Игра 2059. Книга 4

Глава 8

Поздравляем! Был уничтожен Легат объединённых войск армии арахнидов. Зарождение нового Легата невозможно в течении семи суток.

Уровень 60.

Ранг 4.

Получен новый уровень 34.

Получено +1 к телосложению.

Получено +1 к ментальной защите.

Строчки появились и пропали, а я всё стоял под струями всё усиливающегося дождя, который мало-помалу смывал с меня потроха убитого монстра. Я ждал и дождался. Из серой пелены дождя вынырнула крестообразная фигура и погружаясь по колено в разбросанные потроха встала рядом со мной.

Минуту подождав моей реакции и так ничего и не дождавшись, махнул головой на паука и заговорил сам:

— Просто красавчик.

— Ага. Ничего так, прикольный.

— Хм, а у вас тут как дела?

— Так себе. Дождик.

— Точно. Как говориться, у природы нет плохой погоды, а также оружия, патронов и иных материально-технических средств противодействия оборзевшим членистоногим.

Стоящий рядом Фингер довольно похлопал по здоровенной трубе РПГ у себя на плече.

— Вам повезло, что мои глазастые ребята увидели твои физкультурные упражнения с размахиванием руками и истеричными призывами о помощи.

Мне очень не нравился его лучащийся оптимизмом вид, а так же неприятная тяжесть, медленно сползающая по внутренней стороне моих штанов, а то, что я, все равно, с ног до головы был залит чужим говном, никак не сглаживало это мерзкое ощущение, поэтому и ответ мой был соответствующим:

— Я никого не звал, — решил осадить я излишне довольного собой майора, — просто разминался перед тем, как зарядить тапком по этому членистоногому. И у меня всё было под контролем, я заманил его в ловушку и нам только и оставалось, что обойти его и расстрелять в зад, а вы мою победу нагло украли.

— Кем расстрелять? — Нахмурился майор, — у тебя от дождя робота закоротило, вон он стоит дымится.

Я неспеша повернулся к роботу, где на прицепленной тележке продолжал искрить коротнувший аккумулятор.

— Это всего лишь маленькие технические шоколадки, а так он в полном порядке.

— А…

— И в вашем хилом бельишке здесь лучше долго не гулять. Тучи пригнало со стороны АС, скоро здесь радиация будет зашкаливать.

— Блин, и точно, только сейчас сообщение пришло.

— Бегите и, если сможете, Булаву захватите, если он живой. Он вон там валяется.

— Ага, — майор сбросил трубу к моим ногам и рванул в указанную сторону.

Я дождался, пока он полностью не исчез в дожде, тихо сказав во след:

— Спасибо.

Встряхнул головой, сбрасывая с себя остатки потрохов, шагнул к поверженному монстру, включая сканер. Ничего. То есть, совсем ничего. Луч, едва пробиваясь сквозь потоки дождя заскользил по поверженному телу, но ничего не отметил.

Так, или монстр слишком крутой и мой сканер его не берёт, или это дождь мешает. Хотя может всё, что было интересного, находилось в потрохах этого урода, и теперь оно раскидано на расстоянии в полсотни метров вокруг. Есть ещё одна версия: этого урода не успели доделать и никаких артефактов в него просто не вложили. Это будет обидно. С другой стороны, будь он доделанным, я бы сейчас скорее всего переваривался где-нибудь в районе головогруди этого урода. Пятая версия, вытекающая из четвёртой, всё не вложенное в этого монстра, осталось в яме. Если дождь не прекратится ещё час-другой, там вместо котлована будет бассейн с радиоактивной водой и искать что-либо будет весьма затруднительно. Но как же не охота туда лезть… Несмотря на то, что сейчас был только полдень, но морально я умотался уже до чёртиков. И если принять во внимание, что я ещё не полностью восстановился после долгого перехода, то продолжительный отдых мне бы сейчас не помешал. Благодаря дождю погода довольно сонная, наесться бы от пуза и завалиться спать прямо сейчас, часиков эдак на пятнадцать. Завтра был бы как огурец. Зеленый и готовый на все.

— Фу, вонища какая, — донёсся сзади голос Зубра, — Пророк, Булава, вы здесь?

— Здесь, здесь, иди осторожнее, не поскользнись.

— Фу, вы что здесь, деревенский сортир взорвали? И где мы вообще? Ох ты ж ёпть, это что за чудище?

— Да так… паучок в тапок залез, пришлось прихлопнуть. Пошли глянем гнёздышко, откуда он вылупился и домой пойдём. Ты как вообще?

— Башка трещит неимоверно.

