Герои Аркаира

Глава 6. Опасные игры

Расплата за глупость

Логово Монаха находилось в квартале Депо. Особняк имел просторный двор и сад, заросший кустарником и сорной травой. Вокруг шла каменная стена в полтора человеческих роста. Когда-то она была утыкана железными кольями и усыпана битым стеклом, но с момента воцарения здесь Монаха защиту не обновляли — надо быть сумасшедшим, чтобы вторгнуться в жилище одного из самых безжалостных головорезов Аркаира.

Во дворе Лину встретили трое охранников, одетые в кожаную броню и увешанные оружием: у двоих по паре «Мясников», у одного «Толстяк» в кобуре и «Палач» в руках. Еще шестеро парней отдыхали под навесом, играли в кости. Лина почувствовала на себе их похотливые взгляды — девушки в особняк заглядывали обычно для развлечений.

Наемница твердым голосом назвала свое имя. Она решила вести себя уверенно. Дервалю надо объяснить, что Чони сам напросился на сделку. Хотя она не виновата в случившемся, готова возместить ущерб. В дом Лина вошла с каменным лицом, с виду уверенная и бесстрашная, но, как только переступила порог, сердце предательски застучало: справа от мраморной лестницы Лина заметила железную дверь в подвал. О пыточной Монаха ходило немало кошмарных рассказов, и проверять их правдивость на себе не хотелось.

В доме дежурили двое личных охранников Монаха. В отличие от бойцов снаружи они выглядели помятыми, словно пили всю ночь: опухшие лица, расстегнутые рубашки, от них несло перегаром. Однако и у них на поясе висели огнедыхи. На втором этаже охранник без стука отворил двустворчатую дверь, и девушка оторопела. Спальня Дерваля по своему убранству мало чем отличалась от дворцовых покоев. На стенах — зеркала в позолоченных рамах, на потолке — хрустальная люстра с масляными лампами и лжедайлами, посреди комнаты — огромная кровать из черного дерева под шелковым балдахином, рядом — стеклянный столик с винными бутылками. На мятой кровати сидел сам хозяин. Выглядел он омерзительно: толстый, лоснящаяся лысина, обрюзгшее лицо, бархатный халат накинут прямо на голое волосатое тело.

Охранники встали по обе стороны от девушки. Дерваль хмуро посмотрел на гостью, взял со столика бутылку и одним махом вылакал треть.

— Оружие заберите, — прорычал Монах, вытирая рот рукавом халата.

Один головорез вытащил у Лины из ножен кинжал, второй схватился за огнедых, но не сумел достать — хитроумный замок Себа не позволил. Бандит выругался.

— Руки не распускай, — с достоинством бросила Лина, извлекла «Толстяк» из кобуры и передала охраннику.

Дерваль грузно поднялся с кровати и подошел к ней. Вблизи он выглядел еще более отвратительно: маленькие свинячьи глазки, покрасневшие от долгой пьянки, морщинистое небритое лицо с красными пятнами, из под разреза халата торчала волосатая грудь. От него несло запахом кислятины и ароматического масла.

Охранник передал хозяину огнедых, тот осмотрел оружие:

— Хорошая работа. Мастер Эдо делал?

— Да, — немного осипшим голосом ответила Лина и откашлялась. — На этой неделе взяла.

Монах отошел к окну, возле которого стояла большая деревянная тумба.

— Что же ты никого из этих сученышей не завалила? — спросил он, вытряхивая патроны из барабана прямо на пол.

— Они палить стали из «Саламандры», головы не поднять.

— Зассала, значит? — вкрадчиво спросил Монах.

Лина не нашла, что ответить.

— Вот и Чони тоже зассал, — вздохнул Монах. — Но он-то не боец, он по торговой части, а ты наемник. Раньше убивала?

— Было дело, — нарочито небрежно ответила она.

— В этот раз что помешало?

— Они ваших бойцов зараз грохнули, мы и моргнуть не успели. Нам с Чони вдвоем против них было не устоять.

Дерваль открыл тумбу и бросил в ящик разряженный огнедых.

— Хочешь сказать, бойцы у меня дерьмовые?

Он подошел к девушке, та едва удержалась, чтобы не попятиться.

— Я не успела разобраться. Они враз всех положили.

— Кто они?

— Клянусь, не знаю! Берк с ними дела вел. А может, и не с ними. В первый раз с нами другие встречались, явно не с острова, а на сделку пришли эти. Мне кажется, кто-то из местных, — она поспешила высказать свою догадку.

— Выходит, меня поимел кто-то из аркаирцев? Ребят положил и кучу дайлов увел? — ледяным тоном осведомился Монах.

— Я не знаю, но чужаки с «Саламандрами» не расхаживают.

Дерваль поцокал языком, осмотрел Лину с ног до головы, протянул руку.

— Показывай, что принесла.

Лина передала сумку и торопливо пояснила:

— Здесь не все. Остальное отдам чуть позже. У меня как раз сделка крупная наклюнулась.

Дерваль порылся, дайлы пересчитал, но вынимать не стал, передал сумку телохранителю.

— Откуда взяла? Сына Берка ограбила?

— Нет. У меня свои связи во Дворце, — Лина решила набить себе цену. Она рассчитывала, что упоминание про Дворец собьет Дерваля с толку.

— Чони тебе про срок говорил? — спросил Монах.

— Я отдам. Клянусь, обязательно отдам, — торопливо произнесла девушка.

Дерваль неожиданно одной рукой схватил ее за горло.

— Разумеется, отдашь, сука! Куда ты денешься, — не повышая голоса, сказал он.

Лина рефлекторно схватила головореза за руку, но охранник больно двинул ее в бок кулаком. Девушке казалось, что пальцы Дерваля порвут горло, и она захрипела, не столько от боли, сколько от страха. Монах отпустил жертву, а затем влепил ей такую оплеуху, что бедняжка отлетела к стене.

Лина не успела прийти в себя, как головорез схватил ее за волосы и швырнул на кровать.

— Дайлы принесла — это хорошо. Жить будешь. Только наказать тебя серьезно придется. Ты меня подставила, а это не дело, — все так же спокойно сказал Монах.

Он посмотрел на охранников, те похотливо ухмылялись:

— Пошли отсюда. Нам с девкой потолковать надо. Ваша очередь придет, когда я скажу. Дайлы — в хранилище.

Парни, посмеиваясь, удалились, плотно затворив дверь. Монах развязал пояс на халате. Онемевшая от ужаса Лина, старалась глядеть мимо него.

— Ты не стесняйся, раздевайся. Нам с тобой долго беседовать, — проворковал Дерваль.

Он подошел к шкафу у стены и распахнул дверцы. Внутри на полках лежали пыточные инструменты: хлысты, цепи, ошейники, зажимы, кляпы, клещи, удавки. Дерваль знал толк в издевательствах.

Монах взял железные кандалы для рук и, не глядя, швырнул на кровать. Кандалы больно ударили девушку по ноге.

— Примерь пока, а я еще что-нибудь для тебя подберу, — пробормотал Монах.

Он был уверен, что жертва никуда не денется. Она уже доказала, что хочет жить. Значит, позволит сделать с собой что угодно.

Лина как зачарованная смотрела на кандалы. Две железные скобы, соединенные металлической цепью. Ее приговор. Когда она шла к Дервалю, в душе подозревала, что ее ждет, но надеялась на лучшее. Она принесет дайлы, докажет, что может быть полезна как наемница. Наивная дура! Ей уготовили роль подстилки и очередной жертвы для издевательств. Этот жирный волосатый ублюдок оставит ее в живых, но отныне станет ее хозяином, будет решать, что ей делать, кого убивать, под кого ложиться. Она с трудом подавила стон отчаяния.

Монах что-то бормотал себе под нос, роясь в шкафу. Он ловил кайф уже только от одной подготовки к издевательствам. Лина свесила ноги с кровати, кандалы упали на пол, громко звякнув. Она наклонилась за ними, взяла в руки. Они были холодные, тяжелые… мертвые. Лина почувствовала, как сердце гулко забилось. Она затравленно посмотрела на Монаха. Он выглядел омерзительно. Повинуясь внезапному порыву, Лина шагнула к своему будущему мучителю.

— Для начала сойдет, — удовлетворенно крякнул Монах, держа в руке плеть-трехвостку.

Лина размахнулась. Дерваль повернулся к ней с гадкой улыбкой на толстых губах, и железная скоба ударила его прямо в висок. Глухой шлепок, едва слышный противный хруст. Лина поймала удивленный взгляд Дерваля: он выпятил губы, силясь что-то сказать, но девушка со всего размаху ударила вновь. Ее несостоявшийся мучитель, так и не издав ни звука, мешком рухнул на пол.

Лина в оцепенении стояла над телом. Если бы сейчас ворвалась охрана, она не стала бы сопротивляться. К счастью, головорезы, даже если и услышали шум, то не придали значения. Они привыкли к забавам хозяина. Разве только бы сам Монах позвал на помощь, но Дерваль молчал, вокруг его головы росла темно-красная лужа.

При виде крови Линой овладело странное спокойствие. Стараясь не шуметь, она бережно положила кандалы на кровать, подошла к тумбе, достала из ящика «Толстяк», собрала с пола патроны, зарядила барабан. В ящике еще обнаружился двуствольный «Судья», но его трогать Лина не стала. Девушка подошла к окну и выглянула наружу.

Окна спальни Монаха выходили в сад. Лина распахнула ставни. Второй этаж, прыгать невысоко, но на всякий случай она аккуратно спустила ноги вниз и повисла на руках на подоконнике. Противно затрещали кусты, по лицу ударила ветка, но приземление прошло удачно. Девушка побежала по саду. Она заранее наметила кратчайший путь. Главное не попасться на глаза бойцам Дерваля. К счастью, сад зарос настолько, что со двора и из окон дома ее не заметили. Забор был слишком высокий. Она прошла немного вдоль каменной стены, приметила разросшееся со стороны сада дерево, подпрыгнула, ухватилась за ветку и подобралась к забору. Сильно раскачавшись, прыгнула и ухватилась руками за железные колья. Стекло на вершине стены оцарапало до крови запястье и ладонь, но девушка лишь поморщилась. Главное, не напороться на колья животом — смерть будет долгой и болезненной. Она уперлась ногами в каменную кладку. Эта часть ограды шла вдоль узкого глухого переулка. С силой оттолкнувшись, Лина перемахнула через препятствие и приземлилась на каменную мостовую.

