Герои Аркаира

Глава 12. Время предателей

Любовь и ненависть

Вилета кипела от возмущения. Она не сомневалась, что их операция сорвалась из-за Спайка. Вскоре после его неожиданного ухода четверо распорядителей вынесли из Королевских бань ларец и зажгли фонарь. Через минуту появился экипаж, на котором они укатили. Добыча ускользнула.

Вилета вернулась в особняк Герцогини, надеясь, что другие бойцы окажутся удачливее. Увы! Дак с торговцем впустую просидели в засаде у черного входа. Оставшиеся охранники Коллекционера покинули бани через канализацию. Нолан пошел за ними, но парни стали выходить наружу по одному. Он увязался за последним, тот выбрался на поверхность в квартале Депо. К несчастью, на городских улицах Нолан оказался не так проворен, как под землей, и потерял распорядителя.

Таинственный Коллекционер не оставил никакой ниточки, и Вилета считала, что в этом виноват именно Спайк. Тот вернулся в особняк под утро, но, чем закончились его похождения, не сказал. Девушка разругалась с ним, и они отправились к Герцогине.

— Я не поняла, Спайк, какая еще наемница Барона? — Клариса, только что вставшая с постели, с недоумением выслушала доклад.

— Вряд ли Барона. Эта девка толкала нам дайлы Монаха, но сейчас была с людьми Короля, они купили на аукционе дневник хранителя Тэйта, — терпеливо объяснил Спайк.

— Что с этого? Какого рожна ты за ней погнался?

Вилета с удовлетворением отметила, как Клариса подняла брови, явный признак, что она начинает злиться.

— Там такая история, сразу и не объяснишь…

— Вот как? — Герцогиня повысила голос. — А хорошо бы! Безос помог нам попасть на аукцион, он рисковал репутацией, а в итоге мы ничего не получили.

— Людьми Короля командовал пацан, Малыш. Он увел дневник у какого-то ряженого старикана, и тот разозлился. Я нутром почуял — будет резня…

— Тебе-то это зачем? — не выдержала Вилета. — Ты хотел девку под шумок пришить или всех перестрелять и дневник прикарманить?

Спайк молчал. Герцогиня хмурилась:

— Вилета права. Я тоже не понимаю. Чего ты хотел?

— Все объясню, но без свидетелей.

Вилета фыркнула и уперла руки в боки:

— При мне рассказать, почему облажался, ты не можешь?

— Хорошо, — Герцогиня встала. — Вилета, оставь нас.

— Какого крога! Мне с ним еще на дело ходить, если вы его, конечно, пристрелить прямо сейчас не захотите. Я имею право знать, какие крысы у него в голове завелись!

— Оставь нас! — резко повторила Герцогиня.

Вилета вспыхнула, и хозяйка поспешно добавила уже мягче:

— Пожалуйста, остынь, нам с ним надо переговорить.

Вилета выдохнула и вышла вон, громко хлопнув дверью.

— Ну, рассказывай, с каких это пор ты начал беспокоиться о людях Короля, — Герцогиня подошла вплотную к Спайку.

— Мне плевать на Короля. С ними был Малыш, и я испугался, что он случайно схватит пулю. Я оказался прав: мерзавцы напали. Пришлось вмешаться, помочь наемникам Короля их перестрелять. Я же все верно сделал, не так ли?

Герцогиня молчала. Спайк тяжело вздохнул:

— Клариса…

Герцогиня вздрогнула: помощник никогда не называл ее по имени.

— Я с вами без малого пятнадцать лет. Не знаю, кем вы меня считаете, но преданней человека вам не найти во всем Аркаире. Я появился рядом задолго до того, как вы взяли к себе Вилету. Я был с вами, когда вы забеременели. После родов вы сказали, что ребенок умер, но я сразу понял, что это не так. Разумеется, тогда я не знал, кому вы отдали его на воспитание, но со временем догадался: вы всегда интересовались Королем и про его пацана собирали сведения. Вы умеете скрывать свои чувства, но мне можете доверять.

Клариса растерянно улыбнулась:

— Спасибо, Спайк. Я никогда не забуду этого, но пусть это останется между нами.

— Так и будет, клянусь! Вот только…

— Что еще?

— Помните предупреждение, которое мы получили? Разве это не повод для беспокойства? Наши враги зашевелились, никто не понимает, откуда ждать удара…

Герцогиня резко поднесла раскрытую ладонь к его лицу, почти коснувшись губ, словно хотела зажать рот.

— Ни слова больше! Мой ответ «нет». Я благодарна тебе, но здесь решаю я. Не забывай.

Спайк тяжело вздохнул:

— Воля ваша… Герцогиня.

После того как Герцогиня выставила ее из комнаты, Вилета поняла, что сходит с ума от бешенства, и решила проветриться. Прогулка по пыльному, шумному, пропитанному запахом угля, гари и пыли Нижнему городу, конечно, не сравнится с прогулкой по парку загородной усадьбы, но это лучше, чем сидеть в четырех стенах. Она и сама не понимала, почему не находит себе места. Спайк ослушался приказа Кларисы, но та, похоже, не собиралась устраивать ему взбучку. Вилета давно заметила, что у телохранителя с хозяйкой странные отношения, но знала, что любовниками они не были, по крайней мере в настоящее время. Вилета все равно в глубине души ревновала Спайка к Кларисе. Между этими двумя установились особые отношения. Спайк был предан Герцогине, был готов умереть за нее (в этом Вилета убедилась уже не раз), а та, в свою очередь, воспринимала его как настоящего друга. Да! Именно настоящие преданность и дружба. Это бесило Вилету. Ей такое недоступно. И не будет доступно никогда.

Она умело играла роль любящей и преданной приемной дочери, помощницы, телохранителя. Иногда играла так убедительно, что сама верила в это. Все же это была только игра талантливого актера, который великолепно знает роль и может даже наслаждаться ею, но отчетливо понимает, что рано или поздно игра завершится, и он пойдет требовать плату за участие в представлении. О том, что финал близок, ей постоянно напоминал постановщик, остававшийся за кулисами. Когда игра только началась, он был незаметен, но теперь все чаще вызывал актеров к себе.

Мастер Туск разработал сразу несколько сигналов для вызова Вилеты. В этот раз послание пришло в виде одноглазого попрошайки, который пел песенку про уродливого мальчика и доброго крога. Разумеется, сам нищий и не подозревал, что является шестеренкой в хорошо отлаженной машине заговора против Аркаира. Ему платили деньги, чтобы он вертелся возле дома Герцогини. Когда девушка вернулась к особняку, то у ограды услышала хриплый и полупьяный голос связного. Она подошла к попрошайке и кинула в шляпу мелкую монету.

— Спасибо, красавица! — прохрипел он. — Приходи ко мне сегодня вечером, крошка, скрась мое одиночество.

Вилета брезгливо поморщилась и ушла. Встреча назначена на сегодня.

Впрочем, получить сигнал — еще полдела. Предстояло под благовидным предлогом покинуть дом Герцогини. Вилета могла приходить и уходить, когда вздумается, отчета перед охраной не держала, но опасалась расспросов со стороны самой Кларисы. Наготове имелись липовые отговорки, например, про любовника из числа наемников, но они не спасут, если хозяйке вечером вновь понадобится ее помощь.

