Хозяйка волшебного дома. Книга 1

Глава 11

Настя

Начальство пыталось пилить меня целый день. Опоздала! Ну с кем не бывает. Имею я право проспать?

— У меня жоп был не в порядке! Пришлось заказывать такси, — написала я в общем чате начальству, невольно процитировав Антона. Народ отнёсся с пониманием. Жаль, я только к обеду проснулась и поняла ЧТО именно написала.

Зато коллеги отсыпали из своих запасов лечебных травок. И как я ни отказывалась, мне их всучили. Хорошо быть фармацевтом. Ромашки теперь! Хоть облопайся! И все с таким сочувствием смотрят. Коры дуба целый пакет. Судя по степени измельченности подозреваю, что Семён из соседней лаборатории грыз ее лично своими зубами, на крайний случай обратился к бобрам за помощью. А и ладно, перемелю в кофемолке, надеюсь, она переживает эту акцию садизма, ну или мазохизма. Тут как пойдет. И наварю целую гору мыла против угрей. Жаль, Антон ко мне больше не заглянет. Хороший клиент. Платежеспособный наверняка. За первую партию, правда, не рассчитался. Но его можно понять. Я бы на его месте тоже не рассчиталась. В дурдом бы поехала нервы лечить.

Хорошо, что он у меня не взял никаких данных свекрови. Наверное, даже прекрасно. Хотя лучше, если бы все-таки взял. А ещё лучше, если б он ей позвонил. И сообщил своим басом малость заплесневелую новость: «Галина Николаевна! Поздравляю с разводом сына! Анастасия вам теперь Никто!» Вот именно так, с большой буквы! Честно, я была бы счастлива абсолютно и полностью никогда не увидеть бывшую свекровь. И не услышать.

Заполошно чирикнул мой телефон. Вспомнила солнышко, вот и лучик. Галина Николаевна щедро отсыпала смайликов в сообщении. Настенная живопись какая-то. Или иероглифы. Интересно, что она хотела этим сказать? Ёлка, ягодка, мужик, домик и сердечко до кучи. Наверное, желает мне счастья с сыночком. Попробуй, пойми. На всякий случай бросила ответное сообщение.

— Я не разбираюсь в изысках китайского.

Пусть позлится, змеям полезно выпустить яд. В ответ слезливая мордочка, сердечко и символ демона. Ну, что ж. Удачи в китайском.

Собрала вещи в сумку. Попрощалась с коллегами, почти элегантно закинула гору сушёной травы в пакет. Нет, ну какие же добрые вместе со мной трудятся люди! Я, правда, теперь похожа немного на Бабу Ягу. А, главное, счастье от всех событий прошедшей ночи так и распирает меня изнутри. Море! Особняк! Волшебство! Ну и что из того, что меня могут убить. Это мелочи. Хуже то, что ни с кем не поделиться удачей. Даже в гости никого из подружек не позовешь. Мало ли. Да и сама я пока не освоилась толком.

— Всем хорошего вечера!

— Удачи с жопом, — грохнул отдел.

По дороге заглянула в торговый центр, это скопище бутиков. Странно, но купальников в продаже почти и нет. С тоской посмотрела за окно на тающие сугробы и выбрала черный. Уж, какой есть, зато смотреться будет на мне весьма элегантно. Белая галька, моя бледная кожа, отдающая синевой, черный купальник. Была не была! Соломенную шляпку тоже купила. Осталось разжиться шезлонгом и все будет точно так, как в фильмах. Ещё бы бокал пузатый купить и соломинку!

Надеюсь, меня не грохнут до того, как я успею насладиться своей новой жизнью.

— Девушка, оплачивать будете?

— Да!

Зачем мне вообще сдался тот купальник? Через сутки, уже даже меньше, колдун и Феликс уйдут. Пляж со всех сторон обсажен кустами, Лора сказала. Можно было и голышом загорать. Хотя, с моря наверняка могут увидеть. Ладно, купила и купила. Хуже, уж точно, не будет.

