Город, которого нет 2

9. Дружеская беседа

Я пошёл за новым знакомым. Время до конца пары ещё оставалось, а затем был большой перерыв.

Во время урока людей в кофейне на первом этаже почти не было. Он купил себе кофе со сладкой слойкой. Я взял чай и такую же слойку с корицей.

— Хорошо, что хочешь знать? — спросил он, когда мы уселись.

— Как много пробуждённых здесь учится?

— Я знаю троих, кто иногда посещает это место. Но это от эхо зависит. Здесь имеет смысл появляться на магическом круге. Особенно, когда есть что-то практически полезное. Ты ведь тоже сюда за этим?

Я кивнул.

— Выходит, мы с тобой — это пять. А учится здесь…

— Около пяти тысяч. Но если зачастишь сюда, скоро будешь знать здесь каждую рожу.

— Остальные опасны?

— Нет. Обычные скучные люди. Ходят на сходку перед кризисом. Так и живём.

— А ты — нет?

— Только на низком эхо и в технических мирах. А так предпочту общество боевых магов. Опыт показывает, они живут дольше кучки выживальщиков-любителей.

— Сейчас здесь не очень практичная боевая магия, — заметил я.

— Так сейчас и не кризис, — пожал он плечами. — Завтра пойду. Смотря что нас ждёт. У меня есть оповеститель. Завтра будет намёк на тип монстров. Если призраки или кошмары какие-нибудь, лучше останусь здесь. Время с мобов и время с неписей.

Подход здесь тоже был предельно понятен. Только холодный рассчёт. Жителей города он считан НПС и не особо ценил их жизнь. Его подход я не разделял, но понять мог.

Безжалостная эффективность.

— Это ты с академии столько выручаешь каждый раз времени?

— А это уже личное, братан. Где я беру время — не твоё дело.

— Просто выясняю обстановку, — небрежно пожал я плечами.

Мутный тип. Что-то в нём меня настораживало. И если хорошенько подумать, я даже знаю, что именно. Слишком потребительский подход ко всему вокруг. С другой стороны, не мне его винить. Разве я сам — не такой же? Нас различает только мотивация.

— Что с беспредельщиками? Или неспящими, я уже путаюсь в этой терминологии.

— Здесь та же фигня, братан. Куча боевых магов — так себе противник для них. Это шакалы, нападают толпой на одного и гасят. Куда им против тех, кто сам кому хочешь наподдаст?

Парень сделал глоток кофе и зажмурился от удовольствия, будто сытый кот. Затем хлопнул по заднице мимо проходящую первокурсницу.

Та испуганно вскрикнула и отшатнулась, из-за чего столкнулась с прилавком. Благо, никто не пострадал.

— О, а эту я не помню. Или забыл? — Мэтт с улыбкой смотрел вслед перепуганной девушке средней наружности. — А… так о чём я?

— О беспредельщиках.

— Да. Знаешь, я беру от жизни всё и на хрену вертел все эти расшаркивания и мораль. Но даже у меня есть принципы. Беспредельщики — злобная падаль. Только если задумал вербовать меня куда-то против них, я сразу пасс.

— А в этом есть смысл? Пытаться их одолеть? Откуда они берутся, как вербуют к себе?

— Эт ты нашёл у кого спросить, братан! Не-е, я понятия не имею, как это у них там всё работает. И знать не хочу. Я там, где их нет, этого мне достаточно.

— Случаи нападения на академию были?

— Бывало. Они ж беспредельщики, делают что хотят и плевали даже на здравый смысл. Мусор, что тут скажешь? Пару раз нападали на эхо ниже десяти и устраивали геноцид мобов. Наверное, пытались так нас поубивать. Они ж без тормозов совсем. А потом при мне напали как-то на двадцатом…

— И?

— Их ученики академии просто как кур разделали. Плюс потом псионик на допросе немного сломал чёт в голове у кого-то из них. Кажется, кто-то из профессоров. Они это тут умеют на высоком эхо. Попадёшься в лапы псионику — сразу делай харакири, или быть тебе овощем, как редис. С тех пор больше стараются не заходить сюда без нужды. Тем более, что место тихое. Наших здесь совсем мало, охотиться не на кого, а неписи злые.

