Иноходец 7

Глава 1 Тень за спиной

Иноходец

Книга седьмая

Тень за спиной

Мое имя — Сарад Вайс. Просто Сар. Осознание самого себя как личности, пришло ко мне лет в пять. Именно в этом возрасте, я стал хоть как-то осознавать окружающий меня мир и себя как часть этого странного и очень тесного мира.

Своего отца я никогда не знал, а родной матери нет до меня никакого дела. Днем она работает на какой-то перерабатывающей фабрике, а вечерами пропадает в барах, откуда на ночь приводит к себе мужчин, а меня всегда выгоняет из нашего крохотного жилого модуля до утра.

Чтобы не болтаться на виду у всех и, хоть как-то, поспать, я нашел укромное место в системе вентиляции с неисправным сигнальным датчиком где и прятался от местной шпаны и находя возможность перекантоваться до утра. Что интересно, прятаться внутри вентиляции мне подсказало какое-то внутреннее убеждение в том, что это вполне безопасно и достаточно надежно. Взрослому человеку в такой тесноте вряд ли развернуться, а вот я легко мог ползать по гулким коробам извиваясь как червяк. Общие ощущения от жизни на станции где я родился, сводятся только к трем постоянным ощущениям: постоянному чувству голода, холода и боли. Боль возникает в результате постоянных побоев. Родная мать лупит меня за любую провинность, а порой и просто так, как бы наказывая за сам факт моего существования. Достается мне и от других взрослых. В секторе станции где мы живем, полным-полно самых разных криминальных группировок непрерывно враждующих между собой и, порой, обыватели вокруг попадают под раздачу при этих разборках.

В нашем крохотном жилом модуле у меня даже нет собственной кровати, всякий раз мне приходится стелить коврик и укрываться чехлом от какого-то оборудования. На кране с водой и на пищевом синтезаторе стоит ограничитель, так что он всегда выдает только строго отмеренную порцию белковой смеси, чем-то похожую на густой полупрозрачный студень.

Единственная моя радость, это информационный планшет, для которого, практически, нет ни каких ограничений. Уже в пять лет я умел читать, благодаря одному из маминых постоянных визитеров, который относился ко мне довольно дружелюбно и часто уделял мне время чтобы пообщаться. Сам про себя он говорил, что работает пилотом на грузовом корабле. Именно он научил меня читать.

С того момента, как я только осознал сам себя, я не мог избавиться от чувства, что все происходящее со мной и вокруг меня, это неправильно. Так, не должно быть. Очень долго я не мог понять, почему меня посещают эти странные чувства, пока однажды, в наш модуль не вломились местные громилы, обвинившие маму в воровстве. Ей достались тычки и оплеухи, вперемешку с угрозами и требованиями отработать долг, а в основном, в назидание, били меня. Причем так сильно, что я во время этого избиения несколько раз терял сознание, но меня приводили в чувство и… опять били. На тот момент, мне было уже семь лет.

Избитого, с переломанными ребрами и изуродованным лицом, меня вышвырнули в проход между жилыми модулями, по которому я и дополз до мусорных баков, за которыми находилась решетка вентиляции куда я и забрался как в свое последнее убежище.

Именно там, впервые, увидел странный сон, в котором я шел по цветущей зеленой равнине и вел беседу с кем-то, словно бы невидимым, но таким знакомым и будто бы родным мне человеком. Там, в бредовом сне, я почему-то не имел возможности посмотреть на своего собеседника, но точно знал, что он был рядом со мной.

После этого случая у меня и завелся «невидимый друг», который так и продолжил, с тех пор, словно стоять у меня за спиной то и дело нашептывая самые разные идеи, давая советы, подсказывая порой странные вещи.

