Холодные деньки

Глава 18

Для протокола — там было до чёрта ступенек по дороге вверх.

Также для протокола — я проскакивал их по две-три за раз, на бегу, и так до самого верха без остановки.

А потом я спустился с холма, и ноги мои не знали отдыха, пока я не достиг пляжа. Бегом. За спиной вставало солнце, но тень Предела Демона всё ещё скрывала берег, так что свет заливал небо, но не землю.

Стоило мне показаться из-за деревьев, Томас вскочил и схватился за оружие. Я мотнул головой, не останавливаясь, и велел:

— Заводи своё корыто.

— Какие новости? — спросил Томас. Он отдал швартовы и ловко прыгнул на палубу «Жучка-плавунца». Из каюты показалась заспанная Молли, было видно, что она только что проснулась.

Я побежал вниз к доку и запрыгнул на борт судна.

— Кучка людей будут вне себя от ярости из-за меня, у меня есть что-то вроде медицинской проблемы, которая собирается убить меня в дальнейшем, если я не договорюсь с ней, о, ещё кое-что — остров взорвётся и заодно испарит большую часть страны, если я не предотвращу всё это.

Томас окинул меня спокойным взглядом:

— Ну, совсем как в старые добрые времена.

— Я думаю, что это хорошо, когда есть вещи, на которые всегда можешь положиться, — сказал я.

Мой брат фыркнул и завёл двигатель «Жучка-Плавунца». Мы отъехали от дока, затем он повернул лодку, прибавил газу и направился прямо к городу. Как я уже говорил, лодка не была гоночной, но в ней всё же было достаточно лошадиных сил, и так как солнце восходило должным образом, мы плыли по оранжево-золотистой воде, оставляя позади огромный V-образный кильватер, пока я стоял на носу лодки, держа руки на перилах.

Я почувствовал это, когда начало светать, как может каждый, стоит лишь остановиться и обратить внимание. Что-то неуловимое и проникновенное изменилось в самом воздухе вокруг меня. Даже если бы я был с завязанными глазами, я бы почувствовал изменение. То, как ветры и потоки энергии, известной как магия, начали развеиваться и перемещаться под воздействием света восходящего солнца.

Ни один из проходов в земли Феерии не был достаточно близко, чтобы ощутить, были ли они вновь открыты, но здравый смысл подсказывал, что это так. С восходом разные формы магической энергии распадаются и рассеиваются. И не потому, что магия — изначально сила ночи, а потому, что рассвет по своей сути является силой новых начинаний и возрождений.

Каждый восход ослабляет наложенные чары. Заклинание, которое распростёрлось настолько широко, что отгородило всю Феерию от смертного мира, просто было обязано быть довольно тонким и хрупким. Когда солнце обрушится на него, это будет подобно тому, как если бы множество увеличительных стёкол сфокусировали свет на старой газетной бумаге. Оно поблекнет и рассыплется. Перед моим мысленным взором предстал ужасающий маленький коллаж из образов: самые тёмные существа из Феерии вдруг хлынули отовсюду — из ползущих теней, тёмных переулков и опасных на вид старых заброшенных зданий в городе. Можно подумать, мой мозг не мог подумать о чём-нибудь более приятном, например, помечтать о невероятно дружелюбной женщине или ещё о чём-то в этом духе.

Молли поднялась и встала рядом со мной, глядя вперёд. Я посмотрел на неё боковым зрением. Восходящее позади нас солнце окрасило её волосы в золото, но левая сторона её лица осталась в тени. Она больше не выглядела молодой.

Я имею в виду — не поймите меня неправильно — это не выглядело так, будто её волосы начинают седеть, а зубы выпадать. Но она всегда была полна энергии, жизни, простой радости, и эти чувства всегда исходили от Кузнечика. Это был её обычный настрой, и я даже не представлял себе, насколько я любил это в ней.

Но теперь её голубые глаза выглядели уставшими, подозрительными. Она не искала красоты в жизни так, как делала это раньше. Её глаза и вблизи, и вдали искали опасность, взгляд был пристальным, с осторожностью и мудростью, которая пришла с болью — и намного, намного более суровым, чем прежде.

Это сделали с ней месяцы тренировок с Леанансидхе, заключавшихся в драках на уличной войне.

Может быть, если бы я раньше был более требовательным с Кузнечиком, это всё не стало бы для неё таким шоком. Может быть, если бы я сфокусировался на других аспектах её обучения, она была бы лучше подготовлена.

