Иноходец 7

Глава 18 Из глубин

Первые три часа на корвете громыхало какое-то внутреннее оборудование. Через переборки пусть и глухо, но все же доносился звук активной работы в грузовых трюмах с характерными звонами и вибрациями. Чуть позже начали играть какие-то внутренние сигналы и началась так называемая «продувка», проверка корабля на герметичность с закрытыми шлюзами. Подобные этапы говорили только о том, что корабль готов к выходу в открытый космос с обитаемой палубы. И вроде все примерно так, как пять лет назад, в похожем кубрике у пиратов, но вот внутреннее состояние совсем другое, несколько взволнованное.

Почувствовалось движение, загудели реакторы и накопители, по характерным толчкам понял, что корвет выводят по направляющим к стартовой платформе. Наконец ощутил изменение и сам момент переключения гравитации. На носителе использовалась внутренняя, а сейчас включилась собственная, искусственная сила тяготения.

Я уже давно разложил терминал и по привычке проверил частоты на предмет отклика оборудования. Пусто. Есть эфирный канал внутренней связи, но корабль военный и сигналы все шифрованные. Хотел отвлечься и поработать с некоторыми архивами, но только начал, как открылась дверь кубрика и в нее почти боком вошел здоровенный детина метров двух ростом и широченный в плечах.

— Здоров бродяга, как сам?

— Нормально, — машинально ответил я, забыв задействовать браслет-переводчик.

— Посинел уже небось тут в одиночку париться, собирайся, пошли на ужин.

Не вставая с кровати, через нейрошунт активировал экзоскелет, который сам ко мне подошел от зарядного устройства у стены. Залез в него и зафиксировал замки. Все это время, присланный за мной провожатый с интересом наблюдал за моими действиями.

— Вперед не беги, руками ничего не трогай, — предупредил здоровяк и вышел в коридор первым. — Направо по коридору до конца, к лифту.

На рукаве комбинезона у провожатого красовалась большая красная накладка чуть ниже шеврона с надписью «дежурный». Парень был вооружен, но тип оружия мне не знакомый. Не удивлюсь если с химическими боеприпасами, уж очень как-то простовато смотрелся в кобуре и с весьма характерным запахом механической смазки.

Мы спокойно дошли до лифта. Впервые вижу такую чистую техническую палубу, но при этом не могу найти взглядом даже намек на боксы с сервисными дроидами. На военных кораблях содружества я не бывал, но что-то мне подсказывает, что такой стерильной чистоты там не наблюдается.

Поднялись на два яруса, примерно в четыре этажа и оказались в жилом секторе, если судить по кодировке. В проходах этого уровня оказалось довольно людно и запахи совершенно другие, совсем не типичные для жилого отсека космического корабля.

— Дымов! — обратился к моему сопровождающему кто-то из любопытных коллег. — Это что за чудь белоглазая? Домашнего питомца выгуливаешь?

— Зевальник запакуй, Борисов! — огрызнулся здоровяк. — Я на дежурстве! Не видишь сам, особый груз, веду кормить.

Я на всякий случай перешел влево и встал по другую сторону от дежурного.

— Не дрейф, приятель, — заметил провожатый мое беспокойство, — они только тявкают, но не кусаются.

Ловя на себе десятки любопытных и даже удивленных взглядов, дошел до большой двойной двери, которая открылась при нашем приближении. Стоило нам только перешагнуть порог, как на меня тут же обрушился целый шквал незнакомых, но очень аппетитных запахов. Столовая. Да не просто место где принимают пищу, а еще и готовят. Причем делают это ровно таким же способом, как в любом кафе или ресторане на поверхности обитаемых планет. В кастрюлях, котлах, сковородках. Не сомневаюсь, что это наверняка очень вкусно, но черт возьми до чего же не рационально! Тратить и без того ограниченный ресурс жилого сектора на такое явное излишество. Да не все пассажирские лайнеры премиум класса могли себе подобное позволить даже на дальних маршрутах. А тут, обычный военный корвет.

В столовой на меня пялились уже без стеснения, благо что вопросов не задавали, просто тихо шептались между собой.

