Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах

Глава 14. Гадания с банником

2 января 2024г.

д. Чураево

День как-то быстро пролетел и в сумерках (к слову, сумерки сгустились уже в четвертом часу вечера) мы все собрались в Ксюхиной спальне на традиционные новогодние гадания. Даже мальчишки к нам присоединились, кроме Лёвы и Дениса, они ещё до сих пор не приехали, и Карина по этому поводу изрядно нервничала.

– Да, не психуй ты так, – осадил её Роберт. – Они очень медленно потащились, поэтому их так долго нет. При чем Денис на своей же выдвинулся, так что – если что, то они могут вернуться на его машине. И потом, пока приехали, пока нашли трезвого шиномонтажника, пока поменяли колесо, ещё считай дорога обратно. Время же быстро летит. По-любому, уже скоро вернутся.

Но Карина всё равно нервничала и пыталась дозвониться до Левы, но тщетно – сигнал не проходил. Она, то уходила в свою комнату, то вновь возвращалась к нам и рассержено плюхалась в кресло. Мы старались не обращать внимание на её показательные выступления.

Ксюха, усевшись по-турецки на широкой кровати, раскладывала карточный пасьянс. Я сидела напротив неё, позади меня устроился Никита, его рука нежно гладила мою спину. Рядом с Ксюхой полулежал Роберт и бросал на меня ревнивые взгляды. Это мне нравилось, особенно после того, когда я вчера никак не могла остаться с ним наедине. Пусть теперь ревнует. Лерка устроилась между нами, худенькая как подросток, она легко вместилась в узкое пространство. Лерка обняла свои согнутые ноги, прижала к коленям подбородок и внимательно следила за Ксюхиным раскладом. В итоге пасьянс на Леркино желание не сошелся. Она тяжело вздохнула.

– Да ерунда это всё, неправда, – вдруг сказал Роберт, – есть более правдивые гадания.

– Это какие? – уточнила Ксюха.

– Ну, например, у нас девчонки в бане гадают с банником, – ответил он.

– Это как? – тут же оживилась Лерка.

– Очень просто. Ставишь в бане зажженную свечу, открываешь дверцу печки и просовываешь в топку свою голую попу. Затем крепко зажмуриваешься и громко произносишь определенные слова.

– Какие?

– Чур-Чур, Чураевы помощники! Сейчас ваше время, придите ко мне, приведите мне моего суженного! – ответил Роберт. – Как скажешь эти слова, то стой тихо и жди, не открывая глаз. Если почувствуешь, что кто-то тебе ягодицы погладил, это значит, что банник привел к тебе твоего суженного, значит, замуж в этом году выйдешь. Если нет – то не в этом году. Кстати, глаза нельзя открывать и вообще шуметь или свет включать, а то банник может разозлиться и что-то плохое сделать, – предупредил он.

– Хмм… – призадумалась Ксюха. – Так-то я вообще-то замужем уже.

– Как знать, кто-то за один год успевает развестись и вновь выйти замуж, – усмехнулся Роберт.

Мы с Ксюхой переглянулись.

– Я хочу попробовать, – выпалила Лерка и закусила губу. – Скажи ещё раз, что нужно произнести?

– Чур-Чур, Чураевы помощники! Сейчас ваше время, придите ко мне, приведите мне моего суженного! – повторил Роберт. – И что важно, после того как произнесешь заклинание, ни в коем случае не открываешь глаза до самого конца гадания.

– А как поймешь, что гадание уже закончилось? – спросила я.

– Ты это почувствуешь, – как-то неопределенно ответил Роберт. – Можете по одному, а если страшно, то все разом, в бане большое отверстие в топке.

– Звучит заманчиво, – сказала я. – Хочу попробовать.

– Зачем? – не понял Никита. – Ты и так весной выходишь за меня.

– Я хочу точно убедиться в этом, – ответила я, хитро посмотрев на Никиту.

Он выглядел растерянным.

– Да это просто веселая забава, – шепнула я ему в ухо и поцеловала.

– Ладно, – нехотя согласился он.

