Герои Аркаира

Глава 10. Охотница

За спиной у Герцогини

Утро выдалось хмурое, туманное, сырое. Вылезать из теплой постели не хотелось, но Вилета знала верный способ: резко откинула одеяло и прыжком вскочила с кровати. Нечего разлеживаться и мечтать, вспоминая теплые дни на материке. Девушка наскоро умылась прохладной водой из кадки, оделась и направилась на традиционную прогулку по парку. Утренний воздух отлично прочищал голову от остатков сна.

Гуляла она, впрочем, не только ради удовольствия. Свернув с дорожки, девушка углубилась в заросли кустарника. Ее путь пролегал вдоль границ парка, мимо постов и ловушек. За охрану усадьбы отвечал Спайк, но Вилете доставляло удовольствие проверять все самой. Бойцы Герцогини к проверкам относились ревностно. Одних раздражало, что девчонка берется оценивать их службу, другим казалось, что она пытается подсидеть Спайка, стремясь укрепить положение любимицы хозяйки. Вилета старалась не замечать косых взглядов. За годы, проведенные в Аркаире, она поняла важную вещь: тут уважают решительность и жесткость, поэтому, если можешь наплевать на других — наплюй.

Охранники, как всегда, оказались на своих постах в полной боевой готовности, ловушки нетронуты — во владения главы Гильдии землевладельцев на берегу озера Слезы Леры чужие благоразумно не заглядывали. Герцогиня не Барон, конечно, но с ворами ее люди не церемонились, били смертным боем и отправляли на рудники.

Вилета вернулась к дому. Вокруг стоявшей на причальной площадке «Синей ласточки» поднялась суета. Механики грузили в гондолу корзины с углем, а к аэростату подсоединили трубу для закачки газа. Хозяйка собралась по делам. Вилета ускорила шаг.

Особняк Герцогиня построила пятнадцать лет назад. Она сама выбрала место, утвердила проект здания и план парка. Особняк ей очень нравился, и последние годы хозяйка проводила тут больше времени, чем в своем доме в Нижнем городе. В архитектуре Аркаира смешивались немало стилей из разных уголков Яра, но загородное жилище Кларисы выделялось на общем фоне: много узких изящных башен, разноцветные витражи, ажурные решетки, стены увиты виноградом.

Через резные двустворчатые двери девушка попала в главный холл. Со второго этажа по широкой изогнутой лестнице как раз спускалась сама хозяйка в кожаном костюме, на котором была боевая перевязь с огнедыхом.

— Все в порядке, милая? — промурлыкала Клариса.

— Все замечательно. Куда летим?

— Переберемся в город на несколько дней. Стукач с вечера принимает сообщения одно за другим. Мастера, торговцы, эндорцы, бургомистр — все делают вид, что им срочно понадобился мой совет, а на самом деле все просто опять хотят занять денег. Пурпурные из-за блокады приостановили выдачу кредитов. Может, мне открыть свой банк в конце концов, как считаешь?

Разговоры о банке Герцогиня вела давно. Аркаирцы выражали недовольство ссудными процентами пурпурных банкиров, но никто из богатых островитян пока так и не решился потеснить северян на их родном поле ростовщичества.

Клариса подошла к девушке и взяла за руку.

— Ты раскраснелась — прогулка тебе на пользу. Могу спорить, что ты не завтракала.

— Я не голодна.

— Глупости! Загляни на кухню. Мне еще надо переговорить с господином Трионом.

Вилета опустила глаза. Материнский тон Герцогини ее порою раздражал.

Господин Трион управлял школой-приютом Гильдии землевладельцев. Подобные дома начали появляться после революции. Механики не забыли, что сбросили короля во много благодаря поддержке народа, уставшего от поборов и издевательств знати. Гильдии увеличили расходы на содержание городских служб, открыли первую бесплатную лечебницу и школы-приюты. Туда брали детей, чьи родители умерли или были так бедны, что не могли прокормить семью. Детям давали кров, пищу, знания, а взамен со временем получали опытных, а главное преданных работников.

Десять лет назад Герцогиня случайно стала свидетельницей того, как на рынке пришлые наемники схватили девчонку-подростка. Та яростно отбивалась: исцарапала лицо одному из нападавших, второму разбила голову камнем. Озверевшие преследователи стали избивать бедняжку. Герцогиня приказала своим телохранителям вмешаться, и наемники бежали. Девчонку звали Вилета. Она была дочкой капитана торгового корабля «Птица Сноа». Отец воспитывал ее как настоящего маленького матроса. Вилета мечтала стать капитаном, как и отец. К сожалению, его смыло за борт во время шторма. После трагедии наемники захватили корабль, выкинули за борт помощников капитана, а его дочку сделали своей наложницей. Девочке хватило ума проявить покорность и ждать удобного случая, чтобы бежать.

Герцогиню тронула судьба девочки, она отдала ее в приют и время от времени навещала. Девочка быстро стала одной из лучших воспитанниц. Ей легко давались все науки, за которые она бралась. Герцогиню поразило, с каким упорством и рвением та занимается.

