Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Морн

Морн очнулась от глубокого сна с ощущением, будто кто-то щелкнул внутри нее выключателем. В первое мгновение ей показалась, что она находится во власти проникающей до самого сердца сладкой и убаюкивающей дремоты. В следующую секунду она уже открыла глаза, но все ее члены ныли от боли, словно никакого сна не было.

Подобное явление было Морн знакомо. Оно всегда сопровождает выход из искусственного сна. Но Морн мало успокаивало знакомство с этим явлением. Она стала совершенно зависимой от своего имплантата, и даже бессознательное состояние казалось ей предпочтительнее полного ограничений и физических страданий бодрствования.

У противоположной стенки маленькой каюты на краю койки сидел Дэйвис, сосредоточив на Морн пристальный, направленный исподлобья, взгляд. Точно так же своими желтыми злобными глазками смотрел Энгус, когда насиловал и унижал Морн.

В руке Дэйвис держал пульт управления зонным имплантатом.

Как Энгус. И как Ник. Он тоже в свое время получил контроль над имплантатом Морн. Как и первые двое, Дэйвис был самцом…

На краткое мгновение этот взгляд наполнил Морн отвращением и страхом. Она снова попала в руки человека, который хочет ее унизить… Однако Дэйвис, хотя и был самцом, отличался от Энгуса и Ника. Его рука повисла, пальцы не касались кнопок. Да, он ее сын. Ее сознание перекликается с его сознанием. В его взгляде нет злобы. Лишь озабоченность, недоверие к Нику, сомнения относительно Энгуса… Дэйвис развивался в ее утробе как раз в то время, когда ее переполняли потоки искусственной энергии. Он легко выдерживал такие метаболические процессы, которые бы другой ребенок не перенес. Однако Дэйвис выглядел так, словно не сомкнул глаз с тех пор, как покинул «Купюру». Может быть, ему просто не заснуть? С другой стороны, сколько он может выдержать без сна?

– Ты в порядке? – спросил Дэйвис, заметив, что Морн открыла глаза. Слова вырывались из него с тяжелым хрипом, будто горло сдавило петлей.

Морн кивнула. Борясь со слабостью, она отстегнула удерживавшие ее в койке ремни, свесила ноги и села, держась за страховочный фал. Сильно закружилась голова. Казалось, «Труба», брошенная на произвол судьбы, совершает беспорядочные кувырки. Однако через какое-то мгновение головокружение исчезло, и Морн, наконец, обрела ориентацию в пространстве.

– Где мы? – пробормотала она.

– Энгус говорит, мы в одном переходе от Масси-ва-5. – Хмурясь, Дэйвис сильно напоминал своего отца. – Как только мы окажемся в системе, необходимо быть готовым к экстренному маневрированию. Поэтому он дает нам возможность размяться сейчас. Вход в гиперпространство через семьдесят минут. По крайней мере, он так говорит. – Губы Дэйвиса скривились. – Если, конечно, он снова не передумает.

Морн вздохнула: агрессивность досталась Дэйвису от отца. Она пугала Морн больше, чем ей этого хотелось.

– Он не передумает, если мы не дадим ему повода, – ответила Морн. – Не нужно появляться на мостике. Может быть, тогда твой отец успокоится.

Дэйвис презрительно фыркнул. По-видимому, перспектива ни во что не вмешиваться ему не нравилась. Дэйвис нервно задвигал желваками.

– Что с ним происходит? – вдруг воскликнул Дэйвис– Что изменилось? Пока мы не покинули запретное пространство, он таким не был. Я даже подумал, не перешел ли он на нашу сторону. Но сейчас он ведет себя так, словно обижен на весь свет.

Морн медленно кивнула, как будто разделяя озабоченность Дэйвиса. Как помочь сыну? Она ничего не знает ни о последствиях принудительного развития и пересадки сознания, ни о течении беременности и рождении плода под действием зонного имплантата. Кроме того, Морн сама едва обходится без искусственной поддержки. Энгус отнюдь не тот предмет, который хочется изучать. Она по-прежнему в его власти, хотя он уже не владеет пультом управления ее имплантатом. Все, что она делает или говорит, все, что она собой представляет, носит налет его жестокого с ней обращения. Даже несмотря на то, что Дэйвис его сын.

Морн пожала плечами.

– Ты знаешь о нем столько же, сколько и я.

