Граф Суворов. Том 12

Глава 3

— В чем дело? — спросила Мария, когда вместо того, чтобы сразу пойти за церемониймейстером я отвел девушек в покои.

— Стоит переодеться… по-деловому. — ответил я.

— На ночь глядя? — удивленно посмотрела на меня Ангелина.

— Скажем так, предчувствие. — ответил я. Благо много времени нам не понадобилось, вся необходимая одежда была в наличии, и к обговоренному времени мы прошли в небольшой зал, чаще всего использовавшийся как зал для совещаний.

Мне казалось, что меня уже ничем не удивить. Что царь будет меня запугивать или попробует применить силу, а потому я был готов ко всему. Почти.

— Добрый вечер, ваше высочество. — проговорил с вежливой улыбкой князь Леонид Багратион, входя в зал. Следом за ним зашли и поздоровались Мирослав Суворов и опирающийся на трость Илларион Долгорукий, отец Михаила и по совместительству глава всей столичной жандармерии.

— Как ваше здоровье, князь? — спросил я, видя, что он всё ещё прихрамывает.

— Благодарю вас, ваше высочество, вашими молитвами и трудами — хорошо. — ответил Илларион, едва заметно смутившись.

— Вы успели вырваться из Варшавы раньше? — посмотрел я на Мирослава.

— Трагедия застала меня во время ротации. — ответил Суворов. — Роману повезло меньше, хотя его тоже задело лишь отголосками. Сейчас он помогает эвакуации у Львова.

— Пусть обязательно навестит меня после возвращения, а если почувствует себя плохо — просит суточный отпуск пока не стало слишком поздно я его исцелю. — ответил я, и Мирослав чуть поклонился. — Ваши сыновья мне очень помогают, господа. Я был вынужден оставить Михаила временным губернатором, а Константина обер-прокурором Сибири. Но думаю вскоре придется отозвать их в столицу.

— Не придется. — сказал услышавший конец разговора Борис, вошедший в зал вместе с бледной Екатериной. Не похоже, что она сумела оправится от прошлого скандала, а потому вела себя как мышка. — Восточную границу тоже нужно контролировать, а мы почти без флота. Присаживайтесь, господа.

— Ваше императорское величество. — низко поклонились все три мужчины.

— Сожалею что пришлось оторвать вас от текущих дел и семей, но ситуация чрезвычайная. Именно поэтому мне и пришлось вмешаться лично. — сказал император, садясь во главе стола. — Единственная хорошая новость — немцы выполняют условия договора и отвели свои войска от наших границ. Мы отдадим им требуемое в течении суток, верно, твое высочество?

— Если речь о находящейся у меня в плену личности… — начал было я.

— Именно. Озвучивать её не имеет смысла, главное, что их союз с Англией будет разорван и Священная римская империя обязуется не вступать с нами в конфликты. — оборвал меня Борис Владимирович. — К сожалению Петр не сможет взяться за организацию обороны Минска, а потому эта обязанность ложится на ваши плечи, Мирослав. Надеюсь, с этим не возникнет проблем?

— Боюсь нам не хватит сил на полноценное блокирование искаженных. — как ни в чем не бывало ответил Суворов, и я на всякий случай посмотрел на него в истинном зрении. Было сложно, учитывая свечение от императора, но и того, что я увидел хватило — это и в самом деле был мой приемный дед.

Учитывая, что и он, и Багратион вели себя совершенно естественно, словно ничего необычного не происходило, у меня в голове осталось лишь две теории. Первая — на них воздействовали в ментальном плане. Контролировали с помощью какой-то неизвестной способности. То, что я о подобном не слышал, не значит, что его нет. О возможности раздирать само пространство криком я тоже не слышал, до столкновения с Синегами.

Вторая возможность объяснить происходящее нравилась мне куда меньше. Все присутствовавшие были хорошо за сорок. А значит пятнадцать лет назад не просто могли, а обязаны были приносить присягу императору. Если он сумел доказать им что он настоящий, а это можно было сделать разными путями, с помощью предметов или даже просто общих воспоминаний непонятных для постороннего, то выхода нет.

— Александр со своей группой возьмет под контроль Киевское направление через Сарны и Коростень. — продолжал отдавать распоряжения император. — Судя по твоему виду есть возражения… говори.

