Граф Суворов. Том 12

Глава 15

Уже на следующее утро наши худшие опасения начали сбываться, и Екатерина, на малом балу у Бестужевых, заявила о том, что собирается дать своему второму сыну императорскую фамилию. Новость разлетелась по столице в считанные часы и вызвала эффект разорвавшейся бомбы. На некоторое время даже оттеснив новости о положении на Рубеже. А зря, ведь там дела шли тоже не то, чтобы хорошо.

С западного фронта была отозвана эскадра князя Юсупова, а нашей эскадре предписывалось в кратчайшие сроки, желательно немедленно, занять её место. Приказ поступил от самой Екатерины, что лишний раз показывало её зависимость от Бориса. Но, что куда хуже, не выполнить его означало бы нарушением присяги. И с формальной стороны нас спасала только неукомплектованность кораблей.

Тотального перевеса в силах мы лишились уже к середине второго дня, когда к войскам преданной Юсупову эскадры присоединились жандармы и императорская гвардия, и хотя сражаться никто не собирался все понимали что страсти напряжены до предела и малейшего чиха хватит для того чтобы развязалась бойня.

Были и те, кто пытался заработать на сложившихся обстоятельствах, и среди аристократии, и среди военных, но куда больше таких людей было среди купцов, простолюдинов и преступников. Последних прижали, чтобы не суетились как мыши под ковром и не пищали под ногами. А вот с аристократией надо было что-то решать.

В первую очередь проблема состояла в перебежчиках, которые ходя с бала на бал искали, где вода глубже, а плюшки больше. Многих из них можно было сразу отметать, потому как не входили ни в боярскую думу, ни в дворянское собрание, но с некоторыми приходилось торговаться.

— Чего хмуришься? — спросила Ария, когда во время очередного светского раута мы наконец завершили беседу с мелким графским родом откуда-то с Урала.

— Слишком чувствуется разница в подходах. — ответил я, беря себя в руки. — Только и слышу от бояр про род, от купцов про прибыли, а от дворян про титулы… одни военные радуют, про долг родине говорят.

— Это просто ты с ними общий язык нашел, а так все думают примерно про одно и то ж — благополучие семьи и потомков. — заметила Мария. — Просто для них оно идет через разные вещи. Бояре, чьи родословные насчитывают и тысячу, и даже две тысячи лет, мыслят категориями сдерживания, чтобы их потомки получили то же что есть у них.

— Да я всё прекрасно понимаю. — поморщившись ответил я. — Только вот свести их вместе — и получим пороховую смесь, в которую достаточно кинуть спичку и всё взорвется. А нужен цемент, что-то что было бы незыблемым.

— И мы вновь возвращаемся к трону. — настойчиво проговорила Мария. — Это та гора, с вершины которой можно уже пренебрегать мелкими желаниями и капризами подданных. Она тебя не отдаляет и не делает принципиально другим, но открывает возможность быть независимым арбитром.

— Удобство и польза, взамен на свободу и постоянное сидение во дворце. — поморщился я, глотнув чуть сладковатого клюквенного морса.

— Куда лучше, чем всю жизнь гоняться за лишней копейкой или жить на передовой опасаясь за жизнь семьи и друзей. — возразила Мария. — Тем более, что никто тебя во дворце, как принцессу в башне, запереть не сможет. Да и личная сила полководца и правителя сейчас ценится ничуть не меньше, чем пару тысяч лет назад.

— Да-да, вот только эта личная сила может выйти боком. В прямом смысле. Вспомни Бориса, и то во что он превратился. — сказал я, и улыбка исчезла с лица супруги. — Толку быть почти всемогущим, если каждое твое действие может обернуться крахом для целого континента?

— Лучше подумай, как он таким стал. — вздохнув проговорила Мария. — Это невообразимая мощь, которую через стены чувствуешь. А уж диссонанс, и ведь гвардейцы как-то справляется. Хотя обычного человека давно бы уже превратило в искаженного, после всего что там происходит.