Через несколько месяцев Вилета серьезно заболела. В бреду она повторяла имя Герцогини. Как только та узнала, сразу же примчалась вместе с личным лекарем. Тот несколько дней боролся за жизнь ребенка и победил, но Вилета была очень слаба, и Герцогиня приказала перевести ее в свой особняк. Она лично ухаживала за девочкой, а когда та встала на ноги, навсегда оставила ее у себя.

Несмотря на внешнюю суровость, женское сердце Герцогини требовало заботы о ком-то, и бедная сирота пришлась как нельзя кстати. Клариса воспитывала Вилету как родную дочь, но при этом предоставила ей полную свободу действий. Это оказалось мудрым решением. Вилета к моменту появления в ее жизни Герцогини была уже вполне взрослым человеком, ей требовалась не ласка, а доверие, не развлечения, а знания. Как и многие дети, выросшие в суровых условиях улицы, она оценила выпавший шанс. Вилета овладевала премудростям выживания: училась стрелять, биться на ножах, закаляла тело и дух. Герцогиня с каждым днем восхищалась ею все больше. Вилета напоминала ей ее саму в молодости, когда она завоевывала авторитет среди агентов Внешнего Взора при помощи твердой руки и меткого глаза. Постепенно молодая девушка обогнала в умении владеть оружием многих учителей, превратившись в настоящего воина, беззаветно преданного своей госпоже. Герцогиня стала поручать ей важные и опасные задания.

Интересы Герцогини простирались далеко за пределы Гильдии землевладельцев. Она держала десятки предприятий по всему Торо: зернохранилища, пекарни, сыроварни, кожевенные мастерские, скотобойни, рыбный завод, склады, последним ее детищем стала дорога для паротягов. К управлению она привлекала опытных мастеров, зачастую переманивая их из других гильдий. Главной проблемой, однако, являлась не экономика, а безопасность. Интересы гильдий часто пересекались. Обычно споры решались путем переговоров, но порою стороны использовали тактику запугивания, угроз, саботажа и даже убийств. Тогда в игру вступали бойцы Герцогини.

Наскоро перекусив на кухне, Вилета вышла по двор, Герцогиня еще не появилась, и девушка осталась ждать ее у трапа «Синей ласточки». Это был самый маленький дирижабль Герцогини и самый красивый во всем Аркаире. Гондола напоминала птицу и своими очертаниями, и цветом: сине-черный окрас корпуса, спереди, как металлический нос, торчал ствол «Разрывателя», сзади — раздвоенный хвост в виде двух пропеллеров, вместо крыльев дверцы с выдвижными трапами. Аэростат имел немного приплюснутую удлиненную форму и был опутан двойной особо прочной сетью. Воздух в несколько внутренний раздельных баллонов нагнетался при помощи парового двигателя последней модели, достаточно легкого и в то же время очень мощного. Двигатель приводил в движения пропеллеры. «Ласточка» развивала самую высокую скорость во всем воздушном флоте дирижаблей Аркаира, обогнать ее могли только сокрушители.

Команда воздушного судна состояла всего из нескольких летунов, кочегара и механика, следившего за двигателем. Несколько небольших деревянных помещений с внутренними плетеными перегородками, запасы угля минимальные — все, чтобы не увеличивать вес. На дальние расстояния «Ласточка» не летала, зато в пределах Торо порхала стремительно. Герцогиня обычно летала на ней из Аркаира в Семь Шахт или в свою усадьбу. Если требовалось отправиться за пределы острова, пользовалась менее скоростными, но более мощными «Красной ласточкой» или «Грозой».

Хозяйка появилась из дома в сопровождении трех охранников и Спайка, несшего на плече «Саламандру». Спайк выглядел хмурым и помятым. Вилета решила, что он вчера хлебнул лишку хмельного. Впрочем, пил он редко, а своих бойцов держал в железных рукавицах. Армия у Герцогини была по меркам Торо не такая уж большая, поэтому бойцы брали дисциплиной и сноровкой. Спайк тщательно отбирал людей. Он сам был отличным следопытом: в молодости служил во Внутреннем Взоре. Пятнадцать лет назад на него обратила внимание Герцогиня, в тот момент как раз набиравшая первых бойцов. Клариса не ошиблась в выборе. Спайк оказался опытным, а главное, преданным человеком. Злые языки поговаривали, что у него с Герцогиней какое-то время был роман, но об этом шептались тихо, ибо Спайк за подобные намеки выбивал сплетникам зубы.

Вилета поднялась по трапу последней. Паровой двигатель запыхтел сильнее, летун отбросил швартовочные канаты, и «Ласточка» легко взмыла в небо. Усадьба начала съеживаться в размерах, Вилета отступила подальше от борта. Полеты она не любила. Герцогине девушка говорила, что боится высоты, но на самом деле каждый раз при старте память услужливо подсовывала ей когда-то пережитые ощущения того самого первого полета, который разделил всю ее жизнь на две неравные части: до и после. Она вновь и вновь переживала ощущения той ночи, от которых неприятно сводило живот, а сердце билось быстрее… Лучше бы она действительно боялась высоты.

