Жнец. Книга одиннадцатая

Глава 1

Неизвестное темное пространство

«Надо же было так вляпаться… Мало того, что раскрыл себя, так еще и дрогнул. Да еще перед кем⁈ Перед жалким человечишкой, который совсем недавно коснулся настоящей силы. Нонсенс!»

Алкрит негодовал. Недавно ступивший на божественный путь, он глядел на то, как построенное им пространство, в котором была заточена кицунэ по имени Кей, рушится. Бог клял себя за то, что не смог додавить ее, заставить подчиниться и оказаться полностью в его власти.

«Азархаил будет недоволен, — покачал он головой, сотканной из Тени. — Вот стоило этому парню пинать Темного бога по голове ногой, когда тот застрял в портале? Мог бы вежливо попросить его уйти — и все! Зачем было бить⁈»

Алкрит понимал, из-за чего Азархаил настолько целеустремленно пытается достать жалкого Одаренного из глухого мирка, практически лишенного божественной поддержки. Его гордости был нанесен колоссальный урон, однако даже не это стало главной причиной его негодования.

«Азархаил тогда увидел ту, которая в прошлом заставила его страдать и затаиться на задворках межмирного пространства. Чайя… Когда-то это имя внушало страх в сердца молодых богов, — думал Алкрит, наблюдая за тем, как сотканное им пространство восстанавливается после того, как пленницу из него полностью вытащили. — Может… Именно из-за нее я решил отступить. Мое подсознание решило таким образом защитить себя от той, кого называли „Убийцей Богов“?»

Сердце Алкрита вновь сковал липкий страх. Он сам не понимал, почему боится ту, кто уже давно не в кондициях, и от одной лишь мысли о ее существовании трясётся как осиновый лист.

С тех времен, когда Чайя была лучшей версией себя, не осталось ни одного мира, в котором бы ей поклонялись и преподносили дары. Буквально все, чего касалась Темная богиня, постигло забвение. Алкрит понимал, что это коснется и парня-Одаренного, посмевшего пнуть голову Азархаила, и весь этот жалкий техномагический мирок. Вот только Темный бог ждать момента, когда это случится, не будет: ему необходим результат уже сейчас.

«Напрямую воздействовать на приближенных Новикова теперь бесполезно, — расстроенно подумал бог. — Темная не оставит факта моего существования без своего внимания. А ведь столько усилий были приложены напрасно. Чего мне только стоило, чтобы кицунэ решилась на эксперимент с разными сферами? А подобрать межпространственный разлом с подходящими обитателями? Обидно, однако.»

Пространство вокруг Алкрита окончательно восстановилось. По его велению оно дрогнуло и из темного «ничего» начало превращаться в кусочек мира, наполненный красками и жизнью. Тайное убежище Алкрита. Здесь его точно никто и никогда не достанет, если не подставляться. Даже Азархаил.

«Даже Чайя…» — судорожно проскользнула мысль в голове бога.

На небольшой полянке, окружённой глухим и непроходным лесом, стоял уютный домик, к которому Алкрит направился в первую очередь. Зайдя внутрь, он расположился в единственном кресле и крепко задумался над тем, как ему поступить дальше:

«Пускать ситуацию с Новиковым на самотек, надеясь, что он сам умрет где-нибудь в межпространственном разломе, нельзя, — кивал в такт своим мыслями Алкрит. — Влиять на людей Одаренного — тоже. Убийца Богов узнает, а кицунэ сможет добраться и до сюда. Все же ее способности для того, кто не является божеством, впечатляют, — откинувшись на спинку кресла бог выдохнул. — Похоже, придется прибегнуть к плану „Б“ и усилить внимание богов к этому перспективному, по моему мнению, мирку. Рановато, конечно, однако мне, чтобы справиться с поручением Азархаила, придется рискнуть», — решительно подумал Алкрит и вслух воскликнул: — Фрол!

Пространство рядом с креслом, в котором восседал бог, дрогнуло, и из появившегося в нем разлома вышло существо, не имеющее ни лица, ни волос, ни запаха, ни голоса. Ничего, кроме гуманоидного сложения тела, не было присуще представителям человеческой расы.

