Холодное лето 1402-го. Том 2

Глава 5 А ведь «моя твоя понимай…»

Дижон — окрестности квартала бронников, вторая половина дня

(15 апреля 1402 года, следующий день)

Было невозможно разобрать, что это за типы трутся у входа в переулок.

Для бухариков они выглядели слишком прилично, для чьих-то слуг — наоборот. Стоило бы еще постоять за углом, понаблюдать, но странный монах в это время мог уходить все дальше и дальше. Мысленно махнув рукой на здравый смысл, я со всем доступным моему лицедейскому таланту умением изобразил задумчивую отстраненность, и двинул следом.

Защищенная стенами часть Дижона на самом деле была довольно небольшой.

Прибавьте сюда массу узеньких улочек (где даже пешим еще попробуй, пройди), возникающую время от времени необходимость скрыть что-то даже от самых доверенных слуг — и становится понятно, что и вполне себе респектабельные дворяне время от времени не брезговали прогулками. А уж кто попроще, так и вовсе не выглядел бы в этой ситуации странным.

«…Ну, идет, Моя Милость, по своим делам, мало ли…»

Наряд у меня был одновременно функциональным и простым, из-за этого не слишком дорогим.

Так одеться мог бы и дворянин средней руки, и вполне преуспевающий, но не склонный излишне красоваться горожанин. Однозначно на дворянство указывал лишь меч, поэтому задумке образ вполне соответствовал.

Да, шанс пройти был…

Если б проулок, в который я сунулся, оказался сквозным, например, или все подозрения на самом деле оказались ерундой, но извините, вот не с моим счастьем. Конечно же, внутри меня уже ждали.

— Я же говорил, что этот человек идет именно за Вами, мессир! — со сварливой радостью прокомментировал один из встречающих.

Шириной плеч и рук чувак был похож на портового грузчика, но одет — скорее, как крестьянин или шорник, какой-нибудь. Я пока еще не сильно разбирался в дижонской моде, чтоб это утверждать однозначно, но ощущение было именно таким.

Под стать «сварливому» были и трое других персонажей, отделявших меня от «монаха». Того самого, за которым я, собственно, и поплелся сюда.

«…Ну вот, дружище, ты и нашел его, только что теперь с этой радостью делать…» — внутренний голос не то чтобы прямо взвыл, но был он, безо всякого сомнения, преисполнен пессимизма.

— Братец, что ты такое болтаешь? — не стал я молчать. — Зачем бы мне следить за служителем Матери нашей Церкви…

В отличие от несколько неуверенной речи, сам я вполне целеустремленно тут же попытался рвануть обратно и, буквально нос к носу столкнулся с теми самыми двумя, что прежде топтались снаружи. Только теперь они совсем не выглядели «незанятыми».

«…Вот, черт! Ну, конечно же, вас поставили присматривать за входом…»

У каждого из вошедших вслед за мной в руках было по приличному такому тесаку.

Не, ну я тоже был далеко не безоружным, но попытайся сейчас выхватить меч, и стоящие почти впритык головорезы, меня гарантированно бы закололи, или как минимум — опасно порезали.

Будь на мне хотя бы кольчуга, но что сейчас мечтать… Воевать не собирался, и защиты на мне не было.

Вполне натурально взвизгнув, с испуганным видом я бросился внутрь — фактически вглубь ловушки, но не оттого, что окончательно потерял голову. Просто нужно было выиграть хотя бы пару шагов, чтобы суметь сравнительно безопасно достать меч из ножен. Получить острой железякой в бок сейчас было сильно некстати.

«Шшух!» — уже буквально в следующую секунду я стоял с обнаженным клинком.

Сунувшегося первым преследователя, не мудрствуя лукаво, ударил поперек лица. И вроде как размахнуться толком не успел, но ему хватило. Вот прямо хватило-хватило…

С пронзительным криком мужик упал на колени, и попытался собрать рассеченное в кучу, как-то сжать рану. Но что ты сделаешь двумя ладонями, вслепую, если нос, кожа на лице, и даже челюсть — пополам?