— Гвардейцы все сплошь одаренные, и не самые слабые. А вот, как стать на столько сильнее и в самом деле интересно. — кивнул я. — Мне просто, кажется, что для человека естественными путями это просто невозможно. Да и Филарет говорил, что император давно уже перестал к этому понятию относится.

— Верно. — кивнула супруга, поддержав меня. — А ещё я никак не могу понять зачем ему далось это место в совете. Допустим он хочет власти, ну так остался бы императором России, с такими силами. Возглавил флот и отправился захватывать все окрестные земли до горизонта и дальше.

— Толку если он не может? Всемогущее ничтожество. — усмехнулся я.

— Ну дорогой, не нужно недооценивать врагов. — покачала головой Мария. — Он же создал стену в кабинете? А в прошлый раз показал тебе как управляется всеми стихиями разом, значит что-то он вполне может, и посильнее нас с тобой.

— Верно. Но мы не сильнейшие в империи. — напомнил я. — Тот же Филарет, или твой отец, даже сейчас могут нам дать большую фору. Да что там, князь Юсупов, при всем своем негативе к нам, не может не вызывать уважения — твердый второй ранг. Так что мерять по нам силу — плохая идея.

— Тем более не понимаю. — вздохнув постучала пальчиком по подбородку Мария. — Власть он любит, по нему это видно. Но неужели он не может получить её, занимая своё законное место? Это то, что не дает мне покоя, ещё один фактор опасности, который невозможно предугадать.

— Тут ты права, трон по факту его, власть он любит, но при этом не хочет оставаться в России. Или не может. — кивнул я. — Поймем почему он вернулся именно сейчас, и зачем ему в совет Теслы, возможно сможем ударить в больное место.

— Или сторговаться, чтобы терять меньше, а приобрести больше. — ответила супруга. — В конце концов — всем что-то нужно.

С этим спорить было бесполезно, да и беседу нашу прервал очередной посетитель. На этот раз приятный, ведь мы ждали его уже несколько дней. Старший прокурор, действительный статский советник, глава собственной службы безопасности цесаревича и просто в конец вымотавшийся человек. Князь Багратион-младший.

— Ваше императорское высочество. — склонившись поприветствовал он меня.

— Не стоит, поднимись. — сказал я, вглядываясь в одного из первых вассалов и верноподданных. — Выглядишь будто тебя прожевали и выплюнули.

— Спасибо за лестную оценку. — криво усмехнулся Константин. — Это можно сказать комплимент. Ведь, честно говоря, чувствую я себя куда хуже.

— К счастью, тебе повезло, и ты пришел к лучшему лекарю всей империи. — усмехнулся я, и положив пальцы ему на голову за несколько секунд восстановил правильное течение энергии по меридианам, а затем наполнил их силой, чтобы нивелировать усталость организма.

— Хорошо то как. — вздохнув полной грудью и поведя плечами проговорил Константин. — Будто отоспался за все прошедшие месяцы. Можно так каждый день?

— Нет, в идеале ты должен сам заниматься восстановительной медитацией, а регенерация тканей вещь не бесконечная, если ты будешь брать заемную энергию, а не использовать собственную. — ответил я. — Так что хочешь или нет, но пару часов в день придется выделить на духовные практики.

— Увы, но активная молитва мне не дается. — ответил Багратион, заодно подтвердив свою осведомлённость касательно официальной позиции церкви. — Да и неоткуда мне в сутках ещё два часа взять, и так сплю урывками.

— Ну вот как раз и будет время, если возьмешься за ум и освоишь восстановительную медитацию. Это как раз плюс два часа и нормальная работа организма, хоть и не сразу. — пояснил я. — Пока я рядом, смогу тебя поддерживать, но нужно и самому тренироваться.

— Спасибо, ваше высочество, обязательно постараюсь. — улыбнулся Константин.

— Ну, думаю ты не только за лечением заскочил. — ответил я. — О сложившейся у нас ситуации я думаю ты в курсе.

