Хозяйка волшебного дома. Книга 1

Глава 16

Настя

В голове друг за дружкой бегают тараканы. Охотятся, я бы даже сказала. Мозг никак не может определиться с выбором победителя среди всех тревог и сомнений. Поэтому я спокойна, как сытый удав, нет, скорее уж, чупокабр.

Если повезёт, Сашка не сможет добраться ни до волшебных дверей, ни до намагиченного блюдечка. Не хотелось бы навещать бывшего мужа в дурдоме. Впрочем, такой способ избавиться от него можно смело назвать изящным.

Антона немножечко жаль. Как он там наедине с чупокабром? Надеюсь, его не съедят. Все же холестерин, а зверь следит за здоровьем. Хорошо, если Ильсидора на взбесится и не огреет его своей щеткой.

Канцлер опять же. Так я и не могу понять, кто такие дочери Морриган, и почему нас так недолюбливают, скажем прямо. Что могла отчудить моя мать, что даже я, ни сном ни духом не помышлявшая о колдовстве, должна бояться за свою бесценную жизнь? Ну, правда, бесценную, за меня же никто и копейки не даст. Кроме Галины Николаевны. Ей я нужна. В качестве подушечки для втыкания шпилек. Эта заплатит.

И откуда Карлу стало известно о том, кто я на самом деле? Может, он ошибся? Кручу в голове все корпоративы, на которых была, и ничего этакого не могу вспомнить. Может быть, он имел ввиду какой-то другой случай, когда я была в ресторане с мужчиной? Танцевала. С кем и когда? С Сашкой мы ходили в рестораны всего раза три. Ко мне никто не подходил. Один раз мы праздновали свадьбу, очень пристойно и скромно. Я, его мать, несколько подружек, его школьный приятель. Точно не Карл, вроде бы даже Илья. Если честно, я уже и не помню.

Потом один раз мы отмечали годовщину свадьбы. Я вытащила мужа в ресторан, он упирался и пытался хвататься за косяки, а потом приволок на ужин мамашу. Зла не хватает. Уф. Благо развод уже позади, ещё чуть-чуть, и я навсегда смогу забыть о свекрови.

Покажите, где здесь приносят дань богам! Я готова слегка разориться на подношения, может, хоть это мне поможет в неравной борьбе с чудовищем, которому имя свекровь?

Цветущая улица плавно перетекла в площадь. Лора чуть замедлила шаг, давая мне осмотреться. Фонтан посередине, красивые клумбы, угадываются очертания рынка, зажатого между каменными особняками. Дома лоснятся стенами из гладкого кирпича, украшены резными ставнями, лепными карнизами, переплеты окон вызывают уважение к тем мастерам, кто их сделал. Стеклышки маленькие, собраны по центру окон в небольшие витражи. Тут и пастушки, и животные, кое-где можно рассмотреть фигуры гномов. Может быть, они и создали эту красоту?

Многие горожане одеты точно так же как мы с соседкой. Эльфов среди них я пока не вижу. Впереди мелькнул молодой мужчина, одетый в военную форму, наперерез нам из лавки, кажется, выскочил гном. Да, скорее всего, это гном. Или нет? Тот, что живёт у меня под яблоней крохотный, с ладонь размером, а этот ростом мне точно по пояс. Но колпак на голове полосатый, да и борода собрана в сотню косичек. Из-за пояса торчит нож. Гном или нет? У Лоры сейчас не спросишь, кругом толпа. Все спешат по своим делам, одна я верчу головой как туристка или деревенщина. Хорошую легенду соседка придумала. Девушка росла в поместье, поэтому ничего и не видела. Молодец она.

Вывески первых этажей пестрят красками. На каждой изображён товар и переливается яркая надпись. Свинья на одной из табличек хрюкнула прямо над моим ухом так, что я подпрыгнула от испуга под хихиканье Лоры.

— Ну, чисто дикарка, ещё скажи, у вас таких нет, — взяла она меня под локоть свободной рукой.

— Есть похожие, но они механические.

— Вот и этих не бойся. Идём скорее. Ратуша вон в том доме, — указала она мне рукой не то на храм, не то просто на более высокое здание. Окон на первом этаже нет, зато второй этаж целиком хрустальный. Витражи изображают сцены охоты и вроде бы коронации. Не успеваю рассмотреть толком, соседка торопливо семенит по ступеням. Откуда-то взялся привратник, распахнул перед нами тяжёлую стальную дверь.

