Город, которого нет 2

5. Места, где не живут тараканы

— Я подумаю, когда услышу, какова моя роль.

— Ты должен помочь моему другу.

— Сейчас?

— Завтра возможно будет уже поздно. А у тебя, возможно, появится ценное знакомство. Если не налажаешь. Но это уже зависит от тебя.

— А если налажаю?

— Так мыслят неудачники, Полярис. Никаких «если».

— Я всего лишь пытаюсь выяснить подводные камни. Вдруг я не сработаюсь с твоим… другом?

Анна остановилась. Задумалась. Склонила голову на бок. Она всегда так делала, когда погружалась в размышления.

— Пока не вижу предпосылок. Но мне не нравится твой негативный настрой. Мы идём в гости, а не на войну.

— Будь по твоему, идём, — кивнул я, и девушка одобрительно улыбнулась.

— Отлично, — сказала она уже не глядя и решительно направилась вперёд по тёмной улице ночного города.

Фонари здесь были приглушены так, чтобы прохожий не расшиб себе нос. Тёмный спальный район находился на самой окраине города. Анна быстрым шагом выбирала дорогу, неожиданно пропадая между домами и удивляясь, когда я останавливался в её поисках.

Затем просто взяла меня за руку и потащила за собой вслед.

Тело такой темп долго не выдерживало, особенно с учётом того, что я и так был усталым. Но я старался не подавать виду.

Остановилась она у одинокого фонаря под слегка проржавевшей детской качелей.

Подул сильный ветер, и та со скрипом качнулась в сторону.

Анна расставила руки, закрыла глаза и замерла.

Я подошёл ближе, вопросительно глядя на девушку.

Фонарь замерцал и вдруг погас с едва заметной посмертной вспышкой.

— Разве сегодняшний день не прекрасен? — спросила она.

— О чём ты?

— Я пью Город, а он пьёт Меня. Идеальный баланс, не находишь?

— Пока что я вообще понимаю тебя через слово.

— На это нужно время! — Аня ухватила меня за руку и вновь потащила за собой. — Идём!

Собеседником она была так себе. По большей части она молчала, а дорогу выбирала максимально заковыристую. Мне начало в какой-то момент казаться, что она специально водит меня кругами, чтобы я гарантированно не нашёл путь домой.

Но вот на следующем перекрёстке нас встретил более яркий свет. Два фонаря освещали остановку трамвая, у которой была вывеска с картой города и отметкой «вы здесь».

Дальше начинались поля к западу от города.

Посмотрел в сторону стоявших здесь домов, тускло освещённых редкими фонарями. Этот район города был ближе всех к стандартной пост-советской застройке. Прямо по курсу возвышалась шестнадцатиэтажка, за которой светилось янтарное поле.

За прошедший час мы передвинулись от одной окраины города в другую. И поход заканчиваться не планировал.

— Стоп, — остановила меня девушка, хотя я и так стоял. — Здесь ждём.

— Чего? — спросил я без надежды на ответ.

— Трамвай.

Я с сомнением посмотрел в сторону шестнарика, затем перевёл взгляд на рельсы, которые уходили куда-то в сторону желтизны. Затем вопросительно посмотрел на Аню.

Вынул телефон.

— В… — я посмотрел на экран, — два часа ночи?

— Запоминай первый бонус, Полярис. В городе чудеса всегда происходят по расписанию.

Любопытство дало приток сил, и я шагнул дальше по рельсам. Если всё так, как на карте, то трамвай должен появляться из поля. Я думал, здесь у них заканчивается круг или что-то подобное, но рельсы просто шли мимо дома в янтарь.

За спиной послышался стук туфель Анны.

Я поравнялся с домом и прошёл мимо подъезда, разрисованного кораблями с репродукцией Айвазовского.

А затем — меня едва не ослепило — то, что видели мы с Ритой как слегка подсвеченное поле, здесь буквально горело ярким янтарным светом, так что луна терялась на его фоне.

