Империя храмов

Глава 8

Будущий великий инквизитор растерялся настолько, что стал похож на нормального парня. С лица смыло высокомерную гримасу, глаза наполнились обидой. Вот-вот заплачет.

— Ч-ч-чего? — от неожиданности он начал заикаться и попробовал собраться: — В смысле, ты чего, мне угрожаешь?

Как бы грозно он не старался это сказать, голос не послушался и вопрос он пропищал. Так, человеческое в нём ещё не атрофировалось, но заниматься его воспитанием…

По идее, мы тут все будущие коллеги. И встречаться придется не только во время учебы, но и после. Врезать бы ему хорошенько, да потом это дело отметить. Там бы, гляди, и нашли общий язык. Но такого варианта развития событий я не видел.

Впрочем, и ломать я ему ничего не собирался. Не в столовой, полной свидетелей, пусть их сейчас не так много.

— Нет, предупреждаю, — я навис над столом и набычился ещё больше, — Будешь нас доставать, сломаю руку. Правую.

Карл застыл со своим бутербродом у распахнутого рта и смотрел на меня со смесью восхищения и священного ужаса.

Ростовский всё никак не мог поверить в то, что он слышит. Его свита, как и остальные, молчали, ожидая развязки. В противоположном углу кто-то сдавленно хрюкнул.

— Да ты… Да я… — княжич отчаянно пытался сообразить, но выходило не очень.

Серьезно, никто раньше отпор не давал? Это же насколько нужно дитя это благородное в попку всю жизнь целовать, чтобы он вот так потерялся? От удивления я окончательно передумал ломать ему кости прямо сейчас.

Но роль нужно отыграть до конца. Наряд на картошку меня лично не пугает. Выгонять отсюда, судя по кодексу, не станут. В случае чего, я ответил на оскорбление. Про дуэли в книжке ничего не было, но вот защита чести упоминалась.

Я понимал, что этого придурка, из-за его статуса, накажут не так строго. По-крайней мере формально. А вот с меня шкуру спустят.

Но с другой стороны, если ничего не сделать, такие как он в очередь выстроятся. Лучше сломать одну руку, чем потом ломать десять. Точнее, показать, что готов.

В общем, я решил что репутация отморозка без тормозов будет лучшей гарантией. С такими предпочитают не связываться, а искать жертвы по-сговорчивее.

— Ну? — напирал я, не давая ему опомниться.

— Что?

— Ломать руку?

— Нет, — парень окончательно потерял связь с реальностью, помотал головой и спросил с опаской: — Ты чего, этот?

— Этот, — угрюмо кивнул я.

Наш разговор лишился смысла, но Ростовский не уходил. Видимо, ещё и последствия ритуала сказались. Всё таки выглядел он так себе. Пока мы шли к своему столу, я слышал разговоры о том, что большая часть пробужденных осталась в лазарете.

В моём плане было одно слабое место. Если перегнуть палку и довести дело до драки, то княжич, вероятно, меня одолеет. Если я правильно понял разницу в силе и защите между пробужденными и нет.

Сегодня ночью мне наглядно показали на что способны даже недоучки.

А значит, нельзя давать ему прийти в себя достаточно для того, чтобы вспомнить свой характер и новые способности.

— Иди сюда, — поманил я его пальцем и наклонился над столом.

Он завороженно послушался и тоже склонился, подставляя ухо для приватной беседы. Вот сейчас бы врезать… А, чтоб тебя.

— Смотри, — доверительно прошептал я. — Мне вот что будет? Ну, козу доить отправят. Или на кухню. Тоже мне беда, я деревенский, привык. А тебе? Деревенщина руку сломает, позор то какой.

Ростовский реально задумался и неуверенно возразил:

— Так исцелят же…

— Но больно то будет, да ещё как, — убедительно парировал я, не снижая напора. — А я ещё раз сломаю, и ещё. И ведь каждый раз больно будет. И позор каждый раз. Оно тебе надо?

— Нет, — в этот раз парень был уверен.

— Ну вот, видишь. А мне всё равно. И что получается?

— Что?

— Что оно тебе не надо, — закрепил я информацию в благородной башке, пока он не очнулся.

Оспорить такой абсолютно логичный вывод он не смог, кивнул и крепко задумался. И, пока это аристократическое чудо не сообразило, в чём подвох, нужно было валить.