– Я знаю больше, – резко парировал Дэйвис. – Я провел с ним некоторое время, прежде чем мы покинули Амнион. Ему на меня наплевать, наплевать на собственного сына. – При этих словах Морн покачала головой, но Дэйвис продолжал, не останавливаясь. – Он спас меня только потому, что Ник обманом внушил ему, будто он сможет обменять меня на тебя… Как раз на тебя ему не наплевать. – Дэйвис сверкнул глазами, словно обвиняя мать в том, что отец не ценит его. – Он испытывает к тебе влечение, но дело не только в этом. Он хочет тебе угодить. Вот почему я думал, что он на нашей стороне. Он стремится делать то, чего ты хочешь от него. По крайней мере, так было. Теперь же я не могу сказать, что происходит.

Сердце Морн заныло.

«О, Дэйвис, мой бедный мальчик. Ты не заслужил такого отношения».

Дэйвис уже взрослый. Его физическому телу шестнадцать. А сознание одновременно и старше, и моложе ее собственного: оно впитало материнские страдания, но не обрело самостоятельного опыта. Впрочем, это для него не утешение.

– Поэтому ты такой беспокойный, – осторожно проговорила Морн.

На секунду Дэйвис забыл, что должен держаться за койку. Вспышка эмоций сорвала его с места и подбросила к потолку. С трудом Дэйвис вернулся на место и вновь уцепился за койку!

– Морн, я одинок. Я чувствую одиночество вот здесь. – Дэйвис ударил себя в лоб тыльной стороной ладони. – Все мои воспоминания говорят мне, что я – это ты. Я знаю, это не так, но память свидетельствует об обратном. Мне нужен… Даже не знаю, как сказать. – Казалось, Дэйвис был в отчаянии. – Мне нужен отец. Некая пристань. Образ, который бы помог мне обрести себя… Энгус может стать для меня таким образом. Я знаю, он убийца и насильник, но, по крайней мере, я выгляжу так же, как он. Он – единственный сильный образ, способный мне помочь. Но каждый раз, когда я пытаюсь на этом образе сконцентрироваться, Энгус делает такое, отчего хочется выстрелить в него из масс-пушки. Будто он насилует меня изнутри…

Дэйвис замолчал, словно поперхнулся. Следы душевной муки исчезли с его лица. Теперь он выглядел растерянным.

Морн захотелось расплакаться. Мысль о том, что ее сын отчаянно нуждается в Энгусе, непереносима. Но как можно протестовать? Какое право имеет на это Морн? Проблема заключается в ней, и ответственность лежит только на ней.

Но Морн несет ответственность и за Энгуса. Вместо того чтобы заманить его в ловушку, приготовленную Ником, она взяла у Энгуса пульт управления своим имплантатом и оставила ему жизнь. Во имя собственных стремлений она избавила его от смертного приговора, который бы неминуемо последовал за обвинением в несанкционированном использовании зонного имплантата. У Морн нет выбора. Она должна нести свою ношу. Дэйвис ждет от нее совета.

– Попробуй тогда думать о моем отце. – Одно упоминание о Дэйвисе Хайленде, которого Морн любила и которого сама погубила, разрывало ее на части. – Ты носишь его имя и помнишь его так же хорошо, как и я… Если разговор идет о коррупции в полиции, то, в первую очередь, надо иметь в виду Бюро по сбору информации и Администрацию. Хэши Лебуола и Уордена Диоса. Но только не Мин Доннер! Репутация Подразделения специального назначения чиста. Даже если Мин Доннер и под стать им, мой отец был другим. Энгус мне рассказывал… – Морн запнулась. К горлу подкатил тугой комок. – На поверженном «Повелителе звезд», – справившись с собой, продолжала Морн, – еще оставалось в живых несколько человек. Среди них был и мой отец. По словам Энгуса, его ослепил взрыв. Но даже ослепнув, он не перестал драться за корабль, не перестал быть полицейским… Когда на потерявшем управление эсминце появился Энгус, отец пытался его арестовать, пытался держать ситуацию в руках, даже будучи слепым. – К горлу снова подкатил комок. Воспоминания долго не отпускали Морн. Затем она добавила: – Это единственное, что я могу предложить. Мой отец – все, что у меня есть. И еще мать, Брайони Хайленд, которая любила, верила и сражалась всем сердцем, а затем погибла, защищая свой корабль и команду, под огнем сверхсветовой протонной пушки «Потрошителя». Больше нет ничего.

Но отца и матери достаточно – для Морн, если не для ее сына.

