Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах

Глава 18. Потомок проклятого рода

3 января 2024г.

д. Чураево

Мне не спалось, часы на смартфоне показывали уже второй час ночи, а сон всё никак не шел. Возможно, всему виной была сильная метель: за окном зверски выл ветер, угрожая сорвать крышу с нашего дачного домика; снег валил огромными хлопьями, лепился к стеклам, образуя замысловатые узоры. Ещё мне было немного тревожно из-за того, что Никита ночевал непонятно где, а не со мной, наша постель была пуста. Чтобы не пялиться на его подушку, я перевернулась на другой бок и поежилась от холода, почему-то с приходом метели в доме стало прохладнее. Скорее всего из-за того, что Дениса не было, а кроме него никто не знал, как регулировать отопление в доме. Роберт затопил печь только в гостиной. Кроме того, перед сном я поссорилась с Леркой, и она тоже покинула меня, перейдя ночевать к Ксюхе.

А всё потому, что я наехала на неё, а Лерка терпеть не может давления и нравоучений. После ужина я мыла посуду, стала выбрасывать использованные чайные пакетики в мусорное ведро и с ужасом обнаружила на самом дне Леркин специальный шприц для инъекций, ампулы с инсулином и глюкометр. Меня словно обдало ледяной водой. Как это глупо с её стороны: на слово поверить этой знахарке и выбросить лекарства без которых она могла умереть! Я всё подобрала, пришла в нашу комнату и устроила Лерке скандал. Я не сдержалась, потому что испугалась за неё, а Лерка расценила, конечно, всё по-своему. Надулась, собрала вещи и ушла к Ксюхе.

Я перевернулась обратно, чтобы не видеть пустую Леркину тахту, но теперь перед моими глазами снова была подушка Никиты. Ветер завыл ещё сильнее, бросаясь на окна, словно дикий зверь; зашуршал снег; заскрипели двери от движения холодного воздуха… И у меня на душе враз стало тоскливо. Захотелось заплакать.

Опять заскрипела дверь, теперь уже сильнее, теперь уже не от колебания воздуха, а кто-то её открывал. Меня обдало волной страха, я лежала, обняв себя за плечи, и боялась пошевелиться. Но вот послышались шаги, и я больше не могла притворяться спящей. Я резко приподнялась на локтях и посмотрела в сторону входящего. На фоне светлого окна темнела мужская фигура с лопатообразными ветвистыми рогами. Мне захотелось заорать от страха, мое воображение уже рисовало мне того, кого я видела в доме у Олефтины, и что он зачем-то пришел сюда, добрался до нашего дачного домика, но я не успела даже вскрикнуть – вошедший заговорил.

– Диана, ты не спишь? – раздался голос Роберта.

Сверкнул экран смартфона в его руках, и тут же блеснули знакомые миндалевидные глаза, окаймленные длинными черными ресницами, а страшные лосинные рога оказались всего лишь причудливым узором из липкого снега на стекле.

– Нет, – судорожно сглотнув, ответила я.

– Хорошо, что я тебя не разбудил, – сказал он.

И не спрашивая у меня разрешения, он уселся на мою постель и приобнял меня. С ним мне сразу стало хорошо и ни капельки не страшно, все тревоги в один миг улетучились. На всякий случай я провела ладонью по его макушке, чтобы проверить, точно ли на его голове нет рогов – ничего такого не было.

Его горячие губы сомкнулись с моими, и прежде чем я что-то сообразила, я уже отвечала на его поцелуй. Мне было так одиноко в этой холодной пустой постели, что с приходом Роберта я ожила. Он срывал с меня одежду и жадно покрывал мое тело поцелуями. Мой мозг словно отключился, я больше не думала о Никите, не боялась того, что в любой момент в комнату может вернуться Лерка и застукать нас. Поддавшись страсти, я забыла про всё на свете, мне хотелось лишь одного – целовать и целовать Роберта, наслаждаясь его теплом и ласками.