Герцогиня осталась на палубе, а Вилета зашла внутрь палубной надстройки. Спайк развалился на скамейке у стены и что-то потягивал из фляги. Поймав недовольный взгляд девушки, он хмыкнул, но все же пояснил:

— Горлодерка. Перекупался в озере.

Горлодерку Вилета пробовала. Немного медового хмеля, настойка из трав, южные специи. Горло не просто драла — разрывала. Однако и мозги прочищала хорошо. Ее часто принимали для борьбы с простудой и похмельем. Спайк не врал: в озере он плавал немало. Впрочем, и пил порядком. Обычно у Спайка дел невпроворот, но в последнее время он целыми днями торчал в усадьбе Герцогини, по десять раз проверяя охрану, а потому маялся от скуки. Виной тому дурацкая перестрелка в Порту.

На Герцогиню работало немало независимых торговцев и мастеров. Одиночке в Аркаире вести собственное дело без защиты от преступного мира тяжело. Покровительство Герцогини по надежности ставилось в один ряд с покровительством механиков и торговцев, но не требовало вступления в гильдию, а потому от желающих не было отбоя. Одним из ее людей был торговец Берк Тихий. Малый расторопный, умеющий набить себе цену и со связями среди пришлых. Берк занимался перепродажей разных диковинок. Герцогиня помогала ему выходить на нужных людей в Нижнем городе, а он делился с ней прибылью. Все было бы ничего, но мужик зарвался, начал толкать то, что не следовало. Герцогиня и раньше подозревала, что он сбывает ворованные дайлы, но до поры до времени закрывала глаза. Недавно ей доложили, что Берк срочно скребет по сусекам, собирает большую партию кристаллов, влезает в долги. Тихого тотчас приволокли в городской особняк Герцогини. Ей пришлось поставить глупца на место, объяснив, где заканчивается его свобода. Берк струхнул не на шутку — Герцогиня припугнула, что отлучит его от дел. Покупателей он не знал, но выдал место встречи. Герцогиня заподозрила, что дайлы по тройной цене скупают брадосцы, и решила устроить засаду… Вот только все пошло не по плану.

Берк после разговора с Герцогиней вернулся домой, напился и ночью свалился со скалы. То ли по глупости, то ли так испугался, что жизнь не мила стала, то ли еще какая напасть случилась. Расследование на скорую руку ничего не дало, но тогда Герцогиню больше заботили покупатели. Она предположила, что раз они пришлые, то могут и не знать про смерть продавца, а потому операцию не отменила. На дело отправила Спайка, Вилету и еще нескольких парней. Они планировали выдать себя за людей Берка, но оказалось, что охранники погибшего торговца тоже решили погреть руки на сделке. Спайк и Вилета поначалу дежурили на улице, поджидая покупателей, но те так и не появились. Тогда они решили потрясти людей Берка. Большая часть бойцов Герцогини сторожила подступы к мастерским, внутрь вошли Спайк, Вилета и Нолан. Конфликта они не хотели, но тут сглупили продавцы: не сказали, под кем ходят, и нагло потребовали деньги. Разумеется, такой суммы у бойцов Кларисы не было. Вилета поняла, что живыми их не отпустят, и первой нанесла удар.

С противниками справились без потерь, но двоим, парню и девке, удалось смыться. Это не казалось проблемой, пока не выяснилось, что перестреляли они мелких сошек Барона. Скорее всего, те пытались за спиной хозяина толкнуть дайлы, но подвели жадность и наглость. Только для Барона дело чести — защитить своих людей, и на обидчиков объявили охоту. Вилета, к счастью, была в маске. Помощнику Герцогини повезло меньше: его не узнали, но выжившие запомнили его приметы, и теперь люди Барона искали его по всему Аркаиру. По этой причине ему и пришлось отсиживаться в особняке хозяйки. Наверное, Герцогиня могла бы распутать это непростую ситуацию, но пока у нее других дело было невпроворот: кризис, блокада, беспорядки в Порту.

— На дело пойдем, — сказал Спайк Вилете, морщась после очередного глотка настойки. — Герцогине вчера вечером сообщение срочное поступило.

— Что за дело?

— Не сказала, — Спайк пожал плечами. — Ты же знаешь, она любит темнить.

— Просто ты не умеешь спрашивать, привык команды исполнять, — поддела его она.

— Спроси сама, раз такая умная, — скривился Спайк.

Вилета улыбнулась и вышла наружу. В лицо ударил порыв ветра. Над головой клубилось грозовое облако, внизу уже проплывал северный пригород. Вилета давно заметила, что Герцогиня предпочитает не летать высоко. Сегодня «Ласточка» скользила особенно низко, почти задевая за печные трубы и изящные коньки. Казалось, один неосторожный маневр, и воздушное судно снесет крышу какого-нибудь дома в Телячьем Пригороде. По улицам неслись стайки галдящих мальчишек. Детвора радовалась дирижаблю, махала руками, плясала от восторга. «Ласточку» в Аркаире знали многие.