Существо склонилось в глубочайшем поклоне, а Азархаил приказал:

— Слушай меня внимательно, Фрол. Я отправлю тебя в мир, в котором тебе будет необходимо найти одного человека и выяснить, с кем он не в ладах. А затем…

Императорский дворец, Москва

— Миша, почему дуэль между Беловыми назначена на завтра⁈

— Катя, сколько раз тебе повторять, что нельзя врываться в мой кабинет, когда тебе захочется⁈ — воскликнул Михаил в ответ на вопрос влетевшей в кабинет главы государства девушки, после чего указал парочке министров на выход. Дождавшись, когда они покинут помещение, Романов более спокойным голосом произнес: — Я уже почти год не только твой старший брат, но и император, сестра. Когда ты это наконец-то примешь и начнешь относиться соответствующе?

— Тогда, когда в нашей стране прекратит твориться несуразная дичь, Миша, — младшая Романова была непреклонна. — Саша впервые с момента его пробуждения пошел со мной на контакт, пригласив меня на торжество в честь его приемной дочери.

— И? — не обращая внимания на разгневанное настроение своей младшей сестры, вернулся к бумагам на его столе император.

— И мне пришлось лично сообщить Саше, что той, кого он поддерживает, предстоит завтра выйти на арену! Словно я пришла туда, чтобы совершить своеобразный плевок ему в лицо! — Екатерина гневно топнула ножкой по паркету из красного дерева. — Это… Это… Просто невообразимо!

— Готов поспорить, что Новиков не винит тебя в том, что Юлия Белова будет вынуждена сражаться со своим отцом завтра, — откинувшись на спинку рабочего кресла, устало произнес император. — Более того, полагаю, что Александр догадывается о моей непричастности к этому делу.

— А ты не причастен? — со скепсисом подняв бровь и скрестив трясущиеся руки на груди, вопросила девушка.

— Ну как сказать, не причастен? Очень даже причастен. Без моего дозволения этой дуэли бы не было вовсе, — пожав плечами, отвечал глава государства и, не дав своей младшей сестре как-либо отреагировать на его слова, добавил: — Почему бы не разрешить княжне восстановить имя своего Рода? Свое ведь Белова обелила, — хохотнул Михаил, однако Екатерина его веселья не разделяла:

— Я знаю, что наш аппарат вставлял Юле палки в колеса. Разве это был не твой приказ? — спросила девушка и требовательно посмотрела на своего венценосного брата.

Михаил поморщился, его лицо скривилось. Эта тема в последнее время была чересчур болезненна для него, как для правителя.

— Не мой, Катя. Однако он был отдан от моего имени, — слова, которыми император признавал свою слабость перед сестрой, давались ему с трудом. — И я выясню, кто посмел воспользоваться правом распоряжаться канцелярией от моего имени во благо своих гнусных целей. Это дело передано Воронцову и находится у меня на личном контроле.

— Хочешь сказать, что этот «некто» повлиял на сжатие сроков до предстоящей дуэли между Беловыми, сократив их до минимума? — продолжала допрашивать главу государства Екатерина, пока тот позволял с собой это делать.

— Нет, — отрицательно покачал головой император. — Кто бы ни был тот, кто воспользовался моим именем, он затаился. Не знаю, чьего гнева он испугался больше: моего или Новикова? Однако замел следы так, что комар носа не подточит, — Романов посчитал, что дал более чем развернутый ответ своей младшей сестре, однако, взглянув на нее и попав под ее требовательный взгляд, добавил: — Наша матушка была той, кто поспособствовал ускорению решения по предстоящей дуэли между Беловыми.

— Мама⁈ Но зачем ей это? — всплеснула руками принцесса. — У нее же не было конфликта с Сашей.