Когда мы закончили, мы упали на подушки, так и не отпустив друг друга из крепких объятий. Я спиной чувствовала его горячее дыхание. Кисти наших рук сплелись, и я поцеловала его пальцы, чего прежде никогда не делала с Никитой. Роберт продолжил целовать мою спину между лопатками и шею. Мы так и уснули в обнимку, держась за руки. Я почему-то не думала о том, что с утра пораньше мог вернуться Никита и застать меня в постели с другим. Мне было всё равно, мне было ужасно хорошо с Робертом.

23 июля 1975г.

Нечистая Гать

Олефтина осторожно пробиралась сквозь чащобу, постоянно оглядываясь и всматриваясь вдаль, словно боялась того, что за ней мог кто-то следить или попасться навстречу. Она искала заветное место, и свидетели ей были не нужны. Где-то здесь начиналась Нечистая Гать – древняя дорога из бревен, ведущая в самое сердце болота, где обитал Чур. За двести лет бревна, из которых сложили тракт, не сгнили, никак не повредились, а наоборот, приобрели небывалую твердость.

Наконец, Олефтина вышла на гать и теперь брела по колено в воде, но не проваливалась в трясину – дно было словно каменное. Вдруг Олефтина остановилась: что-то привлекло её внимание, кто-то мелкий выглядывал из-за куста качая ветвистыми рогами. Олефтина прищурилась, но мало что разглядела. Это мог быть кто угодно: или аука, или один из чуровых отпрысков, коих много развелось по лесу. Существо вдруг поманило её, перепрыгнуло с одного валуна на другой и остановилось, обернулось, снова поманило. Олефтина пошла за ним, с трудом передвигаясь по колено в воде. Наконец её привели к нужному месту.

Кто-то сидел, прислонившись к толстой обломанной березе. Безжизненные руки висели точно плети, а подол синей ситцевой юбки тонул в болотной жиже. Рядом стоял пятилитровый бидон, а на зеленой травяной кочке белел платок. Олефтине показалось очень знакомым это синенькое ситцевое платице в маленький желтый цветочек, и она шагнула ближе. Шагнула и сразу же узнала Нину – соседскую девчушку.

– Ох, ведь нелегкая, – всплеснула руками Олефтина, осматривая девушку.

Та не подавала никаких признаков жизни: голова запрокинута, длинные черные ресницы сомкнуты на синеватой коже. Платье разодрано, по ноге, от самого верха до колена текла алая струйка крови. Руки все в ссадинах и царапинах, словно девушка боролась с каким-то лесным зверем, и Олефтина уже поняла, кто встретился у неё пути.

Олефтина опустилась перед девчушкой на колени и прижала свое ухо к её груди.

– Бьется, бьется, ещё сердечко, – прошептала она, нащупывая пульс на её холодном запястье. – Всё сладится, Ниночка, сладится, – повторяла Олефтина, гладя Нину по лицу и рукам, словно омывала её, – потерпи только, не уходи. Останься в этом мире ещё нанедолечко, взрасти семечко, что упало в твое чрево. О, Великий Чур, поделись с ней своей чудотворной силой!

И только она произнесла последнюю фразу, как вдруг стремительно помрачнело небо; закачались, заскрипели могучие сосны; и эхо подхватило её заклинание, приумножило да понесло кубарем через всю Нечистую Гать, и всё вокруг затрепетало, воздух задрожал и задергался, наполнился туманом, будто каждая капелька воды, каждая пылинка, каждый листочек передавали её слово. Где-то в глубине леса затрещали деревья, и сквозь туманную завесу проступили мощные лосинные рога…

Нина открыла глаза и с удивлением обнаружила, что лежит в какой-то незнакомой комнате, а над ней склоняется Олефтина, смотря на неё в упор немигающими глазами. Нина никогда не бывала в доме у этой странной старушки, несмотря на то, что они были соседями, и теперь очень подивилась, даже можно сказать, что испугалась. Последнее, что помнила Нина, это то, как она заплутала на болоте, а из лесу навстречу ей вышло невиданное существо – не то человек, не то лесной зверь. Но как тогда она оказалась в доме у Олефтины?

– Тссс… тише, – прошептала Олефтина, поднося указательный палец к губам.

Нине показалось, что позади Олефтины кто-то стоит, что от него несет болотной тиной и лесом. Нина вся съежилась, боясь, что сейчас её снова начнут терзать, рвать на ней одежду, и тоненько заверещала.

