Индийский лекарь. Том 2

Глава 7

— Доктор Сингх, — обратился ко мне индус-переводчик. — Ваш японский коллега желает с вами о чём-то поговорить наедине. Без моей помощи.

Скорее всего, Кондо знает английский язык. Лично мне так удобнее вести диалог, чем ждать обратной связи через переводчика.

— Скажите ему, что я не против, только сначала выйдем за пределы аэропорта, — решил я. — А то здесь невыносимо шумно! Вряд ли он к чему-то подобному привык в своей стране.

Переводчик кивнул головой в знак согласия и быстро обрисовал ситуацию для иностранца на его родном языке. Японский коллега поддержал мою инициативу.

Наша торжественная процессия двинулась с места. Мы направились в сторону стола регистрации, где иностранец должен был предоставить все необходимые документы для временной регистрации в Индии.

На оформление ушло около тридцати минут. Вскоре я и Кондо сели в автомобиль, на котором обычно возили главного врача по его деловым встречам. Мы договорились с переводчиком, что он поедет отдельно от нас с другими встречающими сотрудниками нашей больницы.

Автомобиль плавно тронулся с места. Водитель умело лавировал между потоками машин, стараясь избежать пробок. За тонированными стёклами проплывали яркие вывески магазинов, толпы людей на улицах, велорикши с пассажирами. Мумбаи встречал гостя своим обычным шумным хаосом.

— Благодарю вас за тёплый приём! — обратился ко мне Кондо на английском языке. Акцент был, но речь — чёткая и правильная. — Я ранее не бывал в Индии. Но мне доводилось слышать о вашей стране много хороших вещей.

— Надеюсь, что вам у нас понравится! — ответил я, серьёзно задумавшись.

Интересно было бы узнать, что именно он слышал об Индии. Наверняка он думает, что здесь все поют и танцуют, а вокруг топчатся слоны. По крайней мере, у меня были примерно такие забавные представления, когда я жил в Российской империи.

— Прошу прощения, доктор Сингх, за нескромный вопрос, но кем вы работаете? — вновь обратился ко мне Кондо.

— Можете не стесняться задавать вопросы, — спокойно ответил я на смущение иностранца. — Работаю участковым врачом-терапевтом.

— Очень интересно, — отметил японец и на несколько минут погрузился в свои мысли. Взгляд его скользил по улицам за окном, но казалось, что он видит что-то своё. — Давно работаете?

Он вполне может возмутиться, что его встречает не какая-то важная шишка из начальства, а обычный участковый терапевт. С другой стороны, тон его был весьма доброжелателен, и он не показал даже намёка на смущение от этой информации. Я, конечно, не против был встретить иностранца, но ведь это очень важная встреча для нашей больницы.

После инцидента с диспетчерским отделом заведующий терапевтического отделения проникся ко мне ещё большим уважением.

До приезда скорой помощи мне пришлось потратить изрядное количество своих энергетических ресурсов для поддержания здоровья пациента. После этого чувствовал я себя, мягко говоря, неважно. Пришлось отпроситься с приёма, ведь его никто не отменял. Съездил на вызов? Молодец. Теперь возвращайся принимать своих пациентов.

На следующий день я узнал от своей медсестры, что пациент начал говорить. Речь была предельно неразборчивой, но это было хорошим признаком. Важные элементы мозга мне удалось сберечь благодаря своим силам. Остальное можно будет подтянуть до приемлемого уровня с помощью программ реабилитации. Кто знает, чем всё закончилось бы, если бы приехал на вызов его участковый терапевт, а не я.

Заведующий оценил качество моего визита на адрес. Разумеется, он не знал, что я владею лекарской магией. Шарма был в шоке от того, что я смог точно поставить диагноз, учитывая весьма размытую клиническую картину. Да и в направление я не постеснялся указать, что инсульт был лакунарным. Позже это подтвердилось на снимке магнитно-резонансной томографии головного мозга, чем я изрядно удивил всё отделение.

За день до встречи с японским коллегой Шарма позвонил мне после работы вечером, сообщив, что считает меня самым подходящим кандидатом для встречи иностранца.

— В этой больнице я работаю совсем недавно, — я решил сказать правду. — Примерно недели две, может, чуть меньше.