К счастью, обошлось. Герцогиня весь день просидела дома, принимала доклады от своих управляющих. Как стемнело, Вилета беспрепятственно ускользнула. Особняк, в котором проводились встречи, располагался в Нижнем городе, но Вилета, как опытная разведчица, сделала крюк, проверяя, нет ли слежки. Последний отрезок пути она прошла по канализации. Хотя в особняк можно было незаметно войти через три двери, Туск настаивал, чтобы заговорщики появлялись из-под земли. Он беспокоился, что соседи случайно обратят внимание на то, что в недавно купленном доме собирается подозрительная компания.

Туск встретил девушку без маски. С ним рядом помимо верных телохранителей находился угрюмый громила с гладко выбритым черепом. Вилета вспомнила его имя: Тер-Гол. Она пару раз встречала его в городе в компании наемников Дер-Азора. Тер-Гол продавал свои услуги всем, кто был готов платить за чужую кровь двойную цену.

— Ну, наконец, мы уже заждались, — проворчал Туск.

— Вы же знаете, мне трудно выходить из дома ночью.

— Знаю. Это в последний раз.

— Что значит «в последний»?

— Ты столько лет ждала, чтобы убить Герцогиню, — расплатись с ней сегодня ночью. Тер-Гол со своими парнями поможет, — сказал наставник.

— Мне не нужна помощь. Я сама должна ее убить, — замотала головой девушка.

— Сама и убьешь, в ее собственной постели. Тер-Гол поможет тебе уйти живой. Ты нам еще нужна.

— Мы хотели провернуть все по-тихому!

— Планы поменялись. Герцогиня — это только начало. Убейте ее, а также Спайка. Он ее цепной пес, его слушается стая. Если мы уберем обоих, бойцов Герцогини можно не брать в расчет, большая их часть разбежится. Мы готовы выступить, и нам не нужные лишние проблемы.

— Я работаю одна…

— Не в этот раз, — оборвал Туск. — Война началась. Твоя месть — лишь ее начало.

Война! Слово резануло ухо. Девушка поморщилась. Тер-Гол заметил это и презрительно усмехнулся. Заметил и Туск.

— Ты колеблешься. Что-то не так?

— Все в порядке. Просто я… очень долго ждала этого дня.

— Ты сильная, ты справишься, сколько бы лет ни прошло, ты не забудешь, кто ты и кто твой враг, — сказал Туск, сверля ее взглядом.

Вилета смело посмотрела в глаза учителю:

— Вы правы. Я никогда не забуду, кто я.

Ночной Аркаир казался каким-то особенно тусклым и притихшим. Даже в Нижнем городе, всегда ярко освещенном и наполненном весельем, царили уныние и тьма. Часть фонарей была разбита, часть вообще не горела. Патрулей на улицах прибавилось. Вилета и Тер-Гол были вооружены: у девушки «Мясник», у ее спутника на поясе «Толстяк», а в заплечной кобуре «Судья». Впрочем, стражники их так и не остановили: Аркаир — свободный город.

На перекрестке, всего в квартале от особняка Герцогини, от стены дома отделились четыре тени. Вилета потянулась за оружием, но Тер-Гол поспешно предупредил, что это «друзья». «Друзья» оказались серьезными ребятами: в легкой броне, у всех в кобурах «Говоруны», в руках у двоих — «Саламандры», у двоих — брадосские «Стрекачи».

— Через главные ворота с таким оружием не пропустят, даже со мной, — покачала головой Вилета. — Если же начнем перестрелку — Герцогиня уйдет.

— Через черный ход пойдем, — хмыкнул Тер-Гол. — Ты нас по-тихому проведешь в покои Герцогини. Хочешь — сама ее прикончи, хочешь — подсобим.

— Сама все сделаю, — процедила Вилета, чувствуя, как непривычно быстро забилось сердце.

— Вот и славно. Мы будем рядом. Как закончишь, позовешь Спайка. Главное его пристрелить, а дальше уже как пойдет. У нас полдюжины зажигательных бомб. Подожжем дом и под шумок черным ходом уйдем. В Нижнем стража шустрая: патруль на звуки перестрелки прибежит через пару минут, но их обычно двое-трое. В дом не сунутся, останутся перед главными воротами, пошлют за подмогой. До ближайшей казармы туда-сюда примерно четверть часа. Значит, у нас с момента первого выстрела есть минут десять.

Вилета прикусила губу. Операцию продумали до мелочей. Схему дома она ранее сама передала Туску. Вот только тот так и не раскрыл ей ни время, ни план атаки.

— Герцогиня не должна легко умереть, — глухо сказала она.

— Помучить хочешь? — ухмыльнулся Тер-Гол. — Мне Туск говорил, что у тебя с ней личные счеты. Времени мало, но я подскажу пару мест, куда кинжал вогнать, чтобы побольнее было. Кляп только в рот вставить надо. Шикарно получится: глаза полопаются от боли. Зуб даю — проверял не раз.

Тер-Гол говорил без злобы или удовольствия, не как маньяк, впадающий в азарт при виде крови и страданий жертв. Убийства и пытки давно стали частью его работы.

Особняк Герцогини находился в Золотой Горке. Патрули здесь ходили часто, но заговорщики изучили их график и маршруты. Надо было попасть в «окно», поэтому Тер-Гол оставил бойцов и помощницу Герцогини в одном из переулков, а сам пошел на разведку. Вилета нервничала. Неизвестные наемники кидали на нее снисходительные взгляды. Они молчали, а по внешнему виду девушка не могла понять, аркаирцы или пришлые. У заговорщиков на Торо было не так много бойцов, зато имеющиеся, как уверял Туск, отличались хорошей выучкой. Разведчик берег их до последнего.

Из темноты появился Тер-Гол и поманил рукой. Двор особняка окружала высокая стена с острыми железными кольями на вершине. Часть кольев была подпилена на тот случай, если какие-то особо шустрые воры попытаются за них зацепиться.

В ограде имелась железная калитка, которую Вилета открыла ключом. За калиткой шел короткий каменный коридор, в конце дверь без замочной скважины с решетчатым смотровым оконцем. Девушка постучала.

— Вилета, ты? — спросил мужской голос.

— Да, Арни. Отвори.

— Кто с тобой?

— К Герцогине… Ты не должен их видеть. Отвори и ступай к воротам. Скажи, я послала.

Послышался лязг засова. За калиткой стоял молодой парень с двуствольным огнедыхом в руках. Он с удивлением уставился на увешанных оружием наемников.

— Я же сказала — иди к воротам, — рассердилась девушка.

Вилета имела право отдавать приказы, да и к хозяйке часто наведывались странные гости. Парень опустил огнедых и двинулся прочь, но тут один из наемников подскочил сзади. Арни развернулся, но головорез ударил его ножом в грудь и повалил на траву.

— Зачем? — прошипела Вилета.

— Пацана пожалела?

— Он нам не мешал. Вдруг кто тело обнаружит.

— Не суетись, — отмахнулся Тер-Гол.

Его наемник уже затащил Арни в кусты у стены. Они пересекли задний двор и нырнули под навес у дома. Вокруг высились штабеля поленьев. Герцогиня любила топить камин дровами — роскошь, которую в Аркаире могли позволить себе немногие.

За поленницей пряталась дверь на кухню. Ночью ее закрывали, но у Вилеты имелся ключ. Она отворила дверь и застыла на пороге.

— Ну! — поторопил Тер-Гол.

— Кого-то надо оставить здесь, — глухо сказала она. — Когда начнется стрельба, он прикроет тыл, чтобы нас не отрезали от калитки.

Тер-Гол кивнул одному из парней со «Стрекачем». Тот встал за поленницей, остальные вошли внутрь. Вилета провела их через пустую кухню, пропахшую маслом и травами. Прислуга ночевала с другой стороны дома.

Вилета отворила дверь на лестничную площадку.