— На сколько это возможно. — кивнул Багратион-младший. — С западного фронта вне плана снята эскадра князя Юсупова, потеряно значительное количество судов в следствии диссонанса, императрица решилась на признание своего незаконнорожденного сына — Романовым, а затем, с большой долей вероятности, сделает его своим наследником. Вы же, как законный наследник, естественно против этого маневра и собираете силы. Всё верно?

— Почти, еще в столице окопалась бессильно-всесильная сущность, которая пытается диктовать свои условия. — ответил я.

— Про неё я тоже в курсе, к сожалению… хотя может и к счастью. — невесело улыбнулся Константин. — Вы прекрасно знаете, что с возвращением отца я потерял контроль над тайной канцелярией, но несколько верных мне людей, думающих на перспективу, всё же в штабе остались, и они преподнесли мне удивительный документ.

— Может подсунули? — подняв бровь поинтересовалась Мария, я оглянулся и на всякий случай создал маскировочную сферу.

— Я так же подумал, особенно когда прочитал его начало. Краткая биография ваших родителей до свадьбы и пропажи вашего отца. — сказал Константин, когда убедился что нас не подслушивают. — Общеизвестные факты полностью совпадали, поэтому я проверил малоизвестные, даже задержался на Урале, чтобы уточнить историю у свидетелей тех событий, и в результате пришел к выводу что если это и подделка, то очень качественная.

— Интересно. — не скрывая кивнул я. — Мы как раз обсуждали один вопрос… Там есть сведения о том, как император получил свои чудовищные силы?

— Вот об этом, к сожалению, нет. — развел руками Багратион-младший. — Но судя по документам, ваши отец и мать из тех редких счастливчиков которые поженились не только по политическим соображениям, но и в следствии духовной близости. Если быть точным — они оба сильно увлекались научными изысканиями в сфере диссонанса.

— Увлекались, или занимались серьезно? — уточнил я. — А то мы последствия экспериментов Екатерины и ордена Асклепия до сих пор разгребаем.

— Крайне серьезно. — подтвердил мою догадку Константин. — Более того, получив по наследству некие силы от вашего деда, Борис еще больше углубился в исследования, а вскоре решился на экспедицию. Но и это не всё, есть проверенные сведения что до экспедиции его максимальный ранг был ниже, чем у Петра Морозова.

— Это серьезное заявление. — проговорил я, даже немного опешив. — Сейчас они просто несравнимы, и хоть Петр и вне категорий, но Борис это просто монстр.

— И тем не менее это так. До экспедиции у Российского императора официально был первый ранг. Второй, по силам после Петра Николаевича, и всё же… не первый. — ответил Константин. — А значит во время его экспедиции, или сразу после неё, он сумел многократно увеличить свои силы.

— Что на счет владения стихиями? — уточнил я.

— В свидетельствах указано что император владел чрезвычайным талантом ко всем стихиям, хотя и проявил его после смерти вашего царственного деда. — сказал Багратион-младший, и чуть нахмурился. — Думаете, что это напрямую связано с изменениями, которые он получил по наследству? С тайной императорского рода?

— Скорее уж с тайной общества Теслы. — задумавшись проговорил я. — Если история не врет, и я все правильно помню, именно Тесла, и созданное им общество, занималось созданием первых одаренных. Внедрением камней резонанса и прочим. И учитывая, что именно в Российской империи была его академия и лаборатории, то и досталось всё это богатство спонсировавшему его роду Романовых.

— Если не вдаваться в подробности, то да, именно такая официальная позиция. — подтвердил мои мысли Константин.

— В таком случае у нас есть два простых факта. Первый, наследник получает от предыдущего императора не просто секрет, а какой-то готовый рецепт, который при желании можно передать другим. — сказал я, загнув первый палец. — Этот секрет позволяет инициировать алмазы, возможно только те что побывали под диссонансом. Позволяет сильно увеличить свой дар в использовании стихийных конструктов. И наконец — секретом этого дара, и многих других обладает общество Теслы.