Шезлонгов во всем торговом комплексе не нашлось. Мечта о красивой жизни пошла трещинами. Буду сидеть на кухонном табурете, зато с бокалом сока и в шляпке. Хотя наверняка можно диван выволочь из дома на бережок, взять в руки книжку. Угу. А потом затаскивать тот диван обратно, чтобы под дождем не намок. Так и постройнеть до состояния швабры недолго, если каждый день заниматься гимнастикой с мебелью. Ещё не известно, сколько весит тот самый диван. Нет, без шезлонга решительно не обойтись. Где бы его раздобыть? Может, Лора знает адреса плотников?

До родного подъезда добралась почти без приключений. Мелочи, вроде косых взглядов прохожих на пляжную шляпку на моей голове, в расчет не берём. Ее все равно некуда было положить. Руки заняты пакетами.

Вот и лифт. Ещё немного осталось, и я на берегу моря! Или в саду. Жаль, секатор не догадалась купить. Но может, он найдется в запасах у Карла?

Вышла на площадку перед своей квартирой и сразу захотела нырнуть в лифт обратно.

Что же я наделала!!! Сашка, бедный, осиротел. Кошмар какой. Меня же посадят! Галина Николаевна! Мне вас почти что жаль.

Черные пакеты, как толстые вороны, угнездились под моей дверью. С них уже натекла лужица крови.

Может, я ошибаюсь? Ну ведь просила не трогать свекровь! Только попугать. Что же теперь будет?!

Лифт захлопнул дверцы и сбежал в свою шахту. Я осталась стоять. Надо, наверное, куда-то звонить? Делать что-то? Ужас какой. Может, удастся бочком проскочить в квартиру? Вдоль стеночки? Ой!

Клацнули дверцы лифта. Наверное, сосед вернулся домой. Он сейчас и сдаст меня в органы правопорядка как главного монстра. Надо бы хоть домой заглянуть, бросить еды Несчастью. Отпустить чупокабра на вольные хлеба.

— Ну, уважила! — раздался за спиной голос свекрови, — А я все у соседки сидела, выглядывала тебя в окно. Хотела лично всё высказать.

— Вы живы? — обернулась я на голос. Гадина Николаевна выглядит странно. Даже странней, чем обычно. Вместо обычной кички, волосы на голове стоят дыбом. Помады на губах нет. Под глазами рассыпалась тушь.

— Почти жива! И все благодаря тебе.

— А в пакетах тогда кто?

— Настенька, я думала, ты мусор перестала выносить с горя. Думала помочь даже. Потом потрогала, решила тебя дождаться, — милой улыбкой оскалилась свекровь.

— Вас били?

— До этого не дошло, к сожалению. Хочешь, я тебе все расскажу?

— Наверное.

— Но не здесь же! Ой, а что тебе привезли? — устремилась она к пакетам. Что если этот Антон угробил какую-нибудь чужую свекровь и подбросил к двери вместо моей? И буду я объясняться, что делает бесхозный труп под моей дверью.

— Нет! — вскрикнула я совершенно напрасно. Галину Николаевну ничем не сбить с курса. Она же как самонаводящаяся ракета. Вижу цель, препятствий не вижу.

— Не переживай, дочка! Я теперь только консервой лечебной питаюсь! Той, что ты мне подарила, дорогая моя, — похоже, у гангстеров свои методы перевоспитания. Впрочем, на свекрови и они сработали не так, как надо. Не отвадил ее Антон, но хоть добрее сделал. Лучше бы, конечно отвадил. Впрочем, такую ничем не проймёшь! — Тоже на оптовом рынке закупаешься? Тут и поросеночек, и говядинка! Ох! Гусь! Целый гусь! Жирный какой! Ты такая молодец, Настенька. И дом у тебя в порядке, и бюджет умеешь экономить. Умничка. Давай, я тебе помогу все занести. Хочешь, даже по морозилочке разберу. Молодец, дочка. Готовишься к воссоединению семьи.

— Ничего я не готовлюсь.

— Ой, мне то не говори. Грехи — дело простительное. Со всеми бывает. Только Сашеньке ничего знать не нужно. Он у нас мальчик хороший, домашний, не сбивай его с толку!

— Ладно, — протиснулась я к двери бочком. Теперь бы только успеть, — Несчастье, прячься! И двери запри! — крикнула я в приоткрывшуюся щель.

— Ты чего это?

