Жатва

Глава 23

Сложно сказать, сколько всё это длилось. С самого начала штурма пилона я потерял чувство времени. А постоянное напряжение и чувство безнадеги давило на психику, даже несмотря на то, что амальгама купировала большую часть эмоций. Я чувствовал себя зомби. Действовал на автомате, не особо задумываясь. Впрочем, особо размышлять было и некогда – знай бей прущих изо всех щелей тварей.

Свет зари давно потух, и вместо него я орудовал гракхским мечом, доставшимся от Макса. Он, конечно, сильно уступал световому клинку, да и сноровки требовал куда большей. Но понемногу я приноровился.

Отсиживаться в чужой квартире у нас не получилось – демоны постепенно вытеснили нас с этажа, забравшись уже снаружи, через остекление балкона. Мы снова отступали по лестнице, только на этот раз уже вниз, решив, что будет лучше объединиться с арранским подкреплением, стягивающимся в этот район.

Новые Жнецы всё прибывали, и через какое-то время во дворе здания их было уже пару десятков. Дело пошло куда бодрее – орда демонов и гулей, поначалу казавшаяся бесконечной, начала заметно редеть. Особенно после того, как после нескольких особо мощных бомб, разорвавшихся прямо в пасти их предводителя, гигантское чудище, наконец, затихло, бессильно раскинув паучьи лапы. Его обгорелая плоть воняла так, что от этого запаха невозможно было укрыться даже в здании.

К моменту, когда наш маленький отряд вернулся к пилону, двор был уже почти очищен Жнецами ортосов. Монстры постепенно сменили тактику. Столкнувшись с огромными потерями, они все же начали отступать, а потом и вовсе рассеиваться по округе. Но расслабляться было рано. На город опускались сумерки, а значит, можно было ожидать новый всплеска активности Скверны.

Часть грибницы, как я понял из объяснений Харула, была частично сожрана вылезшим через брешь демоном, но за эти два дня она разрослась так, что запросто могла заполнить собой всё метро. И вот теперь, растревоженная битвой, Скверна извергала на поверхность всё новых монстров.

Армия арранов прибыла только через пару часов, причем выглядела так, будто всю дорогу пробивалась с боями. Наверное, так и было.

Солдаты сильно уступали Жнецам по качеству доспехов и снаряжения, но зато действовали куда более профессионально. Сразу видно, что матерые вояки, а не позёры-аристократы. Внешним видом они мне напомнили римские легионы – наверное, из-за характерных шлемов с гребнями из жесткой щетины. В доспехах я не особенно разбираюсь, но, кажется, они были потяжелее древнеримских. Кольчуги, кованые кирасы, сплошная защита для рук и ног.

Немного удивили ездовые животные. Помимо лошадей вполне земного вида попадались и экзотичные – мохнатые здоровяки, похожие на зубров, но с костяными лбами и короткими толстыми хоботками, горбатые ящеры и даже здоровенные ездовые птицы типа страусов-переростков.

Все уцелевшие в этой мясорубке постепенно стягивались во двор рядом с пилоном. Было много раненых, некоторых тащили на носилках, сооруженных из подручных материалов. Но сильнее всего бросалось в глаза то, насколько мало нас осталось. По самым смелым подсчетам – человек пятьдесят-шестьдесят. И это со всей округи, включая лагерь повстанцев и тех пленных, что удерживали до этого гракхи.

Из самих повстанцев вообще никого не было видно. Только Караев сидел прямо на земле, прислонившись спиной к фонарному столбику, и смотрел в одну точку невидящим взглядом. Лицо его из-за сплошной корки засохшей крови было похоже на жуткую маску, на которой выделялись только глазные белки. Я пробовал заговорить с ним, но он не отвечал. Подозреваю, что вообще тронулся рассудком.

Немудрено. Остаться последним из своего подразделения, потеряв всех, кто был вверен в твоё командование… После такого у любого крыша поедет.

Несмотря на контроль эмоций со стороны амальгамы, мне и самому было тошно. Да, я был словно накачан транквилизаторами, и все происходящее вокруг плыло мимо меня, будто во сне. Но разум-то не отключишь. И стоило вспомнить о Максе, хотелось выть и бить кулаками стену.