Мать окончательно перестала обращать на меня внимание. Дольше задерживалась на работе, порой и вовсе не возвращалась по нескольку дней. Я иногда просматривал сообщения, приходящие на терминал жилого модуля и точно знал, что после той бандитской «разборки», она потратила все свои сбережения на свое лечение в медкапсуле. Несколько дней в модуле не было воды, а пищевой синтезатор не выдавал даже минимальной дозы пайка. В такие дни мне приходилось ковылять на главную площадь жилого яруса, к другим мусорным бакам, где порой можно было отыскать объедки из местного кафе.

Именно, в те дни, мой «невидимый друг» и нашептал вариант с изучением основ программирования. Единственное свое сокровище — планшет, — я берег, всегда надежно пряча, дабы его у меня не отобрали. Работал на нем всегда в нашем модуле или утаскивал к себе, в вентиляцию, подальше от посторонних глаз. Не знаю, почему, но основы программирования изучались мной невероятно легко. Складывалось такое впечатление, что я не постигал азы кодирования, а словно вспоминал как это делается, так просто они мне давались.

Первое на что я нацелился, усвоив азы этой науки, стали торговые автоматы. Они не связаны с общей сетью станции и работают автономно. Для взлома годились не все автоматы, а только те, что торговали едой с ограниченным сроком годности. Таких было мало, но этого вполне хватало, чтобы чуточку компенсировать свой скудный рацион.

Подключаясь к автомату напрямую через проводное соединение, я легко взламывал довольно простенькую систему защиты и переписывал сроки годности некоторых продуктов. После обновления, автомат сам сортировал товар и сбрасывал списанный в специальный контейнер, откуда его можно было достать с помощью примитивного ручного инструмента, просто выкрутив несколько креплений из устройства.

Что интересно, в информационной сети имелось огромное количество примеров и задач по программированию. Некоторые из них позволяли работать с уже намного более сложными кодами. Да и мой «невидимый друг», постоянно нашептывал, что владение информацией это ключ к пониманию всего сущего и возможность влиять на происходящее.

В очередной раз, когда мать приводила в наш жилой модуль ночного гостя, я уходил в свое укромное место в вентиляционном коробе и продолжал работать с планшетом, изучая всю доступную информацию. Именно, в такие моменты, в этих гулких коробах меня постоянно преследовала мысль о том, что нечто подобное со мной уже происходило. Будто бы я уже бывал в подобной ситуации и переживал что-то схожее с этим состоянием.

Обучаясь и получая данные из сети, я значительно расширил свой кругозор и теперь мог осознать масштаб того места где жил с самого рождения.

А жил я на большой пустотной станции у планеты Экория. Планета, к слову, для жизни непригодная, класса «В», но под ее поверхностью есть несколько подземных городов. Основу экономики станции составляли три шахтерские полулегальные корпорации и большой транзитный терминал. Несмотря на то, что система оранжевого карлика в которой находилась планета, считалась необитаемой, через нее проходило множество трасс торговых маршрутов сектора.

Система находилась на окраине обитаемого пространства миров Содружества и считалась вольной территорией, не принадлежащей ни одному государству.

Узнавая обо всем этом из открытых информационных источников, я всякий раз ловил себя на том, что прекрасно понимаю, о чем идет речь, словно бы в красках представлял себе все подробности и нюансы, о которых, даже не было упомянуто в сухих информационных сводках. И это понимание будоражило воображение, не давая мне прекращать мои занятия.

Продолжая изучать основы программирования, я все время тяготился страхом попасться, потому что все чаще стал применять свои знания в мелких грязных делишках. С одной стороны, у меня совершенно не возникало чувство стыда за все те мелкие пакости что я учинял, но с другой стороны отчетливо понимал, что, если меня все-таки поймают, мало мне не покажется.

В десять лет я уже стал довольно проворным и смышленым киберпреступником или, как здесь говорят — серфером, который, к счастью, пока ни разу не попался. Да и таскал я по мелочи, всегда очень тщательно заметая следы и стараясь сделать все возможное, чтобы мою деятельность в сети если и обнаружат, то очень нескоро.