— Примета такая. Чтоб проблемы дом стороной обходили.

— Умница! Я теперь тоже так говорить буду всегда, — она подхватила оба огромных пакета и прошла в дверь лёгкой походкой.

Квартира не сказать, что разгромлена. Так, по мелочи. Если не присматриваться, можно показаться, что у меня в доме порядок. Подумаешь, вещи из шкафа с одеждой выпали и свились в гнездо. С кем не бывает? Ни с кем! Потому что ни у кого в доме не живёт хозяйственный чупокабр. Гадина Николаевна усиленно делает вид, что ничего не заметила.

Ошалело я наблюдала, как свекровь с милой улыбкой распихала в морозилку все «мои покупки». А их оказалось не мало. Интересно кто это все мне притащил? Ашот? Не думаю, что он знает мой адрес. Колдун ещё там, за дверь. Кто? Может, тот часовщик, который рыбину мне подарил?

— Все прибрала! Садись за стол, чего замерла. Чай пить будем. У тебя к нему, конечно, как всегда ничего нет.

— Я смотрю, вам уже лучше?

— Ой! Мне вообще за-ши-бись! Он, когда в окно вылезал, так и сказал.

— Кто сказал?

— Толя, — хитро подмигнула свекровь и даже расщедрилась на искреннюю улыбку. Почти не оскал.

— Расскажете?

— Только обещай, что Сашенька никогда не узнает.

— Обещаю. Вы тоже не говорите ему, хорошо?

— Ни за что в жизни! Детям такое не говорят! Садись, дорогая, за стол.

Я на всякий случай отодвинулась. Может, у нее вообще бешенство? Подманит ближе и как прыгнет! Жуть. Оскал этот мечтательный ещё…

— Иду я от соседки. В сумочке последняя банка консервов бренчит. Домой я ехать собралась, уже почти на трамвай села. О тебе, Настюха, переживаю, о твоем добре, на меня нерастраченном. И тут! — я аж подскочила, — Да ты сиди. Машина ко мне подъезжает. Такая, знаешь, как танк! Шикарная! Роскошная. Из нее парень выходит. Косая сажень в плечах. Хорошенький — жуть! Да ты и сама знаешь. Говорит, садись, разговор есть. Ну, я мнусь для приличия. Женщине же нельзя соглашаться так сразу. Тут и задние дверцы у этой машины как распахнулись. И оттуда ещё два красавца вышли. Как в сказке! Остановка замерла. Все на меня, королевишну, смотрят. Эти двое бугаев под белые рученьки меня хвать! И в машину почти занесли. Между собой усадили. Места много, но сидим тесненько так. Я то к одному, то к другому прижмусь. Зашибись! Коленом об телегу! Называется.

— Что?

— Прем мы, говорю, по проспекту. Все машины нашей ниже. Одна я, как на танке, по сторонам смотрю. Ну, тут водитель и говорит. А у него ещё голос такой, знаешь, с хрипотцой. Зверь, а не мужчина! И затылок, что телевизор.

— Что говорит?

«Ты — говорит — по сторонам-то не смотри! Все равно толку от этого чуть. В лес едем. На торфяные болота!" Тут я про тебя-то и вспомнила. Говорю, вы от Настьки, что ли? Он и согласился.

— Вот как?

— Едем мы, едем. Уже и за город выбрались. Спутники молчат уважительно. Красота! Снег кругом лежит. Проталинки. Благодать! Душа поет и жаждет приключений! Чисто сказка какая-то! Мальчики дверь открывают. Меня чуть не на руках выносят. У всех на поясах пистолеты пристегнуты, подготовились, значит. Один ещё и затвором щелкает. Красавец! Выправка военная! Плечи! — женщина хищно облизнулась, — Говорят, так, знаешь, игриво: «Место потаённое, никто не найдет! Беги! Если жить хочешь!»

— А вы? — чашка в моих руках затряслась. Откуда она вообще взялась на столе? Да и, тем более, у меня в пальцах?

— А что я? Каждый день меня, что ли, в заповедный лес возят? Да ещё и на болотце за клюквой. Витамины — жизнь! Там ягоды тьма!

— Какой ягоды? Март на дворе! Не осень!