— Я не против выдвинуться в указанное место, но сейчас моё присутствие куда важнее и полезнее в столице. Моё и моих людей достигших определенных успехов в освоении духовных практик. — сказал я, выдержав тяжелый взгляд царя. — Сами они не справятся, придется направлять и показывать, что делать, но и я без их помощи не сумею излечить всех солдат и офицеров, попавших под диссонанс.

— Сколько у тебя обученных людей? — прямо спросил Борис Владимирович.

— Тех, кто смогут действовать под моим надзором, но самостоятельно — десяток. Тех, кто сумеет помочь и поделиться силами — шестьдесят. — подумав ответил я. — Если палаточный городок будет развернут к утру и вторичный фактор диссонанса удастся свести на нет, мы возьмем на себя лечение, начиная с самых тяжелых случаев.

— Скольких ты сможешь обработать в течении суток? — уточнил император.

— Если всё сложится удачно, полтысячи вполне реально. — прикинув ответил я. — Если особо тяжелых случаев — сто, сто пятьдесят человек.

— Математика очевидна. Тратить ресурсы на мертвецов нет никакого смысла. — мгновенно принял решение Борис. — Очередность простая, в первую очередь — высшее командование и одаренные максимальных рангов, не зависимо от их степени поражения. Во-вторую — старшие офицеры и одаренные. Затем все одаренные, затем те, кто останутся. Безнадежно больных из рядового и младшего офицерского состава — отсеять и поселить отдельно. В случае одичания — уничтожить. Надеюсь, ни у кого нет глупых иллюзий что все жизни одинаково важны?

— Нет, ваше величество, прекраснодушных тут нет. — ответил, скосив на меня глаза Багратион. Ангелина чуть заметно поджала губы, но я положил ладонь на её руку и чуть сжал пальцы показывая свою поддержку. — Все понимают, что обучавшийся двенадцать лет опытный офицер и желторотый солдат стоили государству разных сил и времени. Мои люди займутся фильтрацией.

— Отлично, надеюсь на вашу сознательность. — кивнул император. — Если удастся вернуть в строй больше солдат чем мы потеряем из-за нехватки ресурсов на фронтах. Так тому и быть.

— Не все мои люди обладают достаточными силами и знаниями, а корабли хоть и подвергались в Тунгусской зоне воздействию диссонанса, но в существенно меньшем объеме чем при выбросе. — вновь вмешался я. — Мой экспедиционный флот, почти в полном составе, сможет выдвинуться к обозначенным рубежам и занять позиции для охраны жителей. Хотя некоторые суда придется оставить в столице, на них не хватит офицерского состава и одаренных.

— Это решаемый вопрос. — тут же сказал Мирослав. — Если вопрос только в силе — мы можем послать студентов и кадетов в реакторные. Отставные же офицеры займут командные посты на судах. Временно, конечно же. После операции они будут возвращены цесаревичу в полном объеме.

— Этот вопрос мы обсудим после разрешения кризиса. — спустя несколько тяжелых мгновений произнес Борис Владимирович. — Пока же флот будет передан в общее командование армии. Мирослав, постарайся использовать его максимально эффективно. Далее, информирование населения…

— Мы уже составили срочные интервью, цикл передач и запланировали интервью для ключевых лиц. — сказала Ангелина, и когда на нее взглянул император сумела продолжить свою речь. — Так мы сумеем показать правдоподобность информации, заинтересуем людей и сможем избежать шока от происходящего.

— Бесполезная трата ресурсов. — возразил Борис Владимирович, и к моему удивлению Илларион и Мирослав согласно кивнули. — Достаточно будет краткой сводки в вечерних новостях и предупреждения находящихся в зоне опасности. Незачем устраивать всероссийскую истерию.

— Если информацию не будем давать мы, будут давать наши враги, мы с этим уже не раз сталкивались, от Кавказа и до Сибири. — стоял я на своем. — Тем более что это не требует привлечения сторонних ресурсов, мы сделаем всё сами, как и раньше.