– Идем, – тихо сказала Морн, пытаясь взять себя в руки. – Поищем что-нибудь поесть.

В первую секунду Дэйвис не отреагировал, устремив на мать напряженный и в то же время опустошенный взгляд. И все же Морн была уверена: Дэйвис не сможет ей возразить. Где-то в глубине его сознания жила уверенность, будто он – это она, и что командир «Повелителя звезд» – его отец.

Дэйвис медленно вздохнул и отвел взгляд. С ненавистью посмотрел на пульт управления имплантатом. Он бы никогда не родился, если бы Морн не использовала имплантат, чтобы одержать победу над Ником, и она бы не забеременела, если бы Энгус не вживил электрод ей в голову.

Разжав пальцы, Дэйвис запустил пультом в сторону Морн. Поймав пульт и, не сводя глаз с Дэйвиса, она сунула прибор в карман комбинезона.

– Ты права, – отрешенно пробормотал Дэйвис. – Нам нужно поесть.

Покинув койку, Дэйвис проплыл к двери и отпер ее. Ухватившись за поручень, Дэйвис обернулся и пристально посмотрел на Морн.

– Я тебя не виню, – тихо сказал он. – Я слишком все хорошо помню. И то, что с тобой случилось, тоже. Помню твое падение. Помню, почему ты так, а не иначе… – Дэйвис предпринял неудачную попытку рассмеяться. – Я бы сделал то же самое.

С этими словами Дэйвис выплыл в коридор. Следуя за сыном, Морн старалась подавить желание расплакаться. Сочувствие Дэйвиса она восприняла как прощение того, что ни в коей мере не заслуживало прощения.

Как и на борту «Мечты капитана», камбуз на «Трубе» представлял собой нишу в одной из стен центрального прохода. Однако раздаточные автоматы в нем были приспособлены для использования в условиях невесомости. Кофе, суп и другие жидкости закачивались в специальные фляжки, а твердая пища предлагалась в форме брикетов. Табуретки крепились болтами к палубе вдоль одного узкого стола и были снабжены зажимами для фиксации ремней безопасности.

Несколько часов назад, во время довольно долгого перерыва, устроенного Энгусом между гиперпространственными переходами, Дэйвис обнаружил рундук с поясами безопасности и позаимствовал парочку для себя и Морн. Теперь, взяв еду, они пристегнулись к табуреткам и таким образом не отлетали от стола из-за случайного взмаха рукой.

Их молчаливую трапезу нарушил появившийся на камбузе Сиб Макерн. Заметив Морн и Дэйвиса, он спросил разрешения к ним присоединиться. Морн и Дэйвис не возражали. Взяв еду, Макерн с хмурым видом занял место напротив них.

Морн наблюдала за Сибом краем глаза сквозь ниспадающие на глаза волосы. Еще на борту «Мечты капитана», когда решалась судьба Дэйвиса, он помог ей выбраться из заточения. Тогда Макерн рисковал жизнью: узнай Ник правду, он бы его не пощадил. Однако бывший оператор системы внешнего обеспечения не выглядел храбрецом. Наоборот, казалось, он склонен впадать в отчаяние. Да и его лицо имело смиренное выражение. Тонкие усики легко могли оказаться въевшейся грязью над верхней губой. А решимость охранять Ника, видимо, отнимала у него последние силы.

И, все же, почему он помог Морн? С одной стороны, его поведение можно объяснить неприязнью к Нику. С другой стороны, к тому моменту Сиб уже некоторое время прослужил на борту «Мечты капитана» и, по-видимому, успел попасть под чары пресловутой «непогрешимости» Саккорсо. Почему же Сиб ему изменил? Тогда, в каюте, Сиб сказал Морн: «С тех пор как я на корабле, я делаю такое, отчего меня воротит. По ночам меня преследуют кошмары. Но теперь он занялся продажей людей Амниону. Я видел их, Морн. Эти мутагены – зло».

Так что же он видел?

– А где все остальные? – как бы невзначай поинтересовалась Морн в надежде разговорить Сиба.

Макерн, казалось, только этого и ждал, так ему хотелось поделиться своими мрачными предчувствиями.

– Ник у себя в каюте, – ответил он. – Наверное, спит или сидит, уставившись в стенку и ухмыляясь. – Сиба передернуло. – Если он вздумает покинуть каюту, то обязательно пройдет через камбуз. Вот я и решил пока перекусить.