Я сделал знак Карлу, подхватил свой поднос и мысленно попрощался с бутербродом. Мы оставили княжича стоять в раздумьях у стола и быстро избавились от грязной посуды. То, что благородный придет в себя и разозлится ещё больше, я знал.

К этому моменту мне тоже нужно пробудиться. Надеюсь, его ума хватит подстеречь меня где-нибудь без лишних глаз. Всё же второй раз прилюдно не получилось. Дай боги ему соображалки в третий раз подстраховаться и сменить обстановку.

— Ну ты… Как? — размахивал руками детина, пока мы шли на площадь. — Он же… Это…

Я хотел побродить по обители в поисках библиотеки, но теперь нужно было скрываться на виду у как можно большего количества людей. Дождаться очереди, а уж потом мы будем на равных. Точнее, я опять буду в состоянии уложить противника.

Я остановился, осмотрел Карла в головы до ног и попросил:

— Ну-ка, врежь мне.

— Не хочу я с тобой драться, — тот испуганно попятился.

— А я не прошу драться. Врежь просто.

— Зачем? — Карл озирался, решая куда от меня сбежать.

Мы как раз вышли в парк и огибали храм сбоку. На дорожке никого не было, самое лучшее место для того, чтобы проверить. Я никогда не недооценивал врага, но сейчас определить кто и на что способен стало сложно. Система сломалась, оставалось выяснять опытным путем. Если дело в силе искры, а не просто в пробуждении, ситуация усложнится ещё больше.

Уговаривать амбала пришлось долго. Мне уже всё это начало напоминать сцены у бара, где один подвыпивший требует от второго померяться, у кого больше. Обычно победившего в травмпункте выбирали дежурные врачи.

В итоге Карл неохотно согласился, размахнулся и врезал мне в плечо. Я видел, что он сдерживается, поэтому даже не отбивался, просто принял удар. Уже то, что меня не отбросило на землю, подтверждало мою теорию.

Я потребовал повторить и на этот раз нормально. Второй удар я уже ощутил. Внутри ухнуло, по коже пробежались иглами, но боль была терпимой. Меня даже пошатнуло назад.

От третьего я ушел и подсечкой уложил здоровяка отдохнуть. Карл от сильного пинка в кость слегка орнул и обиделся. Пришлось извиняться и заканчивать эксперименты.

В плече гудело, мой спарринг-партнер прихрамывал, а я убедился. Дело либо в пробуждении, либо в дальнейших тренировках. Здоровяк искренне старался защищаться, я его об этом попросил. Но никакой сверхскорости и других сверх не заметил. Не считая техники, мы были на равных.

Выловить одного из свеже-пробужденных не вариант. Во-первых, пока очередь до простых ребят не дошла. Бить белоручек, пусть и заносчивых, не лучший способ выделиться перед будущим начальством. А во-вторых… Надо что-то делать с растущей агрессией.

Есть два верных способа выплеснуть лишние гормоны. Подраться и потрахаться. Лучше и то, и другое. Но с разными людьми. Я обвел взглядом обитель, храм и монахов, стоящих на ступенях. Нда, что-то мне подсказывает, что тут так стресс не снимешь.

— Ты странный, — бурчал мне в спину всё ещё немного обиженный Карл.

— Жизнь такая, — себе под нос ответил я, выискивая выгодное место.

Поближе к скамейкам, но в тени деревьев. День снова задался, солнце грело и обещало задать жару. У самого горизонта белели облака, но воздух застыл и шанс, что их пригонит ветерком, невелик.

Я выбрал самое лучшее место, с густой травой и толстым стволом. Так, чтобы поблизости не было кустов и прочих укрытий. И откуда открывался отличный вид на храм и площадь. Мы заняли свой наблюдательный пункт, адепты постепенно подтягивались и вскоре позвали первого.

Процесс, как мне показалось, пошел бодрее. Выносили адептов реже. Дело шло к более простым благородным и статистика улучшилась. Из подслушанных разговоров я узнал, что и ночью проводили ритуал, после недолгого отдыха.

Действие происходило под надзором магистра ордена. Но вот что там творилось, не знал никто. Шептались об этом особо любопытно. Оказалось, что сам ритуал никто не помнит.

— Это великое таинство, — важно прокомментировал Карл, пожимая плечами.

А похоже на промывание мозгов. Если тут есть ментальная магия, возможно ею и затирают память. Что же там могут делать такого, о чем нельзя помнить? Стерегут главную церковную тайну — как пробудить магию?