Мне на одну долю секунды стало вдруг страшно. Что, если не пройду проверки, не смогу ответить на вопросы, или дар выдаст меня?

— Не переживай. Говорить стану я. Ты только головой кивай, да прядку волос на палец накрутить можешь. Девушка ты ладная, а что в голове у тебя водятся мысли, мужчинам знать совершенно не обязательно. Пусть это станет для них сюрпризом. И пусть Канцлер лучше сочтет тебя глупышкой, чем уличит в неладном. С ним ссориться себе дороже. Со свету сживет и не поморщится.

— Спасибо, что предупредили.

— Мы друг дружке ещё не раз поможем, соседи, чай, как песий хвост.

— Как что?

— Как песий хвост, вроде бы вещь в хозяйстве бесполезная, но мух отгоняет. То я от тебя беду отведу, то ты от меня, — потянула она меня внутрь здания.

Сумрак разбивается разноцветными пятнами света, которые сыплются на пол через стёклышки витражей.

К нам сразу же подошёл строгий седобородый мужчина в черном камзоле.

— Темный маг, — пихнула меня локтем в бок соседка и нарочито громко зашептала на ухо. Куда подевались все хитринки из ее глаз? Рядом со мной стоит теперь простая сельская женщина без капли изыска на простодушно лице.

— Куда направляются дамы? — голос мага отразился в стенах как в динамиках. Ой!

— Дамы направляются к сиятельному Канцлеру, господин — затараторила Лора, — Соседушка мой отдал душу Темному. Вот родственница приехала. Дом-то теперь ейный. И сад. И забор у нас теперь общий. Изгородь то есть. Забор уже года два как убрали, хвала Светлой богине, изгородь разрослась. Там ещё…

— Какое имя носил с гордостью ваш сосед?

— Карл Бересклет, — подала я голос, за что соседка попыталась испепелить меня взглядом. Маг тоже отчего-то скривился.

— Дикарка она, отец держал в строгости, господин. Наших порядков не знает, но привыкнет со временем. Уж я позабочусь о сироте. Замуж выдадим, вас на свадебку пригласим, господин.

— Девица?

— Да, господин, — подстроилась я под манеру соседки, за что удостоилась одобрительного кивка головой от черного мага. Уф. Господин, так господин. Жалко мне, что ли? Можно подумать, это хоть что-нибудь значит.

— Проходите, дамы, — произнес он с некоторым превосходством и направил нас к широким резным дверям. Те распахнулись от одного его пасса рукой. Неужели так и выглядит настоящая черная магия?

— Горожанки пришли подтвердить право на особняк и земли. У Карла Бересклета обнаружила себя наследница, — произнес он за дверью и тут же обернулся к нам, — проходите, госпожа…

— Анестейша Ферч, — произнесла я имя из завещания, и запоздало добавила, — господин.

— И я с тобой, девочка.

— Обождите здесь, — отрезал холодно маг. Может быть, зря я назвала то имя? Или не зря? Теперь уже в любом случае поздно что-то менять. Если что, прикинусь дурой. Это у меня всегда хорошо получается, жаль только, что не всегда случайно.

Кабинет просторный и светлый. Темноглазый мужчина сидит за столом. Перед ним возвышаются горы непонятных предметов. Все они чуточку светятся. Я замерла у дверей, не решаясь пройти дальше.

Мужчина смотрит и ждёт чего-то. Я на всякий случай открыла рот и принялась накручивать локон на палец. Так дело пойдет, ещё и нервный тик изобразить придется. Или лучше сразу пустить слюни? Ну что б уж добить наверняка все попытки воспринимать меня как умную девушку.

— Госпожа, — тягуче произнес Канцлер, — позвольте узнать, как имя той, что унаследовала все состояние за Карлом Бересклетом?

— Чего? То есть чего, господин?

— Как ваше имя, госпожа?

— Анестейша Ферч, господин Канцлер.

— Род занятий?