— Проклятье! Я ключ в двери оставила.

— На кой ляд он тебе? — Тер-Гол выругался.

— Он к дверям спальни подходит. Хозяйка запирается на ночь. Я быстро.

Девушка метнулась назад. Почти бегом миновала кухню, задев локтем сковородку на столе. Охранник под навесом обернулся на шум, целясь из «Стрекача».

— Очумел? — скривилась девушка. — Я ключ в двери забыла.

— Ты бы поменьше дергался, — она сделала шаг к нему. — Вот, там, под крышей, летучие мыши. Их лучше не пугать, а то станут носиться и пищать.

Наемник задрал голову. В тот же миг Вилета чиркнула его тонким стилетом по горлу и проворно отскочила. Боец выронил огнедых и упал на колени. Вилета била мастерски. Уроки Туска не прошли даром. Наемник еще не рухнул на землю, а девушка уже ловко вытащила из его кобуры барабанный огнедых и метнулась обратно в дом. Спешила не зря: посредине кухни столкнулась с еще одним наемником.

— Куда! — она толкнула его обратно вглубь дома.

— Я думал, ты струхнула, стерва, — выругался Тер-Гол, когда они появились на площадке. — Еще раз такое выкинешь — морду разобью.

— Заткнись! Я знаю, что делаю, — огрызнулась она. — На второй этаж.

Вилета хотела подняться первой, но ее отодвинул наемник с «Саламандрой», затем по ступенькам стал подниматься Тер-Гол, затем мужик со «Стрекачем». Четвертый боец кивнул, чтобы она шла вперед.

Поднявшись этажом выше, они оказались в большой гостиной с камином у стены. Окна выходили на главный двор, где горел масляный фонарь. Тяжелые шторы были распахнуты, поэтому свет фонаря озарял комнату бледным желтоватым светом.

— Спальня через зал. Справа от стола не идите, паркет скрипит, — Вилета облизала пересохшие губы.

Тер-Гол и два сообщника осторожно двинулись вглубь гостиной. Девушка обернулась к оставшемуся наемнику и прошептала:

— Дверь прикрой.

Парень повернулся. Вилета сделала шаг в сторону, подняла «Мясник» и разрядила ему в затылок. Не дожидаясь, пока он упадет, развернулась и послала пулю в спину наемнику со второй «Саламандрой».

Тер-Гол и оставшийся боец обернулись и начали стрелять. К несчастью, их подвела выучка. Они решили, что охрана Герцогини атаковала с тыла, поэтому обрушили шквал огня на дверь в гостиную. Вилета же предусмотрительно отступила вглубь комнаты и оттуда открыла стрельбу по мужчинам, чьи силуэты хорошо видела на фоне окна. Она успела всадить две пули в убийцу со «Стрекачом», прежде чем Тер-Гол переключился на нее. В руках у предводителя наемников было два огнедыха. Вилета юркнула за кресло. Громила выпустил три пули и отбросил первое пустое оружие. Девушка метнулась за тумбу. Тер-Голу следовало воспользоваться моментом и бежать, но он обезумел от ярости. Он не жалел патронов и выпустил в Вилету еще шесть пуль, но массивная тумба успешно сыграла роль щита. Озверевший Тер-Гол схватился за «Судью», но тут Вилета поднялась из-за укрытия. «Говорун», взятый у зарезанного наемника, начал изрыгать огненные проклятья. Все шесть пуль попали вожаку убийц в грудь, опрокинув на пол. Он выронил двуствольный огнедых, но еще был жив.

Барабан Вилеты опустел, и она подбежала к Тер-Голу. Наемник с рычанием потянулся за упавшим огнедыхом, но девушка на мгновение опередила его, подхватила оружие и в упор разрядила оба ствола.

Навалилась звенящая тишина.

Вилета обвела взглядом комнату. Никто из тех, с кем пришел Тер-Гол, не подавал признаков жизни. Одному она разнесла голову, двоих прошила из «Мясника», от пуль которого спасла, возможно, только броня самого Барона. Девушка почувствовала дрожь в ногах, опустилась на пол и закрыла лицо руками. Хотелось умереть. Пусть ей по ошибке пустят пулю в голову, приняв за налетчицу.

В коридоре послышался шум. К месту схватки сбегались бойцы Герцогини. В комнату, судя по звуку шагов, ворвались двое.

— Стой! Ви, это ты? — раздался знакомый голос.

Она промолчала. Кто-то смачно выругался.

— Проверь лестницу!

Хлопнула дверь. Вилету тронули за плечо. Она отняла руки от лица, и увидела Спайка, в ночных штанах, без рубашки, босяком, но с огнедыхом.

— Какого тут… — начал он, но осекся, встретившись с остекленевшим взглядом Вилеты. — Ты как?

Девушка не успела ответить. В комнату ворвался еще телохранитель.

— Кухня, — скомандовал Спайк.

— Там чисто, — выдохнула Вилета. — Их пятеро. Один лежит у входа, остальные здесь.

— Раздери меня крог! — восхитился охранник.

— Кухня, подвал, обыскать каждую щель. Вдруг кто-то затаился, — не унимался Спайк.

В соседней комнате раздались встревоженные голоса:

— Не ходите туда, госпожа. Мы должны проверить!

Госпожа не послушалась и вбежала в гостиную. Вилета при появлении хозяйки попыталась встать с пола, Спайк помог ей, подхватив под руку.

Герцогиня была в ночной рубашке, босиком, с распущенными волосами, но вооружена двумя «Толстяками», которые всегда держала в спальне, возле кровати. Увидев Вилету, Герцогиня бросилась к ней.

— Милая, с тобой все в порядке? — спросила она дрожащим голосом.

Девушка кивнула.

— Спайк, что произошло?

— Не знаю. Ви всех завалила до моего прихода. Мы обыскиваем дом… Что встал? Живо во двор! — гаркнул он охраннику, пришедшему с Герцогиней.

В комнате появился слуга с факелом.

— Зажигай все лампы, — скомандовала Клариса и повернулась к помощнице. — Что случилось?

— Я вышла подышать, — Вилета облизала губы. — У кухни заметила чужаков.

— Как они пробрались? — нахмурилась Герцогиня.

— Задняя калитка открыта.

— Кто дежурит? — Клариса обернулась к Спайку.

— Арни. Ви, ты его видела?

— Нет. Звать на помощь не было времени, я пошла за ними.

— Найди Арни, живо! — скомандовала Герцогиня Спайку.

— Будьте здесь, вдруг Ви кого-то пропустила, — попросил тот и выбежал.

Слуга зажег светильники, и картина побоища предстала во всей красе. Герцогиня обошла гостиную, осматривая тела. Ее босые ноги утопали в крови, но она не обращала на это внимания.

— Все наповал. Ты молодец, девочка.

Она сказала это с восхищением, но посмотрела на помощницу странным взглядом.

— Я же ваша ученица, — с трудом ответила та.

Клариса положила огнедыхи на стол и подошла к Вилете.

— Спасибо. Они ведь пришли за мной. Ты меня спасла, родная.

Герцогиня обняла Вилету. Хозяйка не могла видеть, как у ее помощницы дрожат губы.

Так они стояли, пока не вернулся Спайк.

— Мы нашли Арни. Его ударили кинжалом и кинули в кустах.

— Проклятье! Он мог их впустить?

— Арни молод, но не глуп. И он не предатель, — покачал головой Спайк.

— Он у тебя всегда в любимчиках ходил, — скривилась Герцогиня.

