Индийский лекарь. Том 2

Глава 1

Мой коллега по дежурству Айчара во время разговора с приемным отделением посмотрел на меня. Он знал мою фамилию и, судя по всему, предположил, что мы родственники.

— Да, сейчас один из нас спустится, — ответил терапевт и сбросил трубку. — Я могу спуститься…

— В этом нет необходимости, — перебил я коллегу. — Я сам разберусь с этим пациентом.

— Как знаешь, — легко согласился он. — Тогда я останусь здесь. Мало ли, кому-то плохо станет.

Выйдя из кабинета, я сел в лифт и спустился на первый этаж.

— Я всегда тебе готова помочь, не забывай об этом, — прошипело предложение от Шеши в голове.

— Только если в этом возникнет острая необходимость, — отозвался я. — Думаю, что за жизнь своего родственника я и сам могу побороться.

В этом деле я не мог на кого-то рассчитывать. Если с моим родственником что-то случится, то простить это самому себе у меня не выйдет. Поэтому всю ответственность за лечение я должен был взять на себя.

Пройдясь по длинному коридору, я добрался до дверей приёмного отделения.

— Здравствуйте, вы терапевт со стационара? — поспешно обратился ко мне фельдшер, находившийся на дежурстве. — Пациенту резко плохо стало на приёме. Я ему помог лечь на кушетку, а он сразу же сознание потерял. Даже толком понять ничего не успел.

— Значит, вы не успели его осмотреть? — строго спросил я. — Больной дошел до кабинета приемного отделения своим ходом?

— К сожалению, не успел, — фельдшер виновато отвёл глаза в сторону. — Ему резко плохо стало. Пришлось ему предложить лечь на кушетку, а то ещё бы упал со стула. А пришёл он на приём самостоятельно. Без помощи скорой помощи.

На кушетке лежал пациент в предельно тяжелом состоянии. Он был без сознания, кожа мраморного оттенка, вся покрыта мелкими каплями пота, на губах розовая пена.

Я быстро подошел ближе к кушетке и кинул быстрый взгляд на лицо мужчины. Внешне мы с ним не похожи. Но при этом от него исходит аура родственной близости. Кем он был — узнать у меня не было возможности. Каждая секунда была на счету. Чаша весов постепенно склонялась не в сторону жизни пациента.

Фельдшер инициативно решил выступить моим ассистентом. Подойдя ближе к кушетке, он расстегнул пуговицы на рубашке пациента. Обеспечив свободный доступ к грудной клетке, фельдшер закатал рукава до уровня локтя. Теперь была возможность быстро осуществить внутривенное введение лекарственного препарата.

— Вы уже связались с отделением реанимации? — глянув на настенные часы, поспешно спросил я.

— Да, сразу же после звонка в стационар, –ответил фельдшер. — Сказали, что скоро будут.

Оказание первой помощи легло на наши плечи. Нужно было обеспечить проходимость дыхательных путей.

— Аппарат искусственной вентиляции лёгких есть в кабинете? — следующий вопрос.

— Есть, но, к сожалению, не успели починить, — с досадой ответил фельдшер. — Он не так давно сломался.

— Тогда сделаем интубацию трахеи, — быстро подытожил я. — Надеюсь, что хотя бы это в наличии имеется. Нужно обеспечить приток кислорода.

— Да, сейчас всё подготовлю, — он бросился выполнять распоряжение.

В скором времени мы смогли добиться проходимости дыхательных путей. На протяжении всей процедуры я использовал энергию из своих чакр, несмотря на всевозможные риски. Шеша предлагала свою помощь, но я отказался.

Довериться ей в этом деле, увы, я не мог. Слишком уж дорого могла обойтись ошибка.

Наконец, самое худшее оказалось уже позади. Пациент дышал за счёт моей поддержки. Бригада из реанимационного отделения до сих пор не подошла, хотя уже прошло пять минут. Где их всех носит?

Я положил акустическую головку фонендоскопа на грудную клетку. Одновременно с этим предельно сконцентрировался на использовании лекарской силы. Давалось это не совсем уж просто, учитывая что я сегодня вёл перегруженный пациентами дневной прием. Но выбора у меня не было, нужно было предельно быстро принимать решение о методе лечения. Поэтому я всё же пользовался лекарской магией.

