Мин

Мин Доннер сидела в одном из запасных гравитационных кресел у переборки за командным пультом Юбикви и наблюдала, как «Каратель» атаковал амнионское судно.

Атмосфера на мостике казалась настолько напряженной и эмоционально насыщенной, что кондиционеры и очистители, не справляясь с работой, оставляли в воздухе неприятный привкус углекислого газа. Штурман и системотехник непрерывно обменивались данными. Их осипшие голоса выстреливали фразы, похожие на приглушенные крики. Связистка вела переговоры с «Вэлдор Индастриал». Она требовала помощь и информацию. Интеркомы звенели и потрескивали, когда дежурные офицеры посылали запросы и получали ответы со всех частей корабля. Корпус сотрясался от низкого гула двигателя. Время от времени остов «Карателя» стонал от избыточных нагрузок. Протонная пушка амнионов наполняла пространство характерным шипением, словно рядом с крейсером находилась адская кухня, где жарились законы физики.

При каждом шипящем звуке люди на мостике вздрагивали и ежились, продолжая выполнять свою работу. Мин тоже реагировала подобным образом. Почти все офицеры были ветеранами. Они шесть месяцев сражались с нелегалами в системе Массива-5 и, как Мин, участвовали во многих опасных стычках. Тем не менее каждый из них, услышав шипение, пригибался в кресле или дергался из стороны в сторону в сложном танце полярных векторов тяготения. Крейсер будто повторял их движения. Он вновь и вновь уклонялся от протонного луча.

В этом шуме голосов, непрестанных запросов и многочисленных команд Долфин казался флегматичным и невозмутимым человеком. Он восседал в гравитационном кресле с такой царственной основательностью, словно был точкой опоры и стабильности, вокруг которой вращались тревоги и планы «Карателя». Мин несколько раз хваталась за подлокотники кресла, не зная, в каком направлении будет проведен очередной маневр уклонения. Но капитан Юбикви оставался неподвижным, как скала.

Ей нравилось смотреть на него. Он вел себя замечательно. Конечно, Мин могла бы перенять у него командование и превратить корабль в инструмент своей воли. Ее ладони горели от желания действовать. Но поскольку положение Доннер требовало уважения к решениям, принятым капитаном корабля, она была рада, что Юбикви оказался закаленным бойцом. Ей повезло, что рядом с ней находился он, а не какой-то бестолковый и трусливый офицер.

Пожар погасили: это была хорошая новость. Плазменный затвердитель распылили насосами между переборками и сбили пламя. Харджин Стоувал и два человека из аварийной группы получили ожоги и тепловые удары. В данный момент троих храбрецов доставили в лазарет. Системы жизнеобеспечения их скафандров вышли из строя.

Бригада ремонтников еще не закончила оценку ущерба, нанесенного огнем, но сам пожар был ликвидирован. Во всяком случае, «Карателю» и его команде ничто не угрожало – если только не считать угрозой бой с амнионским судном, оснащенным протонной пушкой. Ситуацию осложняли старые повреждения, смещение внутреннего ядра и потеря целого блока сенсоров.

Плохая новость заключалась в том, что запасы плазменного затвердителя на крейсере почти закончились. Если корабль во время боя получит пробоину в корпусе, ее нельзя будет заделать. А это предвещало самые тяжелые последствия. «Каратель» летел за вражеским судном слишком медленно. Несмотря на показное спокойствие, Мин не находила себе места от волнения. Однако Долфин точно оценил ситуацию. Амнионский сторожевик класса «Бегемот» направлялся к астероидному рою, где Динер Бекман построил нелегальную лабораторию. Вскоре вторгшийся противник должен был начать торможение, тем самым сокращая расстояние между двумя кораблями.

Как только крейсер оказался в зоне досягаемости протонной пушки, амнионское судно открыло стрельбу по «Карателю». Расстояние эффективного поражения от когерентных лучей сверхсветового оружия достигало десяти тысяч километров. Если бы пушка могла стрелять постоянно, а не ждать двухминутной перезарядки батарей, она бы давно уничтожила крейсер. Один точный выстрел, и «Каратель» был бы разрушен. Чтобы компенсировать недостаточную мощь вооружения, полицейскому кораблю приходилось использовать хитрость и проворство. Он отвечал на залпы амнионов уклоняющими маневрами и огнем плазменных пушек.

Основную работу выполнял Сергей Пэтрис. Если бы пилот позволил сторожевику зафиксировать луч прицела на крейсере, то он просто не успел бы понять свою ошибку. Амнионское судно произвело три выстрела. Первые два прошли далеко от «Карателя», но третий сорвал с хвостовой части микроволновую антенну и едва не разнес на куски одну из дюз импульсного двигателя. Потеря дюзы при таких условиях сделала бы корабль неуправляемым.

