Граф Суворов. Том 12

Глава 14

На несколько секунд я завис, глядя на мрачных супругов, а потом, не выдержав, рассмеялся в голос, и не мог успокоиться почти минуту, в течении которой на меня смотрели на полного психа.

— Что с тобой? — наконец спросила Екатерина.

— Спасибо, правда спасибо. — отсмеявшись и вытерев слезы, проступившие на глазах. — Я ломал голову как мне быть, как спасти страну и её жителей, а это оказывается не моя проблема. Раз вы не оставляете мне выбора и не даете вариантов, то это даже к лучшему. Удачи вам, всего хорошего и счастливо оставаться.

— Если ты сейчас уйдешь, то мы лишим тебя всего! — взглянув на мужа с легко читаемым испугом выкрикнула Екатерина.

— Чего именно? Трона вы меня по факту уже лишили. Имени? Так это не в вашей власти. Фамилии? — подумав я кивнул. — Пожалуй да, это единственное что вы можете.

— Вместе с фамилией ты лишишься всего. Титулов, денег, влияния… — едко усмехнувшись проговорил Борис. — Романовы — сильнейший и древнейший род империи, главный землевладелец, если на то пошло.

— Может и так, вот только что я от Романовых видел? Как верно объявлял недавно герольд — я князь Ляпинский, Меньшиков и Арылахский, граф Суворов, по признанию этой фамилии. — вернув ему едкую ухмылку ответил я. — А попробуете отобрать это — против вас поднимется вся аристократия. Потому как не вами это подарено и не вами отнято будет. И к слову, я никому из вас присяги и клятвы верности не давал. Только России.

— Я и есть Россия! — гневно проговорил Борис.

— Ты? — я удивленно посмотрел на вставшего с трона императора и вновь рассмеялся. — Ты вообще никто! И не император, и не член совета Теслы, и даже не одаренный! Ты пустое место, пышущее бесполезной силой и подвешенное в пространстве на тонких ниточках не способных выдержать твоего веса.

— Да как ты с отцом разговариваешь⁈ — вновь выкрикнула Екатерина. вскочив со своего места, но этим вызвала лишь новый приступ хохота. — Ты… я лишу твоих детей права на престол!

— О, это что-то новенькое. — заметил я, отсмеявшись. — Ну и кого же вы посадите на престол? Морозовых? Не выйдет, наследница рода моя супруга. Может Суворовых? Ну да глупость какая. О, знаю! Долгоруких! А нет, тоже проблема, их единственный наследник мой прямой вассал. Впрочем, вы всегда можете найти кого-нибудь бесталанного, правда права на престол у него не будет. Ни в глазах аристократии, ни тем более в глазах народа.

— Ты слишком переоцениваешь свою значимость, чужак. — сквозь зубы бросил Борис, даже не обратив внимания как от этой фразы вздрогнул Багратион. — В империи полно достойных семейств и древних фамилий.

— Но не твой, верно? — усмехнулся я, видя, как скривилось лицо Бориса. — Именно. Я сам откажусь от фамилии, и род Романовых перестанет существовать. А я — нет. Как и мои супруги и дети. Но ты, считающий меня чужаком, будешь знать, что в этом роду не больше твоей крови чем в любом другом семействе великих князей.

— И ты готов от всего отказаться, лишь бы насолить мне? — ехидно улыбнулся он.

— От чего отказаться? Выйдя из этой комнаты и никогда не вернувшись во дворец, я ничего не потеряю. Лишь приобрету. А вот ты потеряешь всё. — ответил я, раз за разом ударяя по самому уязвимому что у него было — по самомнению. — Титулы, будущее, даже фамилию будущих внуков, которых ты никогда не увидишь. От тебя не останется даже памяти. Разве что сноска в учебниках истории — пропавшая бездарность, которая привела империю на порог краха.