Холодный рассудок в этой ситуации был даже, пожалуй, вреден. Потому что я со всей отчетливостью понимал, что кровь всех этих людей, погибших сегодня – в том числе и на моих руках. Я ведь знал, насколько опасно оставаться в этом районе. Я мог бы попробовать убедить Караева увести людей отсюда. Но я все силы бросил на то, чтобы захватить этот треклятый пилон и вытащить Лиску. Это стало для меня навязчивой идеей. И в итоге – столько народу полегло, а пилон так и стоит неприступной пирамидой.

А ведь я и сам мог бы погибнуть. И если наш пакт с Козлоногим имеет реальную силу, то тогда бы я погубил и дочку. Я был слишком упрям, надо было действовать тоньше, осторожнее…

Легко, конечно, об этом рассуждать сейчас, когда уже ничего не исправишь…

Мы с Харулом и Хестией сидели на крыльце здания, апатично наблюдая за царящей вокруг суетой. Регина держалась чуть поодаль от нас. От медицинской помощи она отказалась, сославшись на то, что раны залечит амальгама. Приняла от одного из ортосов лишь бутыль с питьем.

Демонов поблизости уже не осталось, но двор избрали чем-то вроде перевалочного пункта. Солдаты очищали его от трупов и от остатков баррикад, рядом с пилоном остановились какие-то повозки – похоже, обоз с припасами. Там же быстро развернули навес, под которым оказывали помощь раненым.

Великан-гракх, к моему, да и не только моему удивлению, выжил. Его буквально откопали из-под целой горы мертвых демонов, всего в кровище и прочей требухе, и оттащили под навес к медикам. На нём живого места не было, но судя по всему, выкарабкается. Бессмертный, как тихоходка.

– Охо-хо, ты погляди-ка, кто заявился! – вдруг оживилась Хестия, указывая на небольшой отряд, приближающийся к пилону. – Неужели сам Данакт Ортос, собственной персоной? Может, и копьем своим знаменитым помашет, разгонит Скверну?

– Вряд ли, – усмехнулся Харул. – Слишком грязная работёнка.

Эта группа воинов резко выделялась среди прочих богатыми доспехами. Их возглавлял рослый ортос в массивной золоченой броне, похожей на ту, что была у Дангилая. Верхняя часть её была громоздкой, с решетчатой конструкцией, крепящейся где-то в верхней части спины и разворачивающей за головой воина герб с золотым двуглавым орлом. Издалека я даже принял его за российский, но нет, стилистика другая.

Рядом с ним в воздухе плыло странное призрачное существо, сотканное из голубоватого света. Женщина в причудливой одежде, кажется, составленной из десятков широких лент. Головной убор её был похож на капюшон рассерженной кобры или на ту штуку, что носили египетские фараоны.

Процессия направлялась прямо к нам, и Регина первой поднялась на ноги. Её заметно шатало от усталости и едва залеченных ран, но она постаралась выпрямиться, будто солдат по стойке «смирно». Жнецы дома Мэй тоже поднялись, и Хестия попутно пнула меня боковой стороной сапога.

– Чего расселся? За неуважение к Ординаторам могут и плетей всыпать.

Так эта призрачная дама – Ординатор?

Когда она приблизилось, стало понятно, что это просто голограмма, проецируемая золотистым летающим диском с линзой посередине. Но плотность и детализация поражает, конечно.

– Отец, – поклонилась Регина и опустилась на одно колено.

Данакт был без шлема. Точнее, он трансформировался, убравшись назад, как крыша у кабриолета. На вид – пожилой мужик, крепко за шестьдесят, с царственным горбоносым лицом и пронзительными глазами необычного лазурного цвета – такими же, как у самой Регины. Пока он шёл к нам, лицо его напоминало неподвижную маску – надменно сдвинутые брови, поджатые губы, прищуренные глаза. Но при виде Регины он дрогнул. И шагнул вперед, подхватывая её за плечи и помогая подняться. Рядом с ним девушка, тем более без доспехов, выглядела миниатюрной и хрупкой, как ребёнок.

– Зачем было так рисковать?! – прошептал он с отчаянием и гневом. Но, бросив быстрый взгляд на Ординатора, взял в себя в руки и снова выпрямился.

– Прости… – так же тихо шепнула Регина.

Глава ортосов снова принял непрошибаемый вид и смерил нас таким надменным взглядом, что захотелось съездить ему по морде чем-нибудь увесистым.