Может быть, может быть, может быть. Да что я обманываю себя, рано или поздно глаза Молли всё равно стали бы такими — так же, как и мои.

Магия не обходится красиво с детьми.

— Я говорила тебе, — сказала Молли, не глядя на меня. — Оставь всё это в прошлом.

— Подслушиваешь мои мысли, малышка?

Её губы дрогнули в лёгкой усмешке:

— Только когда хочу услышать шум океана.

Я ухмыльнулся. Это было намного лучше, чем обращение «сэр Рыцарь», которое я постоянно слышу в последнее время.

— Сколько ты можешь рассказать мне? — спросила она.

Я вглядывался в её глаза несколько секунд, пока она смотрела вперёд, затем принял решение.

— Всё, — тихо ответил я. — Но не прямо сейчас, у нас есть задачи поважнее. С подробностями разберёмся после того, как устраним непосредственную угрозу.

— Мэйв? — спросила Молли.

— И остров, — я рассказал ей об опасности, грозящей Пределу Демона, умолчав о назначении острова. — Так что, если я не остановлю всё это — бум.

Молли нахмурилась:

— Я не могу даже представить, как ты можешь остановить это до того, как это случится, не зная, кто собирается это сделать и когда это произойдёт.

— Если бы проблема была простой и лёгкой, для её решения не понадобился бы чародей, — сказал я. — Невозможное мы делаем немедленно. Невообразимое занимает чуть больше времени.

— Я серьёзно, — сказала она.

— Я тоже, — произнёс я. — Взбодрись, думаю, я знаю одного парня, который может рассказать об этом.

Солнце уже наполовину взошло, когда очертания Чикаго показались на горизонте. С минуту я просто любовался ими. Да, глупо, я знаю, но это был мой город и я, казалось, не был здесь целую вечность. Осеннее солнце отражалось в стекле и металле — и это было великолепно.

Внезапно я напрягся и оторвался от перил, на которые облокотился до этого. Я тщательно осмотрелся вокруг. Я не знал, что взбудоражило мои инстинкты, но они вели себя по той же схеме, как и каждый раз, когда Мэб пыталась меня убить, и я не мог проигнорировать их, даже если бы захотел.

Я не заметил ничего подозрительного, но затем я услышал это — гудящий рёв маленьких, высокооборотных двигателей.

— Томас! — позвал я, пытаясь перекричать шум мотора «Жучка-Плавунца». Я показал на своё ухо и затем обвёл рукой пространство вокруг себя.

Это был не совсем тактический язык жестов, но Томас правильно понял сообщение. Со своего наблюдательного пункта в рулевой рубке на вершине кабины он осторожно оглядел всё вокруг. Его взгляд остановился на чём-то к северо-западу от нас.

— Ох-ой, — выдохнул я.

Томас крутанул штурвал и повернул «Жучка-Плавунца» на юго-западный курс. Я спешно взобрался по лестнице к рулевой рубке и встал на верхней ступеньке так, чтобы моя голова оказалась почти на одном уровне с головой Томаса. Я прикрыл глаза рукой от яркого света восходящего солнца и вгляделся на северо-запад.

Там было пять гидроциклов, быстро приближающихся к нам по воде. Томас выиграл нам время, изменив курс, но я сразу заметил, что гидроциклы двигались намного быстрее, чем мы. Томас полностью открыл дроссельную заслонку и протянул мне — я не шучу — блестящую латунную подзорную трубу.

— Серьёзно? — спросил я его.

— С тех пор, как вышли эти пиратские фильмы, эти штуки повсюду, — сказал он. — У меня и секстант есть.

— Ну, ещё бы, если уж у тебя есть тент, то это непременно секс-тент, — мрачно пробормотал я, раздвигая подзорную трубу.

Томас ухмыльнулся.

Я вгляделся в подзорную трубу, одной рукой крепко вцепившись в перила. Учитывая скорость катера и качку, это было нелегко, но я ненадолго сумел поймать в объектив гидроциклы. Я не смог разглядеть всех деталей… но на переднем гидроцикле был парень в ярко-красном берете.

— У нас определённо проблемы, — произнёс я.

— Твои дружки?