— До недавних пор, — хмыкнул венценосный. — Это я, ты и наши брат и сестра привыкли к тому, как Новиков общается с представителями царствующей семьи, а вот для нашей матушки это оказалось весьма неприятным сюрпризом. Не хочу этого признавать, но Александр очень ловко поставил ее на место, когда она явилась к нему в гости без приглашения. Вот наша мать, экс-императрица Российской империи, Романова Анастасия Сергеевна, взяла… да и обиделась на него. Помимо этого, Новиков еще и ее лучшего менталиста к своим рукам прибрал, — ситуация искренне веселила императора. — Представляешь, мама уволила Голицыну в надежде на то, что она одумается, сделает определенные выводы и прибежит к ней просить прощения и восстановления в должности. Она даже лучших людей к ней приставила из… — Романов запнулся, — своей личной организации. А по итогу что? Докладывали они до тех пор, пока Голицына не добралась до земель Новикова, а потом — тишина…

— Неужели у наш Род не способен взаимодействовать с Родом Александра нормально?

— Не все, как ты и Алексей, спокойно сходятся с вчерашним простолюдином, — развел руками глава Российской империи. — Многим, включая меня, это не нравится, но мы вынуждены терпеть, иначе будет еще хуже, Катя.

— Саша уже давно доказал, что благородство течет по его жилам наряду с кровью, — нахмурилась принцесса.

— Не спорю, — кивнул Михаил. — Поэтому скажу тебе вот что… Если ты хочешь помочь своему другу, то передай ему, что Юлии Беловой предстоит схлестнуться на арене не с Магистром, а с Одаренным Неограниченного ранга. Мне донесли, что князь Белов несмотря на то, что закован в несколько пар наручников, блокирующих ток энергии, смог прорваться через барьер, сделав это так, что его темница осталась в целости и сохранности. Понимаешь, что это значит?

— Неограниченным он стал не в первый раз, — твердо кивнула принцесса. — По какой-то причине он откатился в развитии своего Дара и теперь вот наверстал упущенное, пройдя барьер без сучка и задоринки. Спасибо, Миша, я передам эту информацию Саше, — с искренней благодарностью в голосе произнесла Екатерина.

— Считаешь, что у Беловой есть шансы против ее отца? — усмехнулся глава государства. — Не вижу, чтобы ты была слишком шокирована этой новостью.

— Я уверена, что Юля справится, — бойко ответила принцесса и замерла, глядя своему старшему брату в глаза.

— Что я вижу, Катя? — усмешка на лице Романова стала еще шире. — Неужели ты хочешь у меня что-то попросить?

— Ты всегда читал меня как открытую книгу, Миша, — улыбнулась девушка. — Верно, у меня есть к тебе просьба.

— Внемлю, — сложив руки в замок перед собой, Михаил наклонился вперед, изображая высшую степень заинтересованности.

— Сразу после того, как княжна Белова победит в своей дуэли и станет княгиней, публично сними все обвинения с ее дяди, Евгения Белова, — не отводя взгляда от глаз своего брата, попросила Екатерина. — Леша и Таня хорошо о нем отзывались. Помимо этого, находясь в бегах, он сражался с иномирцами, защищая нашу страну и смывая грехи своего Рода кровью ее врагов. Не достоин ли он прощения?

— Новиков тебя надоумил? — нахмурился император, на что его младшая сестра покачала головой в отрицательном жесте. — Что ж, да будет так. При условии, что Юлия Беловая одолеет своего отца в дуэли, на песке той же арены я во всеуслышание сделаю заявление, что Евгений Белов прощен и восстановлен в статусе.

— Устроит, — кивнула Екатерина и под опешившим взглядом своего венценосного брата развернулась в сторону выхода из его кабинета. На ходу девушка произнесла: — Пойду напомню нашей горячо любимой матушке, что она отныне не является императрицей, так что негоже ей, идя на поводу своих эмоций, принимать решения, которые могут аукнуться не только нашему Роду, но и Российской империи в целом.

Не прощаясь, Екатерина покинула кабинет главы государства, оставив его хозяина в смятении. Сам Михаил выудил из ящика своего рабочего стола бутылку с янтарной жидкостью, после чего выплеснул ее содержимое в стакан. Закупорив бутыль, он спрятал емкость обратно в стол и, отпив из стакана, подумал:

«Изменилась сестренка… Что Новиков с ней сделал на своем торжестве? — не понимал Романов. — Такую Катю жалко будет отдавать в другую страну… — заключил в мыслях император и, залпом допив янтарную жидкость, убрал стакан в ящик рабочего стола, после чего вернулся к лежащим на нем бумагам: — Значится, Сахаров и Курчатов за определенные льготы предлагают поставлять в имперскую армию свои новейшие технические разработки по цене вдвое меньшей рыночной… А что, звучит неплохо!» — слегка «повеселев», Михаил с размаху поставил печать на документах, тем самым ее утверждая.