– Меня зовут Эрит-Джабари-Тан, – представилась тем временем голографическая дама. – Я постоянный посол Ординаторов при Великом Доме Ортос, а в данный момент представляю и арбитров турнира Жатвы…

Регина снова поклонилась, Хестия неуклюже последовала её примеру. Даже Харул кивнул, скрестив руки на груди. Я стоял, напряженно скользя взглядом по солдатам эскорта. Шестеро. Все, как на подбор, выглядят матерыми бойцами. Впрочем, чего еще ожидать от телохранителей одного из главных местных царьков.

Закралась шальная мысль – а хватило бы у меня духу срубить этому надменному ублюдку башку прямо сейчас?

Вряд ли получилось бы. Накопители в наручах пусты, а без радиумного оружия к этому типу лучше не соваться. И одним удачным ударом вряд ли обойдешься. Он наверняка и сам не промах.

– Как вы все знаете, турнир был завершен досрочно из-за угрозы прорыва из Заарума, – продолжила Ординатор. – После того, как угроза будет окончательно устранена, всем Жнецам надлежит собраться в Головном бастионе Дозора для того, чтобы решить кое-какие формальности…

Завершая фразу, она с легким кивком посмотрела прямо на меня. И взгляд её, как мне показалось, был особенно пристальным.

– С вашего позволения, посол, кое-какие формальности нам стоит разъяснить прямо здесь, – вмешался Данакт. – Регина передавала сообщение, что находилась в плену. Это так? Кто-то из вас удерживал мою дочь силой?

Сказано это было ровным учтивым голосом, но взгляд, которым он окинул нашу троицу, не предвещал ничего хорошего.

– Это недоразумение, отец, – вдруг выступила вперед Регина. – И оно в прошлом. Напротив, этим людям я обязана жизнью. Особенно этому… незнакомцу. Я у него в долгу.

Данакт выдержал паузу и, наконец, кивнул. Надо отдать должное его манерам – лицо его при этом даже не дрогнуло.

– Хорошо, пусть будет так. Но я вижу у этого… незнакомца то, что принадлежит Великому дому Ортос. Надеюсь, это тоже недоразумение?

Кажется, все взгляды в радиусе десяти метров сейчас сошлись в одной точке. На мне. Я немного замешкался, подбирая слова на арранском. Но проговорить их постарался максимально чётко.

– Сед иам нон партинэ ат Домус Ортос.

«Это больше не принадлежит Дому Ортос».

Слово «Великий» я опустил намеренно.

Самообладание на секунду покинуло старика – брови его вздернулись, ноздри расширились от короткой вспышки гнева. Но прежде, чем он успел что-то сказать, снова подала голос Ординатор.

– Насколько известно арбитрам, трофеи были захвачены в ходе турнира. И, по правилам, сейчас они принадлежат Дому Мэй, как и вся остальная добыча Жнецов этого дома.

Я хотел было что-то возразить и снова начал подбирать слова, но тут Харул незаметно, но болезненно наступил мне на ногу.

– Трогон тебя поглоти, парень! Лучше подержи язык за зубами, – прошипел он из-под маски. – Мы и так ходим по лезвию. Насчет трофеев – разберешься с Акамантом.

– Что ж, хорошо. Я обсужу этот вопрос с главой Дома Мэй, – наконец, процедил Данакт. – Регина, идем. Алимах проводит тебя в безопасное место…

Один из телохранителей выступил вперед, учтиво поклонившись. Она последовала за ним, но на полпути обернулась, спросив:

– Я не вижу Танака. Где он?

– Я казнил его. Мне не нужен зилот, который позволил моей дочери подвергнуть себя смертельной опасности. Иди.

– Но… он просто выполнял мой приказ, отец! – ахнула Регина, и голос её предательски дрогнул.

– Иди, – твердо повторил Данакт. – Тебе нужно отдохнуть.

Повернувшись ко мне, он продолжил:

– А с тобой мне нужно поговорить. Наедине.

Харул и Хестия, переглянувшись, отправились восвояси. Посол Ординаторов не сдвинулась с места – видимо, на неё приказы главы Дома Ортос не распространялись. Впрочем, и телохранители никуда не ушли, но с теми-то всё понятно – к ним отношение было, примерно как к предметам мебели.

