Игра 2059. Книга 4

Глава 1

— Уф, — я, в который раз, стёр со лба льющийся из-под каски пот и, отшвырнув в сторону очередной обломок бетона, с трудом распрямился, — Булава, иди глянь сюда, здесь какая-то дыра появилась: может, где-то здесь этот ваш долбаный вход на склад?

— Ну-ка, чувак, двинь маслами, дай гляну.

Говоривший это взопрел не меньше моего, однако, двигался он гораздо энергичнее, подскочил к открывшейся дыре, светя внутрь нашлемным фонариком.

А я остался стоять так же, как и стоял, только устало прикрыл глаза. После нашего марафона, закончившегося изнурительным поединком с мутировавшим Хомяком, прошло только чуть больше суток: даже обильное питьё и еда не смогли полностью восстановить организм, несмотря на подстёгнутый лечебными наноботами метаболизм. Двенадцатичасовой сон-кома, в уже знакомой клетке, четыре завтрака, предшествующих плотному обеду и ведро воды несомненно помогли, но изнурительная работа, на благо нашей новой, не слишком многочисленной коммуны, очень быстро сняла все положительные эффекты от отдыха и обильной кормёжки. Разгребание остатков обрушившегося здания на зверский припекающем солнышке, да ещё в бронежилете, каске и штанах, нашпигованных защитными пластинами — то ещё развлечение. И уверения Булавы, что с первого этажа вывезли все снаряды ещё во время учений, не слишком нас успокоили. Ожидание, что любой из них сдетонирует, стоит только неаккуратно двинуться или отбросить не туда камень, глодало нервы не хуже, чем надоевший бронежилет натруженные плечи. Скинуть бы его, если склад с запасом снарядов сдетонирует, не поможет никакая защита, да нельзя, по словам майора, когда здесь всё только началось, склад был атакован непонятными слизнями, которые, подыхая, заразили всё вокруг радиацией, а защита от неё на должном уровне была только у нас с Зубром, да у Булавы, в последней вылазке майора выполнявшего роль разведчика, забирающегося в такие места, что и чернобыльским тараканам не снилось. Его экипировка держала на пять единиц радиации больше, чем наша и позволяла ему шастать по всем развалинам, когда как нам приходилось держаться подальше от центра заражения. Хорошо хоть арсенал располагался в отдалении от остальных построек, и радиация расползлась лишь на треть комплекса. А ещё хорошо, что Фингер нам пока ещё не до конца доверял и не подпустил к сбору артефактов, оставшихся после последнего побоища. Этим занимались все свободные люди последние два дня, и я им не завидовал: вонища от начавших разлагаться трупов там стояла неимоверная, многие даже предпочитали работать в противогазах, а ведь множество из них ещё предстояло перед потрошением выковырять из-под развалин домов, после чего проверить на наличие необходимых артефактов, имплантов, мутагенов и всего прочего нужного, изъять всё это и отволочь тело к единственному грузовику, который вывозил их далеко за пределы части. Пожалуй, легче было бы переселиться куда-нибудь в другое место, если бы это место не объявили безопасной зоной, внутри которой не будет зарождаться никакая мертвячья зараза или не случится прорыв из иной реальности. А отражать атаки извне гораздо легче, чем когда они идут отовсюду. Конечно, мы сталкивались с тем, что сообщения системы были неточны, однако упускать возможность обзавестись безопасной базой было никак нельзя.

Пока Булава с интересом разглядывал найденный мной провал, я огляделся вокруг удостоверяясь, что пара выделенных нам охранников за это время не были никем съедены или унесены в гнездо к местным птеродактилям. Те находились в приличном отдалении от радиоактивных развалин, однако лишних отверстий в их теле или оторванных голов не наблюдалось.

— Кажись, это оно, — отползая от отверстия, решил Булава, — шеф говорил, что в подвальное помещение ведёт пологий скат, чтобы туда грузовики заезжать могли. Похоже это он. На грузовике мы туда не выпишемся, сверху всё плитами перекрытия захламило, но тропку под наши могучие тела расковырять смогём. А затем бы лишь до дверцы доскрестись: там и снаряды, и патроны, и чего только ещё нету.