— Похоже, это Красная Шляпа и некоторые его приятели-сидхе, — ответил я, складывая подзорную трубу. — Они из Зимних вышибал, но я думаю, что они по большей части средневековые типы, это даёт нам пару минут до…

Раздался какой-то резкий, шипящий звук, и что-то невидимое выбило подзорную трубу из моей руки, отправив её вращаться в воздухе в вихре разорванного металла и осколков разбитого стекла.

Звук выстрела последовал секундой позже.

— Вот дерьмо! — выругался я и упал плашмя на палубу. Послышался ещё один свист и громкий треск. Пуля попала в стенку кабины выше меня.

— Средневековые? Да ты хоть знаешь, что это значит? — переспросил Томас. Он немного накренил лодку, а затем повернул её назад в первоначальное направление, двигаясь змейкой. Это делало из нас менее лёгкую мишень, но в то же время, двигаясь зигзагами, мы теряли скорость, в то время как наши преследователи мчались вперёд по прямой.

Но даже с манёврами, пули продолжали попадать. На этом расстоянии, учитывая относительную скорость двигателей, человеческий стрелок мог поразить нас только при большой доле удачи, которая походила на божественное вмешательство. Но Красная Шляпа и его приспешники не были людьми. Изящество, которое сидхе проявляли на танцполе, выражалось в точности, неуловимой элегантности и безупречном изяществе. Это же можно было сказать о их стрельбе.

У меня всё ещё была блестящая и сверкающая ковбойская винтовка, но она была более чем бесполезна в данной ситуации. Кольт 45 калибра был убийственным на обычных расстояниях для перестрелки, которые в основном происходят на расстоянии около двадцати футов. Но винтовка сильно теряет в эффективности при стрельбе по дальним целям. Так что тупо палить в них казалось глупым планом.

— Эй! — прокричал я своему брату. — Если я сяду за руль, ты сможешь убрать их отсюда?

— Если мы будем двигаться прямо, возможно, — ответил он.

Пуля выбила кусок дерева в углу панели управления лодки. Томас уставился на неё на секунду. Шесть дюймов левее, и она попала бы ему в нижнюю часть спины.

— Ну? — сказал он, продолжая менять направления и вилять лодкой. — План «Б»?

— Конечно, — пробормотал я. — Конечно. План «Б».

Я напряжённо думал, пока стрельба продолжалась. Пули бились о борт резкими, злыми ударами. Определённо, у них не было достаточно патронов, чтобы продолжать очень долго в этом же духе. Хотя, если подумать, я понятия не имел, насколько быстро они расходуют боеприпасы. Всё, что я знал, так это что один парень стрелял в нас, и его выстрелы становились всё более и более успешными, судя по поверхности воды. И что сидхе приближались. И их точность, казалось, возрастала по мере приближения. Как только они окажутся на оптимальном расстоянии — когда они будут достаточно близко, чтобы попадать, а мы будем не в состоянии ответить им тем же — им нужно будет только поддерживать дистанцию, чтобы убить нас всех.

Я мог бы начать кидаться в них магией, но в тренировках Мэб был один пробел. Я тренировался в своей камере. Я всегда сталкивался с ней или её подопечными не более, чем в двадцати футах или около того, а без правильно подготовленного посоха или жезла я и раньше никогда не мог достать достаточно далеко, чтобы сразить тех клоунов. А они держали дистанцию.

Слабость. Надо использовать их слабость. Сидхе ненавидели железо, но даже если бы мне удалось найти его, как доставить его к ним? То есть, пушка, которая бы стреляла пулями с цельнометаллической оболочкой хорошенько бы их подпортила, но чтоб это сработало, надо было ещё попасть по ним. В ящике с инструментами была коробка гвоздей. Возможно, я бы мог попытаться кинуть их. Но, опять же, был вопрос с попаданием. И пока они так далеко, это точно не получится.

Следовало заманить их поближе.

— Кузнечик! — крикнул я.

Дверь каюты распахнулась, и Молли начала по-пластунски спускаться на палубу, пока не увидела меня.

— Кто это начал в нас стрелять?

— Плохие ребята! — я пригнулся, когда очередной снаряд пробил борт лодки и осыпал меня деревянными осколками. — По всей видимости!

— Мы можем от них оторваться?

— Вряд ли, — ответил я. — Есть предложения?

— Может, спрятать нас за завесой?

— А не сложновато будет скрыть след от лодки?

— О. Точно. Что будем делать?