Меня эта ситуация, может, и взволновала бы, но эмоции были до сих пор подавлены боевым ядром. И к тому же, за спиной Данакта началось нечто, что сейчас занимало меня куда больше, чем предстоящий тет-а-тет.

В пилоне открыли проход, и, кажется, готовились выводить из него тех, кто был внутри. Я еле сдержался, чтобы не броситься туда, отмахнувшись от ортоса.

– По словам Регины, она у тебя в долгу, – проговорил Данакт с таким видом, будто ему жутко жмут сапоги. – Предпочитаю рассчитаться сразу. Что ты хочешь в награду за спасение её жизни?

Да чтоб тебя! Нашёл же время…

Впрочем… Я с трудом отвёл взгляд от входа в пирамиду и спросил:

– У меня вопрос к вам, госпожа… забыл ваше имя. Раз турнир завершен досрочно, то кому сейчас принадлежит этот пилон?

– Разумеется, тому Дому, который контролировал его на момент завершения турнира, – с лёгкой улыбкой ответила Ординатор. – Великому Дому Гракх.

Я повернулся к Данакту и указал на пилон.

– В обмен на жизнь и свободу вашей дочери мне нужна другая жизнь и свобода. Двоих людей, что находятся сейчас там. Вы ведь сможете выкупить их у Гракхов?

– Ты равняешь жизнь Регины с жизнями двух гелотов? – холодно переспросил ортос, кажется, снова оскорбившись. – Я готов выкупить свободу всем, кто в этом пилоне. Даже если гракхи запросят за них тройную цену.

– Согласен! – тут же выпалил я, поглядывая краем глаза за начавшейся возле пилона вознёй. Кажется, уже начали выводить первых пленников. Шли те медленно, пошатываясь, будто одурманенные.

Наруч и латная перчатка на правой руке Данакта пришли в движение, трансформируясь так, чтобы он смог обнажить ладонь. Помедлив, я ответил на рукопожатие, с трудом удержавшись от того, чтобы не скривиться от боли. Пальцы главы ортосов стиснули мою ладонь так, будто он хотел раздавить её, как спелый плод.

– Да будет так, – глядя мне в глаза, объявил он. – В этом отношении мы квиты. Но не в остальных. И вскоре я заставлю тебя оплатить долги.

Мне сейчас было плевать на его угрозы. Вырвав ладонь, я заспешил к пилону, лихорадочно всматриваясь в лица выходящих из него людей. Подбежал ближе, расталкивая выстроившихся по обе стороны от входа солдат. Кто-то из них огрызнулся было на меня, но я зло зыркнул в ответ, вскинув правую руку. При виде золотого наруча солдат заметно струхнул и попятился.

Я с замиранием сердца перебегал взглядом с одного лица на другое. Следующий… Следующий… Следующий… Да сколько же вас там?! Вот уж действительно – ни окон, ни дверей, полна горница людей…

Кто-то задел меня, протискиваясь через оцепление и становясь рядом. Мельком обернувшись, я узнал Харула.

– Что ты задумал? – спросил он. – О чем говорил с Данактом?

– Он пообещал дать свободу всем этим людям. Выкупить их у гракхов.

– Широкий жест, – саркастически усмехнулся Харул. – С твоей стороны. Ты спас жизнь его дочери. Это стоит дороже, чем полусотня гелотов.

– Да пошёл ты! – огрызнулся я. – Ты же вроде не из благородных. Но тоже говоришь об этих людях, как о вещах.

– Так я и думал. Среди них – кто-то из твоих близких. Что ж, тогда, наверное, всё правильно. Жизнь за жизнь.

Да. Жизнь за жизнь. И дочь за дочь…

У меня перехватило дыхание, когда я увидел в веренице людей знакомую светловолосую головку и плюшевую акулу, зажатую под мышкой. Не обращая внимания на возмущенные окрики, бросился к ней, расталкивая солдат.

– Алиса! Лиска!

Девочка обернулась и, увидев меня, несущегося к ней с выпученными глазами, испуганно прижалась к матери. Я же, не добежав нескольких шагов, рухнул на колени. Не споткнулся – просто ноги будто отнялись. Из горла вырвался отчаянный вскрик.

Это… не она!

Твою мать, это не она!! Да, девочка очень похожа, особенно издалека – тот же рост, тот же цвет волос и прическа до плеч, даже акула эта дурацкая – точно такая же. Но это не Лиска! Как я мог так обознаться?!