Сиб замолчал, словно его занимал только вопрос о Нике, но когда Морн и Дэйвис подняли на него глаза, он продолжал:

– Вектор все еще работает, забыв о пище и сне. Иногда изумляешься, как он переносит боль в суставах при перегрузках. Наверное, в невесомости в нем остается больше энергии… Мика и Сиро, наверное, у себя в каюте. Я не видел их с тех пор, как Энгус отослал Мику с мостика.

Дэйвис нахмурился. Сделав глоток из фляги и откашлявшись, он сказал:

– Нам с Морн нужны свежие идеи. Как ты думаешь, что происходит с Энгусом?

Сиб беспомощно пожал плечами. По всей видимости, с тех пор, как он стал оператором системы внешнего обеспечения на «Мечте капитана», он перестал еще чем-либо интересоваться. Тем не менее Макерн не мог молчать.

– Энгус и Ник – заклятые враги, они ненавидят друг друга – Голос Сиба зашелся от страха. – Но их ненависть особого свойства. Они скорее станут союзниками, чем примкнут к третьей стороне.

Морн покачала головой. У нее создалось впечатление, что ненависть Энгуса не имеет конкретной направленности. Она настолько всеобъемлюща, что даже не делает различия между пиратами и полицейскими. Время от времени кто-то, конечно, попадает под ее жернова… Как бы то ни было, Морн не могла себе представить, чтобы Энгус забыл, а тем более простил, предательство Ника. К сожалению, могли быть и другие объяснения…

Почему Энгус здесь, на борту полицейского корабля, окруженный людьми, которые ему не нужны? И почему он поддержал мысль найти подпольную лабораторию? Потому что он связан с Хэши Лебуолом. По крайней мере, он так сказал или дал понять. Чтобы спасти свою жизнь, он согласился провести диверсию против «Купюры». Или ради того, чтобы спасти Морн? Или Ника?

Ник – агент Бюро по сбору информации и работает на Лебуола. Получил ли Энгус дополнительные секретные распоряжения, согласно которым он должен объединиться с Ником для выполнения какого-то другого задания?

Морн вдруг стало жарко. По спине потек пот.

– Мы в беде, – вдруг сказала она. – Мы в большой беде.

Дэйвис в удивлении открыл рот, но промолчал. Что касается Сиба, то слова Морн странным образом нашли отклик в его переполненной страхом душе.

– Знаю, – согласился он. – Но мне кажется, дело не в поведении Энгуса. Дело в Нике. Он не изменился. Он по-прежнему… – Сиб поперхнулся. – Он по-прежнему хочет нас всех продать. Подвернулся бы только случай.

Резким движением руки Морн предупредила возможные возражения Дэйвиса, заставив его сохранять молчание. Воспоминания Морн были черной дырой, грозящей ее засосать. Она хотела услышать все, что может сказать Сиб; ей нужно все, что поможет уцепиться за настоящее.

– Однажды ты мне сказал, – голос Морн дрожал, – будто видел, чем занимается Амнион. Ты назвал это «злом».

– Да. – Сиб кивнул. Он попытался улыбнуться, но стал выглядеть еще более потерянным. – Слово не часто употребляемое пиратами. Но я знаю, о чем говорю.

Теперь ясно – Сиб сам хочет все рассказать. Он ждал только толчка.

Макерн говорил то быстро, то медленно, как неприкаянный. Ослепленный воспоминаниями, он смотрел сквозь Морн, словно оставшись наедине со своим прошлым.

– Я так и не стал своим на «Мечте капитана». Думаю, ты заметила это, когда появилась на борту. Ник говорил, что я – не храбрец, и он был прав. Однако существуют и другие причины. Я из семьи торговцев. У нас было свое судно, и мы перевозили руду. Тогда – пятнадцать лет назад – это было обычным делом. В основном мы делали свой бизнес там, куда направляемся сейчас – в районе станции «Вэлдор Индастриал», но благодаря небольшому тахионному двигателю могли доставлять товар и в другие места. Семья не была богатой, но и не бедствовала.

Казалось, Сибу, как и Морн, стало жарко. По его щекам катились крупные капли пота.

