И пришел Лесник! 20 (S-T-I-K-S)

Глава 18 Астра

Где она научилась так эротично стонать? Ну и вопрос, мы же в борделе, здесь все так умеют, но всё же какое глубокое проникновенное контральто. С каждым стоном мне хотелось проткнуть её насквозь, согреть, обнять, защитить накрыв своим крылом. Она была такая жаркая, нежная, доверчивая и смотрела на новый мир широко распахнутыми глазами. Не думаю, что она играла со мной, она сейчас испытывала новые для неё чувства и ощущения. Астра умела быть благодарной и страстной, отдаваясь без остатка. Жалко нельзя добавить её в свой цветник. Два часа прошло незаметно, Астра уже давно выключила ароматизатор с парами помидоров, и мы пришли в себя, но от объятий так и не освободились. Мне хотелось её отпускать, вот так бы и лежал как одно целое.

— Ты как? — она погладила меня по щеке. Невероятно, я совершенно забыл, что ниже шеи у неё литон. Полное и стопроцентное подражание живой плоти. У Астры даже имелись родинки и небольшое пигментное пятно на внутренней стороне бедра. Само собой литон ничем не отличался от строения женского тела и полностью копировал его строение.

— Большего восторга я давно не испытывал. Ты отдаёшься как в последний раз, такого от наших дамочек вряд ли добиться даже под угрозой расстрела. Хотя под помидорами…

— Вот именно. Под ними, но я старалась, — на её щеках образовались ямочки и в глазах вспыхнул плотоядный огонь.

— Ты очень способная ученица. Но мы сможем встречаться только тайно, — я предостерёг её от необдуманных действий.

— Я всё понимаю, милый. Можно я буду называть тебя так?

— Конечно, дорогая, только не по общей связи. Договорились? — ну мало ли, что ей взбредёт в голову.

— Конечно, — звонко рассмеялась она. — Наедине! Ты по-прежнему будешь приходить к Жоржу, но ждать тебя буду я.

— Боюсь, что это будет нечасто.

— Ничего страшного. Я буду ждать. Ты знаешь, что это были чёрные помидоры? — внезапно спросила она. — Они сильнее. Алистер лично потчевал ими своих наложниц. Позже они стали телепатами.

— А я всё думаю, почему нет такой животной страсти, затмевающей разум как в первый раз. Когда мы с Иркой впервые попробовали плоды в гроте, нас просто сорвало с резьбы. Мы бросились, друг на друга стараясь разорвать. Сегодня не было такой безудержной страсти.

— Я какая была?

— Ты сама что скажешь?

— Мягкая, добрая, с грустинкой и обожанием перерастающая в преданность и готовность к самопожертвованию. Я чувствовала себя щепкой в бурлящем весеннем ручье. Ты меня крутил как хотел, а я отдавалась тебе полностью и ещё чуть-чуть. На все сто сорок шесть процентов, милый!

— Ты помнишь эту Викину шутку, — я погладил её по волосам. — Где Алистер брал чёрные? В туннеле?

— Я всё помню, хотя и наполовину машина, — по её щеке скользнула слеза. — Нет не в туннеле, они растут на южной оконечности озера. На мелководье прилепившись к таким же чёрным скалам. — Астра подняла мокрые глаза на меня и добавила. — Хотя моё сердце из литона, я всё равно могу любить!

— Астра, ты самая человечная женщина. У некоторых вообще сердце изо льда. Ты прекрасна. Я хотел спросить… — замялся я.

— О чём, милый? — она перевернулась со спины на бок ко мне и два внушительных холма плавно стекли на мою сторону. Я тут же забыл о чём, хотел спросить и уткнулся ей в грудь. Она гладила меня по голове прижимая к себе. В какой-то миг в моём мозгу сверкнула мысль, что захоти она сейчас, то запросто раздавит мою голову как перезрелый плод. Но нет. Тело её пылало и на ощупь казалось бархатистым и мягким. Кожа пахла ландышем и вообще всё тело было настолько проработанным. Каждый волосок, каждая пора на коже, цвет, форма, строение. Передо мной лежала не игрушка, а пышущая молодостью красивая девушка в самом расцвете лет.

— А? Да. Кем ты себя ощущаешь? — сейчас опять обидится, подумал я.

— Ты хочешь знать кто царит в моей голове сейчас? Астра, без всяких примесей. Абсолютно точно. Твоя Астра полностью вернулась из небытия, милый. Я вспомнила то время, как мы жили вместе. Тогда давно, под землёй, в корабле и медицинской капсуле.

— На самом деле?