— Ничего-то ты не понимаешь, бестолочь. Сразу видно, сирота! Где тебя Сашка такую только отрыл? Ягода клюква сейчас в лесу самая вкусная! Перебродила на веточках, замёрзла. Самый сок! Та, которую не собрали. А кто ж ее в заповеднике-то соберёт? Ну я и рванула с котомкой. Сначала собирать думала. А потом решила, зачем? Для кого? Для сына? Хоть бы раз меня на болота свозил по весне! Гад. То ли дело ты, Настенька. Лучше, думаю, наемся. Хожу, пасусь помаленьку. Увлеклась, конечно. Машины и не видно даже. Слышу, кличут. Костерок уже развели. Пришлось возвращаться. Так обидно было. Ну, думаю, ладно. Деваться все равно некуда, может, ещё когда съезжу. Вышла к костру. Они там мечутся. Заботливые такие. Говорят: «Ты, часом, не того? То есть уже на «ты» перешли. Ну, я времени зря терять не стала. Костер- то горит. Баночку свою достаю с диетическим обедом.

— С собачьими консервами?

— Ой! Да чтоб я жила как та собака! Да я даже лаять согласна с дивана. Уф! Уф! Много ты понимаешь? Ты тот состав на банке видела? Мясо отборное, злаки с лучших полей, альпийское молоко, витамины. Соль только не положили.

— У вас хорошо получается, — отодвинулась я от стола ещё чуть подальше. Свекровь в приступе бешенства — дело такое, не каждому дано выжить.

— Ну, так вот, баночку заветную свою достаю украдкой, чтоб не заметили и делиться не попросили. Что там есть? Тьфу. На одну ложку еды. Думаю, сейчас как открою, пока парни сидят, с краешку к костру пододвину, разогрею. Знаешь, как на свежем воздухе кушать хочется? Вот! А этот, который Газовщик, как рявкнет: «Вам, говорит, велели сообщить, что ваш сын урод раз-вел-ся, — он так по слогам и произнес, — с Анастасией». Ну я и говорю, что мол с первым пунктом согласна. Сын у меня, и вправду, урод. За столько лет ни разу не свозил на болота. Ну не скотина ли он? Вырастила козла на свою голову! Хоть бы раз матери помог, убогий! А со вторым пунктом я категорически не согласна. Настенька мне дочь и точка! Обратно сойдутся! Костьми лягу, но все для этого сделаю! Моль этот набычился и как рявкнет: "Развелся! Невестка ваша тю-тю!" Я от страха банку в огонь и выронила. Парень так на меня посмотрел выразительно. Говорит, это что было? Тут ещё дым в глаза попал. Слезы потекли. Ну я как закричу: "Ааа! Сейчас взорвется!" Представляешь, какой кошмар? Последнюю банку выронить! Могла и рвануть в костре. Я же ее ещё открыть не успела. Пришлось веточкой доставать. Еле подковырнула.

— А парни что?

— Парни? Так они в снег легли, закаляться. Йоги, наверное. Но я, вообще-то, в ваших этих современных гимнастиках ничего не понимаю. Сижу за пенечком на корточках, кушаю быстренько, чтобы делиться не пришлось. Мальчики полежали минут пять. Смотрю, встают, и давай ко мне. Глазищи просветлённые, злые. Морды бордовые после снега-то. Как стая голодных дворняг обступили. Я говорю, ребята, я уже все. Последняя банка была. Вы уж простите.

— А они?

— Что они? Принюхались, говорят, вот же щука! Я говорю, не угадали. Сёмга в соусе из сыра! На банке семушка нарисована была. Невестка у меня золото! Не экономит на маме. Толик и говорит, сейчас развлекаться поедем, если так не поняла. Я же всегда согласная! Только вставать тяжело, ноги затекли. Ну они это заметили, под ручки подхватили и в машину почти занесли. Тепло! Хорошо! Печка дует. В животе сёмга за клюквой плывет. Красота! Вдруг как жахнет по нам! Машина аж подпрыгнула!

— Вы две банки выронили в костер?