– Как-то нас наняли забрать партию селена и рудокопов из рудника на одном из спутников планеты, вращающейся вокруг Малого Массива. Планета находилась довольно далеко от «Вэлдор Индастриал». Скоро она должна была оказаться между двумя светилами, то есть в своеобразной плавильной печи. Рудник закрывался на год, а то и на два… Забрав рудокопов и набив полные трюмы селеном, мы отправились в обратный путь. Однако, чтобы избежать столкновения с большим астероидным роем, нам пришлось дать приличный крюк, в результате чего мы оказались на краю системы – слишком далеко от основных грузовых маршрутов и полицейских патрулей. Впрочем, мы не особенно волновались. Такие отклонения не раз случались прежде. Каких-то лишних два месяца пути.

Капли пота гроздьями спадали со лба Сиба. Брови были темными от влаги. Вытерев лицо тыльной стороной ладони, Макерн сцепил пальцы перед собой.

– На нас напали пираты. Они появились неожиданно, дав залп из неизвестного мне вида оружия, распоровшего нашему судну брюхо, как консервной банке. Мы даже не могли защищаться – наши пушки сразу же заклинило. А потом пираты пошли на абордаж… Они забрали селен, но пленных убивать не стали. Мы думали, они нас подожгут или откроют воздушные шлюзы, но пираты не сделали ни того ни другого… Я, облачившись в скафандр, спрятался между основным и легким корпусами корабля… И вот, я все еще жив. Я все еще человек.

На какое-то мгновение Сиб замолчал, нервно сжимая и разжимая пальцы. Наконец, он заставил себя продолжать.

– Нет, мою семью и рудокопов не убили… Я никогда не слыхал об этих пиратах и не знал, что они существуют. Но они работали на Амнион. Вместо того чтобы убить пленных, они стали вводить в них мутагены.

При этих словах Дэйвис зарычал. Морн, не сводя глаз с Сиба, положила сыну руку на колено.

– Я мог наблюдать за тем, что происходило на мостике, по монитору, – проговорил Сиб, находясь во власти воспоминаний. – Я видел все. Если бы они просто убивали мою семью, я бы вышел и, возможно, постарался ее защитить. Но я видел, как членам моей семьи и рудокопам вводили инъекции; я видел, как они меняются. Я был парализован. Я закричал, я не мог не кричать, – предварительно выключив свой передатчик… Все, кто остался жив после штурма, превратились в амнионцев. Потом их погрузили на другой корабль и увезли.

С видимым усилием Сиб расцепил пальцы. Но, казалось, их некуда было деть. Сиб снова медленно сцепил руки.

– Я кричал, пока не охрип. Мне казалось, что пока я себя слышу, с ума не сойду. Кроме того, я испугался, что тоже превращусь в амнионца, поскольку видел, как в них превратилась моя семья. Но, конечно, такого не произошло. Такого вообще не могло произойти.

Моргая от застилающего глаза пота, Сиб снова посмотрел на Морн. В его голосе не было злости, а во взгляде не было вызова.

– Столкнувшись с астероидным роем и изменив курс, – продолжал Макерн, – мы периодически посылали в эфир свои координаты, а при появлении пиратского корабля послали сигнал о помощи. Нас услышали. Мы даже получили ответ от полицейского корабля. Крейсером «Неистовый» командовал капитан Натан Олт. Корабль не был очень уж далеко – каких-нибудь полтриллиона километров. Но по словам командира, он не мог прийти на помощь… Курс крейсера слишком расходился с нашим, и резкое маневрирование привело бы к гибели экипажа. – Плечи Сиба поникли. – Крейсера мы не дождались… Наверное, мне следовало умереть – так было бы проще, – но как раз, когда у меня уже кончался кислород, меня случайно нашли пираты. Так я сам стал одним из них. А потеряв семью, чем мне было заниматься?.. Через несколько лет я попал к Нику.

Морн кивнула. В ее глазах разгорался огонь. На мгновение она забыла про Энгуса, забыла про Ника. Ее переполняла ярость, столь необходимая Сибу, но столь для него неуловимая. Полиция не пришла на помощь. Что ж, при тех обстоятельствах Морн, вполне вероятно, сама бы стала пиратом.

Сколько людей – таких как Сиб или Вектор – стали пиратами? Сколько их встало на преступный путь только из-за преступлений организации, которой служила Морн? Когда же этому наступит конец?

– Капитан Натан Олт, – пробормотал Дэйвис. – Я… – Он осекся, поймав себя на слове. – Ты слышала о нем.

Дэйвис прав. Воспоминания вернулись, как только Дэйвис упомянул о них. Важные воспоминания.