Сопровождающий взял с раздачи два подноса, один из которых передал мне. Сразу же насыпал на поднос пять столовых приборов и поставил себе и мне миску с каким-то салатом. Мы продвинулись вперед и стали просто брать с длинного стола уже готовые порции разных блюд. Выбор был небольшой, но все же был. В конце раздачи мой «нянька» поставил на поднос стакан с какой-то вязкой розовато-мутной жидкостью, положил каждому по три куска ароматно пахнущего хлеба, и мы направились к свободному столику.

Усевшись за стол «нянька», довольно закряхтел и схватив из большой обоймы, стоящей на столе, горячую и влажную тряпичную салфетку стал протирать руки, как бы намекая, чтобы я повторял за ним.

— Сегодня солянка, — пояснил он, снимая с подноса миску с жидким отваром.

Порции конечно здесь рассчитаны на взрослого человека, но я должен осилить. Уж что-что, а поесть я люблю, особенно если блюдо не из пищевого синтезатора.

Наблюдая за тем как мой провожатый ловко орудует столовыми приборами, я сам начал трапезу в той же последовательности. Не знаю, имеет это значение или нет, но возможно, что существует какой-то этикет приема пищи, который следует соблюдать.

Доев солянку, мой нянька взял из небольшой корзины что стояла в центре каждого стола флакончик, и сбрызнул из него на второе блюдо едко пахнущую жидкость.

— Приправы, — пояснил он, заметив мой немой вопрос и указал на другие флакончики. — Соль, перец, горчица, уксус, масло, соевый соус. — Перечислил он, указывая на каждый из них.

В ответ на подсказку, я только кивнул, давая тем самым понять, что сказанное принял к сведенью, но трогать незнакомые приправы не стал, потому что они и без того источали сильнейший аромат собираясь в довольно пряную гремучую смесь для моего обоняния.

Под конец ужина «нянька» пододвинул к себе поближе миску с салатом и взял в руку две металлические палочки, которые очень ловко зажал в пальцах одной руки на манер пинцета. Второй рукой он взял приправу под названием «соевый соус», и довольно щедро вновь прыснул на салат и принялся есть этими самыми палочками.

Выделив необычный запах соуса среди прочих, и глядя на то, как солдат орудует этими палочками, у меня в глазах немного потемнело, и я увидел очередной странный эпизод из прошлого, которого я не помнил…

Очень маленького роста человек с очень смуглой, почти черной кожей, весь какой-то сморщенный, тощий, одетый в какое-то нелепое, пестрое тряпье, машет у меня перед лицом такими точно палочками между которых зажат какой-то странный на вид то ли рачок, то ли насекомое. Этот узкоглазый мужчина с кривыми зубами, что-то очень эмоционально и громко говорит, при этом всякий раз пытаясь растянуть рот в улыбке. В этот момент запах соуса буквально ударил в ноздри, и я чуть отпрянул, упираясь в спинку стула. Видение мгновенно исчезло, а внутри, в сознании, остался какой-то осадок от обрывочных эпизодов, событий, крутившихся калейдоскопом.

Моей секундной растерянности никто не заметил, поэтому я спокойно выдохнул и вновь взялся за еду судорожно укладывая в голове воспоминания этого странного всплеска чужих переживаний.

В финале ужина мой сопровождающий взялся за стакан с мутной жидкостью, и стал пить, довольно ухмыляясь. Я чуть поднажал, чтобы не заставлять его ждать и не лишиться салата, если он вдруг ждать не захочет.

Было вкусно, очень вкусно, даже, вкусней чем в городском кафе «Сытый рабу» на Анде. И ощущения от ужина остались совершенно иные, какие-то незнакомые.

Сложив посуду и подносы в моющий автомат, направились к выходу. Пройдя весь путь в обратной последовательности, оказались на технической палубе, где я решился спросить:

— А что такое «чудь»? В словаре такого слова нет.

— Чудь-белоглазая, — ухмыльнулся дежурный, — так называлась древняя народность севера, такие же белобрысые как ты. — Охотно пояснил мой «нянька».

— Народность севера, — повторил я стараясь скопировать произношение. — Другая раса?

— Раса такая же, вот только род чуточку другой, отличались внешностью. А ты любопытный, «особый груз». Что ты такого натворил, что тебя военным курьером на материнскую планету так спешно волокут?