– И я с вами, – вдруг решилась Ксюха, собирая карты. – Кажется, я видела свечи в одном из кухонных ящиков.

Через пять минут мы втроем (я, Лерка и Кюха) уже шли в баню, держа в руках пока ещё незажженные свечи. Карина с нами не пошла, осталась в доме, всё пытаясь дозвониться до Левы. Я попросила у Роберта зажигалку, потому что у Никиты не было, он не курил. Пока Ксюха отпирала ключом замок, я осмотрелась. От бани до дома шла хорошо вычищенная тропа, рядом в сугробе отчетливо виднелись следы и вмятины, это когда ребята выбегали из парилки и катались в снегу. Но больше ничего – никакие иные следы не уводили от бани до какого-то соседнего участка. Как тогда Ростик оказался в чужой бане? По воздуху что ли пролетел? Странно всё это.

Ксюха открыла дверь, и мы вошли в темный предбанник, через маленькое окошко просачивался тусклый вечерний свет, обещая вот-вот обернуться ночным мраком. К нашему удивлению в бане было тепло, возможно, Денис зачем-то недавно подтапливал. Мы сняли пуховики, но разуваться не стали. Зажгли свечи и вошли в парную, плотно прикрыв за собой дверь. Неровный свет от дергающихся язычков пламени заскользил по бревенчатым стенам, заплясал на перевернутых оцинкованных тазиках.

– Ну, – прошептала Ксюха, – будем гадать?

– Зачем мы тогда сюда приперлись? – вопросом на вопрос ответила я.

– Так-то боязно, – шмыгнула носом Лерка. – А если банник нас утащит?

– Это куда утащит? – поинтересовалась я.

– В ад, – рассмеялась Ксюха.

– Всех троих точно не сможет, – усмехнулась я.

– По очереди будем гадать или все вместе? – спросила Ксюха, открывая печную дверцу.

– Давайте сначала посмотрим, что там? – предложила Лерка.

Мы заглянули в печку и даже посветили туда, как и следовало ожидать, ничего необычного не увидели – просто каменное нутро, наполовину заполненное частично обгоревшими до угольной черноты поленьями.

– И что мы там хотели увидеть? Настоящего банника? – нервно засмеялась я.

– Там никого нет, – сказала Ксюха, выпрямляясь.

– А если пошурудить кочергой? – предложила Лерка.

Мы с Ксюхой удивленно уставились на неё.

– Ты реально думаешь, что там за поленьями кто-то прячется? – иронично заметила Ксюха.

– Так печка же большая, даже человек внутри поместится, – ответила Лерка.

– Глупости, – возразила я. – Никто там не прячется.

Ксюха взяла с полки жестяную банку из-под горошка, заполненную старыми разноцветными обмылками, и мы воткнули в неё зажженные свечи. Чтобы не держать её в руках, Ксюха поставила банку на лавку.

– Может быть, все вместе попробуем, а то по одному страшновато как-то, – прошептала Лерка. – Влезем же, тут широкий печной проем.

– Ладно, – согласилась я. Сначала я хотела гадать в одиночестве, но сейчас мне вдруг отчего-то тоже стало боязно, втроем не так страшно.

Мы робко спустили джинсы вместе с трусиками и, нагнувшись, втиснули выпяченные голые попы в печное нутро. Лерка и Ксюха по краям, а я, получилось так, что оказалась посередине.

– Закрываем глаза? – уточнила Ксюха. – И произносим слова? Помните их?

– Ага, – кивнули мы с Леркой.

Я зажмурилась и вместе с девчонками вслух произнесла:

– Чур-Чур, Чураевы помощники! Сейчас ваше время, придите ко мне, приведите мне моего суженного!

Мы тотчас замолчали и замерли, боясь открыть глаза. На миг мне показалось, что в бане появилось эхо, оно подхватило наши слова и потащило дальше, во тьму, и, может быть, уволокло их под землю, чтобы там, по неведомым скрытым туннелям, донести до тайного логова банника. Что-то чавкнуло в дальнем темном углу, куда сливается грязная мыльная вода, и мое сердце сделало громкий стук, но я не осмелилась открыть глаза.