— В этом плане им можно доверять, ваше величество. — вступился за меня Леонид. — Последние полгода их передачи пользуются не снижающейся популярностью. К тому же они правы, англичане уже начали кричать о том, что происходящее — только наша вина, что на Варшаве было испытано экспериментальное оружие, что привело к прорыву диссонанса. Даже создали конспирологическую теорию, что в Петрограде был не теракт, а вышедшая из-под контроля секретная демонстрация.

— Но это же бред! У нас даже видео из дворянского собрания есть, мы его демонстрировали. — ошарашенно проговорила Ангелина.

— Когда речь идет о геополитике, девочка, такого слова как «правда» не существует. Только выгодная в данный момент государству точка зрения. — осадил её Борис Владимирович. — И абсолютно не важно, что там говорят в других странах, отношения с ними — это работа дипломатов и купцов. Главное не волновать наше собственное население.

— Мы не просим разрешения на то, что должны делать. — как можно спокойнее сказал я. — А информируем о том, что будет сделано. Не девятнадцатый век на дворе и даже не начало двадцатого, информация передается почти мгновенно, несмотря на отсутствие общей сети.

— Ваше величество, я проконтролирую, чтобы всё было в порядке. — сказал Багратион. — Волнений не будет.

— Отвечать будешь головой. — проговорил Борис. — Ты знаешь, что на кону.

— Как всегда, ваше величество, империя. — чуть улыбнулся Леонид, и тут же перевел беседу в новое русло, обсуждая дипломатические контакты. Что-то скидывалось на известные мне великие рода, но ни одно из важных дел не откладывалось и не переносилось. Главное же, что я усвоил из беседы — здесь были собраны только те, кто был мне близок. Аналогичные совещания проводились и с другими главами родов, но уже без нашего присутствия.

Зачем? Ответ весьма прост и очевиден — мне наглядно показали, что власть, хоть и отпущенная пятнадцать лет назад, но быстро возвращалась в руки императора. А еще не раз говорилось о том, что население и даже командование среднего звена не должно знать о том, что Борис Владимирович вернулся. И учитывая его кипучую деятельность, это было вдвойне странно.

Нам понадобилось больше часа, чтобы государь окончательно разделил зоны ответственности и нарезал задачи по силам каждому из присутствовавших и стоящих за ними сил. Мне даже казалось, что задач этих перебор, еще немного и из ушей литься начнет. Впрочем, одного было не отнять, ничего невозможного он не требовал.

— Хорошо. Свободны. — наконец решил Борис Владимирович. — А ты, Александр, останься.

— Мне нужно готовится к лечению. — сказал я, когда остальные вышли. — Это совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд.

— Да уж понятно. — усмехнулся император. — Манипулирование тонким энергетическим телом с помощью внутренних резервов — почти нереально, а ты хочешь заставить этим заниматься необученных парней и девчонок? Они только навредят.

— Нет, они будут подпитывать тела пациентов пока я не приду и не настрою потоки. Это ускорит мне задачу в десятки раз, а от них не будет требовать никаких особых знаний или умений. — ответил я. — Хотя базу придется подправить.

— Ладно, если не справишься, их жизни будут на твоей совести. — согласился Борис Владимирович. — Сейчас они буквально списаны. Если удастся спасти хоть три процента от попавших под выброс диссонанса, уже хорошо.

— Могу я задать вопрос? — спросил я, взглянув ему прямо в глаза.

— Задавай, только не факт, что я отвечу. — усмехнулся император. — У тебя и твоих подружек есть вредная привычка разбазаривать ценнейшую информацию, которую можно использовать в шантаже или переговорах. А то и вовсе — болтать во вред себе.

— Ладно, тогда я скажу, а вы меня поправьте если я не прав. — вздохнув произнес я. — Вас не было пятнадцать лет. Но вот вы живой, здоровый и пышущий силой, в самом прямом смысле этой фразы. От вашего фона даже предметы портятся, не говоря уже о растениях в оранжерее. Так почему вы вернулись только сейчас?

— Потому что, если бы я не вернулся, было бы не важно, где я и что делаю. — сухо ответил император. — Никто из вас не в курсе что делать в текущей ситуации. Более того, никто не способен руководить огромными массами людей в нужном русле.

— Мирослав вполне способен. Багратион, да тот же Долгорукий или Морозов, после того как поправится. — возразил я.

