Хозяйка волшебного дома. Книга 1

Глава 22

Герцог Лео

Корабль скрипит, качаясь по волнам. Мы все так же держим курс строго вдоль береговой линии. Скоро должен быть порт, последний на нашем пути до выхода на большую воду.

Жду того момента, когда судно пришвартуется к берегу. Сойти бы на землю, придумать способ, как снять с себя чёртовы оковы. Ни одной путной мысли нет в голове. Надо что-то придумать.

Здесь, в этом небольшом городке, есть два человека, которых я бы очень хотел навестить. Карл Бересклет — известнейший чернокнижник, махинатор, наглец. Тот, по кому уже не одну сотню лет вздыхают все плахи мира. Тот, кто ни разу не был пойман на своих авантюрах. Уверен, он сможет помочь мне во всем. И с браслетами, и с тем, чтобы вернуть имя. Удивительный человек!

После сделки с ним и освобождения я бы с огромнейшим удовольствием наведался в ратушу. В этом городке чаще всего задерживается сам Канцлер. Увижу — вытрясу душу из подлеца!

Улыбнулся, и губу опять защипало. Без собственной магии восстанавливаюсь я поразительно медленно. Да и матросы мне хорошо всыпали, за утрату всей солонины на судне. Не только боцман старался отвести душу на моей шкуре. Ничего, это все скоро пройдет. Чести я своей не уронил. Синяки заживут.

— Выдохни и не дыши, — приказывает берсерк.

— Опять будешь совать под нос то ядовитое зелье.

— Зачем? Ты ведь очнулся. Ребро кажется сломанным, надо наложить тугую повязку.

— Все ещё зол на меня?

— Не терплю дураков.

— Я не мог сознаться в краже перед матросами! Мы все люди моря! Братство, если хочешь.

— Впервые вижу герцога, который считал бы себя братом черни. Не вдыхай больше, я должен как следует затянуть, если ты хочешь, чтоб ребро сошлось так, как было заложено изначально в конструкции твоего тела.

— Погоди, — отвёл я в сторону его необычно мягкую руку, — ты сказал герцога?

— Это ты себя наградил этим титулом, пока валялся без чувств.

— Кто ещё это слышал?

— Никто. Я как раз нес тебя сюда, в трюм.

— Уверен?

— Безусловно.

— Молчи об этом.

— Буду молчать. Но ты мой должник. Кроме свободы я хочу получить должность в твоём замке.

— Хорошо.

— Соглашался бы раньше, мы бы уже были на берегу.

— Каким образом, интересно знать?

— Тебя бы повели на невольничий рынок, чтоб продать и возместить стоимость солонины.

— Маг бы не дал.

— Ошибаешься. Возмещать ущерб капитану ему нечем. Кошель пуст. Я сам об этом позаботился. Продали бы и тебя, и меня. Теперь осталось куда меньше шансов. Впереди только один порт. И то, там нет невольничьего рынка. А твой товарный вид изрядно потрепан матросскими кулаками. Боюсь, теперь провернуть сделку нам поможет только удача. Капризная женщина, надо сказать, эта богиня.

— Сойти бы на берег.

— Сойдём. В этом не сомневайся… — он неожиданно отвёл в сторону глаза, — Скажи, что ты знаешь о берсерках?

— Вы бесстрашные воины, почти не ведающие усталости, люди чести, ловкие, изворотливые…

— Довольно. Вспомни об этом, когда судно войдет в порт, и мы поднимемся вместе на палубу. Зла я тебе не хочу.

Настя

Подкралась к зеркалу — вестнику утренних дурных новостей и в голос расхохоталась. Только и успела, что немного зажать рот рукой, чтоб свекровь не очнулась раньше времени.

Рот у меня теперь — само очарование, чупокабр обзавидуется, — от уха до уха и полон острейших зубов. Волосы тоже ничего такие, серые, правда, и в костях, и в грязи. Причем на ощупь она не чувствуется, зато в зеркале хорошо видна. Тени под глазами тоже легли как родные. Глаза — сказка! Просто прелесть, что такое, бесспорное украшение лица. Зрачков, правда, нет. Зато какой выразительный мог бы получиться взгляд из-под таких-то ресниц! Они же просто шикарные! Длинные такие. И совсем ничего, что кудрявые. Серые пятна и черные синяки тоже хорошо смотрятся. Достойно жертвы легендарного маньяка.