— ТЫ! — не выдержав издевательств Борис всё же вспылил, и волна диссонанса разошлась во все стороны, сметая на своем пути предметы и отбросив вскрикнувшую Екатерину. Леонид поморщился, передернув плечами, до меня же волна и вовсе не добралась. Пусть я и не использовал истинное зрение, но для балансирования на краю, мне пришлось использовать третий глаз и предвиденье. Так что я почти на автомате создал пульсирующие волны, погасившие диссонанс.

— Ты либо примешь мое предложение, и твои дети станут наследниками престола, либо вообще не выйдешь из этой комнаты. — проговорил, быстро беря себя в руки император, и в следующее мгновение стены передо мной сомкнулись, выступившим из другого пространства камнем, щедро фонящим диссонансом.

— Гранит. — уважительно проговорил я, проведя по шершавой поверхности ладонью. — Такой ни огнем не возьмешь, ни льдом. Хороший, крепкий камень, который может выдержать сотни лет в любых условиях. Пожалуй, пару месяцев назад я бы даже запаниковал, оказавшись в такой западне. Если бы мне не пришлось пробивать его толщу на протяжении сотен часов.

С этими словами я создал пресс в крохотной щели, которую до этого нащупал пальцами. Находящийся в напряжении камень тут же затрещал, на его поверхности появилась хорошо различимая паутина, а затем стена рухнула под собственным весом, освобождая нетронутые двери.

— Вы можете попробовать объявить наследником ребенка Екатерины. Можете даже найти того, кто по мнению аристократии будет достоин. Вот только этого окажется недостаточно. — усмехнулся я. — Полтора года назад страна бы даже не заметила моей смерти. Год назад горевали бы не многие, а по поводу отречения от престола почти не переживали. Сейчас, после возвращения Сибири и спасения людей с западных губерний…

— Хочешь развязать смуту? Устроить мятеж, сейчас? Когда страна на пороге катастрофы? — обвиняющим голосом проговорил Борис.

— С чего бы? За меня всё сделает народ. — усмехнувшись пожал я плечами, и перешагнув груду камней вышел в коридор. На удивление, вместо смятения и обиды на душе было спокойно и даже радостно. Не участвовать в мелких интригах, не бороться за и без того свое место, не ломиться непонятно куда…

Свобода? Пожалуй да, хотя в моем отношении слово это было крайне неожиданным и даже странным. Только когда я поднялся на борт Феникса, оставаться во дворце было опасно и непредусмотрительно, появился червячок сомнения. Машка будет недовольна, это точно. Она то рассчитывала на совершенно другой исход. Инге это тоже не слишком понравится, а вот Ангелина точно останется на моей стороне… Впрочем, чего гадать. Вот соберу всех и вскоре узнаю.

— И что нам теперь делать? — спросила Екатерина, глядя вслед Александру. — Мальчик прав, и армия и народ будут за ним, это провал.

— Завтра сделаешь заявление о признании своего полукровки Романовым. — проговорил Борис, мрачно взглянув на супругу.

— Ты в самом деле готов на это пойти? — удивленно спросила Екатерина.

— Даже не думай. — жестко ответил император. — Твой крысеныш просто будет подтверждением наших намерений. А если ты ещё раз заикнешься об этом — я лично его прикончу, чтобы не оставлять соблазна.

— Тогда что меня удержит встать на сторону первого сына? — усмехнувшись спросила императрица-мать.

— То, что пока вы оба живы. — мрачно ответил Борис, и в его взгляде явно читалось обещание это исправить. — Ты объявишь о его признании Романовым, и потребуешь твою фракцию тебя поддержать. После этого у Александра не останется иного выбора, кроме как включится в борьбу за трон для своих детей.

— Прошу прощения, ваше величество, но боюсь вы не учитываете несколько очень важных вещей. — напомнил о своем присутствии молчавший на протяжении всей беседы с цесаревичем Багратион. — Во-первых, младенца должны покрестить в новом имени, и если бы речь шла о любом человеке, вопрос был бы решаемым. Но не с наследником престола. А патриарх с вами не в слишком хороших отношениях, боюсь он пойдет в отказ. Во-вторых, как верно заметил цесаревич — флот на его стороне, а некоторые, как наследник великого рода Долгоруких, в его прямом вассалитете, который вы не сможете снять, никак. Ну и в-третьих, он только недавно получил в свое распоряжение третий, если не второй, по величине флот в империи. А по количеству одаренных и вовсе первый.