Поле простиралось во все стороны, куда я только мог посмотреть, и где-то вдали сливалось с мраком, становясь ничем.

От увиденной странной, величественной и захватывающей картины я застыл и так жадно глядел на окрестности, что очнулся лишь когда вдалеке послышался одинокий звон хорошо знакомого мне вида транспорта.

Послышался стук колёс трамвая по старым линиям. Я увидел, как блеснули провода свежей вспышкой, а ржавые рельсы задрожали, будто по ним передвигалось что-то тяжёлое.

— Когда-то давно, — начала Анна, — когда пробуждённые ещё не освоили всех троллейбусных и трамвайных линий, нас было мало, и миром правили аномалии. В те времена один трамвай заблудился и потерялся на много лет. Говорят, иногда в ночь его можно встретить даже сейчас. Как одно из множества тайных Чудес города.

Из ниоткуда выскочил красно-жёлтый советский вагон со слегка облупившейся краской. Он с шумом подпрыгнул на кочке и со скрипом начал останавливаться на пустой остановке.

Анна вновь потянула меня за собой, а затем мы уже вместе побежали к вагону. Но транспорт терпеливо ждал своих единственных пассажиров.

Больше я никого внутри не увидел. На водительском сидении вроде было пусто, но сказать уверенно я не мог.

Мы вошли внутрь. Пассажиров не наблюдалось. Мы действительно были одни.

Анна решительно шагнула в сторону водителя.

Дверь к нему была открыта, будто приглашая войти.

— Полярис, есть чем заплатить за проезд?

В голосе девушки мне почудилась издёвка. Какой-то подвох в этой просьбе точно был, и стояло за этим нечто большее, чем кажется.

Водитель повернул лицо, изъеденное временем и рассмеялся беззубым ртом.

Двери во всём вагоне с неестественным шумом захлопнулись, и, звякнув, трамвай тронулся с места по мрачным улицам ночного Города.

Я обернулся назад и шокировано застыл.

Вагон больше не был пустым.

Несколько мест занимали покрытые паутиной скелеты в одежде. Пустые глазницы внимательно смотрели на меня под странный шум, будто где-то громко рассыпались кости.

Обернулся к Анне, но обнаружил, что её рядом больше нет.

Та-ак…

Не брать с собой оружие, говорите?

Я сильно разозлился на себя прежнего, что не потратил время и не настоял на том, чтобы взять с собой пару коктейлей и пистолет… ну или хотя бы верную палку.

— Подойди-ка сюда, добрый молодец, — произнёс жуткий водитель.

Свет в трамвае вдруг погас, вспыхнул вновь и опять погас — теперь уже надолго. Главным источником освещения стала приборная панель у водителя.

— Давай с тобой поступим так, паренёк. Задай мне такой вопрос, какой не задавал ещё никто за все те круги, что я странствую от первого дня основания Города.

— Вопрос?

Послышался писк и на потолке кабины захлопали крылья свисающих вниз летучих мышей.

Трамвай подпрыгнул на рельсах, так что я сам едва устоял, благодаря тому, что держался за поручень.

— Если задашь, отвезу тебя, куда скажешь. А если нет… будешь ездить с нами вечно.

В погасшем на пару секунд свете мигнули образы сидящих в трамвае покрытых паутиной скелетов. Одежда, кстати, тоже на них была не современная, а где-то тех времён, когда этот древний трамвай должен был сойти с заводского конвейера.

Вот же подстава!

Чёрт бы побрал эту дуру!

Пара заданных вопросов не стоят такой цены!

По щеке скатилась капля пота под стук бешено колотящегося сердца.

— У тебя три попытки, — с ехидцей проговорил водитель.

— С-сколько звёзд на небе?

В ответ послышался новый смех и шум тарахтящий костей.

Так, соберись! — сказал я себе.

Нужно мыслить оригинальнее. А ещё лучше — удариться в какой-нибудь треш.

— Сколько костей в теле собаки?

Снова смех.

— Двести девяносто две, студент, — усмехнулся водитель.