— Я не творил, — ответил я, максимально стараясь над произношением. — Я «образец». Другая раса. Чтобы исследовать, но, не как лягушку.

— Ой, смотри, парень, прилипнет к тебе это погоняло, — вновь улыбнулся здоровяк, подталкивая меня к дверям кубрика. — Все давай, отдыхай. Мы уже в разгоне, скоро прыгнем.

Прыгнули, действительно, всего через полчаса. Немного странно, для такого огромного корабля, но с технологиями россов я совершенно не знаком. Перед прыжком проиграл очередной предупредительный сигнал. Еще через час новый сигнал, на этот раз с другой кодировкой, которой я, разумеется, не понимал. Но корабль продолжал оставаться в гиперпрыжке, так что это точно не боевая и не аварийная тревога.

Еще через пару часов, на пороге моего кубрика появились два офицера. Один уже в возрасте лет сорока, а второй совсем молодой, лет двадцати пяти максимум.

— Привет, Нео. Я правильно произношу твое имя?

— Да, — ответил я на русском.

— Я командир корвета Семенов Леонид Георгиевич, а это наш кибернетик, Олег Стрельцов, — представил командир младшего офицера. — В твоем деле сказано, что ты хорошо владеешь программированием, это верно?

— Да, но у меня нет нейросети, только нейроком.

— Это не важно, главное, что понимаешь вражескую технику. Могу ли я попросить тебя помочь Олегу, разобраться с трофеями, что у нас накопились?

— Конечно, только рад буду, — ответил я на этот раз через переводчика.

— Вот хорошо, — улыбнулся командир, — не дело это, сидеть взаперти как в карцере. Тогда, Олег, оставляю парня на тебя, башкой за него отвечаешь, потом, как закончите лично доведешь до кубрика.

— Слушаюсь! — козырнул младший офицер вытягиваясь.

Я собрал свой терминал, надел на голову нейроком и вновь залез в экзоскелет.

На этот раз, далеко идти не пришлось. Прошли по техническому уровню дальше к корме, где Олег открыл грузовой трюм.

— Пока идем до перевалочной, — стал пояснять он, — командир приказал разобраться хотя бы с половиной этого барахла. А у меня всего третий ранг, я не могу взломать, не повредив программное обеспечение, а мы даже назначения этих устройств не знаем. Уверенны только, что не оружие, и не боеприпас.

— Вот это, — я указал на большую капсулу с ложементом внутри, — рекреационная камера, очень дорогая, производства империи Аграф. Ее не надо взламывать, она с открытым доступом, но только для тех, у кого есть нейросеть. Для вас совершенно бесполезная. Вот это, дополнительный модуль закрытого воздушного контура регенерации атмосферы с встроенным синтезатором создающем ароматы. Так же управляется через нейросеть. Ваш нюх не почувствует запахи, или они покажутся вам странными. Это только для аграфов, предмет роскоши.

— Подожди Нео, — остановил меня офицер. — Я должен все записать, а то потом запутаюсь.

Олег спешно достал планшет и принялся вводить данные по каждому названному трофею. Скорее всего в этом трюме собрали устройства, которые не смогли однозначно определить и распознать. Плюс к этому собирались видимо скопировать образцы программного обеспечения для анализа. Но программы для нейросетей, и вообще нанофабрик, таких как медкапсулы и всевозможные синтезаторы, пишутся по другому принципу. Такие программные коды схожи с реверсивной генетикой. Сам модуль преобразователя довольно жесткий, а вот программы, которые он создает, зависят от того, какая задача перед ним ставится. И одинаковые задачи, для таких систем, как медкапсула выше пятого поколения, всегда разная, ведь эти модули ориентируются на ДНК каждого пациента.

— Все это оборудование, по большей части, с аграфских кораблей разного класса, — резюмировал я, назвав часть систем, что находились рядом с нами. — У аграфов самые сильные программисты, и программы, которые очень редко удается взломать, — сообщил я офицеру через переводчика.

— Наверное это потому, — предположил, Олег, — что они долгоживущая раса. Имеют возможность долгие годы оттачивать свои навыки.