— Выходит, что теоретически, они в состоянии создать любое количество одаренных, или сделать своих представителей сколь угодно могущественными. — продолжил я. — А значит может, опять-таки теоретически, организовать армию, которая способна поработить весь мир.

— И возникает вполне резонный вопрос, почему они этого не делают? — удивленно проговорила Мария.

— Именно. Ответ на самом деле лежит на поверхности — они не могут. — пожав плечами сказал я. — Есть у них какие-то ограничения, и вряд ли это следование правилам, выборность или нечто подобное. Они хоть и не на прямую, но вполне себе вмешивались в деятельность наших бояр, поддерживают орден Асклепия и вообще, всячески стараются чтобы популяцию одаренных можно было контролировать.

— Если платой за могущество становится вероятность создания зоны диссонанса, то их опасения вполне объяснимы. — заметил Константин. — С каждым поколением дарники всё сильнее. Обычно никто ен прыгает больше чем на два ранга, боясь бесплодия при глубоком погружении в резонанс, но даже так, сейчас пятое-шестое поколение со времен открытия эффекта и семьи целенаправленно занимавшиеся поиском сильных супругов для своих детей уже получили потомков с потенциальным четвертым рангом. И таких достаточно много.

— Верно. Значит лет через двести каждый дарник будет вне категорий. А такого земля может и не пережить. — подумав сказал я. — С другой стороны, даже если глав совета Тесла всего несколько, но каждый из них такой же силы что и Борис, двести лет — это слишком много. Будет таких монстров десяток, или два…

— Может они друг на друга охотятся? — спросила Мария. — Ищут тех, кто приближается к опасному рубежу и устраняют, а с помощью ордена Асклепия стерилизуют наиболее опасные и перспективные семейства.

— Даже если так, это не объясняет желание Бориса стать членом совета. — возразил я. — Уничтожить его они уже не могут — иначе давно бы это сделали. Ограничивать силу — тоже, иначе зачем такие трудности.

— Выходит, что смерть ему не угрожает? — в задумчивости стуча по подбородку пальчиком спросила Мария. — А что этот совет вообще делает?

— Официально он делает то же, о чем мы говорили, следит чтобы власть резонанса не передавалась бесконтрольно. — ответил Константин. — В случае скоропостижной смерти монарха они могут дать его наследнику возможность инициации. Присматривают за распространением камней резонанса и контролируют технологии на его основе. Одна из его важнейших публичных задач — закрытие врат диссонанса, и контроль зон.

— Вот только с Польской зоной они делать ничего не собираются. — усмехнулся я.

— Тут вы не правы, ваше высочество, они уже выпустили заявление, согласно которому открытие зоны в Варшаве, это исключительно вина Российской империи и её неправомерного и чрезмерного применения силы к мирным гражданам. — не весело усмехнувшись ответил Багратион-младший. — В связи с техногенной природой зоны они не могут пока найти решения для её контроля и закрытия, но прикладывают все силы для скорейшего разрешения этой катастрофы. Такова их официальная позиция.

— Потрясающе. — покачав головой заметил я. — Выходит мы фактически сами по себе. Как и Германия, Чехия и Австрия.

— Именно так. Хотя я слышал, что Россия в данный момент единственная страна что сражается с угрозой в одиночку. — ответил Константин. — Германия получает подкрепления и суда из Англии. Австрию поддерживает Франция, Италия и Испания. Но силы в любом случае не равны. Чудовища продолжают переть неостановимым потоком.

— Мы должны как можно быстрее разрешить текущую ситуацию. — еще больше помрачнев проговорил я. — И вернуться на Рубеж. Если тварей не будет становится меньше, то у нас не просто каждый корабль — каждый матрос будет на счету. И мало нам тварей, еще и бессмысленные интриги.

— Есть такая поговорка, ваше высочество — кому война, а кому мать родна. — заметил Константин. — Купцы зарабатывают сейчас капитал, который достанется их внукам и правнукам. Дворяне получат новые титулы, даже те, кто сидят в штабах далеко от линии фронта. А бояре смогут рассчитывать на новые владения. И только простые граждане будут страдать.