— В любом случае — моя вина. Если бы не Ви… Я немедленно удвою охрану, изменю маршруты патрулей… Говорил же — надо сторожевых псов покупать! Утром отправлю людей к Толстому Бо.

— Не надо собак. Они брешут по ночам, — Клариса скривилась. — Никогда не любила этот дом. Охрану удвой. Хорошо бы понять, как они проникли.

— У Арни спросим, если очнется, — процедил Спайк.

— Что значит «очнется»? — удивилась Герцогиня.

— Он жив, кинжал прошел рядом с сердцем. Потерял много крови, но мы подоспели вовремя. Лекарь уже колдует над ним.

— Только бы выжил! — выдохнула Герцогиня. — Я не верю, что он предатель.

— Все в руках Небесного Механика, — сказал Спайк, глядя на Вилету.

— Это точно. Все в его руках, — устало согласилась девушка.

Война без правил

Облака сбивались в большие серые стаи и лениво наплывали на Торо с севера. С виду они не представляли угрозы, но опытные моряки понимали, что облака вскоре могут слиться в сплошную грозовую тучу, которая зальет остров потоками воды.

Если опасность со стороны стихии могли видеть многие аркаирцы, опасность иного рода была скрыта почти от всех. Последние два дня Кен-Мар провел, изучая отчеты агентов с материка. Брадос уже открыто копил силы в северных портах: десятки дирижаблей и кораблей, словно король Ар-Кан обезумел и взаправду готовил вторжение. Такой шаг противоречил здравому смыслу. Флот сокрушителей аркаирцев почти в полном составе висел над островом и окрестностями, готовый справиться с любым врагом. Кен-Мар накануне лично переговорил с адмиралом Дремосом и советником Лавалем. Они договорились усилить команды сокрушителей дополнительными караулами на тот случай, если на корабли проникли заговорщики. Девяносто восемь лет назад революция во многом удалась потому, что большая часть летунов перешла на сторону восставших.

Посольство Железного Канцлера между тем приближалось к Торо. Корабли уже шли мимо побережья Брадоса. До Аркаира оставалась пара дней пути. Если разведка Ар-Кана оказалась искуснее, чем они предполагали, то король уже знает, что на одном из кораблей находится дантарский диктатор. Именно этого и боялся посол Глен-Тар. Искушение для Брадоса слишком велико: одним махом уничтожить своего заклятого врага. Ради этого они могли рискнуть напасть на республиканский конвой, даже несмотря на то, что тот находился под охраной сокрушителя.

Скрывать визит диктатора уже не имело смысла, и Кен-Мар созвал на сегодняшний вечер Совет. Он и Аримар Шэн расскажут о приглашении Канцлера, отправят ему навстречу второй сокрушитель. Два сокрушителя порвут в клочья любой флот.

События, однако, стали развиваться стремительно, спутав все планы. Утром советнику доложили о покушении на Герцогиню. Кен-Мар хотел тотчас отправиться в особняк Кларисы, но пока он отдавал распоряжения, стража сообщила, что «Синяя ласточка» появилась над Дворцом. Герцогиня сама пожаловала в гости к главе Внешнего Взора.

Несмотря на то, что они расстались, советник по-прежнему хорошо улавливал настроение любимой женщины по ее взгляду, жестам, репликам. Клариса выглядела растерянной. Покушение сильно потрясло ее.

— Как ты? Что произошло, милая? — он хотел обнять ее, но не решился.

— Все в порядке. Это не первое покушение, которое я пережила.

— Кто это был?

— Я не знаю, а они уже не ответят.

— Ты их убила?

— Охрана разобралась… Моя помощница, Вилета.

— Я знаю, Арнок уже копытом землю роет в поисках заказчика, но ты понимаешь, что они могут вернуться?

Клариса подошла и провела ладонью по его щеке. Кен-Мар вспыхнул, нежно взял ее руку.

— Они обязательно вернутся. У меня немало врагов на Торо, но сейчас ситуация гораздо серьезнее. Ар-Кан объявил нам войну.

— Откуда такая уверенность?

— Нападавшие — чужаки, вооружены «Стрекачами».

— Ну, если наемник носит брадосское оружие, с уверенность можно сказать только то, что у него не хватает денег на аркаирское.

— Брадос собирает войска. Слухи несутся быстрее сокрушителей. А что надо делать перед большой войной? Диверсии, убийства командиров. Диверсия у нас уже случилась. Я, конечно, не адмирал Дремос и не глава одного из Взоров, но ради устрашения аркаирцев и моя голова сгодится. Это только начало.

Кен-Мар почесал подбородок:

— Ты лидер — с этим не поспоришь, но все, что ты говоришь, имеет смысл только в том случае, если Брадос всерьез намерен нас атаковать. Верится с трудом. Если подумать, то можно найти и другие объяснения.

— Не надо думать, — Герцогиня скорчила гримасу, — Самое простое объяснение — самое верное. Если Брадос делает вид, что собирается напасть, значит, он нападет.

— Только необязательно на нас. Я уверен, что их цель — Железный Канцлер.

— Неважно, нанесет Брадос удар по дантарцам или сразу по Торо — и в том, и в другом случае это объявление войны. Я не понимаю, как они собираются побеждать, но, видимо, у них есть козыри…

— Я помню твое предупреждение о предателях, но мы не нашли никаких доказательств, — вздохнул Кен-Мар.

— Торговые дома бегут с острова. Если бы не блокада, давно бы все разбежались. Даже забавно, что мы ее ввели, словно подозревали худшее. Мне не хочется быть правой, но Брадос уже не готовится к войне — он ее начал, — отрезала Герцогиня. — Нам надо их опередить.

— Каким образом? — удивился советник.

— Нанесем удар первыми. Пока флот Брадоса находится в порту, обрушим на него всю мощь сокрушителей — сожжем дирижабли, потопим десантные корабли, разрушим верфи. Мощный упреждающий удар. Я намерена сегодня поставить вопрос на голосование в Совете.

Такой кровожадности Кен-Мар не ожидал.

— Это слишком жесткий ответ на угрозу, в которой мы до конца не уверены. Брадос нам враг, он воровал технологии, поддерживал коронников, натравливал на нас банды наемников, но никогда не переходил черту.

— Думаешь, за падением «Ока» стоит не Ар-Кан? Думаешь, это не по его приказу увели серв? Что ты скажешь, когда Брадос построит свой сокрушитель?

— У нас до сих пор нет доказательств…

— Кен, очнись! Какие доказательства! — Герцогиня вышла из себя. — Меня сегодня в собственной постели пытались прикончить головорезы с материка. Я не собираюсь ждать, пока Взор найдет какие-то «доказательства». Пусть Брадос доказывает, что не имеет к этому отношения. Мы напомним, кто на Яре хозяин.

Клариса разозлилась не на шутку, и Кен-Мар поспешил ее успокоить:

— Согласен, у тебя есть повод негодовать и подозревать Ар-Кана. Мы все подозреваем его. Однако Аркаир всегда проводил взвешенную политику. Нас не только боятся, нас уважают. Опрометчивый и жестокий шаг может дорого стоить. Мы все помним, что случилось, когда Клаймак сжег Раторию… Да-да, я понимаю, что не это стало причиной его падения, но это подогрело революционные настроения, кто знает, что произошло бы с династией Азура, если бы не эта кровавая авантюра. Даже век спустя мы продолжаем пожинать плоды безумной жестокости нашего короля. И вообще, тебе не приходило в голову, что нас провоцируют на такой шаг? Он настроит против нас наших соседей, возможно, будет стоить лояльности со стороны Эндора, Валонии, Черепахи…

— Не надо усложнять проблемы без необходимости, — фыркнула Герцогиня. — Мы не собираемся разрушать брадосские города. Население не пострадает. Акция устрашения. Все поймут, что не стоит нас дразнить. Союзники никуда не денутся. Валония и Черепаха живут в вечном страхе перед Брадосом. Может, Ар-Кан собирает войска как раз против них. А Железный Канцлер точно обрадуется разгрому брадосского флота. Такой подарок в честь его приезда к нам! Он тотчас подпишет все соглашения, какие только захотим.