— Нет, не поэтому. У нейросетей есть ограничение, некий лимит на изученные баз знаний, напрямую зависящий от уровня интеллекта, а у них такие же проблемы с демографией и общим уровнем интеллекта, что и у всего Содружества. Просто они всегда выстраивают избыточную архитектуру безопасности, громоздят капканы на минном поле, в промежутках между ловчих ям. Но по сути, их программное обеспечение хоть и лучше защищено, но часто уступает, по некоторым параметрам, таким же из других государств.

Открыв свой терминал подключил его к одному из аграфских сервисных дроидов, который тут же потребовал допуск.

— Вот видите, господин офицер, — указал я на командную строку. — Он требует допуск даже на запрос о техническом состоянии, а это всего лишь сервисный дроид-парикмахер. Начнем вскрывать, активируются закладки и начнется встречная контратака. Попытка вскрыть это барахло, может заразить ваш терминал вирусами как блохами, а вы и знать не будете. Скрытые протоколы могут блуждать в активной системе годами никак не проявляя себя. Такие как я, «серферы» с подобными параноиками не связываемся, просто глушим корень программы, вычищаем до заводских настроек и ставим адаптированные копии, но не такие заразные.

— А как вы избавляетесь от вирусов?

— Лично я создаю обманку. Замкнутый искин, внутри другого искина на разных кодировках. Вирус, словно дикий зверь в большом вольере, довольствуется тем, что проник в замкнутую систему с ложными задачами и чувствует себя полноправным хозяином, в то время как сам становится объектом изучения и перекодировки. Но даже в такой схеме не обходится без проколов.

— Давай попробуем, на чем-нибудь, попроще, — предложил Олег. — Мне все равно, придется учиться обходить такие рукотворные ловушки.

Я выбрал из кучи трофеев простенький голопроектор производства аграфов. Они и так перегружены стандартным обеспечением, а мощности невысокие. Да, и судя по марке, проектор довольно старый.

Кибернетик россов подключил свой терминал и принялся изучать кодовую строку. Та же история с требованием доступа на обычный тест. Олег попытался вскрыть корневой протокол, но тут же получил от защиты своего терминала предупреждение об встречной атаке. Не растерялся и атаковал в ответ каким-то из боевых вирусов. Одновременно создав ложный порт в защищенную зону. Это как борьба на руках. Такой слабый искин проектора с военным терминалом, созданным для взлома, разумеется, не справится, но вот нагадит от души, благо что только в выделенной зоне, которую Олег замкнул на саму себя, а сам действовал через декодер тройного шифрования.

— У нас все, немного, не так устроено, — посетовал офицер, — трудно сразу привыкнуть.

— Да, я заметил, правда пока только переводчик взламывал. У вас мощнее аппаратная поддержка, блоки схем меньше, но они распределены на выполнение отдельных частей задач.

— Ты взломал переводчик? — удивился Олег, не отвлекаясь от работы. — Но там же нет никакой защиты.

— Хотел загрузить ваш язык и сделать из него базу знаний для обучения. Защиты программной там действительно нет, а вот аппаратная довольно глухая, пришлось использовать «отмычку» из моего инструмента.

— Так, ну смотри, в корневой протокол я влез, на что обратить внимание?

— Драйвера и декодеры. Избыточная нагрузка этих систем таит подвох. Управление рефлекторов с перегруженными векторами. Проектор оснащен рефлектором всего на одну восьмую сферы, а драйвер стоит на полную сферу. Значит, семь частей лишние. Вот именно в лишних и сидят детали кода, позволяющие выкрутить этот несчастный рефлектор в неестественную позу, причем даже со сменой оси. А это конструкционно не предусмотрено. То же самое с декодером. Таблица стандартов, забита расширениями, которых даже не существует.

— Все, я понял, — улыбнулся офицер. — Главное найти за что ухватиться, я уже вижу несколько явных «подстав».

Олег действительно работал очень проворно и грамотно, несмотря на то, что вводил команды вручную. Но терминал россов отличался от того, что использовал я, он работал с заготовками, целыми цепочками заготовок. Задача кибернетика их только правильно составить и применить. Мне, в этой связи, осталось только наблюдать за работой профессионала и учиться. Ведь уровни нашей подготовки даже не имело смысл сравнивать.