– Я помню капитана Олта. – Морн едва справилась с дрожью в голосе. – Когда я училась в Академии, он стал человеком-легендой. Он попал под трибунал за то, что не помог судну, подвергнувшемуся нападению пиратов в системе Массив-5. Насколько всем нам тогда было известно, – а все тогда только и говорили об обязанностях и ответственности полицейского, – Мин Доннер обвинила его во всем, в чем только могла. Электронный бортовой журнал «Неистового» подтвердил, что командир не мог резко изменить курс, не повредив крейсер и не погубив часть экипажа. Но директор Доннер твердила, что он был обязан хотя бы предпринять попытку. Кроме того, по ее словам, он должен был предвидеть ситуацию, ведь он получил предварительные координаты судна и знал, что его относит в ту часть системы, где оно может столкнуться с опасностью.

Дэйвис горячо кивнул, словно разделяя точку зрения директора спецназа.

– Суд поддержал Доннер, – закончила Морн. – Олт был лишен всех званий и уволен из Подразделения.

Не выдержав взгляда Морн, Сиб отвел глаза. Он струсил, когда его родственников накачивали мутагенами. И в то же время, несмотря на возможную страшную месть Ника, он нашел в себе мужество помочь Морн, когда она в этом больше всего нуждалась.

– Извини, Морн, – пробормотал Сиб себе под нос. – Но такие меры вряд ли помогут. Какая польза от полиции, если она даже не пытается выполнять свои обязанности?

– Никакой. – Из коридора донесся голос Ника. – Нет ничего хуже, когда она пытается выполнить свою работу.

Сиб вздрогнул, Морн и Дэйвис повернулись в сторону Саккорсо. Ник парил у входа в камбуз, держась за поручень. Будучи невесомым, он появился бесшумно. А глаза Сиба были опущены. В результате Ник смог приблизиться к Морн и Дэйвису незамеченным.

Увидев лицо Саккорсо, Морн почувствовала неладное. Глаза Ника горели безумным огнем. Зубы обнажились в оскале, а шрамы налились кровью.

– От полиции нет никакой пользы. – Леденящий тон Ника не оставлял места для возражений. – Вот что получается, когда она берется за работу.

Морн знала Ника слишком хорошо; она знала, что означает выражение его лица. Не раздумывая, она щелкнула креплениями ремня безопасности, чтобы дать свободу движениям, чтобы достать лежащий в кармане пульт управления зонным имплантатом.

Но Морн не успела. Слишком многое ей пришлось пережить. Ее рефлексы и движения не были достаточно быстрыми. Оттолкнувшись от поручня, Ник занес ногу для удара, и он бы не промахнулся. Его нога приблизилась к голове Морн с молниеносной быстротой.

Однако Дэйвис оказался еще быстрее. У него были рефлексы отца, он вырос с повышенным содержанием адреналина в крови и обостренным чувством опасности. Кроме того, он тоже слишком хорошо знал Ника – через воспоминания своей матери, через ее боль. Машинально он швырнул фляжку в лицо Нику, а второй рукой преградил путь его ноге.

Поскольку Дэйвис был пристегнут к табуретке, он смог остановить удар, но при этом его швырнуло о край стола, ведь, несмотря на невесомость, Нику удалось вложить в удар всю свою массу и придать ему значительный импульс, тогда как массе Дэйвиса деваться было некуда.

Фляжка оставила на лице Ника круглую бледную отметину. Сам Саккорсо под действием импульса, приобретенного от столкновения с защитным блоком Дэйвиса, отлетел к противоположной стене коридора. Морн, наконец, откинув ремень безопасности, метнулась к раздаточным аппаратам – подальше от Ника.

Сиб, скованный страхом и непониманием происходящего, на секунду замешкался. В следующую секунду, забыв о засунутом в карман пистолете, он судорожно дергал за крепления удерживавшего его ремня, а другой рукой схватился за электрошоковую дубинку в надежде успеть к Нику раньше, чем тот очнется от столкновения с Дэйвисом.

Но Ник оказался не один. Позади него в коридоре появился Энгус, едва касаясь носками ног палубы. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Схватившись одной рукой за поручень – необходимый маневр, чтобы остановиться, – он другой рукой играючи остановил Ника, продолжив движение конечностью в сторону Сиба.

Почти невидимый глазу, между пальцами Энгуса метнулся луч света. Прежде чем Сиб успел взвести курок, выпущенный Термопайлом лазерный луч продырявил рукоятку пистолета.