— Я не готов поддержать твое предложение, — твердо произнес Кен-Мар.

— Возможно, и не понадобится, — Клариса пожала плечами. — Я уверена, что Арнок меня поддержит, мы сможем убедить механиков и промышленников.

Герцогиня была настроена воинственно.

— Раз ты все решила, зачем тебе мой голос?

— Твоя поддержка мне очень важна, Кен. Время действовать пришло, действовать решительно и беспощадно. Иногда лучше выпустить ярость наружу, чем копить ее внутри. Ты слишком увлекся внешней политикой, читаешь много донесений о том, что делают наши внешние враги, а мне Арнок докладывает, что происходит на Торо. В гильдиях смятение, среди рабочих и наемников растет недовольство, и блокада — всего лишь одна из причин. Люди начинают сомневаться в нашей силе, в умении держать остров под контролем. Наш сокрушитель уничтожили, а мы не смогли найти и наказать виновных. Это выглядит как слабость. Люди Барона не слушают приказов Совета — это тоже слабость. Торговые дома северян сворачивают свои операции на Торо — еще одна слабость. Пурпурные банкиры отказывают в кредитах… Я могу еще с дюжину причин назвать, которые заставляют народ сомневаться в нас. Если плотину недовольства прорвет, что прикажешь делать? Залить остров кровью аркаирцев? Или предпочтешь просто бежать?

— Я предпочту не убивать без надобности.

— Значит, убьют тебя, — Герцогиня заглянула Кен-Мару в глаза и произнесла уже совсем иным, мягким тоном. — Пожалуйста, пойми, жертвы неизбежны. Вопрос только в том, кто понесет большие потери. Даже если мы ошибаемся и Брадос просто пугает нас, ошибка обойдется дешевле, чем если мы позволим врагу нанести удар первым.

Кен-Мар вздохнул. Если честно, ему очень хотелось поддержать Кларису, но не потому, что она была права, а просто потому, что она просила. Она не скрывала, что это тяжелое решение, возможно, сама колебалась, поэтому хотела заручиться голосом доброго старого друга. Он чувствовал, что это могло их сблизить. После стольких лет отчуждения сделать шаг навстречу друг другу… Но не на это ли она и рассчитывает? Не играет ли она его чувствами, как любила делать?

Кен-Мар покачал головой:

— Извини, я не могу. Мы ответственны за судьбу Аркаира. Нам нельзя ошибаться. Но мы можем предъявить Ар-Кану ультиматум: потребуем немедленно отвести войска и дирижабли вглубь страны, иначе расценим это как объявление войны. Его отказ развяжет нам руки. Конечно, агрессия останется агрессией, но на наших союзников это произведет впечатление.

— Нам не впечатление надо производить, а силу показать, — проворчала Герцогиня.

Кен-Мар не стал настаивать. Когда Клариса настроена решительно, с ней лучше не спорить. «Подождем до вечера. Совет обещает быть жарким», — подумал Кен-Мар.

— У меня к тебе еще одна просьба, — Клариса наморщила лоб. Ее мысли были заняты уже чем-то другим.

— Я весь внимание.

— Приставь охрану… — Герцогиня замялась, — …к Малышу. Пошли лучших людей.

— Что случилось? — он насторожился.

— Надеюсь, что ничего не случилось и не случится. Где он сейчас?

— В моем доме, вернее, в доме Короля…

— Охрана?

— Как обычно: привратник. Ну, еще пару раненых наемников квартируют. Дом Короля — надежное место. Рядом казармы стражи, кто туда сунется?

— У меня нехорошее предчувствие, — с жаром сказала Герцогиня. — Если они узнали про Малыша…

— Кто они?

— Я не знаю! — неожиданно сорвалась Герцогиня. — Знала бы, лично вспорола бы глотки гадам! Если на меня объявили охоту, то и до него могут добраться.

Кен-Мар пожал плечами. Он бы мог сказать, что Малыш за свою недолгую жизнь успел побывать в очень опасных переделках, но Герцогиня ничуть не волновалась об этом. Все эти годы он один заботился о сыне, который считал, что его мать умерла. И вот теперь она неожиданно проявила беспокойство о его безопасности.

— Опасаешься, что кто-то проник в нашу тайну?

— Мой телохранитель догадался. Он предан мне, но ведь могут быть и другие… К тому же моя помощница… — Клариса не договорила.

— Что твоя помощница?

— Неважно… Для тебя это не имеет значения, — тряхнула головой Клариса. — Дело не только во мне. Кто-то мог раскрыть тайну Короля.

— У Короля и впрямь появились новые друзья, но они точно не предатели.

— Верить никому нельзя, особенно сейчас, — отрезала Герцогиня. — Только подонки шантажируют при помощи детей, но во время войны о морали забывают.

— Хорошо. Я пошлю охрану, — успокоил ее Кен-Мар.

— Лучших… — начала было Герцогиня, но в дверь торопливо постучались, на пороге появился дежурный офицер.

— Господин советник, срочное донесение.

Кен-Мар развернул бумажку, прочел и нахмурился.

— Только сейчас получили, — предвосхитил его вопрос стражник.

— Хорошо. Свободен.

— Неприятности? — спросила Герцогиня. — Надеюсь, это еще не вторжение…

— Что ты думаешь об Алеонии? — перебил ее Кен-Мар.

— В каком смысле? Ты же знаешь, он был моим учителем. Многие задания Взора я выполняла по его личному распоряжению, включая миссию на Брадосе.

— Я был у него недавно, летал на маяк.

— И ты мне ничего не сказал! — возмутилась она.

— Разговор был о Железном Канцлере, но я узнал не так много, как хотел. Впрочем, сейчас меня волнует другое: какие у Ала остались связи?

— Я давно о нем не слышала. После отставки потеряла его из виду.

Кен-Мару показалось странным, что ученица так быстро позабыла любимого учителя.

— Он живет отшельником, но тем не менее обещал помочь… В общем, он прислал с голубиной почтой сообщение. Утверждает, что нашел заговорщиков. На, прочти.

Он протянул записку. Клариса развернула, пробежала глазами, затем медленно прочла второй раз: «Привет, Кен. Я знаю, кто сплел этот хитроумный заговор и что надо сделать»… Хм, приглашает «срочно встретиться», но «никому ни слова, особенно механикам».

Клариса посмотрела на Кен-Мара:

— Мне не нравится это «особенно механикам». Что такого Ал раскопал?

— А мне не нравится само письмо, — покачал головой Кен-Мар.

— Ты сомневаешься, что оно от него?

— Нет, оно от него. Не могу поверить, что отошедший от дел старик, сидя у себя на маяке, может распутать заговор, который поставил в тупик оба Взора.

— Ты забываешь, кем он был, Кен, — усмехнулась Герцогиня.

— Я помню. Он был хорош, но его смели в одночасье, он даже пикнуть не успел.

— Ты забыл: это открыло тебе дорогу во власть.

— Я о другом: истинные правители Аркаира так не уходят.

— А как они уходят, позволь спросить? — оживилась собеседница.