Я крепче схватился за поручень и попытался восстановить дыхание. Атмосфера действовала на мозги. Особенно после недавнего разговора с Мартой о том, что смерть может быть очень даже конечной…

— Последняя попытка, — улыбнулся старик беззубым ртом.

— Почему тараканы не живут в трамвайных поручнях?

Новой вспышки зловещего хохота не последовало.

Напротив, вагон погрузился в тишину, я слышал лишь стук металлических колёс по рельсам.

— Хм, ты знаешь, — нарушил паузу водитель, — такой вопрос мне действительно ещё никто не задавал. Так и быть, я отвезу тебя, куда тебе нужно. Называй место.

Трамвай снова с шумом чуть подпрыгнул, а свет моргнул и включился вновь.

Никакого склепа в вагоне больше не было. Лишь пустые сиденья в тёплом электрическом свете позднего трамвая, рассекающего ночную мглу города.

— На улицу Несбывшегося, — послышался равнодушный голос Анны, будто ничего только что не произошло.

— Ты где была?

Девушка пожала плечами.

— Что? Это не ответ!

— Выпала из поля твоего зрения. Так бывает, — ответила она и отвернулась. Затем шлепнулась на свободное сидение у окна.

Я присел рядом с ней.

— Теперь ещё раз. Какого хрена только что произошло?

— Туда не попасть иным способом, — нехотя сказала Аня. — Постановка невозможна без толики чуда, а герою для развития нужна опасность.

— А если бы я остался здесь ездить вечно?

— Значит, твоя история была бы не такой интересной, — парировала она.

— Ты издеваешься?

— Нисколько. Трагедия — часть жанрового разнообразия жизни.

Я посмотрел за окно в попытке понять, куда конкретно меня сейчас завозят. Знание города пока что оставляло желать лучшего. За окном угадывались темнеющие дома, но чувствовалась некая зловещая неестественность происходящего.

Фонари. Точно, на улицах не было фонарей, хотя по всему городу они активно горели, пусть и приглушались на ночь.

А затем я поймал себя на том, что и свет в домах не горит — вообще. Не поверю, что в городе нет полуночников, любящих скроллить анонимные форумы в три часа ночи.

Затем послышалось тарахтение колёс и скрежет.

Трамвай будто разгонялся до неестественных для общественного транспорта скоростей.

Я посмотрел в сторону водительского стекла и увидел, что мы… несёмся в белый туман. Прямо на нашем пути было облако, в котором обрывались блестящие под лунным светом рельсы.

Свет снова погас.

Отблески луны прочертили очертания окон.

А затем, звуки стихли.

Я прильнул к окну, пытаясь понять, что происходит снаружи.

Трамвай окружили облака. Слишком белые, будто они слабо подсвечивались изнутри. Я вспомнил, что подобное явление видел на границах Города.

Сердце забилось ещё чаще, когда я подумал, что мы выехали за его пределы.

Долгие десять секунд я видел под расступившимися клубами белого пара рядом с трамвайной линией зеркальную поверхность, которую принял за воду, но до конца в природе этого явления был не уверен.

Долгие десять секунд — время будто замедлилось.

А затем, как натянутая струна, бросилось бежать дальше — мы вынырнули из белого облака на улицу. Облака расступились и исчезли, будто их и не было. Трамвай начал замедляться. Впереди в свете фар показалась далёкая трамвайная остановка.

Скрип.

— Приехали, — сообщила Анна и направилась к выходу.

Девушка юркнула в раскрывшуюся дверь, и я прошёл следом за ней на остановку.

Водитель с насмешкой смотрел мне вслед.

Нужно сказать, место было явно не самым благополучным. Скамейка была проломана посередине. Крыша будто чем-то снесена напрочь. Вокруг — битое стекло. В домах — ни единого огонька света.

— Знал бы, что ты позовёшь в такое место, ты бы меня никакой наградой не заманила.

— Тебе не нравится девушка или место свидания? — улыбнулась Анна.

Впрочем, некое напряжение чувствовалось даже от неё.

