Грани будущего (*30 иллюстраций)

Глава 17 Аномальный синдром

Зёма открыл глаза от ощущения, что кто-то дёргает за щеку. Сфокусировав взгляд, увидел Ольху в медицинских перчатках. Освещение было искусственное, кто-то светил фонарями из-за спины докторши.

Юноша ничего не чувствовал, но этот свет резал глаза. Руки не двигались, язык не ворочался, чтобы протестовать или хотя бы прошептать. Беспомощный больше, чем дитя, Зиновий мог только вращать глазами.

Новорожденные могут хотя бы кричать.

Перед глазами мелькал пинцет и иголка с нитками. Иголка почему-то вгрызалась в щёку, но без боли. Посмотрев чуть в сторону, увидел потолок купе. Гораздо ближе, чем если бы лежал на нижней полке. Похоже, Ольха оперировала, стоя на столике. Рядом на багажной решетке висела капельница. Объемистая бутыль выделяла бесцветное лекарство по капле.

«Зачем? Я ранен?»

Губы Ольхи двигались, она активно что-то говорила, но для Зёмы абсолютно беззвучно. Вначале всё показалось дикой шуткой, но лицо подземной подруги было серьезным, сосредоточенным. Никаких подколов. И Зиновий понял, что контужен. Не слышал ни звука, как тогда — в бункере.

По завершении манипуляций над щекой доктор провела пальцами перед глазами, пощелкала теми же пальцами рядом с ушами. Зёма поводил глазами из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то донести: «Нет, не слышу! Ничего не слышу! Я оглох!!!»

Ольха нахмурилась больше прежнего. В руке появился шприц с бесцветной жидкостью. Постукав по нему пальцем и изгнав пузырьки воздуха, доктор взяла за руку. Прикосновение ощущалось. Значит, тело еще не совсем отказало. Едва шприц попал в вену, как Зёма погрузился в милосердные воды забвения.

Следующее пробуждение было в ореоле света. Дверь в купе оказалась открыта, и солнце светило сквозь окно под потолком в проходе. Бесконечный дождь иссяк.

«Сколько времени я проспал? Всю ночь?»

— Эй… — голос звучал слабо, как у вылупившегося из яйца цыпленка.

Высушенные жаром губы растянулись в улыбке — слышу! Слух восстановился. К черту эту слабость во всем теле, надо вставать и идти. Что вокруг происходит?

Снизу показалась голова Ольхи. Появилась, едва пациент начал ворочаться. Зёма краем глаза заметил, что повязка у него не только на щеке: левая ладонь и правое плечо забинтованы. А костюм «саламандра» снят.

«Это когда это я успел нахватать осколков?»

— Не дергайся, Зём, — предостерегла доктор. — Лежать тебе ещё и лежать. Нагулялся. Отдыхай.

— Что… слу… чи… лось? — юноша никогда бы не подумал, что произносить слова бывает так сложно.

На секунду показалось, будто увеличилась в размерах щитовидка, что означало бы сильное радиационное заражение. Но дышалось не в пример легче, чем говорилось.

Доктор приблизила к губам кружку с водой, приподняла голову. После первого же глотка Зёма закашлялся. Влага впиталась в иссушенный язык, и горло не получило ничего, лишь обиженно запершив.

— Да много чего. Почти половина группы не вернулось. Ты принес тело адмирала. Я сделала Брусову вскрытие. Обширный инфаркт не оставил ему никаких шансов. Его вытащили из-под тебя. Ты неудачно упал на рельс, вывернул руку из сустава. Мы едва сняли с тебя костюмы. АРК был нашпигован осколками, как ежик, и скрипел так, что выкинули от греха подальше. Облученный он. А сколько раз «саламандра» спасла тебе жизнь, я даже не считала. — Ольха вздохнула и продолжила: — Принесли тебя оглушенным, кровь хлестала из ушей. Да всё обошлось. Щеку только криво зашила. Темно было и времени мало. Так что прости за шрам. А самой радиации ты если и хлебнул, то немного. Бессмертных сказал, что фон за городом почти уже в норме был, когда вы возвращались. Но я тебе антирадин с физраствором влила на всякий случай, чтобы волосы свои шикарные не потерял. — Ольха улыбнулась уставшей улыбкой. Круги под глазами говорили, что она давно не спала.

