Готика Белого Отребья

* * *

Не тратя много времени (но и не тратя лишних слов), пара вскоре оказалась в офисе Дон в похоронном бюро "Bинтер-Дэймон", три бутылки пива размером с кеглю были открыты, а остальные сложены в холодильник. Три бутылки были открыты, потому что в самый короткий промежуток времени к ним присоединилась Сноуи.

— Ты знаешь, что ты герой города, не так ли? — cпросила она и небрежно поцеловала его в губы.

Что-то у меня сегодня слишком много языков, — подумал он.

— Я это уже понял.

— После того, как ты сказал мне, что завёл машину Дикки Кодилла, я была уверена, что мне повезет, как, черт возьми, почти всем, с кем я сегодня разговаривала…

— Тебе ещё не повезло? — cпросила Дон с некоторым удивлением.

— Нет, — oна, казалось, колебалась, затем завизжала от восторга. — Пока я не ушла с работы, а Тобиас не сказал, что повысил мне зарплату на пять долларов в час!

— Чудесные новости, — сказал Писатель.

— Ты уверена, что это было не за все бесплатные минеты, которые ты ему делала? — испортила момент Дон.

Сноуи ткнула в нее пальцем:

— Не заставляй меня открывать на тебе банку с дерьмом!

— Единственная банка, которую ты откроешь в ближайшее время, так это собачий корм на ужин!

Сноуи прыгнула с удивительной ловкостью, приземлилась на Дон в ее кресле, и повалила их обеих на пол, наполнив комнату звуками ударов кулаков по лицам. Писатель с отвращением оттащил Сноуи за волосы и заорал:

— Девочки! Немедленно прекратите!

Обе женщины усмехнулись.

— Мы просто шутим, — сказала Сноуи.

Дон добавила, потирая подбородок.

— Ты привыкнешь.

В следующее мгновение Сноуи уже сидела на коленях у Дон, и их губы жадно слиплись. Влажные чмокающие звуки были обильны, так же, как и сияющие розовые отблески их языков, впивающихся в рот друг друга.

Это действительно самая странная пара из всех моих друзей, — подумал Писатель, потягивая пиво и качая головой.

Когда интерлюдия закончилась, Писатель вспомнил о странной записке, которую нашел, написанную от руки, в пустой книге в отеле, и подумал, что мог бы повернуть разговор в более выгодное русло.

— Девушки? У меня вопрос. Кто-нибудь из вас слышал о месте, известном, как “Дом Крафтера”?

Сноуи вытерла губную помаду Дон.

— Крафтер? Не знаю, возможно, слышала это имя, когда была маленькой.

— О, да, — заговорила Дон. — Я помню, что читала его досье, когда начала здесь работать. Старик, кажется, жил здесь в начале 80-х. У него было странное имя. Абрахам, Эмберхэм?

— Эфраим, — предположил Писатель.

— Ага, вроде, так, — Дон моргнула. — Почему ты спрашиваешь о нём?

Что мог сказать ей на это Писатель? Ну, я мог знать его, или я мог знать других людей, которые знали его, и у меня есть жуткое ощущение, что я был в его доме в 1991 году, но, конечно, у меня нет ни одного ЁБАНОГО ВОСПОМИНАНИЯ о нём! Он не мог этого сказать. И он не мог им также сказать: Ну, мой двойник ясно дал понять, что я должен пойти к нему домой и… принести лопату.

— Вы случайно не знаете, он был похоронен в своем доме? — cпросил он.

— Это было бы во всех записях, но они все уже отсканированы, — сказала Дон, вытирая губную помаду Сноуи. — У меня больше нет доступа к старым файлам.

Писатель подпер подбородок ладонью, как мыслитель из Колумбийского университета.

— Хм. Дай мне немного поразмыслить над этими элементами, пока я принесу еще пива…

— Сейчас принесу! — добровольно вызвалась Сноуи.

— Нет уж, спасибо. Я предпочитаю, чтобы мое пиво было свободным от всех добавок, включая морфин и жидкую “Виагру”.

Две женщины захихикали, как дурочки, когда он стал спускаться в лабораторию. Ожидаемое убранство комнаты встретило его без особого интереса. Анатомические карты, периодическая карта, ручной сантизатор и резиновая перчаточная станция, а также странные трубчатые машины и множество бутылок с химикатами, включая перевернутую бутылку, похожую на офисный диспенсер для воды, с надписью: «Раствор Джора». Он решил, что лучше всего найти этот мифический дом Крафтера, который, скорее всего, окажется старым особняком. Может, стоит спросить миссис Говард или Портафоя? — задумался он. — Может, вообще стоит узнать у прохожих? Но он предпочитал анонимность и не мог себе это позволить. Зачем мне опрашивать чужих людей в поисках этой информации, когда я могу заставить Сноуи и Дон сделать это? У него было странное чувство, что они выиграют от его внезапного статуса «миллионера», и что-то еще пришло ему в голову: эти две распущенные девицы, по сути, мои единственные друзья… Со свежим пивом в руке он вернулся в кабинет, но не успел сказать ни слова…

Увидев их, Писатель остановился в дверях.