— Водички? — заглянул ко мне зверь.

— Скажи честно, это надолго?

— Не знаю, как пойдет. А ты что, совсем не огорчилась? Я думал, ты испугаешься, в обморок упадешь. Нет? Ну вот и отлично. Лука поешь, он, говорят, помогает.

— Мне просто с утра на работу. Заявление на увольнение собираюсь писать. Только две недели все равно отработать придется. Хотя… Знаешь, если синяки останутся, можно будет больничный взять.

— Синяки и рот сходят самыми первыми, тени остаются обычно на сутки. Эльфийская ворожба. Теперь ты понимаешь, почему остроухий народ так не любят в том городе?

— Эльфийская ворожба?

— Заклятие вступило в силу несколько десятилетий назад. Эльфам было жаль плодов своего любимого сада. Они зачаровали все деревья и их потомков, чтобы люди боялись есть эльфийские яблоки. Поначалу, и вправду, боялись. А потом ничего, привыкли. Дети даже соревнуются, у кого морда страшнее получится. Штука безвредная, но такая забавная.

— Если теперь свекровь не забудет дорогу до моего дома, то я просто не знаю, что делать.

— Обратись к дворфам, пусть зачаруют замок. Тогда сюда без спроса точно никто не войдёт.

— И рассказать им про волшебство дома?

— Нет, ну зачем же. Проведи их украдкой. Скажешь, что у тебя здесь зачарованный погреб. Окна закроем, запасов наделаем от пола до потолка! Никто ничего и не заметит.

— Интересно, на что я буду делать такие запасы? Предлагаешь продать часть наследства из стола?

— Разбазаривать наши богатства?! Да за кого ты меня принимаешь! — чупокабр ухватился лапой за то самое место, где у приличных домашних животных должно быть сердце, и опрокинул в себя весь стакан воды, — Прости, пить очень хотелось.

— И что тогда? На какие деньги будем превращать квартиру в кладовку?

— Просто не отдавай клетку свекрови, я сам все устрою.

— Тебе так дорога твоя клетка?

— Фыр! Я просто хочу избавиться от этой дряни с наибольшей пользой для нас. Умывайся, и пойдем в магазин, нам надо кое-что купить. Для подарочка.

— Лук принеси! И ещё нужно выставить этих.

— Про лук, допустим, я пошутил. Просто хотел посмотреть, как он поместится в твоей замечательной пасти. Умойся, как следует, с мылом и сгрызи ноготок.

— Чей, я стесняюсь спросить?

— Ноготок! Неужели не знаешь? А ещё зельеварка! Горе мне. Жди здесь, я у тебя где-то видел их целый ящик.

— Ты меня ни с кем не попутал?

— С умной женщиной несколько раз. Но это уже в прошлом.

— Ну, держись! — дверь перед моим носом захлопнулась. Интересно, какие ногти он имел в виду? Накладных у меня вроде бы нету. Точно нет. Я ими и не пользуюсь даже. С удовольствием залезла под душ, теплая вода смыла соль иноземного моря. Какое же наслаждение купаться посреди ночи вот так, нагишом. Только со временем я теперь никак не могу разобраться. Внутренние часы настроились на тот мир и говорят, что сейчас утро в разгаре. А здесь, на Земле, впереди ещё целая ночь. Спать я больше не хочу. Так может, выбраться в волшебный город? Или для начала стоит разлить зелья по банкам, чтобы их там продавать? Ключи! У меня же теперь есть ключи от всех дверей дома! А я их даже в руках ещё не держала. Вот бестолочь!

Вылезла из ванной, завернулась в махровый халат, а ночную рубашку, подарок волшебного дома, убрала пока что подальше.

Требовательно цокнул коготок о косяк.

— Ты одета?

— Заходи.