На счёт могучих тел, ты уверен, что эти двое нас уберегут, пока мы проход разгребаем? Тощий на ветру не шатается только из-за того, что ему на шею автомат повесили, а второй ещё утром в лазарете в бреду валялся. Наноботы, конечно, штука волшебная, но истинных чудес от них ждать не стоит.

— Да, странная — это хреновина жизнь. Вроде с тебя всю шкуру вместе с мясцом содрало, ты подыхаешь в жутких мучениях, все смотрят на тебя с сожалением, а через час глядишь, все они уже мертвы, в ты выжил, потому, что никому не нужный и не опасный валялся в соседней комнате, в то время как твоих друзей в десяти шагах от тебя твой бывший сослуживец на куски раздирал.

— Это да, — согласился я с ним, — жизнь штука заковыристая, но там не все умерли, тот который успел спрятаться под щитом вроде выжил. Череп у него, конечно, треснул, но мозг не вытек, так что есть шансы на исцеление. Всем пострадавшим по полной дозе вкатили, должны оклематься.

— Угу, — промычал подошедший к нам Зубр, — а ам та неся.

Опухоль с его челюсти ещё не сошла до конца, да и после страшного удара Хомяка половины зубов у него не хватало, поэтому выражался он крайне непонятно, замещая слова энергичными жестами рук. Ладно хоть это не навсегда: пока мы спали, прорастающие зубы выдавили из дёсен несколько корней и обломков старых зубов, и один из клыков даже пробился наружу, торча из голой десны будто первый зуб у новорожденного.

— Да, нам можно будет кольнуться только после полуночи, если будет чем. Наноботов добрали немало, но и желающих получить их достаточно. Полную дневную норму нам точно не получить, а на завтра и эти запасы закончатся.

— Не кипишуйте, — махнул рукой Булава, мы из вылазки тоже не пустые приехали, не меньше десяти тысяч со всяких говнюков надыбали.

— Это неплохо, но на двадцать человек это по пятисот единиц, а нам уже сейчас семьсот шестьдесят надо. Так что пару дней и надо будет за новой добычей идти.

— Это как Шеф скажет, он мужик прошаренный, плохого не посоветует. Он здесь для всех авторитет. Вам придётся под его руку идти или валить отсюда. Время военное, плюрализму здесь не место: начнётся брожение в мозгах, всем конец.

— Согласен, но это надо глянуть, кто верховодит. О генерале, что здесь до этого руководил, тоже все хорошего мнения, однако перестроиться под современные реалии он не смог, да и гниду такую знатную у себя под боком вырастил. Делил бы наноботы и артефакты на всех поровну, глядишь и народу выжившего было бы больше, и Хомяк, гандон штопаный, крышей бы не поехал от передозировки.

— Ну вечером и узнаешь, дружбан твой сейчас не больно говорливый, тебе одному придётся тёрки с шефом вести. Советую ему не врать, он этого не любит.

— И не собирался нам скрывать нечего. Думаю, если всё пойдёт нормально у него новый потрошитель попросить, а то мой поломался, Тощий говорил, что вы такие здесь собирали.

— Да мы чего только здесь не собирали, ты не поверишь, каких тварей здесь только не было. Пауки, да зараженные — это только начало было. Тощий наш умник-задрот, вроде даже начал каталог тварей собирать, и когда только успевает.

Видать, прямо сейчас этим занимается, вон, стоит рассматривает свои ботинки, думы думает, вместо того чтобы бдить.

— Вот же… Слышь, задрот! — Завопил Булава, — по сторонам смотри, а то самка зомби тебя с собой утащит и затрахает до смерти! Хотя, может он об этом и мечтает, — уже спокойнее произнес он, — девственник-мечтатель, твою мать. Ладно, сожрут, сам виноват, а нас я как-нибудь уберегу, я всяких тварей даже сквозь стены вижу. Не далеко правда, но с каждым днем все лучше.