— Зельеварение, господин, — слово естественно соскользнуло с моего языка. Черт. А ведь хотела сказать, что варю всего-навсего мыло. Сейчас ещё диплом спросят. Угу. Мой земной, боюсь, немного не впишется в реалии этого мира.

— Какова основа вашего дара?

— Чего, господин? — тут уже и прикидываться дурочкой не пришлось. Все выглядит так, будто бы я пришла на экзамен без подготовки. Даже не зная, какого цвета была обложка учебника.

— Ваш дар принадлежит силе света или же силам тьмы, госпожа Ферч? Какая сила главенствует? — я замялась.

— Света, я полагаю, господин Канцлер.

— Подойдите ближе, я должен вас испытать.

Черт, как же я его отвлеку? Хоть канкан танцуй, честное слово. Глаза мужчины смотрят на меня неотрывно, кажется, он даже мигать перестал.

Иду к столу, и паркет под ногами никак не заканчивается, путь кажется бесконечным. Не боюсь, судорожно ищу лазейку. Можно подумать, впервые. В любой неприятной ситуации нужно найти щёлочку, через которую можно выскользнуть. Что же придумать?

Канцлер пододвигает к краю стола куб из черного дерева. Или это такой камень? Не ясно.

— Положите сверху вашу ладонь, госпожа Ферч. Посмотрим, сколько тьмы вам удастся выгнать из шерла. Не опасайтесь, это не больно.

— Шерл, это же такой камень? — медлю я.

— Именно так. Укладывайте вашу ладонь, — что если коснуться грани не всей поверхностью руки? Скажем, только пальцами? Или, наоборот, ладонью? Может быть, тогда обойдется?

— У вас тут так красиво! Как во дворце, господин!

— Вы бывали во дворце?

— Только видела картинки.

— И где же, позвольте узнать? Любые изображения королевского дворца запрещены.

— То были картинки из детской книжки. Ненастоящий дворец.

— Вы сравниваете меня с шутом? Кладите руку, — прикасаюсь подушечками пальцев к удивительно теплой поверхности камня. Ладонь держу на весу. Канцлер накрывает мою руку своей, неприятно холодной.

Волшебство творится прямо у меня на глазах. Из пальцев в камень устремляются ниточки холода, приятно покалывают руку, и тьма отступает. В камне распускается белая лилия света. Внезапно она рассыпается на яркие искры под моей рукой. Они кружат, бьются одна о другую. И, наконец, шерл разделяется ровно на две половины. Белая и черная. Изумительная красота. Грань столкновения сил мерцает с особенной силой. Призрачно ледяной, чистой. Бархатно теплой, черной, рождающей жизнь.

— Тьмы всё-таки больше. Давайте измерим квадратуру. У вас есть линейка? — пугаюсь я.

— Дочь Морриган! — восклицает мужчина. Все краски, вся надменность сползает с его, в секунду осунувшегося, лица, он испуганно отдергивает свою руку от моего запястья.

— Где? — раскрываю рот я, — Какой кошмар, господин Канцлер. Как ее могли сюда допустить?

— Молю. Отступи.

— Мне бы справку, что я прошла испытание. Светлая зельеварка, девица, двадцати двух лет. Не стану скупиться, несколько лет можно и забыть, — Канцлер хватает в руки перо и спешно начинает чертить линии на пергаменте. Странно, но чернил у него на столе нет. Да и буквы напоминают печатные.

— Я готов к воздаянию, — пододвигает он ко мне рукопись и хватает за запястье.

— Денег нет! — выкручиваю я руку и привычно рявкаю. Дурная привычка жителя города. Много у нас побирушек. Большинство из них сделало это профессией.

— За какие грехи Карл призвал тебя в наш мир?

— Ну что вы?

— Благослови. Создай то, что должно.

— Да воздаст вам Светлая богиня по делам вашим! — оптимизирую в голове то, что говорила соседка в соответствии с просьбой канцлера. Что-то он как будто не рад? Не то сказала? Забыла добавить господин? — И Темный бог тоже, — улыбаюсь я.

— Слово твое, что ключ, запирающий одну дверь и отворяющий иную… — начинает маг, но закончить, увы, не может.

Умер? Или? Проверять совершенно точно не хочется. Довела. И ведь не хотела ничего плохого! Наконец отрываю руку от шерла, тот и не думает менять цвет. Да что же это такое? Спешно протираю поверхность камня своим рукавом. Белого в нем становится меньше, вот уже и грань стёрлась. Теперь документ.

