Граф Суворов. Том 12

Глава 6

Во всем ужасе произошедшей трагедии были и свои крошечные плюсы — осознанность происходящего. Одно дело кричать — нас бросили! Помогают только богатым! А другое — видеть, как за твою жизнь на самом переднем крае сражаются патриарх и наследник великого рода.

— Позаботьтесь о своей жизни и жизни ваших товарищей. При первых признаках конвульсий или странном поведении — немедленно сообщайте охране! Они спасают ваши жизни! — раздавалось из каждого коммуникатора, из каждого матюгальника и экрана. Об этом же твердили военные патрули и дружинники из церковного ополчения.

И это помогало! Каким бы бредом это не звучало, но за следующие дни у нас не случилось ни одного крупного инцидента. Нет, случались приступы, оборачивались в монстров самые пострадавшие люди, кто-то слетал с катушек и стрелялся — но на фоне того кошмара, который творился в первый день — мелочи.

Люди держались поодаль от пострадавших. Все смотрели за всеми, спали только по очереди, а потому трагедии хоть и случались, но личные, а не массовые. Я же… пахал как проклятый, спал как дельфин — не прекращая плыть по течению и лечить, лечить, лечить… всех, кого было возможно, всех кого успел. А потом просто понял, что перед глазами потемнело и я непонятно как оказался в командной палатке.

— Сколько я спал? — спросил я, у дежурившего в палатке гвардейца.

— Три часа, ваше высочество. — отрапортовал военный. — За время вашего отдыха происшествий не случалось.

— Отличные новости. — пробормотал я, продирая глаза. Да, три часа за пять дней, даже для моего разогнанного тела — предельно мало, и никакие медитации не спасут. Поддерживать собственное здравомыслие путем укрепления течения энергии в мозгу… а кто кроме тебя самого гарантирует что ты не ошибаешься и не смазываешь меридианы?

Ополоснув лицо в ледяной воде, я вышел из палатки в сопровождении всё того же дежурного гвардейца и направился к медчасти. К моему великому удивлению очередь все ещё стояла. Хотя скорее сидела на лавочках, под навесами. А последних моих пациентов всё еще стабилизировали младшие ученики.

— Дорогой, ты что здесь делаешь? — ошарашенно проговорила Ангелина, подойдя летящей походкой. — Ты же только лёг!

— Нормально. — отмахнулся я. — Что у нас по срочным.

— Не осталось. — слабо улыбнулась девушка, поддерживающая меня под руку. — Всё срочные либо прошли стабилизацию, либо…

— Либо помощь им уже не нужна. — сурово взглянув на меня проговорил Таран, под глазами которого я заметил фиолетовые фингалы. Похоже тотальный недосып был не только у меня. — Простите, ваше высочество, но вам бы и в самом деле отдохнуть.

— Скольких мы потеряли? — устало спросил я.

— Это не так важно. Главное скольких смогли спасти. — заметила Ангелина, держащаяся рядом. — А это очень много. И его святейшество тоже постарался. Церковь и в самом деле помогает, без них никуда.

— Никуда… — мрачно проговорил я, глядя на мелькающих между палатками капелланов. Спорить было бесполезно, Филарет со своими батюшками проделывал колоссальную работу. Они брали на себя тех искаженных, чей разум не пострадал, а социальный статус не позволял попасть на приём вне очереди.

Да, таким нехитрым образом он пополнил ряды своих искаженных последователей, получивших полезные изменения. Я же, кроме траты гигантского количества сил и времени в результате не получил ничего. Выздоровевшие офицеры тут же пересаживались на действующие суда и отправлялись на фронт. Были особенно тяжелые случаи, которые оставались при госпитале, но там и в самом деле всё невесело.

— Проведаем стабилизированных. — решил я, мельком взглянув на стоящих в очереди солдат. Понятия не имею сколько времени прошло с начала операции по стабилизации, но искажения уже слишком укоренились. Теперь восстановление нормального контура работы меридиан уже не обратит процесс вспять, а лишь устранит самые большие проблемы, да и то — уйдут на это месяцы.