Из жилого сектора где мне довелось родиться, имелось только два социальных пути. В шахтерскую корпорацию, или же на должность работяги в терминал. И та и другая должность больших денег не принесет, а система управления обществом устроена таким образом, что любой человек такого социального уровня, всегда и всем за что-то должен. Перспективы молодежи, живущей на этом социальном уровне, очень ограниченны и туманны. Или работяга без особых вариантов выбора, либо член банды. Чтобы сделать карьеру в криминальном мире, сначала потребуется выжить, а это очень непросто, учитывая тот факт, что банды начинают формироваться из мелких беспризорников вроде меня, как раз примерно такого возраста. К восемнадцати годам, когда наступает совершеннолетие, ответственность и необходимость делать осознанный выбор, как правило, ты уже закоренелый преступник или бесправный обыватель, которого берет в оборот корпорация, обкладывая долгами в обмен на сомнительные блага.

Мечта любого обитателя нижних уровней, это получить нейросеть. Электронное устройство, которое вживляют в спинной мозг. Наличие нейросети позволяет изучать больше данных и освоить востребованные навыки, что в конечном счете позволит получить хорошо оплачиваемую должность. Но стоимость самого устройства и операция по имплантации стоят очень дорого для местного социального слоя, так что о подобном остается только мечтать.

Где-то через полгода стал сбоить мой планшет. К слову, его мощности уже давно не хватало для чего-нибудь более серьезного чем взлом торговых автоматов и сервисных роботов. Именно, этот факт заставил меня пойти на довольно рискованную авантюру, спуститься на еще более нижние уровни станции где находился перерабатывающий комплекс. Проще говоря свалка, на которой утилизировались отходы и проходили контуры рециркуляции. На свалке имелась собственная мафия. Довольно влиятельная криминальная группировка, которая за просто так не позволит шастать сопляку, вроде меня, по своим угодьям. Благо, что самому мне это делать не придется. На свалке полным-полно рабочих дроидов, которые непрерывно копошатся в мусоре сортируя его перед утилизацией и переработкой.

Проблема в том, что всеми этими дроидами управляет один искин и каждая рабочая единица в зоне его ответственности всегда на контроле, так что взломать отдельного дроида так, чтобы это не заметил искин, увы, не получится. Взламывать сам искин у меня не хватит ни знаний, ни технического обеспечения. Простенький планшет, что имеется в моем распоряжении, по сути детская игрушка, которую я превратил в инструмент выживания. Но на мое счастье, дроиды на свалке часто ломаются и их приходится чинить. Делают это уже технические комплексы так же управляемые центральным искином иного уровня. Технический комплекс мне тоже не по зубам, но вот небольшая лазейка все же есть. Дроиды инженерного комплекса ведут учет только использованных запасных частей, замененные списываются автоматически и попадают на ту же свалку. Учитывая интенсивность работы на свалке и непрерывный характер деятельности, разбитых и испорченных дроидов накапливается целая гора. Вот именно до этой горы я и желал добраться.

Две недели я шастал со своего жилого уровня по проложенному маршруту на ярус переработки, чтобы натаскать достаточное количество запасных частей для сборки собственного дроида неподконтрольного главному искину.

Ничего нельзя было нести в жилой модуль, так как у матери сразу же возникнут вопросы, где я взял весь этот мусор, и тогда влетит уже от нее. Ведь за посторонние вещи на жилых уровнях полагается штраф.

Работать приходится все в тех же вентиляционных коробах. Благо все дроиды такого класса унифицированы и собираются по модульному принципу. Собственных «мозгов» у них практически нет, но они прекрасно управляются дистанционно даже с помощью примитивного планшета.

Получив дроида в свое распоряжение, я отправил его на свалку и принялся осматривать контейнеры с электроникой на предмет: отыскать там хоть малый, хоть средний мобильный искин, который бы смог заменить мне персональный компьютер. Попадался только хлам. Да и дроида приходилось время от времени останавливать, чтобы тот не попался своим собратьям на оптические датчики. Тот еще квест, вроде как разведка на вражеской территории. Вот тоже, сравнение с какими-то безусловными и неопределенными знаниями, полученными от моего «невидимого друга».

