Игра 2059. Книга 4

Глава 19

Сотрясаясь от каждого удара, под прикрытием щита, утопая в расползающейся под ногами земле, я всё же выбрался на пустой пятачок из-под этого живого града. Зубр тоже выбрался, правда его энергетический щит уже погас, отправив на тот свет множество улиток, множество которых, исходя паром, отмечали его путь отступления, и сейчас он полз, дергаясь от жесточайших ударов. Выбрался на пустое пространство, будто очерченное невидимой линией, сделал последний рывок и раскинулся на земле, бессильно разметав руки. Улиточное воинство остановилось, образуя ровный полукруг, устилая своими телами всё видимое пространство. Дальше они не поползли, однако свой газ выпустить не преминули, заливая распростёртое тело вялыми струями. Пришлось ему ползти дальше, выбираясь из зоны поражения, однако это было всего лишь начало.

Свет, идущий с четырёх сторон, начал приобретать чёткие очертания, образуя форму осточертевших уже улиток. Каждая из них высотой была метра под два, стройное белоснежное тело покачивалось над землёй, неспешно волоча на себе такую же изящную раковину, торчащую в бок кипенно-белой остроконечной башенкой. Не знаю, чего ждать от этой новой угрозы, но одна из них нагадить успела, даже ещё не добравшись до нас. Она двигалась в полном одиночестве с противоположного берега по замеченной нами ранее, еле видной тропинке и в этот момент как раз пересекала висящий над ней призрачный крест. Проползла сквозь него, перекрасив его холодно-серебристый цвет в пульсирующе-алый.

Красные блики заскакали по белоснежной раковине тревожными вспышками, улитка изогнулась всем телом, обернувшись назад, вытянув в том направлении стебельки глаз, а затем резко обернулась обратно и задёргалась всем телом, стараясь ускориться. Выглядело бы это даже комично, когда она вся вытянулась вперед, усиленно перебирая идущей судорожными волнами подошвой, а скорость в километр в час при этом увеличилась аж раза в полтора, если бы одновременно с этим издалека не донесся жуткий вой загубленных попусту душ.

После этого, кажется, наступила по-настоящему мёртвая тишина, и даже упирающийся долбанный моллюск шуршал по опавшим листьям совершенно бесшумно. Мы, не отрывая оттуда взгляда, будто сомнамбулы двигались к центру свободного пятачка, непроизвольно стараясь оказаться как можно ближе друг к другу. Зубр подхватил с земли пулемёт, нервно выставив его в сторону пульсирующего креста, я тоже не мигая смотрел и в какой-то момент мне почудилось нечто.

Марево, какое часто бывает над раскалённым июльским солнцем асфальтом. Оно появилось на несколько мгновений, скатываясь с противоположного склона и исчезая около улепётывающей изо всех сил улитки. Марево исчезло, а улитка задёргалась из стороны в сторону, будто какой-то великан начал ей отвешивать увесистые оплеухи. Её белизна тут же запятналась зеленоватыми подтёками, она затряслась ещё сильнее, а затем её кошмарное преобразование ускорилась многократно: кожаный покров начал трескаться, сползая пластами, выпученные глаза лопнули одно за другим, раковина пошла трещинами и начала рассыпаться, облетая большими кусками, а затем она выгнулась в мучительном спазме, и начала растекаться лужей гниющей плоти и потрохов.

Белка всхлипнула от ужаса, прячась мне за спину и этот вдруг раздавшийся в полной тишине звук, вывел меня из ступора. Я рванул кармашек разгрузки, выдёргивая из него увесистый обломок истинного зеркала. Потом пришлось сделать самое страшное: повернуться спиной к происходящему. Прижал голову Белки к груди, поднял к глазам зеркало, всматриваясь в его поверхность. Как обычно, окружающая нас почти полная темнота не нашла в нём своего отражения. Казалось, я вижу каждый повядший листок, каждый кусочек коры на дереве, каждую спору под шляпкой гриба. Всё это было очень мало похоже на то, что нас окружало в действительности. Каждый листок, каждое дерево было насквозь пронизано волокнами грибницы, которые светились неописуемыми потусторонними оттенками. Грибы стали будто наполовину прозрачными и мне буквально стало видно, как внутри них текут лесные соки, а дупло старой ивы светилось и горело, будто адское горнило. Остатки же умирающий улитки, наоборот, показались мне грудой угля, чёрной и полностью лишённой жизненной силы, а вокруг них… Вокруг них вилось нечто.