— Нужен туман, — сказал я. — Густой туман. Давай-ка.

— О, ой, не знаю, Гарри. Нужно перенести очень много огня, чтобы создать хоть немного тумана. Ты же знаешь, это не моё.

— Необязательно, чтобы он был настоящим, — ответил я.

— О! — воскликнула Молли. — А вот это точно ко мне!

— Молодец!

— Чёрт! — зарычал Томас. Я поднял глаза и увидел, как он, шатаясь, держится правой рукой за руль лодки. Его лицо исказилось от боли. Пуля попала ему в левую руку, чуть выше локтя. Он крепко прижал её к телу, оскалив зубы. Слишком бледная кровь стекала с его локтя на палубу. — План «Б», Гарри! Где, чёрт возьми, план «Б»?

— Ну же, давай, давай, — поторопил я Молли.

Моя ученица закрыла глаза и сжала кулаки. Я видел, как она сосредоточилась. Почувствовал небольшое волнение в воздухе, когда она собирала свою волю и силу. Затем она зашевелила руками, делая сложные короткие движения и что-то шепча. Она продолжала делать эти жесты, и я понял, что движения повторяли плетение косы из трёх прядей.

Из-под её пальцев начал появляться густой белый туман. Сначала он струился как ручеёк, но пока я смотрел, перешёл в поток. Потом Молли склонила голову в концентрации, пробормотала слова себе под нос, и внезапно шлейф белого тумана, больше по размерам, чем «Жучок-плавунец», стал подниматься из её рук и распространяться по поверхности воды, чтобы укрыть след лодки. Преследовавшие нас сидхе пропали из поля зрения.

В течение минуты мы мчались по воде, а стена из белого тумана всё разрасталась, пока, наконец, не скрыла наш след. Вражеский огонь продолжался ещё несколько секунд, затем сошёл на нет. Чёрт, если бы мы могли продолжать в том же духе, возможно, мы могли бы добраться до берега, не делая больше ничего. Я проверил Молли. Её лицо было бледным и перекосилось от концентрации, а шлейф иллюзорного тумана уже начинал ослабевать. Туман не был сложной иллюзией, и это обычно первое, что ученик учится делать с такой магией, но Молли удерживала иллюзию над огромной областью, а использование грубых методов не было её сильной стороной в магии. Мы не сможем пользоваться этим методом прикрытия до самого берега.

Что ж, ладно.

— Томас! — прокричал я. — Притормози! Позволим им догнать нас, а потом будем стрелять!

Томас резко замедлил катер, и рёв двигателей гидроциклов заглушил гул от мотора «Жучка-Плавунца», становясь всё пронзительнее по мере того, как они приближались.

— Молли, по моему сигналу вырубай туман!

— Хорошо, — с трудом выдохнула она.

Мой брат стоял у штурвала с закрытыми глазами, сосредоточенно прислушиваясь. Затем он резко снова врубил двигатели «Жучка» на полную мощность.

— Молли, давай!

Молли застонала, и иллюзорное облако белого тумана исчезло, будто его никогда и не было.

Отряд гидроциклов был всего в пятидесяти ярдах, преследуя нас по воде на полных оборотах. И двигались они настолько быстрее нас, что через несколько секунд они уже почти врезались в «Жучка». Гидроциклы начали резко сворачивать влево и вправо, чтобы избежать столкновения с нашим катером.

Все, за исключением Красной Шляпы. Одной рукой он управлял гидроциклом, а в другой держал военный карабин. Его глаза расширились, когда транспортное средство приблизилось на опасное расстояние, но вместо того, чтобы отклонить его в сторону, он с дикой улыбкой направил оружие в мою сторону и ускорился.

Прежде чем он успел выстрелить, я собрал волю и освободил порыв полностью сфокусированной магической энергии, с криком:

— Hexus!

Я уже упоминал ранее, что технологии не очень-то ладят с чародеями. Возьмите машину любой сложности, и в присутствии чародея то, что в ней может сломаться, обязательно выйдет из строя. И это ещё если не пытаться испортить её намеренно. Электроника вообще страдает больше всего, как бедные компьютеры Баттерса, но этот закон магических сил применим ко всему спектру техники.

Гидроциклы, особенно самые новые, это сложная техника. Они аккумулируют много силы и энергии в крошечном пространстве, и их системы регулируется малюсенькими компьютерами у них на борту. Они — скопление крошечных, почти непрерывных взрывов в коробке, которые заставляют воду двигаться под огромным давлением. Да мало ли что с ними может пойти не так.

