Грани будущего (*30 иллюстраций)

Глава 27 Запасной анклав

Рация кричала отчёты Демона:

— Зёма, стреляют! Засада! Зёма!!!

Убегая от Зверя, добрались до Бикина. Его люди были экспедиции явно не рады. Ещё бы, ведь торговлю с Бикином Владивосток не вел. Как рассказала Ленка, им нечего было предложить. А помогать кому-то, когда сами едва сводят концы с концами, было не вариантом. И тут на тебе — сами пришли и просят прохода.

— Отходите! Говорил же близко не лезть! Деятели, мать вашу за ногу! — закричал адмирал, надеясь, что «саламандра» и броник с каской помогут уцелеть другу.

Глава экспедиции в который раз пожалел, что не работает разведывательный дрон Ольхи. Техника над Бикином словно отказывалась нормально функционировать. Возможно, до Войны здесь установили какой-то военный объект, глушивший работу сложной аппаратуры, и прекращать работу он не спешил.

— Рвём когти, как можем! — снова пискнула рация.

Не получилось с разведкой. В Бикине тоже оказалось что-то вроде анклава. Не такой конечно, мощный, как во Владивостоке и, предположительно, Хабаровске, но оружие в руках ребята держать умели. И нюх не потеряли, раз рейдеры попали под пули. Это же ещё подловить надо было. Зря полезли днем. Впрочем, приди группа ночью — больше походило бы на диверсию и полюбовно договориться тогда не получилось бы точно.

Поезд замедлил ход и окончательно остановился на въезде в город, что ранее запирал границу с Китаем на замок. Хотя бы в теории. На практике граница могла себе позволить продержаться минут пять, пока вероятный противник переправлялся бы через реку Уссури. Полноводной та становилась только при впадении в Амур, гораздо ниже по течению.

У «Варяга» не оставалось выбора, кроме как остановиться, так как на рельсах вполне могли лежать сюрпризы вроде мин, да и самого железнодорожного пути в городе давно могло не существовать. Металлу свойственна быстрая переплавка, если плохо лежит, а рядом людям не из чего делать ложки.

Зёма решил, что стоило убрать все препятствия перед проездом. Но прежде чем использовать силу, нужно было попытаться договориться.

Некоторые люди ещё способны слышать слова.

В составе остались только Алиса и Андрейка. Кузьмич с одноруким Ряжиным сели на вышки. Вооружив всех остальных с головы до ног как лёгким, так и тяжёлым оружием, Зёма цепочкой повел людей к ограждениям.

Бикинцы должны были видеть, что у экспедиции достаточно силы, с которой надо считаться. Двадцать пять вооруженных до зубов человек — сила для любого времени.

Брели молча. Военные привыкли, словно так уже ходили в бой — с гордо поднятыми головами. Прочие стрелки, по сути — технари и рабочие, дергались, ощущая себя смертниками перед баррикадами.

Где-то метров за семьсот Зёма всех остановил и, перевесив автомат за плечи, пошёл вперед один с поднятыми в небо руками. Надо бы флаг белый вытащить, и нести почетно, как признак дипломатии. Но ещё он означает сдачу врагу, а экспедиция сдаваться не намерена.

«Врагу не сдается наш гордый „Варяг“», — всплыла в голове строчка из народной песни полуторавековой давности. А поднятые руки — это временно. Русские вообще не сдаются. Что до Войны, что после. Это не нация. Это Дух. Но вспоминают о нем только во время Войны или того, к чему она привела'.

Зёма застыл метров за двести до ворот, ожидая посланника с бикинской стороны. Там люди уже тревожно наблюдали с вышек и из-за ворот и должны были понимать, что происходит.

Время потянулось резиной. Зёма кожей ощущал, как его держат на прицеле. И мог лишь сожалеть, что с его стороны осталась всего одна снайперша, а там, за воротами, могло оказаться сколько угодно снайперов. Десятка хватит, чтобы перебить всю экспедицию. И от этого по лбу бежал пот, а мышцы застывали.