Хотелось бы сказать, что это были привидения, вот только создавалось впечатление, что те были нарисованы грязной белой краской и находились под постоянным проливным дождём. Призрачные лоскуты то и дело стекали с клубящихся над трупом улитки человекоподобных сгустков, падая на землю и исчезая там без следа. Не знаю почему, но у меня от одного их вида начали дрожать коленки, а позвоночник превратился в желе, не желая держать тело в вертикальном положении и просто умоляя повалиться на землю, свернувшись там калачиком, а когда улитка окончательно затихла, превратившись в груду безжизненного праха и эти твари замерли, повернув свои гротескные лики в нашу сторону, сердце у меня остановилось не желая больше биться.

— Зубр… Кхем-м-м… Я едва протолкнул ком вставший в горле и приказал уже более чётко, — огонь, прямо над трупом улитки.

А сам выхватил огненный жезл и направив его назад заорал:

— Смерть, смерть, смерть!

Выпуская один за другим три огненных шара примерно в ту сторону.

Рядом загрохотал пулемёт, пули прошивали воздух и призрачные силуэты без всякого вреда для последних, а вот огненные шары, влепившись в грудь одного из привидений, оставляя в нём три неровных отверстия, края которых искрились, будто подожжённая, пропитывая селитрой бумага, быстро расширяясь и поглощая силуэт целиком.

Астральный слепок разрушен.

+1 к ментальной защите.

Разрушение одного из призраков подстегнуло остальных. В притихшем лесу снова раздался душераздирающий вой, и они, оставив останки выпитой досуха улитки, устремились к нам.

Стрельба Зубра прекратилась, практически не начавшись. Как он узнал, что она бесполезна, ведь я не отменял приказа?

Я бросил быстрый взгляд на него и уставился в глаза ещё одной белоснежной улитки, которая каким-то невероятным рывком преодолела последние двадцать метров и теперь нависала над моим напарником извивающейся пульсирующей колонной. Стебельки её глаз были вытянуты вперёд, а в самих глазах расходились концентрические круги, которые перетекали по стебелькам на её тело, создавая на нём гипнотические волны, от которых меня моментально затошнило, выворачивая наизнанку, а вот на Зубра это действо произвело совсем другой эффект. Он начал медленно поворачиваться ко мне и я увидел, что его глаза закатились так, что стали не видны зрачки, а только белки покрытые сеточкой лопнувших капилляров, челюсть его безвольно свесилась, с губ потекла вязкая слюна, а вот руки действовали весьма сноровисто, направляя на меня ствол пулемёта.

Рывком подскочил к нему, одной рукой перехватывая ствол, а второй изо всей силы врезав ему по отвисшей челюсти.

Раздался сухой треск, но Зубр от удара только едва мотнул головой, а руки у него вообще продолжали работать, как пневматические поршни, практически не замечая моего противодействия. Пришлось навалиться на него всем телом, задирая ствол наверх и тут на меня будто ведро кипящей воды вылили. Звучащая за спиной торопливая и неумелая молитва Анны смолкла, сменившись криком боли. Я сам не заорал только потому, что у меня будто челюсти заклинило жутким морозом. И действительно это был не кипяток, а настолько сильный холод, что и у меня и у Зубра кожа моментально посерела и стала лопаться. В самый неподходящий момент до нас добрались призрачные твари, обжигая своими смертоносными аурами, а тут ещё этот кайфонутый Зубр…

К своей чести скажу, что даже не подумал пустить ему пулю в лоб и таким способом решить эту проблему, хотя будь это кто-нибудь из нашего лагеря, с кем я познакомился только сегодня, такая мысль точно бы закрылась ко мне в душу. Пришлось подключать Фракира, всё равно он никак не помогал против астральных нападающих, пусть поможет против вещественного противника. Всего лучше было бы вырубить чёртову улитку, загипнотизировавшую моего напарника, но до неё не дотянуться, Зубр напирает словно у него силы удвоились, сначала надо решать что-то с ним.

— А-а-а-а!

В этот раз, когда сквозь меня пролетело астральное тело, обжигая все кишки морозом, я закричал, приказав Фракиру долбануть Зубра молнией и уже через миг мы с ним оба тряслись от разливающейся внутри некротической энергии.