Только на третью неделю поисков мне улыбнулась удача. Я смог отыскать пусть и не мобильный, но все же исправный искин от шахтерского комбайна, судя по всему по ошибке попавшего на свалку. Пусть и малый, но все же искин корабельного класса, если смогу его взломать, то получу неплохой опыт и возможность расширить свои возможности. Но работа с таким мощным искином займет немало времени, так что надо набраться терпения и не забывать о безопасности.

Вернувшись на жилой ярус, обнаружил что дверь в наш модуль заперта изнутри. Все понятно — опять придется ночевать в коробе вентиляции! До чего же паршиво не иметь собственного угла. Только собрался уходить, как ко мне подскочили двое подростков. Впервые их вижу на нашем уровне. Явно молодняк из какой-то шайки. Парням лет по пятнадцать, а уже с бандитским гонором. Один с размаху засадил мне под дых кулаком, второй ударил по почкам и выхватил из моих рук планшет.

— Пойдет в счет оплаты долга, щенок! — заявил один из парней. — Помоги своей мамаше рассчитаться с долгами. Принеси в следующий раз что-нибудь более ценное.

Корчась от боли сползаю по стене на пол. Врезали мне так, что аж в глазах потемнело и опять чуть не потерял сознание. Потерять мой единственный инструмент выживания было очень обидно и не менее больно, чем от побоев. Старьевщик даст за этот примитивный планшет не больше десяти кредитов. Даже питательный батончик в автомате за эти деньги не купишь. Надо было его там в коробе возле искина и оставить! Черт, совсем паршиво. Сейчас, без планшета чувствую себя как будто мне руки оторвали.

Внезапно в левом плече возникла неожиданная боль, и в сознании словно проявилось виденье в котором я зажимаю правой рукой левое плечо, от которого мне оторвало руку. Чувствую, как бы, шок от утраты, злость на самого себя, падаю плашмя животом на землю, подминаю под себя сумку с гранатами, с одной из которых срываю кольцо чеки и зажимаю рычаг бронежилетом…

Видение исчезло так же, как и появилось, но дальше стали всплывать смутные воспоминания. Пустынная планета, запах моря, я стою на песчаном берегу совершая какие-то странные телодвижения словно танцую. Вижу какие-то пестрые растения под стеклянным куполом, с крупными красными ягодами. Смутные образы, непонятные, но какие-то отдаленно знакомые. Что же это такое на самом деле? Если к своему «незримому другу» за два года я уже немного привык, то вот такие непонятные и немного пугающие образы у меня возникают впервые.

Без планшета возвращаться к найденному искину нет никакого смысла. Надо же как некстати эти два придурка нарисовались с необоснованными ко мне требованиями. Мать со мной уже больше месяца не разговаривает. Всякий раз, когда застаю ее дома, она либо спит, либо закрывается с кем-то из своих визитеров изнутри.

Так не могло продолжаться долго. Уже утром у дверей нашего жилого модуля толпились сотрудники службы безопасности. Через открытую створку я увидел тело матери, распластанное на полу возле кровати в луже крови. Тут и гадать не требовалось чтобы понять, что с этого самого момента я сирота.

— Держите мелкого! — громко выкрикнул сосед, трущийся рядом с оцеплением. — Это ее выродок! Вредный засранец!

Когда это я тебе вредил, старый ты козел! Никогда ничего общего с этим идиотом не имел.

Деваться мне некуда. Сбежать не получится, планшета нет, а значит не смогу найти себе пропитание. Да и сотрудник спецслужбы схватил за ворот куртки, так что не вырваться.

Беспризорнику на корпоративной станции не место и вариантов моей дальнейшей судьбы немного. В лучшем случае, если очень повезет, отправят в миграционный центр. Про остальные варианты лучше не думать. В них, я до совершеннолетия не доживу, во всяком случае в здравом уме. Паршиво все складывается, очень паршиво.