Клариса стояла на носу гондолы, облокотившись о борт, и смотрела на проплывающий внизу пейзаж. Неизвестно, о чем думала Герцогиня, но на ее лице застыла слабая улыбка. Клариса выглядела лет на десять моложе своего возраста. Она всегда уделяла внимание своей внешности и не чуралась всевозможных мазей, пудры и масок. Ее поставщиком был сам Кудесник Эо-Тмар, имевший связи в Эндоре и в Брадосе. Его чудодейственные средства для омоложения стоили огромных денег, таких огромных, что были не по карману даже многим дворцовым красавицам. Герцогиня на красоте не экономила. Она часто повторяла Вилете, что у каждой женщины от природы есть мощное оружие, способное побеждать любых мужчин. Главное — уметь им правильно пользоваться.

— Спайк сказал, что для нас есть задание, — девушка подошла к ней.

Клариса кивнула и обернулась к стоявшему поодаль капитану «Ласточки»:

— Давай во Дворец.

Капитан, подтянутый красавец-аркаирец, молодцевато кивнул и направился в рубку рулевого. Дирижабль начал набирать высоту.

— Безос объявился, — сказал Герцогиня.

Торговец Безос представлял интересы эндорцев: искал различные артефакты, помогал заключать выгодные сделки, шпионил потихоньку. Безос кормился у многих северян, последнее время работал с торговцами из «Северного сияния».

— Он получил приглашение на аукцион Коллекционера, — уточнила Герцогиня. — Я давно просила предупредить меня, если ему удастся попасть на торги. Он ищет что-то для северян, а заодно решил оказать услугу и мне. Вы со Спайком пойдете вместе с ним.

— Хорошая идея. Может, серв на продажу выставят, — пошутила Вилета.

— Коллекционер с такими вещами дела не имеет, — серьезно ответила Герцогиня. — В любом случае, вы туда не торговаться идете. Я хочу выяснить, кто такой этот Коллекционер. Только выяснить тихо, никакого насилия, не как в прошлый раз.

— Хорошо, — кивнула Вилета, а про себя улыбнулась. Как обычно, ей первой удалось разговорить Кларису. Всегда приятно обставить Спайка.

Ей в голову пришла тревожная мысль:

— Но Спайка ищут! Если на аукционе окажутся люди Барона…

— Коллекционер не приглашает местных, ты же знаешь. Вы пойдете туда под видом охраны Безоса. На торги можно приходить с наемниками. Но ты права — Спайку лучше изменить внешность.

«Ласточка» подлетела к западному пику Леры. Гранитные скалы, казалось, росли прямо из-под земли. С этой стороны на них почти не было зелени, словно какой-то гигант с Небес основательно сточил породу огромным зубилом. Дирижабль поднялся к вершине, на которой располагался Дворец. Мощные стены, словно вросшие в камень, железные сторожевые башни, похожие на элементы таинственных механизмов, россыпь впаянных в гранит дайлов — множество раз Вилета видела Дворец, но всегда он производил на нее потрясающее впечатление. «Ласточка» зависла над плоской крышей, посредине которой, словно огромный стеклянный глаз, блестел хрустальный купол зала Легендарных механиков.

Во Дворце дирижабли разрешалось сажать только на площади Гильдий, но для избранных делалось исключение. Клариса, разумеется, входила в их число. «Синяя ласточка» опустилась возле одного из золотисто-синих павильонов. Зал духов воды — излюбленное место медитаций дворцовых. Из-за павильона показались двое стражников. Они узнали корабль и торопились засвидетельствовать почтение хозяйке.

Клариса первая вышла из гондолы.

— Мы с Ви прогуляемся, вы отправляйтесь домой. Спайк, вечером вы с Ви мне понадобитесь в городе, подготовься, бороду, что ли, сбрей.

Телохранитель проворчал себе под нос что-то по поводу бороды, но Клариса уже шла к павильону. Вилета спрыгнула на крышу вслед за ней. Пыхтение паровой машины усилилось, и «Синяя ласточка» взмыла в небо.

Во Дворце у Герцогини были назначены несколько важных встреч: с городскими чиновниками и валонийскими посланниками. Однако первым делом Клариса решила повидаться с бургомистром. Накануне он прислал ей сообщение, просил о встрече, упомянув, что с утра будет вести переговоры во Дворце. Многие в Аркаире считали, что влияние Эктора в Совете преувеличено, что он рано или поздно сдаст свои позиции, вызвав гнев или Барона, против которого плел интриги, или Великого Дайла, из которого под разными предлогами тянул деньги. Герцогиня же относилась к бургомистру серьезно. Он не только поддерживал баланс сил в Совете, но и был, что бы там ни говорили, неплохим градоначальником. При нем объединения городских служащих — сборщиков налогов, водовозов, мусорщиков, фонарщиков, лекарей, судей и прочих — работали слаженно. Если же учесть, что часть поступавших в городскую казну денег оседала в карманах бургомистра, то оставалось лишь удивляться, насколько эффективно городские службы работают под крылом этого пройдохи.