Главная имперская арена, Москва

— Народу что-то многовато, — поморщилась стоящая рядом со мной Юлия Белова.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Не каждый день зарубиться за титул князя планируют два Неограниченных, владеющих одной стихией. К тому же они являются отцом и дочерью. Если бы на твоем месте был бы наследник, то ажиотажа было бы-таки раза в три меньше.

— Как ты узнал, что мой отец тоже перешагнул барьер, разделяющий Ограниченного Одаренного и Неограниченного? — пытаясь отвлечься от грядущей дуэли, Юлия пыталась увлечь свои мысли чем-то отстранённым. Но это «отстраненное» должно было быть касающимся ее сражения, вот она и поинтересовалась о своем отце.

— Катя рассказала, — спокойно ответил на вопрос княжны.

Действительно, сразу после того, как стало известно о дате проведения дуэли между Юлией и ее отцом, Екатерина сразу же засобиралась домой, хотя никто ее не выставлял. Мне удалось перехватить принцессу на крыльце бара, после чего у нас состоялся занимательный разговор, в котором она клялась, что не причастна к случившемуся, а также разузнает что к чему на самом деле. С трудом удалось успокоить взбудораженную девушку, однако она не осталась на празднике, умчав на автомобиле, принадлежащем императорскому Роду.

Поздней ночью того же дня, когда празднование в баре было логически завершено, а я уже находился в постели со своими невестами, Екатерина мне позвонила. Ее голос был взволнованным, однако в нем имела место быть толика некоего облегчения.

Романова сходу выдала, что виновной в скорых темпах проведения дуэли между Беловыми виновна ее мать, Анастасия Романова. Вишенкой на торте стала информация о становлении Максима Белова Неограниченным. Честно признаться, я полагал, что такое возможно, однако все же надеялся, что этого не случится.

Напоследок принцесса заверила меня, что будет держать за Юлию кулачки и в случае ее победы нас будет ждать сюрприз.

Столь развернуто я княжне, конечно, не пояснял, а ей и того факта, что Катя сообщила о новом статусе князя как Одаренного, было достаточно. Девушка в принципе довольно-таки спокойно восприняла информацию, что сражаться ей предстоит с Неограниченным, а не с Магистром.

Еще больше ей предала уверенности в себе Чайя, сказав, что ранг ее отца никакой роли не сыграет. Юлия станет княгиней — это неоспоримый факт.

— Слышали, — раздалось неподалеку от нас, — вся императорская семья будет присутствовать на дуэли. Даже Алексей и Татьяна вернулись из-под Хабаровска.

— Должно быть, будут решать достойны ли Беловы шанса на возрождение, — говорившими была пара служащих, поддерживающих порядок в подтрибунных помещениях.

— Княжну уже оправдали, так что думай, о чем говоришь, находясь неподалеку от нее самой, — шикнул первый на второго, после чего оба смолкли.

Кроме меня и Юлии, не считая служащих, здесь никого не было. Белова была непосредственной участницей дуэли, а я мог находиться рядом с ней, так как являлся ее секундантом.

Изначально эту роль вызвался исполнять дядя Юлии, Евгений, однако ему было запрещено покидать поместье до поры до времени, а на то, чтобы договариваться о его присутствии на дуэли, времени, увы, не было. Поэтому разместился сейчас княжич у огромного телевизора в гостиной моего имения, где, сжав кулачки, болеет за свою племянницу.

Тем не менее, без поддержки Юлия не осталась. Практически все наши друзья и близкие явились сегодня на имперскую арену, чтобы оказать поддержку Беловой своим присутствием. Пусть сама княжна не показывала этого, но я всем нутром чувствовал, как ей приятно.

— Господа, — вырвал меня из размышлений немолодой размеренный голос служащего, — прошу на арену.

Юля посмотрела на меня и, сжав кулачки, кивнула, пропуская меня вперед. Первым на арену, как всегда, выходит секундант.