— Александр идет. Целитель. — раздались благоговейные, шепотки, когда я зашел в, на скорую руку возведенный загородом, корпус для стационарных больных.

— Ваше императорское высочество. — склонившись поприветствовал меня дежурный офицер.

— Владыка, благословите. — чуть ли не вдвое согнулся стоящий рядом капеллан.

Не понимая, что происходит я тем не менее перекрестил его лысоватую голову и прошептал слова благословения, после чего он отошел в сторону. Я же начал осмотр пациентов, у каждого останавливаясь всего на пару минут, спрашивая о самочувствии, и проверяя стабильность меридианов.

— Ваше высочество, нельзя ли отпустить меня домой? — спросил очередной пациент, молодой мужчина, лет тридцати. Хотя, блин, мне то вообще семнадцать только исполнится через несколько месяцев. А я его уже молодым считаю… проф-деформация. Когда постоянно командуешь людьми в три раза старше себя, начинаешь привыкать. — Меня невеста ждет, да и лежать вместе с простыми…

— Перед болезнями и господом все равны. — осуждающе проговорил ходящий следом за мной капеллан.

— А подними те ка, левую руку. Согните в локте. — попросил я, и мужчина чуть ен взвыл, когда я начал ему «помогать». — Нет. Жизнь я вам может и спас, а вот здоровье пока отпустить домой не позволяет. Остаточные искажения пока не стихли. Или хотите притащить с собой в семью отголоски теракта?

— Нет, что вы. — испуганно проговорил дворянин, отодвинувшись от меня.

— Ну вот и славно. — похлопав его по ноге сказал я. — Все, кого смогу отпустить — отпущу. Увы, но я не в состоянии исцелить всех и сразу. Я не святой.

— Как скажете, ваше высокопреосвященство. — вновь поклонившись проговорил капеллан, и я нахмурившись скосил взгляд на Ангелину, не отстававшую от меня ни на шаг. Девушка, все поняв, попросила к ней наклонится.

— Патриарх издал указ, согласно которому тебя назначили викарием Вилюйским. Это чуть ниже епископа Сибирского. — коротко прошептала она. — Так что поздравляю, ваше высокопреосвященство.

— Расскажешь позже. — поморщившись сказал я, подходя к следующему пациенту. Проверить, поправить — дальше. Дальше… два часа прошло как один вдох. Из хорошего — пять человек можно было смело отправлять домой. Вернее, обратно на фронт, потому что дарников не хватало везде.

— Лечение продолжится через час. — пройдя вдоль очереди и убедившись что срочных уже не осталось, сказал я. — Пора провести короткое совещание и выяснить что я пропустил за прошедшие дни.

Собрать совет, хоть и малый, оказалось не слишком простой задачей. Начиная с того что мой главный казначей был на другом конце страны, и заканчивая тем что Марию пришлось ждать больше получаса. Первая супруга, выгадавшая время, сбежала из палаточного лагеря в столицу. Не развлекаться, естественно, а добывать столь важные для нас сведения, которые было невозможно услышать от обычных людей.

— Что у нас плохого? — спросил я, поставив маскировочную сферу и обращаясь ко всем сразу, и судя по утомленным и грустным лицам плохого у нас и в самом деле было в достатке.

— Ладно, спросим по-другому, что у нас наименее плохого? — перефразировал я. — Давайте начнем с денег. Неужели и с ними у нас не все в порядке и за последние дни они успели испарится? Инга?

— Денег, ну не то чтобы полно. — проговорила княжна Лугуй. — Их просто никогда не бывает достаточно. А сейчас — тем более. Пусть новоявленный неизвестный и не пользуется своей властью в открытую, но корабли под благовидными предлогами изымаются у всех домов. Или они сами направляют суда на войну, или к ним приходят вежливые люди. Мы тоже попали под раздачу, в первую очередь из-за полученных во время рейда на Владивосток судов.

— Да, у меня уже была мысль, что нас использовали в темную уже тогда, планируя раздобыть корабли. — ответил я. — Правда совершенно не ясно почему было не предупредить обо всем регента.