Доктор снова позволила сделать пациенту глоток, после чего вернула его голову на подушку.

— Тебя старлей, кстати, и притащил. Раненый в колено, между прочим, притащил! Что тебя, что Ленку. Мы только потом осколок Богдана заметили в вагоне. Ты ста метров до состава не дошёл. Свалился на шпалы с трупом в обнимку. Предполагаю, что последняя мина взорвалась рядом с тобой или граната слишком близко упала. По итогу — контузия. Позавчера же не слышал ничего?

«Я ПРОСПАЛ ДВА ДНЯ⁈»

— Не надо округлять так глаза. Для изношенного организма это нормально. Не считая обезвоживания и полного исчерпания мышечных ресурсов тела, износа сердца и прочих внутренних органов, ты в порядке. Через пару дней придешь в себя. Отлежись, отоспись. Все будет хорошо. Связки растянуты, мышцы перетруждены. Но кости целы. Пару дней сна и активной жратвы, которой у нас теперь изобилие, сделают из тебя человека.

— Сер… ге… ев… главный? — выдавил Зёма.

Ольха молча покачала головой, сама пригубила кружку воды.

— Не дошёл майор. Капитан Смирнова теперь руководит. Лежит вон под тобой. — Ольха кивнула на нижнюю полку, которую Зёма не мог видеть, не свесившись вниз. — В отключке она, так что Богдан Бессмертных теперь главный. И… — Ольха склонилась над самым ухом: — Зём, странно все это, но у Лены и этого мальца одинаковые татуировки на запястьях. Двенадцатилучевые звезды.

Парень округлил глаза. Одними глазами спросил: «Культисты?»

— Богдан хотел с тобой поговорить на эту тему. Я позову его позже.

Зёма слабо кивнул. Мысли вернулись к почившему адмиралу. Стало больно, как будто потерял близкого человека.

— Долго в ночи не ехали — остановились, закрыли все двери и на боковую попадали, — продолжила Ольха. — Утром, когда распечатали турели и дежурные поднялись на посты — благодать: ни мутантов, ни дождя, ни Зверя. Вот и проехали в тишине и покое, судя по карте, станции Новошахтинскую, Озерную падь, Ипполитовку, Орехово-Приморское, Сибирцево… А знаешь, что самое интересное? По всем этим местам как будто кто-то огнём прошёлся. Округа выжжена дотла. Кто-то старательно заметал следы.

— Мутантов выжигали… Демон где?

— Под капельницей в соседнем купе. Вики за ним и Ряжиным присматривает.

Зёма прикрыл глаза, пытаясь моргнуть, и снова отключился. Измученному телу было совсем не до аналитики.

— Зём, просыпайся, разговор есть. — Богдан толкал в бок, выделив достаточно времени на покой, как он посчитал.

Вихрастый бледный юноша открыл глаза, ощущая, что физраствор переработан почками и требует выхода.

— Помоги прогуляться до гальюна.

Богдан с гипсовой лангеткой на правой ноге как мог помог слезть с верхней полки. Потревоженное вывихнутое плечо Зёмы кольнуло болью, но не настолько, чтобы падать в обмороки. Встав на пол, раненый доктор посмотрел на нижние полки. На одной из них лежала бледная как смерть Смирнова с повязкой, начинающейся от шеи и заканчивающейся где-то под одеялом. На другой лежал малец, что больше походил на снеговика, перебинтованный от макушки до подбородка. Только веки выбивались из общей картины. Закрытые, с длинными ресницами.

— Сегодня уже станции Мучную и Кнорринг миновали, те вроде не выжжены. Но мы не останавливались. Ленка в отключке. А я прикинул, что по зиме просто так округу выжигать не будут. В местах, где и гореть нечему. Не нравится мне это место, — уже выводя Зёму в коридор, сказал Богдан, поддерживая боевого товарища под руку. — Да и незачем вроде было останавливаться. Вода есть, провизия есть, патроны есть. Трасса, тьфу-тьфу-тьфу, отличная.