Возились довольно долго, больше пяти часов, пока не прошлись по большей части трофеев, которые я точно мог опознать. С остальным придется разбираться индивидуально, постепенно вскрывая и изучая программную начинку.

В конце работы, Олег отвел меня в кубрик. Спать еще не хотелось, по моим собственным часам, которые немного адаптировались к длинным суткам на Анде. Там был еще вечер, так что спать я не ложился. Тем более, что уже через пару часов, вновь прозвучал очередной сигнал по кораблю и начался новый рабочий день.

За мной опять пришел «дежурный», на этот раз совершенно другой и повел меня на завтрак. После меня не тревожили, и я позволил себе поспать пару часов, чтобы привыкнуть к корабельному расписанию и ложиться со всеми. После обеда, на который меня отвел вновь другой служака, появился и новый кибернетик, на этот раз чуть старше Олега и видно, что намного опытней. Офицера звали Сергей Лосев. С ним работалось немного проще, и интересней, потому что он оказался куда более болтлив и намного «круче» своего товарища.

На шестой день полета мы вышли из гиперпространства, но что странно, не совершали стандартный в таких случаях маневр уклонения, а продолжали спокойно двигаться, постепенно сбрасывая скорость.

— Прибыли на промежуточную базу, — пояснил мне Олег, который взялся сам водить меня в столовую. — Пару дней погостим у тыловиков и тогда уже домой.

— Странно, вроде уже вышли из гипера, а приветственный файл от маяка на мой нейроком не пришел.

— И не придет, — улыбнулся Олег, ловко сметая с тарелки салат. — Маяки только у звезд, а мы в межзвездном пространстве.

А вот тут у меня холодок по спине пробежал от осознания сказанного. Для гипердвигателя это все равно, что угодить в ловушку. Попасть в межзвездное пространство сродни долгой и мучительной смерти. Особенно, если до ближайшей звезды лет десять световых, да даже пять — уже каюк. Это самое слабое место в передвижении всех пустотных объектов, оснащенных гипердвигателем. Из такого положения они не могут зацепиться за гравитационные якоря центра масс звездных систем, как бы не разгонялись. Но судя по общему спокойствию, режим штатный, а значит, я чего-то еще не знаю про технику россов. Если у них есть способ спокойно выбираться из таких ловушек, то они могут поставить опорную базу внутри объемов империи Аратан, и ни один флот их там не достанет. Вот это, реально, очень большое преимущество. Находиться под носом у противника и в то же время быть в зоне недосягаемости. Конечно, можно найти пару экипажей смертников, которых можно будет зашвырнуть в межзвездное пространство, где они останутся навсегда, но какой в этом смысл. К тому времени, пока они достигнут цели, то просто умрут от старости или нехватки ресурсов.

— Надеюсь, хоть здесь, командир даст увольнительную, — предположил Олег.

— А то уже третий месяц в походе, ишачим как рабы на галерах.

— А здесь пустотная база? — живо интересуюсь я, потому что никогда прежде не слышал об опорных базах флота в межзвездном пространстве.

— Нет, Нео, тут целая планета. Не спрашивай, как она сюда попала, никто толком объяснить это не может. Когда-то, между прочим, была обитаемой и довольно высокоразвитой, если судить по тем находкам, что выкапывают археологи из-под льдов замерзшей атмосферы. Уже лет пятьсот тут ковыряются. Гравитация чуть выше из-за того, что ядро остановилось. Планета почти не вращается и почему-то движется в пространстве очень медленно. Мы назвали ее Тартар. Так в мифологии древних цивилизаций называли царство мертвых. Видимо взрыв оболочки умирающей звезды вышвырнул эту планету в межзвездное пространство, превратив ее в безжизненный камень.

— Я всегда считал, что угодить в межзвездное пространство для корабля с гипердвигателем равно смертельному приговору. Ведь это же гравитационный капкан.

— Судя по тому, что мы знаем, для кораблей Содружества так и есть, — легко согласился Олег, — но не для наших или Федерации машин — это не проблема.