— Возможно потому, что твой отец хотел, чтобы мой попал под резонанс. — поджав губы сказала Мария. — Во дворце ходят самые разные слухи, начиная от того, что императрица готова отказать тебе в праве на престолонаследие, заканчивая тем, что в стране прошел тихий военный переворот и на престол вновь сядет Екатерина.

— С ней лично встретиться не удалось? — спросил я.

— Нет. Она постоянно под контролем Бориса. — вздохнула Мария. — А учитывая, что дворец почти пустует — пробраться к ней незаметно почти нереально. Весь высший свет разбежался, словно тараканы. Но к их чести — далеко не все отправились в Саратов к дедушке. Некоторые взяли пожитки, суда и слуг и отправились на передовую.

— Куда и нас отправят, рано или поздно. — мрачно заметил Таран. — А даже если не отправят — сами побежим. Потому как выхода нет.

— Дай угадаю — там жопа? — невольно нахмурился я.

— С каждым днем всё хуже. — кивнул бурят.

— Ты можешь сам всё оценить, дорогой. — проговорила Ангелина, протянув мне планшет, на котором была открыта папка с подборкой видео. — Когда Борис говорил о том, что нас ждет катастрофа он ни разу не преувеличивал. Это действительно ужасно. И то, что это происходит во всех прилегающих странах ни разу не внушает оптимизма.

— Верно. Если бы это было только у нас, можно было бы рассчитывать на международную помощь, но сейчас проблемы наваливаются на все сопредельные государства. — кивнула Мария. — Самое печальное, что они винят нас в произошедшем, и никакие видео, интервью и доказательства не помогают.

— Куда проще обвинить во всех бедах соседа, чем попытаться вместе с ним решить проблему. — кивнула Ангелина. — Правительства всех пострадавших стран перекладывают вину с себя на нас, призывают общество Теслы на помощь, кричат о том что нас необходимо срочно покарать… в общем хотят скинуть все недовольство на нас, и при этом получить помощь.

— Ладно, что там у нас. — пробормотал я, забирая планшет у девушки и открыв первое попавшееся видео. Какой-то бытовой репортаж на не слишком понятную мне тему сменился резким попаданием в кадр твари, набросившейся на репортера со спины. Монстр, лишь отдаленно напоминавший человека, с изуродованным, будто облитым кислотой лицом, распавшейся на две половинки нижней челюстью и торчащими из головы кривыми рогами. Тремя. А вот строение конечностей мне было уже знакомо — скорее насекомое, чем гуманоид.

Оператор каким-то чудом умудрился продолжить снимать на бегу, крича что-то. Но на помощь журналисту никто не пришел, зато в кадр ворвалось еще несколько таких же тварей, что гонялись за людьми и пробивали их тела костяными клинками — наростами. Промотав до конца, я убедился, что и оператора тоже догнали.

Следующее видео было датировано двумя днями ранее, в другом городе, и тут шла демонстрация. Массовые выступления против беженцев. Местные жители, возмущенные произволом властей и размещением большого количества иностранцев в городе, скандировали что-то на славянском, но не русском языке. А затем в толпе, тут и там, начали появляться искаженные, раздались выстрелы и видео оборвалось.

На третьем, четвертом и последующих картина повторялась, с разным градусом ужаса и безнадеги. Где-то одетые в штурмовые доспехи бойцы с огнеметами справлялись с угрозой. В других местах в срочном порядке возводили оборону прямо посреди жилых улиц. А некоторые… я отложил планшет, вздохнув.

— Пожалуй даже хорошо, что мы всё это время были здесь, а не там. — проговорил я. — Пусть даже сейчас будет тяжелее с искаженными тварями.

— Тогда чем же лучше? — спросил, нахмурившись Таран.

— Тем что нам не придется стрелять в беженцев и устраивать заградотряды. —ответил я, постучав пальцем по планшету. — Я готов при необходимости стрелять в женщин и детей, но предпочту не делать этого без крайней необходимости. А так, все кто мог выжить и не обернуться — уже сбежали. Остальные превратились в то, что людьми уже не назвать. Осталось лишь посоветоваться с главным специалистом по искаженным, и можно будет выдвигаться.