— Еле нашел. Вот, держи, — протянул зверь мне мешочек с семенами календулы. Ведь эти цветы, и вправду, называют многие ноготками за форму семян.

— Ноготки.

— А я что говорил. Грызи быстрее, Гадина Николаевна уже приходит в себя.

— Прячься!

Никогда в жизни я не грызла сухих семян такими зубищами. Это не рот, это пасть. Семечко ноготка все время норовит в ней потеряться. Ой! Мгновение, и к лицу хлынула кровь, стало вдруг жарко, полыхнули щеки. А рот опять нормальный, родной. Серые пятна, правда, не исчезают, да и ресницы никак не хотят распрямляться.

Ну, по крайней мере, на монстра я теперь уже не похожа. Всего-то на бухгалтера в конце отчётного периода. Или на фармацевта местной аптеки после наплыва посетителей и приемки товара. Я приобрела вполне среднестатистический вид.

Надо ускориться, если я навсегда хочу распрощаться с Галиной Николаевной! На цыпочках, чтоб никто не очнулся раньше времени, пробралась в свою спальню.

Рука привычно скользнула в тумбочку стола, где всегда покоится стратегический запас медицинского спирта для производства вытяжек и настоек из трав. Всего-то пять литров. И крепость так себе, градусов девяносто. Могла бы быть и побольше, но уж что есть.

Щедро, насколько позволила жадность, смочила ворот халата, брр, ну и запашок! Взлохматила себе волосы. От них теперь тоже пахнет. Плеснула примерно стакан в колбу зелёного стекла. Сюда наливать не так жалко, потом пригодится, когда буду готовить ингредиенты для мыла. Сверху присыпала горсткой сушёной травы. Чуть задержалась и бросила в жидкость серебряную жабу. Ионизатор для воды смотрится теперь на дне колбы почти как живой.

Осталось найти подходящие рюмки. Чего-чего, а этого в моем доме нет. Будем импровизировать!

Вытряхнула на письменный стол содержимое двух стаканов для карандашей. Канцелярия у меня фирменная, подаренная производителем на работе. Один стакан выполнен в форме улитки, второй в форме пузырька для химических средств. Красота!

Скупо плеснула на донышко каждого стакана по капельке спирта. Все же ценный ингредиент для моего производства, который к тому же так просто нигде не купить. Каждый раз канистру спирта приходится добывать ценой неимоверных ухищрений, взяток и подкупа. Потом ещё объясняйся, что пить я эту гадость точно не собираюсь.

На цыпочках добежала до кухни. Расставила на столе весь имеющийся реквизит. Жабка на дне колбы выглядит просто отлично! Глазки так и сияют. Как живая, честное слово. Стаканы подвинула ближе к гостям. И совершенно не важно, что те ещё в обмороке.

Быстро включила горелку, поставила на нее сковородку и рванула искать оставшиеся компоненты величайшего розыгрыша по ящикам кухни. Черт. В голове ни одной умной мысли. Хотя! У меня же была где-то баночка икры минтая. И блины я видела в морозилке, если чупокабр их ещё не сожрал. Кстати, где он? Как-то подозрительно тихо дома.

Вытряхнула содержимое жестянки на блюдце, сверху украсила веточкой укропа. Вынула из морозилки блины, бросила их на сковородку. Фирменную коробочку даже прятать не стала, наоборот, водрузила на самое видное место. Чтоб свекровь не решила, что я готовить умею. Нет-нет, я "абсолютно не приспособлена к ведению быта". Ее же слова.

Вот баночку от икры пришлось прятать получше. Это уже улика.

Громко стукнула сковородкой о несчастную горелку. Отчего Галина Николаевна резко распахнула глаза.

— А чё зелье недопитым бросили? Нехорошо! — сказала я, стоя спиной к свекрови, — Жабья икра заветривается, блины стынут, садитесь за стол. Вы женщина крепкая, это Сашке уже ничем не поможешь. А мы-то с вами ещё посидим! Какая вы все-таки молодец, мама, что нашли настоечку и употребили. Помирать будем усе вместе, чтоб никому не обидно было!