— Как синоптик синоптику говорю — это всё магнитные бури виноваты.

— Как сварщик сварщику, скорее угол стального короба, в который я, падая каской вписался. Если бы не она, сейчас бы у меня в голове была вмятина размером с саму голову.

— Ничего, до дома доберёмся там тебя твоя подружка подлечит. Среди женщин есть непререкаемое мнение, что две головы у мужиков связанны незримой нитью и, если полечить одну, вторая тоже пройдёт. Так что она быстро из тебя всю боль высосет.

Зубр, видимо, как и я, находился в сумеречном состоянии сознания, так как на мою жалкую попытку пошутить, только буркнул:

— Скорей бы… где это твоя чёртова яма?

— Перед тобой, смотри не свались, на самом деле это не груда мусора, а натянутая паутина, в которую вмуровали всё это богатство. Вот смотри, тут этих тел десятки. Ходи по краю, сканируй, потроши, а я всё равно как чмоня зачуханная чумазый, вниз спущусь, гляну может там что есть.

Подошёл к тому месту, откуда на поверхность поднимался гигант. Своими лапищами он обрушил часть стены котлована, образовав достаточно пологий спуск. Сейчас он превратился в сплошное месиво, по которому я и скатился вниз. Луч фонарика выхватил нависший надо мной паутиновый полог с вплетённым в него мусором и множеством паучьих тел. Без поддержки гигантского тела полог провис и с центра его на землю лились целые потоки воды, зато по краям паутина неплохо держала дождь и там сверху не капало, но все равно, под ногами неустанно хлюпало, а под ноги то и дело лез плавающий мусор. Я наклонился и просветил лежащее передо мной тело элитного воина, тут же получив великолепный результат. Сразу четыре артефакта, один из которых — потрошитель. Остальные тоже не подвели: портал в прошлое, плюс пластина улучшения телосложения, сразу на две единицы. Четвёртый был имплант, клыки, при приживлении которых может быть получен эффект — ядовитый укус. Изображать из себя взбесившуюся гадюку я не собирался, но всё остальное было весьма ценным. И это было только начало: буквально в двух шагах от меня в воде плавало тело ещё одного элитника, и тот тоже был не пустым. Стандартный потрошитель, пластина на плюс три к силе, защита от радиации на две единицы и что-то новое. Найденная вещь не принадлежала к артефактам, а носила категорию «Экипировка» и представляла из себя широкое кольцо на кончике одной из задних лап. Стоило его изъять и просветить сканером, как мне тут же пришла информация:

Предмет: кольцо силы.

Категория: экипировка.

Ранг: сверхредкий.

Эффект: сила +2.

Ограничение: на вашем уровне и ранге вы можете одновременно носить не больше четырёх предметов из категории экипировка.

Минимальный уровень 20.

Кольцо было великовато, пришлось одевать его на большой палец: оно село как влитое.

Разницы в ощущениях я не заметил, но очень понадеялся, что прибавка есть. Чтобы выносить всю ту хрень, что с нами происходит, нужно немерено сил, как физических, так и моральных. С моральными мне пока помогает одна сероглазая особа, физических же сил много никогда не будет.

Я покрутился вокруг, светя фонариком, и увидел и ещё несколько знакомых членистоногих лап, торчащих из-под паутинной портьеры, свисающий сверху. Откинул её в сторону:

— Да не может такого быть.

Ещё один элитник с расколотой пополам головой и обширными подпалинами по всему телу. Еще у него не хватало двух передних лап так, что с очередным потрошителем я обломился, зато всё остальное было на месте. Ещё один билетик в прошлое, пластина с выгравированной совковой лопатой, артефакт чтобы прятаться под землей и ещё одно кольцо в этот раз на плюс три к ловкости.

Ещё одна паутинная портьера и сразу три трупа, правда в этот раз, здесь было два обычных воина и рабочий. С них артефакты явно похлипче, но у нас в отряде народа много, кому-нибудь обязательно пригодится.