— А уголь? Дрова? В печку через пару дней тушенку будем кидать? — поинтересовался Зёма вернувшимся после пары глотков воды голосом.

— Что верно, то верно, — вздохнул старлей.

— И… Богдан, — Зёма увидел перед собой растерянного ровесника, а не нового главу экспедиции, потому с ходу решил перейти на ты. — Почему ты мне все это рассказываешь? Я же гость. Нам доверял только батя.

— Ты его и принес, когда другие хотели бросить. И не только доверял, но и завхозом поставил. Ты должностное лицо, выходит. Прикинь?

— Я временное должностное лицо. Завхозом должен быть Тёма, — припомнил Зёма, ощущая, как качается не только вагон, но и он сам. Слабость во всем теле надо было подавлять провизией.

— Временное или постоянное, мне до фени. Чин есть чин. Ряжин сказал, что Сергеев завалил рейдера, когда тот бежал предупредить нас о Звере. Нет больше Тёмки.

— За что его?

Богдан пожал плечами.

— Упырь всегда был жестоким. Все чистки рядов в анклаве — его рук дело. Но ты не думай, что съедешь со своих должностных обязанностей. Завхоз — это уровень прапорщика. Адмирала нет, капитан в отключке, старлей… — Богдан показал на лангетку, — временно обездвижен. Если ещё и ты сдашь позиции, то кто командование возьмёт? Ты следующий по списку. А больше у нас офицеров нет. Младшие чины можно получить за умение чистить картошку. Как это поможет экспедиции? А ты хотя бы понимаешь, с чем мы имеем дело. Эти все ваши разговоры о мутантах и технологиях. Вы явно головастые ребята.

— Не пори ерунды. Ленка возьмет командование, как проснётся. Капитан же.

— Э, нет, друг. — Богдан приблизился, приобняв за плечо. — Ленка — баба! Не будут мужики её слушать… так же, как тебя, но ты умный. И человек дела. Это видели в походе. Без внимания не осталось. А после этого известия о странных татуировках у Ленки вообще нет шансов вернуть авторитет. Как бы не завалили, как «свободную». Фанатики любят наколки набивать. Но в анклаве они под запретом. Распоряжение Седых. Это одна Ленка и скрывала.

Зёма вдруг вспомнил рык Зверя и выстрел снайпера откуда-то сбоку.

— Она Зверя отогнала от состава в ту ночь. Без нее мы бы не пережили тот день.

— Этого никто не видел.

— А что татуировка? Она может означать всё, что угодно.

— Вот именно. Понимаешь, братан… — Богдан склонился над Зёмой, перейдя на шепот: — Ленка так и не стала своей для анклава после ухода родителей. А теперь такая же татуировка на руке мальца. Подозрительные они. Еще больше, чем вы.

— Не пори чепухи! Смирнова так же рисковала жизнью, как мы все. Вы же вместе выросли.

— Запомни этот повелительный тон, доктор. Он скоро понадобится. — Богдан отцепил вторую рацию с ремня и протянул: — Пост сдал.

Зёма без охоты забрал рацию адмирала:

— Пост принял.

Поезд замедлил ход и остановился. Богдан похромал в свое купе, исчез в тамбуре. Зёма схватился за виски, не зная, с чего начать. Одно дело стать изгоем, вырванным из своего мира, и осуждать командование, другое — взять на себя груз ответственности за судьбу целого анклава чужих людей. Которые вчера (или сколько там прошло дней?) вдруг стали совсем своими. По крайней мере те, с которыми прогулялся до схрона.

Зёма отодвинул дверь в соседнее купе. На верхней полке так же без костюма валялся Демон под капельницей. Рыжий друг вяло махнул рукой в приветствии:

— Здорова, Зём. Ничего так прогулялись, да? Думай теперь, облучились или нет. Гадай, не заразились ли от этих тварей вирусом каким.

Напротив него лежал Ряжин. Однорукий, молча разглядывая перебинтованную культю. Под куполом ходить без руки — не приговор. Металлопластиковый трансплантат вживят прямо в кисть, соединив мышцы и нервы так, что станет достойной заменой руке. Мозг очень быстро научится ощущать чувство применяемой силы, а датчики под искусственной кожей будут обманывать его, передавая информацию о тепле и холоде так же, как настоящая кожа. Но на поверхности сержант мог рассчитывать только на пиратский крюк или палку и считался калекой.