— С главным специалистом? — удивленно посмотрел на меня Таран.

— Именно. С его святейшеством патриархом. — не весело усмехнулся я. — Если уж он не в курсе слабых мест искаженных, будем выяснять их на практике.

Вернувшись к лечению, я ожидал что закончу только к закату, ну или к закату следующего дня… или через несколько дней… но вскоре стало понятно, что я заработался и пару часов до моей отключки тоже можно было посвятить совершенно другим задачам. Лечить было некого. Вернее, не так, лечить надо было всех, но в целом это занятие было факультативное. Срочного вмешательства требовали единицы.

— Ваше высочество, прибыл патриарх. — отвлек меня от очередного пациента Таран. — Просит о встрече наедине.

— Хорошо, скоро буду. — кивнул я, заканчивая. — Таран, пока я занят — обойди очередь, оцени истинным взором повреждения меридианов. Теперь принимаем только тех кому это и в самом деле нужно.

— Понял, всё сделаю. — довольно ответил бурят, существенно поднаторевший в использовании истинного зрения за последние дни, как и остальные старшие ученики. Не без моей помощи, естественно, ведь используй они в таком объеме истинное зрение сами, скорее всего уже безвозвратно ослепли.

Окинув себя внутренним взором, я с удовольствием отметил, что и для меня эти выматывающие дни не прошли бесследно. И опять, не будь постоянного контроля, не будь прямого канала с полностью открытым жилищем души, последней из чакр, я бы превратился в иссушенного инвалида. А вместо этого не только был полон сил, но и сформировал по лепестку в чакрах третьего глаза и эфира.

Сорокалетний прогресс за два неполных года? Пожалуй, даже Будда не двигался по пути своего просветления быстрее, хоть в легендах и говорится что он несколько перерождений готовился к своей миссии. Вот только наши миры отличались, и все его противники оставались за гранью реальности. А мои… прекрасно себя чувствовали.

— Добрый день, ваше высочество. — вежливо улыбнулся патриарх. — Не буду спрашивать, как у вас дела, брат Иоан буквально поёт вам осанны и называет живым святым, пришедшим к нам с небес.

— Брат Иоан это? — вопросительно поднял я бровь.

— Капеллан-настоятель и ваш заместитель в ордене Святого благоверного Александра… Невского. — заговорщицки подмигнув мне проговорил патриарх. — Хотя, не буду скрывать, если вы продолжите свои свершения, вскоре о фамилии святого все забудут. И это не плохо.

— Совершенно не претендую на звание мессии или святого. — ответил я, присаживаясь напротив патриарха. — Чем обязаны столь важному гостю?

— Ну, если уж сразу переходить к делу, я попросил бы обсудить несколько вопросов с глазу на глаз. — сказал Филарет, и несмотря на вежливую улыбку и спокойный голос, я почувствовал, что он нервничает.

— У меня нет секретов от своих супруг, как у них нет секретов от меня. — ответил я, пожав плечами.

— И всё же есть вопросы, которые нам с вами стоит обсуждать только вдвоем. — настаивал Филарет. — Под сферой тишины вашей матери. Если угодно, это мои секреты не ваши. А вот одна из ваших супруг, которой вы, уверен, доверяете ничуть не меньше остальных, продолжает посещать дворец и подбивать пути к императрице.

— Она моя свекровь, что в этом странного? — фыркнула Мария.

— Как я уже сказал, это только моя тайна, и я решаю с кем ей делиться, а с кем нет. — ответил куда более жестко Филарет, заставив меня нахмурится.

— Не волнуйтесь, всё важное вы узнаете. — сказал я, чуть сжав ладонь Мальвины, которую она положила мне на плечо. — Оставьте нас.

Девушки вышли, не задавая лишних вопросов, и, дождавшись пока Филарет подсядет ближе, я активировал маскировочную сферу, надежно отсекая нас от окружающего мира.

— В чем дело, ваше святейшество? — спросил я, повернувшись к патриарху.

— Я имел разговор с вашим биологическим родителем. — откровенно поморщившись проговорил Филарет. — Прости уж, Александр, но отцом он не является ни тебе ни этому телу. Отец должен хоть какое-то отношение к воспитанию и заботе иметь. А этот вообще мало имеет отношения к роду людскому.