Ещё одна портьера, фиолетовый отблеск в свете моего луча и темнота…

Холод. Нет не так. У меня недостаточно слов и жизненного опыта, чтобы описать своё нынешнее состояние. Казалось, что я скован льдом, хотя никакого льда не было, просто каждый член организма, каждая мельчайшая его частичка, каждая клетка внутри моего тела замерла, остановив даже движение атомов внутри них. Сознание… Не знаю, являлась ли это сознанием, но и оно тоже замерло и это хорошо. Если бы я проник в него, или оно проникло бы в меня, я бы никогда уже не имел шанса вернуться: не знаю куда это вернуться, и что я такое, единственное чувство, которое сейчас определяло моё я, было чувство самосохранения, и я забился в самый уголок чужого сознания, спрятался там, законопатил все щели, выглядывая наружу через единственное крошечное отверстие. Оно не показывало ничего, кроме бесконечно медленно светлеющего пятна. Я замер в бесконечном ожидании, через целую вечность начав ощущать, что сковывающий холод отступает, начинают оттаивать клетки, робкое тепло проникает под защитную броню. Покрывающий глаза иней постепенно тает, открывая всё больше подробностей окружающей картины. Появились другие чувства, например, раздирающий всё естество неутолимый голод, и ему не суждено угаснуть. Сладкая пища только для избранных, которые продолжат путь рода, остальных кормить нет смысла, наша задача служить Продолжению. Я не могу не служить, и я служу.

Стараясь зря не шевелиться, чтобы не тратить даже мельчайшую частичку оставшиеся энергии, я обвёл глазами свои инструменты. Те тоже умирали от истощения, однако пока они выполняют свою задачу, менять их смысла нет. Глаза пробежались по ним, выискивая в скрюченных фигурках, сжимающих в своих лапках «Предметы» признаки того, что они не справятся и не видел их. Многолетний опыт подсказывал, что эти инструменты дослужат до конца и станут потом мне пищей, если только успеет…

Чужое сознание вспыхнуло предчувствием насыщения, но эти мысли быстро были погашены и все силы перенаправлены на посыл нужных мыслеобразов, перетекающих по внешним отросткам мозга в головы крысообразных существ, в чьих лапках начинали расти новые артефакты. Чужеродное сознание на этом практически погасло, перейдя в автоматический режим, что позволило мне расширить свое крошечное отверстие и, приникнув к нему, воспользоваться глазами моего пленителя.

Картинка открывалась постепенно, будто слой за слоем, словно кто-то невидимый откидывал одно покрывало за другим, открывая всё новый слои реальности.

Сначала, я разглядел сидящих вокруг заточившего меня узилища небольших существ, похожих на истощавших крыс, облачённых в травяные накидки. К головам их от меня шли светящиеся трубки, а в руках зрели нарождающиеся артефакты. Где-то на краю создания я отметил, что уже когда-то видел нечто подобное, но где и когда не имел ни малейшего понятия.

Затем, обзор резко расширился, открывая вид на широкую равнину, окружённую крутыми мягкими белыми холмами. Сначала я подумал, они покрыты снегом, а потом понял, что это не снег, а паутина, и это не холмы, а гигантские гнёзда пауков и мы сидим на верхушке одного из таких гнёзд, а внизу… Внизу разворачивалась картина: кошмар любого арахнофоба.

Сотни тысяч, если не миллионы пауков всевозможных размеров и форм. Подавляющее большинство из них сплелись в гигантские клубки и словно волосатые шары собрались в центре долины. Меж них, кажущийся большим даже с такой высоты, ползал Легат паучьего воинства, громким шипением и ударами лап формируя из своего воинства одному ему ведомую структуру. Ещё тысячи пауков сновали от них к гнездовищам, ведя к воинам потоки новых пауков, разнообразное оборудование, тащили платформы с тушами животных или пирамидами паучьих яиц. Они сновали без остановки, однако я уже не смотрел на них, так как перед моими глазами убрали ещё одну пелену, и я увидел небо. Небо, треть которого занимало бордовое солнце. Нет, это не солнце. Его бледный диск сейчас поднимался над горизонтом, а это было нечто иное: охваченное огнем небесное тело, в сопровождении нескольких десятков меньших объектов, начавших загораться вслед за своим старшим собратом и с каждой секундой они всё увеличивались в размерах, разгораясь всё сильнее, а затем и раскаляясь до бела, перекрывая своим свечением тусклое восходящее Солнце. Меня настолько заворожило это зрелище, что я бы ни за что не заметил ничего другого, если бы происходящее в долине не было прямо перед моим глазами. Всё паучье воинство на несколько мгновений замерло, глядя в разгорающиеся небеса, а затем, будто получив неслышимый приказ, бросились к огромным пирамидам яиц и обездвиженным телам звероящеров, раздирая их на части, высасывая из них всё содержимое, а свёрнутые в клубки тела воинов начали исчезать в неярких серых вспышках. Последним исчез легат, оставив сотни тысяч рабочих и грузчиков за их отвратным пиршеством. Когда же все съестные припасы закончились, они с неистовством набросились друг на друга, раздирая на части под светом сотни солнц, занявших собой уже весь небосвод. До хозяина моего удилища тоже дошёл неведомый сигнал. Всё что можно было сделать, сделано, с этого момента и да скорой смерти он стал свободен от нерушимых обязательств перед своим родом.