Двумя пальцами приподнимаю за одежду руку Канцлера. Может, это у него обморок приключился? Нет уж, проверять я не решусь. И вообще, у меня дела. Чупокабр там. Работа. Черт! Мне же, и вправду, на работу нужно успеть!

— Всего доброго, господин Канцлер! — громко произношу и практически выбегаю из кабинета.

Взволнованная соседка ждёт меня тут, прямо под дверью.

— Получила?

— Все хорошо. Господин Канцлер просил его не беспокоить. Устал, — улыбаюсь я черному магу, как мне кажется, вполне безмятежно.

— До которого часа, госпожа?

— Я забыла. До темноты, вроде. Хорошего вам дня, господин, — подхватываю я соседку под руку и утягиваю на улицу. Уф!

— Не обидел он тебя?

— Нет. Боюсь, как бы я его не обидела.

— Это ты зря. Он маг сильный. Что в бумаге-то написал?

— Я не посмотрела. Вот, держите.

— Напрасно, — она спешит развернуть пергамент. Лучше бы нам уйти отсюда, да поскорей, но приходится ждать, пока прочитает. Бежать нельзя, привлеку к себе слишком много внимания.

— Ух! Это как же так? Светлая ведьма? Зельеварение? Травоведение? Ничего себе! Дар первой ступени с хвостиком. Молодец! Теперь от женихов и следа не останется.

— Почему?

— Для простолюдинов слишком умная, для знатных родов у тебя титула нет. Разве что, кто из богачей позарится, но это вряд ли. Так что можешь жить, как ты хотела, свободной птичкой, — мы выходим на площадь.

Звон охотничьего рожка позади нас ударяет в уши. Я оборачиваюсь. Здание оживает, фигуры витража приходят в движение.

— Случилось что-то! Уж не эльфы ли чего отчудили?

— Нам пора.

— Погоди. Надо знать, что сейчас скажут.

— Идёмте, — тяну соседку вперёд.

Гонец, искусно изображённый на витраже, оживает. Разворачивает свиток в руках. Звонкий мальчишеский голос разлетается над площадью.

— Главные вести! Королевский бал состоится на месяц раньше. Объявляется ежегодный смотр невест. Канцлер его величества ушел в чертог.

— Счастье-то какое! — шепчет соседка, — вот теперь нам, и вправду, пора.

— Куда ушел?

Лора предпочла промолчать. Мы довольно быстро пересекли площадь, так и не зайдя ни в одну лавку. Ничего, потом наверстаю, если меня не обвинят в убийстве Канцлера. Но ведь он умер сам? Тогда почему меня так испугался? И рекомендацию, со слов Лоры дал очень хорошую, но лишённую правды. Преобладает светлый дар. Я же своими глазами видела, что куб разделился четко посередине, одна сторона светлая и вторая, точно такая же, черная.

И не спросишь ни у кого, точнее, не у кого спросить, Лора ничего толком не знает, как я поняла. Да и лишний интерес к своей персоне привлекать очень не хочется. Светлая и светлая. Мне от этого ни лучше, ни хуже.

Что могла сотворить моя мать, что всех ее дочерей так боятся? Даже сам Канцлер испугался меня, а ведь он был значимой персоной. И отчего он умер? Не могла же я его сама проклясть? Нет. Ничего плохого я ему точно не пожелала. Только думала о том, как бы мне унести из ратуши ноги без последствий.

И почему боятся только дочерей моей матери? Сыновей не было? И сколько тогда нас, ее дочек? Может, мои сестрички как-то слишком радикально напакостили людям этого городка? Черт. И ни у кого ведь не узнаешь, тем более сейчас, когда так внезапно умер Канцлер, не стоит привлекать к себе внимание.

— Смотри, какая прелесть! — указала соседка на одну из витрин. Горы посуды, пузатые склянки, всякая мелочь, удивительной красоты ножницы. Скорее всего, садовые.