К сожалению, пилоту приходилось думать и о других проблемах. Его функциональные обязанности осложнялись необходимостью поддержания небольшого центробежного вращения, которое компенсировало утрату сенсорного блока за счет других анализаторов крейсера. Это, в свою очередь, мешало ориентации «Карателя» и выполнению уклоняющих маневров. С другой стороны, подобная ротация позволяла Глессену держать амнионов под постоянным огнем – орудия вступали в бой поочередно и успевали перезаряжаться за виток вращения. Если такой вид атаки не терзал оборону чужака, то у «Карателя» не было шансов на победу.

– Порсон, как у нас дела?

Голос Юбикви казался расслабленным и урчащим, но он без труда перекрывал собой приглушенный грохот битвы. Каждый офицер на мостике слышал слова капитана.

– Мы оставили на них хотя бы вмятину?

– Пока нет, капитан.

Порсон раздраженно склонился над пультом, выискивая и анализируя необходимую информацию. Возможно, его тревога была вызвана тем, что он ошибся в расчетах.

– Их корабль находится под защитой мощных магнитных ловушек. Мы попадаем в сторожевик – постоянно попадаем! Но с таким же успехом Глессен мог бы стрелять по звездам. Этот «Бегемот» даже не уклоняется. Просто летит и пожирает все, что мы ему даем. Если бы я верил в сказки, то подумал бы, что он использует нашу энергию для перезарядки своих пушек.

– Это невозможно, – прошептала Байделл.

Системотехник была напугана не меньше Порсона, но помогала штурману осмыслить данные, полученные приборами.

– У них другой спектр энергии. Он слишком беспорядочный.

«Похоже, амнионы соединили ловушки крест-накрест», – подумала Мин. Они не ожидали атаки с другого направления.

– Сергей, продолжай погоню, – спокойно приказал Юбикви. – Возможно, позже мы придумаем, что делать с этим «Бегемотом». Стрелок, кусай амнионов, как можешь.

Глессен кивнул. Вместо того чтобы концентрировать мощь атаки в залпы, он вел непрерывный огонь. С учетом центробежного вращения и маневров «Карателя» это было нелегким делом. Тем не менее Сергей выполнял его с таким флегматичным видом, словно не видел разницы между нынешней ситуацией и обучением на боевых симуляторах.

– Кстати, директор Доннер, – обернувшись, спросил Юбикви, – что, по-вашему, мы должны делать? На что мы можем надеяться, если нам не удастся перегрузить ловушки противника и причинить ему вред?

Мин обдумала несколько ответов и отмела их в сторону.

– Я еще не пришла к окончательному мнению, – напрягая голос, ответила она. – Если мы не обнаружим «Трубу», нашей основной задачей будет сопровождение этого корабля и отвлечение его до прихода помощи с «Вэлдор Индастриал».

Очевидно, амнионы не зря появились вблизи от этой части роя. Мин не понимала, каким образом они узнали о местонахождении «Трубы». Тем не менее сторожевик действовал слишком уверенно. Очевидно, он имел какую-то информацию. Мин доверяла своей интуиции. Она решила подождать.

«Вэлдор Индастриал» должен был выслать подкрепление. Если амнионы не сбегут, они будут пойманы в ловушку и погибнут. Впрочем, к тому времени сторожевик мог уничтожить полицейский крейсер…

Еще один протонный луч пронесся рядом с кораблем. Слава Богу, промах! Пэтрис действовал отлично. На его висках и верхней губе блестели капли пота. Рассеянный взгляд говорил о потрясающей концентрации внимания. Возможно, он сейчас не видел ничего, кроме пульта. Его пальцы уверенно вводили команды. Вектора ускорений меняли узор, уводя корабль из-под прицела амнионов.

Каждый раз, совершая маневры, Сергей передавал расчетные данные стрелку, чтобы Глессен мог сохранять фиксацию прицела. Несмотря на постоянные рывки и уклонения, «Каратель» вел упорную атаку на магнитные ловушки противника.