Герцогиня нашла Эктора на третьем этаже в зале Клаймака. До революции помещение называлось Синей гостиной. По преданию, именно в ее стенах легендарный Черный Барон покончил с правлением взбалмошного тирана, выстрелив ему в голову. Механики решили увековечить память об этом историческом событии. Залу дали новое название. Теперь аркаирские советники проводили здесь переговоры с иноземными послами, ненавязчиво напоминая, что гильдии Торо знают, как уничтожать врагов. Герцогиня никогда не любила подобного бахвальства, но само место ей нравилось. Интерьер выполнен в приятных темно-синих тонах: шелковые обои, тяжелые шторы, мягкая обивка кресел и дивана. На стенах картины, изображавшие различные эпизоды революции: собрание заговорщиков в мастерских Верхнего города, восстание в Порту, сражение на Большом королевском мосту, штурм казарм Небесной гвардии, провозглашение Декларации свободы на площади перед Башней древнего часовщика. Большинство картин были написаны аркаирскими художниками спустя всего несколько лет после восстания. Полотна получились потрясающие, наполняющие сердца зрителей болью, ужасом и одновременно надеждой и гордостью.

Самой грандиозной была картина «Падение «Золотого крыла», занимавшая почти половину одной стены. Ее создатель, великий художник Абигел Шпиро, изобразил последний бой самого мощного королевского сокрушителя, команда которого отказалась подчиниться революционерам. Шпиро жил и творил при короле Клаймаке. Революцию он воспринял с восторгом, хотя в его произведениях порою проскальзывала ностальгия по королевским временам. Так, при создании «Падения «Золотого крыла» Шпиро позволил себе проявить некоторую симпатию к королевским гвардейцам, до конца оставшимся верными присяге. Он изобразил, как «Золотое крыло» летит над морем в окружении нескольких сокрушителей, уже захваченных восставшими. Художнику удалось очень живо передать величие и обреченность аркаирского корабля: он скользит над самым морем, темные волны яростно вздымаются, пытаясь достать железные борта, а над «Золотым крылом» грозовыми тучами нависают изрыгающие смертоносный огонь сокрушители преследователей. Снаряды рвут в клочья обшивку бронированных рубок, из окон надстроек уже вырываются клубы дыма и языки пламени. Некоторые королевские гвардейцы в ужасе прыгают за борт, но большинство остаются на боевых постах. Особенно бросалась в глаза фигура капитана «Золотого крыла»: он стоит на палубе, скрестив руки на груди, будто бы любуется этими последними безумными минутами боя. Еще немного — и корабль с гербом Азура на борту рухнет в воды океана и его гибель ознаменует конец королевской династии.

Бургомистр Эктор картинами не любовался. Он вальяжно развалился на диване, бесцеремонно положив ноги в пыльных сапогах на подлокотник соседнего кресла. При виде Герцогини он, однако, бойко поднялся. На его лице застыла радушная улыбка.

— Герцогиня! Приветствую вас. Я не ожидал, что вы так быстро откликнетесь на мое приглашение.

— Я решила, что невежливо заставлять вас ждать.

— Как любезно с вашей стороны! Вы только что подняли мою самооценку. В отличие от вас пурпурные банкиры меня явно не уважают — я их жду уже четверть часа.

— Не беспокойтесь, они никого не уважают, — успокоила его Клариса.

— Проклятые банкиры! Они совсем обнаглели! До меня дошли слухи, что они не хотят выдавать нам новые кредиты и перепродают свои старые требования. Такое впечатление, будто они готовятся свернуть свои операции на Торо! Представляете?!

Бургомистр фыркнул от негодования, едва не обрызгав слюной Герцогиню.

— Я уверена, что они сейчас появятся. Не будем терять время. У меня еще встречи во Дворце, — Герцогиня присела на краешек стола.

— Хотелось бы с глазу на глаз, — Эктор покосился на Вилету.

— У меня от моей помощницы нет секретов.

— Разумеется, — засуетился бургомистр. — Это замечательно, если в тяжелые времена есть преданные люди.

Клариса холодно оборвала его:

— Вы что-то хотели сообщить или спросить?

— Я бы сказал: уточнить, — Эктор огляделся, примериваясь, куда опустить свой зад. Его размышления ни к чему не привели: ближайший стул стоял далеко, в кресле ему бы пришлось смотреть на Герцогиню снизу вверх, поэтому он остаться стоять, как на докладе.

— Нам нужны сокрушители. Где они, раздери меня крог?!

— Я не совсем понимаю… — Герцогиня нахмурилась.

— Я тоже не понимаю, — перебил Эктор. — Блокаду никто пока не отменял, наши дирижабли на боевых постах, а механики и торговцы делают вид, что все в порядке. «Южный ветер» отправили куда-то на юг, «Синее крыло» улетело в Эндор. Я уже не говорю про сокрушитель Барона — почему «Черное крыло» не дежурит над Торо?