Расслышав голоса, в купе заглянули девушки. Вскоре в него протиснулись повариха Алиса и Вики с исходящими паром тарелками горячего супа наперевес. Лишь поставив тарелки на стол и разложив ложки и ломтики хлеба, блондинка с криком «Уиии, ты проснулся!» обняла и осторожно прижалась, стараясь не потревожить ран.

— С пробужденьицем, шеф, — добавила Алиса. Похоже, слух о завхозе-главнокомандующем уже прошелся по вагонам. — Вы отдыхайте да выздоравливайте поскорее. — «Гроза кухни» была не по-рабочему приветлива. — А я сейчас чайку принесу, — пообещала она совсем елейным голосом.

Едва приступили к еде за столиком, как рация на поясе непривычно громко донесла слова Амосова. Машинист отрапортовал, что у станции «Старый ключ» части рельсов по трассе нет. Приехали.

Зёма несколько секунд подумал над тем, как бы поступил Брусов. Отдал приказы. Группа Алфёрова вышла на ремонтные работы, а ефрейтор Кабурова вынужденно заменила Сергеева и Бессмертных в военспецах.

Ольха первой доела свою порцию и ушла раздавать народу витамины в таблетках. Полезно после всех потрясений. Вики разогнала вверенных пациентов по верхним полкам и, довольная, присела рядом с Зёмой, периодически приобнимая и поглаживая по спине. Пока не вспомнила о своём деле последних дней.

— Я изучила принесенные образцы чёрных и белых существ. Жаль, что вам от титанов практически ничего не удалось оторвать. Пришлось больше доверять рассказам Демона.

Зёма, стуча ложкой о дно тарелки, молча выслушал доклад своего главного ученого, в которого превратилась учитель общих знаний. Если под куполом ей не особо верилось в успех своей образовательной деятельности, то здесь её знания обещали помочь человечеству. Разве что не до того уровня, чтобы вновь создать уничтоживший человечество искусственный интеллект.

Не в этом поколении точно.

По рассказу физика выходило, что чёрные боты представляли собой муравейник, которому титан-матка отдавал команды. Он же их, вероятно, и воспроизводил как мини-завод, когда они приносили необходимые детали, а не только заряд солнечной энергии. Таким образом, титаны представляли собой не только аналоги приёмно-передающих станций управления, но и рабочие концепты 3D-принтинга. Они распечатывали чёрных из того, что было под рукой. Отсюда в городе Уссурийске и был такой невероятный порядок — чёрные переработали металл, стекло, пластик, резину и всё, что могло быть переработано и использовано повторно. «Матка» являлась универсальным ассемблером — аппаратом, способным на молекулярном уровне видоизменять атомарные решётки, так что ничего удивительного в таком производстве нет. А чтобы увеличить свои возможности влияния на рой, она создала несколько своих копий для дублирования функций. О точном количестве титанов в одном Уссурийске можно было только гадать.

— Данные системы роботов успешно заменили неповоротливых, громоздких Искателей, что, по слухам анклавовцев, почти не тревожили людей даже в первое время после Катастрофы. Искателям банально не хватает энергии, только потому этот Зверь и не разнес весь состав по кусочкам. У него нет мощного оружия или не хватает на него заряда, чтобы навредить нам в «саламандрах». На этом фоне черные боты-«муравьи» не знают, куда девать энергию, и дают титанам массу возможностей, — закончила свою теорию Вики. — Странно только, что Искатели не охотятся на самих чёрных, отбирая энергию. Тогда получается, что они действуют в союзе, а это подразумевает более высокий уровень командования, — закончила свою тираду Вики. — У всей этой армады есть командир наверху.

— А что белые твари?

— А вот тут страшнее всего. Как тебе известно из курса физики, универсальные ассемблеры способны на молекулярном уровне собирать любой физический объект из другого объекта. Простейший пример — из угля алмазы. Попросту меняя атомарную структуру. Похоже, титаны решили, что клепать ботов-сборщиков недостаточно эффективно, и начали опыты над… людьми.