— Сам-то ты здесь наверное уже тоже универсальный мозголом?

— Ну, кое-что умею, — он улыбнулся. — Но я так, развлекаюсь. Что ещё делать здесь?

— Никогда не думал, зачем это всё вообще? Что мы здесь делаем в этом мире?

— В Городе? Эх, нуб… забей, работает — и не трогай. Лучше одногрупниц своих поизучай. По идее там должны быть все типажи, которые тебе имеют шанс зайти. А потом обменяемся охотничьими угодьями, а?

— Я подумаю, — соврал я, чтобы он отстал.

Причём даже не от того, что этот мутный тип развлекается подобным образом, а что это был одновременно и камень в мой огород. Ведь подытоживая всё вышесказанное — это я тот извращенец, чья больная фантазия создала Настю, а у меня — комплекс героя-спасателя.

Может ли это быть правдой?

Мирт тоже говорил, что просто плыть по течению сюжета круга Города — самое большое удовольствие. Если брать местные красоты, обилие милых девушек, одна другой краше, действительно интересные занятия с крутыми наставниками. Друзья. Я пока не разобрался с этим, но дружил я не только с Полоскуном. Мне многие приветливо махали рукой или здоровались.

Да, это именно так выглядит идеальный университет во времена две тысячи седьмого с небольшим налётом сказочности. Даже странная архитектура была с одной стороны фэнтезийной, с другой — укладывалась в границы советского футуризма, пусть и несколько авангардного.

Ладно, самоанализ оставим для вечных, у кого в запасе десятки лет. Меня пока что интересует лишь практическая сторона вопроса.

— Что с обучением? Много бывает полезного?

— Чем выше эхо — тем полезнее. Но сам понимаешь, что работает у ребёнка на пятидесятом, — божественное чудо на пятом.

— А качество?

— Сам подумай. Ты выбирал в каждой жизни то, что считал самым интересным и перспективным из доступного. Если тебе интересен материал, то Город найдёт для тебя лучших. Но за пару дней они тебе суть не передадут. В каждом круге своя система и правила.

Я кивнул. У меня на этот счёт был аргумент в виде Августы.

В этот момент раздался звонок. Он здесь был знаком ещё по моему универу в другом мире. Точно такой же.

— О, время. Слушай, у тебя есть ещё вопросы? Я в целом, уже узнал что хотел.

— Пока никаких, — я пожал плечами. Ничего интересного он мне больше рассказать не мог.

— Как мне тебя найти, если что? — спросил я.

— Третий курс. Факультет суггестологии и гипноза… а, короче, ищи что-нибудь подобное в списке. Если так буду нужен, пробежишься в конце концов по разным аудиториям. Расписание знаешь, где висит.

Я кивнул.

И даже с радостью распрощался с этим типом. Чем-то он мне не нравился, хотя лично мне ничего плохого не сделал. И уж точно он не на стороне врага.

Откусил кусок божественно хрустящей слойки и за короткий миг переосознал своё отношение к еде в этом мире. Может, Таня была права и стоит притащить домой какую-то вкусную хавку. Пусть с неё каждый раз начинается день. А ещё бы лучше с самой Тани…

Воздушный вкус отлично оттенял фруктовый чай.

Был ряд моментов, о которых следовало подумать детально.

Начнём с оговорки. Он назвал свой факультет. Для спящих эта информация бессмысленна вне этого круга. На следующем факультет вполне может стать чем угодно, хоть финансами или правом. Но если ты привык считать факультет своим и обитаешь здесь уже с пару недель, то отвечать так — это привычка.

Значит, он здесь намного дольше меня и сидит тут уже как минимум, не меньше тридцати кругов, а на деле думаю больше. Не вечный, конечно, но получается тип серьёзней, чем хотелось бы. Плюс оттирается рядом с боевыми магами. Уверен, даже ведя журналы со списком одногруппниц, он краем уха слышал достаточно, чтобы закидать меня чем нибудь.