— За кого ты меня принимаешь? Это они костер над каким-то снарядом по глупости развели. Там же болота, эхо войны. Едем, я их отчитываю, что, мол, технику безопасности надо соблюдать при разведении огня. Газовщик тут и намекает так, знаешь, тонко. Говорит, звезда тебе. Я сразу поняла, что он про спа комплекс или гостиницу. Расстроилась немного даже. Спрашиваю у ребят, а почему только одна? Давайте, хотя бы три! Толик молчит. Хороший парень. Довезли меня до опушки. Настёна! Какая же там красота! Избушка как в сказке! Бревна толстенные! Озерцо рядом! И никого! За-ши-бись!

— Вот как? И вы не испугались?

— За кого ты меня принимаешь? Нет, конечно, даже не переживай. Толик из машины выходит. Меня мальчики под локоточки на улицу из машины вынесли. Воспитанные такие! До бани этой под руки ведут. Я, кстати, сразу поняла, что это баня. Газовщик даже дверцу передо мной открыл. Внутри теплынь! Огонек горит в печи, бак с водой горячий! Сказка! Я пальтишко беленькое с себя скинула, беретик на стол положила, сижу, жду, сама не знаю чего. Думаю, вдруг повезет, и банщика мне пригласят. Сижу, значит, в потолок уставилась и мечтаю. Тут внутрь Толик заходит. Прямо в парную. И без стука. Я его и упрекаю игриво, ещё глазом подмигиваю вот так, — свекровь изобразила нервный тик, — "Напугали!" Тут Толик меня и спрашивает, молишься? Я отвечаю, нет, атеистка я. Потолок разглядываю. Щелей нет, пару выходить сложно будет. Вы бы наладили его, что ли. Толик отвечает: «Молись!» — а сам уже рубашку расстёгивает. Торс! Загляденье! Мышцы кубиками. По середине груди шрам от пули. Выправка адмиральская, ну я тебе уже говорила. Плечи! По ширине двери! Смотрю, пошевелиться боюсь!

— Испугались?

— Конечно! Стриптиз, как-никак! Для меня одной! В бане! Это ж какие деньжищи ты на меня потратила, доченька, брУльянтовая моя! Вдруг спугну! У него и так щеки бордовые от смущения уже были. Рубашку расстегнул, за пряжку ремня ухватился. Я молчу! Только б не остановился. Уже и молюсь между делом. Всем греческим богам, кого вспомнила. Эросу там, Дионису и прочим. Как умею, молюсь! Впервые в жизни.

— А Толик что? — испанский стыд, а не свекровь! Ее даже бандиты не смогли запугать!

— Толик? Он такой душенька! Говорит, или ты от Насти отстанешь, или я тебя сейчас…! Кричи не кричи — никто не услышит! На всю жизнь запомнишь! Ну я и выбрала второй вариант из предложенных. Дурой надо быть, чтоб отказаться. Я женщина свободная, вдовая, уже десять лет как! Толик пытался изобразить из себя "не такого". Но ты же знаешь, если я настроилась, меня уже с пути не свернуть.

— Как цунами.

— Именно так. Да и потом, я женщина с опытом. Разве были у него шансы уйти? Сама подумай! Хорошо… — мечтательно протянула Галина Николаевна, — Ты только сыну моему не рассказывай.

— Не расскажу.

— И кругом лес. Никого. Можно не бояться, что соседи полицию вызовут, не сдерживать рвущихся наружу эмоций! Ох, я и дала себе волю! Чуть голос не сорвала. Закончили дела амурные, Толик на лавке дремлет. Устал, мальчик. Я его простынкой накрыла. Там они хорошие такие. Домотканые. Я на добрую память штук десять взяла в сумку. Дверь, смотрю, отворяется. Газовщик зашёл! Я вся красная, распаренная! Ух! В уголок спряталась. Газовщик охнул, как Толика под простынкой увидел. Говорит, велено же было не кончать ее! Ты чё сотворил? Я дверку тихонько ногой захлопнула, чтоб пар на улицу не утек. Засов задернула, чтоб уж наверняка. Говорю парню: «Со мной можно все!» Он как охнет! За сердце схватился.

— Бедный!

— И не говори. Я сердечно-легочную реанимацию и провела, как сумела. Он вырывался сначала, но я-то уже настроилась!

— А потом?