Меня ни о чем не спрашивали, ничего мне не объясняли, просто поволокли куда-то на верхние ярусы, куда таким как я всегда был вход запрещен.

Миновали на лифте административный сектор и продолжили движение дальше — к портовым терминалам, если мне не изменяет память.

Так и есть, тот самый плохой вариант развития событий. Сотрудник службы безопасности тащит меня к блоку торговой гильдии. Уже наверняка провернул сделку и продал меня какому-нибудь залетному торговцу в качестве постельной игрушки или в рабство, что в принципе одно и то же. Для чего еще нужен десятилетний дистрофик? Бесплатно в этом мире ничего не бывает. За все надо платить. Мать заплатила жизнью за свои ошибки. Теперь я стану расплачиваться просто за право существовать в этом мире. Даже мой «невидимый друг», который то и дело подбрасывал советы, что-то притих, но я все равно чувствую его присутствие.

Стараюсь не показывать эмоций, вроде силюсь, сдерживаюсь, но слезы все равно сами катятся из глаз холодя щеки.

Добравшись до терминала, сотрудник спецслужбы протащил меня к причалам через служебное помещение, где сотрудники таможни упорно делали вид что не замечают происходящего.

Опять же, по служебным мосткам обошли область погрузки и оказались возле зоны отдыха экипажей кораблей, которые не проходят карантин и не регистрируются на станции. Эта зона выглядела как довольно приличная гостиница, с зимним садом и зоной повышенной гравитации. Пройдя по короткому коридору вошли в жилой модуль раз в пять большего размера чем был у нас прежде. В этом модуле явно отдыхала корабельная команда в составе двенадцати человек.

— Это и есть твой товар, Тин? — обратился к сотруднику безопасности крупный мужчина лет пятидесяти на вид. — Похож на помойную крысу.

— Не возмущайся, Ольт, я тебе его считай даром отдаю. Тетка Рема и то, наверное, на большее расщедрится. Сам просил кого-нибудь помельче.

— Забирай мелкого, Гран, — приказал Ольт одному из парней в комнате, — и тащи его на корабль. Определи его в кубрик на нижней палубе у трюма, чтоб на глаза в общей зоне не попадался.

Молчи, терпи и ищи возможности взять ситуацию под контроль. Вот что мне сейчас советовал мой «незримый друг». Легко ему говорить. Как тут взять ситуацию под контроль, если тебя просто перепродают и перемещают как вещь.

На вид довольно спокойный и сдержанный Гран, симпатичный молодой парень, спокойно поднялся с дивана и перехватив меня за руку сразу повел из комнаты обратно в портовую зону.

— Имя у тебя есть? — спокойно поинтересовался он, ведя за собой.

— Сарад, — тихо ответил я.

— Я Гран, старший техник корабля, — представился мой конвоир.

— Зачем я вам нужен?

— Ты нам не нужен, сопляк, — тут же невозмутимо ответил Гран. — Мы просто отвезем тебя подальше отсюда, а там узнаешь.

Ясно, с вопросами лучше не лезть.

«Не верь, не бойся, не проси!», донимал меня советами мой «незримый друг». Больно ты мудрый, как я посмотрю. Я между прочим три дня толком ничего не ел. А ты советуешь не просить.

Корабль, на который меня продали оказался довольно большим. Я не знаю какого именно класса, но здоровенный и, похоже, что когда-то был военным, во всяком случае именно так мне показалось.

Как только миновали стыковочный шлюз, Гран повел меня по гулким пустым проходам куда-то вглубь. Шли долго, я успел основательно запутаться, столько раз мы меняли направление и спускались на несколько палуб ниже той на которую вошли.

Наконец, оказались в плохо освещенном закутке, какой-то явно технической палубы, где Гран завел меня в крохотный жилой модуль, даже меньший по размерам чем был у нас на станции.