Мин смутно припоминала слухи об исследованиях Бюро по сбору информации в области дисперсионных полей, которые предполагалось использовать против плазменных пушек. Физика оправдала себя на симуляторах. Прототипы выглядели многообещающе, но излучатели не были проверены в бою. Месяц назад Мин санкционировала установку экспериментальной аппаратуры на один из эсминцев подразделения специального назначения. К сожалению, «Каратель» не был включен в список кандидатов. Ему требовалась другая работа на верфях – возможно, даже капитальный ремонт. А жаль. Дисперсионное поле могло бы помочь им в этой битве. Ловушки и уклоняющие маневры спасали крейсер лишь от дальних атак, но эмиссионный хаос, вызванный дисперсионным полем, позволил бы Долфину приблизиться к амнионскому судну.

Между прочим, Хэши запросил разрешение на установку дисперсионного излучателя на борту «Трубы».

Может быть, крейсер даст Мин шанс увидеть это поле в действии.

– Крей, – благодушно прорычал капитан, словно его кораблю ничто не угрожало. – Я все еще жду помощи от «Вэлдора». Что они там говорят? Неужели эти умники отложили сбор флота и решили дождаться момента, когда амнионский корабль войдет в их систему?

Связистка Крей уже охрипла от крика, передавая сообщения на «Вэлдор» и обратно. Кроме того, она отвечала за внутреннюю связь между мостиком и остальным кораблем. Ее громкий голос объяснялся скорее самоконтролем, чем тревогой или истерией. Она повышала его для того, чтобы держать свои страхи на привязи.

– Капитан, – ответила она, – станция выслала в нашем направлении восемь кораблей. Из них семь канонерских лодок и один малый крейсер. Но мы находимся далеко от торговых трасс. Служба безопасности «Вэлдора» не патрулирует это пространство. Ближайшая из лодок может появиться здесь через одиннадцать часов.

Одиннадцать часов! Мин прошептала проклятие. Ее не удивил ответ Крей. Обычно транспортные корабли предпочитали держаться подальше от астероидных роев. И все же отсрочка вызвала у нее досаду.

– Поблизости нет ни одного торгового корабля, который мог бы прийти к нам на помощь, – продолжила связистка. – Мы должны рассчитывать только на самих себя.

– А что слышно о нашем сменщике? – спросил Долфин. – Когда мы закончили боевой дозор, командный пункт полиции Концерна послал сюда другой корабль.

Вероятно, его сарказм был нацелен на Мин, но она сделала вид, что не заметила ехидных ноток Юбикви.

– Так точно, капитан, – как всегда, слишком громко ответила Крей. – «Вэлдор» сообщил, что через час после нашего отбытия к станции прибыл «Порыв».

Услышав это, Мин безмолвно фыркнула. «Порыв» не имел в своих анналах ни одной «славной записи», как сказали бы колонисты Массива-5. Первым его капитаном был Натан Элт, осужденный позже за должностные преступления. Оба помощника Элта оказались слабовольными и некомпетентными офицерами. Люди, пришедшие им на смену, показали себя не с лучшей стороны. Некоторые корабли с самых стапелей становились обреченными на тщетность, и их злой рок не могли изменить ни человеческая воля, ни мастерство командиров.

– На станции сказали, что он везде пытается успеть и носится вокруг, как безумный, – продолжила связистка. – Но сейчас крейсер находится на противоположном краю системы. С ним нельзя связаться, потому что он закрыт звездой. Они стараются транслировать сообщение через рудные платформы и другие корабли. Однако если «Порыв» примет сигнал, на подлет ему потребуется около сорока – пятидесяти часов.

– Прекрасно, – мрачно ответил Долфин. – Исключительно чудесно. Значит, мы действительно должны полагаться только на самих себя. Прежде я думал, что космос слишком большой – что мы зря тратим время, претендуя на его освоение.

Голос Юбикви стал более задумчивым.

– Сейчас нам нужно понять, почему амнионы…

Он кивнул на точку, мигавшую на экране сканера.

– … считают эту часть роя такой особенной. У кого есть идеи? Порсон, может быть, ты получил какой-то намек, который мы могли бы использовать для наших размышлений?

«Эх, – подумала Мин, – сейчас бы взломать секретный код сообщения, который Уорден Диос направил Энгусу для Ника Саккорсо». «Каратель» не мог придумать верную стратегию, не зная местонахождения «Трубы». Кроме того, Мин и Долфин должны были выяснить ценность крейсера. Чтобы сделать это, им следовало разобраться в том, что Диос хотел получить от Термопайла и Саккорсо.

К сожалению, свободным от дежурства связистам не удалось расшифровать сообщение главы полиции Концерна. Это создало для Мин серьезную проблему. Она не знала, может ли доверять Уордену – особенно после того как он отдал контроль над киборгом Нику Саккорсо. Наверное, она могла доверять. А что ей еще оставалось? К тому же Диос сообщил, что Морн Хайленд была жива.