За этими мыслями я не заметил, как прозвенел звонок вновь и народ начал собираться на третью пару. На неё я решил сходить — не то чтобы мне была так уж полезна способность видеть осознанные сны в чисто практическом смысле. Я здесь ещё толком ни разу не спал, несмотря на многочисленные пробуждения.

Но глобально — запас карман не тянет, верно?

На пару я явился с небольшим опозданием. К счастью, лектор тоже запаздывал и вошёл буквально через пару секунд после меня.

Профессор Радуга… В общем, эта строго гетеросексуальная и суровая русская фамилия принадлежала двухметровому шкафу с мощными мышцами и ясным взглядом ледяных глаз сверхчеловека. Всё это с короткой стрижкой светлых волос, чёрная строгая футболка и обещания научить нас выходить из тела в течении трёх занятий.

Звучало это неплохо, но у меня этих дней не было, тем более, что их не было вообще ни у кого — кризис наступит раньше.

Урок был классным. На этот раз я забил на всякое налаживание дружеских связей и сел на третью парту, чтобы хорошо видеть лектора и доску.

— Самый простой способ входа в осознанный сон — непрямой. Но именно с него нужно начинать новичку. Непрямые методы делаются на пробуждении. Засыпаете, спите с расчётом, чтобы встать на пару часов раньше, чем вы встаёте обычно. Затем нужно проснуться. Умыться, выпить кофе. И затем — снова идти спать. После этого делаем техники, которые мы разбирали на прошлом занятии.

Прошлом?

Вытащил тетрадь. Полистал. Убедился в том, что там есть минимум пять техник входа в осознанный сон в так называемом пограничном состоянии. Проскользнуть на изнанку нужно было на границе между сном и явью. Тогда получится управлять сновидением и оставаться осознанным в нём.

Вырвал лист с описанием техники.

Ещё один вопрос по механике. Текст поменяется в следующем круге или нет? Записанные номера, например, не менялись, как и наличие рыбы в холодильнике. Но переписывать было некогда. Профессор продолжал рассказ и переходил к прямым техникам, которые были намного сложнее и делались на входе в обычный сон.

Когда прозвенел звонок, никто и не подумал вставать и уходить. Тёзка моего шефа заканчивал лекцию ответом на многочисленные вопросы по механике процесса.

Неужели во мне всё это время пропадал отличник? Охотно верю, что я бы мог здесь учиться ремеслу сновидца.

На этом моё обучение на сегодня закончилось.

— Мирт? Что ты здесь делаешь?

На пороге стоял блондин и глава нашей странной группы пробуждённых.

— Как — что? За тобой пришёл. Разговор есть.

— О чём?

— Не здесь. Идём.

— Вообще-то сейчас мой выходной. Заслуженный. На сверхурочные мы не договаривались.

— Это не работа. Это… — парень замялся. — Это личное.

— Личное у нас с тобой?

— Да. Если хочешь, я заплачу тебе временем за… ээ… твоё время.

Было видно, что он не привык действовать вот так. Что-то сильно взволновало его.

— Хочу узнать обо всём, что случилось после того, как меня вырубили, — признался он.

— Это допрос?

— Это попытка хоть как-то восполнить то, что я должен был сделать там, — туманно ответил он. — Я уже вызвал такси. Машина скоро должна быть.

— А зачем? Тебе стоило сперва спросить, а не вызывать машину.

— Я посмотрел твоё расписание.

— Я вообще мог сюда не приходить. У меня могут быть свои планы. И мне интересен последний урок.

— Тебе интересно толкование сновидений? — в лоб спросил он.

— Может, я хочу гулять по городу и наслаждаться видом.

— Отлично. Тогда тебе понравится мой дом. И я заплачу, — повторил он. — Прошу как друг.

В машине особо не общались. Просто сели, оба на заднее сидение. Мирт замолчал, будто не хотел говорить при водителе, хотя кому какое дело…

— Как Рита? — начал разговор я.

— Уже нормально. В этом круге встретитесь на обороне.

— А в целом та история?

— С заразой? Над этим работают.