— И то, и другое. В девушке должна быть изюминка, а не мешок сухофруктов.

— Бука, — коротко резюмировала она. — Дальше трамвайных путей нет.

— Да их и здесь давно не использовали, — сказал я, глядя на рельсы.

Я подсветил перед собой фонариком и увидел ржавые рельсы, через которые пробивался сухостой. Целый, будто только что здесь не промчался трамвай.

На это Анна ничего не ответила.

— Кстати, если что, за подставу с трамваем я тебя ещё не простил.

— На обиженных балконы падают. Здесь как раз аварийный район.

— Вот, ещё и в дебри какие-то завела. И куда я среди ночи пошёл с маньячкой?

— Действительно, куда? Где твой здравый смысл, парень? — Анна посмотрела на меня с деланным равнодушием, но в уголках губ и в глазах прятались смешинки.

Или это место не так опасно, как я думаю, или меня реально привели на жертвоприношение.

— Что это вообще за трущобы? Здесь ведь никто не живёт? — спросил я, кивая на чёрные окна в домах.

— Живут, — ответила Аня. — Но немногие, тут ты прав. Большинство домов здесь заброшены.

— Разве Город не идеальное место? Откуда заброшки?

— А разве ты никогда не мечтал побродить по городу-призраку? — ответила она вопросом на вопрос.

— При чём здесь это?

— О-о! — потянула она. — Это напрямую взаимосвязано, Полярис. Как по твоему, на что похож Город?

Я задумался, но лучшей формулировки чем та, какую собрал для себя в уме, не нашёл.

— На смесь воспоминаний, фантазий и снов?

— Ага! Хорошие слова! Да, он берёт кирпичики для себя из твоего подсознания. Но собирает их не бездумно, как может показаться. А лишь те, которые несут отпечаток положительных эмоций.

— В Городе много людей. Получается, он берёт это ото всех?

— Да, и смешивает, как художник краски. То, что духовно сделано для тебя, вроде твоего дома, будет в основном из твоих красок. Но в целом — Город соткан из сновидений и грёз.

— Твоё сравнение тоже красивое.

— Оно не моё. Так говорит Сивилла.

— Ясно. Так что с этим местом? Его создала чья-то фантазия о заброшенном районе?

— Не совсем так. Скорее, он результат одного сломавшегося давным-давно кризиса. Но знающие люди нашли способы сюда попадать.

— Как твой трамвай, понял. Кстати, обратно так же?

— А ты позволишь себя заманить внутрь?

— Нет, конечно.

— Тогда увидишь. Скорее всего, нам укажут дорогу обратно.

— Укажут?

— Не задавай бессмысленных вопросов. Ответы не бывают бесплатны, а на этот ты увидишь его сам. Зачем сотрясать воздух?

— Чтобы скрасить путь по ночному городу в неизвестном направлении. Нам далеко?

— Не очень. Скоро будем на месте. Дальше ты сам по себе, но думаю, ты и сам разберёшься, что делать. Вопрос долга, наверное, будем считать уплаченным.

— О, уже? Значит я могу идти домой?

— Иди, — кивнула Анна. — Выхода отсюда не знаю даже я.

— Получается, я пленник?

— Нет, конечно. Разве что на этот круг. Но если ты спросишь, думаю путь отсюда тебе покажут и так.

— Ты хотела, чтобы я помог твоему другу… — напомнил я.

— И я сказала правду. Я всегда говорю правду. Идеальная пьеса строится так, чтобы даже зная правду, зритель ходил вокруг неё, пока не случится кульминация в сюжете. Она и сорвёт все маски и укажет, кто есть кто. Ждём?

— Не особо, — поморщился я. — Но если мне заплатят, то вопрос обсуждаем.

— Тебе нужно время? — спросила Анна с любопытством. — Когда будешь просить, не прогадай. Хорошо подумай, что хочешь получить взамен на свою помощь.

Я молча кивнул. Туман в её словах начал малость поднадоедать.