Переживал и подозревал самое ужасное я недолго. Ну а толку, если от этого предложения нельзя отказаться. Все были спокойны, несмотря на трупы и частичную потерю памяти. Быть отмудоханым первым встречным дрищом мне хотелось ещё меньше, чем всё равно пойманным и с клеймом труса.

К полудню меня сморило окончательно. Воздух нагрелся так, что далекие небоскрёбы расплавились и исказились. Ни разминка, ни щипание себя за руки, не помогли от недосыпа.

Все будущие служители проплывали в полусне. Я подсознательно считал, слушая выкрики братьев. Выходило, что больше всего пробуждалось защитников. Только двое должны были стать оракулами, а остальные поровну делились на инквизиторов, экзорцистов и искателей.

Очнулся я от тычка в бок. Карл с горящими глазами шастал туда-сюда. Его очередь была следующим. Затем ещё двое и моя. Я подскочил, заразившись его ажиотажем. И сам ощутил давно забытое чувство. Предвкушение. Вот-вот всё решится. Впереди полная неизвестность, но ждать осталось немного.

Мы принялись вдвоем расхаживать, бросая взгляды на храм. И, когда наступил черед Карла, переживал за него я уже нешуточно. Массивные двери медленно закрылись и святилище поглотило добряка.

Минуты тянулись невыносимо долго. Я перестал обращать внимание на пекло, назойливых насекомых и пыльцу, забивающуюся в нос. Мне чертовски хотелось, чтобы Карл выжил. Получил свой топор и ринулся крушить им демонов.

На площади осталось уже совсем немного человек. После меня всего дюжина, ну а высший свет на наши достижения смотреть не остался.

Когда двери начали открываться, я вздрогнул и невольно пошел туда. Здоровяка несли. Для того, чтобы перетащить такой вес, пришлось участвовать четверым братьям. Я забыл дышать и не вспомнил даже тогда, когда увидел, что на носилках он неукрытый. И шевелится, чтоб его!

— Защитник! — с натугой выкрикнул один из братьев и добавил тихо: — Здоровенный.

Отпустило меня так резко, что чуть не сел прямо на гладкую брусчатку. Сбылась мечта одного добродушного парня, может и мне повезёт. Карла унесли, а я расслабился окончательно.

Оба адепта передо мной тоже вышли защитниками. Справились быстро и сами смогли передвигать ногами. Хотя мне показалось, что братья просто отдыхали после транспортировки богатыря.

Когда я услышал своё имя, внутри опять всё сжалось. Вот сейчас, оно. Путь до дверей, до этого казавшийся далеким, стал ещё дальше. Казалось, к темному провалу я шел вечность.

Внутри меня окутала прохлада и неразборчивые тени. После яркого дневного света в глазах плавали пятна и разглядеть убранство я не мог. Кто-то мягко подтолкнул меня в спину, направляя.

Двери закрылись и слышен был только треск живого огня. Через несколько секунд темнота начала обретать очертания, а я пошёл на подсвеченный огнем проем. Высокий узкий портал вёл в просторный зал.

Пол и стены были облицованы крупным светлым мрамором с розовыми прожилками, потолок расписан какими-то эпичными сценами, а по кругу высились изящные статуи. Женские и мужские, кого они изображали, я не знал. Если богов всего трое, то это кто?

Статуи самих богов находились у дальней стены. Сразу за алтарем, у которого стояли двое. Древний старик с доброй усталой улыбкой и второй, немногим моложе, но бодрее на вид. И их одеяния были белыми. Рубахи в пол, поверх длинные накидки, вышитые символами.

Помимо вложенных треугольников были там и другие. Узор словно убегал от меня, не давая рассмотреть или запомнить. Я даже встряхнул головой и прищурился, но символы никак не поддавались. Чертовщина. То есть магия.

Смотришь в жидкую бородку магистра и вроде узор на месте. Чуть опускаешь глаза и он расплывается, словно теряется фокус.

Так я и подходил к ним, таращась на одежду.

— Да хранят тебя всеблагие, адепт, — проскрипел старик, всё также улыбаясь.

— И вас… — я пытался поймать узор и еле оторвался от него, вспомнив: — Да хранят всеблагие.

Факелы, стоящие около них, затрепыхались. Здоровые, напольные, именно они и были источником живого света. Полумрак и прохлада добавляли таинственности. С каждым шагом я ощущал, как всё больше успокаиваюсь.

Ну что может пойти не так?