Мы задёргались как от электрошока, пулемёт заработал, выпуская вверх поток стали и свинца. На головы нам посыпалось грибная труха, а затем стали валиться целые куски мутировавшей грибной плоти, падая и на нас, и на распростёртую на земле девушку. Та тоже постоянно сотрясалась от ударов, только не электричества, а невидимых духов. Лица я её не видел, но безвольно откинутая в сторону рука вся была покрыта кровью, а полопавшаяся на запястье кожа свернулась струпьями, обнажая проглядывающее сквозь них мясо.

Кра-а-ах… Пулемёт дожевав ленту перестал стрелять, мы разлетелись в стороны, сверху свалился особо здоровый кусок гриба, и в лежащую девушку с небес ударил обжигающий столб солнечного света.

Моё истерзанное тело чуть не разорвало от вибрирующего вопля призраков, чьи едва видимые силуэты брызнули во все стороны от лежащей девушки, которая уже не подавала признаков жизни.

— Ну-ка, суки, куда пошли⁈

Логи подсказали, что пара этих гадостных созданий не пережила контакта с солнечным светом и я двумя рывками подполз к солнечному столбу, запуская в его благословенные лучи окровавленную руку с зажатым в ней обломком истинного зеркала. Солнце отразилось от его поверхности и темноту леса будто пробил лазерный луч. Я услышал, как оно буквально загудело, словно переполненная энергией высоковольтная ЛЭП, а луч начал резать разлетающиеся невидимые тела будто раскалённым ножом. Логи о уничтожении астральных слепков замелькали один за другим, но я не успокоился пока не завершил полный круг. С хрипом выдохнул, устало опуская руки, а вдохнуть уже не смог: между лопаток будто вогнали раскалённое лезвие, горло и грудь опалило огнём, а голова прямо под каской начала покрываться инеем промерзая прямо из центра мозга. Отражение в зеркале тоже меня не порадовало. Призрак, почти такой же, как и остальные, только с едва видимым красноватым оттенком. Выглядел он не очень, такое чувство, что астральный дождь льющийся на их фигуры превратился в Ниагарский водопад, размывая его и делая практически бесформенным, однако обхватившую мою шею руку и оскаленную пасть нависшую над моей головой различить было ещё вполне возможно.

Отразившийся от зеркала луч солнца, больно ударил мне в глаза, а затем сдвинулся немного в сторону и…

— Просто сдохни.

Барабанная перепонка у меня лопнула, так что предсмертный визг твари я практически не услышал, просто дёрнулся, как от сильнейшего апперкота и завалился на землю.

Эх, хорошо… полежать бы так хотя бы часок…

Я позволил себе вздох. Хотя кому я вру, два долгих хриплых вдоха, приподнялся на руках, пошатываясь встал на ноги. Девушку трогать не стал, если она ещё жива, сейчас я ей помочь ничем не мог, даже дотронуться, в её состоянии — это как лапать вынесенного из пожара обожжённого погорельца. Огляделся, со смутным оттенком радости увидев, что один из трёх оставшихся боссов уже наполовину почернел, скрывшись под наползающим на него телом Смога. Хороший всё-таки у меня питомец, пусть не слишком быстрый, зато разумнее многих, выбивает из рядов врагов самых сильных особей, выводя их из игры самым кардинальным способом. Это хорошо, значит на мою долю осталось всего пара этих тварей, если не считать ещё тысячи-другой разнообразной мелочи, которая, как только погибли призраки, в едином порыве качнулись вперёд, натекая на нас сплошной волной. Повернулся к ближайшей белой твари, уже наползающей на тело Зубра, выпустил ей в голову два последних огненных шара, швырнул туда же опустевший жезл, зарычал, вгоняя себя в боевой раж, активировал потрошитель, и свалился на землю, снесённый беззвучным взрывом. Вернее, звук был, и довольно сильный, просто он пришёл со стороны оглохшего уха. Старая ива разлетелась с щепками, лишившийся поддержки ствол рухнул в ручей, а из дыры меж корней вылетело три машущих руками и ногами тела.

Полёт их был долгий, а приземление одновременно жёстким и мокрым, однако вскочили все трое весьма бодро, осматривая окружающие неверящим взглядом. Я тоже смотрел на них с удивлением, сначала обрадовавшись, что таким экстравагантным способом к нам вернулись наши товарищи, затем понял, что смотрю на незнакомые лица истощавших до крайности людей, чьи воспалённые глаза смотрели из-под почерневших век, а втянутые щёки поросли непомерной щетиной. Грудь всех троих, а также некоторые другие части тела были покрыты непонятными полупрозрачными голубовато-зелёными кристаллами, а в руках также были зажаты вытянутые острые кристаллы бледно-розового оттенка. Радость быстро сменилась разочарованием, смешанным с тревогой, но, когда они закричали, радость вернулась снова.