Бранши сверкают узором из двух птичьих лап в переплетении цветов. Ручки изображают крылья. Вместо винтика, который соединяет половины ножниц, на меня вопросительно смотрит голова мелкой пичуги. Выпуклая, объемная, глаза сделаны из крохотных камешков. Мгновение, и они моргнули. Крылья расправились, ножницы подлетели над полкой, сомкнулись и щёлкнули замысловатые бранши. Я отпрянула от витрины под веселое хихиканье Лоры.

— Ножниц, скажешь, тоже у вас в мире нет?

— Есть, но они не летают. Совсем.

— Так это садовые. Чтобы подрезать усы на грядке, на тыквах и огурцах. Заколдованы особым образом. А вон те, — соседка указала рукой на лохматую пару, честное слово, они напоминают взлохмаченного терьера, — парикмахерские. Самой стричься ими, конечно, нельзя, нужно чтоб мастер водил рукой и указывал. Но зато они и постригут, и причешут. Есть ещё для маникюра кусачки и ноженки. Но они бешеные. Я купила так, считай, без ногтей осталась, стригли начисто все по самую кромочку. Так и лежат теперь взаперти, в сундуке, чтоб ночью не выбрались.

— С садовыми сложно договориться?

— Нет, с этими проще. Покажи им свой сад, сами разберутся, что кромсать. Вон ещё секатор лежит. Видишь, в форме лисы. Только с ним надо быть куда осторожнее.

Звякнул дверной колокольчик, к нам вышел продавец. Белый передник повязан поверх холщевого простого костюма. Даже нарукавники есть.

— Дамы желают приобрести товар? Или, быть может, хотят полюбоваться изделиями Подгорного царства поближе? Проходите в лавку, я буду рад показать вам всё самое лучшее. Только вчера привезли набор удивительных эльфийских расчесок. Я вам ничего не говорил, — заговорщицки улыбнулся торговец, — Особые вещи только для особенных клиентов.

— Я тороплюсь, — слабо начала я сопротивляться.

— Как жаль, но, быть может, в следующий раз? Есть мыльный раствор для волос, настроенный на травах.

— Перед тобой зельеварка, нелюдь. У нее чего только нет. Даже перец, — с достоинством объявила соседка.

— Перец? Настоящий? Горошком? Не порошок?

— Настоящий. Сама выращивает. Я видела.

— Это правда, госпожа зельеварка? Не то чтобы я сомневался в словах досточтимой Лоры, но перец!

— Есть немного, — киваю я, — Ещё шампуни для волос, мыло, лосьоны и масла. Сколько стоят те ножницы с птичкой? — выпаливаю я на едином дыхании. Черт с ними, со всеми делами. Без волшебного товара я сегодня не уйду точно.

— Только для вас госпожа, — ведь ножницы необходимы вам для работы, — всего три золотых монеты.

— Бери, это недорого, — теребит меня за рукав соседка.

— Беру.

— Берете? Сию секунду я запакую в футляр. Как управлять ими знаете? Как ухаживать?

— Девочка — сирота, приехала издалека. О наших товарах почти ничего и не знает. Отец держал сильно в строгости.

— Понимаю. Приложу инструкцию для сиятельной госпожи.

Невозможно отойти от лавочки, ничего не купив. Торговец скрывается за дверью, вижу через витрину, как он подманивает к себе ножницы пальцем. Осторожно пакует их в деревянный футляр, ставит печать на крышке. Отпечаток дерева с золотыми плодами смотрится почти настоящим, выпуклым и чуть глянцевым. Под ним появляется ленточка позолоты. И на ней возникает уже мое имя.

— Весь товар именной. Ножницы клеймить невозможно, поэтому помечают футляр, — поясняет соседка.

— Но как?

— Хозяин — нелюдь, своя магия. Откуда ж я знаю.

Тороплюсь выудить из кармана три увесистые монеты и протягиваю их в подставленную ладонь мужчины.

— Используйте в удовольствие. С нетерпением буду ждать, когда вы занесете мне на продажу свои средства. Можно несколько банок на пробу. Цену назначите сами, я добавлю сверху свое удовлетворение от сделки.

— Хорошо, я подумаю.

— И имейте в виду, сейчас будет особый спрос на средства для распушения шерсти.

— Для чего?!

— Ну как же! Намечен королевский смотр невест. Будут создаваться пары. Оборотни тоже приглашены. Все мои сестры будут. И каждой захочется проявить себя с лучшей стороны. Ещё масла для подушечек лап и коготков не забудьте.