— Да. Я помню, как пересадила Виктора в куб для дозревания. Я счастлива, Женя. Я видела своего сына. Императором! Кто бы мог подумать, что так произойдёт. Я также помню свои последние мгновения и без раздумий снова отдам жизнь за тебя.

— За всех людей, — поправил я её.

— Нет, милый. За тебя. Я хоть и капитан разведчика дальнего космоса, но жизнь свою отдала за вас с Виктором. И вот я наконец вернулась, — она поцеловала меня в губы.

— Я рад, — пролепетал я.

— Скорее ты огорошен и ещё не совсем понял. Но это детали, Женя. Я так давно пребывала в небытие, что стала забывать, каково это быть человеком. Хотела спросить тебя, ты слышишь голоса в голове? И вообще это норма?

— Голоса? — опешил я. Ещё не хватало. — Что они говорят? Что-нибудь осознанное?

— Голос всего один. Донельзя знакомый, но вспомнить чей он, я не могу. В моей голове как будто стоит отсекатель, стоит мне всего лишь задуматься… — она замолчала и потёрла рукой висок. — Голова страшно болит. Пронзает от макушки до пяток. С тобой такое бывает?

— Со мной много чего, бывало, но такого точно нет. У тебя стоит искусственный блок на эти воспоминания?

— Очень близко к смыслу, но как ты понимаешь сама себе проверить я не могу.

— Тебе обязательно надо показаться папаше Кацу. Он в этих делах академик. И что говорит голос?

— Немного. Только одно моя имя. Он возникает без всякой закономерности и произносит только: «Астра, Астра, Астра». Это так страшно, когда ты не контролируешь себя!

— Да ладно, чего там страшного? Может это безобидные последствия твоего возвращения. Просто ты слышишь собственное имя. Наверняка пройдёт со временем.

— Да… просто, если бы это повторяла я сама, но когда кто-то другой говорит это, то поверь мне, Женя, это чудовищно. Ну как можно делить с кем-то свою голову? — я задумался над сказанным и у меня по загривку пробежал холодок. Как сказал бы вождь мирового пролетариата: «Это пиздец, товарищи».

— Жутко, согласен.

— Понял, да? Мне тоже не по себе. Но я тебя по-прежнему люблю, Женечка! — улыбнулась она.

— Когда успела? — вырвалось у меня.

— Тогда ещё, когда вы вытащили меня из анабиоза. Ты снился мне все те годы, что я провела в капсуле.

— Гонишь! Как такое возможно?

— Не твоё лицо конкретно, но образ, аура, хабитус, как хочешь назови. Твой набор ДНК, твои глупые ужимки и твоя рязанская морда, вонючка! — она обняла меня заключив в железные объятия. Я слегка крякнул, Астра в избытке чувств чуть не оставила группу без командира. Нечто подобное со мной случилось, когда меня прижал к стене трактором диверсант-парашютист. Но тогда мне удалось выскользнуть и накидать здоровенному амбалу по печени. Сейчас же я только охнул, и Астра тут же ослабила хватку. — Извини, милый.

— Ничего, я понял, насколько крепко ты меня любишь.

— А ты? Ты любишь меня? — как вы думаете, что я ответил?

— Больше жизни, любовь моя. Больше жизни, — не скажу, что я сошёл с ума от помидоров, но мысль, что она робот по-прежнему не отпускала меня. Может стоит расспросить её о том, как она жила до полёта? Робот вряд ли складно придумает. — Ты ещё что-нибудь помнишь? Детство, юность?

— Как я была ребёнком слишком смутно. Почти нет.

— Понятно, всё-таки четыре тысячи лет прошло.

— Женя, ты хам! — сверкнула она глазами и засмеялась. — Мне не дашь столько. Не помню, потому что у нас практически нет детства. Ты мог и сам убедиться на примере Виктора. Особенность нашей расы, мы очень быстро взрослеем, но живём гораздо больше людей. Продолжительность нашей жизни шесть-семь сотен лет в порядке вещей, бывает и больше.

— И вам всё мало? Нужно потрошить нас, чтобы ещё протянуть пару сотен лет?

— Ты внешник, помнишь? Двадцать пять пар хромосом дадут тебе порядка тысячи лет жизни.

— Ты же сказала семь сотен.

— Не дослушал, в самом крайнем варианте. Обычно тысяча лет, это можно соотнести к вашим семидесяти годам. Бывает и больше, некоторые долгожители дотягивают до полутора тысяч.

— И так детство ты не помнишь, — примерно так я и думал. — Может юность?

