Хозяйка пельменной: накормить дракона!

Глава 39 Долг платежом красен

Гена уселся прямо на моей кухне.

На плите у очага как раз доварилась очередная партия вареников с творогом и пельмешек в форме луны. Пожав плечами, я поставила перед старостой дымящуюся тарелку, подала хлеб, майонез и сметану и пожелала:

— Приятного аппетита!

Гена удивленно вскинул брови, но тут же вернул на лицо радушие, принюхался и вынес вердикт:

— Пахнет вкусно. — Он надкусил одну Луну. Осторожно, будто опасался, что я решу скостить долг преступным способом.

Я кивнула и оставила его под присмотром Вишни, ведь надо было помочь Лине. Видела через окно, что она зашивалась и не успевала разносить заказы.

— Ася, — перехватил меня за руку Старик Маклай, когда я шла между столиками. — Мы с ребятами ждем хлеба. Твоя подавальщица, наверное, забыла.

— Да-да, уже несу, — улыбнулась я.

Пока Лина орудовала поварешкой, я разнесла хлеб, наполнила соусники и добавила зелени на столы, за которые требовалось. И только после этого вернулась в кухню, чтобы замесить еще теста.

Гены за столом не обнаружилось. Он стоял в дверях у коридора, ведущего в жилую часть дома. На ноге у него висела, вцепившись коготками в штанину, моя охранная крольчиха.

Вот же проныра этот Генрих!

— Искали уборную? — пришла я на помощь проныре.

— Что вы, Ася, — отмахнулся он. — Я отошел в сторонку, чтобы увидеть полную картину. Смотрю на ваше детище, любуюсь — красота. И вид какой на горы и озеро! — польстил Гена и ринулся ко мне… обниматься!

Совсем, что ли, берега попутал от голода⁈

— Это уже лишнее, Генрих! — осадила я и уперлась ладонями в его покатые плечи.

Он крякнул, будто собирался поднять меня на руки, но комплекция, возраст и мое сопротивление не позволили.

Выпутавшись из навязчивых объятий, я отступила к плите и вооружилась поварешкой. На всякий случай, чтобы Гене не повадно было снова нарушать мое личное пространство. Староста же порастерял пыл и уселся обратно за стол и попенял на вид:

— Ну вот, теперь с моего ракурса совсем не то.

Но теперь Вишня вычудила! Она не отцепилась от старосты, а наоборот, ловко вспрыгнула ему на колени и полезла под сюртук!

— Ты что такое удумала? — пожурила я крольчиху. — Фу! Брось бяку.

И что она нашла в престарелом старосте? Не приведи Пресветлый и Премудрый, тот затребует починить испорченную одежду и вздумает оголяться прямо на моей кухне!

— Пущу на рагу, — пригрозил Гена и ухватил Вишню за уши.

Я забрала питомицу у него из рук и огорошила переменой темы, чтобы он забыл про рагу:

— Я готова вернуть часть долга прямо сейчас. А то, как бы к осени сто золотых не превратились в триста.

Гена даже вилку отложил, на которую пока я говорила, нацепил ту единственную надкусанную пельмешку… А к блюду-то в мое отсутствие он не притронулся! Чем же он тут занимался? Неужели и правда любовался красотами?

С оскорбленным видом он уточнил:

— Как можно-то? Ася, девочка моя, я честный человек. — И расплылся в подобострастной улыбке.

Я почувствовала, как у меня вытянулось лицо. Так издевательски нагло со мной еще никто не разговаривал: ни в этом мире, ни в том. Сначала в бордель пытался устроить, а теперь «девочка моя»?..

— Твоя? — неожиданно послышалось разъяренное шипение от двустворчатых дверей, ведущих в торговый зал.

Герцог Файрон продвигался в кухню медленной походкой, как хищник на охоте.

— Повтори, Генрих, что ты там такое выдумал? — опасно произнес он.

Гена инстинктивно вжал голову в плечи, а потом вдруг что-то сообразил, встрепенулся и заискивающе забормотал:

— Ласковее надо быть, уважаемый герцог. Вот я к Асе, как к родной дочери, со всем радушием и обращаюсь.

Но Риддиан будто и не услышал, точно видел лицедея насквозь.

— Ася — моя невеста, — четко, размеренно произнес он, как отрезал.

Что, простите?

Хорошо, что я ничего не жевала, а то поперхнулась бы.

Мы ведь еще не успели объясниться в чувствах. Да, сходили на ночное свидание и целовались, как подростки, дорвавшиеся до дела…

Но когда это я снова стала его невестой?

Да, Астра была невестой драконища — никак не привыкну, что это и есть Риддиан Файрон — но я же упорхнула птичкой! И думала, что на этом наши обязательства друг перед другом закончились.

А любовь? Так Файрон про любовь говорил только Дину! Мне он вчера накануне признался, что мной только очарован. Это точно не делает меня автоматически ничьей невестой!

Нам пора обсудить этот вопрос. Вот только не при Гене!

— О каком долге шла речь? — теперь Файрон обращался ко мне. В его голос пробралась щемящая сердце нежность и тревога, вот-вот готовая перерасти в праведный гнев.

Я не собиралась жаловаться, но Гена меня опередил, сдал себя с потрохами.

— Ни о каком, — поспешно заверил он, не успел Файрон договорить. — А я вот прямо сейчас все долги с Аси и снимаю.

— То есть долг все-таки был? — озверел Файрон. Его глаза пожелтели, а зрачки сделали вертикальными.

У-у-ух! Жутко! И притягательно одновременно.

— У Надины и ее воспитанницы Астры — был, — принялся изворачиваться Гена. — А у Аси, невесты дракона — нет никакого долга. Вы ведь все еще драконья невеста, Ася?

Гена впился в меня сальным взглядом, и я нутром почуяла подвох. Похоже, от моего ответа зависело и наличие долга, и вся моя дальнейшая судьба в этом мире.

— Сомневаеш-ш-шьс-с-ся, Генрих-х-х? — опасно прошипел Файрон, рубашка на широких плечах затрещала по швам.

— Превратитесь в зверя, герцог — разнесете лачугу, — подлил масла в огонь Гена, скользкий крокодил. — Девушка не полетела, а значит, никакая она вам не невеста.

И как смелости хватило так разговаривать с герцогом? Куда делась его услужливость и притворная покладистость. Мне всегда казалось, что Файрона староста боялся по-настоящему. А тут вдруг совсем страх потерял.

Я же мало понимала в местных традициях и обычаях, а потому с трудом, но молчала. И мне было до мурашек приятно, что за меня заступался сильный, надежный и красивый во всех смыслах мужчина.

— Проверим? — нахально осведомился Гена. — Пускай Ася летит прямо с утеса. Например, к озеру.

А не пойти бы вам лесом? Кому надо, тот пускай и летит… к озеру!

— Легко, — уверенно усмехнулся Файрон.

Э-э-э… Да-а-а-а?