Отвратное зрелище, даже с учетом того, что это я сделал почти осознанно и спасая жизнь.

Вокруг были кучи мусора, и стоящий на коленях перекрывал единственный легкий путь ко мне, а значит пока он вопил и раскачивался — это было на пользу. Но любоваться этим оказалось невыносимо. Вот не был я пока настолько продуманным и хладнокровным «терминатором».

Единственное, на что меня хватило, так это аккуратно ткнуть подранка в сердце, и за секунду до естественного падения все еще хрипящего тела, подправить пинком короткий полет так, чтобы оно еще надежнее перегородило проход.

Пат! С одной стороны я вроде как в ловушке и не могу сбежать, но и они — пусть попробуют подобраться, да затыкать своими ножиками.

Действительно, мой меч оказался вдвое длиннее любого оружия, что прихватили с собой неизвестные. Все пятеро невредимых бойцов замерли полукругом перед полосой препятствий, психологически пока не готовые обменять одну или две свои жизни на шанс прикончить меня.

— Не знаю, кто вы, но дьявол вас задери, может, разойдемся? Мне ваши жизни не нужны… — закинул я пробный шар, решив мало ли; чем черт не шутит, может и не захотят дальше драться.

Никто из врагов не ответил мне, но и не напал. Не знаю, сколько мы простояли так: минуту, две, пять? Внутренние часы в такой нервной ситуации однозначно сбоили.

Монах все это время неподвижно стоявший на прежнем месте, именно сейчас после моих слов, очевидно, и решил, что ему необходимо вмешаться. И от недобрых предчувствий у меня заныли ребра. Как раз те самые, что только-только вроде как начали зарастать…

Остановившись за спиной у бойцов, он на мгновение замер, но прежде чем я с надеждой начал бы гадать для чего именно, этот вопрос и сам разрешился.

Руки его появились из-под сутаны, и на кончиках скрюченных пальцев плясали бледные, неприятного вида огоньки.

«…Ах, ты ж отрыжка пеликанья…» — разочарованно подумал я, и только безусловная опасность помешала тут же начать гадать, почему именно «пеликанья-то»?

— Холяй Китал мо, торч о боз тозоден… (Сила Смерти, наполни этот сосуд…) — забормотал маг на с трудом узнаваемом, но явно гоблинском.

— Эй, ты это прекрати! — выкрикнул я, не сдвинувшись, впрочем, с места. — Стража! Стража-а-аа-а! Дьявола поклонники здесь, помогите…

Как ни странно, но орать эту чушь было не стыдно. Даже как-то успокаивало…

Когда «монах» начал колдовать, бойцы чуть расступились, но в целом — они по-прежнему оставаясь стеной между мной и магом. Бросься я сейчас в атаку, дотянуться да него просто не получилось бы. Теперь бы кучи мусора, защищавшие прежде мою позицию, стали бы помехой уже для меня самого. Оступиться через какой-нибудь обломок старой мебели или кучу гнилых овощей — значило остаться беззащитным и почти гарантированно умереть, но и ждать чем все это закончится, было просто невыносимо.

Прыгнуть через тело убитого?

Вот уж, увольте, призыв мага сработал. Труп зарубленного мною бойца сначала начал дымиться, потом — плавиться, под потоками невидимого огня, а еще через несколько минут — сбираться во что-то новое…

— Ргах-х! — попробовала голос призванная тварь, через неопределенное время.

Буквально в двух шагах от меня стояло что-то вроде голема из кусков, еще недавно вполне человеческого тела. Драться с таким очень не хотелось. С неожиданным удивлением я вдруг подумал: отчего это мне даже в голову не пришло ткнуть вот это вот разок-другой, пока оно создавалась.

«…Проклятое любопытство…» — догадался я.