— Как помирать? Я не согласная!

— Поздно, — трагическим шепотом объявила я, — Саша погибнет от несчастной любви, вы от настойчивости, ну а я просто за компанию.

— Что?! Ты нас отравила? Это тебе так с рук не сойдёт!

— Ну вы же сами вошли ко мне в дом, сами полезли в шкаф, сами достали настойку. Я ей, вообще-то, мышей собиралась травить.

— У тебя нет мышей! Что ты выдумываешь?

— Так на работе. У нас же там небольшой склад готовой продукции, — повернулась я к свекрови лицом, та мерзенько хрюкнула. Как бы ее удар не хватил, пора заканчивать наш милый бывшесемейный ужин.

— Противоядие!

— У меня нет.

— Настасья! Я же тебя приняла в дом! Дай противоядие! Ты, фармацевт, недоделанный!

— У меня действительно нет. В квартире только ядов полно. Но вы можете обратиться за помощью в больницу, там промоют желудки. Наверное, ещё есть шанс спастись, — Сашка очнулся и растерянно заозирался, сидя на стуле.

— Приснится же. Ой, а это что? Настен, ты зачем принесла сюда это? Что здесь вообще происходит?

— Сын! Одевайся! Мы едем в больницу! Твоя жена рехнулась окончательно. Ноги моей не будет в этом доме!

— Очень на это надеюсь, — улыбнулась я, заворачивая "жабью" икру в блинчик. Откусила под застывшим взглядом Галины Николаевны и даже зажмурилась от двойного удовольствия, один ее взгляд чего стоит. С красной икрой было бы, конечно, вкуснее, но и с икрой минтая тоже вполне ничего.

— Она сумасшедшая, — схватила Сашку за руку мамаша и боевым тараном понеслась в прихожую.

— Удачи! — крикнула я и пошла следом, чтоб закрыть за ними дверь.

В квартире от гостей остался только лёгкий флёр цветочных духов. На площадке слышен топот удаляющихся шагов и громкие крики моего бывшего мужа.

— Мама, ты куда? Постой, дай хоть шнурки завяжу.

— Мы умираем! Не в шнурках счастье.

— Мама! Тыбыдыж!

— Хватит лежать! Вставай!

— Я упал, да остановись же ты! Мама так резво никто не помирает!

— Нас отравили, много ты понимаешь! Скажи, чем ты вообще смотрел, когда собирался жениться?!

— Глазами! И сердцем!

— Значит, на обратном пути навестим кардиолога и хирурга-офтальмолога!

— Хирурга зачем?

— Чтоб новые глаза тебе сделал!

Тыгдык-тыгдык. Что ж я раньше — то не догадалась таким способом избавиться от внимания их семейки. Врачей в приемном покое мне даже жаль, святые люди, достанется же им сегодня от доморощенного торнадо.

Обернулась на шорох в углу. Пушистый ковер уставился на меня зелёными глазищами… Стоп! У меня же не было тут ковра. И тем более с такими глазами!

— Ты чего?

— Половые коврики говорить не умеют!

Ковер встал на лапы, тряхнул мохнатой башкой, потянулся.

— Обижусь, — сказал половик голосом моего зверя и подошёл к зеркалу.

— Оброс! Косточка помогла. Где моя шапка? Хозяйка, неси комбинезон!

— Зачем?

— Пойдем на охоту. Я намерен решить сразу все наши проблемы.

— На какую охоту?

— Нам нужно избавиться от гнома, клетки и разжиться запасами, чтоб превратить эту чудесную квартирку в мою личную кладовую. Это можно совместить. Выменяем за отвратительное создание запасы еды, нам ещё и спасибо скажут. Тогда мы сможем пригласить сюда дворфа, чтоб зачаровал дверь.

— Слишком сложно.

— Можно поступить проще, есть другой способ. Садовому гному я лично откушу голову и поставлю на полку, а свекровь отправим в сокровищницу дракона. Покормить зверушку. Как тебе такая идея?

— Комбинезон на полке, шапка там же. Ни к чему травить сказочного зверя. Только сначала… — я задумалась. Соблазн был слишком велик.