Впрочем, я ведь видел её мельком, с доброй сотни метров, и когда она уже заходила в пирамиду, на фоне яркого света. Но ведь я всё это время даже не сомневался, что это она! И всё это время торчал возле этого долбаного пилона вместо того, чтобы искать свою дочь!

Из горла моего вырвался какой-то нечленораздельный шальной вопль. Пленники из пирамиды шарахнулись от меня, арранские солдаты бросали недоуменные взгляды. Харул подошел было, попытался помочь мне подняться, но я отбросил его руку и, вскочив, ринулся напролом через толпу. Успокоился только когда отбежал далеко в сторону, к ограде стройплощадки. Здесь было относительно безлюдно – в первую очередь из-за того, что земля была перерыта воронками от бомб, так что солдаты обходили этот участок по краю.

Эмоции пробивались даже сквозь блок, поставленный амальгамой. Если бы не он, я бы, наверное, сейчас и вовсе с катушек слетел. Мысли скакали с одного на другое, как бешеные.

Всё зря! Все эти битвы, все эти смерти – ради чего, в конечном итоге? Чтобы выкупить на свободу несколько десятков незнакомых мне людей? Но где же тогда была Лиска?

Да где угодно, блин! Может, она давно погибла, пока я торчал тут и играл в партизан.

Но стоп! А как же наш договор с Козлоногим? Он же обещал!

«Вы теперь – как два звена одной цепи. Твоя дочь будет жива до тех пор, пока жив ты».

Она точно должна быть жива! Скорее всего, её захватил кто-то из Жнецов, просто утащил к другому пилону. И чтобы отыскать её, теперь нужно как-то выяснить, к кому именно она попала. Выследить, вычислить, отыскать, любыми правдами и неправдами…

Стискивая кулаки, я зажмурился, постаравшись успокоиться. Амальгама послушно замедлила мой пульс, выровняла дыхание. Эмоции, пробившиеся сквозь блок, улеглись, уступая место холодному, как стальной клинок, рассудку.

Обернувшись в сторону пилона, я увидел Данакта, разговаривающего с молодым гракхом в дорогих доспехах. Судя по тому, как то один, то другой, указывали на выходящих из пирамиды людей, они торговались.

Что ж, этот индюк, по крайней мере, держит своё слово, так что пленники получат свободу. Это уже чего-то стоит.

Я окончательно успокоился, и в груди начала нарастать холодная, расчетливая решимость. Лиску я обязательно найду, хоть из-под земли достану. Но это лишь начало. Дальше ведь нужно будет как-то выживать в этом мире. Но прогибаться под местные порядки я не собираюсь. И уж тем более растить в них дочь.

Ненависть к арранам, копившаяся с самого начала катастрофы, никуда не делась. А понемногу развеялись и сомнения, терзавшие меня до этого. К чёрту всё это самобичевание! Я не виноват в том, что столько людей сегодня погибло.

Виновники – вон они, ублюдки в золотых и черных доспехах. Если бы не их гребаная Жатва, вырвавшая мой город из привычной реальности – то всего этого кошмара не было бы. Это они бросили нас в это пекло. Они виноваты во всех этих смертях. И в том, что большинство выживших теперь станет их рабами.

Но мы не первые их жертвы, и наверняка не последние. Арраны считают себя высшей расой, которой позволено коверкать чужие миры ради их выгоды. И они будут продолжать это, если их не остановить. Но сделать это можно только отсюда, изнутри. Перетрясти этот гнилой мирок, свергнуть так называемые Великие Дома, научить остальных жить по-человечески…

Я усмехнулся собственным мыслям. Да уж, ну и занесло меня. Тоже мне, нашелся вождь мировой революции. Я и на Спартака-то не тяну. Хотя…

Снова вспомнился Макс. И подумалось, что уж ему-то эта идея пришлась бы по душе. Помню, из армии он вернулся с татуировкой «Никто, кроме нас». И, в отличие от многих, кто носил подобную, действительно следовал этому девизу по жизни. Вот он бы, услышав меня, ни секунды бы не сомневался. Он жизнь готов был бы положить за других. Что, впрочем, и сделал.