— Что потом, что тебе рассказывать? Дело-то житейское. От меня ещё никто не уходил так просто. В город вернулись. Парни всю дорогу молчали. Эх. Стеснительные попались. Даром, что из бывших военных. Такие красавцы! Все трое.

— Галина Николаевна!

— Спасибо тебе, доченька! За всю жизнь никто мне такого подарка не сделал как ты! — свекровь исполнила мастерский бросок и придушила меня в объятиях. Ребра, похоже, болеть будут долго. Хорошо, если не сломала, — Пойду я, пожалуй, — ослабила она свою хватку и вцепилась испытующим взглядом в мое лицо.

— Что-то не так?

— Округлилась ты, Настя. Пополнела. И глаза у тебя стали такие, знаешь, как будто ты хранишь внутри великую тайну и сказать об этом не можешь.

— Глаза как глаза.

— Э, нет. Такие только у беременных бывают. Все-все, молчу! И вообще, я ушла. Мне консерву надо купить. Тренироваться лаять. Вдруг кто ещё возьмёт меня в хорошие руки?

Еле выпроводила. Уф! Боюсь, Антон добился обратного эффекта! Теперь от свекрови так просто я точно не отвяжусь. Это же надо было! Соблазнила бандитов! Я бы даже сказала, использовала себе на пользу. Н-да. У Галины Николаевны только учиться. Любую ситуацию вывернет на свое благо. Так и не поймёшь, то ли она полная дура, то ли, напротив, очень умная женщина.

Но стыдно все равно почему-то мне. Хорошо ещё, Сашка не в курсе, в какую историю я вляпала его мать. Повезло.

Руки чешутся заглянуть поскорее за волшебную дверь. Пусть не до моря дойти, но хотя бы немного прибраться. Да и потом, как было бы сейчас здорово раскинуться в кресле, затопить камин, вывесить на вертел кусок мяса над углями. Можно ещё и пару картофелин в золе. МММ. Хочу.

Вот только птичье гнездо в трубе меня останавливает. Ну не могу я изжарить живьём птенчиков. Надо как-то достать их оттуда. Лестница в камин не поместится, не самой же по верёвке лезть? Опасно, я точно рухну или застряну. В дом пускать никого нельзя, это уже понятно. И что делать? Чупокабра попросить? Угу. Он гнездо разве что разорить может. Нет уж, так не пойдет.

Может, тогда застелить все лоно камина подушками или, ещё того лучше, пупырчатой упаковочной пленкой. Тогда гнездо можно будет сбить палкой и аккуратно вынести вместе с птенцами наружу. Если в нем, конечно, есть те птенцы. Может, гнездо давно пустует. Тогда и волноваться не о чем, то есть не о ком.

Вот только как это узнать? Самой не залезть, это факт. Можно было бы снять телефоном, приблизить изображение. Нет, тоже не вариант. Ракурс не тот. Остаётся найти длинную палку, примотать к ней телефон, включить видеосъёмку. Отличная идея. Дело осталось за малым, раздобыть палку и запихнуть ее в трубу. Ну и где я такую возьму? И как засуну внутрь? Может, удочка подойдёт телескопическая? Такие же продают.

Из-под раковины выглянула наглая морда, облизнулась.

— Ушла?

— Ушла, вылезай. Ты случайно не знаешь, кто подкинул нам мясо под дверь?

— Знаю.

— И кто?

— Хороший человек. Плохой бы так не поступил, это точно, — зверь подошёл к холодильнику, ловко распахнул дверцу, — Индюшка! Ей нельзя мёрзнуть! Иди сюда, я обязан согреть тебя! Хозяйка, затапливай печь! Нас ждёт восхитительный ужин. Ты, я и этот подарок богов!

— Знать бы ещё, как зовут тех "богов", и чем мы будем обязаны им за все это богатство. Кстати, ты обещал сказать, где ключи от дверей.

— Обещал, — чупокабр подцепил когтем тушку и выудил ее из морозилки.

— И?

— В доме, где же ещё. В самом главном и лучшем тайнике Карла, в самом надёжном.

— И где он?

— Ты купила сметану? Нет?

— Нет!