— Сначала что?

— Я хочу заглянуть за волшебные двери. Хоть в один какой-нибудь мир. Где относительно безопасно.

— Я и говорю, неси мои вещи! Ты же не думаешь, что мы пойдем в этот отвратительный город бороздить моей новой шерстью просторы ледяных океанов? Подмерзшие лужи. Нет уж. Мы отправимся в Шолс. Там производят удивительные вещи! И потом, там довольно тепло.

— Тогда зачем тебе вещи?

— В эту пору дуют ветра. И ты не о том беспокоишься, глупая хозяйка.

Недособаку впихнуть в комбинезон оказалось довольно непросто. То отросшая шерсть мешает и колет пальцы, то штаны не сходятся на изрядно отъевшейся фигуре. Молнию застегнуть вообще отдельное приключение.

— Может, сначала достанем ключ? Второй раз застёгивать молнию я не хочу.

— Доставай.

— Где нужный?

— Бери любой, я не знаю, какая дверь нам нужна.

— Что значит, не знаю?

— Ну, а ты думала, что миры стоят на месте, как приколоченные, и ждут, пока объявится новая хозяйка дверей? Не смешно. Они меняются местами. Придется экспериментировать. Доставай все ключи, какие есть в первых девяти шипах.

— Откручивать? — накрыла я ладонью теплый шероховатый выступ.

— Сума сошла? — отпрыгнул в сторону чупокабр, запутался в одежде и плюхнулся на бок, — Даже не думай! Откручивать она собралась. Пальцем поддень и все! Только тихонечко. Откручивать она собралась!

Поставила зверя обратно на лапы, положила руку на шип и осторожно поддела его сверху кончиком пальца. Рог хрустнул и отломился.

— Сломала?

— Не шути так! Доставай, что там есть. Только, чур, не царапайся!

Сунула палец внутрь круглой шкатулки, в которую превратился шип, и достала серый ключ. Гладкий, выпиленный из кости. Круглая завитушка сверху, несколько ригелей на конце. Удивительно лёгкий и весь помещается на ладони.

— Закрывай, дует.

— Крышка отвалилась.

— Так и должно быть. Прирастет. Какой тебе достался? — я закрыла крышечкой шип и сунула раскрытую ладонь под морду зверя.

— Из рога единорога. Это от первой двери. Открывай следующую шкатулку.

На донышке второго шипа я нашла ключик, сделанный из красного прозрачного камня, Чупокабр опознал его как рубиновый. Следом шел изумрудный, за ним очень простой, но удивительно теплый, будто живой, серебряный ключ. Четвертый выточен из малахита с рисунком цветка, правда, только навершие. Сам ригель простой латунный с незатейливым тоже цветочным орнаментом. Пятый целиком белый с крошечными вкраплениями мелких камней. Чупокабр опознал его как ключ из белого дерева, которое росло в фейском саду. Кажется, феи были не слишком довольны тем фактом, что Карл украл у них веточку священного дерева. Шестой хрустальный, не разбить бы его. Седьмой выточен целиком из можжевелового дерева, гладкий и теплый. Навершие очень приятное на ощупь, ещё и пахнет немного. Восьмой стальной, кованый, тяжеленный. Им была открыта самая первая дверь. Все ключи благодетель вытачивал сам. После открытия двери их заменить уже невозможно. С первым он не догадался повозиться как следует. Взял то, что было у него под рукой. И, наконец, самый последний ключ, который я извлекла, оказался оконной ручкой. Самой простой, как у обычного стеклопакета.

— Не смотри так. Хозяин тогда проигрался в карты и очень торопился открыть дверь.

— Которую?

— В сокровищницу дракона, какую ещё? Не свои же камни отдавать! Чужие не так жалко. Да и зверь наши набеги не сразу заметил.

— Пойдем, сначала буду смотреть в скважину и только потом открывать.

— Мел возьми, чтобы запомнить, какая дверь куда открывается. С памятью у тебя плохо.

— С чего ты решил?

— Ты забыла надеть на меня мою любимую розовенькую шапочку.