Эх, как же мне будет тебя не хватать, дружище…

Я достал из наспех сооруженных ножен, притороченных к левому бедру, гракхский клинок. Тело Гончара мы так и не нашли, как и Рината и остальных ребят из отряда. После того, как здесь прошлась орда демонов, а потом бомбардировка арранов – неудивительно. Так что, по иронии судьбы, это оружие – всё, что мне осталось на память о Максе. Хотя, по сути, это и не его меч, он пользовался-то им всего один день…

Сидя на краю воронки от взрыва, я задумчиво поковырял концом меча рыхлую землю. Сумерки над городом сгущались. В лагере, разбитом арранами, начали зажигать факелы. Этот их лагерь, пирамида пилона, тлеющие неподалеку останки исполинского монстра смотрелись совершенно дико и чуждо на фоне привычных городских многоэтажек, пусть и изрядно потрепанных прошедшим катаклизмом. Хотя на самом деле, всё наоборот. Это весь наш город – инородный элемент в этом чужом мире. Но продержится он недолго. Максимум – до следующей Жатвы.

А она состоится. И следующая, и следующая. Если только кто-нибудь не остановит это…

Я и сам не заметил, как начал выводить на земле короткую надпись. «Никто, кроме нас». Закончив, глубоко вонзил клинок в грунт, так что он остался торчать, как надгробие.

– Прости, Макс. Нормальной могилы для тебя не получилось. Но, по крайней мере, ты на родной земле.

Неподалеку от меня все это время маячил Харул – амальгама подсвечивала его узнаваемую тощую фигуру. Он явно присматривает за мной, и наверняка ему от меня что-то нужно. Но сейчас мне не хотелось с ним говорить. Да и вообще с кем бы то ни было. Я смертельно устал за эти дни, и единственное, что мне сейчас было нужно – это побыть одному. И, если повезёт, хорошенько выспаться.

К счастью, у меня всегда есть возможность ускользнуть туда, где меня не достать.

Выпрямившись в полный рост, я спрыгнул с образованной взрывом насыпи и ускользнул в серый мир. Искажений на изнанке почти не было, и это приятно удивило. Привычная тишина, пустота и бесцветность. То, что нужно, чтобы насладиться одиночеством.

Вот ведь как бывает. Мои детские кошмары стали моим убежищем. Моим оружием. Моей суперсилой. Даже заблудиться здесь уже не так страшно. Сейчас весь мир вокруг меня – сплошные неизведанные места. Так не всё ли равно, откуда начинать их исследование?

А передышка, выпавшая мне сейчас, продлится недолго. Всё только начинается, и поиски Лиски – лишь одна задача из многих. Я перешёл дорогу обоим Великим домам. Ввязался в игры с потусторонними сущностями. Узнал о том, что сам я – чуть ли не прямой потомок Изначальных, и эту тайну тоже еще предстоит разгадать. А может, всё-таки удастся и найти путь домой…

Эта Жатва разделила мою жизнь на «до» и «после». Как и для всех, кто угодил в эти дни в Долину багровой пасти. Что было «до» – уже не имеет значения. Что будет «после»… Зависит теперь только от меня.

Я, не оглядываясь, зашагал прочь. Пересек через изнанку стройплощадку и решил пойти дальше вдоль по улице, дворами, чтобы не маячить на виду. Монстров в округе не должно быть – здесь только что прошлась арранская армия, всех перебили или разогнали. На крайний случай, укроюсь на изнанке.

Амальгама выдала какой-то странный сигнал, акцентируя моё внимание на оконном проеме неподалеку. Стекло там было выбито напрочь, окно зияло в сумерках сплошным темным провалом. Но именно туда вела подсказка.

Предупреждение об опасности? Да нет, не похоже. Скорее настойчиво мигающий маячок.

Любопытство взяло верх, и я, подобравшись ближе к окну, заглянул внутрь.

Пустой разгромленный офис. Рабочие столы с компьютерами, разбросанные бумаги, опрокинутый шкаф. Сигнал ведет куда-то вглубь помещения. Короткие голубоватые вспышки, которые с трудом можно было бы различить без подсказки амальгамных линз.

Я взглянул на индикатор Накопителя на Свете зари. Энергия восстанавливалась медленно, но активировать клинок я уже могу. И даже на пару-тройку ударов должно хватить…

Запрыгнул на подоконник, с него – на один из столов. Тот опасно хрустнул под моим весом, так что я поспешил спуститься на пол.