— Душ там, — указал мой провожатый на небольшой закуток. — Помойся, а то от тебя воняет. В сервисном шкафу комбинезон. Пользоваться сервисным шкафом умеешь?

— Умею, — кивнул я.

— А душем и толчком?

— Тоже.

— Тогда приведи себя в порядок и сиди здесь тихо. Дверь будет заблокирована. — Порывшись в ящике у себя над головой Гран достал оттуда планшет и, если я не ошибаюсь, нейроком. — Вот тебе чтобы не скучать. По дороге нам до тебя дела не будет, так что займи себя чем-нибудь.

Сказав это Гран уверенно вышел и закрыл за собой дверь. Закрывшаяся створка лязгнула характерным щелчком блокирующих механизмов, что означало — дверь закрыта герметично.

Оставлять мне в качестве развлечения планшет и нейроком, о котором я в свое время и мечтать не мог — да вы рисковые ребята скажу я вам! Разумеется, во мне видят лишь безобидного и беспомощного десятилетнего мальчишку. Что ж, тем лучше для меня. Пусть и продолжают так думать. Нейроком! Да это же на порядок более мощный вычислитель, чем процессор планшета. А этот, кстати, еще и военного образца, в специальном защищенном корпусе. И фраза, брошенная Граном на счет того, что в полете им до меня не будет дела, тоже весьма радует.

Примерно, через пять минут вернулся Гран и втолкнул в кубрик ящик, наполовину заполненный стандартными армейскими рационами и пятью бутылками с водой. Я за всю свою короткую жизнь лишь один раз пробовал армейский рацион. Куда более вкусный и питательный чем та биомасса, что выдавал пищевой синтезатор. Да вы, друзья, прям с козырей заходите.

Следуя совету Грана, я разделся и полез в душ. В нашем модуле мать позволяла пользоваться душем раз в неделю. Здесь, похоже, ограничений не было. Тщательно отмывшись и действительно приведя себя в порядок, я переоделся в новый чистый комбинезон. Удобная штука. Свой старый, я разместил в сервисном шкафу на очистку как делал это прежде. Сервисное оборудование на всех пустотных объектах стандартное, здесь даже сенсоры активации расположены на тех же местах.

Закончив чистить перышки, с нетерпением вскрыл один из пищевых рационов и водрузив на голову нейроком, принялся попутно ковыряться в планшете.

Сравнивать его с моим прежним, классом не выше детской игрушки, не имело смысла. Этот и работал раз в пять быстрей и имел больше возможностей, и дополнительных программ, а в паре с нейрокомом мог еще и увеличивать некоторые возможности в разы.

Первым делом связался с искином корабля и запросил открытую информацию.

Малый крейсер «Регон», принадлежит частной торговой компании, зарегистрированной в империи Аратан. Основные маршруты проходят вдоль плоскости фронтира и в объемы самой империи не ведут. Значит регистрация липовая, крейсер пиратский, что совсем не удивительно. Да и доклад о вооружении крейсера совсем не такой как у штатного торгового судна. Тут одних торпед на сорок залпов, десять минных объемов, системы ПРО, два курсовых тоннельных орудия. Серьезная огневая мощь. А вот в трюмах исключительно номерной товар без расшифровок. Просто номерные контейнеры с кодом, определяющим условия хранения и транспортировки.

Экипаж восемнадцать человек. Капитан Ольт Веро. Тот самый здоровяк, которого я видел в зоне отдыха. Следующая точка маршрута — система звезды Дероа. Очередной необитаемый мир с единственным пустотным объектом в виде навигационного маяка стандартной комплектации и с узлом гиперсвязи. Срок перелета с тремя промежуточными остановками: две с половиной недели. Этим маршрутом корабль уже проходил раз двадцать, так что скорее всего возят какую-то контрабанду или оборудование из сопредельных систем, граничащих с объемами империи. Собственно, в этом диком космосе любой товар, включая меня, перестает быть незаконным или контрабандным.