Вперёд вытянулись фиолетовые, заканчивающиеся клешнями лапы, сватая двух ближних грызунов, подтаскивая их к своей питательной трубке. Та вонзилась в горло жертве и по пищеводу побежало сладостное тепло кровавого потока. Кровь забрызгала всё вокруг, а небесные странники, испарив встреченные по пути тучи, достигли земли. Чуждый разум этого не замечал, продолжая убивать и лакать сладкую кровь.

Вспышка неистового света выжгла глаза, пришлось открывать другие, предназначенные для ночной охоты. В них отразилась невиданное, а затем пришла взрывная волна. Дальняя сторона долины исчезла, просто испарившись, земля встала на дыбы, а огненная волна за долю мгновения преодолев разделяющее их расстояние, испепелила и меня, вышвырнув в непроглядную черноту.

Некоторое время моё сознание витало в вечном ничто, удивляюсь тому, что вот как, оказывается, выглядит смерть. Жутко. Вечная душа, бесконечно скитающаяся в полной темноте. Страшнее участи и не придумать. Пройдет совсем немного времени, и ты будешь мечтать даже о чертях и кипящем масле.

Однако, моё пребывание в темноте продолжалось недостаточно долго, чтобы начать сходить с ума.

Сначала в моё безграничное одиночество вторглось хриплое дыхание, затем нос резануло острым запахом пота, затем заныла не до конца зажившая грудь в которую врезалось что-то твёрдое.

Возмущённый таким отношением к умершему, я соизволил застонать.

— Твою мать, Пророк, живой чертяка!

Меня скинули с плеча, укладывая на сырую землю.

В лицо ударил луч фонарика, пришлось зажмурится и ответить, что лишь глупцу непонятно: я умер. Из горла вылетел лишь неопределённый хрип, который этот тупица, естественно, интерпретировал совершенно неправильно:

— Точно живой, как голова, соображаешь что-нибудь, или я тебе мозги вкрутую сварил?

Это заявление меня удивило настолько, что я даже смог собрать несколько слов в одну вполне понятную фразу:

— Зуб, отстань, дай умереть спокойно.

— Рано ещё помирать, что я зря что ли в грязевой ванне купался и тебя откуда вытаскивал?

Я даже не попытался осознать его слова, всё ещё угнетённый совместным пребыванием своего сознания в паучьей черепной коробке и частичным слиянием с его абсолютно чуждым для любого человека сознанием.

То, с одной стороны, было гораздо примитивнее нашего, основываясь в большей мере на основных инстинктах и, параллельно с этим, оперировало настолько глубокими яркими мыслеобразами, что те, имея ретранслятор в виде крысиного народца, воздействовали напрямую на физический мир, создавая из ничего нечто.

Я с трудом попытался выдавить из своего сознания ощущение удовлетворения от текущей по моему пищеводу свежей крови и сожаление о том, что пища не была правильно подана, когда внутри верхней оболочки та же кровь и внутренние органы растворяются в впрыснутой кислоте, превращаясь в однородную питательную массу.

Кажется, эти образы стали частью моего я, по крайней мере мне не удалось их не только выгнать из своей головы, но даже хотя бы немного пригасить. Надеюсь, время и новые впечатления справятся с этим лучше меня.

Пока я занимался самокопанием, Зубр дотащил меня до помывочной и первые струи ледяной воды, плеснувшие мне в лицо, вырвали сознание в реальность.

— Зубр, а какого хрена на небе луна стоит, если сейчас полдень?

Так себе вопрос, конечно, хотя меня можно понять, ещё десять минут назад я спускался в котлован и мне макушку припекало солнцем, а тут раз, и ночь на дворе.

— День давно прошёл, ночь наступила вот и луна на небе.

— Как-то это малоинформативно, добавь немного подробностей. На меня кто-то напал и вырубил?