— Если бы я не вмешался, Суворов вместе с сыном были бы в Варшаве. А Леонид в Кракове. — с усмешкой сказал Борис Владимирович. — Петра вытащить не удалось, но и эти двое — хорошее вложение времени.

— Где вы были? С вашей то силой и влиянием удалось бы избежать катастрофы, бунтов и разделения империи. — насупившись сказал я.

— Я был там, где был стране и семье нужнее всего. — ответил император. — Как ты верно заметил, сил у меня хоть отбавляй, и детей я больше не могу иметь, это медицинский факт. А значит ты, вернее твои дети и мои внуки — единственные претенденты на престол. Только неплохо бы его еще закрепить нормальным браком, а не творящимся тут бардаком.

— Не очень понимаю, как находясь где-то вдали можно помогать своей державе. — возразил я.

— А тебе понимать и не нужно, тебе нужно исполнять. — жестко ответил Борис Владимирович. — Есть тайны посвящать в которые отдельных личностей нельзя никак, и ты как раз из таких. Даже если сумеешь понять, что твоя болтливость не выгодна ни тебе ни стране, не сумеешь сдержаться и поделишься с «супругами».

— Почему вы хотите лишить меня трона. — стараясь держать себя в руках спросил я. — Или это тоже не моего ума дело?

— Нет, почему же, это очень даже твоего. Император Российской империи, это истинно православный правитель. Он не может быть многоженцем. — спокойно ответил Борис. — К тому же ты не воспитан правителем. И не нужно мне заливать про тайных мастеров и прозрение. Может у тебя тело и моего сына, но не его душа. У меня достаточно сведений чтобы знать о прорывах разной природы и степени воздействия на наш мир. Тесла постарался, да только не факт, что во благо планеты.

— Вы говорите как фанатики из ордена Асклепия, которые старались кастрировать всех одаренных в России. — нахмурившись проговорил я. — Вы заодно?

— У меня нет времени играть с тобой в игрушки. Орден выполнял свои функции, преследовал собственные цели, и у меня почти не было на него влияния. А сейчас это уже не важно. — ответил Борис. — Если ты сумеешь вылечить завтра высшее командование, тем посрамишь сразу всех докторов в мире…

— Я занимал это тело с рождения, если для вас это что-то значит. — сказал я, заставив императора вздрогнуть. — Только в отличие от остальных не забыл прошлой жизни. И да, это не уникальный случай и не что-то фантастическое. Таких мастеров много, и они живут по всей земле.

— Ты — чужак. — поджав губы проговорил Борис. — Паразит, в теле моего шестнадцатилетнего сына. Любой нормальный родитель предпочел бы убить тебя и избавить себя и это тело от страданий, от неестественного существования. Но я не могу так поступить, ведь иначе прервется наша династия, будет риск развала страны.

— Но внуки мои смогут претендовать на трон? — спросил я. — А если их души тоже окажутся пробужденными?

— Снаряд два раза в одну воронку не падает. — усмехнулся Борис Владимирович.

— И всё же? — спросил я, с трудом сдерживаясь. — Я ведь могу и поспособствовать этому процессу, провести перерождение. Открыть канал…

— Если ты так мне угрожаешь — это очень плохая идея и закончится для тебя всё вовсе не так радужно. В конце концов физиологические функции может исполнять и тело в коме, достаточно нескольких препаратов для эрекции и подпитки тела. — жестко сказал Борис. — Я же даю тебе, чужаку, возможность наслаждаться жизнью и помогать мне и моим советникам в правом деле. А возможно и стать одним из самых важных для страны людей. Когда появятся наследники.

— Как вы так запугали Екатерину? Чем? Тем что убьете ребенка не от вас? — не выдержав спросил я. — Или лишили её силы, перенастроив личный кристалл? Она говорила, что не знает, как инициирует кристаллы, лишь выполняет заранее прописанные процедуры почти от неё не зависящие.

— Ну хоть в чем-то она не стала врать. — усмехнулся Борис. — Теперь она и вправду не сможет больше инициировать кристаллы, и много еще чего ен сможет. Но главное я рассказал ей правду, тот кусочек что её разум смог вынести. Ей, в отличие от вас, я могу доверять.

— Усыновите одного из многочисленных двоюродных племянников и дело с концом. — выпалил я, и вдруг заметил в глазах императора гнев вперемешку со страхом. — Вы не можете… почему?