Моё внимание сразу привлекло изменение в Анахате чакре, ответственной за сердце и дыхательную систему. Зеленая сфера тускло светилась, словно готовясь вот-вот погаснуть окончательно.

В легких влажные, крупнопузырчатые хрипы, дыхание клокочущего характера. Проще говоря, громкое, частое и прерывистое дыхание. Верный симптом отёка легких.

А вот какого происхождения заболевание — вопрос интересный. Он может быть кардиогенного и некардиогенно происхождения. Первый, как нетрудно догадаться из названия, связан с патологиями в сердечно-сосудистой системе.

— В каком состоянии он сюда пришел? — спросил я у своего младшего коллеги.

— Еле дошел до стула напротив меня, — сразу же ответил он. — Я толком особо ничего и не понял, что он хотел до меня донести. Говорил лишь, что голова болит и воздуха не хватает. Такое часто бывает же при повышенном артериальном давлении. Не ожидал, что до чего-то подобного дойдет.

Сомнений уже не было. Отёк легких был кардиогенного происхождения. У второго варианта совсем другое происхождение.

А здесь всё лежит относительно на поверхности. Было повышенное артериальное давление, которое способствовало ухудшению сократительной функции левого желудочка сердца.

Орган был не в состоянии перекачивать кровь, поступающую из легочных вен, в полном объеме. Всё это в конечном итоге стало приводить к застою.

Сначала легочные вены стали накапливать кровь, постепенно вовлекая в процесс более мелкие сосуды — венулы и капилляры. Произошел дисбаланс в гидростатическом давлении крови, а именно — его повышение.

Жидкость стала скапливаться в интерстициальном пространстве легких. Интерстициальное пространство — это каркас органа, поддерживающий альвеолы и сосуды, находящиеся в легких. Именно по этой причине больного начала беспокоить одышка и мучал кашель.

Постепенно скопившаяся жидкость пропитала легочные ткани. Возник процесс вспенивания. Это было отчетливо видно по розовой пене на губах у пациента.

Самого худшего исхода событий у нас уже получилось избежать. Мы быстро смогли обеспечить проходимость дыхательных путей, не допустили усугубление гиперкапнии. Состояния, при котором содержание углекислого газы в крови превышает допустимые значения.

До прихода бригады из реанимационного отделения мы сняли электрокардиографию. Была проблема с нарушением ритма сердца, благо, что до инфаркта миокарда дело не дошло. Интересно, а он вообще принимает какие-либо препараты? Сложно, когда нет возможности опросить пациента.

Для разгрузки малого круга кровообращение пришлось вводить внутривенно большие дозы петлевых диуретиков. Они уменьшают объем циркулирующей крови, тем самым снижают давление в легочных венах.

Я успел сделать всё необходимое и даже больше ради спасения жизни этого человека. И безумно сильно устал. Сделал себе заметку, нужно усиленно медитировать и копить в себе энергию для подобных случаев.

Взяв ночное дежурство сегодня, я очень сильно рисковал, что не смогу помочь человеку. А это рано или поздно может очень плохо закончиться для меня. Произойдет печальный сценарий, как в прошлой жизни.

Дверь в приемное отделение открылось. Вошла бригада из отделения реанимации. На их лицах читалось искреннее удивление, что пациенту смогли обеспечить столько помощи за столь короткий промежуток времени.

— Вы карточку успели оформить? — обратился ко мне один из анестезиологов-реаниматологов. — Не к спеху, но желательно, чтобы она завтра фигурировала в системе.

— Увы, нет, не до этого вообще было, — ответил я. — Вы долго добирались. Пациент мог вас и не дождаться.

— Возникли проблемы с лифтом, пришлось спускаться через крыло другого отделения… — попытался оправдаться реаниматолог. — Спасибо вам, что помогли фельдшеру оказать первую помощь пациенту, дальше мы уже сами им займемся.

— Если бы не доктор, — намекая на меня, начал говорить фельдшер. — То я вообще бы ничего не сделал. Всё так внезапно произошло… А доктор спустился со стационара и быстро мне указания выдал что и как делать.