Внезапно я почувствовала словно проваливаюсь в пустоту, если бы по бокам меня не грели бедра подруг, я подумала бы, что нахожусь где-то вне этой бани. И тут я вспомнила о Роберте, и даже представила его, будто он стоит позади меня и гладит мою попку. Это было так реально, что я осязала его. Мне захотелось повернуться и обнять его. Но отчего-то я не могла пошевелиться. Я попробовала открыть глаза, но мои веки слиплись. Вдруг я услышала шорох, неясный, тихий, я даже не могла объяснить себе природу этого шуршания, и – бамс – тяжелая капля звонко ударилась о дно жестяного тазика. Я вздрогнула и поежилась от страха, снова попыталась открыть глаза, но мои ресницы будто склеились.

Вдруг Ксюха и Лерка, словно испугавшись чего-то, громко взвизгнули и рванули вон из бани. Я услышала, как захлопнулись двери, отрезая меня от них. Я осталась одна. Мое тело почему-то отказывалось подчиняться мне, одеревенело и глаза не слушались. Я чувствовала, что кто-то находится рядом со мной, тяжело и смрадно дышит мне в шею. По моему телу побежал озноб, мне хотелось закричать и тоже броситься наутек вслед за девчонками, но какая-то неведомая сила удерживала меня, подавляя мою волю и не давая мне пошевелиться. Внезапно край моего свитера стал подниматься вверх, словно кто-то тащил его, оголяя мой живот. Снова на меня дыхнуло запахом слежавшейся старой шерсти и животным, будто рядом со мной стоял какой-то дикий зверь; вдруг я ощутила на себе прикосновение чей-то склизкой неприятной руки, холодные пальцы прошлись по моему животу до самого низа, нырнув туда, где горячо…

И тут я заорала, заорала так, что смогла наконец разрушить чары, сковывающие мое тело. Я распахнула глаза и почувствовала, что могу двигаться. В бане было темно, каким-то образом погасли все три свечи, и повеяло холодом, но невозможно так выстудить нагретое помещение за одну минуту. Быстро натянув на себя трусики и джинсы, я чуть ли не наощупь бросилась к выходу. В предбаннике было не так темно, как в парной (кто-то включил фонарь над крыльцом дома, и слабый свет проникал через маленькое окошко) и ещё (что совсем уж странно) здесь было гораздо теплее. Я отчетливо видела, что тут никого нет, но теперь я пугалась любой тени, затаившейся в углах. Толкнув дверь, я выскочила сначала в холодный предбанник, а затем выбежала совсем из бани.

Пока мы гадали, двор уже успел разделиться на две равные части, на одну половину падал свет от фонаря, отчего красиво искрился снег на сугробах, а другая тонула в ночном мраке. В темноте я едва разглядела трясущихся от страха девчонок. Ксюха сидела голой попой в сугробе, а Лерка стояла рядом и снова всхлипывала.

– Что произошло? – спросила я, с трудом шевеля непослушным языком.

– Что-то обожгло меня, – ответила Ксюха, выбираясь из сугроба.

– Может быть, ты присела на ещё не остывшее полено? – предположила я.

– Не знаю, – ответила она.

Ксюха вышла на свет, и мы увидели на её ягодице ярко-красную пятерню. Это точно был след от человеческой руки, судя по размеру – мужской.

– Ого, – ахнула Лерка, дотрагиваясь до её пятна.

– Ай, больно, – взвизгнула Ксюха.

– Похоже на ожог, – сообщила я, присмотревшись.

– А у вас как? – поинтересовалась она, осторожно натягивая на обожженную попку трусики.

– Мне показалось, что будто нечто мохнатое проскользнуло между моих ног… бррр… – передернулась Лерка. – Похожее на кошачий хвост, только толще и длиннее. А у тебя, Диана?

– Я почувствовала прикосновение ледяной руки к животу, тоже мало приятного, – вздохнула я. – Вы обратили внимание, когда погасли свечи?

Девчонки ответили одновременно.