— Три сокрушителя — это всего лишь три сокрушителя, — подняла брови Герцогиня. — Наш флот в полной боевой готовности. Беспокоиться не о чем.

— Все сокрушители должны быть на месте! Нам потребуется вся мощь, чтобы отразить атаку врага, — всплеснул руками Эктор. — Вы-то должны знать, что Брадос стягивает войска к своим портам. И что делают торговцы и механики? Они посылают сокрушители неизвестно куда.

— Вот и спросили бы у них.

— Я спрашивал — не отвечают, — развел руками Эктор. — Аримар явно темнит, но это не в стиле торговцев. Я подозреваю, что они вместе с Кен-Маром затеяли какую-то игру.

Герцогиня прищурилась. Она уже поняла, куда клонит бургомистр.

— Если и так, то это их игра. Я чем могу помочь?

— Вы многое можете. Даже если вы не знаете, куда отправили «Южный ветер», — Эктор сделал многозначительную паузу, — даже если вы не знаете, то могли бы переговорить с Кен-Маром, убедить его срочно вернуть сокрушитель на Торо!

— Вы преувеличиваете мое влияние на главу Внешнего Взора.

— Или же вы недооцениваете свое влияние на него, — парировал Барон.

— Вы так нервничаете, будто нам действительно грозит страшная опасность.

— Разумеется, грозит, хотя и не представляю, о чем идет речь. Знаю одно: король Ар-Кан не глуп, он не решится атаковать нас, не имея в рукаве мощного козыря. Мы должны быть во всеоружии. Все сокрушители должны быть под рукой. Неужели вы думаете, что гибель «Небесного ока» — случайность? Вам не приходило в голову, что наши враги нашли способ уничтожать сокрушители поодиночке, как бы дико это ни звучало. А раз так, то все наши корабли должны держаться вместе, чтобы усилить свою мощь. Торговцы и механики должны срочно вернуть сокрушители. Если вы переговорите с ними, нас будет уже двое. Я готов созвать Совет, но мне нужна поддержка — ваша, Кен-Мара, Арнока.

Герцогиня молчала. Речь Эктора произвела на нее впечатление. Бургомистр, конечно, не адмирал Дремос и не глава Взора, но у него тоже есть шпионы. Он что-то знает или делает вид, что знает. Возможно, стоило бы ему рассказать про миссию «Южного ветра» и про визит Железного Канцлера… С другой стороны, бургомистр — не тот человек, перед которым стоит откровенничать.

— Хорошо, — Клариса встала. — Я переговорю с Кен-Маром и остальными. Блокада все равно ничего не дала: причину гибели «Ока» мы не выяснили, пропавший серв не нашли… Но, скажу откровенно, я не верю в готовящееся вторжение короля Ар-Кана. Это была бы самая большая глупость с его стороны.

Клариса кивнула Вилете, показывая, что разговор окончен. Девушка отворила дверь в соседнее помещение. Эктор неожиданно понизил голос до шепота:

— Я понимаю ваши сомнения, Герцогиня. Я не произвожу впечатления стратега, но, поверьте, я не преувеличиваю опасность. Подумайте об этом и… не доверяйте никому!

— Совсем никому? Даже вам? — невинно спросила Клариса.

— Ну что вы! Мне можно, — Эктор широко улыбнулся.

Его улыбка делала его похожим на простодушного деревенского увальня, что поначалу многих вводило в заблуждение. К счастью, Клариса знала ей цену.

Когда Герцогиня вышла из комнаты, ей навстречу попались двое важных господ. Один — седой, коротко подстриженный и выбритый, второй, чуть моложе, — усатый, чем-то похожий на королевского гвардейца. Клариса знала обоих, это были те самые пурпурные банкиры, которых ждал бургомистр. Оба узнали ее и вежливо, но молча раскланялись. Герцогиня холодно кивнула в ответ.

Вместе с Вилетой они спустились этажом ниже, на открытую галерею, с которой открывался вид на Аркаир. Здесь у Герцогини планировалась встреча с валонийцами.

— Что скажешь об Экторе? — спросила хозяйка.

— Мне кажется, он боится, — сказала Вилета. — Он не понимает, что происходит. Возможно, дело даже не в сокрушителях, ему хочется убедиться, что вы не поддались панике и знаете, что делать. Вряд ли он боится вторжения в такой степени, как хочет показать, скорее он почуял, что Круг Тридцати точит на него зубы или же Барон собирается взять за горло.

Порыв ветра растрепал волосы Вилеты, отчего молодая девушка стала еще более привлекательна. Кларисе она напомнила молодую брадосскую ведьму с какой-то старинной гравюры. Она не удержалась и откинула прядь, упавшую на лицо помощницы.

— Ты умна не по годам, — ласково сказала Герцогиня.

— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, — смутилась та.