— Хочешь сказать, что, если он задумает бунт, он ему удастся? — прямо спросил император.

— Хочу сказать, что мятеж ему даже не понадобится, большая часть войск либо перейдет на его сторону, либо не станет оказывать никакого сопротивления. — ответил Багратион-старший. — В ином случае, мы могли бы попробовать его опорочить в глазах знати и народа. Очернить его образ и выставить кровавым захватчиком, желающим лишь трона, да вот беда, его любят люди, а большая часть аристократов северного флота прямо обязана ему жизнью. Я не вижу, как мы можем выиграть в этой ситуации. Разве что…

— Разве что я вернусь на трон официально. — закончил за давнего помощника Борис, и задумавшись откинулся на спинку стула. — Но это будет означать конец для империи. Нам нужно место в совете.

— Тебе нужно. — поджав губы возразила Екатерина, прекрасно уловившая угрозу от бывшего супруга. И хотя Леонид был прав, попробовать признать второго сына наследником — хороший шанс оставить трон за собой при любом раскладе ещё на восемнадцать, а то и двадцать лет. По крайней мере, в роли императрицы-матери.

— Нам. — жестко ответил Борис, сцепив пальцы в замок. На самом деле ситуация, которую описал Багратион ему совершенно не нравилась, но вполне укладывалась в картину мира. Сделать чемпиона из Морозова? Почему нет, если удастся его уговорить, можно будет существенно ослабить фракцию оппозиции в боярской думе и дворянском собрании, тем легче будет провести необходимые и назревшие в стране реформы.

— Если я более вам не нужен, то разрешите идти? — спросил Леонид. — Смена статуса цесаревича на опального аристократа может сильно изменить всё расклады в высшем свете и к этому стоит подготовится заранее.

— Твой сын так же принес присягу Александру? — вспомнил Борис, посмотрев на верного слугу и помощника.

— Совершенно верно, ваше величество. Но я постараюсь чтобы это не стало проблемой. — ответил с поклоном Багратион, пряча глаза. — Боюсь у нас будет не так много времени, после объявления о наследовании, прежде чем сторонники Александра начнут действовать, даже помимо его воли.

— Помимо его воли? — нахмурился Борис.

— Именно так. История знает множество примеров, когда императоры менялись, не желая этого, когда на трон возводили марионеток или тех, кого считали наиболее достойными. Ваш далекий предок тому пример. — ответил Багратион. — Однако, сейчас большая часть флота находится далеко от столицы, а вот войска самого цесаревича… прошу прощения, не привык что это не так. Дак вот, его войска, почти в полном составе находятся здесь, в Петрограде. И если они захотят…

— Если они попробуют взять престол силой, мы используем это против него самого. Тогда и выставлять его чудовищем, жаждущим власти несмотря на опасность стране, не придется. — усмехнулся Борис. — Но ты прав, подготовится к дальнейшим событиям стоит. Уж слишком просто он отказался от наших условий.

— Можно перерезать поставки продуктов в Ляпинское княжество, обосновав это потерей пахотных земель. Можно ввести блокаду предприятий Меньшиковых и Рублевых. — предложил Леонид. — Собрать фракцию противников молодого смутьяна, которым он оттоптал ноги в процессе Кавказской компании и похода на юг…

— Хорошо, займись этим. — кивнул Борис, недобро улыбнувшись. — А мне предстоит рассмотреть других кандидатов. Если мальчишка не хочет быть богатым и обеспеченным, это только его проблемы.

— Погоди, что? — ошарашенно проговорила Мария, когда я объявил всем собравшимся дома девушкам сногсшибательную новость.

— Всё просто, император и Екатерина не хотят видеть меня на престоле, я им нужен исключительно как инструмент достижения своих целей. — ответил я. — Бориска прямым текстом объявил, что хочет стать членом совета в обществе Теслы, а для этого ему нужен чемпион, но так или иначе он не допустит моего восхождения на престол.