– Вообще-то нужно было стоять с закрытыми глазами, – проворчала Лерка.

– По-моему, в тот момент, как меня шлепнули по заднице, – выпалила Ксюха.

Мы с Леркой удивленно уставились на неё.

– Так-то за пуховиками надо бы сходить, но я боюсь возвращаться обратно в баню, – поежившись, сказала Ксюха.

– Я тоже, – кивнула Лерка. – Вдруг он всё ещё там?

– Кто? – не поняла я.

– Банник, – таинственным шепотом произнесла Лерка.

От этих слов я будто вновь ощутила холодное прикосновение к своему животу, и в этот момент мне показалось, что мы тут не одни, что кто-то за нами наблюдает. Я обернулась, и мой взгляд зацепился за темный сгусток под крышей деревянного пристроя, куда не попадал свет от фонаря. Я чувствовала, что там кто-то притаился, но во мраке ночи невозможно было разглядеть кто именно. Вдруг под навесом шевельнулось тень, и засветился красный сигаретный огонек, сверкнули чьи-то глаза. Я вздрогнула и уставилась на неизвестного. Поняв, что он обнаружен, человек вышел на свет, и я узнала Роберта.

– Ну, как вы погадали? – спросил он, подходя к нам и весело улыбаясь.

– У Ксюши ожог, – делая большие глаза, сообщила Лерка. – А я что-то мохнатое ощутила. И до Дианы кто-то дотронулся.

– Значит, выйдите замуж в этом году, – сказал Роберт, хитро поглядывая на меня.

Мы с Ксюхой переглянулись.

– Теперь мы боимся туда возвращаться за пуховиками, – призналась Лерка.

– А кого бояться? – не понял Роберт.

– Банника, – тут же ответила Лерка. – Там же кто-то был.

– Так он уж давно ушел, – усмехнулся Роберт.

– А если до сих пор находится там? – выразила наш общий страх Лерка.

– Нет, – отрезал Роберт. – Вы же смогли выйти, значит, он ушел оттуда. Иначе не выпустил бы вас, – вполне серьезно добавил Роберт.

Я смотрела на него и не могла поверить своим ушам. Что? Мы всерьез обсуждаем мифического персонажа будто он действительно существует? Но меня тут же кольнула мысль – я же почувствовала, что кто-то провел холодной рукой по моему животу; и если можно было принять мое ощущение за воображение под воздействием страха, то вот Ксюхин ожог в виде алой пятерни был довольно реальным.

Роберт затушил сигарету и, так же как Денис, спрятал окурок в пачку. Зачем они их собирают? Или не хотят нигде сорить? Берут с собой, а потом выкидывают в мусорку? Никогда такого не видела. Затем Роберт открыл дверь и смело вошел в баню. Мы остались стоять при входе, чтобы в случае чего рвануть наутек.

– Как я и говорил, тут никого нет, можете забирать свои пуховики, – послышался его голос, и он посветил на нас фонариком от смартфона.

Несмело мы зашли за ним следом. В теплом предбаннике было пусто, ничего сверхъестественного не наблюдалось, но мы всё равно боязливо косились на темные углы, куда не попадал свет.

– Посмотри, может быть, он до сих пор в парной, – прошептала Лерка, по-быстрому снимая с крючка свой пуховик, а то вдруг не успеет. Заразившись её страхом, я тоже сдернула с вешалки свой.

– Я и так знаю, что там никого нет, – твердо сказал Роберт. – Но, если вы хотите, могу посмотреть.

– Хотим, – заверила его Лерка.

Он открыл дверь в парную и осветил всё пространство фонариком от смартфона. Сгорая от любопытства, мы тоже заглянули, с Робертом было не так страшно. К счастью, никакого потустороннего существа мы там не увидели, а то бы я умерла от страха. Печная дверца была распахнута так, как мы её оставили, а на полу валялась рассыпанная зола.

– Зачем вы вытащили из печи золу? – спросил Роберт, проходя внутрь.

– Мы не вытаскивали, – возразила я, заходя за ним следом. – Мы ничего тут не трогали.

Девчонки не пошли за нами, и я вновь осталась с Робертом наедине.