Из всей брони Зиновий надел только «саламандру». Её «внеземной» вид должен был пугать вероятных противников больше, чем простые броники. Да и взятый по случаю модуль защиты готов был в любой момент активироваться на руке.

В какой-то момент ворота приоткрылись и к парламентеру направились сразу трое. Это напрягло. Двое, правда, отстали от предводителя метров на двадцать, но руки лежали на автоматах и Зёму при всем желании могли снять в два счёта.

Бикинский представитель был ниже ростом, чем завхоз, но шире в плечах. Застыл за пять шагов, пристально смотря в глаза и ожидая первого слова. На вид ему было лет сорок. Бородатый мужичок с мрачным лицом. На главного не был похож, уж очень брезгливое лицо. Но Зёма и себя считал также не похожим на главу.

— Приветствую! — крикнул Зёма, делая ещё несколько неторопливых шагов навстречу. — Я — Зиновий Бесфамильный… адмирал анклава «Владивосток».

— Привет, привет, молодой, — тихо проговорил он, сурово поглаживая автомат. Убирать оружия он и не думал. — Я Максим Стародубцев. Генерал анклава «Бикин». У вас что там, детский сад на поруках? И что у тебя с глазом? Меченый?

— Я избран военной демократией по причине гибели предыдущего адмирала, — отрезал Зёма. — А это адмиральская отметина. У вас большущий такой зверь часом не появлялся? С виду как тигр, только здоровый как танк.

Разговор происходил без пожатия рук, на дистанции. Словно четко оговорено — вот я, а вот ты, — и между нами черта, не приближайся.

— Какой зверь? Чего ты мелешь? Какая отметина? Что тебе надо?

— Причина очевидна, — адмирал кивнул на людей и состав за ними. — Мы хотим проезда. Тихого, мирного. Возможно, на взаимовыгодных условиях, но чтобы без перегибов. Как тебе такое предложение?

— Не тыкай мне, мальчишка. Залил в глаз чернил и совсем зрение потерял, кто перед тобой?

— Я не мальчишка. Я — адмирал экспедиции состава «Варяг»! — оскалился Зёма, суровея. — Мой глаз к этому не имеет отношения. Давай разойдёмся по-хорошему. Повторяю: мы просим мирного проезда!

— Мирного? Вижу по твоему грозному безусому лицу, что воевать не умеешь, — ухмыльнулся он. — Но людей зачем послал на разведку? Или скажешь, что не твои люди были?

— Мои. Потому и посылал, что разведка, — не стал отрицать Зиновий. — Не хотелось на «муравьев» нарваться. Выживальщики, опять же, заражённые. Радиация, рельс нет. Да хренова туча проблем. Разведка на первом месте. Кто в омут с головой сейчас лезет? Осторожнее надо быть!

— Ну рельсы-то на месте, — хмыкнул Максим. — Мы по ним к вам и на север дрезины засылали, да всё без толку. Встречали нас. Без пряников. В Хабаровск не пробиться.

— В Уссурийске мутантов полно, потому и без толку. Насчёт севера не знаю. Если и там жаркий приём, то мы с ним разберемся. Обязаны решить этот вопрос.

— Ишь, какой грозный.

Зёма не отреагировал на очередную поддевку, пригляделся к округе и вдруг понял, что за периметром бикинцы следят хорошо: ни кустика, ни деревца в округе, не подступишься незаметно. Искателю здесь делать нечего. Обойдёт опасную зону.

— Ну, допустим, — ухмыльнулся Стародубцев, понимая, что время подтруниваний прошло и теперь будет разговор по существу. — И что ты хочешь нам предложить со своим детским садом?

— Искателя добить, пока вас не выкосил. Он размерами всего с сарай. Да скоро придёт и всем, кто меньше ростом, мало не покажется.

— За вами идёт, что ли?

— Впереди, — Зёма немного помедлил, раздумывая, что еще сказать. Предложишь мало — развернётся и уйдёт, много — да хрен тебе, сам попробуй раздобудь! — А что ещё нужно?