Революционное братство

Трупы летунов «Небесного ока» доставили в город, началась подготовка к похоронам. На месте крушения продолжались работы. Механики обследовали корабль и решили, что восстановлению он не подлежит. Мастера начали снимать вооружение и ценные приборы, спорили, как поступить с корпусом: разобрать и разрезать или, не тратя усилий, бросить в горной долине, ставшей для сокрушителя могилой.

Ни гильдиям, ни Внутреннему Взору так и не удалось выйти на след заговорщиков. Высадка десанта в Верхнем пределе и захват заложников наделали много шуму, но особых результатов не принесли. На допросах бисканские старейшины признали, что один из их кланов получил от неких доброжелателей сведения, что в районе Долины сорока ключей можно будет хорошенько поживиться. Кто сообщил, неясно. Вождь клана сейчас скрывался в горных пещерах.

Подтверждений того, что кто-то проник на корабль или подкупил членов команды, не нашлось. Странно было, что «Небесное око» отклонилось от курса. Возможно, капитан заметил что-то в районе Долины сорока ключей и решил проверить. Опрос окрестных жителей ничего не дал. Ночью прошла гроза — как летел сокрушитель, никто не видел. Шпионы молчали. В ходе облав поймали десяток контрабандистов с товаром, двух находившихся в розыске убийц, трех скупщиков краденого, нашли два ворованных дайла — улов в иное время неплохой, но сейчас бесполезный.

Блокада уже начала вызывать недовольство. В Аркаире застряли более тридцати дирижаблей из Эндора, Валонии и Кхато, не говоря уже о воздушных кораблях самих гильдий. Вставших у причала морских судов насчитывалось еще больше. Четыре из них попытались выйти в море без разрешения под покровом ночи, но были настигнуты и взяты на абордаж дирижаблями и сокрушителями. Суда вернули в порт, обыскали, ничего не нашли, на всякий случай арестовали капитанов. Официально сообщили, что ищут заговорщиков, стражникам поручили искать любое имущество, похищенное с сокрушителя. Про серв не упоминали, но по городу уже поползли слухи, что серва на разбившемся сокрушителе не нашли.

Новость о закрытии портов Аркаира еще не успела разлететься по Яру, поэтому на Торо продолжали прибывать новые корабли и дирижабли. Их ставили на прикол. Возникли первые конфликты. Особенно негодовали представители Содружества Эндор. Они не привыкли к такому обращению и грозили адмиралу Дремосу и главе Внутреннего Взора Арноку всевозможными неприятностями. Арнок грубо посылал всех куда подальше, Дремос вежливо направлял недовольных к Кен-Мару. Сейчас именно тот решал все споры с пришлыми.

Кен-Мар с утра выслушал жалобы на произвол стражников от двух эндорских капитанов, один из которых командовал дирижаблем пурпурных банкиров. С банкирами ссориться не хотелось. Они, конечно, еще те мерзавцы, если верить источнику Герцогини, но денег у них немерено. Многие северные торговцы обращались к банкирам за ссудами, на которые потом покупали товары в Аркаире. Городу небесных воинов это было выгодно. К тому же к пурпурным нередко шли и сами аркаирские дельцы. Кен-Мар как мог успокоил эндорцев, обещал помочь.

Назревала и более серьезная проблема. В Семь Шахт из Дантара за очередной партией угля прибыли два морских судна, сопровождаемые дирижаблем «Гордость Республики». Дантар, который вел войну с Брадосом, не терпел никаких задержек. Капитан «Гордости Республики» тут же отправил гонца к Дремосу с просьбой не препятствовать погрузке. Адмирал переправил просьбу Кен-Мару. Тот понял всю щекотливость ситуации. Дантарцы были в Аркаире на особом положении. Кроме того, как слышал Кен-Мар, капитанов не вернувшихся вовремя в Республику кораблей отдавали под трибунал. Ситуацию следовало немедленно урегулировать, но не с капитаном, а с главным представителем Дантара в Аркаире.

Посол Дантара Глен-Тар был коренастым невысоким крепышом. При первой встрече, глядя на его широкие плечи и накаченные мышцы, можно было предположить, что перед тобой мастер-литейщик или борец, но никак не дипломат. Глен-Тар и правда признался Кен-Мару, что в юности увлекался борьбой — любимое занятие дантарских простолюдинов. Он и сейчас, чтобы сохранить хорошую форму, подолгу тренировался с охранниками в своем особняке. По словам Глен-Тара, его отец был портовым грузчиком, а мать прачкой в Имерии — столице Дантара. Глен-Тар самостоятельно сделал карьеру, сначала в регулярной армии на полях сражений с брадосцами, а затем в политике. Бравировать своим происхождением из низов для республиканцев было обычным делом, но Кен-Мар заметил, что посол при этом любит изысканные наряды и имеет слабость к хорошей выпивке. Наряды и застолья требовали немало денег, и южанин выкладывал их с легкостью, словно был богатым купцом из Эндора, а не посланником страны, которая тратит последние ресурсы, чтобы выстоять в войне. За подобное поведение любой другой посол Дантара давно был бы отозван на родину — военные власти Республики строго карали не только предателей, но и растратчиков. Собственно, два предыдущих посла Дантара так и закончили свою карьеру — улетели по вызову Железного Канцлера и более не вернулись. Глен-Тар по вызову диктатора улетал уже три раза, но неизменно благополучно возвращался. Кен-Мару в голову приходило только одно объяснение: Глен-Тар отличный переговорщик, поэтому власти закрывают глаза на его поведение, непристойное для истинного сына революции.

Революция в Дантаре произошла спустя пятнадцать лет после свержения короля в Аркаире, и главную роль в ней сыграла армия. Тогдашний король Дантара после очередной войны с Брадосом заключил невыгодный мир, и военные заставили его отречься от престола. Вдохновленные, как они сами говорили, примером Аркаира, они через полгода передали власть Великому собранию, куда вошли представители всех известных семейств и гильдий страны. Великое собрание избрало Железного Канцлера и правительство. Революционные генералы, правда, оставили у себя в руках бразды правления армией на случай войны с Брадосом.

Брадос во все времена оставался врагом номер один Дантара. Уже двести лет два растущих государства воевали друг с другом за богатые земли Южного материка. Брадосу удача улыбалась чаще, и после каждой небольшой войны он отхватывал у соседа лакомый кусок. Однако спустя тридцать лет после революции Дантар, к тому времени серьезно перестроивший свое производство, неожиданно сам объявил войну своему соседу и поначалу добился немалых успехов. Во многом это произошло на фоне подъема патриотизма в стране. Граждане Дантара рвались в армию, искренне веря, что смогут разгромить соседа, сбросить тамошнего короля и принести освобождение от гнета монархии для всех брадосцев. Так продолжалось лет десять. Потом оказалось, что война за республику мало чем отличается от войны за короля, и пыл дантарцев поутих, а вместе с ним стали таять ресурсы. Маятник военной удачи качнулся в противоположном направлении. Конные полки Брадоса оттеснили ополчение Дантара почти на прежние позиции. К счастью, обе стороны выдохлись и заключили мирное соглашение, которое, правда, постоянно нарушалось. На границе то и дело вспыхивали столкновения, в провоцировании которых стороны обвиняли друг друга.

И Республика Дантар, и королевский дом Брадоса готовились к решающей битве. Дантар возвел на своей границе защитные линии, так называемые линии свободы — огромные крепости, между которыми протянулись высокие стены, валы и бастионы. Полностью отгородиться от Брадоса не удалось, но к началу очередной войны были построены три линии. Новая масштабная бойня разразилась девять лет назад уже по инициативе короля Ар-Кана, который вознамерился окончательно разобраться с революционным соседом. У Брадоса было превосходство в людях и ресурсах. Первую линию свободы королевские войска взяли за шесть месяцев, вторую за два года. Однако дальше дело пошло туго. Обе стороны опять столкнулись с нехваткой ресурсов и растущим недовольством населения. Последние пять лет война ограничивалась локальными стычками на земле, в воздухе и на море. Противники копили резервы: строили дирижабли, корабли, отливали тяжелые огнедыхи. Дантар наращивал и удлинял последнюю линию свободы. Если бы она пала, гвардейцам Брадоса был бы открыт путь на Имерию. Собственные ресурсы Дантара к тому времени были почти исчерпаны, держался он в основном за счет помощи со стороны дружественного Аркаира.

Поддерживать эту дружбу и было главной задачей посла Дантара. Глен-Тар был вхож во все круги аркаирской знати, дружил с вольными наемниками и торговцами Северного материка. Он посещал различные встречи и празднества: заводил знакомства, вел переговоры, заключал сделки, выторговывал Республике кредиты и скидки, демонстрируя завидное чутье и упорство. Дирижабли и большие корабли, включая плавучие «крепости», дантарские мастера научились строить на совесть, но не хватало сырья и оружия. Дантар закупал у Аркаира руду, уголь, механизмы. На армию Республика тратила теперь почти все свои доходы.

С послом Кен-Мар встретился в харчевне «Флейта Леры» в северной части Дворца, на втором ярусе, откуда открывался отличный вид на северную часть острова Торо. Заведение было названо в честь богини ночи. Согласно легенде, когда Небесные отцы изгнали Леру за попытку переворота в Небесном Дворце, она бежала на Торо и тысячу лет плакала, сидя на вершине горы. Ее слезы стекали по северному склону и образовали озеро, получившее название Слезы Леры. С востока озеро огибала железная дорога, по которой дымили паротяги, а с запада к нему примыкали особняки богатых землевладельцев — селиться на берегу стало модным после революции. За озером начинались сельскохозяйственные угодья, а на самом горизонте чернели силуэты Железных гор.

— Замечательный вид, — обронил Глен-Тар, смакуя вино из хрустального бокала.

— В Дантаре нет таких пейзажей? — спросил Кен-Мар.

— Увы! Сейчас уже нет. Война, знаете ли. Дымящие трубы, железные бастионы, вытоптанные поля, марширующие полки. Наша столица представляет из себя один большой завод и одновременно военный лагерь.

Кен-Мар встречался с послом Дантара часто. Глен-Тар приходил обсудить новости из Имерии, поговорить о важных контрактах, попытаться выторговать очередной навигационный прибор или мощный палубный огнедых для дирижаблей Республики. Железный Канцлер давно лелеял мечту покончить с господством Дантара в воздухе. По его приказу был осуществлен грандиозный проект — дирижабль нового поколения, получивший имя «Гордость Республики». Этот корабль задумывался как «прорыв» в науке Дантара. Гондолу сделали максимально бронированной и закрытой, снабдили десятками мощных огнедыхов. Дантарцы утверждали, что броня выдерживает очередь из «Разрывателя», хотя аркаирские механики подозревали, что южане просто пускают пыль в глаза. Если бы «Гордость Республики» была хорошо бронирована, аэростат просто не поднял бы ее в воздух. Аэростат, правда, был очень хороший: из легкого металла, изменяющийся в размерах, многокамерный. Но даже он, как было заметно, с трудом поднимал в воздух этого гиганта. В скорости «Гордость Республики» значительно уступала не только сокрушителям аркаирцев, но и дирижаблям. Однако механики Железного Канцлера очень гордились своим детищем. С многозначительной улыбкой говорили о секретных технологиях и не пускали внутрь дирижабля даже друзей-аркаирцев. Кен-Мар полагал, что внутри дирижабля островитяне могут увидеть немало украденных у них приборов. Он не строил иллюзий: Дантар, как и все соседи Аркаира, не упускал возможности стащить то, что плохо лежит.