– Угу, – усмехнулся он. – Как же она тогда выпала? Ну-ка, подержи.

Он передал мне смартфон, а сам взял из темного угла веник с совком и принялся заметать. Я посветила ему, луч скользнул по полу, и всего на миг, до того, как Роберт прошелся веником, я успела увидеть на золе крупный отпечаток босой ноги – пять толстых растопыренных коротких пальцев и круглая пятка. Ещё мгновение, и всё смешалось в пыль.

– Ты видел, тут был след, будто кто-то наступил босой ногой? – прошептала я.

– Нет, не заметил, – равнодушным тоном ответил Роберт, продолжая сгребать золу в совок.

– Ну, явный отпечаток, как ты мог не увидеть? – настаивала я.

– Я не присматривался. – Он пожал плечами, опрокидывая содержимое совка обратно в печь.

Я не могла понять: Роберт что-то скрывает или на самом деле не обратил внимание? Но как это можно было не увидеть?

– Знаешь, Диана, – вдруг сказал он, когда убрал на место совок с веником и вновь повернулся ко мне. – На свете существуют вещи, которых порой лучше не замечать.

Я немного опешила от его слов.

– Идем в дом, – сказал он, забирая у меня свой смартфон.

Когда мы вернулись обратно, то в гостиной застали такую сцену: на диване вся в слезах сидела Карина, а мальчишки пытались её успокоить. Никита стоял около неё, держа в руках кружку с водой, а Ростик подавал ей бумажные салфетки.

– Что случилось? – спросила я, проходя в комнату.

– Она дозвонилась до Лёвы, – ответил Никита.

– И? – не поняла я.

– Я так понял, он сказал, что придется задержаться там до утра, что у них почему-то не вышло починить шину, нужно менять колесо, – объяснил Никита.

– А зачем там оставаться? – удивилась я. – Машина у Дениса в рабочем состоянии, могли вернуться на ней, а завтра обратно.

– Вот и я о том же, – сквозь слезы проговорила Карина.

– Карина думает, что он там с девчонкой, ей решил изменить, – усмехнулся Ростик.

– Карина, ну, это как-то нереально, – сказала я, качая головой. – Где он её встретил? В шиномонтажке? И сразу на ночь решил остаться? Звучит как бред.

– Мы так ей и говорим, а она не верит, – вспылил Ростик.

Лерка принялась успокаивать Карину, а я пошла на кухню. Я не верила в искренность этих слез, мне казалось, что это всё наиграно. Хотя, правда, остаться там на ночь – странная идея. Скорее всего, Денис встретил в селе своих друзей и не захотел ехать обратно, уговорил Лёву, и они там, может быть, решили выпить. Оказавшись без строгого Карининого надзора, Лёва вполне мог соблазниться.

Я включила чайник, и на кухню ко мне зашел Никита. Он поставил на стол пустую кружку и обнял меня со спины.

– Как вы погадали? – поинтересовался он.

– Нууу, – протянула я. – Вроде должна замуж выйти в этом году.

– Это хорошо, – улыбнулся Никита и чмокнул меня в щеку.

Только я мысленно добавила, что неизвестно ещё за кого.

– Кто-то дотронулся до твоей попки? – с сомнением спросил он.

– Ага, – кивнула я. – Легонько или мне это нарисовало мое воображение, – добавила я, чтобы успокоить его.

Повернулась к нему и посмотрела в его глаза, чтобы прочитать по выражению его лица, что он думает.

– А у Ксюхи, представляешь, ожог в виде пятерни, как будто банник её наотмашь шлепнул, – таинственным шепотом сообщила я.

– Ого, – удивился он. – Наверное, из-за того, что она уже замужем, и нечего играть в эти игры.

Теперь я с удивлением посмотрела на Никиту.

– Ты серьезно так думаешь?

– Конечно, – кивнул он. – Дух разозлился, что она пришла будучи уже замужем, и наказал её.