На часах было четыре. Точки выхода на следующий круг на таймере не было. Можно ли сказать, что мне ничего не грозит? На самом деле, нет, если учесть что пытки в Городе никто не отменял. Надо бы, что ли, цианидом в зубе обзавестись, как у шпионов в фильмах.

Тропинка уходила вглубь района. Где-то спустя минут пять я впервые увидел среди домов признаки присутствия в этом месте кого-то живого. Это был тусклый электрический свет, и алая точка тлеющей сигареты. Угадывался лишь едва различимый темнеющий силуэт, говорящий, что огонёк не просто завис в пустоте.

Здание с незнакомцем было достаточно далеко — оно выступало над двухэтажными домами на параллельной улице.

Анна по сторонам не сильно смотрела. Она шла уверенной походкой человека, который прекрасно знал дорогу и не интересовался ничем кроме неё.

Вскоре впереди показались высокие чёрные трубы фабрики. С виду — ещё одно покинутое строение — ни единого источника света. Но тем не менее, производство будто шло полным ходом.

От этого вида становилось ещё больше не по себе.

Но к счастью, нам туда было не нужно. Здесь Анна резко свернула налево, вглубь района.

Здесь пытаться запомнить путь стало сложнее. Освещение ещё встречалось, но его было так мало, что можно сказать, почти и не было. По этой причине однотипные в своём разнообразии старые дома со множеством кустарных пристроек, становились подобны тёмному лабиринту.

Однако блуждания здесь быстро закончились. Анна прошла мимо мусорных контейнеров в сторону особенно обильной застройки — там дома пристройками буквально срослись друг с другом, что выглядело уже не как строительные потуги амбициозных алкашей, а скорее работа первых нейросетей, которые любили путать геометрию и сращивать разные элементы друг с другом там, где это не нужно.

Нужный нам дом был именно таким. Наверное, самое странное жильё, какое я когда-либо видел. Если бы дом был живым кустарником, а пристройки — ветвями, получилось бы как-то так. В смешении окон, углов, изгибов, балконов и крыш не угадывалось вообще никакой логики.

По той же схеме, дом оплетала неживая реальность города. Провода шли к дому под разными углами и по большей части с хаотичными мотками кабелей. Хуже, чем коллекция проводных наушников в одном кармане.

Кондиционеры и антенны — а их было значительно больше, чем нужно для счастья целому общежитию — тоже были почти везде. Первые — так точно, всех видов и форм, где надо, и где точно их не ожидаешь увидеть. С антеннами чуть лучше — их было штук пять, все громадные и ради разнообразия не где попало, а строго на крыше.

Крыша, впрочем, у дома была понятием весьма растяжимым.

— Пришли, — позволила себе улыбнуться Анна и вместо стука громко произнесла. — Ханичка, открывай! Это Луричева!

В этот момент я только-только осознал, что передо мной дверь этого странного места. Несмотря на широкую арку метра в два с половиной, деревянная дверь всё равно с трудом читалась именно как дверь. С тусклым огоньком по ту сторону, который был прикрыт бежевой занавеской в окошке на двери и рядом с другим архитектурным хаосом, она казалась лишь одной из множества обманок.

В ответ на слова Ани я услышал, как заворочалось нечто огромное где-то в недрах.

Я поднял глаза наверх и увидел над дверью то, что принял поначалу за нелепо втиснутый элемент украшения. ЭТО напоминало тёмно-серую каменную гаргулью, изображавшую неведомую зубастую тварь с пустыми глазницами и рядом острых непропорциональных зубов.

Но тварь была очень даже живой. Каменные глаза вспыхнули белым, будто два фонаря, а над входом показалась серая рука с шестью пальцами, которые росли как попало, будто корень растения.

Существо свело смотрящие в разные стороны глаза и мазнуло по нам безумным взглядом. Вблизи я смог рассмотреть множество цепей, местами грубо обмазанных цементом, которые сдерживали тварь по рукам и ногам.

— Ну что, идём! Познакомлю тебя с парочкой самых странных вечных этого мира.