– Тише, тише, – повторила Олефтина и зажгла свечу. – Всё хорошо, не бойся, ты дома.

Свет озарил комнату, и Нина увидела, что никого кроме них тут нет. В углу на табуретке стоит её бидон с ягодами, а рядом лежит котомка, из которой торчит её белый платок с черничными следами.

– Как я сюда попала? – едва шевеля губами, прошептала она.

– Ох, Нина, говорила же я тебе – не ходи в лес на Лосиную Луну, – вздохнула Олефтина, присаживаясь на край кровати, где лежала Нина. – Не послушалась ты меня. А теперь того, что сделано – не воротишь.

И Олефтина рассказала испуганной Нине, что та повстречала на Нечистой Гати лесное существо – одного из отпрысков самого Чура. И что теперь у неё родится от него ребенок, и нужно от людей скрывать, чей это сын и внук, всем говорить, что в городе встретила молодого человека, а тот обманул и бросил. Олефтина уверяла, что во всем ей поможет, не бросит её одну с таким бременем. Олефтина многое ещё что говорила, как её нашла, да кто помог вынести Нину из леса, да девушка уже спала, утомленная тяжелым днем.

15 апреля 2014г.

д. Чураево

В лесу было тихо, редкие птички пели в низких кустарниках, но как только Олефтина и Андрей приближались к ним, то испуганные пташки мгновенно затихали. Олефтина шла быстро, даже удивительно для такой древней старушки, она с легкостью выбирала путь среди замшелых валунов, заросшего молодняка, высоких камней и топкого болота, будто шла по невидимой тропе. Видать, она часто ходила до Нечистой Гати. Андрей старался не отставать от неё ни на шаг, а то замешкаешься – Олефтина нырнет под пушистую еловую лапу, и нет её нигде, словно испаряется старушка на ровном месте, а потом появляется совсем не там, где ожидаешь, метров на десять впереди, на какой-нибудь кочке, озаренной редким солнечным светом, и догоняй как хочешь.

День сегодня выдался хороший, теплый, но тучи то и дело заслоняли солнце, и тогда дул студеный ветер, и зимний холод поднимался от земли. Но для Андрея, разгоряченного быстрым шагом, это было на руку – не холодно и не жарко, в самый раз.

Вскоре они вышли на небольшую полянку, окруженную сваленными в кучи камнями, словно их специально сюда притащили и расставили по кругу. Между самыми высокими каменными грудами темнела кирпичная щербатая арка, побитая дождем и ветром. Около неё стоял совсем молодой паренек, лет восемнадцати, не старше. Светлые густые волосы, потревоженные ветром, падали ему на лоб и на глаза, парень поправлял челку, но ветер снова возвращал всё на свои места. Наконец, парнишка натянул на голову капюшон ветровки, и ветер успокоился. Завидев приближающихся к нему людей, парень коротко кивнул, видимо, он ждал тут именно их.

– Всё в порядке, Олефтина Катифовна, – отрапортовал он. И с неким любопытством уставился на Андрея, но наткнувшись на его взгляд, смутился и отвел глаза в сторону.

– Ты идешь с нами, – бросила ему Олефтина.

На красивом лице паренька отразился испуг.

– Но… – Он судорожно сглотнул. – Но ведь я никогда не ходил за арку, – медленно произнес парнишка. – Я не хочу…

И он тут же осекся под властным жестким взглядом Олефтины.

– Ты помнишь кто ты? – спросила его Олефтина.

– Да, – тихо ответил паренек и опустил голову. – Я потомок проклятого рода Золотаревых, мой прапрадед посмел вторгнуться в чужие владения и потревожил самого Великого Чура, и теперь мы, наследники проклятого рода, должны всегда и впредь исполнять его волю до скончания веков, тем самым искупая грехи своего прапрадеда, – отчеканил парень давно заученную фразу и поморщился.

– И не забывай об этом долге ни на минуту, – как-то зло произнесла Олефтина. – Ты знаешь, что ты и вся твоя семья находитесь во власти Чура, и за неповиновение он может покарать вас в любой момент. Теперь пришел твой черед прислуживать на ритуальной церемонии, если ты откажешься и сбежишь, то придется взять твою сестру. Сколько ей? Восемь?