«Гордость Республики» прикрывала торговые корабли Дантара. Со своей работой дирижабль справлялся: брадосцы не пытались перехватить следовавшие под его присмотром воздушные суда. Однако, как доложили шпионы Кен-Мара, проект «Гордости Республики» канцлер признал ужасно дорогим и больше таких дирижаблей приказал не строить.

Гораздо лучше у дантарцев получались паровые корабли. Они построили три торговых парохода и три «крепости». Плавучие «крепости» республиканцев выглядели внушительно. С воздуха они напоминали гигантские железные лодки, утыканные тяжелыми огнедыхами. Они сжирали огромное количество угля, оставляя за собой черные шлейфы дыма. Скорость у них была маленькой, а орудия, хотя и разрушительны, но не очень точны. Впрочем, все недостатки искупала мощная броня. С помощью «крепостей» Дантару удалось сдержать Брадос на море. У того плавучая «крепость» была всего одна и то недолго. «Карающая длань Ар-Кана», громадный боевой корабль с четырьмя гигантскими трубами, построили лет десять назад, и сначала казалось, что он прижмет дантарский флот к берегу. К несчастью для Брадоса, «Карающая длань Ар-Кана» через четыре года после постройки затонула во время сильного шторма, поэтому война затянулась.

Как обычно, во время трапезы глава Внешнего Взора и посол беседовали о разных пустяках: сплетнях, слухах, ценах на товары, представлениях в «Серебряном Тароке». Важные разговоры начинались за десертом.

— Вы нашли преступников? — спросил посол, сделав большой глоток обжигающей лимонной огневухи. — Ну, тех мерзавцев, что подорвали ваш сокрушитель.

— Коронников? Ищем пока.

— Вам уже ясно, как они это сделали?

— Разумеется, но я не могу это обсуждать.

Посол Дантара понимающе кивнул, на мгновение запнулся и спросил:

— Значит ли это, уважаемый Кен-Мар, что сокрушители не так уж и несокрушимы?

Шутка входила в моду. Ее повторяли в Аркаире, кто с ужасом, кто с презрением, кто с недоверием. В устах дантарского посла это фраза приобрела особый смысл. Кен-Мар понял, что вопрос об уязвимости сокрушителей сейчас волнует всех соседей Торо. Если падение сокрушителя не случайность, если его можно сбить, то одно только это знание может пошатнуть позиции Аркаира как непобедимой державы Яра.

— Хороший вопрос. Его мне задают многие. Мой ответ такой: сокрушители, наследие Древних, безупречны. Механики внимательно следят за их сохранностью, но, к сожалению, проблема не в механизмах, а в людях. Предательство. Вам я могу сказать откровенно, падение произошло именно из-за предательства. Такое больше не повторится. Мы приняли меры.

— Спасибо за откровенность, — сказал Глен-Тар. — Мы не хотим выведать ваши тайны. Просто наше благополучие во многом зависит от вашей мощи. Стоит вам даже не ослабнуть, а просто по-иному начать распределять ресурсы, например больше пускать на собственные нужды и меньше продавать, как наше положение моментально ухудшится. Уверен, что наши и ваши враги прекрасно это понимают.

— Вы предполагаете, что предатели могли войти в сговор с Брадосом? — насторожился Кен-Мар.

— Ну, прямых доказательств, что диверсию против Аркаира устроил Брадос, у нас нет. Однако из Ратории постоянно приходят донесения, что Ар-Кан не оставляет надежды отомстить Аркаиру.

Кен-Мар про себя усмехнулся. Посол Дантара на каждой встрече твердил о коварстве Брадоса, иногда даже приводил выдержки из донесений агентов Республики.

— Мы полагаем, что за атакой стоят коронники, — напомнил Кен-Мар.

— А разве коронники не могли сговориться с брадосцами? Вам надо поймать исполнителей и выяснить имя заказчика. Со своей стороны обещаю: если мы узнаем что-то конкретное о планах Брадоса, то уведомим вас незамедлительно. Революционные братья должны помогать друг другу.

— Мы будем признательны за любые сведения, — сказал Кен-Мар. — Ваша обеспокоенность по поводу поставок понятна. Мы будем соблюдать объемы и график. Конечно, решение зависит не только от меня, но я приложу все усилия, чтобы вы все получали вовремя.

— Если я могу как-то выразить свою благодарность… — пробормотал посол, вопросительно глядя на собеседника.

Кен-Мар покачал головой. Посол Дантара уже несколько раз предлагал ему взятку. Советник Вальдо денег не брал. Как разведчик он прекрасно усвоил одно из самых важных правил: никогда не принимать подношения от тех, кого хочешь использовать. Если принять взятку, ты потеряешь влияние на человека, тот начнет чувствовать себя хозяином положения, получит моральное право обращаться к тебе с просьбами и даже отдавать приказы.

Впрочем, Кен-Мар сразу сообразил, как можно использовать предложение посла.

— Уважаемый, Глен-Тар, мы оба работаем во благо своего народа, и лучшей благодарностью будет укрепление дружбы между нашими странами. Могу ли я в качестве ответной любезности попросить вас посодействовать в открытии постоянного посольства в Имерии? Этот вопрос давно обсуждается Великим собранием, но пока не решен.

Аркаир постоянного посольства в Дантаре не имел. После основания Республики торговые компании Аркаира открыли свои дома в Имерии, где их радушно приняли. Но затем начались затяжные войны Дантара с Брадосом, и ситуация изменилась. В Республике объявили военное положение, контакты с иноземцами попали под тщательное наблюдение военных. Постепенно все торговцы Аркаира покинули столицу Дантара. В условиях военного положения власти нередко конфисковывали имущество иноземцев. Несколько лет назад Кен-Мар обратился к Железному Канцлеру с просьбой открыть посольство, но глава правительства тянул с ответом.

— Это военные во всем виноваты, — пробурчал Глен-Тар. — Вы даже не представляете, как они всего боятся, им везде мерещатся шпионы. Железному Канцлеру они на ухо нашептывают, чтобы не доверял никому за границей. Канцлер — мужик башковитый, он понимает, что к чему, но ему нужны веские аргументы. Аркаир — наш друг, торговый партнер. Мы заключаем с вами выгодные сделки, но мы и тратим немало. Некоторым недальновидным генералам это не нравится. Они считают, что вы тянете из нас последнее. По их мнению, настоящие друзья давно бы объявили войну Брадосу. Вместе мы бы одержали быструю победу и свергли короля-тирана.

Кен-Мар покачал головой. Вопрос о военной помощи Дантару поднимался в Совете регулярно, но все выступали против.

— Аркаир не хочет новых конфликтов. Ваши генералы слишком подозрительны. Мы стараемся делать все, чтобы помочь вам одержать победу. Разве вы не видите этого?

— О! Я, разумеется, вижу. Однако я нахожусь в Аркаире, я наблюдаю все это воочию. Железный Канцлер отсюда далеко, он не может лично убедиться в вашей честности, — Глен-Тар в задумчивости нахмурил лоб. — Постойте-ка! А что если уговорить нашего канцлера прибыть на Торо с визитом?! Когда он лично познакомиться с вами, с Советом, то поверит в искренность ваших дружеских чувств. Думаю, тогда Канцлер решит вопрос с посольством.

Предложение застало Кен-Мара врасплох. Познакомиться с Канцлером было бы отличным ходом. Это укрепило бы связи с Дантаром, да и авторитет Кен-Мара поднялся бы. Не говоря уж о том, что разговор с Железным Канцлером даст массу сведений о том, чем живет и чего хочет правящая элита Республики. Неужели Глен-Тар так влиятелен, что сможет организовать визит военного диктатора Дантара?

— Это замечательная идея, но, насколько я знаю, господин Канцлер не любит визиты в дальние страны.

— Генералы не отпускают, — признался Глен-Тар. — Мы ведем войну. Любая поездка — хорошая возможность для врага организовать покушение. Не секрет, что мы в тяжелом положении, но признаюсь вам: на самом деле оно еще тяжелее. Пурпурные банкиры недавно отказали нам в кредите, сказали, что у них нет денег. Представьте! У пурпурных банкиров нет денег! Кто в это поверит! Думаю, это очередные происки Брадоса. В общем, нам, как никогда ранее, нужны друзья. Нашим военным надо преодолеть паническую боязнь всего нового. Успешный визит Канцлера в Аркаир будет важен не только для наших отношений, но и для внутренней политики. Не стану скрывать, эта мысль посетила меня давно, но сегодня благодаря вам я понял, что время пришло.

— Что ж, попробовать стоит. Я переговорю с остальными членами Совета.

Глен-Тар в мольбе сложил руки:

— Прошу только, не повторяйте наших ошибок, постарайтесь принять решение как можно быстрее и держать все в строжайшей тайне. Если сведения о поездке Канцлера просочатся в Брадос, покушение на него неминуемо. Я не сомневаюсь, что вы и ваши соратники умеете хранить секреты, но шпионы Брадоса ужасно изворотливы. Можете мне не верить, но я не сомневаюсь, что они стоят за падением «Небесного ока». У них точно есть агенты среди влиятельных лиц Аркаира. Если дело затянется, или в обсуждение вопроса будет вовлечено слишком много лиц, боюсь, мне не удастся убедить господина Канцлера отправиться на остров.

— Хорошо. Я постараюсь сохранить все в тайне. Как человек, отвечающий за нашу внешнюю политику, я могу пригласить господина Канцлера лично. Остальным могу сообщить о его визите, когда он уже будет в пути.

— Это замечательно, — Глен-Тар просиял. — Я всегда считал, что с вами приятно иметь дело. Благодаря вам, ну и мне, наши страны смогут быстрее достичь процветания и победить всех своих врагов.

Посол взял стакан с огневухой и залпом осушил до дна. Поморщился, но тут же довольно улыбнулся и поднял палец вверх:

— Я знаю, как мы можем скрыть этот визит. Сделаем вид, что договорились о большой поставке руды. Мы отправим вместе с господином Канцлером эскорт наших лучших дирижаблей и караван морских судов. Это будет выглядеть так, будто дирижабли сопровождают груз.