— Сквозь стены видишь? А чего мы тогда наощупь тут дорогу ищем?

— Я говорю тварей, да и то пока мутно. Пятно цветное, мертвяки — зелёное обычно, размытое, а живые — розовое. И чем больше тварина, тем ярче светится. Я как тогда паучье гнездо выжег, мне достижение от системы дали. Развивать можно, только наноботов надо кучу на это.

— Да тут на все нормальные умения такие цены, что волосы дыбом встают. Мы каждый день полный лимит заглатывали, а до сих пор кроме владения калашом и дронами ничего не прокачал. А там, — я ткнул под ноги, — ничего не видишь? Радиоактивных слизней не видать?

— Не, да и система сказала, что здесь еще дней шесть будет чисто.

— Я бы на твоём месте системе не слишком бы доверял. Мы пару раз были на краю гибели, доверившись её словам. У нас в части нападения тоже волнами шли, и два последних раза всё начиналось на час раньше срока. И здесь вполне такая же хрень может начаться.

— Поэтому мы здесь с вами и чалимся. Давайте, хватайте этот блок, я один его не уволоку.

Мы, поднатужившись, вырвали из плена погнутой арматуры бетонный блок и отволокли его в сторону. Затем пришлось сходить за пневморезаком, перекусить загораживающую путь арматуру. Не успел я перерубить последнюю, как завал у наших ног, лишившись надёжной опоры, со скрипом начал проваливаться: темноту грохоча посыпались обломки кирпичей, бетона, раздробленного в щепки дерева и мусора. Ухнуло, и в воздух поднялось облако едкой пыли.

— Фу ты… — Я помахал перед лицом ладонью, — пошли отсюда, пусть эта хрень осядет.

— Да, — усаживаясь на карточки, сквозь зубы сплюнул Булава, — работка откровенно говёная.

— Всё равно лучше, чем за решёткой под прицелом нервных юнцов сидеть. Или с психованной парочкой на мечах махаться, до сих пор не верю, что выжили. Кстати, спасибо ещё раз, что замолвил за нас словечко, а то после той переделки все нервные стали, могли бы и пристрелить, от греха подальше.

— Вообще не базар, после того как ты меня из кокона паучьего вытащил и до самого босса довёл, не бросив по пути, да ещё помог нужный артефакт найти, я тебе по гроб жизни обязан.

Я, устроившись на обломке стены, вяло махнул рукой:

— Расскажи лучше, что у тебя дальше было, после того, как ты нас чуть там с пауками вместе не зажарил.

— Да чё было… Меня словно по башке ударило. Смачно так, с оттяжечкой пару раз. Очухался, лёжа в каком-то болоте. Лежал пузыри пускал, как только не захлебнулся, не знаю. Повезло, а перед глазами предупреждение с красными буковками:

Количество наноботов в вашей тушке 93 единицы. Шанс заразиться патогеном 30mbiе 7%.