— Странный ты, паря. Костюм то ли военный, то ли лабораторный на тебе. Говоришь как чудак. Молодой совсем, опять же, — генерал приблизился. — Ты точно с Владивостока?

— Важно, не откуда, а куда мы идём, — поправил юный адмирал. — У нас Зверь только вчера ещё одного спутника сожрал. И вас всех перебьёт. Можем поохотиться на него вместе. А можем пайки погибших на месяц отдать и оружие. Просто за то, чтобы проехать дальше. На обратом пути — ставка та же. Мы планируем вернуться. На пошлину готовы, только если обеспечите безопасность и топливо для проезда. Просто так ничего не дадим. Зверь и так многое у людей отнял.

— Зверь, говоришь… — протянул Максим. — У нас чёрные за последнее время девятнадцать человек утащили в лес. Может, за них пайки на месяц дашь? И оружие? Как тебе идея?

— Соболезную вашей потере, генерал. Но мы сами в пути из-за еды. Так что много не наскребём. Ты ещё предложи вагон тебе отстегнуть сразу. Или десятину всего товара подарить, — насмешливо обронил Зёма. — В этом мире не будет налогов. Предложи полезное дело или даже не начинай об этом.

— Что ж, и по пайкам хорошее предложение, — кивнул Стародубцев. — А что за товар везёте?

— Бартер для анклава в Хабаровске.

— И что везёте? — повторил предводитель Бикина.

— Ящики, бляха-муха, везём! — вспылил Зёма, поднабравшись словарного запаса у анкалавовцев за время пути. — У меня людей двенадцать вагонов. Любопытство до добра ещё никого не доводило!

— Ну вот, вроде по-нашему заговорил, а то девкой прикидывался. Если грозные такие, то разберитесь с мутантами и будет вам проезд, — посуровел Максим, убирая ухмылку. — Вот это я понимаю — «полезное дело»!

— А сами чего не разберётесь с этими мутантами? Мы в Уссурийске всех чёрных с белыми перебили. Жаркая «баня» была. Но умирают они быстро.

— А мы били, умник, — оскалился он и в глазах тоска появилась. — Много раз били. А они через неделю снова лезут. Плодятся с огромной скоростью. Борзые стали в последнее время. Люди боятся выходить за пределы периметра. А продовольствие тает, пайки твои продлят агонию, но по существу ничего толком не дадут, пока мы в кольце. Так что — слабо разобраться самим? Все ещё хочешь отправить нас в лес за дровами для ваших паровозов?

«Хороши дипломаты, нечего сказать. Каждый в душе кричит о помощи, но маскирует свои страхи за „а вам слабо?“», — невольно подумал адмирал, но вслух спросил другое:

— Если с мутантами поможем, угля хоть дадите?

— Нет у нас угля, — вздохнул Стародубцев. — Откуда? Зима всё спалила.

— Тогда долгую охоту обещать не могу, — притворно вздохнул Зёма. — Люди и в наших краях голодают. Понимать должен, что задерживаться долго не стану. Время дорого.

Постояли, сверля друг друга пристальным взором. И никто не желал уступать.

— Дров-то хоть поможете нарубить на весь тендер-вагон? — сделал новый заход Зёма. — Вместе как-то веселее по лесу бродить после охоты.

— Это можно, — кивнул собеседник, но тут же добавил. — Если патронов для охоты подкинете.

— А что у вас с радиацией? — спросил адмирал, уже понимая, что торгуются до последнего люди не столько по прихоти, сколько от большой нужды.

— В городе нормально, в лесах — скрипит счётчик. Чем ближе к границе с Китаем, тем выше шкалит, — уже начал терять терпение генерал. — Да ты подожди, сейчас чёрные расплодятся, и не будет Бикина. Будете свободно проезжать. Только год-два, потом и до вас доберутся.

— Стой, не горячись. Ты хотел охоты? Так давай выжжем их селения, — тут же предложил адмирал. — Быстрым рейдом! Как тебе? В этом помочь можем. Пару часов сегодня, полдня на обратном пути. А?