— Дельное предложение, — согласился Кен-Мар.

— Тогда будем считать, договорились, — улыбнулся Глен-Тар. — Я отправлю с капитаном «Гордости Республики» письмо своим соратникам в правительстве. Не сомневаюсь, что они уговорят Канцлера.

— Я постараюсь выделить для сопровождения «Гордости Республики» один из наших сокрушителей. Например, торговой гильдии. Мы решим сразу две проблемы. На сокрушителе есть стукач, и мы в Аркаире сразу узнаем, одобрил ли господин Канцлер наш план. Если он будет готов к поездке, то сокрушитель сопроводит его до острова. С такой охраной Брадос не посмеет напасть.

— Выше всяких похвал! — встрепенулся Глен-Тар. — Я уверен, что переговоры принесут огромную пользу нашим странам. Могу я надеяться, что господину Канцлеру будет оказан самый радушный прием? Он наверняка захочет осмотреть механизмы Дворца, он давно мечтал об этом.

— Не сомневайтесь, мы устроим ему королевский прием, — сказал Кен-Мар и тут же спохватился, — Прошу прощения за это неуместное сравнение.

— Мы с вами умные люди, Кен-Мар, — Глен-Тар махнул рукой. — Дело не в словах, а в поступках. Я не последний человек в нашей стране, поэтому скажу прямо: господину Канцлеру понравится королевский прием, просто при нем не называйте его «королевским».

Посол протянул советнику руку в знак того, что сделка заключена. Рукопожатие у Глен-Тара было стальное.

— Могу ли я теперь рассчитывать, что вы разрешите нашему кораблю быструю погрузку? Разумеется, под присмотром ваших людей, чтобы не было никаких кривотолков, что мы можем вывезти с острова что-нибудь незаконное, — сказал Глен-Тар.

— Думаю, с этим проблем не возникнет.

— Замечательно, — посол вновь потер руки. — Сегодня я чувствую, что совершил что-то полезное для своей страны. По такому случаю я бы выпил еще стаканчик этой замечательной лимонной огневухи. Не хотите присоединиться?

Шутки с огнем

— Кроги — это зло.

Джоф удивленно обернулся. Седовласая полноватая женщина перестала вязать и сердито смотрела на наемника.

— Не смейте прикармливать крогов!

— Мамаша, я и не прикармливаю.

— Вы все так говорите! А их вон сколько развелось, — старуха отложила в сторону недовязанную кофту и яростно воткнула спицы в моток серой шерсти. — Вы думаете, они такие пушистые и милые?

Наемник пожал плечами. Спорить он не хотел.

— Мне они кажутся опасными, — поддакнул сидевший у окна Шкипер.

— Вы абсолютно правы! — старуха радостно посмотрела на него, а затем ткнула пальцем в Джофа. — А ваш приятель так не думает.

— Я не говорил, что они милые, — вяло запротестовал Джоф.

— Вы думали так. Я сразу поняла, — отрезала старуха. — Знаете, почему они зло?

Джоф тактично покачал головой.

— Они завладели душами Древних механиков! — выпалила она, брызгая слюной. — Механики скрылись в глубинах Лабиринта, и там их поглотили кроги. Вот почему эти звери такие умные, вот почему их так тянет в город.

— Это такая местная легенда? — оживился Шкипер.

— Это правда, — отрезала старуха, — Люди-то глупые находятся, крогов прикармливают. А не знают, что эти твари их души тоже выпивают потихоньку.

— Ужас какой. А что делать-то, мать? — спросил Шкипер и подмигнул Джофу.

— Ясное дело — убивать тварей, — старуха поджала губы.

— Дык, как же убивать?! Получается, что я и душу Древнего вместе с крогом убью? — Шкипер почесал затылок.

— Не убьешь, а освободишь! — старуха подняла палец. — Небесный Механик тебе за это спасибо скажет. Он давно их души ждет, а они все не идут.

— Жалко их… немного. Они людей не трогают, крыс ловят. Говорят, в Аркаире с крысами проблем нет, потому что кроги лютуют, — сказал Шкипер.

— Пожалела птичка кошку! — фыркнула старуха. — Убивать и точка. Иначе, как Древние, исчезнем рано или поздно. Помяни мое слово.

— Хватить трындеть, старая! — на пороге появился бородатый лысый мужик.

Старуха недовольно насупилась и потянулась к вязанию.

— Простите, что задержался. Вижу, опять за старое взялась.

Джоф поднялся навстречу хозяину.

— Много интересного про живность Торо узнали, — ухмыльнулся Шкипер.

— Не берите в голову. Мать у меня добрая, просто к пещерникам ходит, а те ей страшные сказки рассказывают.

— Это не сказки. Кроги — зло. Забыл, что твой прадед говорил? — встрепенулась старуха. — Про крога, который королевского сына загрыз?

— Ладно, мать, хватит людям голову морочить, — раздраженно махнул рукой мужик и повернулся к наемникам. — Ну, пошли, поговорим.

Джоф, Шкипер и хозяин зашли в соседнее помещение. В нос ударил запах древесины и смолы. Вдоль стены стояли бочонки со смолой, льняным маслом, в углу навалены мешки с паклей. С первого взгляда казалось, что хозяин занимается починкой рыбацких лодок, но его предприятие было гораздо более прибыльным и опасным.

— Сколько нужно?

— Пару ящиком, самой мощной. Для горных работ.

— Ну, конечно, как я не догадался, — бородач усмехнулся.

— Еще пяток бомб и «Тихого убийцу», — добавил Джоф.

— Шутите? «Убийц» не держу. Механики за такое яйца откручивают.

Краш по кличке Огненный Шутник занимался изготовлением фейерверков: ракеты, шутихи, петарды — все, что запускалось в небо или ярко горело на земле на праздник Весны. Его фейерверки пользовались спросом, за них он и получил кличку. Однако одними петардами сыт не будешь, поэтому большую часть года Огненный Шутник изготавливал взрывчатку совсем для иных нужд. К нему обычно обращались наемники из Порта, которым механики подобные товары либо не продавали, либо заламывали цену. У Краша взрывчатка стоила дешевле.

С «Тихим убийцей» дело обстояло сложнее. Редкий мастер в Аркаире мог собрать бомбу с часовым механизмом. А те, кто могли, зачастую боялись. Если механики узнавали, что кто-то производит их секретное оружие, кара следовала незамедлительно.

— Значит, парням из Кхато пару таких вещиц ты толкнул, а нам боишься? — укорил хозяина Джоф.

— Кхато? — Краш прищурился. — Извини, тебя ввели в заблуждение.

— Я с механиками давно, но это не значит, что я их человек, — Джоф покачал головой. — Если бы я хотел, давно бы натравил на тебя Внутренний Взор. Парни Кхато как раз снова в городе. Если их прижать как следует… Но у меня свои проблемы.

Краш продолжал сверлить Джофа взглядом:

— Кхато — пришлые. Кого они там у себя на куски решили разнести, мне без разницы. Но если «Тихий убийца» сработает в Аркаире, механики начнут землю рыть…

— Все по-тихому будет.

— Слово даешь, что не подставишь?

— Даю, — кивнул Джоф.

— Зарекся я своим товар продавать, — Краш вздохнул. — Вечно одни неприятности, но для тебя сделаю исключение.

Хозяин провел наемников в подвал. Джоф ожидал увидеть мастерскую, но помещение больше напоминало склад.

— Помогите этот ящик туда подвинуть, — попросил Краш.

Ящик оказался очень тяжелым.

— Там что, кирпичи? — прокряхтел Шкипер.

— Ага, они самые, — без улыбки подтвердил Краш.

Когда ящик встал на указанное место, раздался тихий скрежет, и часть каменной стены отошла в сторону, открыв темный проход. Шкипер восхищенно выругался. Ящик использовали как груз для нажимной плиты, отпиравшей потайную дверь. Можно сколь угодно долго обыскивать помещение — хода не обнаружишь. Если человек случайно пройдет по плите, ничего не произойдет — веса не хватит.

Краш взял фонарь. Ход оказался широким с полукруглым сводом, стены выложены массивными каменными плитами. Он шел под наклоном, вдоль стены тек ручеек воды. Когда-то это был старый канал, который отсоединили от общей канализации. Тоннель окончился завалом, но Краш отворил неприметную дверь в стене. По приставной деревянной лестнице они выбрались в полутемном гроте. На своде, в метрах четырех от пола, зияла узкая расщелина, через которую виднелось небо. Чуть в стороне была еще пара отверстий поменьше. В расщелины пролезть было невозможно, а никаких других выходов из грота не имелось.

В гроте располагалась мастерская: верстаки, реторты, инструменты и ящики с взрывчаткой.

— Ловко! Вот это логово! — восхитился Шкипер.

— Главное, в стороне от дома: если случайно рванет, мамаша ругать не станет, — хмыкнул Краш

— Сколько нужно взрывчатки, чтобы разорвать сокрушитель надвое? — Джоф посмотрел на ящики.

— Ага, именно этот вопрос мне вчера задавали стражники Взора, — хмыкнул Краш. — Я сказал, что у меня столько нет.

— Они поверили?

— Да. Они знают, что я против механиков не пойду.

— А они это уютное местечко видели?

— Нет, не видели, — Краш хрипло рассмеялся. — Да мне начхать, если честно. Может, его и взрывчаткой завалили, только не я ее продал. Я своих покупателей знаю.

— Ладно, показывай.

— Возьмите вон те два. На прошлой неделе упаковал. Думал промышленникам спихнуть, но сейчас им не до работы в забое.

Огненный Шутник подошел к ящику, из которого достал пять бомб.

— Пользоваться умеете?

— А как же! Я такими пиратскую шхуну в море Грез закидал, — похвастался Шкипер, укладывая бомбы в висевшую на плече сумку. — У наших палубных огнедыхов патроны закончились, и они решили на абордаж пойти. А у меня как раз десяток таких под рукой. Мои парни разом и кинули. Столько мяса было, даже вспоминать страшно.

Джоф достал из-за пояса мешочек с монетами и вывалил содержимое на верстак.

— Отсчитай сколько нужно.

Краш с уважением посмотрел на кучу золота.

— Богато живешь. Любопытно, для какой такой «шахты» взрывчатка нужна.

— Любопытство сгубило крога.

— Ладно. Я столько секретов знаю, что меня от них когда-нибудь просто разорвет.