— Ногами вперед, — без улыбки сказал Кен-Мар.

— Ногами вперед, — Клариса усмехнулась. — Пожалуй, ты прав. Сегодня ночью я была близка к тому, чтобы стать «настоящей правительницей». Что собираешься делать?

— Надо лететь. Мой дирижабль на месте. Правда, могу не успеть к началу Совета. Если что — постарайся оттянуть его на часок-другой. Я понимаю, ты будешь рада, если я не приму участия в голосовании…

— Фу! Я не собираюсь плести интриги у тебя за спиной.

— Тогда задержи Совет. Вдруг Алеоний и вправду узнал что-то о механиках.

Глаза Герцогини загорелись.

— У меня другое предложение: моя «Ласточка» домчит нас до маяка быстрее ветра. Мы успеем вернуться к началу Совета. В крайнем случае, возьмем Алеония с собой, если старику действительно есть что рассказать.

— Ты не обязана…

— Брось, Кен. Мне все равно нечего делать. Арнок, как ты правильно заметил, будет землю рыть, выясняя, кто на меня покушался.

Кен-Мар в душе обрадовался решению Герцогини. И не только потому, что ее «Ласточка» летала быстрее любого дирижабля на Торо. Мысль о том, что он вновь будет работать вместе с ней, вызвала приятную дрожь. Как в старые добрые времена. Ну, пусть и недобрые, как она сказала недавно, но все равно приятные.

— Не забудь про Малыша, — озабоченно напомнила Герцогиня.

В его душе росло удивление. Отчего Клариса после стольких лет разлуки вспомнила о сыне. Неужели в ней проснулись материнские чувства? Раньше она лишь изредка расспрашивала о парне: чем занимается, как живет, в чем преуспел. Кен-Мар всегда отвечал охотно и подробно. После их разрыва они никогда не вспоминали о своем минувшем романе, и разговоры о Малыше для Кен-Мара являлись единственной ниточкой, которая связывала молодую дерзкую Герцогиню и юного разведчика. Ради этого он даже открыл ей тайну Короля, ибо по-другому не смог бы объяснить, почему отдал своего сына, о котором обещал заботиться, под надзор какого-то пронырливого преступника. Клариса всегда слушала его рассказы внимательно, но внешне оставалась безразличной. Кен-Мар не раз предлагал устроить им встречу, но она каждый раз находила предлог отказаться.

Они вышли из кабинета. У дверей помимо стражника Внешнего Взора дежурили Спайк и Вилета. Личного телохранителя Кларисы Кен-Мар узнал не сразу — наголо бритый, он был похож на прожженного портового головореза.

— Мне надо срочно улететь. Возвращайтесь домой, может, Арни пришел в себя.

— Я вас одну не отпущу, — начал было Спайк.

— Я не одна. Я отправляюсь с господином советником, — отрезала Герцогиня. — Мы берем «Ласточку».

— Куда летите? — напирал Спайк.

— Я сделаю вид, что не слышала вопроса, — холодно заметила Герцогиня.

— Я буду на месте, — покладисто сказала Вилета. — Пожалуйста, будьте осторожны.

Девушка направилась к выходу, показывая, что ей, в отличие от Спайка, не надо повторять дважды. Бритоголовый гигант скорчил гримасу:

— Это неразумно, госпожа.

— Неразумно с голой заднице по псарне бегать. Проверь Арни и собирай людей. Отстучи в усадьбу. Вызывай всех. В Аркаире вскоре будет жарко.

Лина вышла подышать во двор. Бездействие в доме Короля ей порядком надоело. С утра она долго тренировалась управляться с оружием левой рукой. Получалось неплохо, только скобу-фиксатор с кобуры пришлось снять. Больше ей делать было нечего. Она попробовала читать, но романы измышлителей ее не увлекли. И что только Кара в них нашла!

В калитку вошел вооруженный незнакомец. Кожаная куртка, кобура, шейный платок — он был похож на сотни других наемников в Аркаире. Он по-свойски кивнул Лине и уверенно направился к дому. Входную дверь обычно держали закрытой, но Лина, выходя, откинула щеколду так, чтобы не дать захлопнуться. Ключа у нее до сих пор не было, а каждый раз звонить и ждать, пока Малыш или Граваль откроют, не хотелось. Девушка уже привыкла, что в дом Короля постоянно наведываются агенты, поэтому беспокоиться не стала.

Через пару минут на крыльце показался Малыш в сопровождении наемника. Наверняка это человек Кен-Мара.

— Я отлучусь до вечера, — подтвердил ее догадку Малыш. — Ты мне не нужна.

Лина презрительно фыркнула. Ее бесило, когда Малыш строил из себя командира. Незнакомец, словно поняв ее мысли, сочувственно улыбнулся, мол, представляю, как тебе с ним тяжело.

Малыш и провожатый вышли на улицу, Лина скользнула следом, придержав тяжелую калитку здоровой рукой. У забора стоял экипаж, запряженный парой лошадей. Возле него ждал еще один наемник в такой же черной куртке. Он услужливо распахнул дверцу перед Малышом. «Точно, бойцы советника», — подумала Лина.

Девушка перевела взгляд на кучера и похолодела. Этого бородача она узнала сразу. Тот самый «мастер», что купил у Берка два дайла, а затем заказал еще два десятка. Те самые дайлы, после которых жизнь Лины завертелась в бурном водовороте. Она до сих пор толком не понимала, кто за всем этим стоит, но картина уже сложилась: наемники с тату, что были с бородачом, оказались дер-азорцами, охотившимися за Бароном. Они были врагами Аркаира, значит, и их подельник враг. Здесь они оказались неслучайно. Малышу грозит опасность!

Лина замерла, не зная, что предпринять. Броситься к Малышу, сделав вид, что он что-то забыл, шепнуть на ухо, предупредить. Или бежать к входу в казарму Взора, что у нее за спиной в паре десятков шагов…

В этот момент девушка встретилась с бородачом взглядом и поняла, что мужик тоже узнал ее. Наемник недобро прищурился. Одна рука держала вожжи, вторая легла на кобуру. Сомнения вмиг испарились.

Увы! Малыш этого не заметил. Лина похолодела. Они уедут прежде, чем она предупредит стражу, а если кинется к Малышу, ее тут же пристрелят. Их трое, как во время той первой перестрелки, в которой она чудом выжила. Но тогда она была здорова, с ней был напарник, принявший на себя первые пули, а теперь у нее действует только левая рука, в барабане лишь шесть патронов, перезарядки не будет. Надо быть полной дурой, чтобы схватиться за оружие. Пусть они его увезут, она сразу же кинется в погоню. Они никуда не денутся.

Малыш сел в экипаж, его сопровождающий забрался следом, второй наемник пошел к козлам. Бородатый кучер по-прежнему не сводил с Лины глаз. Надо быть полной дурой, чтобы геройствовать…

«А я и есть полная дура», — зло подумала Лина и левой рукой выхватила «Мясник»…

Малыш уже уселся на мягкое сиденье, когда снаружи раздались выстрелы. Они зазвучали почти одновременно со стороны улицы и от экипажа. Сопровождавший паренька наемник грубо схватив его за ворот и швырнул на пол. Затем мужик распахнул дверь, выскочил и начал стрелять. В кого он палит, Малыш не видел. Но невидимый стрелок оказался искуснее: ответным выстрелом бойца впечатало в дверцу кареты, а следующая пуля пробила бедняге шею. Фонтан крови брызнул внутрь экипажа, несколько капель попали на лицо Малыша.