= А, что я сделаю? Шприц пуст как пузырь самогона на утро первого января. Собрался с силами, выполз из болота на дорогу, прямо под ноги паре шаркающих в мою сторону зомби. Те, конечно, залыбились радостно, ручонки свои тухлые ко мне протянули, да шаркать начали шустрее. Спасибо тебе за режик, — Булава активировал потрошитель, полюбовавшись его зазубренным в боях лезвием, — не вставая обоим ноги подсёк, как упали: одному ещё и руку откромсал, ногами его отпихнул, второму на спину взобрался, и ещё трепыхающемуся ширево в темечко вбил, жижу отсосал и в вену себе загнал. После этого уже второго добил, ещё чутка валютой наварился. Подлечился малань, оглядываться начал и очумел: рядом огненная стена до самых небес. Вернее, не огненная, а будто из горного хрусталя разноцветного, только эта стена, будто пламя, всё время движется. Не знаю, как объяснить точнее — это видеть надо. Короче, ошибся ты, обратно в часть меня не выкинуло, а послало к самой Балахне, вернее, к тому, что от неё осталось. Там, — Булава махнул рукой в сторону леса, — отсюда ее не видно, но если километров на пять подойти, то эту стену не заметить невозможно. Весь город ею окружён, а что внутри за этой стеной сейчас находится, наверное, никто не знает. Но большая часть долбаных тварей именно оттуда к нам и прёт. Я-то, тогда, этого не знал, но ноги оттуда сразу сделал. Топал вдоль дороги, пока знакомые звуки стрельбы не услышал. Генерал шефа как раз послал узнать, откуда эти гады прут, а те в засаду попали, хорошо две семьдесят двойки с собой были, отмахались кое-как. Остальные-то танки что поновее, да и мехи в первый же день в колонну выстроились, забор раздолбили, да и угвиздавали в закат. Мы так и не поняли, угнал их кто-то или они сами ушли, одно хорошо, что они по нам долбить не стали, иначе всем сразу хана бы была. Те семьдесят двойки у нас на постаментах стояли, умельцы их подлатали, две здесь оставили, две в колонну с собой взяли, там я к ним и присоединился. Чуть меня свои же, тогда, не пристрелили, там такая история смешная была…

— Погоди, — встрепенулся я, — что значит все танки и шагоходы ушли? Что ни одного не осталось?

— Почему ни одного, один есть, только он наполовину разобранный, и как обратно собирать никто

не знает. Умельцев на пятый день всех подчистую повыкосило. Теперь его только на металлолом сдавать.

— Гвиздец… А мы-то размечтались… Думали дойдём… Ээхх…

— Что, хотели на броне покататься? Понимаю, мех — это мощь, вот только если бы они здесь были и живых глядишь на сотню больше бы было, а то что ни день, то десятка как не бывало.

Да и в самом начале, когда нас было три сотни, против трёх тысяч заражённых, они бы очень помогли. Тогда всё неожиданно произошло, но всё равно большая часть в бомбоубежище сховаться успела. Там можно было бы любое нашествие спокойно отбить, вот только когда всё началось, у многих там оказалось количество наноботов слегка меньше нормы. Кругом шум, неразбериха, а тут в наших рядах начали заражённые проявляться, а они в первые минуты уже ничего не соображают, но на спусковой крючок жать ещё умеют. Один такой рядом со мной поднялся, башкой замотал, а затем разрядил весь магазин из калаша по кругу. Меня дружбан спас, он этого заражённого даже увидеть не успел, словил пулю в позвоночник, прикрыл своей спиной меня, а затем ещё и ещё один начали стрелять. Представь себе, считай подвал, ни хрена не видно и только вспышки выстрелов и пули, впивающиеся в тела или с треском рикошетящие от стен и потолка. И вопли… не представляешь, как вопит людская толпа, оказавшись в ловушке со смертью. А ты лежишь под телом того, с кем только что разговаривал и ничего не понимаешь. Полное бессилие и страх, не дай бог такое пережить.

— Стебёшься, что ли? Ты один в один описал наши вчерашние ощущения. Я до сих пор не понимаю, как мы выжили.

— Да, кстати, пацаны, я хотел у вас узнать, что это вчера было? Пока тут у вас основной кипиш шел, мы по заминированным тоннелям к вам пробирались. Когда дверь открыли, я только бегающий горящий костёр успел увидеть. Думал вы его бензином каким подожгли, но шэф говорит, что ты завопил, что-то типа: «Сдохни ты уже» и его жидким огнем всего облило.

— Да? А я думал у меня глюки случились или крыша поехала. Честно, я вообще без понятия, что это было. На потолке плесень черная от сырости была, вот она на него и свалилась, а потом загорелась. Я сам ничего не понял.

Ну, вы же осмотрели трупы Хомяка и Крысы, может на них остатки этой плесени остались?