— Но ведь, в таком случае, получается, что я чего-то не понимаю в теории гиперполя и ее пропорциональной зависимости от гравитационных колодцев звезд. Либо, есть способ превысить скорость света. И в этой связи на ум приходит только варп-генератор. Но даже с ним, это все равно годы полета!

— А ты очень сообразительный для своих лет, Нео, — похвалил меня Олег, допивая чай. — Если к своим годам, ты уже изучил теорию гиперполя, то далеко пойдешь.

— Еще в первой империи, предшественнице Содружества, отказались от разработок варп-генераторов. Их считали бесперспективными.

— Так и есть, — согласился Олег. — Даже предел, которого достигли наши ученые в четырнадцать скоростей света, нам тоже не подходит. Совершенно меняет архитектуру кораблей и делает их громоздкой. Но великолепно подходит для некоторых боеприпасов.

— Но если не гиперпривод и не варп-генератор, остается только, до сих пор не имеющая научного обоснования, теория меж пространственных червоточин⁈

— У нас нет этой технологии, — ухмыльнулся Олег, — но нам ее предоставляют, как бы в аренду, Федерация машин, или, точнее — Федерация Эхо, как они сами себя называют.

— А это не секретная информация? — удивился я той легкости, с которой Олег выдает мне эти сведенья.

— У нас в империи — нет, не секретная. Мы, во многом, сотрудничаем с Федерацией.

Мой собственный разум, сейчас, воспринимался мной как один сплошной нарыв, готовый вот-вот лопнуть, разразившись штормом, способным помутить психику. Я чувствовал накопившиеся, необъяснимые ощущения, ассоциации, даже бессвязные осколки каких-то застывших, словно муха в янтаре, образов, сменяющих друг друга в хаотичном танце. Подобное состояние немного выводило из привычного ритма жизни, заставляя все время отвлекаться на осознание накатывающих ощущений. И это состояние длится уже довольно долго, наверное, с того самого момента, как к нам впервые подошел командир десантной группы, майор Тихонов.

Нам все же дали увольнительные, в том числе и мне, несмотря на мой особый статус на корабле. Наверное, для меня это станет не совсем выходом в свободном режиме, а скорее обзорная экскурсия под надзором, но я сейчас и такому рад.

Корвет остался на орбите планеты, а первой группе экипажа, отпущенного прогуляться по Тартару предоставили большой пассажирский челнок. В число первых попал и я с сопровождающим, лейтенантом Олегом Стрельцовым, который лично зашел за мной, когда было получено разрешение на выход.

— На планете, только наша база обитаемый объект. Все остальное — территория Федерации. У нас будет двое суток чтобы передохнуть. Командир выделил на тебя довольно щедрый бюджет, Нео, так что сможем пройтись по торговому центру, — проинформировал меня Олег пока мы стояли в очереди на посадку в челнок наряду с другими членами экипажа, отправленными в увольнительную.

— Планета в межзвездном пространстве, — еще раз прошептал я, как бы силясь осознать само явление. — Мертвая тектоника, замерзшая атмосфера, почти остывшее ядро, разогретое только за счет давления и гравитации. Газовый, водяной лед и камни. Единственное преимущество — недосягаемость со стороны врагов.

— Не зацикливайся на этом, парень, — смеется Стрельцов. — Считай, что просто закрытая база под куполом, на планете класса «Е». Не думал, что тебя это так впечатлит.

Несмотря на то, что в большом пассажирском челноке, как и на многих пустотных аппаратах империи Росс имелись прозрачные иллюминаторы и обзорные окна. Смотреть в них не имело смысла. Только еле различимый свет далеких звезд. Больше ничего. Степень освещенности близких объектов настолько низка, что даже деталей корпуса челнока и тех не было видно.

Сверкали яркими огнями сам корвет, причальный ангар, откуда только что стартовал наш челнок, и прожектора самого спускаемого аппарата. Еще очень мешало рассмотреть детали снаружи внутреннее освещение салона. Кабина пилота отделена глухой переборкой, а пассажиры бурно и даже эмоционально обсуждают планы на предстоящий отдых.