— Беседа окончена, ты знаешь, что должен делать. — сказал Борис, но я уже ухватил за хвост вертевшуюся в голове мысль.

— Не можете, потому что вам придется для этого вернуться на престол и хоть на время возглавить страну. — быстро проговорил я, увидев в глазах императора что движусь в верном направлении. — А вы и это не можете сделать? Но почему? У вас полно сил, как выясняется есть верные помощники, пара месяцев пропаганды и волшебное спасение будет у всех на устах…

— Александр, остановись. — приказал император, но меня уже понесло.

— Если вдруг поверить вашим словам про заботу об империи и её гражданах — значит сев на трон вы навредите всем нам. — быстро проговорил я, создавая многослойную защиту и готовясь в любую секунду начать круговую оборону прессами. — Что плохого в том, что вы сядете на престол? Как вообще это может помешать хоть кому-то, если не брать в расчет ваше прагматичное отношение к подданным.

— Довольно. — сказал Борис Владимирович, и я почувствовал мгновенно возросшую опасность, но не умер в огненной вспышке и не превратился в блин, чего не без причины опасался, а просто оказался заключен в конструкт-цилиндр, спеленавший меня по рукам и ногам. Даже рот плотно закрывал удивительно стабильный пресс.

— Молчание — золото, так что держи свои мысли при себе. Я не вернусь на престол. И тебе его занять не позволю. — жестко сказал Борис, приблизившись ко мне. — И даже если сейчас ты считаешь это несправедливым наказанием, позже, когда ты сам станешь отцом, возможно меня поймешь. И в любом случае будешь благодарен.

Я безуспешно попытался разрушить конструкт собственным. Пробить прессом или создать на прижатых к телу кулаках когти ветра, но все они рассыпались под плотными конструктами императора, в которых, казалось, была бесконечная прочность. И все же они были обычными объёмными конструктами, а у меня было особенное оружие.

Не меч, не пробойник — они были слишком велики для цилиндрической тюрьмы. Но вот крохотный перстень кастет. Миг и он вспыхнул на моем пальце, разрушив оковы и подпалив мне кожу, пришлось тут же менять его конфигурацию, но через когда я выпрямился с огненным мечом в руках вокруг меня уже полыхало настоящее море, в центре которого спокойно, с нескрываемым интересом стоял император.

— Неплохо, чужак. Будь тебе на самом деле семнадцать я бы сказал, что ты гений. — усмехнулся Борис. — А так, кто его знает с какими сведениями ты пришел. Включая духовные практики. Но это не отменяет главного. Держи язык за зубами. Иначе навредишь не только себе, но и всем вокруг.

Миг, и пламя окрашивается в синий цвет, затем его языки вздымаются к самому потолку и начинают оседать крупными снежинками, быстро превращающимися в град, а затем и в бьющие по голове небольшие камушки. Еще миг, и наваждение исчезает вместе со всеми конструктами, и только валяющиеся на полу небольшие градины и песок напоминают о том, что все это вполне реально.

— Все стихии. — проговорил я. — Значит можно освоить их все.

— Ты даже не представляешь всех возможностей, одаренных в этом мире. — усмехнулся император. — Даже не представляешь. Как и опасности что они несут. Так что да, кое в чем я согласен даже с Асклепием — контроль нужен. И ты мне поможешь его установить. А в награду я подарю тебе возможность продолжать жить этой иллюзией, в которой ты вечный цесаревич, пользующийся всеми благами и привилегиями.

С этими словами император развернулся и вышел, оставив меня размышлять в гордом одиночестве. Что такого он не мог и не хотел мне рассказать, что угрожало самому моему существованию. Чем я мог таким разразится? Сказать, что он сбежал и присоединился к… Тесле? И что в этом такого опасного?

В любом случае, сегодняшний разговор оказался крайне информативен. Даже если не брать в расчет призрачную угрозу, я усидел что можно владеть сразу всеми стихиями, а главное — понял, что пока, при нормальном поведении, мне ничего не грозит. Возможно, я даже стану регентом при своих несовершеннолетних детях.

Или кем-то большим, чем даже император, уж слишком расплывчатые были у Бориса формулировки.