— Идея то хорошая насчёт сегодня, а вот насчёт на обратном пути — не очень. — Стародубцев задумался. — С севера большие группы ещё не возвращались. Пара удачливых торгашей в месяц, не больше. Голодные, злые, чаще с грёбаными личинками в животе, от которых наши ребята не своими становятся. И, кажется, что все вокруг уже заражены. Вы вот не заражены? Может, пузо покажешь?

Зёма спорить не стал, прекрасно понимая, о чём говорит генерал.

— Нормально всё с нами. Что мясом для тварей быть не хотите, это понятно. Короче, в рейд от нас пойдут двадцать человек, остальные останутся в вагоне закрытыми. Наружу не полезут. Неприятностей не доставят. Можешь дать своих тридцать, остальных оставить охранять состав, если так опасаешься за диверсии. Понимаю, что в нашем мире слово давно мало значит, но я обещаю тебе, что нам ничего не надо от вас. Просто пропустите, после того как поможем, и всё. На обратном пути можем подкинуть достаточно еды, чтобы жить, а не существовать.

Рация генерала хрипнула. Макс приблизил её к лицу, собираясь ответить, когда та сама закричала:

— Товарищ генерал, они поперли! Их сотни! Тысячи!

Стародубцев побледнел на глазах. Показалось, что сейчас свалится в грязь. Двое его телохранителей подскочили, начали спорить и ругаться.

Зёма едва успел поднять руку, чтобы вся цепочка за спиной не рванулась к нему на выручку и не дай бог кто-то начал бы стрелять.

— Генерал, мы можем помочь! — крикнул ему Зёма. — Но ты нас пропустишь. Пообещай!

Тот махнул рукой, согласный уже на все.

— А чёрт с тобой, бери людей… помогите нам. В долгу не останемся!

Зёма взял рацию, крикнул:

— Всем за мной! Идём спасать Бикин от «муравьев»! Кузьмич, подгони состав! Прикроем ребят пулеметными турелями!

— Турелями? — повернулся Максим.

— «Утёсы». Хорошее средство зачистки. Открывай врата. Залпом с вышек встретим, если близко подойдут.

— А десант не высадишь, случаем?

— Да не так уж и много у меня людей, генерал, — в сердцах высказался Зёма. — Экспедиция не из лёгких была.

Стародубцев усмехнулся и кивнул понимающе. Все общей группой поспешили по центральной улице города к месту прорыва. По пути к Стародубцеву присоединялись вооруженные люди. Он командовал погодя, все больше крича одно и то же: «Собраться в седьмом секторе! Повторяю, седьмой сектор!»

Что за седьмой сектор, Зёма понятия не имел. Бегом преодолели немалую часть города. Еще до Войны Бикин был небольшим городом, а после так и вовсе усох. Так что солдаты экспедиции с РПГ и 'Кордами'1 на плечах не сильно запыхались. Не успели пожалеть, что вооружились по полной.

1Российский крупнокалиберный пулемет с ленточным питанием под патрон 12,7×108 мм. Предназначен для борьбы с легкобронированными целями и огневыми средствами, уничтожения живой силы противника на дальностях до 1500—2000 м и поражения воздушных целей на наклонных дальностях до 1500 м. Название образовано от начальных букв словосочетания «ковровские оружейники дегтяревцы». (Прим. автора)

— Напирают, — вздохнул Стародубцев, глядя вдаль.

С вышек и крыш малоэтажных домов раздавались выстрелы, крики. Возвышенность не играла преимущественной роли. Чёрные поодиночке не были опасны, но белые существа одинаково хорошо, с одной и той же скоростью карабкались по земле и по стенам.

Зёма увидел первого «муравья». За ним ещё троих. Следом шла почти сплошная стена «чёрных детишек», скрывая под собой мокрый асфальт. Зловещие чудища в свете солнечного дня воспринимались как элемент психологической атаки.

Демон с ходу пнул первого чёрного в бок. Отлетев совсем недалеко, бот повернул голову к источнику проблемы и храбро бросился на врага. Рыжему подземнику пришлось открыть огонь, невзирая на необходимость экономить патроны.