Краш достал из кармана ключ и подошел к большому железному сундуку, стоявшему у стола с инструментами. Из сундука появилось небольшое, длиною в две ладони, устройство. Железный корпус в виде бруска, с правой стороны — циферблат часов. Краш передал устройство Джофу.

— Только не роняй.

— Заряжен?

— Взрыватель на месте, только взрывчатку подсоединить. Вот в это отверстие, до упора вставляете шнур, второй конец во взрывчатку. Стрелки часов подводите вручную по направлению к двенадцати. Оставляете ровно столько времени, сколько нужно до взрыва. Затем крутите до отказа этот винт, он сжимает пружину, и часы начинают идти. Хватает на полсуток. Внутри корпуса колба с кислотой. Как только большая стрелка дойдет до полудня, тиски внутри разбивают колбу. Кислота заливает порошок, который воспламеняется и поджигает шнур от взрывчатки. Вот почему «убийцу» не следует ронять. Если еще не успели подсоединить к взрывчатке, будете жалеть, что воспламенение пропало впустую, а если успели… тоже будете жалеть, но недолго.

— Большие выдумщики эти механики, — крякнул Шкипер.

— Порошок не подведет, точно загорится? — спросил Джоф.

— Забыл, с кем разговариваешь? — усмехнулся Огненный Шутник. — Я его лично делаю. Есть минимум три способа воспламенения. Ингредиенты для всех разные, но результат один. Я предпочитаю тот рецепт, где сахар.

— Сахар? Бомба из сахара? — хохотнул Шкипер.

— Не бойся, разнесет — мало не покажется.

Джоф бережно убрал «Тихого убийцу» в сумку. Краш подошел к столу и бесцеремонно сгреб все золотые монеты. Джоф даже ухом не повел. Хороший мастер стоит больших денег, к тому же, если их план удастся, деньги вскоре не будут иметь значения.

Четыре патрона на двоих

Найти в Аркаире наемницу с кучей краденых дайлов — нелегкая задача даже для ищеек Короля. Однако уже на другой день она усложнилась. О смерти Монаха Малыш узнал от своих агентов. По слухам, Дерваля грохнула какая-то рыжая наемница. Честно говоря, Малыш искренне за Лину порадовался. Дерваль — страшный человек, и без него в городе многим будет спокойнее. Однако теперь по следу наемницы кинулись все люди Барона. Тягаться с ними нелегко. Портовые лучше знают, на кого Лина работает, у каких мастеров покупает оружие, кто ее приятели. Наверняка уже трясут всех подряд, проверяют постоялые дворы, злачные места, заброшенные склады. Куда бедной наемнице податься? Порт — вотчина Барона, во Дворце у Лины знакомых нет, в Гильдии механиков тоже, если не считать Себа, но им обещал лично заняться Кен-Мар. В общем, если девушка не с механиком, или не сбежала из города, то должна затаиться в знакомом и безопасном месте.

У Малыша в колоде был мощный козырь — репутация Короля. Со шпионами человека в золотой маске в Аркаире порою разговаривали охотнее, чем с головорезами Барона. Короля многие уважали. Малыш вызвал своих связных — пацанов. На его счастье, в городе в эти дни царил хаос. Помимо людей Барона по улицам рыскали стражники Внутреннего Взора и агенты механиков — искали наемников, причастных к гибели «Небесного ока». Были случаи, когда на один и тот же постоялый двор в Порту сначала наведывались стражники, затем бойцы Барона, а потом и ребята Короля.

Основные усилия Малыш сосредоточил на Порте. Круглые сутки лично принимал доклады, раздавал новые задания. Граваль мог бы порадоваться: пацан с головой погрузился в работу. Пожалуй, подобных масштабных поисков не предпринималось с тех времен, как Король поручил ему искать бандитов, ограбивших посланника Содружества Эндор.

Два дня поисков прошли впустую. К счастью, не только для Малыша. Судя по докладам, люди Барона также не преуспели. За это время прошли похороны команды «Небесного ока». В храмах Пятой стихии и Леры две ночи напролет читали молитвы и курили благовония. На обоих городских кладбищах — у квартала Топь, где хоронили простолюдинов, и на Закатной горке, где заканчивался земной путь механиков и богачей, — траурные церемонии шли одна за другой. На погребение капитана Шлама собрались все командиры сокрушителей, около сотни старших летунов и механиков. Пришел адмирал Дремос, хранитель Дворца Тин, член Совета мастер Брамос-Дар и глава Списка библиотекарей Дорвин.

В народе тем временем поползли слухи о пропавшем серве. Крога в мешке не утаишь — кто-то из стражников или механиков разболтал. Сразу стало ясно, почему Внутренний Взор задерживает и обыскивает морские суда и дирижабли. Страсти разгорелись с новой силой. Произошло то, чего опасался Кен-Мар: серв начали искать все кому не лень. Победитель получил бы на руки все козыри: мог или вернуть его механикам, или продать тому, кто за него больше заплатит. Дураку ясно, что и Брадос, и Эндор, и даже Дантар никаких денег не пожалеют, чтобы заполучить древнее сокровище.

К счастью, страсти вокруг пропавшего серва спасали Лину. Как бы Барон ни был зол на наемницу, убившую его помощника, серв был важнее — на его поиски были брошены лучшие силы. Малыш, в отличие от многих, искал только Лину, и на третий день одному из его агентов улыбнулась удача. В Черных Доках нашелся торговец краденым, с которым Лина раньше имела дело. К торговцу уже успели наведаться люди Барона, тот признался, что когда-то давно продал девушке «Пискун». К сожалению, когда Лина стала серьезной наемницей, к нему уже не заглядывала. Парней Барона такие скудные сведения разочаровали, и они ретировались, поставив на прощанье торговцу синяк под глазом. Паренек Короля оказался толковым малым. Он дал торговцу денег на лечение, расспросил поподробнее и выяснил, что семья Лины раньше жила в этом квартале, где-то рядом со складами. Малыш призадумался. Лина провела детство в Черных Доках, значит, знала район как свои пять пальцев. Если хотела спрятаться, наверняка нашла укромный угол именно там. Круг поисков сузился. Малыш лично отправился в Черные Доки.

Полдня парень проболтался впустую. В эти дни желающих задавать вопросы оказалось гораздо больше, чем желающих на них отвечать. Квартал большой, в последние годы чужаков прибавилось, да и Лина в детстве была ничем не примечательна, известность получила, когда переехала в Задворки. И все-таки Малышу повезло. Один старый сапожник Лину вспомнил, девушка заходила к нему в прошлом году. Теперь она здесь не живет. А раньше? Раньше жила, но где, сапожник уже и не помнил. Несколько монет, положенные в его сухонькую ладошку, вызвали поток старческих воспоминаний про былую жизнь, когда все было лучше, зажиточнее и безопаснее. Неожиданно он вспомнил мать Лины, которая работала швеей у мастера в соседнем квартале. Мастерская до сих пор цела.

Малыш кинулся по следу. Нужная улица находилась на окраине квартала, на границе с Собачьим Пустырем. Часть земли здесь несколько лет назад выкупила Гильдия торговцев, построив новое здание Железных складов.

В переулке Малыш заметил вихрастого паренька в рваных штанах, с виду чуть постарше него, подошел, спросил, где мастерская. Паренек презрительно посмотрел сверху вниз, но потом ткнул рукой в облезлую калитку.

— Ты только туда не суйся, малой. Там недавно стреляли. Я вот жду, когда трупы выносить начнут. Охота посмотреть, кого пришили.

Сердце Малыша екнуло, но он решительно направился к дому. За калиткой притаился маленький глухой дворик, заставленный гнилыми ящиками и бочками. С двух сторон двора возвышались стены соседних строений без окон, с третьей высился узкий двухэтажный дом с маленьким окном на первом этаже и чуть побольше на втором. Возле забора за ящиками сидели два мужика с огнедыхами.

— Пшел отсюда, пацан.

— Ты че, дядя. Я здесь живу, — смело сказал Малыш.

— Пшел, говорю.

— Вы нас грабите? Так у нас же ничего нет!

— Мы от Монаха. Убийцу ловим. Она у вас в доме, — снизошел до пояснения бандит.

— Она? Девка? Вы от девки за ящиками прячетесь?

— Ты, щенок, поговори мне, — процедил головорез. — Она нашего хозяина порешила.

— Сейчас ребята подвалят, мы эту сучку живой возьмем, — хмыкнул второй.

Малыш вышел на улицу. Итак, Лину он нашел. Вот только эта ниточка грозила оборваться в любую минуту. Люди Барона уже затягивали петлю на шее бедной наемницы. Малыш всегда добросовестно выполнял приказания Кен-Мара. В этот раз не успел совсем чуть-чуть. Обидно, но это не повод, чтобы лезть на рожон… Лину, конечно, жалко. Хорошая она — Малыш разбирался в людях. Хорошая и красивая. Негоже ее бросать одну на растерзание. Надо помочь.

Вихрастый паренек все еще торчал на улице. Малыш подошел к нему.

— Как звать?

Парень презрительно сплюнул под ноги Малышу:

— Те какое дело?

— Я на Короля работаю. Ты под Бароном ходишь?

— Я сам по себе, — буркнул паренек.

— Как кличут-то?

Парень нахмурился: вид Малыша доверия не внушал, но упоминание о Короле произвело впечатление. На улицах Порта после Барона и Герцогини о человеке в золотой маске говорили чаще всего.

— Чен. Я в Ржавом переулке живу.

— Заработать хочешь, Чен? Десять редариев золотом.

— Скока?! — парень выпучил глаза.

— Десять золотом, — подтвердил Малыш. — Надо быстро сообщение доставить. Дом со львами рядом с площадью Шести коней знаешь?

— Это там, где стражники?

— Бражники, — передразнил Малыш. — Ты к ним не суйся. Тебе привратник нужен в соседнем доме со львами. Передашь сообщение, слово в слово, получишь деньги. Понял?

— Че говорить? — парень почесал затылок.

— Запоминай: «Барон Малыша поймал. Убить собирается. Железные склады в Черных Доках, рядом с водокачкой». Усек?

— Ну, типа…

— Повтори.

— Не тупой. «Барон Малыша поймал, убить хочет. Железные склады в Черных доках, рядом с водокачкой»… Мне Барон голову не открутит за это?

— Если не передашь, тебе Король яйца оторвет. Усек, член из Ржавого переулка? Я тебя запомнил.

Парень растерянно посмотрел на ворота дома, затем на Малыша. В конце улицы появился лудильщик.

— Малыш — это кто?

— Кто надо. Беги быстро: иначе ни денег, ни яиц не будет.

Чен смачно сплюнул, развернулся и затрусил по переулку. Малыш удовлетворенно кивнул и вновь отворил калитку.