— Да там без ста грамм не разберёшься, там все мясо и внутренности выгорели, один скелет почерневший остался, да и тот как из кунсткамеры вылез. У них рёбра срослись, не разорвать. Мы, от греха подальше, его бульдозером раскрошили и за забором остатки раскидали. Теперь уже не поймёшь, что там было. Ладно, пыль осела, пошли глянем, куда мы там докопались.

С опаской поглядывая на нагромождение плит перекрытия, нависших над расчищенным нами лазе, мы нырнули в пыльную темноту. Нырнули недалеко.

Хотя под образовавшийся козырёк хлама упало не так много, но нам всё равно пришлось попотеть, вытаскивая его через узкий лаз наружу, пока не добрались до солидных стальных ворот. Осевшая сверху балка перекрытия не смогла смять их, но заклинила на смерть, хотя по словам Булавы, мы бы и так их не смогли открыть, так как эти ворота открывались только изнутри. Артефакт, с помощью которого Хомяк вскрыл дверь в бункере, пока так и не нашли, так что придётся вскрывать ворота по старинке — лазером.

Мы передали Булаве ранец с батареями, раструб лазера, противогаз, а сами выбрались на свежий воздух. Лазер не слишком мощный, но в крохотном закутке вонь от горящего железа и краски всё равно быстро заставит ретироваться оттуда.

Загудели батареи, беззвучно заработал лазер, затрещало раскаляющееся железо, потекли первые стальные слёзы, дыру заволокло сизым дымом, невидимый до этого лазер заиграл в дыму во всей своей красе. Пара сотен тончайших лазерных лучей, бьющих конусом в десяти сантиметрах от раструба, соединялись в одну ослепительную точку, прожигая железо будто лист бумаги, а потом безопасными лучиками, неспособными поджечь и спичку, опять расходились в стороны, уже внутри вскрываемого помещения. Каждый, быстро рассеивающийся в воздухе луч в отдельности и за сотню лет не смог бы разогреть снаряд до его детонации, так что взлететь на воздух нам не грозило. Поэтому я стал высматривать опасность во внешнем мире, однако и здесь ничего такого не заметил. Разве что там, куда показывал наш новый рыжий товарищ, рассказывая о своём возвращении, высоко в небе просматривались какие-то точки, но и они быстро исчезли из вида.

— Ты как? — Спросил я зубра, я думал тебе последним ударом долбаный Хомяк голову на хрен свернул, но ты, вроде как легко отделался.

Зубр покачал ладонью из стороны в сторону, мол ничего, но бывало и лучше:

— Шелюсть шутко чешется, прям хак у млахенца, хощется впиться тёснами в хакую-нибудь дерефяшку и шевать и шевать её…

Последние, не шибко внятные слова Зубра заглушил грохот упавшего железного листа, из дыры, пахнуло затхлостью и пылью, вырвавшийся оттуда порыв ветра, быстро выдул дым, открывая вид на неровную дыру в воротах с краями покрытыми быстро остывающими стальными каплями.

Булава содрал противогаз с раскрасневшегося лица, махнул нам рукой.

— Пошли, сим-сим открылся.

— Клондайк… — Пробормотал я минуту спустя, когда мы в свете одинокого фонарика рассматривали ящики со снарядами и патронами, ровными рядами, уходящими в темноту.

— Если они не пустые, тут на несколько воин хватит. Подтвердил мои Булава.

— Аха, — согласился с нами Зубр, не став много разглагольствовать.

— Ну что, теперь главное всё нечаянно не взорвать…

Не успел я это договорить, как идущий из проплавленной дыры свет закрыла тёмная тень. Мы, не спеша обернулись, но вместо ожидаемой фигуры Тощего или второго охранника увидели только чёрный пузырящийся бугор, всё больше и больше поднимающийся над землёй, и начинающий заползать внутрь через самодельную дверь.

— Это… Это что за на хрен⁈

Ни Зубр, ни прозевавшая вторжение рыжая дубина мне ничего не ответили и только оживший кусок черноты не остался безучастным, запузырился еще бодрее и вспыхнул жарким, чадным огнём.