Монах снова безмолвно замер, но когда тварь получила приказ, уверен — это почувствовали даже его толстокожие подручные. Очередное «Ргах-х!» теперь прозвучало как-то…удовлетворено, что ли, и чудище передвинулось ко мне поближе.

«…Кажется, будет прыгать…» — в панике подумал я, все еще не решаясь сдвинуться с места.

Решимости хватало лишь на то, чтобы терпеливо и внимательно наблюдать, дожидаясь атаки.

«…Будь что будет!» — не очень убедительно попытался приободрить я себя.

«Бум-бум-бум!» — неожиданно зазвонил колокол на ближайшей церкви и это был райский звон, означавший спасение для меня пока еще не в религиозном, а в самом прямом смысле этого слова.

До этого я никогда не видел, как действует колокольный звон на силы Зла. Невидимый звук словно бы разом рассек некие внутренние связи в теле монстра, отчего мерзкий гомункул в одно мгновение стал тем, чем собственно и был без магии: несколькими кусками деформированного человеческого (может уже не совсем) тела.

Монстра не стало, а откат разрушенного заклинания однозначно врезал по его хозяину.

Молчаливый маг громко застонал, и в его голосе была хорошо различима именно боль, а не злоба от нарушенных планов, например. Когда в переулке прозвучало не менее чарующее «Именем герцога!» — это был уже словно какой-то непрекращающийся праздник.

«…Как же я рад вам, удоды вы неторопливые…» — подумал я, с облегчением, и устало опустился на обломки лестницы или чего-то похожего рядом со мной. Ноги вот прямо ощутимо подрагивали.

…Судя по гербам на туниках, это была городская стража Дижона. Крепкие, надо признать, парни!

Те, кто пытался сопротивляться и оказался слишком расторопен, чтобы попасть в плен, получил алебардой согласно личному тарифу невезучести, и помер или сразу, или через минуту-другую, добитый заботливой рукой победителя.

Двух бойцов и каким-то образом лишившегося руки мага, повязали.

Я прекрасно помнил, на что способен был Вальдемар, но этот оказался то ли пожиже, то ли откат его слишком уж ослабил. Еще через минуту с удивлением сфокусировал взгляд на своих спасителях, и немного поднапрягся…

Посматривали они на меня как-то недобро, а алебарды двух ближайших ко мне воинов — и вовсе недвусмысленно целились то ли в живот, то ли собираясь рубануть по ноге или руке.

— Бросай-ка ты меч… — нейтрально «посоветовал» мне один из усачей, и немного подумав, с сомнением уточнил. —…Твоя Милость!

Дижон, утро того же дня

Алкогольно-дипломатический контакт накануне прошел вроде как неплохо.

Немолодой кутилье охотно пил, ел, и — рассказывал, конечно. Но поскольку непосредственно к вербовке моих будущих стрелков он отношения не имел, все это было на уровне предположений. Да, логичных и звучавших довольно реалистично, но все-таки предположений.

Поэтому мы расстались довольные друг другом уже после заката, но в сознании, и самое главное мой собеседник пообещал добыть подробности, рассчитывая узнать все, что будет возможно и невозможно.

Гвардеец брался даже переговорить с предполагаемыми отставниками, которыми по его мысли обязательно нужно было укрепить отряд, ведь «иначе быть беде!»

Вот, собственно, поэтому на следующий день прямо с утра я и отложил свои лейтенантские заботы, а сам собрался разрешить другое и, пожалуй, не менее важное дело.

…Утро было теплым, солнечным, а я шагал к улице Бронников.

Да, представьте себе, народ здешний ни черта не понимал в коммерции, поэтому если в каком-то месте плотно селились, к примеру, зеленщики — то место называли «Овощным переулком» или какой-нибудь «Морковной улицей».

А если жили изготовители брони — всяких там кольчуг, кирас, поножей и прочего разного — то чаще всего местные тоже не заморачивались креативом, и всю улицу или даже квартал называли «Бронным». В зависимости от того, насколько много живущего именно в этом месте народу было вовлечено в бизнес.