Старичок жестом указал мне встать перед алтарем. Тот был из того же светлого камня, украшенный только завитушками по бокам. Они, к счастью, не шевелились и не убегали от взора.

На поверхности стоял кубок. Простой, без изысков, из сверкающего металла. Темнее серебра и с разводами, играющими при свете огня. Он переливался ими, как хамелеон, меняя оттенки.

Кубок был наполнен чем-то темным, почти до краев. Я принюхался, но алкоголем не пахло. Едва уловимый аромат чего-то сладкого и орехового. Эх, не отведать мне местного Кагора.

— Испей, адепт, и прими волю всеблагих, — магистр кивнул на напиток и терпеливо застыл, ожидая.

Второй так и вовсе уставился в пустоту, явно скучая. Мне стало немного обидно за такое равнодушие к торжественности момента. А речь долгую толкнуть? Объяснить новообращенному, что сейчас будет?

Хотя зачем, если я всё забуду… Я взял кубок двумя руками и он оказался ледяным. Настолько, что я чуть не отпустил его, точно испортив момент. Металл буквально прожигал ладони, поторапливая меня.

Выдохнув для храбрости, я поднес пойло ко рту и сделал маленький глоток. Залпом мне пить не говорили, других инструкций тоже не было, так что я осторожничал. Судя по неизменившемуся лицу старика, так можно.

Вкус был очень странным. Терпкий и густой, напиток казался чуть теплым, одновременно и сладким, и кислым, и даже острым с привкусом металла. Не сказать, что неприятный, просто непонятный.

Магистр смотрел на меня и улыбался, я пил, огонь трещал. Небольшой по объему, но какой-то бездонный. Меня накрыло сразу после последней капли.

Бросило в жар, помутнело и поплыло перед глазами. Лицо старика пошло рябью и я пошатнулся. Второй в одно движение очутился рядом и придержал меня за локоть.

Кровь закипала внутри, да что там, все внутренности полыхали, лицо горело, а волосы реально зашевелились на голове. В горле моментально пересохло и запершило.

Волна жара пронеслась по телу и внезапно сменилась морозом. Меня затрясло от лютого холода, пальцы онемели, а мурашки носились безумными табунами.

Хотелось материться, но губы слиплись, а адресат моего возмущения погрузился в темноту. Зрение отключилось, ещё и уши заложило.

Ёбушки-воробушки, да что это за монастырь такой? Мне словно отрывали душу от тела, сознание так и стремилось улететь, но я боролся до последнего. Ничего не слышал и не видел, только чувствовал, как ноги перестали слушаться и я оседаю на пол.

Крепкие руки держали меня за плечи, не дав рухнуть со всей дури. Меня бережно уложили на пол и немного полегчало. Вернулся звук, сначала шипение огня, а затем и тихие голоса.

— Совет опять будет ворчать, — печально говорил старик. — В этом году ещё больше ушедших к Вечной. А мы цепляемся за древние обычаи. Если бы великий магистр дал разрешение на проект…

— Живой, приходит в себя, — перебил его второй.

— Всеблагие, ну за что нам опять слабокровный? Ну вот куда его? Где там недобор?

— В защитниках всегда есть свободные места, — усмехнулся собеседник.

— Ну значит на то воля богов, может этот путь ему удастся пройти. Хотя кого я тут обманываю. Давай уж.

Пока они меня распределяли, как штрафника, вернулось и зрение. Магистра не было видно, он остался на своем месте и его скрывал алтарь, рядом с которым я и развалился. Тело ломило, мышцы свело, а суставы ныли, как у артритника перед грозой. Ещё и сердце колотилось так, что в ушах стучало.

Второй присел рядом, подхватил и подтащил к алтарю, усадив к нему спиной. Поднялся и в его протянутой руке оказался кубок, на этот раз от него пахло чем-то цитрусовым.

— Пей, пробужденный, — почти ласково сказал он.

Второго прихода мне не хотелось, но жажда напала такая, что было наплевать. Тем более он назвал меня пробужденным. Значит, уже не сдохну. А даже если и да, то лучше не от жажды.

Руки тряслись, но пара вздохов и дрожь удалось унять. Да и сердце чуть успокоилось. Того и гляди, смогу выйти на ногах. Я вцепился в кубок и поднес его к губам, собираясь выпить залпом.

И чуть не выронил. На поверхности очередной порции нектара богов отразились мои глаза. В них не скакали блики огней, они были заполнены самым настоящим пламенем. И зрачки, и белки. Полностью.