Зёма отложил ложку.

— Ты про замороженные туши в схроне?

— Это для роботов лишь материал. Мне кажется, что белые твари появились совсем недавно. Их выращивают внутри людей. Об этом явно говорят присоски у рта, свойственные паразитам. Соответствующая температура жизнеспособного человека, видимо, не соответствует потребностям личинок, и для полноценного существования белые существа охлаждают человеческие тела, чтобы увеличить время инкубационного периода. По итогу из одного тела вылупляется не одна, а несколько особей. Этот разумный, эффективный подход ясно говорит, что ИИ развивается хотя бы в рамках замкнутых нейросетей. Людей для подобных опытов ему явно не хватает, иначе не создавал бы искусственные условия, а использовал то, что есть.

Зёма вдруг подскочил:

— А что, если тот малой в соседнем купе тоже заражён?

— Нет, — успокоила Вики. — Мы с Ольхой осмотрели его с ног до головы. И наша лысая подруга провела тщательные анализы крови и выделений. Никаких признаков паразитов, инфекций и отличная иммунная система. Я бы даже сказала — уникальная иммунная система. Иначе у Ольхи просто нет версий о том, как ребенок смог пережить открытую черепно-мозговую травму и условия жесткой транспортировки. — Вики придвинулась. — Но… отгадай, у кого обнаружены паразиты?

Зёма в первую очередь показал на себя:

— Я?!!

— Нет, глупый, ты совсем забыл о Таранове. Сталкер ждёт тебя в мужском вагоне, в изолированном купе. Мы создали ему персональный лазарет. Что с ним делать, никто понятия не имеет. Богдан выставил охрану. В крови деда я обнаружила пониженный уровень иммунных клеток. Чье-то присутствие подавляет их. Раньше это было свойственно для рака и ряда других болезней, вроде уже мифического СПИДа. Помнишь, нам всем в ШУРе рассказывали, что раньше рак лечили не активацией собственных иммунных резервов и применением слабых электроимпульсов, успешно нейтрализующих раковые клетки, а полным подавлением иммунной системы через облучение костного мозга мощным уровнем радиации? Потом ещё человеку вводили что-то, похожее по степени воздействия на питье ртути в XVIII-XIX веках. И удивлялись, что от этого был высокий уровень смертности, когда у организма просто не оставалось сил бороться со всем этим ядом.

— Помню.

— Так вот, инородное присутствие в теле человека создает подобные состояния. В то же время у Таранова повышенный иммунитет ко всем прочим вирусам и болезням. Нет ничего, похожего на хронические симптомы, или инфекций вроде сифилиса, что свойственно при отсутствии гигиены и разгульной жизни «вольников». В его теле даже достаточно витамина С. И все подозрения наводят меня на существование некоей симбиотической связи между личинкой и человеком. Подробнее смогу сказать только после вскрытия. Но сам факт — у него нет СВОЕГО иммунитета, а ЭТО внутри него даёт ему все необходимое, как если бы он был.

Зёма кивнул:

— Молодец, Вики. Времени зря не теряла. Узнала что-нибудь новое по аппаратуре?

Ответить подруга не успела. Пискнула рация на поясе.

— В общем, докладываю, — послышалось от Алфёрова. — Тут шпалы сгнили, рельсы покорежены взрывами. Бой вроде как шёл. Так что многие рельсы непригодны для эксплуатации. Та же тема со встречкой. Если честно, её по большему счету вообще нет. Такое ощущение, что местные растащили на переплавку, но вокруг ни души.

— Расконсервируйте розовый вагон, — решился на трату Зёма.

— Новые рельсы? Это хорошо. На улице солнце, тепло и никакой радиации. Поработаем на славу.

— Подключай всех людей.

— Добро. Конец связи.

Зёма отключил рацию. В проеме появилась Алиса с подносом, на котором стояли кружки. Вкусно запахло травками. Зёма попытался улыбнуться. Разодранную щеку здорово щипало ещё на стадии принятия пищи. Приходилось жевать осторожно. Сколько там швов? Неважно, шрамы украшают мужчину. С рожей в зеленке об этом не думают.