— Они этого просто так не оставят. — вздохнула Инга. — Попробуют вынудить нас сотрудничать через близких и то, что нам дорого. Возможно, начнут устраивать проблемы, чтобы затем самим их решить. Может дойти дело до прямых угроз, провокаций и конфликтов. Нужно подумать кто может стать нашими союзниками.

— Смотря в чем. — приходя в себя проговорила Ангелина. — Захват власти силовым путем? Если Борис не может пользоваться своими силами, это не самый худший вариант. Вся армия при нас, пусть и в отпуске.

— Слишком прямо и предсказуемо. — отмахнулась Мария, в задумчивости стучащая себя по подбородку. Она тоже быстро отошла от шока, и при размышлениях на её лице всё чаще блуждала кровожадная улыбка. — Думаю пришла пора взымать старые долги, и начать стоит с Филарета.

— О чем речь? — нахмурившись спросил я.

— Помазание на царство. — с улыбкой довольного крокодила проговорила Мальвина. — Эта церемония состоит из двух частей, церковной и мирской. В начале каждый правитель должен получить благословление от патриарха, при скоплении народа, а затем, уже во дворце, проходит возложение короны. Но никто не говорит, что обе части обряда должны проходить единовременно.

— Это будет жуткий скандал. — поморщившись заметила Инга. — Но в кои то веки я с Машей согласна. Одно дело — быть супругой будущего императора, и совсем другое, хоть и великого, но князя. Снова поднимут головы противники, придется больше времени и сил прикладывать для защиты от земельных споров. К тому же, если они захотят, смогут обрушить наши доходы в ноль.

— Это каким же способом? — удивленно спросил я. — Попробуют нас ограбить?

— Зачем, когда можно сделать всё законно? Ввести чрезвычайное положение и в связи с ним объявить о налоге на добычу полезных ископаемых размером в сто процентов. А ещё объявить о нехватке продуктов из-за потери житницы империи и перекрыть поставки продуктов. — пояснила Инга, и несмотря на её спокойный голос я понял, что девушка до предела взволнована, пусть и держит себя в руках.

— В таком случае нужно готовится к тому, что и все мои передачи официально запретят. — заметила Ангелина. — По крайней мере попробуют задавить, убрав из официального вещания и со всех телеканалов. Но, думаю мы справимся.

— Мы всё это уже проходили, только тогда ресурсов у нас было в разы меньше. — согласился я, вспомнив Кавказскую операцию. — Но просто не будет.

— Конечно не будет. Но сейчас у нас есть все шансы победить. — многообещающе улыбнулась Мария. — И если твой отец не решится сам занять трон, мы сумеем подвинуть всю фракцию императрицы в обоих палатах. А потом можно будет говорить и о полном политическом доминировании.

— Для этого нам придется сильно задержаться, а сроки и так поджимают. — возразил я. — Как только корабли будут готовы, нам придется вернуться на передовую.

— Ты шутишь? — удивилась Мария. — Покидать столицу в такое время?

— Хочешь бросить своего отца и генштаб на произвол судьбы? — спросил я в ответ. — Пусть политические интриги и плетутся здесь, но без личной силы и силы армии это не имеет никакого значения. Тем более, если на фронте возникнет серьезная нехватка кораблей или оперативный кризис, будет совсем не до политики.

— Может не тебе, но твоим родителям всегда будет до неё. — возразила Мария.

— Мы не можем разделить силы? — спросила Ангелина.

— Нет. — ответила, покачав головой Инга. — Нас и так слишком мало. Но эту проблему можно решить… например — заключив договора с князьями, находящимися у рубежа. На остатках пахотных земель. Передать часть нашей территории, а взамен забрать себе находящиеся под угрозой вторжения искаженных.

— Уральские леса в обмен на поля Малороссии? — удивленно поинтересовалась Мария. — Не слишком выгодное предложение, как не смотри.