— Да, да, да!

— Мы вернулись!

— Господи, спасибо! Да!

Голоса были знакомые, да и теперь, когда они заговорили, третий не такой тощий как первых два, заросший седой бородой, стал более узнаваемым.

— Злорадный, это вы, что ли⁈

Мне никто не ответил, все трое вдруг смолкли как по команде, вскочили на ноги и Зло начал раздавать быстрые приказы:

— Всем, надо уходить, объект один мой, Хич, второй твой, Мир, лечение и подавление!

Договаривал он уже на бегу, прикрываясь небольшим зеркальным щитом и приближаясь извилистыми рывками к одной из белоснежных улиток.

— Иди ко мне сюда моя Белоснежка, давненько у нас не было французской кухни…

Вторую, покоцанную мной, уже оседлал Хич, бодро вскрывая ей горло кристаллическим лезвием. Вскрытие шло успешно и грозило перерасти в полное усекновение покалеченной головы. Мимо нас промчался Миротворец, на ходу швыряя и в меня, и в Зубра, и в девушку мелкие зелёные кристаллы, которые, один из которых, ударившись о мой бронежилет, рассыпался небольшим поблёскивающим облачком, быстро впитавшимся мне в грудь. Боль в истерзанном привидениями теле стала быстро затихать, одинаково Миротворец на этом не успокоился, метнулся дальше, к поступающим рядам брюхоногих моллюсков, перекатом уходя от десятка запущенных в него ловчих нитей и швыряя в них целую россыпь, в этот раз, фиолетовых кристаллов. После чего даже не стал смотреть на дело рук своих, а метнулся назад, начиная нас подгонять:

— Быстрее, быстрее, надо отсюда уходить!

Я на его слова почти не среагировал, глядя на дело рук его, а там было на что посмотреть: фиолетовые кристаллы тоже рассыпались в пыль, вот только воздействие их было совершенно иным, чем у зелёных. Сквозь сплошной ковёр улиток вдруг начали прорастать кристаллы, будто хрустальная, острая как бритва трава, легко раздирающая тела улиток, пробивающая и разламывающая их раковины на всём протяжении куда доставал взгляд. А затем всё это сразу, в одно мгновение со звоном рассыпалось быстро тающими осколками, вот только вместо полчища противостоящих нам улиток остался лишь ковёр растекающейся плоти и разломанных в труху раковин.

Мой уровень разом чуть не добрался до тридцать девятого.

— Пророк, очнись, я сказал надо уходить!

Миротворец схватил меня за плечо несколько раз встряхивая.

— Уходить надо, ты меня слышишь⁈

— Да слышу я. Куда уходить, что случилось?

— Некогда, некогда, некогда! — Мимо нас пронёсся Хич, сверкая обнаженными телесами сквозь множественные прорехи в превратившейся в лохмотья одежде, — хватайте оружие, наше кристаллическое на него не действует, у него к нему иммунитет!

— У кого у него и почему вы такие обросшие, будто вы где-то две недели шлялись, хотя вас не было всего пять минут⁉

Хотя я и задавал вопросы, но действовать при этом не забывал, схватил на руки девушку и поспешил за Злорадным, который уже сгрёб в охапку всё найденное на поле боя оружие и устремился вверх по склону в ту сторону, где нас ждал Булава с Тузиком. Под его ногами захлюпала густая жижа, оставшаяся от улиточного воинства, но тот не обратил на это никакого внимания, удирая с такой скоростью, будто за ним гнался сам дьявол. Судя по поведению остальных, я в этом предположении был не так далёк от истины.

И уже через мгновение мои суматошные мысли нашли своё подтверждение в реальности.

Раздался такой звук, словно фабрика по производству хрусталя оказалась в самом эпицентре сильного землетрясения. Хруст и звон бьющегося стекла заглушил даже мысли, а в нескольких шагах впереди от нас из земли полезла полупрозрачная, призрачная стена, возносясь, кажется, к самим небесам.

— Дьявол, не успели…

Из Злорадного будто выпустили весь воздух. Он остановился, устало плюхаясь на землю, сгружая рядом с собой прихваченное оружие.

— А ведь мы были так близко.

— Он идёт, — подтвердил его слова вытирающий пот Миротворец, — не успели.