Мальчик попытался выбраться через вторую дверь, но та оказалась заперта. Выстрелы прекратились. Кто-то подбежал к экипажу, и Малыш вжался в сиденье. Над трупом наемника появилась Лина с «Мясником» в руке.

— Живой?! Слава богу! Выходи.

Ошалевший паренек выбрался наружу, удивленно озираясь. Он ожидал увидеть нападавших, но кроме трупов приехавших за ним наемников никого не было. На козлах лежал кучер с простреленной головой. Лина снесла ему полчерепа первым же удачным выстрелом, рядом валялся еще один боец с пробитой грудью.

— А кто… где… ты? — Малыш растерянно озирался.

— Да, я, — тяжело дыша, сказала Лина.

Он посмотрел на нее круглыми глазами.

— Ты че, Рыжая, сдурела? Это же люди отца!

— Ты их знаешь лично?

— Нет, но… он пароль обычный назвал.

— И чего хотел?

— Сказал, что отец вызывает срочно…

— Часто батя за тобой экипаж присылает?

— Нет, но сказали, что важно… и в городе опасно, — смутился паренек.

— Оружие бросить! Ни с места!

Экипаж, щетинясь огнедыхами, окружили четверо стражников. От ворот казармы бежали еще трое.

Лина опустила «Мясник».

— Спокойно! Это мои ребята. Не пораньте их, — раздался зычный голос.

От калитки особняка к экипажу хромал Граваль с «Судьей» в руке. Стражники узнали его и опустили оружие. Помощник Короля не зря таскал бутылки с дорогим вином в казарму Внутреннего Взора.

— Что здесь произошло? — удивленно спросил командир караула.

— Операция Внешнего Взора, — без колебаний ответила Лина, убирая огнедых в кобуру. — Малыш, покажи им бумагу, выданную советником Вальдо.

Малыш растерянно топтался на месте. Лина наклонилась к нему и прошептала:

— Если это люди Кен-Мара, можешь меня потом лично пристрелить.

Парень покачал головой:

— Я тебе верю.

Он повернулся к стражникам.

— Я сейчас принесу документ. Он у меня дома, — подумал и добавил своим обычным наглым тоном. — Никому не расходиться, пока я не вернусь.

Командир стражи фыркнул. Малыш направился к калитке, но на полпути обернулся:

— Спасибо, Лина. Ты просто прелесть. Теперь я на тебе точно женюсь.

— Девка и впрямь чумовая. Я видел, как она всех троих сняла, — с восхищением сказал один из караульных. — Всех троих одной левой. Как же ты тогда правой стреляешь, красавица?!

Лина нервно улыбнулась.

Ловушка для охотника

Глава Внутреннего Взора Арнок Блюститель в последние дни почти не спал. В Доме Правосудия он принимал доклады стражников и агентов, искавших похищенный серв, планировал облавы и допрашивал задержанных, подозреваемых в связях с коронниками, бисканцами и брадосцами. Сегодня полночи разбирался с контрабандистами, попытавшимися улизнуть из Аркаира на рыбацкой шхуне. Патрульный дирижабль перехватил их на полпути к материку. При виде стражников те сбросили в море какие-то ящики. Контрабандистов допрашивали особо тщательно, но в итоге все признались, что в ящиках находились краденые огнедыхи.

Арнок ушел из допросной под утро, но только прилег, ворвался дежурный и доложил о неудавшемся нападении на Герцогиню. Арнок лично отправился осматривать место покушения. Судя по одежде и оружию, наемники были неместные, возможно, дер-азорцы. Клариса понятия не имела, кто послал этих парней, но обещала щедрое вознаграждение за имя заказчика. Глава Внутреннего Взора, впрочем, был готов распутать это дело и без всякого вознаграждения. К Герцогине он относился с особым почтением.

Арнок вернулся в Дом Правосудия. Он намеревался поручить расследование своему самому верному помощнику — Трону Законнику. У того был большой опыт общения с дер-азорцами, ему даже удалось завербовать пару человек среди этих нелюдимых наемников-варваров. В холле к Арноку подбежал взволнованный капитан Харон, командующий стражей Нижнего города.

— В Порту появился торговец, который знает, где серв, — доложил Харон.

— Откуда сведения? — Арнок недоверчиво уставился на него.

Капитан махнул рукой, и со стороны колоннады к ним подошел Джоф. Арнок не доверял пришлым наемникам. Торо притягивал к себе контрабандистов, шпионов, охотников за секретами Древних, просто бандитов, готовых поживиться всем, что плохо лежит. К Джофу у Арнока, однако, было особое отношение: традиционное недоверие к чужакам, смешанное с уважением. Механики Джофа ценили, да и во Внутреннем Взоре наемник был на хорошем счету.

— Я надеюсь, это не шутка, — насупился Арнок.

— Этого торговца я знаю много лет, он из местных, Залтаном кличут, контрабандой промышляет, я как-то раз его от бароновских псов спас, — сказал Джоф. — Залтан утверждает, что серв увели валонийские пираты, хотели сами вывезти с острова, но из-за блокады не вышло. Тогда они решили его северянам толкнуть, послу Эндора Туллоку. Залтана привлекли в качестве посредника, он посла хорошо знает. Залтан сначала согласился, уж очень большие деньги предлагали, но в последний момент струсил. Это не просто контрабанда, это предательство Аркаира, за такое смертный приговор — самое легкое наказание. Он ко мне прибежал: боится мести со стороны валонийцев и Эндора, хочет, чтобы безопасность ему гарантировал Внутренний Взор.

— Он нам серв за просто так отдаст? — насторожился Арнок.

— Разумеется, он рассчитывает на награду, но сейчас ему шкура важнее. Посол Туллок опасный человек, он разъярится, если у него из-под носа такой куш увести.

— Твою же мать! Эндор у нас под носом орудовал! — выругался капитан Харон.

— Кто сокрушитель сбил? Валонийцы? — Арнок нахмурился.

— Залтан не знает. Я уже спрашивал. На него как на посредника вышли.

— Почему до сих пор не продали? — напирал Арнок.

— Валонийцы ждали, пока северяне деньги соберут, думаю, сумма запредельная даже для Эндора. Теперь ищут место для передачи. Залтан готов провести нас к тайнику, где хранится серв. Но сначала он хочет с вами переговорить, убедиться, что ему ничего не будет за участие в заговоре. После этого он назовет место. Действовать надо быстро, пока валонийцы не прочухали, что их сдали.

Арнок принял решение мгновенно. Мысль о том, что он может в одиночку разрешить один из самых серьезных кризисов Аркаира, привела его в восторг.

— Где торговец ждет?

— Собачий Пустырь.

— Поднимай людей, — приказал глава Взора капитану.

Обычно Арнок выходил со своей личной охраной — три-четыре бойца, но для такого дела Харон взял дюжину стражников. Джоф, увидев такой отряд недовольно поморщился:

— Как бы мы раньше времени никого не вспугнули. Залтан трус жуткий.

— Вот и отлично. Поймет, что мы с валонийцами шутить не станем, — Арнок подумал и решил подбодрить Джофа. — Спасибо, что не пошел к механикам. Внутренний Взор оценит твою преданность.

— Ага, оцените, — хмыкнул Джоф. — Механики всем хороши, но больно прижимисты.

Квартал Собачий Пустырь слыл местом опасным. В этом районе даже люди Барона орудовали осторожно. Бараки, высохшие каналы, пустыри — эта часть Аркаира уже полвека пребывала в упадке, а после большого пожара пятнадцать лет назад дела пошли совсем плохо. Место, где ждал торговец, выглядело невзрачно: полуразвалившееся одноэтажное каменное строение — бывший таможенный пост. К каменным стенам с трех сторон жались покосившиеся хибары. Возле входа куча старых бочек, на другой стороне улицы — сгоревший склад, от которого остались лишь две стены да заросшее высоким кустарником пепелище. Откуда-то несло тухлятиной, то ли гнило что-то, то ли рядом стояла открытая выгребная яма.