— Отличное предзнаменование, очень воодушевляющее. — хмыкнул я, и потерев лицо ладонями собрался. — У нас осталось четыре дня, чтобы разрешить ситуацию с престолонаследием и вернуться к стене. Иначе нехватка войск сыграет роковую роль, и кто будет на троне — уже совершенно не важно.

— Это всегда важно. — возразила Мария. — Просто ен все это понимают. Кроме того, если ты сбежишь из столицы сразу после принятия решения в нашу пользу, обо всех успехах можно будет забыть. Екатерина такого шанса не упустит и сделает своего бастарда официальным наследником.

— В таком случае я предлагаю решить вопрос кардинальным способом, так чтобы у вашей матушки даже теоретически не осталось других вариантов. — тихо, несмотря на маскировочную сферу, проговорил Константин. — Нужно устранить вашего возможного конкурента, и тогда, пока вы живы, ни один другой кандидат не появится.

— Ну-ка, повтори еще раз. — чуть сощурившись посмотрел я на Константина. — Ты предлагаешь мне убить годовалого, ни в чем неповинного ребенка только для того, чтобы устранить технического конкурента?

— Глупость сморозил. — тут же пошел на попятную Багратион-младший. — Но этот вариант и в самом деле самый надежный.

— Если нам придется убивать младенцев ради того, чтобы захватить власть, то чем мы будем лучше тех, кто её уже удерживает? — спросила Мария, поджав губы. — К тому же, если подобное вскроется, можно навсегда забыть о собственной репутации и репутации рода. Разве что внукам перестанут напоминать, что их дед детоубийца.

— Я понимаю. Сейчас у вашего высочества образ святого целителя. И не без причины, так что подобное преступление не только опорочило бы его, но и разрушило все над чем вы так долго работали. — кивнул Константин. — В таком случае силовой вариант исключен?

— Да, мы не станем развязывать бойню на улицах столицы. — ответил я. — Нужно действовать аккуратнее и мудрее.

— А что в парламенте и думе? — спросил Багратион-младший, повернувшись к моей супруге. — К чему склоняются голоса?

— Есть часть неопределившихся, но в целом согласных со вторым крещением сына Екатерины пока большинство. — ответила Мария. — Само крещение не подразумевает автоматического получения престола, даже близко. Больше того, учитывая, что жив первый сын и законный наследник, провернуть такой трюк будет довольно проблематично, но всё же не нереально.

— В лучшем случае у нас есть лет пять, пока он сможет самостоятельно произнести слова клятвы. — подумав проговорил Константин. — В худшем, её величество может настаивать на своей роли опекуна и провести коронацию насильно. Но до её смерти или совершеннолетия вашего незаконнорожденного брата трон всё равно будет за ней. И за вами.

— Скорее всего она хочет меня спровоцировать, заставить оступиться и действовать агрессивно, это будет ей на руку. — ответил я. — Тогда меня можно будет выставить чудовищем перед аристократией и сыграв на этом выкинуть из очереди на престол. Но пока наших сторонников слишком много.

— Меньше, чем противников. — ещё раз напомнила Мария. — На самом деле, сейчас престолонаследие не обсуждается, хотя все понимают к чему идет дело и о чем спор. Обсуждается лишь признание бастарда, а это через думу и собрание провести будет не так уж и сложно. Особенно если мы покинем столицу.

— Поэтому я предлагаю не бороться с ветряными мельницами, а согласится с доводами императрицы. — сказал я, ошарашив своим ответом обоих собеседников. — Зачем бороться с формальностью, которая всё равно наступит, если можно на этом сыграть? Главное ведь победа не в сражении, а в войне.

— Рискованно… но может сработать. — нахмурившись согласился Багратион-Младший, когда мы рассказали ему о плане, согласованном с Филаретом. — Но это не отменяет наличия угрозы в виде эскадры князя Юсупова и его самого. Даже если император действовать не может — князь сделает всё за него.