Я попытался отвлечься, как бы погрузиться в этот фоновый шум салона и работы двигателей. Лишь в какой-то момент почувствовал, что внутренняя гравитация челнока начала конфликтовать с естественной планетной и пилот отключил ее. Минут через десять, плавно влетели в широкий прозрачный тоннель отделенный от пустоты несколькими стенами защитных экранов под высоченный прозрачный купол, где и совершили посадку на ярко освещенную платформу.

— Так! Слушать меня, «Лунные гонщики»! — встал перед створкой выхода кто-то из старших офицеров. — Не забываем о приличиях и чести! Пить можно, но не ведрами, и только сегодня. Кто вернется на борт с «выхлопом», получит двойной наряд. Драк и дуэлей не затевать! Чтоб до дома довезти, вас дураков, одним куском! В долг не играть! Должников спишу на берег! Кто не понял остается в челноке! Погнали архаровцы!

Выходя в числе последних, я невольно втянул голову в плечи. Никогда не видел такие высокие прозрачные купола на необитаемых планетах, даже не слышал, что такие бывают. В высоту не меньше трехсот метров, в диаметре не меньше километра. Из чего, черт возьми сделан этот прозрачный материал, что его так смело ставят на внешнюю защиту, не опасаясь пробоя⁈

Вокруг, находились еще с десяток посадочных платформ, на некоторых из которых, так же покоились челноки с других кораблей. Хоть всюду и сверкали яркие огни, ощущение того, что вокруг непроглядная тьма заглушить не получалось. Вся группа, идущая в увольнение длинной неровной шеренгой, направились в сторону большого комплекса довольно высоких зданий, пестрящих цветными вывесками и яркой подсветкой.

— Большой развлекательный комплекс, — пояснил Стрельцов, следя за тем чтобы я не терялся в незнакомом месте. — Он изолирован и никуда из него, кроме как в пустоту не денешься. Так что развлекайся на всю катушку. Вот тебе платежная карта от щедрот командира, — протянул Стрельцов мне небольшой пластиковый квадратик. — Здесь пятьсот рублей. По ценам сам разберешься, не маленький уже, но оставь деньги на номер в гостинице, самый дешевый стоит пять рублей за ночь, имей ввиду.

— Вас понял, господин лейтенант.

— Ну раз понял, тогда пошли. Хочешь с нами в местный бар или сам выбирай, там всюду указатели.

— Спасибо, разберусь.

— Если что, засекай время, ровно через сорок часов встречаемся у главного входа, как раз этого самого, куда сейчас входим, — зачем-то пояснил Стрельцов совершенно очевидную вещь.

У меня не очень складывались в голове такие понятия как военная опорная база и большой торгово-развлекательный комплекс. Подобное вполне возможно ну, к примеру, на обычной, гражданской пустотной или орбитальной станции, куда причалил челнок с вояками, отправленными в увольнительную. Но на опорной военной базе, все это выглядит, мягко говоря, несколько странно.

Я стоял в центральном фойе кажущегося мне безразмерным комплекса, стараясь понять где и что находится.

Первый этаж представлял собой разного рода офисы. Отделение связи, банк, военный комиссариат, офис военной полиции, таможня, комплексная клиника, дипломатическое представительство. Представлены были и гражданские корпорации, названия которых не давали мне исчерпывающей информации.

Более чем за неделю знакомства с россами, я удивительным образом, очень неплохо, на мой взгляд, освоил русский язык, как в смысле понимания, так и произношения. В случае с разговорным языком произошло примерно тоже самое, что и с программированием, словно бы не изучал его, а вспоминал.

На втором и третьем этаже тянулась пестрая сеть магазинов и лавок с товарами. На каких экономических законах рентабельности держались эти торговые точки, я себе даже представить не могу. Еще выше начинались вереницы кафе, ресторанов, баров, кабаков и, если я правильно понял, игорных и прочих, развлекательных заведений. На подземном уровне тянулись ряды гостиниц самой разной ценовой категории. А самый верх под куполом здания занимал искусственный сад.

Официальные конторы, кабаки и казино меня не интересовали, а вот по саду я бы прогулялся. Чисто ради любопытства осмотрелся бы. Денег на карманные расходы, как я понимаю, мне выделил лично командир корабля. Спасибо ему, конечно, но вот пока не знаю, стоит ли мне вообще их хоть на что-то тратить.