— В прошлый раз вы выражались более корректно. — заметил я.

— Он хочет распустить Московский патриархат, восстановив работу священного синода и ограничить права епархий. — ответил Филарет. — А кроме того — запретить деятельность капелланов по всей империи и строжайше запретить участие в церковных орденах. В том числе и твоём.

— В общем он потоптался вам по ногам и хочет ограничить власть. С точки зрения императора — вещи совершенно верные и объективные. — пожал я плечами. — А раз вы живы, значит каким-то чудом сумели договорится.

— А вот тут самое интересное. — усмехнулся не весело патриарх. — Он не может меня убить. Вернее может, но не походя, словно насекомое. Я не испытываю иллюзий, и опасность императора прекрасно чувствую, но и сам не прост. Ему придется чуть поднапрячься, чтобы это сделать, а наш разговор показал, что напрягаться он не хочет или не может. Что еще раз подтверждает мои догадки.

— И какие же? — на всякий случай уточнил я.

— Он не может использовать свою силу, потому как она слишком велика и приведет к выбросу диссонанса. — ответил Филарет. — Даже когда он просто гневается или сердится — от него исходит такая сила, что всех окружающих крючит.

— Шито белыми нитками. — покачал я головой. — Да, силы у него немеряно, притом силы, исключительно связанной с резонансом. К сожалению, рассмотреть я его не могу, опасно для здоровья, но судя по косвенным признакам, он прекрасно контролирует собственные возможности. Погибшие растения в оранжерее не в счет. Тем более, что вы мне предлагаете? Выступить прямо против него?

— Да нет, конечно, это чистой воды самоубийство. — отмахнулся патриарх.

— Я сейчас не про силовой метод. С ним всё однозначно. Если я выступлю против императрицы-матери, ведь публично Бориса в стране как не было, так и нет, то против меня будет весь высший свет. — заметил я. — Багратион постарался, вычистил его от предателей, так что остались только рода верные трону и приносившие клятву.

— Вы собираете молодежную партию, в которую постоянно вливаются новые сторонники. — напомнил Филарет. — Они пока не приносили клятву императрице, и когда патриархат вас поддержит, количество ваших сторонников вырастет.

— Только силы они иметь не будут пока их родители не отойдут от дел. — возразил я. — У меня и так уже проблем с этой сменой поколений выше крыши. Еле удалось развести старшего и младшего Багратионов, отдав Константину место и должность имперского прокурора. А вы мне предлагаете все семьи в стране перессорить?

— Только те, где у вас достаточно влияния. — возразил Филарет. — Долгорукие, Суворовы, Вяземские…

— Михаил слишком молод, чтобы занимать ответственные посты. Роман и так в войсках, а Ольга вообще девушка. — перебил я его. — Пять лет, минимум. Столько нужно чтобы молодое поколение заняло управляющие посты и к тому же моменту я смогу рассчитывать на престол если они меня поддержат.

— Значит от трона вы не отказываетесь? — подобравшись спросил Филарет.

— Принципиально? Нет. — ответил я. — Но пока ситуация такая, что нам нужно в начале справится с надвигающейся катастрофой, а потом уже думать над такими вещами как отдаленное будущее.

— Это хорошо. — улыбнулся патриарх. — Тогда у меня есть другой вопрос, на сколько хорошо вы научились конструировать конструкты? Что на счет небольшого видимого другим кольца? Скажем сантиметров тридцать, такого же туманного как ваша сфера тишины.

— Кольцо? В принципе ничего сложного в этом нет. — проговорил я, создав между ладонями уменьшенную версию кольцевой ударной волны и заключив ее в структуру щита. И только потом сообразив, что это «ничего сложного» еще полгода назад для меня было бы просто нереально, а вот, поди ты, сделал почти не задумываясь.

— Отлично! А теперь, можете ли вы держать его как щит, привязанным к положению тела, постоянно? — спросил Филарет с нездоровым интересом. Пожав плечами, я прикрепил конструкты к ладони и помахал ей из стороны в сторону. — Просто превосходно… а если над головой?