Фельдшер был молодым специалистом. Ему ещё не хватало практического опыта, благо, что не стоял и бездействовал. Помогал мне во всем.

— Я смотрю вы и ЭКГ успели снять, — искренне удивился другой реаниматолог. — Всё прямо как по методичке.

— Не думали отучиться по нашей специальности? — серьёзно обратился ко мне третий специалист. — Нам бы такой коллега в отделении не помешал!

— Это точно! — хором поддержали двое других.

— Нет, таких мыслей не было, — спокойно ответил я. — Мне нравится и работа терапевтом.

Мы попрощались. Теперь я точно был уверен, что с моим потенциальным родственником ничего не произойдет. А что, если это был мой отец? Что ж, тогда встреча произошла при очень странных обстоятельствах.

Я вернулся в кабинет заведующего стационаром. Мой напарник по ночному дежурству что-то увлечённо печатал за компьютером.

— Без происшествий? — спросил я. — Чем занят?

— Всё нормально, — сухо ответил Айчара, не отводя глаз от монитора. — Добиваю карточки стационарные. Пока время есть — надо заняться.

— Понял, — я включил чайник и сел на диван.

— Родственник оказался? — внезапно прервал молчание Айчара. — Надеюсь, что с ним все хорошо.

— Скорее всего однофамилец, — спокойно ответил я.

— А я думал, что вы родня, — шмыгнув носом, Айчара начал печатать ещё в более ускоренном темпе.

— С чего такие выводы? — поинтересовался я.

— Да ты просто подскочил как ошпаренный и быстро побежал в приемное отделение, только пятки сверкали, — задумчиво ответил коллега. — Это же лишние проблемы. Да, оказание помощи входит в наши обязанности. Но когда есть выбор, оказать помощь самому или переложить ответственность на другого, тем более когда случай тяжелый… Многие выбирают второй вариант.

— Мне интересно работать с пациентами в тяжёлом состоянии, — пояснил я. — Или, допустим, запутанными клиническими случаями.

— А ты мазохист ещё тот оказывается, Аджай… — едва скрывая улыбку на лице, усмехнулся Айчара.

— Кто знает! — ухмыльнувшись, я сделал глоток горячего черного чая.

Неужели ему так подняло настроение тот факт, что я вместо него решил спуститься в приемное отделение? Он прямо-таки разговорился на глазах

— Скажу честно, — внезапно тон Айчара изменился на более серьезный. — Я не такой. Не люблю работать с пациентами в тяжелом состоянии. У меня возникает иррациональный страх, что не получится оказать ему помощь. Где-то словлю ступор, что-то перепутаю… И не потому что не знаю, просто ситуация предрасполагающая к этому. Ты же ведь понимаешь?

Теперь я окончательно понял, что своими действиями скинул с его плеч лишний груз ответственности. Предоставил ему возможность заниматься своими делами, ведь в стационаре было предельно спокойно.

— Понимаю, но это неизбежно, — ответил я, сделав ещё один глоток.

— Что именно? — заинтересованно спросил мой напарник.

— Не хочется сейчас прогонять про деонтологию и основы медицинской этике, но мы сами выбрали эту профессию. Пациенты, которые приходят на прием, не всегда будут приходить почти здоровыми. А учиться быстро и четко принимать решения относительно лечения — важный навык. Ты поступаешь не совсем верно, пытаясь избежать подобного рода пациентов. Со временем тебе станет проще и проблемная ситуация, где счет идет на секунды, будет восприниматься спокойнее. Главное — начать.

— Попробую, — кивнув головой, серьёзно ответил Айчара. — Не знаю почему вообще решил поднять эту тему… Ладно, неважно в общем.

После этого разговора мы уже не общались. Он был занят заполнением медицинских карт, а я читал старенький индийский талмуд по заболеваниям почек и мочевыводящих путей.

— Не хочешь сходить к своему отцу? — обратилась ко мне Шеша, едва не сбив мою концентрацию на чтении.

— Я не уверен, что он — мой отец, — перелистнув страницу книги, ответил я. — Да и состояние у него не самое подходящее для разговоров сейчас.