— Кто работает?

— Другой отдел.

Забавно слышать «отдел», когда речь идёт о группе случайных людей с уровнем организации не выше чем у нас. Сюда попадали отнюдь не герои или люди с военной подготовкой.

— Какой?

— Ликвидаторы последствий.

— Что, всё настолько плохо?

— Если честно… да, Поляр, всё дерьмово. Зараза распространяется. Её с трудом сдерживают. Один район на грани вымирания. А это… очень, очень плохо. Миша сказал, что если ликвидаторы не справятся за этот круг, могут прийти стиратели.

— Те самые, о которых все боятся говорить? Может хоть ты скажешь? Только без отмазок типа «не хочу даже думать о таком».

— Думать да, не хочу, — подтвердил Мирт. — Но если в двух словах, стиратели приходят тогда, когда умирает часть Города. Они приходят, чтобы удалить повреждённый участок, прежде чем угроза распространится дальше.

— Звучит, будто они иммунитет Города.

— В каком-то смысле. Но на деле это значит, что часть пробуждённых могут навсегда уйти с ними. Те, кто в искажённом месте — с гарантией. А речь идёт о большом спальном районе. Однако часто с собой они прихватывают и других.

— Кто такие стиратели?

— Они… приходят с уровнем сложности от пятидесяти и эхом не выше единицы. Когда ни у кого не будут работать магия, кроме самих стирателей.

— Как они выглядят?

— Я с ними не встречался, — покачал головой Мирт. — Нам обычно говорят сидеть дома и не отсвечивать, пока стиратели не выберут свою жертву. Лучше лишний раз не попадаться им на глаза, тогда глядишь и пройдёт беда мимо… ладно, давай не будем. Ральф заверил, что этого не случится и ситуация не так критична как в прошлый раз.

— Кто такой Ральф?

— Глава ликвидаторов последствий.

— Ещё один вечный?

— Угу, — кивнул Мирт. — Ладно, давай сменим тему.

— А как гидра попала в канализацию? — задал я следующий вопрос.

Мирт смерил меня долгим мрачным взглядом.

— Этот поворот? — уточнил водитель.

— Да, — кивнул Мирт, и машина начала замедляться.

Мы свернули на крохотную улочку между частными домами. Вернее, особняками, рассчитанными на огромные семьи.

— У тебя большая семья? — почему-то спросил я, глядя на величественное трёхэтажное строение, занимавшее практически весь участок.

Я вышел вслед за Миртом и увидел названия улицы.

Улыбнулся.

Миртовая 9

— Вот и всё, мы на месте. Прости, о чём ты спрашивал?

— Семья говорю, большая?

— Нет. Не очень. Но когда-то была.

— Погоди, ты на каком уровне…

— Четвёртый, дело не в этом, — сразу пояснил Мирт. — Это было очень давно. Я этого практически не застал даже до Города.

Он отворил массивные металлические ворота. По другую сторону оказался добродушный пёс, зачем-то сидящий на цепи.

— Каждый раз, когда прохожу мимо него, вспоминаю, что я больше не там, где его уже нет.

— Этот пёс был для тебя важен?

— И остаётся важен. Я рос с ним с детства.

Он приступил к открытию дома.

— Внушительный особняк полагается на четвёртом, — оценил я.

— Мои предки считали своим долгом каждое поколение достраивать его, потому жилых помещений там меньше, чем кажется. Внутри это настоящий лабиринт. Даже настоящие катакомбы есть. На высоком эхо оттуда нечисть иногда валит.

— Тебя послушать, так это не сильно отличается от третьего.

— Отличается, конечно. Но у каждого по-своему. Сейчас сделаю нам кофе и расскажешь.

— Да в общем-то нечего рассказывать. Был бой, мы их с горем пополам запинали. В последний момент один из них попытался как-то оправдаться, но появился шеф и прикончил его раньше. Вот и вся история. Жду свои четыре часа.

— Маловато на такую сумму, дружище, — улыбнулся Мирт. — Сейчас я тебе покажу один семейный артефакт и потом вернёмся к этому.