— Обязательно, — и ведь правда, уши торговца странно закруглены, а в глазах мелькает что-то от кошки. От большой такой кошки. И темные пятна, еле видимые у него на щеках, тоже наверняка не случайны. Ой.

— Благодарю вас за покупку, — раскланивается мужчина. Моя слабая попытка изобразить реверанс вызвала новый приступ смеха у Лоры.

— Пойдем домой, так уже сто лет никто не делает. Только головой кивают и все. До свидания, Аурус. Будем рады зайти ещё в вашу лавку.

— Всего доброго, дамы.

Ныряем на нашу цветущую улицу. Футляр с драгоценными ножницами я держу прижатым к груди. А сколько ещё всего там было можно купить! Монет, правда, так мало осталось и тратить их вроде как жалко.

— Лора, что нужно, чтобы торговать зельями?

— Зелья.

— И все? Налоги, бумаги какие-нибудь, печать, ещё что-то?

— Ты же не аристократка. С них в казну плату берут. А таким, как мы с тобой, достаточно принести товар в лавку и потом прийти за монетами.

— Самим торговать нельзя?

— Отчего же? И самим можно. Берешь корзину в руки и идёшь предлагать по домам то, что есть на продажу. Бумагу же тебе Канцлер дал, значит, право на торговлю зельями у тебя есть. Хорошо, что успели зайти в ратушу до того, как он отправился в чертог. Теперь, когда ещё король выберет нового.

— В чертог, это значит, умер?

— Почти. Маги так запросто не уходят. Его ещё должны навестить некроманты, допросить. Дать возможность сознаться в тайниках перед наследниками. Наверняка он их много успел понаделать, маги это дело любят. Дней десять пройдет перед тем, как упокоят. А то быть ему привидением, не дай то, Светлая богиня. Изведет же всех своими придирками, так и станет шнырять по всему Королевству. Обычно-то привидения к дому привязываются, где жили, но этот, чувствую, будет гулять везде. Ты чего побледнела так сильно? Привидений боишься? Не бойся, маги его запросто упокоят. К нам не сунется.

— А он сможет сказать о причине смерти?

— Наверняка, если призрак вздумает кого-то винить. Но Канцлер и по жизни честностью не особо-то отличался. Думаю, и в чертоге лгать станет.

— Любопытно, — прижала я к себе покупку, — То есть ему никто не поверит?

— Как некроманты решат. Ты пройдешь через свои ворота? — указала мне соседка на кованую ограду с невысокой калиткой по центру.

Как быстро мы добрались до дома, я и не заметила за беседой.

Со стороны улицы мой особняк не узнать. Просторный, величественный, крыша покрыта зелёными пятнами мха точно патиной на драгоценном металле. Вся лужайка перед домом усыпана золотистыми плодами будто ковром. Окна так и остались распахнутыми. И не слышно ничего.

— У меня ключа нет. Если можно, пройду через ваш участок.

— Проходи, конечно.

— Лора, а эти фрукты, они съедобны? Вкусные?

— Сладкие, что мед. Карл сам деревья сажал, даже мне не доверил. Привез из плавания семена.

— Тогда почему их никто не берёт? Они же докатились уже до забора.

— У нас вообще не воруют. Ты только, если соберёшься пробовать, на следующее утро к зеркалу осторожней подходи.

— Губы красят?

— И не только, — хитро улыбнулась женщина, — попробуешь, сама узнаешь.

— Вы, если что, берите тоже, мне столько не съесть.

— Лучше специй мне принеси чуточку. Только, чтобы тебе это не в ущерб. Фруктов у меня и самой много растет.

— Хорошо. Я, пожалуй, через забор перелезу.

— Только платье не порви, — донеслось мне вслед от соседки.

Подхватила подол, поставила ногу в кружево старинного плетения забора, ещё шажочек, и я уже спрыгнула со своей стороны. Вздохи сочувствия и заботы остались позади.