Разглядел, наконец, источник сигнала. К моему изумлению, это был небольшой летающий диск с линзой посередине. Когда я приблизился к нему на расстояние пары шагов, из него вырвался пучок голубого света, быстро развернувшийся в объемную голограмму.

– Госпожа… посол? Извините, я так и не запомнил вашего имени.

– Эрит-Джабари-Тан. Но вы можете звать меня просто Джабари.

– Меня зовут Ян. Чем обязан?

– Я рада, что у нас выпала возможность переброситься парой слов наедине. Времени у нас немного, иначе мою отлучку заметят в лагере. Но об этом разговоре никто не должен знать. Вообще никто, понимаете? Ни из ваших старых знакомых, ни из новых. Это очень важно.

– Я не из болтливых. Но что вам от меня нужно?

Посол заметно нервничала, перебирая пальцами концы своего богато украшенного пояса. Видеть её в таком смятении было странно – во время разговора в лагере она показалась мне такой же надменной и царственной, как и глава Ортосов.

– Вы ведь понимаете, что ваше появление в Аксисе не прошло для нас незамеченным. С самого момента, как вы активировали первые кластеры амальгамы, Ординаторы следят за вами. И, надо признаться, всё это время среди нас не стихают споры на ваш счёт.

– Я… догадываюсь, – осторожно ответил я. – Но мне пока так и не ясен мой статус. Вы признали меня Жнецом дома Мэй?

– Это было вынужденным решением на тот момент. Но сейчас… Мы считаем, что вам разумнее всего скрыться. По поводу вас слишком много вопросов от Великих Домов. И слишком много личных счётов. При этом мы пока не можем предложить вам открытое покровительство Дома Ординаторов. Это повлечет за собой еще больше проблем.

– Да я и не прошу ничьего покровительства, – проворчал я. – И, уж простите, у меня пока нет причин доверять вам. Как и кому-то другому из вашего мира.

– Тем не менее, мы готовы помогать вам, чем только сможем. Только делать это пока придётся тайно. Увы, ситуация на Аксисе крайне сложная. Боюсь, полномасштабная война между Ортосами и Гракхами неизбежна. И это не просто отголоски застарелых конфликтов. Такое впечатление, что кто-то плетет интриги, стравливая Дома между собой. Мало того – мы подозреваем о заговоре по свержению самих Ординаторов. Поэтому ваша недоверчивость – хорошее качество по нынешним временам. Мы и сами никому не можем доверять.

Я саркастически усмехнулся.

– Вы думаете, мне есть дело до всех этих ваших дрязг? Этот мир – чужой для меня. Мало того – ваши соплеменники…

Джабари печально покачала головой и подняла руку, прерывая меня.

– Я понимаю вашу скорбь, Ян. Вы через многое прошли за эти дни, и наверняка затаили обиду на всех арранов. Но поймите, вы появились здесь не случайно! Возможно, впервые за многие циклы Жатв нам удалось выудить из океана миров именно ту жемчужину, за которой мы охотились. Я всегда скептически относилась к легендам и пророчествам, и во всём предпочитаю научный подход. Но даже я сейчас не могу удержаться от священного трепета, разговаривая с вами…

Она и действительно волновалась – теперь это было особенно заметно. Но потом произошло то, чего я уж точно не ожидал. Посол, подобрав длинные полы одежды, опустилась на колено в глубоком поклоне.

– От лица всех Ординаторов я приношу извинения за все зло, что вольно или невольно было причинено вам арранами. Но, по иронии Великой ткачихи, нить вашей судьбы теперь тесно переплетена с Аксисом. И вы не правы, говоря, что этот мир – чужой вам. Ваша кровь, ваше происхождение – тому доказательство. Понимаю, что вам это пока сложно принять…

– Я догадываюсь, о чем вы. Про гены Изначальных? Через амальгаму я кое-что узнал об этом…

– Да, – кивнула посол, выпрямляясь. – Но, думаю, вы не до конца понимаете, какое сокровище течет в ваших жилах. Мы и сами до сих пор не можем в это поверить, но вы – не просто носитель генов Изначальных. Вы и есть Изначальный! Амальгама пробудила в вас глубоко спящее наследие, и теперь ваш геном трансформируется, очищаясь от лишнего…

Она снова глубоко поклонилась и с волнением в голосе закончила:

– Добро пожаловать на Аксис, Ян из Великого Дома Аракетов!

Новосибирск, август-октябрь 2021