У гидроцикла Красной Шляпы произошёл резкий и поистине катастрофический отказ двигателя. Послышались отвратительные звуки разрывов металла, вспышки пламени, и руль резко вырвался из его рук. Нос гидроцикла ушёл под воду, и Красная Шляпа вылетел из него на полной скорости. Навскидку его скорость была где-то шестьдесят миль в час, когда я подпортил его технику. Как ловко брошенный камешек, он два раза подпрыгнул по поверхности воды, прежде чем врезаться в волну, которая шла за «Жучком-плавунцом», и ушёл на дно.

Томас, тем временем, воспользовался благоприятной возможностью. Когда гидроциклы разошлись, окружая нас, он налёг на рулевое колесо, резко поворачивая «Жучка» влево. Я услышал вопль, затем скрежет, сопровождаемый сильной вибрацией палубы под ногами, когда гидроцикл врезался в нос нашей лодки — с результатом, очень похожим на столкновение оленя с разогнавшимся грузовиком.

— Hexus! — крикнула Молли, присевшая на палубе. Хотя её заклинание не имело грубой силы моего, оно достигло цели. Гидроцикл, который Томас пропустил, вдруг заволокли клубы дыма, а рёв мотора перешёл в задыхающийся надсадный хрип.

Я резко повернулся в другую сторону, бросая ещё одно заклинание в два гидроцикла, проходящие с противоположной стороны лодки. Они были уже на краю моей досягаемости и мчались прочь, так что их двигатели не разлетелись, как произошло от наведённого на близком расстоянии проклятия с автомобилем Красной Шляпы — но один из гидроциклов внезапно стал двигаться по инерции, а другой сделал резкий поворот вправо и просто начал бешено вращаться.

Томас полностью открыл дроссель, и «Жучок-плавунец» оставил позади покачивающуюся в кильватере разгромленную флотилию потенциальных убийц.

Я не позволял себе расслабиться, пока не осмотрел катер снаружи и не обследовал магическими чувствами, чтобы убедиться, что никто не висит на леере или ещё где-нибудь. Затем, просто на всякий случай, дважды проверил каюту и трюм, чтобы удостовериться, что никто под шумок не пробрался на лодку.

Затем я с облегчением плюхнулся в кресло в каюте. Но только на секунду. Потом схватил аптечку и пошёл на мостик, чтобы осмотреть Томаса.

Молли растянулась на палубе в лучах утреннего солнца, измученная от усилий, и, очевидно, уснула. Она слегка похрапывала. Я переступил через неё и подошел к брату. Он увидел меня и хмыкнул.

— Мы должны прибыть в порт где-то через пятнадцать минут, — сказал он. — По-моему, мы оторвались.

— Это ненадолго, — вздохнул я. — Как твоя рука?

— Потихоньку, — ответил Томас. — Ничего страшного. Просто останови кровотечение.

— Не двигайся, — сказал я, и начал обрабатывать его руку. Она не была в плохом состоянии, поскольку пуля прошла навылет. Пуля вошла в мышцу в нижней части его трицепса сзади и вышла с другой стороны, оставив небольшое отверстие. Это, вероятно, был Красная Шляпа, пули от его M4 были бронебойными, военными пулями с цельнометаллической оболочкой, специально разработанными, чтоб пробивать длинные и довольно небольшие отверстия. Я очистил рану дезинфицирующим средством, наложил давящую повязку и забинтовал. — Что ж, теперь можешь перестать жаловаться.

Томас, который всё это время молчал, недоумевающее взглянул на меня.

— Потом твой гарем поменяет тебе повязки, — сказал я. — Ты сегодня сильно занят?

— Хм, — он задумался. — Я прямо не знаю. Мне ещё надо найти новую рубашку.

— А после этого? — спросил я. — Поможешь мне спасти город? Если у тебя, конечно, нет других планов.

Он фыркнул:

— Ты имеешь в виду, хочу ли я следовать за тобой, всю дорогу удивляясь, что, чёрт возьми, происходит, потому что ты опять не расскажешь мне всё, а потом ввязаться в драку с кем-то, кто отправит меня в реанимацию?

— Э-э, — протянул я, кивая, — ну, примерно так.

— Ладно, — ответил он. — Согласен.