— Над головой? — удивился я, и в начале создал конструкт, а затем, сообразив, что происходит, тут же его развеял. — Вы в своем уме, ваше святейшество? Заставлять создавать нимб — это уже явный перебор! Я не святой и не мессия!

— Да ну? Расскажите об этом тем тысячам больных, которых вы исцелили своими прикосновениями. Чтобы вы знали — половина храмов в Петрограде на вас молятся. Вам, а не ангелам или господу, посвящают свои молитвы. — жестко усмехнулся патриарх. — Так что вы несколько опоздали со своими претензиями. Десять человек, пара больных в разных участках страны — это еще ничего. А вот тысячи, да еще и с широким освещением прессой. Да и сам повод — исцеление от диссонанса! Искажения, против которых Асклепий и вся современная наука пасует — исчезают после возложения рук одного юноши. Хотели остаться в тени — не стали бы так убеждать людей в собственной исключительности и святости.

— Я поговорю на эту тему с Ангелиной. — помрачнев сказал я.

— А может и не стоит? — спросил Филарет. — Развеять созданную славу будет достаточно проблематично, а вот использовать вполне возможно. Благо целителей и святых в нашей необъятной родине всегда было не мало, просто сейчас один такой появился в императорской семье. Воскрес, когда все считали его погибшим, и начал исцелять других. Нет, я больше скажу мы обязаны этим воспользоваться, для закрепления статуса вашего ордена.

— Естественно с вашим боевым крылом капелланов? — не весело уточнил я.

— Естественно. Сейчас такое время, что церковь обязана иметь собственные силы. Вы и так знаете, но, если хотите — я поклянусь на библии, что все мои действия направлены только на защиту православных людей и нашей родины. — продолжал настаивать Филарет.

— Я не стану дурить людям головы, говоря, что я святой. Точка. — мрачно ответил я. — И вас прошу этого не делать. Что же до императора — он не вернулся на престол. А значит и проводить реформы без поддержки знати не сможет. Уверен, с этим мы что-нибудь придумаем.

— Они собираются лишить вас законного трона. — отстранившись проговорил Филарет. — И вас это совершенно не волнует?

— Волнует, но постольку-поскольку. До этого ещё дожить надо. — ответил я.

— Это не пустяк, который можно пустить на самотек. — возразил Филарет, поднимаясь. — И я от такой возможности не откажусь. Вы сами создали образ, глупо будет его не использовать в наших совместных интересах. Не отказывайтесь от моей помощи, ваше высочество. Возможно, я единственный, кого ваш родитель не сумеет убить во всей империи.

— Не спешите уходить, ваше святейшество. Я подумаю над вашим предложением, ваше святейшество. — проговорил я, поморщившись. — Вы же со своей стороны должны рассказать мне всё что знаете об искаженных. И человекоподобных, и тех тварей что на нас нападали. Вы ведь не понаслышке знаете всё о детях господних.

— Это слишком серьезный вопрос. — нахмурился Филарет.

— Не сложнее того, что задали вы. — ответил я. — Вы без моего спроса выдали мне церковный сан, да ещё и предельно высокий, а теперь хотите, чтобы я изображал из себя того, кем не являюсь.

— О, мы оба прекрасно знаем, что с этим вы прекрасно справляетесь. — рассмеялся Филарет, присаживаясь обратно. — Но… хорошо. Что именно вы хотите знать?

— Всё. — пожал я плечами. — Какие бывают виды, как с ними бороться, можно ли с ними договариваться, какие бывают особенности и способности…

— Погодите-погодите. — защищаясь выставил ладони Филарет. — Разговор выйдет не быстрый. И к чему он?

— Как только закончим со срочными и тяжелыми больными, я собираюсь отправится на запад. — честно ответил я. — Не хотелось бы убивать тех, с кем можно договорится и отпускать тех, кто устроит резню среди мирного населения.

— Цель благая. — проговорил патриарх. — Хорошо. Зовите своих супруг, заместителей и капеллана Иоана. Не хочу повторять дважды.