Вскрикнув от боли, – главным болевым фактором оказалось скорее воздействие высокой температуры, нежели самого лазера, – Макерн отшвырнул уже ненужный пистолет в сторону. Проклятье! Лазерный луч? Из руки?

Морн даже не пыталась понять, что происходит. Ухватившись за ближайший раздаточный аппарат и оттолкнувшись от него ногами, она бросилась в сторону Энгуса. На какую-то долю секунды, которая показалась Морн вечностью, она поймала взгляд Энгуса. Его лицо было налито кровью, словно сотни сосудов лопнули под напором, нагнетаемым его сердцем. Его глаза были столь же безумными, как и глаза Ника, но в них не было ни муки, ни ликованья, ни триумфа. Рот разорвал оскал, однако он не проронил ни звука. Рука, которая только что обезвредила оружие Сиба, метнулась навстречу Морн.

Но Дэйвис вновь опередил мать. Оттолкнувшись от края стола, морщась от полученного ушиба, все еще пристегнутый к табуретке, он все-таки нанес удар кулаком по руке Энгуса. Ответ последовал столь стремительно, что Дэйвис не успел защититься, а Морн заметить, что произошло. Удар по голове был настолько сильный, что раздался хруст, похожий на звук дробления камня. Дэйвис вновь отлетел к столу. На этот раз он не поднялся.

Удар увел Энгуса с линии атаки Морн. Тем временем, придя в себя, Ник ворвался в камбуз, словно девятый вал, готовый обрушиться на голову Морн. Зацепив пальцами комбинезон Энгуса, Морн совершила еще один кульбит и со всего маху нанесла удар каблуками Нику в лицо. Удар отбросил его в глубину коридора. По инерции Морн налетела на Энгуса, но, спасая свою жизнь, попыталась вновь отскочить от него. Однако Энгус без труда схватил ее за запястье и сжал, словно тисками.

– Морн! – с запозданием крикнул Сиб, дергая за крепление своего ремня безопасности.

Мгновением позже на камбузе появилась Мика. Очевидно, она услышала звуки схватки из своей каюты и поспешила на помощь. По пути она наградила Ника увесистым ударом и бросилась на выручку Морн. За Микой следовал ее брат. Когда Ник двинулся на него, он поднял электрошоковую дубинку…

Тем временем Мика кинулась на руку Энгусу.

Воспользовавшись суматохой, Морн, бешено кружась, словно лист, поднятый с земли ураганом, едва уклоняясь от столкновения с переборками, бросилась на мостик. Где-то позади она услышала крик – возможно, Сиро. Донесся звук ударов, гулких, как выстрелы. Но Морн не остановилась. Подгоняемая отчаянием и страхом, она летела, катилась и толкала себя вперед. От страха ей казалось, что Энгус хватает ее сзади своими пальцами. Неистово работая руками и ногами, Морн наконец достигла трапа. Но и там она не остановилась. Даже не оглянулась. Отталкиваясь от поручней, она влетела на мостик, проскочив большую его часть, пока не остановилась у дальней переборки рядом со вспомогательным пультом.

– Морн?.. – Казалось, Вектор так удивился, что потерял дар речи. – А что…

Ухватившись за поручень, Морн оттолкнулась и оказалась рядом с Шейхидом. На лице механика отражались усталость и непонимание. В немом изумлении он уставился на Морн, словно она подверглась мутации прямо у него на глазах.

Морн догадывалась, что произошло. Энгус и Ник объединили усилия. Кроме того, Энгус оказался способным на такое, о чем Морн не подозревала…

– Самоуничтожение! – вскричала она. – Вектор, взорви корабль! Делай же, пока это возможно!

– Морн? – едва выдавил из себя Шейхид. Казалось, он едва узнавал ее. – Морн?

– Проклятье! Пусти меня за пульт!

Морн яростно оттолкнула механика в сторону и заняла его место.

Самоуничтожение! Сейчас или никогда. Другой возможности не будет. В любую секунду Энгус может выпустить ей в спину лазерный луч. Дэйвиса она, наверное, потеряла, а Мика и Сиб едва ли справятся с Энгусом… Самоуничтожение! По-другому Термопайла не остановить.

Самоуничтожение… Сколько раз эта мысль приходила ей в голову, прежде чем Морн, наконец, решилась покончить с собой?

– Бесполезно! – донесся от трапа голос Энгуса. – У тебя нет ключа. Я закрыл доступ ко всему, кроме того, что не касается исследований Вектора.