Внешняя хрупкость чёрных была обманчива. Выглядели они детьми, но по силе не уступали людям. К тому же у людей не было таких когтей и зубов, какими обзавелись сборщики солнечной энергии для защиты.

— А ещё говорили, что солнечные фотоэлементы хрупкие и с низким КПД! — буркнул Демон, жалея патроны и в очередной раз обрушивая приклад автомата на голову второго черного.

Лишь после второго или третьего удара «муравей» с размозженной головой перестал шевелиться.

— Рассредоточится и расчистить территорию от насекомых! — закричал Зёма своим солдатам, бросаясь в гущу событий.

Автоматы открыли огонь. Пулемётчики принялись рассредоточиваться по удобным позициям, собираясь взять всю округу под обстрел из нескольких точек.

Разбежавшись по территории, анклавовцы быстро зачистили окружающее пространство от мутантов. Но стоило обойти дом, как зрачки людей расширились — на Бикин надвигалась целая «муравьиная» волна.

Чёрные! Земли под ними не было видно. Белыми вкраплениями среди них смотрелись их более шустрые братья. С ревом они устремлялись вперёд, жаждая смерти людей, чтобы сделать потом инкубаторы в их ещё тёплых телах.

Зёма остро пожалел, что у нет огнемета. Смеси для подобных демонических игрушек закончилась ещё в первый год после Войны. Люди выжигали всё подозрительное, боясь заразы и эпидемий, считая, что огонь очищает в какой-то мере и от радиации.

Свой персональный «огнемёт», но из плазмы содержал модуль атаки Демона. Но Демон не торопился пускать его в ход, сосредоточившись на патронах в пулемётной ленте «Корда».

— Отступаем к железнодорожным путям! — закричал Зёма и своим, и бикинцам. — Перегруппировываемся! Собрать строй! Плотнее друг к другу!

Люди Стародубцева, завидев подмогу, сосредоточились. На вышках усилился огонь.

Начавшаяся паника прекратилась, люди проявляли взаимовыручку, прикрывая друг друга. Бежать всё равно было некуда. Закаленные в постоянных стычках, они понимали, что побег одного уменьшает шансы на выживание для всех.

Совместными усилиями люди принялись теснить «муравьев» к периметру.

Кузьмич тем временем пригнал локомотив в город, и анклавовцы собрались у вагонов. Ощущение тыла хорошо сказалось на духе бойцов.

Ленка закинула снайперку за плечо и проворно взобралась на второе пулеметное гнездо вместо ушедшего машиниста. Вместе с Ряжиным они принялись поливать жгучим огнем наседающие «муравьиные» толпы, выкашивая настырных тварей. Даже одной рукой мощный ефрейтор хорошо справлялся с закрепленным пулеметом.

Недовольные крики мутантов вызывали лишь улыбки. Они явно не ожидали такого мощного отпора. Их легионы таяли на глазах. Грохотали мощные «Корды», им вторили «Утёсы», стрекот очередей Калашниковых разносился по нетронутым Войной улицам военного городка вперемешку с залпами ружей.

Люди отразили волну мутантов и более умных приспешников ИИ, и пошли в контратаку, завалив чёрными и белыми трупами улицы. Затем снова принялись оттеснять чуждых самой планете существ к периметру.

На открытых пространствах вёрткие белые твари теряли своё преимущество, а чёрные были только мишенями для автоматов.

Зёма ожидал появления за периметром титанов, которые должны были вести в бой эти орды, и даже внутренне подготовился к психотронному удару по сознанию, но он не последовал. Совсем скоро существа повернулись и принялись отступать. Титаны на этот раз проигнорировали битву врукопашную.

Бикинцы с криком «ура!» погнали монстров до лесов, зачищая город от остатков чёрно-белой мрази. Ещё до темноты они должны были восстановить порванный периметр, обеспечивая безопасность для местных жителей.

Зёма не стал гнать вперед своих людей, придержав их ход. Судя по количеству потраченных патронов, и так следовало, что они трижды заслужили проезд по городу.

Одно молодой новонаречённый адмирал знал точно — «Варяг» пропустят.