Правда, все это было не настолько формализовано, чтобы вот прямо таблички с надписями вешать, но, в общем-то, речь не об этом.

Заказ городскому цеху бронников, (а учитывая его предполагаемую стоимость, наверное, можно даже сказать — у лучших мастеров Дижона), удалось разместить довольно легко.

Просто предварительные переговоры заранее провел Вальдемар, мне же оставалось только передать плату и необходимое число пластин «земляных драконов», после того, как объясню, чего именно хочу, и мастера смогут посчитать точную стоимость.

В итоге все затянулось, конечно. Выбор модели, снятие мерок и заключение договора, закончилось уже во второй половине дня…

…Тут надо объяснить, что когда пластины этого вида «почти драконов» бросали в печь вместе с железом или сталью, они могли образовывать очень ценный сплав, и для этого — нужна была куда меньшая температура, чем можно было предполагать.

А на выходе получался очень легко поддающийся обработке материал, который после затвердевания и определенной обработки — почти не проводил тепло, магию и с трудом разрушался. Да и был ощутимо легче изначального металла.

Эдакая сверхсталь для создания почти идеальной брони. Конечно, с помощью магии можно было создать доспех еще лучше, но цена на него выходила и вовсе заоблачной, поэтому в такой защите щеголяли лишь самые влиятельные дворяне ну и сами маги понятно.

Главный минус этого доспеха был в том, что если ты вырастал из брони, то чтобы как-то переделать ее, опять нужно было искать защитные пластины «земляных драконов». Когда мне объяснили этот нюанс, стало понятно, что дядюшка у Дирка просто верх мудрости и предусмотрительности.

С меня сняли мерки, сообщили цену, а за пластинами пообещали прислать работников на следующий день.

Передав прихваченный с собой задаток в 50 флоринов (двадцать из них были надбавкой за срочность), я устало и расслабленно побрел обратно. Прекрасный день, прекрасно разрешившаяся забота…

Уже на обратном пути при переходе оживленного перекрестка я вынужденно притормозил, и абсолютно случайно подслушал разговор какого-то монаха — судя по серой рясе, по-моему, францисканца* — с вроде как обычным горожанином неопределенной принадлежности.

До крайности удивленный не смог сдержаться, потащился за ними, а в итоге — вот.

— Бросай-ка ты, братец, меч! — напомнил стражник.

— Милейший, не слишком ли много ты себе позволяешь? — возмутился я, и с удивлением осознал, что и в самом деле закипаю.

«…Ну, надо же, какие мы, оказывается, гордые можем быть…»

Однако тут из-за спин остальных вышел невысокий мужчина в обычном дворянском платье, правда, как и я — с боевым, а не парадным мечом на поясе — и алебардщик вроде как перестал слишком уж заинтересованно высматривать место на моем теле, куда врезать.

— Я здешний шателен и поставлен Его Светлостью, надзирать за порядком. Представьтесь, сударь!

Словом «шателен» (кастелян) в Бургундии обозначали целое множество мелких, но нередко очень ответственных должностей. В Средневековье, как и в Античности, само войско — это чаще всего и было государством, в современном смысле слова.

Бургундия в этом плане, естественно, не особо отличалась от остальных, но к XV веку здесь научились уже хотя бы отделять одно от другого, пусть и пока лишь формально. Именно поэтому почти все доверенные вассалы герцога совмещали и воинские, и придворные должности. Не знаю, числился ли мой собеседник в списке доверенных слуг герцога, но судя по обстановке — мне точно выпала честь познакомиться с начальником одного из местных «горотделов».

Правда, всегда стоило учитывать, что здешние начальники ГОВД были куда опаснее наших.