После моего ответа Кондо замолчал. На секунду мне показалось, что на его лице промелькнула сдержанная улыбка.

— Видимо, вы успели за такой короткий промежуток времени заслужить доверие со стороны начальства, — заметил он. — Очень впечатляет, доктор Сингх!

Кондо прекрасно понимал важность своего визита для нашей больницы. Надеюсь, что мои ответы боком потом не выйдут. С другой стороны, ведь это было решением заведующего отделения. Личную ответственность никто не отменял.

— Возможно, — сдержанно ответил я. — Или, может быть, я один из немногих сотрудников, которые свободно говорят на английском языке.

— Думаю, что дело не только в этом, доктор Сингх, — отметил Кондо и впервые за долгое время выглянул в окно.

Мы уже приближались к центру города, а здесь было на что посмотреть. Множество исторических зданий колониальной эпохи, в подавляющем большинстве присутствовал индо-сарацинский стиль. Величественные арки, резные фасады, купола — всё это создавало неповторимую атмосферу города, где история переплеталась с современностью.

— Вы родом из этих мест? — внезапно спросил японец.

Создавалось впечатление, что Кондо постепенно прощупывал почву, расширяя спектр вопросов, которые он мне может спокойно задавать. Говорил я предельно мало и только по делу.

Интересно, чем же я его так заинтересовал. Во время нашей первой встречи у меня не возникло ощущения, что он владеет лекарской магией.

— Большую часть жизни я провёл в небольшом городке, — рассказал я. — Примерно в ста километрах от Мумбаи. Город Лонавала, — поделился я частью биографии прошлого владельца тела.

— Я бы очень хотел посмотреть на ваш город не из окна автомобиля, — протянул японский коллега. — Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

— Да, разумеется, — кивнул я.

Варианта отказаться у меня не было. Ведь заведующий назначил меня координатором программы обмена. Правда, я сам чуть больше времени, чем Кондо, провёл в этом городе. Может, Амита подскажет мне интересные места, чтобы после поездки в Индию у Кондо остались только приятные впечатления. Хотя что мне мешает сводить японца в национальный парк Санджая Ганди, где я ранее уже бывал? В любом случае, разберёмся с этим позже.

Наконец, мы приехали. На улице нас уже ждал наш переводчик, от общества которого мы решили воздержаться во время поездки. Как выяснилось позже, он приехал на десять минут раньше нас.

Водитель следовал по маршруту, избегая районов города, за которые могло быть потенциально стыдно перед иностранцем.

— Так, мы должны заглянуть к заведующему терапевтического отделения! — вслух я обозначил наши дальнейшие планы.

— Хорошо, доктор Сингх, ведите, — спокойно ответил Кондо.

Через десять минут мы втроём стояли в кабинете заведующего терапевтического отделения.

— Добро пожаловать в Мумбаи! — радостно поприветствовал начальник иностранца. — Надеюсь, что вам очень понравится в Индии. Меня зовут Манмохан Шарма. Я — заведующий терапевтического отделения.

Индус-переводчик, активно жестикулируя, перевёл слова заведующего на японский язык.

Никогда не доводилось видеть Шарма таким жизнерадостным. Он стоял перед иностранцем и улыбался во весь рот, пытаясь показать всё индийское гостеприимство.

Кондо Кагари сделал небольшой поклон головой. После этого он сказал несколько слов на японском.

— Благодарю! — индус-переводчик шмыгнул носом, что добавляло комичности происходящей ситуации. — Меня всё устраивает. У вас прекрасная страна.

— Дорогой Кондо Кагари, — Шарма с улыбкой обратился к иностранному коллеге. — Смею предположить, что вы утомились после длительного перелёта. Мы этот момент учли и сняли вам номер в замечательной гостинице. Можем провести лекцию завтра в час дня.

Переводчик быстро изложил суть сказанных заведующим слов. Японец удивлённо поднял одну бровь. После чего дал свой ответ на японском, едва заметно кивнул головой в мою сторону. Шарма сдержанно прокашлялся от волнения.

— Спасибо за ваше предложение, но усталости в данный момент не испытываю. Я был бы вам изрядно благодарен, если бы вы дали мне возможность посидеть на приёме с сопровождающим меня доктором. Лекцию мне хотелось бы провести завтра в удобное для сотрудников вашей больницы время, — изложил индус-переводчик речь Кондо Кагари.