— Ты че забыл? — гаркнул головорез.

— Я домой. Жрать хочу, — он направился к крыльцу.

— Она тебя пристрелит, кретин!

— Так вам же лучше, быстрее патроны закончатся, — отмахнулся Малыш и забежал внутрь. Узкий темный коридор, слева вход в мастерскую. Он на всякий случай заглянул в нее — пусто. Впереди лестница на второй этаж, черного хода нет.

— Эй, Рыжая! Не стреляй, это я, Малыш!

Ответа не последовало. Он поднялся по лестнице. На втором этаже небольшая площадка и запертая дверь с выбитым замком и двумя здоровенными дырками в полотне. Судя по всему, головорезы Барона хотели ворваться с наскока, но встретили сопротивление.

— Рыжая, это Малыш! Мы во Дворце встречались, стражников вместе обманули.

Тишина.

— Я зайду. Ты только не пальни в меня, пожалуйста.

Не дождавшись ответа, он толкнул дверь. Узкая грязная комната. Под раскрытым окном сундук, в нише справа от окна — кровать. Возле нее на полу сидела бледная Лина и целилась из огнедыха в Малыша.

— Эй, не дури! Это я! — парень поднял руки.

— Ты… Ты что тут делаешь? — хрипло спросила девушка.

Выглядела она изможденной, под глазами мешки, волосы растрепаны.

— Я тебя искал, помочь хочу. Опять в неприятности влипла?

Лина опустила огнедых.

— Сколько их? — девушка облизала пересохшие губы.

— Двое. Сидят подмогу ждут. Вход и окна на прицеле, — с готовность поделился Малыш. — Тут подвала нет?

Лина покачала головой.

— Как они тебя нашли?

— Я отсидеться хотела. Денег нет, чтобы уехать. Я хозяина мастерской с детства знала. Он, урод, обещал помочь, а вместо этого Барону сдал, — дрогнувшим голосом сказала девушка.

— Монаха и вправду ты завалила?

— Он умер? — глухо спросила Лина.

— Ага, — кивнул Малыш и добавил с восхищением. — Ты крутая, Рыжая! Это же главный мясник Барона. Тот от злости позеленел небось!

Лина растерянно посмотрела на него, у нее затряслись губы. Какое-то время она пыталась сдержаться, а потом беззвучно зарыдала. Слезы потекли по щекам, она размазывала их тыльной стороной ладони, в которой держала огнедых, пыталась сдержать всхлипы, но те предательски вырывались из горла.

— И-иии-и! — захлебывалась Лина.

— Ты что? Ты это… перестань, — Малыш растерялся.

Лина издала протяжный стон, у нее задрожали руки. Она замотала головой, словно отгоняя кошмар, затем неожиданно взяла огнедых двумя руками и вставила себе в рот. Руки тряслись так, что это удалось ей лишь со второй попытки.

— Дура! — завопил Малыш и прыгнул к ней. Он схватил огнедых Лины и потянул на себя. — Отдай, дура!

Лину продолжало трясти, она обессилено разжала руки. Малыш подхватил оружие, положил на пол и оттолкнул в сторону. Лина, продолжая рыдать, уткнулась ему в плечо.

— Ну, ты че, Рыжая… Ты че? — растерянный мальчик обхватил взрослую девушку и стал гладить по голове.

— Я не хочу… не хочу так, — простонала она.

— Да и не надо. Ты что удумала.

— Ты не понимаешь… Они меня… мучить будут страшно… Я не хочу так умереть…

Малыш сильнее сжал объятия.

— Погоди, Рыжая. Мы что-нибудь придумаем… — зашептал он.

Какое-то время они сидели на грязном дощатом полу. Лина пришла в себя.

— Пусти.

— Ты только не дури, ладно? — попросил Малыш.

Девушка кивнула. Он отпустил ее. Она неожиданно скривилась в улыбке.

— Крутая, говоришь? Я даже застрелиться не сумела, рубашку тебе исслюнявила…

— Я теперь ее стирать не буду, сохраню как реликвию, — улыбнулся Малыш.

— Ты дурной, да? Сам-то что здесь делаешь?

— Тебя спасаю.

— Поздно, — скривилась Лина. — Вали отсюда.

Она потянулась к огнедыху, но парень схватил оружие и отскочил в сторону.

— Отдай! — девушка тоже поднялась.

— Ага. Я отдам, а ты себе мозги вышибешь. На кой мне такое зрелище!

— А ну, отдай!

Лина сделала шаг, но Малыш подскочил к окну.

— Еще шаг и выкину.

— Ты что, дурак?! Я даже защищаться не смогу. Они сейчас ворвутся.

— Так бесполезно, сама же говорила.

— Может, в суматохе пристрелят, — с робкой надеждой сказала Лина.

На лестнице послышался топот.

— Где эта сука?!

— Отдай, пожалуйста, — прошептала Лина.

Малыш открыл барабан огнедыха.

— Четыре патрона… Запасные есть?

— Это и есть запасные.

— Эх! Говорил мне батя: «Не хватай огнедых, если стрелять не умеешь». Сейчас гульнем, Рыжая.

Малыш шагнул к двери.

— Эй, вы там! Я Малыш, пацан Короля. Стрелять не вздумайте, я выхожу!

— Какого ты там забыл?

— Я выхожу, дяденьки, не стреляйте.

Малыш приоткрыл дверь и встал в проеме, держа руку с оружием за спиной. На площадке, в нескольких шагах от двери, стояли двое бойцов с огнедыхами, еще двое маячили на лестнице.

— Брысь отсюда, сопляк. Нам девка нужна.

— Девка нужна — к шлюхам сходи, — строго сказал Малыш. — А мне Черный Барон нужен. Его Король видеть хочет. Наемница, за которой вы охотитесь, наша.

— Сдурел, сосунок?! Не понял, с кем говоришь?! Пшел, пока я тебе уши не надрал.

Но Малыш уже вошел в раж.

— Зови Барона, придурок! Тронешь меня, Король тебе ствол в задницу засунет по самый приклад, и молить будешь, чтобы он курок спустил.

— Ах ты, гаденыш! Да я тебя…

Головорез двинулся вперед, но Малыш вынул из-за спины огнедых и выстрелил нападавшему в ногу. Бандит рухнул, как подкошенный возле двери.

— Суу-ка! — завыл он.

Малыш проворно юркнул в квартиру.

— Барона зовите, идиоты! Кто сюда войдет — пулю схлопочет. У нас патронов завались!

Раненый головорез выстрелил в закрытую дверь.

— Стой! — к нему подскочил товарищ.

— Он мне ногу прострелил! Завалю, тварь!

— Это сученок Короля, пусть Барон с ним разбирается…

Малыш вдоль стенки пробрался к Лине, которая смотрела на него выпученными глазами.

— Ну, все, Рыжая! Теперь нам обоим трындец, — радостно объявил паренек.

Лина застонала.

Ярость Короля

Стукачи — изумительное изобретение. Они надежнее и быстрее любого гонца. У кого есть стукач, тот имеет преимущество перед врагами и торговыми конкурентами. Главное всегда держать у стукача механика, который отправляет и принимает сообщения. Кен-Мар приучил Граваля, что все самые важные новости тот отстукивает ему немедленно. Граваль не знал, что стукач, настроенный принимать сообщения, находился во Дворце, в помещении Внешнего Взора. Там круглые сутки сидел обученный стражник, который, получив послание, незамедлительно бежал на доклад к командиру.

В этот раз Кен-Мару принесли сообщение, когда он вернулся в свой кабинет после встречи с советником Аримаром Шэном.

— Когда получили? — отрывисто спросил советник.

— Минут пять назад, — сказал дежурный офицер.

Кен-Мар стиснул зубы. Надо было срочно действовать. Бойцы Внешнего Взора, что под его командованием во Дворце, слишком много времени потратят, чтобы добраться до Порта. Граваль, который отстучал это сообщение, разумеется, первым понял что Малыш в беде, но он калека — сам не добежит, да и стражу не поднимет — для них он всего лишь привратник какого-то богатея. Обычно у Дворца дежурил дирижабль, но сейчас его отослали с заданием. В Порту мало патрулей, а ближайшие казармы стражи — на границе с Нижним городом. Можно послать сообщение им, но придется долго объяснять, что делать, да и доберутся они небыстро.

— Зови Зева, — приказал он.

Офицер бросился вон. Кен-Мар тяжело вздохнул. Права на ошибку у него не было.

В кабинете главы Внешнего Взора стоял большой железный шкаф. Тяжелыми дверцами и мощным замком он походил на сейф с городской казной, но хранились в нем ценности иного рода. Кен-Мар открыл его своим ключом. В шкафу на подставках стояли смазанные и заряженные огнедыхи — коллекция, вполне достойная самого требовательного мастера-оружейника. Советник любил пострелять. Пару раз в месяц на своем дирижабле вылетал в горы, отсылал охрану и палил по нарисованным на камнях мишеням. Великолепное средство, чтобы выпустить пар, выкинуть из головы донесения шпионов, доносы, интриги и прочую дребедень, которая заполняла всю его жизнь.

Чаще всего он брал с собой длинноствольные огнедыхи: «Молнию» или «Глаз орла». Оба отличались великолепной точностью и надежностью, но не очень подходили для перестрелок на городских улицах. Двуствольные «Судья» и «Палач» разили наповал с малых дистанций. «Палач» разряжал сразу оба ствола, а «Судья» мог зачитывать приговоры по очереди. Пятизарядный барабанный «Блюститель» в этой коллекции чувствовал себя старичком: его надежность и внушительный вид когда-то были по сердцу королевским стрелкам. Нынешнее поколение наемников среди барабанных огнедыхов отдавало предпочтение шестизарядным «Мяснику» и «Толстяку». Оба обладали поразительной убойной силой на средних дистанциях. Вот только перезарядка требовала усилий. Их собрат «Говорун», хотя и кусался не так сильно, перезаряжался проще. Ленточная «Саламандра» едва уместилась на отдельной полке. Огнем она плевалась быстро и точно, но не так страшно, как знаменитый «Дракон», которым в свое время Черный Барон навел ужас на брадосских гвардейцев. «Дракона» в коллекции Кен-Мара не было — он не любил этот тяжелый огнедых. Зато рядом с «Саламандрой» красовался толстоствольный «Трескун». К нему патроны подводились на короткой ленте по 10 штук. Он был легче «Саламандры», стрелял одиночными, но точно и быстро.

Кен-Мар остановил свой выбор на «Трескуне», запихал в заплечную сумку несколько лент с патронами, метнулся к столу и достал из ящика золотую маску. Уже на пороге Кен-Мар столкнулся со своим личным помощником — старшим офицером Зевом.