Пусть с оговорками, но они на вполне законных основаниях, словно какой-нибудь голливудский «судья Дред»*, имели право прямо на месте приговаривать очевидных преступников. Из-за этого, конечно же, я не стал затягивать с ответом:

— Шевалье Ромпар к вашим услугам, месье. Имею честь состоять в качестве лейтенанта стрелков в Сент-Апполинарской роте Его Светлости, — отчитался я, и отвесил короткий поклон, приветствуя собеседника как равного, но с уважением.

— Они же вроде еще… — с сомнением протянул чиновник.

— Перед вручением патента меня предупредили, что командир там понадобится не раньше чем через неделю или две. И это в лучшем случае, поэтому вы, конечно же, правы! Своих бесстрашных крестоносцев, этих благородных рыцарей-бессребреников в сверкающих латах, которых хлебом не корми, дай только прикончить какого-нибудь дракона, тролля, или хотя бы десяток-другой орков — я и впрямь пока еще лично не видел…

— Уа-аха-ха-ха, — откровенно закатился шателен, мгновенно избавляясь от своей подозрительности, — дюжину вот именно таких «паладинов», точь в точь, как вы описали, третьего дня я отправил в казармы вашей роты, шевалье. Увидите рожи, будете довольны! Правда, простите сердечно, но колодки велел с них снять лишь по прибытии. Некоторые выглядели очень уж прыткими… Нет, теперь-то я понимаю, что им просто не терпелось побыстрее схватиться с каким-нибудь опасными тварями. А-аха-ха, «благородных бессребреников…»

Слова местного прево* полностью подтверждали озвученный днем ранее прогноз ветерана, но радости, понятно, не прибавляли.

«…Вот прямо порадовал ты меня, братан…» — грустно подумал я.

— Так что у Вас тут произошло, господин лейтенант?

— Вы не поверите, но и сам гадаю… — снова поймав подозрительный взгляд шателена, я заторопился исправить впечатление. — Нет, Вы меня неверно поняли, сударь! Не собираюсь ничего скрывать, расскажу все непременно. Просто я и в самом деле не знаю, кто они и что именно хотели… Кроме того, естественно, что пытались меня убить. Я ведь совершенно случайно подслушал, как вон тот — да, маг переодетый монахом — сказал своему спутнику, что «если он предал, то пожалеет об этом…»

— Гм, и что Вам показалось странным? Если бы меня кто предал, я бы тоже, знаете ли, очень захотел, чтоб предатель пожалел… — улыбнулся собеседник.

— Но думаю вряд ли вы стали бы обсуждать это на одном из гоблинских наречий, — выделил я голосом главное. — Ну и еще они старались не привлекать к себе внимание, но это уже и в самом деле могут быть лишь домыслы…

* Францисканцы — католический монашеский орден, основан святым Франциском Ассизским близ Сполето в 1208 году для проповеди в народе апостольской бедности, аскетизма и любви к ближнему. В ранний период были известны в Англии как «серые братья» (по цвету облачения), во Франции как «кордельеры» (из-за того, что они опоясывались верёвкой), в Германии как «босоногие» (из-за их сандалий, которые они носили на босу ногу). Как духовники государей XIII—XVI вв., пользовались большим влиянием и в светских делах, пока не были вытеснены иезуитами. Осуществляли и функции инквизиции, основанной в XIII веке. Ордену была поручена инквизиция в ряде регионов Франции, центральной Италии, Далмации и Богемии.

* Судья Дред — персонаж одноименного супергеройского боевика 1995 года, где в главной роли снялся Сильвестр Сталлоне.

* Прево(фр. [prévôt], от лат. [præpositus] начальник) — в феодальной Франции XI—XVIII вв. королевский чиновник или ставленник феодала, обладавший на вверенной ему территории судебной, фискальной и военной властью, с XV века — выполнявшего лишь судебные функции. Судьи, подчинявшиеся старшим судьям, в разных регионах Франции назывались по-разному. В Нормандии и в Бургундии их звали «шателенами» (châtelains).