Искин корабля, по какой-то причине, не видел ничего странного в моих запросах. На все честно и подробно отвечал. И вообще, он мне показался каким-то пришибленным и пассивным. Бегло просмотрев его корневые настройки, я заметил кучу непонятных протоколов, которые больше напоминали программы подчинения. Не совсем вирусы, но довольно вредоносные дополнения к стандартным программам.

Часа через два активного ковыряния в мозгах корабля, я обнаружил причину такой вялости искина. Он был взломан. Причем уже довольно давно и поверх его основной матрицы подгрузили урезанного болванчика, который в буквальном смысле паразитировал на бывшем военном искине десятого поколения. К такому выводу я пришел, отследив все системы автоматического наведения и пуска орудий, все они были построены по параллельной схеме и управлялись отдельным искином, никак не интегрированным в основную информационную сеть корабля.

Сам не понимаю, как мне удалось так быстро во всем разобраться. Словно бы чувствовал всю внутреннюю архитектуру цифровых протоколов как стройную систему, интуитивно понимая, как все это связано между собой и должно работать. Несколько блокираторов из главной матрицы искина я скопировал на планшет и стал детально разбирать на составные части все фрагменты кода. И вот, вроде, вижу отдельные символы и цифры, но для меня они словно складываются в готовые детали весьма сложного инструмента, который я точно знаю, как можно применить и при необходимости изменить. Программный код, словно бы разговаривал со мной, позволял заглянуть во все потаенные уголки раскрывал скрытые механизмы сложного построения. С одной стороны, я словно бы забавлялся, а с другой отчетливо понимал, что могу все это довольно просто переделать, изменить и запустить так, как это понадобится уже лично мне.

Вот тебе и возможность получить контроль над ситуацией. Если все эти две с половиной недели меня не будут трогать и позволят вот так безнаказанно лазать по всей информационной сети корабля, я же в конечном итоге изучу все его программные наслоения и смогу полностью подчинить, не выходя из этого крохотного кубрика.

На всякий случай скачав из станционной сети довольно простенькую игру из бесплатного сервиса, я оставил ее в фоновом режиме, таким образом, что любой, кто возьмет в руки планшет и проверит активность, поймет, что я играл именно в эту игру и больше ничем странным не занимался, потому что все логи и запросы я тщательно подчистил.

Отложив в сторону планшет и сняв с головы нейроком, я устроился на кровати. В кои то годы нормально посплю на мягкой подстилке.

Так, подвожу итог, что я имею на сегодняшний день? Меня вывозят с ненавистной мне станции, на которой я никому не нужен и вывозят в неизвестность, скорее всего, как товар на перепродажу. Это большой минус. С другой стороны, в моем распоряжении оказался планшет и нейроком подключенные к основной информационной системе корабля. Что мне это дает? Потенциально: полный контроль над всеми системами, кроме боевых, стоит только обновить протоколы и стереть программы-блокировщики, прописав при этом себя как единственного владельца судна. Бред редкостный, ни один нормальный искин такой запрос не одобрит. Но этот явно ненормальный, а капитально взломанный к тому же криво поставленный поверх еще активной, но оглушенной основной матрицы. Пусть я всего пару лет занимался изучением программирования, но и этого вполне достаточно чтобы понять некоторые очевидные вещи. Разумеется, я еще много чего не знаю, но то что наворотили здесь вижу совершенно отчетливо: это совсем уж на каком-то примитивном уровне.

Размышляя над всем происходящим, я не заметил, как уснул и почти сразу провалился в какой-то странный, словно бы карамельный сон, в котором я сидел на деревянных ступеньках большого дома, стены которого были сложены из огромных стволов деревьев. В руках я держал чашку, наполненную какими-то красными ягодами, но я точно знал, что помню их вкус, а вот попробовать не могу, что-то непреодолимое мешает мне это сделать. Вместо этого, я передаю чашку очень красивой девушке со словами:

— Ты должна помнить их вкус Аня…