— Можно и так сказать. Что там произошло в начале я сам не знаю, помню наклонился над очередным пауком и тут мне голову опять прострелило так, что я отрубился. Видать, при падении там внутри меха, я повредился сильнее чем думал. Очнулся уже, когда солнце стало заходить. Дождь к тому времени почти прекратился, но ещё накрапывал, вокруг сумерки сгущаются, я лежу в грязи, а тебя нет. Думаю, не может быть, что ты там несколько часов подряд трупы обираешь. Кто-то на тебя напал? Но меня гипотетические нападающие не сожрали, что как-то странно. Проковырял в паутине дырку и, не поверишь, сразу тебя увидел: стоишь по пояс в воде, глаза закатил, руки перед грудью лодочкой сложены, а из макушки торчит пульсирующий шланг. Шланг же этот идёт к нашему старому знакомцу. Помнишь, мы в паучьем городе, когда на самую верхотуру залезли и видели местного босса: фиолетовый краб с такими же шлангами, которые он к крысам присоединял. Вот такая же хреновина и там, под самой паутиной сидела, и к шлангам не только ты был присоединён, но и три здоровенных натуральных крысы. Я замер, думаю, что делать-то? Пристрелить тварину? Так вы мозг к мозгу напрямую соединены, не дай бог и у тебя он после этого отключится. Не придумал ничего лучшего, как приволочь туда телегу с аккумуляторами и шандарахнуть тварь электричеством.

— Ну ты молодец, пристрелить ты его испугался, а электричеством долбануть, когда я к нему присоединён, нет. Между прочим, раньше так на электрическом стуле казнили. Пропускали электрический ток через мозг и всё, хана.

— Ну да, но я ж говорю, соображал плохо, тем более это сработало, этот крабопаук весь скукожился, а тебя назад отшвырнуло. Ты под воду, я за тобой, кое-как из этой грязюки тебя вытащил, еле-еле, думал сдохну.

— Надеюсь, ты эту хрень на очень мелкие части разобрал? — Я, смыв с себя грязь, весь дрожа от холода, вылез из-под крана, — а то я из-за этой твари такое пережил, никому не пожелаю.

— Не-а, — махнул головой Зубр, занимая моё место под краном, — сначала не до этого было, а потом… Вот…

Напарник вытащил что-то из кармана и передал мне.

— Энергоячейка, охренеть, ты где её нашёл?

— Отгадай с трёх раз.

— В одном из пауков, которых потрошил? В этой фиолетовой уродине? Нечаянно наткнулся, когда меня вытаскивал?

— Я же сказал, я этого краба не убивал, как что найти в нём ничего не мог.

— Стой, — меня пронзила внезапная догадка, — не может быть…

— Ага, это ты её создал, своими маленькими потными ладошками, пока к этому уроду был подключён и не выпустил из своих рук, пока я тебя из котлована не вытащил. Вот я и подумал, для передвижения тот не создан, он лапами еле-еле шевелит и если…

— Нет, — жёстко остановил я его, ты не представляешь какая жуть во время подключения происходит в твоём сознании, рехнуться можно в один момент. Рисковать людьми ради артефактов мы не станем ни в коем случае.

— Людьми, конечно, нет, — согласился со мной Зубр, — но я же говорил, что там, кроме тебя, к этому уроду ещё три крысы было подключено, и их лапки тоже были не пустыми.

Уф… Весь праведно набранный воздух с шипением вышел из груди. Оставлять в живых это мерзость? С другой стороны, эта тварь не может самостоятельно передвигаться и охотиться, если как-то договориться с ним менять еду на полученные артефакты…

Голова ещё слишком плохо соображала, чтобы серьёзно обдумать эту идею, но один маленький вывод из произошедшего можно сделать уже сейчас: подходить к этой твари надо исключительно в каске.

Свою я потерял при столкновении с легатом, в итоге став подопытной крысой для фиолетового урода. С другой стороны, будь я в каске, может он меня попытался бы убить, а не использовать для производства артефактов.

Я направил луч сканера на зажатый в руках предмет.

Так и есть, полностью функциональная энергоячейка, к тому же полная. Мне для следующего апгрейда Фракира необходимо три таких, однако даже одна увеличит его объём энергии на тринадцать единиц, что уже очень немало.

Внимание! Вы действительно хотите интегрировать малую энергоячейку в артефакт с кодовым названием Фракир?

Да.

Фракир принялся вперёд, будто оголодавшая кобра, раскрывая свой хавальник и заглатывая энергоячейку будто беззащитную мышь.

Энергоячейка удачно интегрирована.

Супер, значит она рабочая, а ведь до этого мы энергоячейки находили лишь в летающих платформах, там, три сотни миллионов лет назад. Значит идею с обоюдовыгодным сотрудничеством откидывать нельзя. Не сегодня, но в самое ближайшее время надо будет попробовать наладить с ним контакт. Или пристрелить этого урода если он не захочет сотрудничать.

— Домылся? — Я поднялся на ноги, застегивая ремень, — пошли тогда уже, а то я сегодня устал как три бешеных собаки.