Зиновий вновь взял рацию.

— Кузьмич, что Пий делает?

— Чаво-чаво… Прохлаждается.

— Так, бери племянника — и дуйте в лес. Возьми Салавата в подмогу. Запаситесь топорищами, заготовками под молотки, метлы, лопаты, да и вообще дерева наберите, — предложил завхоз, припомнив, что молотки, лопаты и топоры, хоть и лежали в заводской смазке своей металлической частью, со старыми топорищами и рукоятками показали себя не с лучшей стороны еще при первой работе по ремонту шпал.

— Дерево… неужто под печку дрова?

— Не, за нормальными заготовками с солдатами всей группой пойдём. Набери материала, чтобы народ чем-то занять.

— Материала? — не сразу понял машинист.

— Да, ложки пусть сидят вытачивают вечерами. Сразу после топорищ, конечно же. А речка рядом есть?

— «Старый ключ» же! — напомнил Демон с верхней полки.

— Вагоны желающих помыть нету?

— От радиации? Так дождь еще всю ночь поливал. Не покрасили бы состав — проржавел бы насквозь уже.

— Тоже верно. — Зёма повернулся к рыжему другу: — Демон, ты это… сходил бы прогулялся. Солнцу покажись, посмотри, как мы можем видеть без светофильтров. Ряжина вон прогуляй.

— Я не пойду, — ответил сержант, за все время разговоров в купе-лазарете не спуская глаз с культи.

— Приказы не обсуждаются, — обрубил Зёма, прекрасно понимая, что худшее, с чем мог остаться человек после тяжелой травмы — это депрессия. Проблемы психологического плана один на один решались плохо.

— Пойдём, пойдём, — подстегнул Демон. — Я как слепой крот на свету буду, поможешь мне чаги найти.

— Чаги? — не понял Ряжин, уже включаясь в процесс спускания с полки.

— «Чайный гриб». Нарост такой на берёзах. Почки чистит, желудок. Полезный как чай. Радиацию выводит, а сам её почти не впитывает. Если найдём, будем пить как лекарство. Хорошее дополнение к витаминам доктора. Вики, составишь нам компанию?

— Конечно, мальчики.

Они быстро ушли. В голове завхоза снова начало плыть. Захотелось прилечь. Поборов момент слабости, Зиновий поднялся и вышел в коридор. Надо было проведать Таранова.

Ольхи на верхней полке в родном купе не оказалось. Женский вагон вообще стал пустым. Солнце светило из-под потолка, подсвечивая пыль. Очень захотелось подставить бледное лицо под его свет и глотнуть свежего воздуха.

На волю!

В купе послышались шаги. Вошла Ольха с подносом. Только вместо завтрака и чая на нём лежали перевязочные материалы. На самой докторше был халат вместо «саламандры». Костюм подземелий остался только на Вики. В последних вагонах, где лежало оборудование, было слишком прохладно, чтобы брезговать дополнительным источником тепла.

— Один больной во всем отделении в сознании, а так кричит, — с ходу укорила Ольха, протягивая первым делом бинт. — Держи. Перевяжемся, и по своим делам пойдёшь.

Зёма взял бинт, а Ольха вдруг скинула халат и прижалась всем телом. Парень понял, что под халатом у подруги ничего не было. Груди плотно прижались к тельняшке, выданной ему как члену экспедиции по случаю ранения. Оля тут же стащила её через голову, жадно поцеловала в губы. Рука врачихи потянула за дверь, отрезая купе от внешнего мира.

Сердце Зёмы затрепетало. Он принял горячий поцелуй. Краем глаз видел, что на нижних полках Смирнова и малец лежат без движений, глаза закрыты, вроде спят — но что, если проснутся? Ольха подобным вопросом не задавалась и уже прижала к столику. Глаза её горели странным похотливым огоньком, от которого бросало в жар.

Ольха жадно касалась лица, рук. Партнер некоторое время всё ещё глупо держал в руке бинт, пока тот не полетел под ноги. Сам Зёма при этом окончательно сел на столик. Кровь быстро принялась покидать мозг.