Я судорожно сглотнула. Может быть, и меня наказал, что я изменяю своему жениху, подсунув мне мерзкую холодную руку? От только что пережитых ощущений у меня мурашки поползли по спине, и что-то там больно сдавило в области сердца. Кажется, Никита ничего не заметил.

– Диан, я сгоняю за пивом, – как бы отпрашиваясь у меня, вдруг жалобно протянул он.

– Куда? – удивилась я.

– На тот конец деревни, Денис говорил, что там нормальный магазин и большой выбор. Я на машине сгоняю, – ответил Никита. Затем состроил несчастную рожицу и ещё жалобнее прибавил: – Мы выпили всё пиво подчистую, а так хочется расслабиться перед сном.

– Ладно, – сдалась я, всё равно же не отстанет и будет ныть весь вечер, – езжай.

– Тебе что-то купить? – обрадованно спросил он.

– Можешь мне тоже взять фруктового коктейля, ну и чипсов каких-нибудь, – сказала я.

– Будет сделано, – отрапортовал Никита и поцеловал меня в уголок губ.

Когда он ушел, я сделала себе чай и уселась за стол. Наконец-то я осталась одна, чтобы побыть со своими мыслями. У меня до сих пор дрожали руки при воспоминании о том, что кто-то холодной ладонью потрогал мой живот.

– Диана…

Теперь на кухню притопала Лерка.

– Хочешь чаю? – на автомате предложила я.

– Нет, не хочу, – отмахнулась она. – Диан, пошли со мной сходим снова к той знахарке, – попросила она.

Я судорожно сглотнула, мне не хотелось никуда идти, особенно после этого гадания выходить на улицу в холод и в темноту.

– Это очень важно, Диана, – сказала Лера, садясь на стул напротив меня. – Она велела сегодня ещё прийти. Продолжит дальше.

– Ладно, – сдалась я. – Только чай допью. Что она хоть делает с тобой?

– Я точно не знаю, там темно и тени, она будто шепчется с ними, советуется или просит помощи, – ответила Лерка.

– И тебе не страшно? – уточнила я.

– Ну, так… – Она пожала плечами. – Мурашки бывает бегут по коже. Мне кажется, что она не шарлатанка, я чувствую, что она по-настоящему умеет лечить, – таинственным шепотом закончила Лерка.

Из-за перегородки неожиданно показалась Карина, её лицо было совершенно нормальное, будто она вовсе и не плакала.

– О, так вы опять к той знахарке собираетесь? – осведомилась она. – Можно мне с вами? Я тоже хочу кое-что подлечить.

– Что именно? – поинтересовалась я. Насколько я знала, Карина была абсолютно здорова.

– У меня постоянно мигрень, – ответила Карина, поднося пальцы к вискам.

Я закатила глаза: опять эти её сказки, якобы она страдает такими приступами. Я знаю людей, которые действительно мучаются мигренями, а у Карины просто иногда болит голова, как у всех живых людей. Но Карина считает, что у неё именно мигрень.

– Хорошо, пошли с нами, – сказала я, не желая с ней спорить.

Когда мы уже одевались, к нам в коридор вышли ребята.

– Мы с вами прогуляемся, проводим вас, – сообщил Роберт.

– Свежим воздухом подышать хочется, – сказал Ростик, застегивая пуховик, – да и вдруг встречу кого-нибудь.

– Это кого? – не поняла Карина.

Но он не ответил, быстро обулся и первый вышел за порог.

– А где Ксюха? – спросила я, внезапно вспомнив, что не видела её с того момента, как мы вернулись из бани.

– Она пожаловалась, что у неё разболелась голова, и ушла наверх, сказала, что немного поспит, – сообщила Лерка.

– Хотелось пойти с вами, ну, тогда я останусь, – вдруг сказал Роберт, – а то она проснется, а дома никого нет, ещё испугается.

Не ребенок же, чтобы пугаться, чуть не высказалась я вслух, но потом подумала, наверное, он прав – если бы я вот так проснулась бы здесь одна, а ребята бы куда-то ушли, то тоже бы испугалась. Но всё равно, мне было очень жаль, что Роберт не пошел с нами; лучше бы, если дома вместо него остался бы Ростик.