Вся тропинка к дому усеяна фруктами. Не смогла удержаться, как и любое дитя хмурого северного города, подобрала в руки один. Пахнет цветами, медом ванилью, сок стекает по пальцам. Здесь же чисто, верно? Да даже если и нет, можно подумать, это что-то изменит. Запустила зубы в сочную мякоть. Кожица плода просто растаяла на языке. Сладко и терпко, чуточку с горечью. Сок стекает по языку, аромат и вкус меняются, играют оттенками. Сначала было похоже на грейпфрут, теперь уже на спелый персик или нет? Скорее, все-таки манго и клубника.

— Амммыр! — издала я невнятный звук и укусила снова. Божественно! Спелый мандарин! И никаких тебе косточек!

Никто же не видит? Вроде со стороны улицы тихо. Присела на корточки и сгребла в подол платья десяток плодов, поверх уложила коробочку с ножницами. Барахтаются внутри, звякают.

Как же я теперь через окно в дом перелезу? И в дверь не войти. Ну, да и ладно. Выложу для начала на подоконник, а там уж как-нибудь перелезу.

Дошла до окна, осторожно ступая между разбросанными по земле плодами.

Заглянула внутрь дома. Чехлов на мебели уже нет, они свалены горой в углу комнаты.

На ковре перед камином спит, раскинув руки в стороны, бандит. В одной руке зажата щёточка швабры, в другой он держит расческу, где только добыл? Чупокабр свился в кресле в клубок и посапывает сладко. Вертел в камине почти пуст, на нем одиноко покачивается несколько рёбрышек.

Садовый гном волочет по полу кружевную салфетку. С этим, похоже, пора уже что-нибудь делать.

— Брысь! — гном как будто и не заметил, только ускорился в сторону кухни, — Брысь, я кому говорю!

Обернулся, скорчил гримасу, высунул крохотный язычок и закинул добычу себе на спину. Теперь только кружево протирает надраенный до блеска пол.

— Догоню! — попыталась я упереться коленом о подоконник. К-хм. С этой стороны дом значительно выше.

— Любите эльфийские яблоки? Карл привез саженцы из нашего леса, — мелодичный голос раздался почти у меня над ухом.

— Очень, — я обернулась, выпустив пакостника из вида.

— Вы слишком многое позволяете своему рабу. Он мог бы собрать для вас урожай. Совсем ни к чему баловать недостойных, — почти пропела красавица. Стройная, белокурая, выразительные ярко-синие глаза в пол-лица, остренькие ушки. Неужели передо мной очутилась эльфийка?

— Какого раба?

— Того, который смеет спать на ковре, пока его госпожа трудится.

— Антон не раб.

— Тогда почему на его шее цепь? Я давно жду хозяина дома, поэтому смогла рассмотреть. Думала, вы вернётесь, будет жестокая сцена наказания невольника. Уже прикидывала, какой щит на себя надеть, чтобы не слышать криков и не видеть ничего. Но вы другая, даже не разозлились. Мы, эльфы, не приемлем рабства. Зираэль, — кивнула она прекрасной головкой, — Карл произвел на свет чудесную дочь. Я рада, что вы унаследовали порталы.

— Я не дочь Карла. Наверное. Но дом теперь мой.

— Плохо не знать, какая череда поколений стоит за тобой. Кто даёт защиту рода, опору. Вы пропустите меня? Мне нужно попасть на Землю.

— Пропущу. А вы бывали там раньше? — окинула я взглядом ещё раз наряд эльфийки. Приталенное длинное платье кофейного цвета ничем не выдаст ее ни здесь, ни на Земле.

— Разумеется. Мне нужно попасть на улицу Ленина. Вот адрес, — показала она мне невзрачный клочок бумаги, — в вашем доме есть проводник?

— Кто?

— Кто-нибудь, кто сможет меня довезти.

— Антон, но сначала нужно спросить…

— Нет, только не раб. И, тем более, не ваш любимчик. Извините, — сморщила носик красотка.

— Он не… — осеклась, было, я. И тут меня, наконец, осенило. Сашка! Он же не сможет устоять перед такой фифой! Ну ведь не сможет же, верно? Ну, я, по крайней мере, на это очень надеюсь. Попрошу его подвезти девушку, а там… Хоть бы он от меня отвязался.

— Я могу пройти в дом? Тариф такой же, как и прежде?

— Да! Только у меня нет ключа. Перелезете через окно? Лучше через кухонное, здесь немного высоковато.