— Он силен, кто бы спорил. — усмехнулся я. — Но, одно дело вершина, шапка которой скрывается в облаках, и совсем другое гора, на которой растут деревья. В общем после Рубежа я чувствую себя достаточно уверенно, чтобы в случае чего противостоять князю Юсупову. По крайней мере несколько минут я выдержу.

— И всё рано, рискованно. — покачал головой Константин. — Я подготовлю всё необходимое, проверю двойных агентов, которые работают на меня и отца. Дам ложный след и посмотрю куда идет дым.

— Четыре дня. — напомнил я. — Иначе наша задержка грозит вылиться в новую катастрофу, и западные регионы её не переживут.

Яростные дебаты, разгоревшиеся в боярской думе, не прекращались уже второй день. Множество раз в истории короли и императоры признавали своих бастардов и передавали им право на престол. Бывало и так что королевы приносили дитя в подоле, а затем супруг признавал их. Но вот такого, чтобы королева вышла замуж, муж её не был коронован и после этого у них родилось дитя…

Сторонники Екатерины настаивали на том, что брак был заключен по всем законам, было проведено венчание и бракосочетание, и процедуру проводил сам патриарх. А значит и не бастард вовсе, а законный сын и наследник.

Противники возражали что брак был заключен по правилам высшей аристократии, а не царских родов, без регалий, помазания на царство короля-консорта, без признания Екатерины вдовствующей императрицей и ещё кучи мелочей совершенно не важных для простолюдинов, но принципиальных для монаршего рода.

Дискуссия вылилась и в общественное пространство. И хотя по предварительным опросам большая часть женщин выступала на стороне Екатерины, руководствуясь лозунгами «чужих детей не бывает» и «своя кровиночка». То вот когда речь шла о престолонаследии почти абсолютное большинство заявляло, что двух мнений быть ен может и пока жив законный наследник, ни о какой передаче трона бастарду не может идти речи.

Судя по тому, как общались со мной в последний раз Екатерина и Борис, они искренне рассчитывали на то, что я под давлением силы императора и слез матери добровольно соглашусь на отречение, а потом склонив голову отправлюсь непонятно куда сражаться за совершенно чуждые мне цели.

Да провались Бориска пропадом, со своим обществом Теслы вместе. На кой черт мне эти проблемы? Их дома хватает выше крыши. Только в стране всё более или менее наладилось, все губернии пришли к миру, недовольных под сократилось, а враждебный орден распустили и выперли на мороз, как на тебе…

— В связи со сложнейшей обстановкой на Рубеже, с появлением новой угрозы всем в Российской империи, а не только одаренным, я искренне считаю что вопрос с признанием Давида — Романовым, нужно либо отложить до его пятилетия, либо решить в ближайшее время. — сказал я, стоя на трибуне в боярской думе. — Мы должны закончить глупые разбирательства и сосредоточится на удержании и укреплении Рубежа.

— Верно, не время для распрей и интриг! — поддержали меня из молодежной фракции. — Отложим на четыре года!

— Если вы так хотите решить поскорее, то это можно устроить! — возражали им сторонники императрицы. — Нужно лишь провести процедуру признания, крещения и включения его в род Романовых!

— Вынесем на голосование. — решительно проговорил князь Юсупов, так же присутствовавший на заседании. — Итак, кто за то, чтобы провести крещение младенца в ближайшие дни? Кто за то, чтобы отложить включение его в род на четыре года. Боюсь вы проиграли, ваше высочество. Сто пятьдесят за, Сто десять против.

— Это потому, что больше половины воздержалось. — неожиданно раздался громкий голос Петра. — И мы это немедля исправим, после короткого перерыва.

— Дума уже проголосовала! — возразил Юсупов, вскочив со своего места. — Вы опоздали!

— А это мы ещё посмотрим. — усмехнулся регент, подняв на вытянутой руке золотую печать с державой. — Заблокируйте все выходы. Голосование только началось.