«Бонус за ранение», — подумал завхоз, и это была последняя разумная мысль.

Юноша привлек её к себе для нового поцелуя. Ольха жадно впилась в губы, истосковавшись по ощущению тепла и защищенности. На пол упали штаны, халат и нижнее белье. Девушка накинулась на напарника, седлая сверху и впиваясь в иссушенные жаром губы. Нежные пальцы провели по волосам, коснулись уха, щеки, груди. Зёма отвечал, как мог, стараясь делать всё правильно, но сказывалось отсутствие опыта.

Впрочем, природа подсказывала всё сама и полные груди легли в руки юноши, прежде чем тот понял, что делает. Соски девушки затвердели. Провел по ним ладонью, от чего из груди подруги вырвался невольный вздох. В ответ покрывая поцелуями щеки и скулы, где было меньше всего щетины, она ласкала его торопливо, быстро, словно кто-то мог в любой момент прервать этот редкий момент уединения.

Зёма приблизил её к себе за поясницу, жадно целуя в груди и в ложбинку между ними. Ольха издала довольный стон, возбужденная до предела, и присела на него сверху.

Бедра соприкоснулись. Она вскрикнула. Затем обоих как током ударило и всё ускорилось, растворилось в танце похоти и страсти.

Только что в купе была пара усталых человек — и вот уже два тигра накидываются друг на друга и летят на пол бинты, повязки, гремит кружка, поднос…

Длинные волосы Зёмы растеклись по лицу, защекотали ее грудь. Она налегла на него, опрокидывая на столик. Голова юноши уперлась в заваренное стекло. Ольха подхватила сползающее одеяло с мальца на лежаке и кинула партнеру под голову. Зёма уперся головой в мягкое и ощутил, будто по нему проходится каток. А вместе с тем ласкает грудь тепло её груди. Руки жадно схватили подругу ниже талии. Крепкие пальцы, привыкшие к АКМ за несколько дней, впились в бледную мягкую кожу.

«Какая же она горячая, страстная», — мелькнуло в голове.

Подруга прикусила кончик мочки. Купе превратилось в царство звуков: скрежета, визга, стонов.

Перед глазами Зёмы поплыло, и по телу как будто прошлась набегающая волна. Ольха вдруг вскрикнула, прижалась всем телом, и её забило крупной дрожью. Сам Зёма ощутил, как внутри него что-то взрывается и этой лавине нужен выход.

Ольха пронзительно закричала, тут же прижимая себе рот. Он прикусил губу, прекрасно понимая этот порыв. Сам утробно зарычал, треснувшись затылком через подложенное одеяло о стекло.

Волна! ВЗРЫВ!

Спустя какое-то время все стихло. Сладкая нега разлилась по разгоряченным телам. Но этим мгновением не удалось насладиться долго. В коридоре послышались чьи-то шаги.

Ольха подхватила одежду и запрыгнула на верхнюю полку. Зёма распрямился, поднимаясь со столика. В тот момент, когда приоткрылась дверь купе, он успел лишь прикрыться одеялом, стянутым со спящего мальца.

— Я же не договорила насчёт аппаратуры… — начала с ходу Вики и осеклась, переводя взгляд то на вспотевшего полуобнаженного юношу, то на краснощекую подругу, что быстро натягивала нижнее белье на верхней полке.

— Вы… ты… — Она осеклась, пулей вылетая в коридор.

Удаляющийся топот и начинающиеся всхлипы ясно дали понять Зёме, что что-то пошло не так.

Зёма вздохнул, укрыл одеялом пацана и… полез на верхнюю полку к Ольхе. Стоило всё переварить.

Ольха укрыла его своим одеялом, прижалась и дохнула жаром в самое ухо:

— Не переживай. Она поймет. — И звонко чмокнула в щеку.

Он обнял её и затих…

И только Елене Смирновой, пришедшей в себя не так давно, стоило огромных трудов пролежать без движения до той поры, пока завхоз не слез с полки, напялив трусы, тельняшку, камуфляжные штаны, куртку, повозившись со шнуровкой на ботинках, что были на размер больше, — и не вышел в коридор.