Если бы он увидел 500-фунтовую женщину в форме Гессенского гренадера восемнадцатого века, жонглирующую сиденьями трактора и насвистывающую тему из «Предоставь это Бобру», или, скажем, Андерсона Купера[50] в костюме кролика, энергично использующего весы для “встряхивания” над корзиной с домашними печенюшками и маленькими овсяными пирогами “Дебби” — это было бы так же неожиданно, как и то, что он увидел.

Дон, обнаженная до пояса, лежала на столе, подтянув колени к подмышкам. Одна голая нога торчала вверх, как и искусственная нога из нержавеющей стали, и все это было сделано для того, чтобы максимально обнажить ее влагалище. Сексуальное беспокойство отражалось на ее лице, когда она вдыхала и выдыхала. Сноуи наклонилась к подруге, ее язык лихорадочно кружил вокруг клитора, в то время как ее правая рука погрузилась до запястья во влагалище Дон. Невозможно эффективно дублировать разнообразие звуков, которые воспроизводила каждая девушка.

Писатель вздохнул и сел, потягивая пиво и качая головой. Ведь у него было столько вопросов для обсуждения, например, как найти дом Эфраима Крафтера…

Кулак и рука Сноуи «пронизывали» и погружались всё глубже, звуки ее кунилингуса легко можно было принять за звуки голодной свиньи, поедающей помои.

— Оооо, соси эту пизду! — Дон кипела, напрягаясь. — Суй руку глубже! Глубже! Насади меня на свой кулак! Я хочу кончить! — кряхтела она.

Сноуи подчинилась, умудрившись поработать рукой так, что Писатель недоверчиво поморщился. Как… ДАЛЕКО… она может еe засунуть? Должно быть, это было чистейшие воображение, когда он увидел последний толчок, проникающий по локоть, но, как бы то ни было, Дон нравилось это действо, и ее голосовые крики не оставляли сомнений в том, что оргазм был достигнут.

Возможно, ему также показалось, что рука Сноуи была извлечена с «хлопком».

Дон обмякла на столе, пыхтя и широко улыбаясь. Она пускала слюни.

— Черт, милая! Какой охуенный оргазм… блядь!

— Хорошо, — сказала Сноуи, — это тебя немного успокоит.

Она небрежно опрыскивала руку очистителем, а потом закончила работу несколькими влажными, пахнущими лимоном, полотенцами.

— Ты можешь заняться мной позже. А то я все еще вымотана после прошлой ночи.

Дон хмыкнула.

— Да, и он, кстати, тоже. Если не веришь — спроси мертвую девушку.

— Смешно, — нахмурился Писатель.

Сноуи взяла свое пиво и села прямо на колени Писателю. Не колеблясь ни секунды, она свободной рукой вцепилась ему в промежность.

— О-о-о-о, твой “петушок” твердый, как кусок трубы.

Писатель покраснел.

— Не очень большой кусок трубы, — сказала Дон, — но… до сих пор…

— Большое спасибо! — рявкнул Писатель.

— Расслабься, Тарзан. Я просто шучу. Твой член спас нас обеих прошлой ночью.

Писатель пожал плечами.

— Полагаю, этого комплимента достаточно.

— Видишь ли, вот в чем проблема с “петухами”, - продолжила Дон. — Чем они больше, тем бесполезнее владелец. Парни с большими членами — все мудаки. Высокомерные, ленивые, жестокие, безработные, потому что живут за счет шлюх, которые заискивают перед ними. Нахуй это. Я не лох. В любой момент я могу подцепить классного парня с маленьким членом, — затем она посмотрела на Писателя и послала ему воздушный поцелуй. — Такого парня, как ты, например.

Писатель снова нахмурился.

— Не надейся, девчонка, — огрызнулась Сноуи. — Этот — мой, и не заставляй меня пробивать тебе голову, чтобы доказать это.

— Единственное, что ты можешь пробить, так это дно унитаза после того, что ты жрешь!

— У меня прибавка $5 в час, сука! Я теперь зарабатываю больше, чем ты! Пизда ты тупая! Если тебя что-то не устраивает, иди сюда, и я тебе таких пиздюлей отвешаю, вовек не забудешь!

Дон пренебрежительно махнула рукой.

— Сейчас не хочется что-то. Кроме того, я выиграю, как всегда, а ты будешь плакать, как ребенок. Как всегда.

— Лучше тебе помолчать, пухлик.

— Я не пухлик!

Сноуи насмешливо раздула щеки.

— Ты права, это не так. Ты просто толстая! Давай я скажу, какая ты. Ты жирная! Жирная, жирная, жирная! Еще один БигМак!