— Хорошо, тогда я всем дам знать, что лекция будет завтра в два часа дня, — Шарма с облегчением сделал глубокий вдох. — Надеюсь, вы не против, что доктор Кондо посидит с вами на приёме?

— Вовсе нет, — ровным тоном ответил я, но предложение Кондо меня удивило.

Перелёт из Токио в Мумбаи составлял примерно около девяти часов. Сколько же энергии в этом японце?

Благо, что кабинет у меня весьма вместительный. Получится посадить Кондо Кагари и переводчика рядом с рабочим местом. Не знаю, как отреагируют на такое столпотворение людей в кабинете пациенты, ну, выбора у них не было.

Кагари с искренним интересом наблюдал, как я принимаю пациентов. Переводчик едва поспевал шёпотом на японском рассказывать краткую суть происходящего.

Жаль, что Кондо не приехал в больницу, в которой мне доводилось работать ранее. Было бы интересно глянуть, как переводчик попытается выкрутиться, изложив суть жалоб пациентов с хронической ишемией головного мозга. Представив эту сцену, я не сдержался и вслух усмехнулся от потенциально комичной картины.

— Как-то многовато вас здесь сегодня, — с удивлением отметил вошедший в кабинет мужчина. — Добрый день.

— Здравствуйте, проходите, садитесь! — обратился я к пациенту.

Мужчина косо глянул на Кондо Кагари, сидящего по правую руку от меня. Мумбаи был многонациональным городом, но внешность японца была экзотикой для местного люда.

— В общем, я уже не знаю, как мне быть дальше, доктор, — вытерев пот со лба, заявил пациент. — Раньше меня давление беспокоило, а сейчас вообще его нет.

— Так, а что конкретно вас беспокоит? — решил я уточнить, чтобы избежать потенциального недопонимания.

— Я был у кардиолога полторы недели назад. Мне сменили лечение. То, что было раньше — мне уже не помогало. А новая схема мне давление сбивает так, что я чуть ли сознание не теряю. В таком состоянии предельно тяжело работать. Я водитель. Всё-таки ответственность несу за жизнь людей. А тут того и гляди, что за рулём отрубит.

Слушая жалобы прошлых пациентов, Кондо едва ли не начинал зевать. Там были предельно простые клинические случаи, а здесь его что-то явно заинтересовало.

— А какие препараты вы в данный момент принимаете? — поинтересовался я.

И тут меня осенило. Ведь Кагари приехал к нам в больницу с лекцией по клинической фармакологии. Неудивительно, что именно этот пациент смог вызвать у него интерес.

— Утром бисопролол, вечером принимаю спиронолактон, — ответил мужчина. — Мало того, что давление падает, что меня в рейс не отпускают. Так ещё и одышка начала беспокоить в последнее время.

— Доктор Сингх, поинтересуйтесь у пациента, пожалуйста, а он ещё какие-нибудь препараты принимает? — вмешался в разговор Кондо, обратившись ко мне на английском языке.

Я не одобрял подобного вмешательства, но на первый раз решил это оставить. Всё-таки Кондо гость, и поэтому конфликтов по возможности надо было избегать.

— Мой японский коллега интересуется, а вы ещё какие-нибудь препараты принимаете? — продублировал я вопрос Кагари.

— Ну, от сердца ещё, — поспешно ответил пациент. — Только название не помню. Можно, я в телефоне гляну? Просто забываю постоянно.

— Да, конечно, — ответил я.

Состояние чакры, ответственной за сердце, было не в самом лучшем состоянии. Определённая патология была, но до конца понять, что именно, у меня не удавалось.

— Я принимаю ещё аспаркам, — найдя в телефоне заметку, ответил пациент.

— Это вам наш кардиолог назначил? — удивлённо спросил я.

Неудивительно, что у него так сильно падало давление. Это же несовместимые препараты. Неужели у нас работает такой «замечательный» кардиолог?Такое вообще нельзя назначать. Так и до сердечной блокады недалеко.