— Зря. Без нее ни одна платная дельная мысль в голову не приходит. Ключи? Подумаешь, ключи. Открыть двери не сложно. Сложно понять, стоит ли вообще их открывать. И если открывать, то какие. Через дверь можно не только выйти, но и войти. Мало ли, кто решит нас с тобой навестить? Во всем доме нет ни одного достойного стража. Магии у тебя тоже пока не особо, я ещё не окреп. Вломится к нам василиск, и что будем делать? Он прожорлив. Все запасы подчистую подъест, и глазом моргнуть не успеешь. К тебе, кстати, пришли. Я слышу, как дышат в замочную скважину. Иди, встречай гостей.

— Василиск?

— Дурочка, у него лап нет. Он бы приполз. А эти пришли на восьми ногах.

— Паук?!

— Хуже.

— Кто тогда?!

— Людишки.

Герцог Лео

В себя пришел уже в порту на палубе старого судна. Глаза чуть слепит рассвет грядущего дня, в котором мне, герцогу, места не будет. Смешно. Я умер и лежу где-то в лесу. Надо поскорей выбираться, чтоб вернуть себе имя. Руки стянуты ремнем за спиной. Не сказать, что успели сильно затечь. Видимо, связали недавно. Перед тем как пытаться что-либо предпринять, неплохо бы осмотреться. Где я, черт возьми, вообще нахожусь? Постарался прикрыть глаза, чтоб мои похитители не поняли, что я уже очнулся.

Парусник небольшой, скорее всего, рыбацкая или торговая шхуна.

Разноцветные тюки свалены небрежно на краю палубы, снуют матросы. Приподняты, но до конца не развернуты паруса. По всему видно, что корабль готовят к отплытию. Голова дурная, но почти не болит. Магии вот только не чувствую. Так, слабый росточек где-то в груди скребётся. Будто дар просыпается впервые. Чем же Льюис меня опоил? Откуда он вообще взял колдовской рецепт зелья? У чернокнижников? Брр.

Палуба дрожит под ногами матросов. Кто-то, проходя мимо, плеснул на меня воду из кадки. Стоит, ждёт, когда я очнусь. Пришлось мотнуть головой.

— Где мы? Какой это порт?

— Амстем. Сейчас приведут городового и стражу, — парень поспешил скрыться из виду.

Амстем. Что ж, не так уж это и плохо. Город входит в надел графа Аиша, это западнее моего герцогства. Приятное место. Пару раз я даже входил в этот порт на своём судне.

Чувствую, денёк предстоит не из приятных. Надолго я стану главным героем сплетен. Постарался сесть, облокотившись на мешок с зерном. Это далось не просто, мешают связанные за спиной руки.

Моих несостоявшихся убийц ждёт громадный сюрприз. Как только ботинок градоначальника ступит на борт, мне уже можно будет не опасаться за свою жизнь. Сильный маг, наделённый регалиями, легко справится с кучкой матросов. Тем более, с укравшим меня магом. Достаточно мне назвать свое имя, и все решится. Вот только репутацию мою украсит пара нелепых пятен. Дать себя похитить и вывезти на корабле! Идиотизм. Просто верх глупости! Сколько времени, интересно, я пробыл в магическом сне? Должно быть, пять часов, может, шесть. Тело сокольничьего уже наверняка доставили к баронессе и, вероятно, опознали гербы, вышитые на одежде.

В отдалении послышались удары сапог о палубу судна. Вот и отлично. Всматриваюсь. Судя по дорогому камзолу, ко мне, и вправду, направляется сам градоначальник. Ох и посмеётся он над незадачливым герцогом, надо мной. Аж краска в лицо бросилась от предстоящего позора.

Следом за ним идут двое стражей и маг в серых одеждах. Его ждёт сюрприз. Я подобрался и даже смог встать.

— Выкрал кошель серебрушек… Насилу нашли…И то не все монеты…Девушка так плакала…Это было ее наследство от единственной родственницы… — долетают до меня обрывки разговора.

— Разберемся, — хмурится градоначальник. Я улыбаюсь, предвкушая анекдот. Что ещё остаётся делать в такой ситуации? Только посмеяться над собой и тем идиотским положением, в котором я оказался.

Мужчины подошли ко мне все втроем.