— Этот период я хорошо запомнила. Родилась я в семье первооткрывателей. Мои родители нашли несколько звёздных систем пригодных для жизни. Одна из них уже была населена разумными птицами. Не все из них летали, в основном передвигались на ногах, но при желании могли и взлететь. За это их отдельно отметил Император и приблизил к себе. Так я родилась в семье дворян. Как правило, у нас в семьях один-два ребёнка. Но в своё дитя мы вкладываем всё, что возможно. Всё самое лучшее. Наше общество неоднородно, как и везде. Соотношение богатых и бедных, как и у вас. Впрочем, это закономерно, раз уж вы наш посев.

— Я знаю.

— Так вот мои родители, обласканные властью, стали богачами, и моя юность прошла безбедной и яркой. Я училась в самом престижном учебном заведении. Закончила его блестяще, мне пророчили такое будущее… — она вздохнула. — Но в зачёт пошло не это. Даже не открытие Улья. Мой первый сын… он стал первым Императором в династии Дарков.

— Ого, интересно. Расскажешь?

— Если ты хочешь, возможно, тебе будет неприятно… — замялась она.

— Ой, ладно тогда. Я чего-то боюсь. Не рассказывай, а то вдруг не смогу заснуть!

— Вот же ты врунишка! — она ткнула меня своим «кулачком» в плечо, хорошо хоть без переломов обошлось. — После университета меня отправили практиковаться в одну из наших удалённых колоний. Я должна была проявить себя, подобрав сама экипаж будущего корабля. Ведь не для никого секрет, что капитан должен обладать харизмой, убедительностью, должен суметь увлечь за собой людей. Одни, словом, иметь все те лидерские качества для благополучного исхода предстоящей экспедиции в дальний космос. Кем ты не был, где бы не родился, если ты не обладаешь качествами лидера, то никто тебе никогда не доверит должность капитана. Там, на краю освоенной Вселенной могло произойти всё что угодно. Там проверялся характер будущих исследователей. В жёстких первобытных условиях. Там я впервые влюбилась!

— Я так и думал, что этим всё и кончится. Мы, кстати, тем же самым здесь занимаемся. И кто наш счастливчик?

— Он работал техником на космодроме куда приземлился мой корабль в начале практики. Со мной прилетели такие же будущие пилоты, штурманы, навигаторы, врачи, бойцы. Все те, кто может понадобиться в дальнем полёте. На краю освоенного мира я должна была окончательно сформировать экипаж и сделать несколько «слепых» прыжков в дальний космос. Попадая, неизвестно куда, сразу было видно кто как себя ведёт. Кто-то сходил с ума теряя обычные ориентиры, кто-то не признавал главенство капитана, были даже такие, кто поднимал бунт. Бунт выглядел особенно нелепо. Что толку захватывать власть, не зная даже как вернуться домой? Всего хватало. Обычный процент тех, кто благополучно заканчивал практику, стремился вниз, то есть примерно к тридцати процентам.

— Остальные как же?

— Погибали, — просто сказала Астра. — В основном от рук своего же экипажа. Это мы на планете с её удобствами все такие белые и пушистые. Попадая в суровые условия космоса, находясь под постоянным прессингом люди начинают вести себя по-другому. Мой избранник обслуживал катера ближнего радиуса действия. Обычно основной корабль имел до двух десятков подобных машин разного назначения. Познакомилась я с ним уже в полёте. Поначалу он мне не понравился. Угрюмый, неразговорчивый, себе на уме. Я как капитан должна была находить ключик ко всем. И нашла. Мне удалось разговорить его, подружиться. А когда случился бунт, он закрыл меня своей грудью. И погиб.

— Бунт? У тебя? — вот уж не подумал бы никогда.

— Да, что ты удивляешься? По условиям практики, начальство набирало в экипаж людей из всех срезов и слоёв общества. У нас тоже есть уголовники. Короче у нас они также есть, как и у вас. Ваше общество всего лишь слепок с нашего.

— Эй, девушка. Я же внешник или ты забыла? — пошутил я.

— Ну да, конечно. Ты в зеркало давно смотрелся? — рассмеялась она. — Я бы тебя сразу выкинула в шлюз без скафандра. На твоём лице печать лидера и маньяка, а двум медведям в одной берлоге не ужиться. Шучу. Так вот бунт подняли уголовники. Им хотелось быстрее вернуться на освоенную планету, а не болтаться, выполняя программу поиска. И это тоже входило в «практику».

— Что же ты предприняла?

— Уничтожение. Я их всех выкинула за борт и организм избавился от раковой опухоли. В походе не может быть двух капитанов. Но, к сожалению, они застрелили моего возлюбленного. На память о нём у меня под сердцем остался ребёнок. Назад я прилетела уже с малышом на руках. И получила высший балл за практику с одной маленькой пометкой.