— Да мне друг посоветовал, ему помогает от сердца хорошо, — признался пациент. — Правда, мне что-то совсем дурно, поэтому вот пришёл к вам. Может, дозировку одного из препаратов нужно снизить?

Вот в чём дело. Очень часто из-за таких друзей возникают проблемы. Ну, если у тебя нет медицинского образования или определённого набора знаний, то как можно самостоятельно принимать решение относительно препаратов, которые тебе нужно пить? Благо, что этот пациент признался хотя бы в этом.

— Аджай, — впервые обратился ко мне по имени Кагари. — Нужно ему сделать обязательно электрокардиографию.

— Я собирался её назначить. Но спасибо, — ответил я. — У меня тоже есть подозрение на сердечную блокаду.

Пациент с недоумением слушал, как мы общаемся на непонятном ему языке.

— Так как нам быть, доктор? — обратился ко мне пациент.

— Держите, — я протянул направление на ЭКГ по цито. — Пройдите в наш стационар, посмотрим, как ваше сердце работает. Потом зайдёте ко мне без очереди, и я вам всё по поводу лечения объясню.

— Хорошо, — пациент взял направление и вышел из кабинета.

— Разрешите, проведу небольшой тест? — обратился ко мне Кондо.

— Конечно, — пока что я решил не звать следующего человека.

— Что с этими препаратами не так? Почему от них пациенту стало плохо? — спросил он.

— Если объяснять простым языком, то бисопролол снижает нагрузку на сердце, — спокойно ответил я. — Уменьшает частоту пульса. Спиронолактон возвращает калий из мочи обратно в кровь. А совет друга пациента оказался в этой ситуации лишним. Ведь аспаркам — это и есть по сути калий.

— Достаточно! — с ноткой удовлетворения в голосе ответил Кондо. — В верном русле мыслите. А на ЭКГ зачем отправили?

— Проверим, не довёл ли он себя до блокады, — пожал я плечами. — Аспаркам во всяком случае необходимо отменить.

— Я бы полностью изменил схему лечения, — добавил Кондо. — Любую из стандартных схем лечения артериальной гипертензии.

— Допустим, антагонист кальция и ингибитор АПФ, — кивнул я. — Эта схема вполне обычная, и хорошо подойдёт в данном случае.

— Да, вполне подойдёт! — ответил Кагари. — И обязательно на повторный приём к кардиологу. Пусть уже дальше с ним разбирается. Тем более завтра я лекцию проведу. Повторно пробежимся по основным препаратам.

Я кивнул головой в знак согласия. В скором времени пациент вернулся в кабинет. В результате ЭКГ действительно фигурировала сердечная блокада.

Совместными усилиями с Кондо мы изменили схему лечения, объяснив, что самостоятельно препараты от артериальной гипертензии комбинировать не стоит. Выписав направление к кардиологу, я отпустил пациента.

Закончив вести приём, я собирался идти домой. Но Кагари предложил где-нибудь пообедать вместе и немного пообщаться. В целом я был не против, потому что времени перекусить сегодня у меня совсем не было. А ехать на голодный желудок сорок минут до дома — перспектива очень сомнительная.

Кондо хотел что-нибудь отведать из индийской кухни. Я списался с Амитой, чтобы она подкинула мне идею, в какую сторону мы можем направиться.

Моя подруга предложила мне съездить в густонаселённый торговый район города Дадар, где было много интересных гастрономических заведений.

Наш выбор пал на кафе, где подавались сабудана вадас, талипит, вада пав и рыба в манной крупе. Кухня ближе к домашней, но достаточно вкусная. И хорошо передаёт культурный антураж махараштрийской кухни.

Мы долго беседовали о медицине, постепенно перейдя к забавным случаям из практики. Кондо рассказал несколько историй из своей работы в Токио — о пациентах, которые приходили с самыми необычными жалобами, о коллегах, о японской системе здравоохранения. Я, в свою очередь, поделился своими наблюдениями о работе в Индии. Постепенно наше общение стало переходить в приятельское русло.

— А вы не хотели бы съездить на стажировку в Японию? — внезапно спросил у меня Кондо Кагари. — Я мог бы этому поспособствовать!

— Не смей! Ни в коем случае не соглашайся! — неожиданно послышался голос Шеши. — Это — ошибка. Откажись, Аджай. Откажись!