Будто подводя черту под их невнятными высказываниями к нам подключилась и система, прислав свое сообщение:

Внимание, произошел прорыв чужеродной аномалии. Вы заперты в зоне, обозначенной ее высшим существом. Убейте его или умрите сами.

— Кто, черт возьми, он? Кто это? — В очередной раз попался узнать я.

— Он, это он, — устало пояснил Хич, вытирая рукавом нос, сейчас он будет здесь. Нельзя сдаваться, надо дать ему бой. У вас гранаты остались?

— Гранаты против него бесполезны, — покачал головой Злорадный, — мы же уже пробовали. Дважды.

— Значит, плохо пробовали, возразил Хич, надо как можно ближе их к нему доставить. Ну так что есть?

— Есть, я ни одной не потратил, у Зубра и Белки тоже должны быть.

— Давай всё быстрее.

Хич упал на одно колено, рывками вытягивая из берцев шнурок, а я, аккуратно уложив на землю девушку, один за другим начал выкладывать рядом увесистые цилиндрики гранат. Зубр так и лежал с закатившимися глазами, так что Миротворцу пришлось обшаривать его, выкладывая найденное рядом с моими запасами.

Десять. Десяток стандартных гранат, плюс одна дымовая.

На дымовую Хич даже не глянул, продевая шнурок сквозь кольца, делая из гранат эдакую взрывоопасную новогоднюю гирлянду. Не успел он нацепить и пятую, как земля затряслась, затрещала, обломки старой ивы полезли наружу, выталкиваемые вылезающими из-под земли гигантскими кристаллами, будто молочные зубы у младенчика, выталкиваемые постоянными клыками.

Из вернувшейся троицы на это смотрел лишь Миротворец. Хич даже оборачиваться не стал, продолжая насаживать на гирлянду одну гранату за другой, а Зло, вообще, не поднявшись с земли, вогнал патрон в казённик своей винтовки и теперь протирал её заляпанный грязью приклад не менее грязным рукавом, в котором дыр было больше, чем целых мест.

А я всё не мог оторвать взгляда от растущих кристаллов, выпирающих из земли и тянущихся всё выше и выше.

— Ну всё я пошёл. Не поминайте лихом.

Мимо меня протопал Хич, таща гирлянду гранат в руке будто связку бубликов.

— Чего? Хич, ты куда? — Не понял я.

Ответом мне был очередной грохот и звон, когда только что вылезшие из-под земли гигантские кристаллы взорвались, осыпая землю градом острейших осколков.

И сразу вслед за этим из разверзшейся бездны рванули струи дыма, обвивающие гибкое, извивающееся будто змеиное тело, покрытое тысячей чешуек высеченных из прозрачных изумрудов и сапфиров. Оно поднялось на десяток метров, застыв в таком положении на несколько мгновений, будто обозревая свои новые владения, а затем, заметив бегущего к нему Хича, изогнулся, одновременно с этим чуть ли не до середины тела, распадаясь на десятки извивающихся щупалец и оглашая пространство воплем, который вполне мог бы получиться, если бы кто-нибудь проехался на асфальтовом катке по горе стеклянных бутылок. Оповестив таким образом всех о своём присутствии, тварь стала выползать из своей норы, явно показывая, что одним десятком метров её длина не заканчивается. При этом со всех боков от её без всякого видимого порядка начали отделяться другие длинные отростки, делая создание совсем уж не похожим ни на что. Понятно почему мужики называли его просто «Он», я вот тоже так быстро не смог бы придумать ему названия.

— Хич, стой! Псих долбанный, стой!

— Зря ты его Психом назвал, — буркнул Миротворец, — ни к чему хорошему это не приведёт.

— А вы чего стоите, — взъелся я на них, — его надо остановить!

— Рано ещё, — отозвался Злорадный, поднимаясь на ноги и поднимая винтовку, — не время.

У меня в душе заиграла целая буря нехороших эмоций, хотелось высказать им всё, что я о них думаю, но вместо этого я просто активировал потрошитель и бросился вниз по склону.

Поздно. Извивающаяся сотней щупалец тварь уже склонилась над нашим товарищем, а тот стоял прямо, демонстрируя нависшему над ним врагу вытянутую руку с оттопыренным средним пальцем.

Тварь не заставила себя долго упрашивать, рухнула вниз, оплетая его щупальцами, подбрасывая вверх, а затем хватая скрюченное тело, жадно пропихивая его внутрь своего полупрозрачного тела.