— А ведь я едва сдержалась, чтобы не впиться в него! — важно прошипел голос в голове. — Запретил мне помогать себе! А мне теперь сидеть голодной после того как показали еду. Жестоко!

— Извини, но когда дело доходит до оказания помощи родственникам — я никому не могу доверять, — отрезал я. — Тем более когда дело касается жизни и смерти. Я смог его вытащить с того света, передав изрядное количество энергии из своих чакр. Дальше уже причин волноваться нет, поэтому думаю, что поговорю с ним когда ему станет легче.

— А ведь могли бы уже сегодня поговорить! — настаивала Шеша. — Я ведь могу все его страдания от болезни изъять из организма.

В какой-то степени она была права. Я не сомневаюсь, что врачи-реаниматологи его поставят в скором времени на ноги, но помощь Шеши для оказания после лечебных мероприятий будет как нельзя кстати.

— Хорошо, убедила, — решил я. — Пошли, всё равно меня уже утомило это чтение. Глаза слипаться начинают.

Я молча покинул кабинет и отправился в отделение реанимации.

На посту сидел один из анестезиологов, с которым мы ранее вели беседу в приемном отделении.

— Вы пришли узнать по поводу состояния своего пациента? — врач громко зевнул. — Хорошо с ним всё, можете не переживать.

— Могу ли я лично убедиться в этом? — поинтересовался я.

— А какая в этом необходимость? — немного оживился реаниматолог. — Мы его уже подключили ИВЛ. Скорее всего, завтра в порядок придет.

Я не был в этом уверен на сто процентов, но решил воспользоваться этим шансом.

— Мы родственники, — заявил я. — Поэтому у меня есть такая маленькая просьба к вам, надеюсь, что это не проблема?

— Эх, а с этого надо было начинать! Можете заглянуть, только вряд ли он в себя сегодня придет, — дал добро на посещение врач на посту. — Только быстро, сегодня наш заведующий на дежурстве. Увидит и могут возникнуть проблемы.

— Да, разумеется, — я кивнул головой в знак благодарности и пошел в сторону палат интенсивной реанимации.

Найти среди пациентов своего родственника не составило труда. Он лежал на первой кушетке, рядом со входом. Палаты интенсивной терапии были забиты под завязку. Видимо, не так давно это место освободилось.

Я подошел впритык к койке.

— Могу начинать? — нетерпеливо прошипела Шеша. — Уже не терпится.

— Да, только без глупостей, –строго предупредил я.

— А когда было иначе…

Шеша вонзила зубы в лучевую артерию на кисти. А я полностью сконцентрировался на состоянии его чакр, чтобы тщательно отслеживать изменения.

После того как я оказал ему первую медицинскую помощь, его состояние улучшилось. Шеша закрепляла эффект, избавляя его от последствий перенесенного отёка легких.

Внезапно глаза незнакомца немного открылись. Он пытался сфокусировать внимание, но сил у него до сих пор не было. Я едва различила слова, которые он пытался мне сказать. Однако среди них одно особенно врезалось мне в сознание. Это было моё имя, «Аджай».

Неужели это действительно мой отец?

Родственник закрыл глаза и погрузился в глубокий сон. Завтра ему станет значительно лучше.

— Всё, хватит! — потребовал я Шешу остановиться. — Мы уходим.

— Но почему? — возмутилась она. — Он же ведь почти проснулся!

— Ему ничего не нужно, кроме покоя, — строго ответил я. — Время поговорить всегда найдется.

На следующий день

У меня не было возможности немного вздремнуть ночью, поэтому я предельно сонный возвращался домой после ночного дежурства.

Вставил ключ в замок, провернул несколько раз. Закрыв дверь, принялся снимать с себя обувь.

Но не успел стянуть второй ботинок, как возникло стойкое ощущение, что я находился в квартире не один. Такое же ощущение было, когда в моей жизни появилась Шеша.

Признаков взлома не было, может, смогли забраться через окно?

Жил я не в самом благополучном районе, да и успел немного насолить ребятам из Дхарави. Ну, кто бы там не был — он сам напросился. Не стоит злить врача, который пришел уставшим с ночного дежурства!