– У меня нет никаких намеков, капитан, – ответил Порсон. – Если только не считать таковыми амнионские выстрелы. Но я заметил кое-какую странность…

Мин развернула кресло и посмотрела на штурмана.

– Отсюда рой выглядит как скопище скал, – пояснил офицер. – Движение астероидов производят большие объемы электростатической энергии. При спектральном анализе разряды молний фиксируются случайными выбросами помех. Но недавно я принял странные пики напряженности. Если инструменты не ошибаются, то из роя исходят аномальные кинетические сигналы.

Он смущенно пожал плечами.

– Я не знаю, как это описать. Как будто сквозь преграду скал до нас дошло эхо какого-то большого катаклизма, нарушившего обычные силы роя.

– Похоже на сингулярность, – неожиданно добавила Байделл. – Возможно, какой-то инцидент или неудачный эксперимент на нелегальной станции привел к созданию черной дыры.

Она внезапно поняла, что проявила бестактность, и тихо извинилась:

– Простите, капитан.

Долфин взмахом руки отмел это незначительное нарушение протокола.

– Кинетическое отражение аномалии, – проворчал он. – Сингулярность. И что, по-вашему, это означает?

Мин не удержалась от реплики. Ее ладони пылали огнем нетерпения, а пульс в висках выстукивал сигналы бедствия.

– Не ломайте головы над причиной, – сердито сказала она. – Штурман, вы определили, где находится источник сигналов?

Порсон посмотрел на капитана Юбикви.

– Не точно, сэр, – ответил он, как будто этот вопрос ему задал Долфин. – Но амнионский корабль расположился именно над этим местом.

Мин сжала подлокотники кресла, готовясь к новым уклоняющим маневрам.

– В таком случае, капитан, я могу сказать вам, что мы будем делать, – сурово произнесла она.

Вопреки ускорению и противоположным векторам движения Долфин без видимых усилий развернул к ней кресло.

– Признаюсь, я боялся того, что вы отреагируете подобным образом, – ответил он.

Тон Юбикви был таким же дерзким, как и блеск в его глазах.

– Говоря о намеках и предложениях, я надеялся, что мы обоснуем наши дальнейшие действия какими-то более правдоподобными предпосылками.

Мин хотела закричать: «Правдоподобными?! Предпосылками?! У меня их нет! И тебе лучше не ждать правдоподобия в этой чертовой ситуации!» Но она сдержала свой гнев и ничем не выдала досады Юбикви не заслуживал таких слов. Ярость Мин была нацелена на Уордена. Она решила открыть Долфину правду. Ее уже мутило от недоговорок и лжи.

– Вы можете считать эту предпосылку достаточно правдоподобной, капитан, – сказала она. – «Труба» является крейсером, а такой тип кораблей обычно не имеет вооружения. Но здесь особый случай. «Труба» оснащена плазменной пушкой, импульсными орудиями и торпедами.

«На ней установлен дисперсионный излучатель».

– Кроме того, она укомплектована сингулярными гранатами.

Глаза Долфина расширились. Его нижняя челюсть непроизвольно отвисла. Во взгляде появились недобрые искорки. Он сердито скрипнул зубами.

– Вы хотите сказать, что дали злобному нелегалу корабль, оснащенный сингулярными гранатами? О Господи! Я думал, они экспериментальные. Я считал, они чертовски опасные.

– Все в этом мире опасное, – ответила Мин. – Если вы не заметили, то я скажу, что мы с вами тоже находимся в черной дыре.

Невероятная масса ответственности, заключенная в малом пространстве.

– Пусть она не физическая, но смертельно опасная. Мы прошли горизонт событий, когда не взорвали «Трубу» – как вы помните, у нас был такой шанс в поясе Рудной станции. Теперь нам придется пойти еще дальше – сквозь эту сингулярность ответственности. Другого выбора нет.

Если то, что она читала в книгах Бекмана, соответствовало истине…

– Эхо катаклизма говорит нам о местонахождении «Трубы» – вернее, о том, где она была.

Черная дыра, способная распространять кинетические щупальца на такое расстояние, могла поглотить и крейсер. Чтобы уцелеть, «Труба» должна была улететь от взорвавшейся гранаты на довольно большой скорости.

– Если крейсер покинет рой с этой стороны, он появится в том месте, где находится сторожевик.

«Чтобы прикрыть „Трубу“, нам нужно вовремя оказаться у точки ее выхода».

– Черт! – внезапно крикнул Глессен. – Что за…

Не поднимая головы, он окликнул Юбикви:

– Капитан, я потерял заряд на одной из пушек!