— Не обязательно. — вмешался я. — У нас есть ещё и часть земель Меньшиковых. Если пожертвовать несколькими высокодоходными предприятиями и землями с поселками, можно попросить за них значительную территорию у самого Днепра. Да, это рискованно, но, чтобы обеспечить людей и зерном, и медикаментами — другого выхода я не вижу. Хоть это и привяжет нас к обороне рубежей.

— Возможно есть ещё один вариант. — возразила Инга. — Алмазы. До посевной еще полтора месяца, за это время может изменится многое, но вряд ли в лучшую сторону. И если мы не пожалеем ресурсов и начнем разработку алмазного месторождения в Тунгусской зоне, то вскоре сможем расплатиться за любые земли.

— Это вдвойне рискованно. — покачала головой Мария. — Рабочих как-то нужно защищать, геологов чистить от диссонанса, дарников учить и… мы просто не успеем. Тем более что нам пригодится вся мощь ордена здесь. И все сторонники, которые у нас могут найтись, в том числе и Константин с Михаилом. Все.

— Значит нужно их вытаскивать, вместе с заложниками и как можно скорее. — подумав сказал я. — Сделаем следующим образом. Мария, времени на множество приемов у меня нет, так что выбери два-три самых важных, и пригласи на них всех потенциальных союзников от молодежной фракции. Три дня максимум.

— Это сложно, но осуществимо. — поморщившись сказала Мальвина.

— Хорошо. — кивнул я, переходя к следующей задаче. — Ангелина, нужно чтобы ты сделала обзорную передачу, а лучше несколько, где вместе с тем что происходит на рубеже четко были бы обозначены действия ордена, его одобрение церковью и наше в нем участие, а так же были бы вместе показаны все союзники нашей семьи.

— Тоже за три дня? Дорогой, я тебя очень люблю, но это просто нереально. — с улыбкой покачала головой девушка. — Давай я лучше сформирую два плана, один из которых мы выпустим в сетях, независимо от происходящего, а второй в срочном режиме.

— Если считаешь, что это лучше, делай. — согласился я. — Инга, у нас с тобой будет не менее важная задача — придется обеспечить княжество на случай блокады. Заодно посмотрим, могут ли обойтись без наших ресурсов, если мы просто прекратим их добывать, в случае повышения налогов до ста процентов.

— Могут обязать изымать излишки, по правилам военного времени, но я тебя поняла, сделаем. — ответила княжна Лугуй, чуть нахмурившись. — Только это может рассорить нас со всеми семьями которым нефть, газ и бензин жизненно необходимы. Так или иначе, их придется продавать, а значит платить налоги.

— Значит придется договариваться о том, что мы просто будем их дарить. В обмен на встречные подарки в виде оборудования, продуктов питания и прочего. — подумав решил я. — Уловка детская, но на пару недель этого будет достаточно, а там либо всё решится, либо будет уже не важно, и мы окажемся в полноценной блокаде.

— А тебе придется разорваться. — усмехнулась Ангелина. — И давать интервью, и ходить по приемам, и заниматься сделками.

— Это всего лишь значит, что придется совместить приемы с интервью в режиме светской хроники, а торговые сделки — с приемами во время перерывов и чаепитий. — грустно усмехнулся я. — У нас слишком мало времени, чтобы разводить эти вещи, придется пожертвовать выгодными предложениями от людей, который нельзя пригласить в высшее общество и скинуть их на Рублева.

— Может получится. — подумав кивнула Мария. — Четырнадцать приемов за семь дней… список гостей и желаемых переговоров я составлю к вечеру.

— Думаю у всех найдется чем заняться. — кивнул я, поднимаясь с кресла. — Тогда, дорогие мои, я в полном вашем распоряжении, поеду и пойду куда скажете. А до тех пор, пока вы готовитесь, я сам проведу пару встреч.

— Патриарх? — понимающе спросила Мария, и я кивнул.

Встреча со святейшим отцом всей православной церкви была необходима нам по многим причинам, и в первую очередь из-за его принципиальной поддержки или несогласии с нашим планом. Это имело краеугольное значение для будущего плана, а потому я морально приготовился дать патриарху то, чего он захочет взамен. Даже если это будет создание большего числа военизированных церковных частей после моего воцарения на российском престоле.