— Ты во многом права, но я чувствую, что тут не так все просто, — вздохнула Клариса. — Бургомистр влиятельный человек, хотя и с раздутым самомнением. Он не трус. Он пытается идти против Барона, хотя и делает это исподтишка. Сейчас его что-то тревожит. Сокрушители… Мне кажется это странным: раньше его не заботило, чем занимается наш флот. А тут он хочет знать наверняка, куда Шэн и Кен-Мар направили «Южный ветер». Для него очень важно, чтобы они все собрались здесь. Это подозрительно, не находишь?

— Я плохо разбираюсь в политике, — пожала плечами Вилета. — У меня лучше получается прикрывать вас от врагов.

— Ты во всем прекрасно разбираешься, — Герцогиня нахмурила лоб, о чем-то размышляя. — Пожалуй, мне надо кое с кем переговорить. Срочно.

— А как же валонийцы?

— Ты ими займешь.

— Я? — удивилась Вилета. — Но… О чем мне с ними беседовать?

— Какая разница. Говорить будут они. Ты просто их выслушаешь, а потом передашь мне.

— Я не знаю, как вести такие дела.

— Ерунда. Ты столько раз замещала меня на Совете. Я давно хотела, чтобы ты от моего имени вела переговоры.

— Зачем?

Клариса улыбнулась:

— Милая, я уже долго управляю гильдией, и мне это, скажу без хвастовства, неплохо удается. Однако нужен кто-то, с кем бы я могла со временем разделить бремя власти, кто-то, кому я доверяю как себе, кто-то, кто понимает меня, кто предан мне.

— Я не уверена, что подхожу для этой работы, — на лице Вилеты отразилось смятение.

— Я уверена, что ты подходишь лучше, чем кто-либо другой, — перебила ее Герцогиня. — У тебя все получится. Ты готова.

Вилета изменилась в лице и опустила глаза.

— Я готова, — эхом повторила она.

«Ты готова»

В тот день у Вилеты получалось абсолютно все: колющие удары сыпались точно в цель, удары на силу загоняли кинжал в мишень по самую рукоятку, а «Крыло смерти» легко вспарывало набитый жесткой соломой кожаный мешок на нужную глубину. Только утром установленный маникен представлял из себя жалкое зрелище, словно его трепали целый день. Вилета не чувствовала усталости и была готова продолжать тренировку до вечера.

— Достаточно! Иди сюда.

Девочка обернулась. Она и не заметила, как во дворе появился Туск. Он наблюдал за ней, стоя в тени деревьев. Вилета воткнула кинжал в мишень и подошла. Привычно тряхнула головой — никак не могла привыкнуть к своей короткой прическе.

— Делаешь успехи, — сухо сказал учитель.

Она даже немного обиделась на такую скупую похвалу.

— Я готова! — с вызовом ответила она.

Туск прищурился. Она знала этот взгляд, не сулящий ничего хорошего. После такого взгляда следовали изнуряющие тренировки: плавание до посинения, бег до тошноты через заросшее по грудь чертополохом поле, или же нудная зубрежка морских терминов и снастей корабля. Сегодня она была готова к любому испытанию.

Туск молча поманил ее за собой. Они обошли деревянное здание казармы и оказались на стрельбище. На опушке, на длинной широкой доске, перекинутой между двумя пеньками, красовались пять больших ярких тыкв — сезон сбора урожая на материке был в полном разгаре. Возле мишеней скучали двое бойцов. При виде мастера они встрепенулись, один подбежал и передал тому огнедых.

Вилета внутренне собралась, помахала правой рукой, как учили, расслабляя мышцы, уставшие после тренировки с кинжалом. Туск протянул оружие. Аркаирский «Блюститель». Она открыла барабан. Пустой.

Учитель достал из кармана патроны. Пять штук.

— К мишени.

Она двинулась к опушке.

— Стой!

Расстояние раза в полтора больше обычного.

— Раз!

Он начал считать без предупреждения. Вилета торопливо заряжала оружие.

— Два… три…

На счете пять она захлопнула барабан. «Блюститель» был для нее тяжел, поэтому она придерживала рукоять левой рукой.

— Шесть…

Вилета прицелилась. Расстояние внушительное, но и тыквы большие.

— Семь…

Она выстрелила. Тыква весело разлетелась. Она перевела ствол правее.

Туск продолжал размеренно считать, она — стрелять. Отдача сильная, но она старалась быстрее вернуть ствол в положение прицеливания и почти сразу жала на курок, чтобы не устала рука. На счете пятнадцать разлетелась последняя тыква. Пять из пяти! С такого расстояния подобного не случалось еще ни разу. Вилета возликовала, опустила оружие, победоносно задрала нос и обернулась к Туску.

— Что ж, недурно.

— Я готова! — с вызовом повторила она.

— Ну, хорошо, раз настаиваешь. Погуляй пока, — он взял у нее «Блюститель».

Туск подозвал наемника, о чем-то пошептался. Вилета подошла к мишеням. Сама удивилась, как она попала в них так четко. Раньше минимум одна всегда оставалась нетронутой, а тут все вдребезги, лишь яркие оранжевые ошметки вокруг и приятный сладковатый запах в воздухе… Внезапно девочка заволновалась. Вдруг Туск решил повторить проверку и послал за новыми мишенями. Она украдкой посмотрела под навес. Нет, там еще полно тыкв. Значит, что-то другое.