— Интересно какой же?

— Морально неустойчива, — поджала она губы и виновато посмотрела на меня.

— О, бля!

— Да, это закрыло для меня многие перспективные направления. В конечном итоге меня отправили в совершенно в глухой сектор Галактики.

— Я помню ту запись. Так ты и там отдалась инженеру вроде бы?

— Фу, Женя. Что значит отдалась? А кому мне было давать, роботам что ли? — прозвучало это двусмысленно. — Рожать от него я не собиралась. У меня уже был ребёнок, и он остался с моими родителями. Мы довольно долго были в космосе, сам понимаешь. А потом «Скиталец» попал в аномалию и совершил жёсткую посадку на Улей. Дальше ты знаешь.

— Что-то припоминаю, но как Дарки стали во главе Империи?

— Отдельная история. Мои «инженеры» сделали открытие и смогли построить пространственный портал на Ригель. По сути, он стал первым порталом в нашей истории.

— Так вот кого нам надо благодарить…

— Кто же знал, что здесь такое происходит, — пожала она плечами. — Дебилов везде хватает. Так вот о порталах. К этой проблеме подбирались многие, но получилось только у моего экипажа. По нашим законам все права на изобретение принадлежит мне и моим родственникам. Я могу включить в долю по своему усмотрению кого захочу.

— Почему?

— Я капитан. Во время экспедиции, я отец, мать, брат, сестра всему экипажу. За всё что сделают они, я несу полную ответственность. За плохое и хорошее. Отсюда порталы — моё изобретение, которое дало мне известность, славу, деньги, а самое главное власть! Я хотела поделиться со всеми, но грибок Улья решил по-другому. Вернуться я не смогла, боясь заразить свой родной мир. По моему приказу на Ригель передали все выкладки, схемы и документы касаемо устройства стационарных порталов. Мои родители к тому времени были в очень хороших отношениях с Императором. К сожалению или счастью у него не было наследников, и он согласился с доводами моей матери. И добровольно передал власть первому Дарку. Звучит фантастически, но это правда. На Ригеле такое практиковалось. Вот такая история. А меня вы обнаружили через тысячу лет в анабиозе.

— Сколько лет ты реально прожила?

— Около семидесяти. По вашим понятиям я ещё совсем юная, — она отбросила непослушной локон с груди показав мне своё достояние.

— Я вижу! — сглотнул я подступившую слюну.

— Но-но, жеребец. Тебя уже ищут, — она упёрлась мне пальчиком в грудь.

— Да, кстати, я чего заходил то! — вспомнил я.

— Разве не за этим? Сеньор желает чего-то особенного? Вроде всё попробовали, — она притворно вскинула брови.

— Я о Маше хотел спросить. Когда она у тебя в медицинской капсуле лежала, ты ничего не заметила?

— Вроде бы нет. Обычная девушка. Есть, конечно, у всех свои отклонения, но ничего криминального я не заметила. Впрочем, основательно и не копалась, ты же помнишь операция занимает всего пару минут. Если хочешь, я приглашу её для детального обследования…

— Нет, нет. Оставь её. Жорж сказал, что она лысая. Меня смутило это обстоятельство. Улей возвращает обычно потерянные части организма. Зубы, волосы, глаза, пальцы.

— Хм… странно вообще-то. Ты прав. Надо исследовать её ДНК, возможно там я найду ответ. Волосяной покров неотъемлемая часть человеческого организма. А почему ты спрашиваешь о ней?

— Ты же помнишь предсмертное откровение второго «Гранита». Среди нас есть резидент серых. Это плохо, я не успокоюсь пока не найду его.

— Маша? Не смеши. Она же найдена на Складе. Такая же, как и мы все. То есть вы.

— Подменить не могли?

— Я бы заметила это сразу. Нет, она не в камуфляже, если ты об этом. Никаких устройств для передачи данных я не заметила у неё. Обычный бордель. Да и она охотно порой принимает клиентов. Ничто человеческое ей не чуждо!

— Особенно здесь, где всё располагает к этому. Помидоры опять же. А чёрные помидоры могут проявить зачатки телепатии!

— И что?

— Да ничего. Ну, что, я пойду? — я провёл рукой по её монументальной груди с сожалением.

— Да, милый, но я тебя всегда жду. У меня не болит голова и не бывает этих дней. Правда я прелесть? — подмигнула Астра.

— Ещё какая, — я поцеловал её и встал с кровати. Она тоже сползла с неё на пол и удержала меня обняв за…

— На посошок, так вроде у вас говорят? — она хитро улыбнулась. Я запоздало понял, что последнюю фразу она не произносила вслух…