После первых же слов Энгуса Морн поняла: он не блефует. Несмотря на видимое напряжение, Энгус дышал ровно, говорил размерено. Он явно не боялся ее возможных действий.

– Успокойся, – продолжал он. – Не заставляй меня причинять тебе боль.

Морн захотелось разрыдаться, сбить в кровь кулаки о край пульта. Энгус говорит правду: его просто так не остановить. Тем не менее у Морн нет времени впадать в отчаяние и страдать. Ей не привыкать.

Все еще держась за поручень, Морн повернулась к человеку, который насиловал ее и унижал, а теперь предал. Энгус по-прежнему находился у трапа и, наверное, должен был праздновать победу. Тем не менее на его лице не было ликования и, тем более, удовлетворения. Энгус истекал обильным потом, и, казалось, его кожа плавится подобно воску. Зубы скрежетали, как от непереносимой боли, а переполненные мукой глаза делали его похожим на человека, который на своей шкуре изведал, что такое насилие.

– Господи! – пробормотал Вектор. – Что случилось? Энгус молчал, сосредоточив все внимание на Морн.

Казалось, его взгляд умолял ее. Впрочем, в его голосе не было ни капли мольбы.

– Ник угостил Сиро электрошоком, – заговорил Энгус. – Теперь его выворачивает наизнанку. Мика и Дэйвис без сознания. А с Сибом, похоже, припадок.

Из коридора появился Ник и остановился рядом с Энгусом. В руке он держал небольшой электрошок, который Майлс Тэвернер оставил на борту «Трубы». Отметина на щеке – награда, полученная от Дэйвиса, – приобрела пунцовый оттенок, странно контрастирующий с его темными шрамами.

– Уже нет, – объявил он с коротким смешком. – Теперь его тоже выворачивает. Камбуз провонял весь. – Ник оскалился. – Когда придут в себя, пусть драят палубу.

– У тебя не осталось помощников, – объявил Энгус Морн. – Отступись, иначе придется причинить тебе вред.

Вектор пошевелился, будто намереваясь что-то сказать, но передумал.

– Никогда! – Морн едва дышала. Боль и страх сковали грудь. Голос дрожал. – Никогда не отступлюсь от своих принципов. Лучше смерть.

Свободной рукой она достала из кармана пульт управления имплантатом и, сжав его в ладони, прикрыла своим телом. Теперь Энгус не сможет вывести его из строя лазером, не убив при этом Морн.

– Морн, – в ужасе прошептал Вектор. – Не делай этого. Я попробую тебе помочь. Я им нужен. Им нужны мои исследования. Если они что-либо с тобой сделают, я прекращу работу.

Морн молчала. Ник и Энгус проигнорировали слова механика. Саккорсо напрягся и сверкнул глазами в сторону Энгуса.

– Почему ты не забрал у нее эту штуку? Я же приказал тебе.

Энгус не ответил. Пот тек с него ручьями. Лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок.

– Останови ее, – прорычал Ник. В одно мгновение его веселье сменилось неистовством. – Это приказ. Она нужна мне живой. После всего, что она со мной сделала, она нужна мне живой!

По всему было видно, что Энгус вот-вот подчинится, хотя он и ненавидит приказы Ника. Однако Морн не стала дожидаться развязки.

– Слушайте меня, – заявила она. – Мне нечего терять. Поэтому вам меня не остановить. Еще один шаг, и я нажму все кнопки на этом чертовом пульте. Я сожгу себе мозг, прежде чем вы до меня доберетесь!

– Не надо! – в отчаянии прохрипел Вектор.

Краем глаза Морн заметила его движение, но слишком поздно. Выбросив вперед руку, Вектор нанес ей удар ребром ладони в шею и одним движением завладел пультом управления имплантатом. В следующее мгновение, оттолкнувшись от командной консоли, Вектор размозжил прибор о переборку. Черная коробка разлетелась на десятки острых осколков, поранив Вектору руку.

Удар в шею не был настолько сильным, чтобы Морн потеряла сознание. Тем не менее она была близка к этому. Капли крови Вектора усеяли ее лицо, словно маленькие раны. Вид искалеченной руки Вектора и разбитого пульта вызвал у Морн безудержную истерику.

Механик, очевидно, думал, что спас Морн жизнь. Ведь Нику не восстановить пульт управления имплантатом, поскольку он не знает ни рабочей частоты прибора, ни его кода. Но все это было известно Энгусу. В его силах запрограммировать новый прибор в любой момент.