Парень судорожно сглотнул, затем поднял глаза на старуху и умоляюще произнес:

– Я помню про свой долг, Олефтина Катифовна. Я исполню всё, что должен. Не трогайте, пожалуйста, мою сестру, она ещё совсем ребенок.

Андрей с интересом слушал их диалог, не совсем понимая о какой церемонии идет речь, но решил не спрашивать об этом Олефтину, придет время, сама расскажет. Вдруг тишину прорезали пронзительные крики, все трое подняли головы и увидели в небе стройный журавлиный клин. Гордые птицы с длинными шеями облетели поляну и устремились дальше за арку, вскоре они скрылись за высокими елями. В этот момент тучи расступились, и на востоке появилось бледное очертание круглой луны на фоне светлого неба.

– Пора, – сказала Олефтина.

Она поклонилась арке и едва слышно прошептала:

– Пропусти нас, лесной страж, мы идем на поклон к Чуру. Он ждет нас.

И первая прошла за арку. Андрей, сам не осознавая, что делает, тоже слегка поклонился и последовал за Олефтиной. Что его удивило, так это то, что сразу за аркой лес сделался гуще, стволы деревьев толще, кора на них почернела. Андрей никогда не видел, чтобы у сосен были такие толстые ветви, которые начинались от самой земли и торчали в разные стороны.

С той стороны возле арочных столбов белела серебряная паутина, сплошняком облепившая голые ветви кустарников с едва набухшими почками, ещё и высоко над головой протянулась, словно кто-то здесь развесил сушиться тюлевые занавески. Андрей осторожно обошел эти кусты, стараясь не влипнуть в паутину; интересно, каких же размеров должны быть пауки, сплетшие такую сеть? Такими снастями можно рыбу ловить. Но как Андрей ни вглядывался, он не нашел на ветвях ни одного членистоного; затем он обернулся назад – парнишка так и стоял на входе, с плохо скрываемым ужасом посматривая на лес.

– Ну же, Денис, поторапливайся, – окрикнула его Олефтина, даже не оглядываясь, как чувствовала, что парень не мог решиться вступить за арку.

Денис зажмурился на мгновение, тяжело вздохнул и тоже поклонился.

– Лесной страж, пропусти меня, наследника проклятого рода. Я знаю, я недостоин входить в этот лес, но я иду не по своей воле, я должен буду прислуживать на церемонии, – бесцветным голосом произнес Денис, так и не разгибая спины.

Внезапно, без всякого ветра, сами собой зашевелились кроны деревьев, и вдруг длинная голая ветка наотмашь хлестнула парня по согнутой спине с такой силой, что он для того, чтобы удержаться на ногах, был вынужден вступить вперед, и оказался за аркой.

– Входи, но будь осторожен, мы следим за тобой, – прошелестело в ветвях.

Андрей не мог понять, точно ли он услышал эти слова или ему почудилось? И вдруг на него обрушилась картинка из прошлого. Как глубоко в памяти он ни прятал это, Андрей вновь вспомнил, что точно такой же голос однажды напугал его, когда он шестнадцатилетним пацаненком набрел на что-то страшное в лесной чаще. Тогда тоже без ветра шевелись деревья, а вкрадчивый шепот звал его по имени. Тихо-тихо, но до чего же пугающе страшно, что Андрей опрометью ринулся вон из леса, а потом и вовсе из деревни. От гнетущих воспоминаний по спине побежали мурашки, но Андрей не подал вида, что испугался – перед Олефтиной и этим парнишкой не стоило терять самообладание.

– Спасибо, – тихо, ответил Денис, с опаской обходя шевелящуюся паутину.

Разогнулся, догнал Андрея и остановился, давая понять, что должен пропустить старшего вперед. Андрей заметил, что глаза парня были увлажнены, но ни одна слезинка не скатилась по его щеке.

Так они и пошли – впереди Олефтина, знающая путь; за ней робко шествовал Андрей; а после замыкал цепочку ещё более напуганный Денис.