Ждать пришлось долго. Вилета изнывала от нетерпения. Наконец вернулся боец. Вместе с ним пришел парень в белой рубашке, державший за спиной руки. Они перекинулись парой слов с Туском, и учитель позвал ее.

Вилета подошла и только тогда заметила, что у парня в белой рубашке руки за спиной связаны. На вид ему было лет двадцать пять. Лицо заросло слабой щетиной, один глаз немного припух, на скуле синяк. Парень не обратил внимания на Вилету, сосредоточено смотрел в сторону леса.

— Говоришь, готова? — вкрадчиво спросил Туск.

— Да, — уверенно произнесла она, но сердце екнуло.

— Хорошо, держи.

Туск протянул ей стилет, почти невесомый, тонкий и острый, как бритва.

— Убей его.

— Что? — она растерянно посмотрела на учителя и почувствовала, как в висках запульсировала кровь.

— Он — твоя цель. У тебя в руках оружие — убей.

— Как убить?

— Как хочешь. Ты освоила немало приемов.

Она поняла, что учитель не шутит, и со страхом посмотрела на парня. Тот выглядел бледным, но стоял не шелохнувшись, все так же смотрел мимо, только губы едва заметно шевелились, словно в молитве.

Не может быть, чтобы это было взаправду. Это проверка, мелькнула мысль.

— Этот человек приговорен к казни военным судом. Он должен был умереть несколько дней назад, но я дал ему отсрочку. Теперь ты приведешь в исполнение приговор, — отчеканил Туск.

Вилета похолодела.

— Я… Я не палач, — выдавила она.

— Ты же хотела им стать, — удивленно сказал Туск. — Не ты ли молила меня обучить тебя и дать возможность отомстить?

— Но то… другое, — пролепетала Вилета, обратив умоляющий взгляд на учителя. — Я должна отомстить, казнить того самого виновного…

— Вздор! — яростно отрезал Туск. — Как ты собираешься отомстить, если не можешь убивать? Ты не смеешь дать слабину. Ты должна поверить в себя, а я — в тебя!

Губы парня зашевелились быстрее. Вилета побледнела:

— Я не могу… Это жестоко…

— Соплячка! — презрительно пророкотал Туск. — Ты была никем и никем останешься. Ты не достойна мстить. Твой удел — пускать сопли на могилах родных и ждать, пока придет враг и прирежет тебя, как прирезал его.

От Туска разило презрением. Таким она мастера еще никогда не видела.

— Убирайся! Я зря надеялся, а ты зря не подохла, как свинья, вместе с ним. Ты предала его. Прочь!

Лицо Туска перекосило от гнева. Губы парня в белой рубашке тронула легкая усмешка. Кажется, даже он не смог удержаться, чтобы не посмеяться над трусливой и никчемной девчонкой. Вилете показалось, что голова сейчас взорвется от нахлынувшей обиды и ярости. В груди заклекотало, словно какое-то рассерженное чудовище пыталось вырваться наружу.

Она сделала шаг вперед и взмахнула рукой. Сопротивление оказалось такое же, как на тренировке. Легкое касание «Крыла смерти», стремительное и беспощадное. Кровь брызнула из вспоротой артерии. Парень не издал ни звука. Белая рубашка окрасилась красным. Вилета в ужасе отшатнулась, капли чужой крови попали ей на лицо.

Жертва опустилась на колени, словно хотела просить пощады или прощения, а затем безвольно рухнула на истоптанную землю, так и не встретившись взглядом со своим палачом. Вилета почувствовала, как задрожали руки, как ее с головой накрыла гигантская волна, из-под которой нельзя вынырнуть.

— Другое дело, — раздался спокойный голос Туска. — Ты справилась. Молодец. Теперь вижу: ты готова.

Вилета выронила стилет, не в силах унять предательскую дрожь. Голова закружилась. Она почувствовала, что сейчас упадет в обморок, если останется на месте. Девочка развернулась и на негнущихся ногах бросилась в лес. Она неслась между деревьев, не разбирая дороги. Ветки больно хлестали по лицу, но она не останавливалась и бежала так, словно от этого зависела ее жизнь.

Вилета отбежала уже достаточно далеко от лагеря, когда ноги окончательно отказались слушаться и заплелись о корень. Девочка шлепнулась носом в траву. Сердце норовило выпрыгнуть из груди, внутри что-то нестерпимо жгло. Она подумала, что сейчас разрыдается, лежала на спине, тяжело дыша, хватала ртом воздух, но слез не было. Ничего не было. В голове царила странная пустота. Не хотелось ни о чем думать. Просто лежать и смотреть, как зеленые кроны деревьев подпирают небо, такое далекое и необъятное.

В вышине шумел ветер, словно нашептывал что-то успокаивающее бедной девочке. Она прислушалась. Ветер с каждым порывом повторял всего два слова: «Ты готова».