— Добрый день, господа, — поздоровался я как можно более непринужденно, — сожалею, но руки подать не могу.

— Подонок! Опять за старое взялся? Вот мы тебя и нашли.

— Что?! — опешил я.

— Льюис, ты думал, я тебя не узнаю через два года? Ты не слишком-то изменился с тех самых пор.

— Вы его знаете? — округлил глаза маг.

— Беглый каторжник. Ещё и чернокнижник вдобавок. Вам невероятно повезло отделаться небольшим скандалом на судне. За ним числится столько всего! Ух!

— Я не Льюис…

— Смешно отпираться, когда моя дочь вынуждена воспитывать твоего сына! Подонок. Я каждый день вижу твою уменьшенную копию у себя за столом! Подонок, — хлесткая пощёчина обожгла мою щеку.

— Я не он! Я герцог…

— Марианне ты тоже так говорил. Воспользовался сходством с сиятельным герцогом Лео! Охмурил! Обманул! И сбежал! Прихватив все наше фамильное серебро! Каторжник!

— А, и вправду, есть внешнее сходство, — задумчиво протянул мой похититель.

— Конечно, есть! Бастрюк старого графа. Ему даже крупицы магического дара достались в наследство. Самая чуточка. Хватает ровно на то, чтоб варить любовные зелья!

— Хм. Забавно.

— Сейчас же на него наденут браслет, такой дар должен быть перекрыт. Да и вам не нужны лишние проблемы на судне, господин Кин. Преступника захватили в плен вы, а значит…

— Могу использовать его…

— Можете использовать как угодно! Рабство по эту сторону моря ещё никто не отменил! Но я бы посоветовал сбросить его за борт подальше от берега. Готов даже заплатить. Опозорил весь мой род! Марианна всегда была дурой. Но этот! Воспользовался! — мне показалось, что градоначальника сейчас разорвет от собственного гнева на сотню мелких чертей. Опозорил девицу? Бросил ребенка? Почему я должен отвечать за грехи, которых не совершал? Маг пристально на меня смотрит, словно надеется проникнуть взглядом в сознание.

С ужасом понимаю, что единственный, кто мог бы сейчас подтвердить, что я — герцог Лео, это мой брат. Да только он далеко. И я вынужден принимать в расчет, что он мог предать меня. Сговориться с канцлером. Ведь наследников я не оставил. Даже вдовы нет после меня. Значит, титул, замок, наделы земель, бригантина, все корабли, ушедшие в море, — все достанется младшему брату. Я больше никто. Даже хуже. Жалкий обманщик и вор, каторжанин, чернокнижник. Льюис украл мою смерть, я же подобрал его замызганную судьбу в свои руки.

И у меня есть только один способ повернуть все в верное русло — добраться до столицы, до самого короля. Принести ему клятву, приложить руку к древнему артефакту, подтвердить родовое право быть тем, кто я есть. Вот только как это сделать теперь?

Градоначальник ни за что не поверит моим словам. Сочтет их уловкой. Льюис, как же я тебя ненавижу! Презираю за все!

Настаивать на своем титуле опасно. Маг, пока что, не поверил моему слову, это можно считать чудом. Стану настаивать, что герцог именно я, смогу узреть дно моря лично. Нет уж, своей жизнью я дорожу. Надо отсюда выбираться как-то иначе.

— Заплатить? Сколько вы дадите за то, чтоб я его выбросил за борт?

— Десяти серебрух, и то будет много. Через неделю пути вы сами захотите точно того же, — градоначальник кивает седой бороденкой, — надевайте браслет. И антимагический артефакт не забудьте вплести в него. Теперь не сбежишь! Готов спорить, плаванье на этой посудине тебе придется не по вкусу, — близко склоняется он ко мне.

— Согласен, — от борта меня отделяет не больше десяти шагов. Терять нечего, выплыву и со связанными руками. Рассвет ещё не вступил в полную силу. Кусты у берега растут буйно.

Удар головой в лоб градоначальника вышел хороший. Прыжок в сторону борта я сделать успел.

— Хватай!

Удар магии пришелся мне точно в затылок. Тьма окутала бездной. Куда я падаю? На палубу или за борт? Магический сон не даёт воли для пробуждения.