— Я не хочу смущать тебя, потому что я бы сорвала с тебя всю эту гребаную белую альбиносскую шкуру, и превратила бы тебя в краснокожую!

Сноуи соскочила c Писателя быстрее, чем тот успел среагировать и…

ТРЕСЬ!

…oна так сильно ударила Дон по лицу, что оставила красный след.

Снова раздались звуки глухих ударов, потом прозвучало несколько пощечин, сопровождающихся довольно долгое время нецензурной бранью. Писатель слишком устал, чтобы вмешиваться. Я просто хочу попить пива и подумать! Наконец, он взревел громко и властно, что поразило его:

— НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ ЭТУ МАЛОЛЕТНЮЮ ЧУШЬ!

Обе женщины остановились и разинули рты, каждая заметно пошатывалась от нанесенных ударов и пощечин.

— Послушайте, дамы, у меня здесь серьезная миссия, — сказал он, — и мне нужно…

— Какая ещё миссия? — cпросила Сноуи, потирая лицо.

Писатель ухмыльнулся.

— Назовем это “исследовательской миссией”.

— А, для твоей следующей книги? — cпросила Дон, тоже потирая лицо.

— Да! — oгрызнулся он. — И, конечно, я знаю, что деньги, а не любовь заставляют мир вращаться, поэтому, у меня есть предложение…

— Двадцать, — мгновенно ответила Сноуи, — или двадцать пять, если хочешь, чтобы я проглотила.

Писатель потер глаза.

— Я не это имел в виду.

— О, послушайте тут нашу Пэрис Хилтон, — съязвила Дон. — В городе за минет платят десять баксов, а Сноуи постоянно сосет член за пять.

— Пошла ты! — Сноуи повернулась к Писателю. — Дон как-то сказала мне, что отсосала у каждого парня в бригаде, когда служила в армии.

— Не в бригаде, членоголовая! — взревела Дон, все еще без штанов сидя на столе. — Каждому парню в моей команде. Это трое парней! A ты отсасываешь трем парням в день в своем захолустном магазинчике, и все время отсасываешь за бесплатную поездку домой, ты сама мне говорила!

Сноуи стиснула зубы.

— Еще одно слово, и я снова надеру тебе задницу.

Дон громко рассмеялась.

— Что это еще за дерьмо такое, шлюха?

— Прекратитe! — завопил Писатель. Он очень устал от этого. — Я заплачу каждой из вас по сто долларов, если вы пообещаете больше не драться, и не спорить по каждому поводу сегодня вечером.

Девушки переглянулись, пожали плечами и согласились.

— Ух ты, — сказала Сноуи, принимая стодолларовую купюру. — Сотня только за это?

— Он богат, — добавила Дон, получив свои деньги. — Он заплатил этому извращенцу ДеХенцелю сорок кусков за починку машины Дикки.

— Вау! — pозовые глаза Сноуи засияли, и она тотчас же решительно села обратно на колени Писателя и обняла его. — Богатые мужчины такие сексуальные. Слушай, раз уж ты богат, может, купишь мне машину?

Подавленные мысли Писателя оживились. Это былa точка зрения, с которой он мог работать.

— Ну, полагаю, вполне возможно, что я куплю вам обеим машины. Но не раньше, чем вы поможете мне достичь цели моей миссии.

— Ладно! — cказали обе девушки в унисон.

Писатель допил очередное пиво.

— Прежде всего вы должны выяснить, где находится дом Крафтера.

— О, это просто, — сказала Сноуи. — Спросим у Дедули Септимуса.

— Он первый из клана Говардов, — добавила Дон. — Родился где-то в 1928 году.

Писателя охватил энтузиазм.

— Превосходно! Пожалуйста, позвоните ему прямо сейчас и спросите.

— Это невозможно, — сказала Дон.

Сноуи прислонилась к писателю в кресле.

— У него нет телефона, он живет в лесу, в землянке под навесом из соломы. Но нам повезло, потому что я думаю, что сегодня вечером он предсказывает людям судьбу в Бэктауне. И это всего в двадцати минутах пешком отсюда.

— Ага, — сказала Дон, оставшаяся сидеть на краю стола, ее выбритый лобок все еще был нагло открыт. — Мы можем пойти прямо сейчас, если хочешь.

Писатель еще не был пьян, и короткая прогулка в мягкую лунную ночь могла оказаться как раз тем, что ему было нужно, чтобы развеять усталость и возобновить свои творческие наблюдения.

— Превосходно, мы так и сделаем, но… — oн поднял палец. — Сначала мы сделаем кое-что еще, и я думаю, вы обе понимаете, о чём я…

— A? — cпросила Сноуи

— Двойной отсос? — добавила Дон.

— Чёрт, нет! Вы, девочки, покажете мне этого Толстолоба, — сказал он. — И покажете прямо сейчас.