— Ваше императорское высочество. — чуть склонился патриарх, когда я прилетел в его загородную часовню. Несмотря на выработанное с годами умение держать маску вежливости, сейчас в его глазах играло какое-то веселье и даже азарт. — А я уже сам собирался назначать с вами встречу.

— Значит наши интересы в этом полностью совпали, ваше святейшество. — улыбнувшись сказал я, поклонившись в ответ. — Не против если мы пообщаемся без лишних глаз и ушей?

— Только так и возможно в наши дни. Идемте за мной, в рощу. — с пониманием проговорил Филарет. — Говорят вы освоили новый трюк с разрушением каменных стен одним прикосновением?

— Никаких трюков, и, к сожалению, ничего нового. Я лишь стал еще лучше ощущать резонанс и диссонанс, проработав с ними в эти месяцы. А заодно существенно усилил контроль. — ответил я. — Думаю Иоан поведал вам о прогрессе в духовных практиках капелланов.

— Мы называем это активной молитвой, чтобы избегать ассоциаций с чуждыми нам религиями и учениями. — заметил Филарет. — Что же до Иоана, он отзывался о вашей работе и самопожертвовании с искренним восхищением. То, что вы проделали за несколько недель, казалось, совершенно невозможно. А уж сколько беженцев возносило молитвы в ваше здравие — и не перечесть.

— Я просто исполнял свой долг перед людьми и родиной. — ответил я, пожав плечами. — Каждый достойный человек сделал бы на моем месте то же самое.

— И всё же, делает это далеко не каждый. — покачав головой проговорил патриарх. — Я должен поблагодарить вас и за вашу дражайшую супругу, Ангелину. Пусть я сомневался в правильности внесенных мной же изменений, но она, своими передачами и освещением действий на фронте капелланов, привлекла в наши ряды множество достойных мужчин и женщин.

— В ряды воинства? — на всякий случай уточнил я.

— И воинства, и честных прихожан, и благожелателей что жертвуют на нужды фронта и церкви. — пояснил Филарет. — Думаю мы отошли достаточно далеко от любой техники. По крайней мере тут должно быть чисто.

— Не будем рисковать. — ответил я, создав вокруг нас маскировочную сферу. Коммуникатор я оставил в Фениксе, так что с собой у меня ничего не было. — Сегодня у меня был преинтереснейший разговор с императрицей и её супругом. В результате которого они решили не передавать престол ни мне, ни моим детям.

— И вы хотите взять его силой? Довольно опасное мероприятие. — покачав головой проговорил патриарх. — Даже с учетом наших капелланов, поддержки верующих и населения столицы, на стороне Бориса — чистая сила. А простым людям много не нужно. Пара его волн гнева — и тысячи скончаются на месте.

— Потому мы не хотим доводить до прямого противостояния. — ответил я. — Что вы скажете о процедуре помазания на царство, с благословления патриарха?

— Идея интересная. — нахмурился Филарет.— —Но с ней связано две сложности. Первая — в стране всего два храма в которых проводились подобные церемонии. Один — в Москве, а другой здесь — рядом с зимним дворцом. И нас туда точно не пустят без ведома императорской четы. Вторая — церемония требует определенных предметов из императорской сокровищницы, как вы понимаете их нам тоже, никто не даст.

— Думаю обе проблемы решаемы, если подойти к ним не в лоб. — заметил я.

— А вот в этом я с вами абсолютно согласен. — улыбнулся патриарх. — И у меня даже есть идея как именно это можно сделать. Но придется немного подождать.

— Боюсь у меня не так много времени. Вернее, у страны. — проговорил я. — Если после формирования эскадры мы не вернемся на фронт, он может посыпаться.

— Ничего страшного, я знаю, как можно форсировать происходящее. — улыбнулся Филарет. — Как именно — это уже мое дело. От вас же зависит лишь как скоро мы сможем начать обучение капелланов более… углубленным молитвам…