Долфин по-прежнему смотрел на Мин.

– Байделл?

Гнев в его глазах сменился тревогой. Возможно, он испугался, что руководитель подразделения специального назначения сошла с ума.

– Я уже работаю над этим, капитан, – ответила системотехник. – Система контроля за ущербом фиксирует утечку из силового кабеля. Повреждена изоляция Вот в этом месте.

Она указала на схему, которую никто не видел.

– Наверное, последствия тепловых нагрузок. Этот кабель проходит через отсек, где был пожар.

Она прочистила горло.

– Капитан, утечка энергии усилилась. На переборке скопился значительный заряд.

Долфин поморщился и сердито спросил:

– Ты можешь перенаправить энергию?

Мин вдруг поняла, что он смотрел на нее лишь для того, чтобы скрыть свою тревогу от людей дежурной смены.

– Да, капитан, – дрожащим голос ответила Байделл. – Но если я это сделаю, мы не сможем подавать напряжение на несколько других орудий. Линии не выдержат нагрузки.

На мрачном лице капитана отразилась внутренняя борьба. Конфликтующие вектора – страх за судно, уважение к руководителю спецназа, жажда битвы и желание защитить команду корабля – разрывали его на части. Открыв рот, он глубоко вздохнул, словно собирался закричать. Его взгляд по-прежнему буравил Мин Доннер. К счастью, он не закричал. Сделав выдох, Юбикви тихо рассмеялся. Он медленно поднял руки, словно сдался обстоятельствам. Его глаза блестели, как самоцветы.

– Забавно, – проворчал он. – Когда я поступал на службу, мне обещали волнующие приключения. Наверное, это и имелось в виду. Байделл, отключи кабель, пока кого-нибудь не убило током. Глессен, считай, что у тебя стало меньше на несколько пушек. Тебе же легче.

– Есть, капитан, – ответили оба офицера.

При других обстоятельствах техники починили бы неисправность за полчаса. Но в данный момент, когда «Каратель» совершал маневры, любой человек, покинувший защитные гравитационные устройства, превратился бы в отбивную через две-три секунды.

– Хорошо, директор, – громко произнес Юбикви. – Вы убедили меня. Вы сказали, что нас втянуло в черную дыру. Лично я считаю, что мы подставили задницы аллигатору. В любом случае нам остается только молиться о спасении. Что, по-вашему, мы должны делать?

«Возможно, молитвы были бы хорошим средством», – подумала Мин. Благодарно улыбнувшись капитану, она начала отдавать приказы. «Каратель» должен был направиться к краю астероидного роя и приблизиться к месту кинетической аномалии. Ему следовало прикрыть «Трубу» от пушек амнионов.

Хорошая возможность умереть ради странной игры Уордена Диоса – игры, которую он ведет с Энгусом Термопайлом, Ником Саккорсо и Морн Хайленд.

– Ты слышал, Сергей? – спросил Долфин.

– Так точно, капитан, – ответил Пэтрис.

– Тогда меняй курс, и полный вперед, – произнес капитан Юбикви. – Надеюсь, ты нас не подведешь. Хотя задание не из легких.

Пэтрис прошептал какие-то слова, кажется: «Это как кусок пирога откусить». Вращение усилилось. Последовал уклоняющий маневр. Еще один. Кусок пирога? Ну да, конечно. Мин была уверена, что не справилась бы с такой задачей.

– Капитан, – внезапно сказал Порсон. – Пауза слишком затянулась.

Похоже, он был изумлен или даже напуган.

– Какая пауза?

Голос Долфина стал бесстрастным, почти отстраненным. Штурман тут же объяснил ход своих мыслей:

– Амнионы слишком долго не стреляют из протонной пушки. Обычно выстрелы следовали через каждые сто восемнадцать секунд. Очевидно, это время перезарядки. Но сейчас они затянули с выстрелом на три минуты. Точнее, на три с половиной. Они не стреляют.

Не стреляют? От беспокойства у Мин заболел живот. Три с половиной минуты?

Долфин выпрямил спину и ударил ладонями по подлокотникам кресла. Он будто радовался, что с его плеч свалилась проблема.

– В таком случае, Сергей, выполняй приказ директора Доннер на полной скорости. Если амнионский «Бегемот» не использует протонную пушку для защиты, значит, он ожидает другую цель.

«Труба» была удивительным кораблем. Но ничто на борту крейсера не могло защитить его от сверхсветовой протонной пушки. Только «Каратель» мог прикрыть его собой – принять удар на себя и погибнуть.

Загрузка...