— Жертвенный кинжал?

— Хах! На этом круге вроде бы нет культистов! — улыбнулся он. — Нет, это вообще не боевая штука. Хочу увидеть всё твоими глазами.

— Э-эй, полегче. Я согласия на такую хрень не давал, хоть ты мне сутки выложи!

— Хорошо, что ты хочешь? Если бы не хотел ничего, то просто развернулся бы.

— Только если узнаю, на кой хрен тебе это нужно.

Парень замялся.

Кофейный аппарат пискнул, и Мирт протянул мне напиток со вкусом персика. Было даже лучше, чем в студенческой столовой, с лёгким ароматом, который ещё долго стоял во рту.

Мирт вытащил из нычки под плитой, среди сковородок, пачку сигарет и закурил. Запоздало приоткрыл окно и замахал рукой, разгоняя дым.

Запахло смесью сигарет и осенней сырости.

— То, что ты описываешь, уже бывало. Тогда пропала почти вся прошлая группа, после того, как пообщалась с пленными под присмотром псионика. Меня тогда там не было. Не знаю, может, Бог отвёл. Может… наоборот. А скорее всего, я себя просто накручиваю. Но мне хочется удостовериться.

— В чём? Думаешь, Михаил — крыса?

— Не говори так… хотя да, если говорить прямым текстом, я сам об этом подумал.

— Или может, у них какая-нибудь промывающая мозги словесная формула, от которой только окончательная смерть.

— Здесь это называют «выход из круга»… — Мирт хлебнул персиковый кофе. — Идём. Недалеко, в теплицу.

Теплицей была крытая стеклом утеплённая веранда, с подогреваемым полом.

— В реальности здесь была мастерская. И никакого пола с подогревом. Дубак был страшный. Приходилось сидеть с буржуйкой в прихожей, а остальную часть дома просто завесить коврами, чтобы не дуло.

— А твои близкие?

— Здесь или там? Сейчас — в театре каком-то. Там… — он многозначительно ткнул пальцем вниз. — Ну, о том что Там, Здесь принято не говорить.

Сейчас место казалось райским. Сад в отличии от особняка, был совсем небольшим, но очень красиво обустроен. Сейчас часть растений окрасилась в бордовые и алые наряды, и пейзаж за окном немного напоминал фэнтези про иные миры.

— Хотя… — продолжил Мирт, — если тебе хочется выпить, то можно и обсудить. Самая крепкая дружба это та, где обмениваются тем, что было Там.

— Погоди-ка… ты уже пьян, верно?

— Мне казалось, я протрезвел. Жаль, на этом эхо не растёт собачий корень…

— Я так сделок не заключаю. Завтра скажешь, что хочешь время обратно.

— Прям ещё больше захотелось выпить. Откуда такое недоверие к миру? Тебя что, тоже до Города успело пожевать?

— Как и всех, — осторожно ответил я.

— Как и у тех, кто был инициирован в спящие из высоких слоёв эхо, а не самозародился, как ты или я.

— Самозародился? Высокие слои? Давай по порядку.

— Это я так цену набиваю, если ты не понял. Все ответы после него.

Он указал на закрытое старой военной драпировкой зеркало времён века так восемнадцатого.

Я с удивлением посмотрел на него.

Тот сперва нахмурился, а затем стукнул себя по голове ладонью.

— Точно, ты же не знаешь.

— Хочешь мои параметры?

— Это место что, похоже на мою спальню? — спросил Мирт. — Нет, зеркало позволяет увидеть твоими глазами, что произошло там на самом деле после моей смерти.

— Окей, надеюсь кровью подписывать ничего не надо?

Скрывать было нечего, он и так вроде свой, информацию никто не засекречивал, да и работаем мы на добровольных началах. Захочу — в любой момент могу послать всех нахрен.

— Вообще, надо, — ухмыльнулся Мирт. — Полагается коснуться правой рукой, с собственной кровью. Но на самом деле достаточно просто слюны. Плюнь на ладонь и всё.

Что я и сделал.

— Теперь просто думай о том моменте. Он показывает только реальные воспоминания.