— Пошли лучших людей в Порт. Черные Доки, Железные склады. Пусть ищут меня, — бросил через плечо Кен-Мар.

— Где именно искать-то? — крикнул вслед встревоженный Зев.

— Где стреляют, — донесся голос Кен-Мара, который уже бежал по винтовой лестнице наверх.

Немного запыхавшись, глава Взора выбрался на крышу Дворца. Она представляла собой огромную ровную площадку, посредине которой пузырем вздымался стеклянный купол зала Легендарных механиков. Вокруг купола были разбросаны невысокие башенки, павильоны и галереи. Здесь часто устраивались приемы для знатных гостей с накрытыми столами, танцами и фейерверками. Кен-Мар побежал вдоль южной балюстрады. Отсюда открывался отличный вид на Нижний город и Порт в лучах предзакатного ока Шакры, но советнику любоваться красотами было некогда. Он быстро добрался до площадки над юго-западной башней, где располагался пост крылатых. В тени надстройки скучали несколько человек. При виде советника они резво поднялись.

— Кто дежурит?

Вперед выступила молодая девушка с забранными сзади в хвост волосами.

— Кара Этна, «Железный коготь».

Кен-Мар узнал ее: крылатая, что нашла «Небесное око».

— Черные Доки. Железные склады, рядом с водокачкой. Знаешь, где это?

— Найду. Донесение или пакет?

— Меня доставишь, — сказал Кен-Мар.

— Красное крыло, живо! — скомандовала девушка.

На крыше Дворца дежурили один-два крылатых и пара механиков, готовивших крылья к полету. Крыльев имелось несколько видов: для длительного парения, скоростного спуска, одного или двух человек. Сейчас механики извлекли из-под навеса треугольное крыло с длинной перекладиной и двойными ремнями-крепления. На нем крылатые спускали в город курьеров. Механик помог Кен-Мару надеть страховку.

— Летали раньше? — спросила Кара.

— Нет. Давай быстрее! — поторопил Кен-Мар.

— Быстрее будет просто прыгнуть вниз, — отрезала девушка. — Держитесь за перекладину. Вот крепление для огнедыха.

— Я понял. Главное, точно приземлись. И быстро. От этого жизнь человека зависит.

Кара привычным жестом хлопнула себя по карману, проверяя нож, затем взялась за металлическую перекладину и подтащила крыло к краю площадки, которая в этом месте не имела парапета.

— Толкайте, — скомандовала она. — Раз, два, три!

«Небо, здравствуй. Я твоя».

При старте крыло немного клюнуло вниз. Советник выругался. Что ж, если это его первый полет, то ничего удивительного. Стартовать из Дворца — занятие не для слабонервных: кажется, что рухнешь прямиком на красные прямоугольники черепичных крыш. С сокрушителя прыгать, пожалуй, не так боязно: кажется, что земля далеко, крыло успеет попасть в правильный поток. И хотя по статистике, которую педантично вели писари Гильдии механиков, смертельных исходов при прыжках из Дворца гораздо меньше, чем при десанте с сокрушителей, крушения в городе запоминаются лучше. Шесть лет назад молодой крылатый не справился с разворотом над центром Нижнего города и рухнул прямо посреди базарной площади. Разговоры об этом до сих пор в народе ходят. Он разнес несколько палаток, сам убился и ранил пятерых горожан.

Под ногами промелькнул крутой западный склон. Под горой начался Бастион — один из самых старых кварталов Нижнего города. Дома здесь стояли массивные, каменные, в несколько этажей. Сверху они напоминали прямоугольные и квадратные крепости, окруженные зелеными рамками садов. Полтора века назад это была окраина Аркаира, поэтому жители возводили высокие стены, опасаясь набегов шаек бандитов и пиратов. Когда Порт расширился настолько, что волна его домов, начинающаяся у моря, доползла до Бастиона, высокие стены Нижнего города стали защищать горожан от разного сброда, что ютился на аркаирском дне.

Внизу поплыли почерневшие крыши и дымящие трубы квартала Депо. Кара снизила крыло. Теперь немного правее, надо описать дугу, прежде чем идти на разворот к Порту. Советник забеспокоился.

— Черные Доки там! — прокричал он и для верности рукой показал.

— Знаю. Так удобнее садиться. Не беспокойтесь, уже скоро, — ответила Кара.

Советник пробормотал что-то неразборчивое. Он явно нервничал.

Девушка впервые спускала в город такую важную особу. Кен-Мара она знала плохо. До встречи в Долине сорока ключей видела несколько раз во Дворце и пару раз на ежегодной церемонии Южного Ветра — советник слыл фигурой таинственной, как и положено главе Внешнего Взора. Даже Барон на празднике Весны появлялся чаще, вызывая восторг и трепет горожан. Многие Барона не любили, почти все боялись, но когда человек в черной броне и железной маске выходил на помост перед Башней древнего часовщика, толпа взрывалась одобрительными овациями. Черный Барон был не просто одним из правителей города, он был его героем, символом силы и славы. Пожалуй, даже прекрасная Герцогиня, на которую хотели быть похожи многие девушки из числа крылатых и наемниц, не вызывала столь живого отклика. На фоне этих двоих Кен-Мар держался в тени. Однако Кара не сомневалась, что он один из самых важных людей в Совете, поэтому старалась произвести хорошее впечатление.

Крыло уже летело над северной окраиной Черных Доков, Кара отыскала нужную водонапорную башню. У Железных складов она раньше не приземлялась, но знала, что это здание достаточно длинное. Скорее всего, вон то, протянувшееся вдоль заброшенного канала. Око Шакры садилось быстро, и в тени домов уже разливалась темнота. Земля приближалась. В городе не так много пространства для приземления. Чуть западнее от складов пустырь, а чуть восточнее небольшая площадь — торговцы уже свернули свои развалы, можно сесть. В последний момент Кара приняла иное решение. Раз советник торопится, стоит высадить его как можно ближе к нужному месту.

Крыло пошло вниз. Кара уверенно довернула его. Под ногами замелькала длинная покатая черепичная крыша Железных складов.

— Держитесь! — крикнула девушка.

Приземление на крышу требует особого мастерства: легко врезаться в торчащие дымоходы, или поехать на скользкой черепице. Если не получится попасть с первого раза, рискуешь упасть в каменный проулок или врезаться в стену. В лучшем случае поломаешь драгоценное крыло, в худшем — забрызгаешь мостовую своими мозгами.

Кара была уверена в себе. Она вовремя поджала ноги, чтобы не удариться о торчащую трубу, а как только ботинки коснулись черепицы, изо всех сил потянула перекладину на себя. Крыло стало заваливаться набок, но его поддержал находившийся с этой стороны советник. По инерции они сделали еще несколько шагов по крыше, и перекладина крыла уперлась в дымоход.

— Прибыли, господин советник, — объявила Кара.

Тот открыл рот, чтобы поблагодарить, но нога скользнула по черепице, и он повис на страховочном ремне. Крыло завалилось, но перекладина удачно уперлась в трубу.

— Проклятье! Как это отстегивается?

Кара бросилась на выручку. Отцепившись, советник первым делом достал огнедых. Слева канал, справа, крыши каменных построек, почерневших от копоти. Из окна на них удивленно пялилась усатая рожа — не каждый день крылья садятся на крышу.

Кен-Мар заметил, что чуть впереди к зданию складов примыкали строительные леса.

— Крылатая, за мной!

Кара достала из кобуры короткоствольный «Говорун». Кен-Мар уже успел добраться до деревянного помоста и исчез за краем крыши. Девушка спустилась следом. Кен-Мар ждал ее с огнедыхом наперевес. Кара вздрогнула от удивления: на лице советника красовалась золотая маска короля Клаймака. Хотя Кара делами наемников интересовалась мало, про Короля слышала. Ей стало интересно.

— Куда теперь?

За углом глухо грянул выстрел.

— Туда. Держись за мной. Начну стрелять, прикроешь.

Они кинулись вдоль склада. Впереди в подворотню забежали две женщины. Район и так достаточно пустынный, а из-за заварушки его обитатели и вовсе забились по норам. За углом открылась узкая улица. Слева каменный забор, калитка распахнута. Кен-Мар заскочил внутрь. Кара огляделась и заметила идущих к ним с другого конца улицы вооруженных людей. Она нырнула за Кен-Маром.

Девушка не знала, на какую разборку спешил советник, но на какую-то он точно попал. Дворик, заставленный ящиками и бочонками: слева и справа голые серые стены с облезлой штукатуркой, впереди двухэтажный дом с единственным входом. Возле калитки двое парней с огнедыхами, один из них сидел на ящике, на ноге пропитанная кровью повязка. Еще двое бойцов возле входа. Из дома неслась отборная брань.

Человек у ящиков развернулся к Кен-Мару.

— Спокойно! Я Король. Кто вы такие?

— Назад! Мы от Барона, — бандит угрожающе повел оружием.

— Я ищу своего пацана. Малышом кличут.

— А-а-а! — взревел головорез на ящике. — Ты как его учишь с людьми разговаривать, сука-король?! Твой сученыш мне ногу прострелил! Как Барон позволит, я ему лично задницу надеру, до кости отобью, тварь.

— Ты, собственно, какого ляда сюда приперся, Король? Это наша земля, мы здесь решаем. Хочешь своего щенка назад, жди, когда Барон разрешит, — сказал другой охранник, поигрывая огнедыхом.

— Там на улице еще бойцы, — предупредила Кен-Мара Кара.

— Убирайтесь со двора, Ваше Величество. Барон скоро будет, — буркнул головорез.

— Воля ваша, — выдохнул Кен-Мар, сделал шаг назад и нажал на спусковой крючок.

Первым выстрелом, не целясь, от пояса, влепил пулю в живот громиле с огнедыхом, вторая досталась в грудь мужику с перебитой ногой. Бойцы у входа вскинули оружие и даже успели пальнуть. Кен-Мар в ответ выстрелил дважды и завалил обоих.

Король бросился к двери. Кара поспешила следом. Кен-Мар быстро заглянул внутрь. Раздался выстрел: пуля разворотила деревянный косяк чуть выше его головы. Кен-Мар сунул огнедых в проем и не глядя стал посылать пулю за пулей.

— Ворота!

Калитка распахнулась, показался вооруженный головорез. Девушка выстрелила четыре раза, и боец поспешно ретировался на улицу. Король тем временем разрядил всю обойму и торопливо вставил вторую ленту.

— Прикрой и заходи!

Он нырнул внутрь. Еще два выстрела. В калитке мелькнул ствол огнедыха. Кара пальнула наугад пару раз. Раздался щелчок — барабан опустел, она юркнула в дом. Темный узкий коридор. Слева дверь в мастерскую, впереди узкая деревянная лестница, возле которой труп еще одного бандита, над которым стоял Кен-Мар.

— Смотри за входом, — приказал Король и двинулся наверх.

Сверху тотчас раздались выстрелы.

— На, сука! Жри!

Пули пробили деревянные ступени рядом с Кен-Мар. Тот отступил на шаг.

— Малыш! Ты там?! — закричал он.

— Да. Я в порядке, — раздался приглушенный детский голос.

— Я его сейчас шлепну! Ты понял, тварь?! — заорал кто-то сверху.

— Я понял, — мрачно пробормотал Король, вскинул огнедых и стал подниматься по ступенькам, нажимая на спусковой крючок после каждого шага.

Ему пару раз выстрелили в ответ. Одна пуля разворотила лестничную стену прямо над его головой, но он даже не пригнулся. Затем раздался стон — и все стихло.

Кара побежала наверх. На втором этаже возле изрешеченной пулями двери лежал мертвый бандит, рядом, опустив «Трескун», возвышался Кен-Мар.

— Малыш! Я вхожу, — он ногой распахнул дверь.

В маленькой комнате у стены жались двое: подросток и девушка. Люди Барона палили в дверь, но защитников укрыл выступ стены.

— Ну, слава Пятой стихии! У нас как раз патроны закончились, — натянуто весело сказал Малыш.

Король порывисто подошел к нему и прижал к себе.

— Ты не ранен?

— Я в порядке. Прости, что так вышло. Зато я девушку нашел. Это Лина. Та самая…

Король хмуро посмотрел на Лину.

— Говорят, стрелять любишь?

Девушка выглядела жалко и не понимала, радоваться или нет.

— Уходим. Держитесь за мной, — сказал Король и повернулся к Каре. — Если меня ранят, поведешь их ты. Меня не тащить. Это приказ.

— Там на крыше крыло, — спохватилась Кара.

— Если мне башку снесут, тебе крыло не понадобится.

Малыш нервно рассмеялся, и Король отвесил ему затрещину.

— Давно хотела это сделать, — пробормотала Лина.

— Это вместо спасибо! — деланно обиделся Малыш.

Они спустились по лестнице. Лина задержалась, чтобы забрать патроны у убитых бойцов Барона.

Как только они подошли к входной двери, ударила «Саламандра». Кен-Мар, шедший первый, едва успел отшатнуться внутрь, опрокинув на пол Кару.

— Крог вам в задницу!

Стрелок, к счастью, бил неточно. «Саламандра» стихла.

— Все целы?

— Да, — хором ответили девушки.

— Только штаны мокрые, — хмыкнул Малыш.

Кен-Мар аккуратно выглянул, но невидимый стрелок дал еще короткую очередь.

— Бьет со двора. По моей команде открывайте огонь, но не высовывайтесь, — с этими словами советник побежал обратно наверх.

Некоторое время было тихо. В соседнем квартале яростно брехали собаки.

— Огонь! — раздался голос Короля.

Кара и Лина, стали наугад палить в открытую дверь. «Саламандра» сначала презрительно молчала, потом, потеряв терпение, неожиданно, вновь залилась огнем. Пули били прямо в деревянную панель возле лестницы.

Во второго этажа раздался выстрел. «Саламандра» стихла.

По лестнице быстро спустился Король.

— Метко, — одобрила Лина, но Король не обратил внимания на похвалу.

— Во двор они больше не сунутся, будут ждать за воротами. Есть другой выход?

Лина покачала головой. Кен-Мар выругался.

Перешагивая через трупы, все четверо вышли за дверь. Шесть трупов. Мужик с «Саламандрой» валялся за ящиками. Над крышами домов еще полыхал оранжевый закат, но город уже захлебывался в сумерках. Вдалеке раздался гудок паротяга, но здесь, на окраине Черных Доков, было спокойно, как на кладбище.

Кен-Мар приоткрыл калитку, выглянул в переулок. Фонарей в этом районе почти не было, однако один в дальнем конце горел. Под ним стояла высокая широкоплечая фигура со скрещенными руками на груди. Хорошая мишень, но Кен-Мар не собирался стрелять. Он сразу понял, кто перед ним.

— Идите за мной, — приказал он.

Они вышли со двора и двинулись по улице. Девушки встревожено озирались, различая силуэты людей, жмущихся к стенам домов и выглядывающих из подворотен. Наверняка на них сейчас смотрело не менее десятка огнедыхов.

— Здорово, Барон!

Черный Барон заложил руки за спину.

— Ты хотел меня видеть, Король! — прорычал голос из-под маски.

— Это я ему весточку послал, — на всякий случай предупредил Малыш.

— Хотел, хотел, — подтвердил Король. — Совсем страх потерял — на детей охотишься?

— Никто твоего засранца не трогал. Он сам ввязался!

— Значит, на то была моя королевская воля.

Барон сделал шаг навстречу противнику:

— Жестко стелешь, Король.

— Ты меня знаешь.

— Все равно слишком жестко.

Они стояли друг напротив друга. Черная маска против золотой.

— Мы уходим. Вчетвером, — сказал Кен-Мар тоном, не допускающим возражений.

Барон покачал головой:

— С вами девка из Порта. Она у Дерваля кучу дайлов увела и череп ему раскроила.

Рука Лины с огнедыхом невольно дернулась. Малыш заметил это, схватил за запястье и прошептал:

— Не бойся, батя не сдаст.

Лина прикусила губу, а Кара с удивлением покосилась на Короля.

Кен-Мар мотнул головой:

— Она Дворец ограбила — это преступление серьезнее. Я ее забираю.

— Это моя земля, — прорычал Барон.

— Я не спорить пришел. Обещаю, про дайлы поговорим, но позже. Что касается Монаха — по нему никто рыдать не станет, и ты тоже.

— С огнем играешь, Король.

— Я не играю. Но если хочешь меня остановить, попробуй.

— Это легче, чем ты думаешь, — Барон отступил на шаг.

Кара вскинула огнедых, целясь Барону в голову. Она понимала: они отличные мишени, в то время как противники им не видны. Значит, надо бить по их главарю, желательно попасть в горло, а то броню или маску пуля может не пробить.

— Отставить, крылатая! — приказал Король и вновь сделал шаг к Барону.

— Глупость только не соверши. Тебя потом Герцогиня порвет и никакая броня не спасет, — Кен-Мар помедлил и добавил примирительно. — У нас сокрушители падают. Представляешь, что это значит? Если мы с тобой друг другу кишки выпустим, кто-то очень обрадуется.

— Ладно. С этого надо было начинать, — проворчал Барон, не уточняя, что его впечатлило — упоминание про Герцогиню или сокрушители. — Валите отсюда, но про дайлы разговор не окончен.

— Пошли! — скомандовал Король.

Его небольшой отряд двинулся по улице. Кен-Мар бросил через плечо:

— За охрану извини.

Из-под маски Барона раздался сдавленный смешок:

— А ты злопамятный… Считай, в расчете.

Они молча шли по темным улицам Черных Доков. Странная процессия. Мужик в золотой маске с огнедыхом наперевес, две вооруженные девушки и подросток. Немногочисленные прохожие прижимались к стенам. На перекрестке в свете фонаря замаячил патруль. В Порту они встречались редко, отдав этот район на откуп Барону. Кен-Мар снял маску и направился к ним. Стражников было двое. При появлении вооруженных людей они подтянулись, но за оружие хвататься не стали. Они служили в Порту давно и усвоили главное неписаное правило: ни во что без приказа не вмешивайся и никого не бойся. Головорезы без причины нападать на стражников не станут. Барон за такое карает нещадно.

— В паре кварталов отсюда стреляли. Часом не оглохли? Там трупов куча.

— Здесь частенько кого-нибудь убивают, — сказал один.

— Вы кто такие? — насупился второй.

Кен-Мар расстегнул куртку и показал золотой с черной вставкой жетон.

— Глава Внешнего Взора Кен-Мар Вальдо. Я Арноку расскажу, как вы тут мило службу несете: даже трупы считать не хотите.

Услышав про Внешний Взор, Лина тихо застонала, а стражники подтянулись.

— У нас это… приказа не было туда идти.

— Приказ был стоять здесь, господин советник!

— Тогда вот вам новый приказ: на крыше Железного склада осталось крыло. Взять под охрану и ждать механиков. Ясно?

— Так точно!

— Не дай бог, крыло сопрут, пока вы туда будете плестись. Думаете, дальше Порта вас отправить некуда? В Аркаире есть еще и рудники. Туда можно попасть не только для охраны.

Малыш хихикнул и тихо сказал:

— Все-таки крут у меня батя.

Лина скривилась, как от зубной боли.

Кен-Мар закончил отчитывать стражников, и те вялой трусцой побежали во тьму.

— Проклятье! Забыл спросить, как отсюда быстрее добраться до железки, — спохватился глава Внешнего Взора.

— Я покажу. Я знаю район, — встрепенулась Лина.

Кен-Мар пристально посмотрел на девушку.

— Крылатая, забери у нее ствол.

— Она своя, ручаюсь, — поспешил встрять Малыш.

— Из-за нее тебя чуть не убили, а я кучу людей положил! — Кен-Мар сверкнул глазами.

— Так то ж мерзавцы…

— Это люди! — отчеканил Кен-Мар. — Нам повезло, что сам Барон на разборку подоспел. Он единственный, с кем здесь говорить можно. Оружие!

Лина отдала огнедых Каре.

— Я не хотела вашего Малыша подставлять. И грабить Дворец не хотела. Другого выхода не было. В городе чужие наемники… это они дайлы Барона увели. Я пыталась с Монахом договориться… — сбивчиво забормотала Лина.

— Договориться? Ты ему череп проломила.

— Он меня пытать собирался, хотя я ему дайлы отдала…

— Ага, которые из Лабиринта украла!

— Что мне еще оставалось? Я же не думала, что так все обернется. Теперь Барон на меня охоту объявил…

— Сейчас тебе не Барона бояться надо, а меня. Я людей за дайлы не казню: у нас каторжан в шахтах не хватает, — процедил Кен-Мар.

Впереди на улице показался конный отряд из десятка стражников во главе с офицером Зевом.

— Не прошло и часа, — буркнул Кен-Мар и обернулся к Каре. — Пожалуй, отдам приказ, чтобы стражники летать научились. Как думаешь, крылатая, осилят науку?

— Треть испугается, треть расшибется, треть научится, — серьезно ответила Кара.

— Ничего, у нас стражников много, — ухмыльнулся глава Внешнего Взора.