Джоф направился к таможенному посту. Капитан Харон с двумя бойцами пошел следом. Арнок с мрачным видом огляделся по сторонам: обстановка ему не нравилась. Улица выглядела пустынной. Двое сидевших перед одной из хибар подростков торопливо скрылись внутри. Внутренний Взор в Собачьем Пустыре не любили, но все-таки не бежали как от огня. Если бы приглашение принес не Джоф, а кто-то другой, Арнок заподозрил бы ловушку.

Глава Взора приказал двум бойцам следовать за ним, остальным оставаться на месте. Харон и Джоф ждали их внутри поста. Четверо стражников рассредоточились по залу. Здесь давно не жили. Крыша прохудилась, несколько деревянных распорок поддерживали рассохшиеся стропила, на полу грязь, мусор, черепки от посуды. Дальние окна закрыты ставнями, а те, что выходят на улицу, наоборот, стояли открытыми.

— Залтан! — позвал Джоф.

Ответа не последовало.

— Ну, и где он? — недовольно спросил Арнок.

— Должен ждать здесь.

Джоф прошел в дальний угол комнаты. Здесь в полу оказался деревянный люк, наемник откинул крышку:

— Залтан! Это я.

Нет ответа.

— В подвале тайник, я сейчас гляну, — пробормотал Джоф, спускаясь.

— Посвети ему, — приказал стражнику Арнок.

Тот направился к люку, но Джоф опустил за собой крышку. Стражник дернул за кольцо, но тщетно.

— Заперто.

— Что здесь творится?! — нахмурился капитан.

— На улицу! Оружие к бою! — Арнок первым почуял неладное.

В тот же миг снаружи раздался выстрел и оглушительный взрыв. Стена здания вздрогнула, но выстояла, стражников у двери отбросило вглубь дома, через выбитые ставни повалил дым. Арнок едва устоял на ногах.

Снаружи раздалось ржание обезумевших лошадей, которых вместе с людьми разметало взрывом. Вероятно, где-то у входа была спрятана взрывчатка, которую выстрелом и подорвал неизвестный враг.

Один из стражников шагнул к двери. Затараторила «Саламандра».

— Назад! — закричал Арнок, но боец уже рухнул на пороге, прошитый очередью.

«Саламандра» замолчала. Судя по тому, что ей никто не ответил, стражники на улице выбыли из игры. Слышно было, как в агонии бьется одна из лошадей.

Оставшиеся в живых трое бойцов и капитан заняли оборону: двое засели у окна, двое держали на прицеле входную дверь. Арнок присел возле капитана.

— Нам главное продержаться. Фейерверк знатный. Наши услышат, пришлют подмогу, — охрипшим голосом сказал Харон.

Глава Взора кивнул, но подумал, что живыми их не выпустят. Капитан осторожно выглянул в окно и тут же убрал голову. Вовремя. Грянул одиночный выстрел. Пуля пролетела рядом. Стреляли уже не из «Саламандры».

— Из зарослей напротив бьют, — доложил капитан и добавил растерянно. — Всех в клочья разорвало…

Арнок вышел из себя. Он подбежал к окну и начал стрелять, успел разрядить почти полный барабан, прежде чем ему ответили. К счастью, невидимый стрелок снова промахнулся. Арнок прижался к стене.

— Ложись! — закричал капитан.

Арнок совету внял и упал на пол. Через секунду грянул взрыв, затем еще один. Над головой пролетел осколки, одна из распорок треснула и с грохотом упала на пол, помещение таможенного поста наполнилось дымом. Арнок поднял голову. Один из его бойцов лежал без движения, второй стонал на полу, держась за окровавленный бок, третий стражник и капитан забились в разные углы комнаты.

Нападавшие стали закидывать помещение бомбами. Теперь Арнок понял, почему здесь не было мебели — им приготовили отличную западню. Глава Внутреннего Взора был поражен. Раньше он никогда бы не подумал, что его, одного из самых могущественных людей Аркаира, можно загнать в ловушку в родном городе. Но из любой западни должен быть выход!

Советник кинулся к люку, через который сбежал Джоф. Из подвала есть выход на улицу. Арнок стал стрелять в деревянный люк, стараясь попасть в державший его с другой стороны засов. Полетели щепки. Разрядив обойму, он с силой дернул за железное кольцо, раз, другой и выломал задвижку. За люком обнаружилась лестница.

— Сюда! — Арнок прыгнул в темноту. Он понимал, что может получить пулю, если Джоф остался в засаде внизу, но быть разорванным бомбами ему хотелось еще меньше.

Засады не было. В темноте подвала светилась узкая щель — неплотно закрытая дверь, путь к спасению. Грохот сверху стих, и стало слышно, как в темноте что-то злобно шипит. Сзади с лестницы скатился капитан. Арнок сделал шаг вперед, и в тот же миг возле колонны заметил огонек. На его глазах огонек добежал до конца фитиля, исчез в недра деревянного бочонка.

— Бомба! — истошно завопил капитан и бросился карабкаться обратно по лестнице. Арнок же рванул вперед, мимо бочонка с порохом, к полоске спасительного света. Он надеялся, что успеет.

До двери оставалось всего пару шагов, когда сзади прогремел страшный взрыв…

Ошибка разведчика

«Ласточка» приземлилась почти у самого жилища Алеония: справа поднималась скала, за уступы которой цеплялся чахлый кустарник, слева начинался крутой спуск к морю. Внизу пенились волны, которые неспешно, но мощно накатывали на торчащие из воды огромные каменные глыбы. Несмотря на ясный день, окружающий пейзаж казался унылым. Даже овцы, пасшиеся на пологом склоне холма, выглядели серыми, худыми и облезлыми.

Вслед за Кен-Маром из гондолы вышли Герцогиня и два бойца Взора. Клариса с интересом осмотрела окрестности.

— У старика был удобный особняк в Нижнем городе, но он его променял на это захолустье.

Кен-Мар подумал, что она все-таки следила за судьбой своего учителя. Из дома вышли двое стражников. Кен-Мар ускорил шаг. Он обратил внимание, что стражники вооружены «Мясниками», а не обычными «Блюстителями». Никого из них Кен-Мар в прошлый раз не видел.

— Я глава Внешнего Взора советник Вальдо.

— Мы ждали вас, господин советник. Господин Барадей просил встретить.

Из дома появился еще боец с «Громобоем».

— Где хозяин? — нахмурился глава разведки.

Стражники переглянулись.

— На него напали вчера вечером…

— Что?! С ним…

— Все в порядке, — поспешил успокоить стражник. — Он отделался легкой царапиной, но из предосторожности отправился в крепость к господину Мальте.

— Как это произошло?

— В него стреляли со скал. Он едва успел спрятаться в доме.

— Кто стрелял?

— Без понятия, но чуть раньше пастухи видели поблизости вооруженных бисканцев.

— Что они забыли так далеко от гор?

— Господин Барадей сказал, что они за ним приходили.

— А вы пустой дом охраняете? — вмешалась Герцогиня.

— Господин Барадей предупредил, что вы появитесь. Мы проводим.

— Он у Свена Мальты, говорите? — Кен-Мар прищурился.

— Сегодня ночью перебрался.

— Хорошо, мы отправимся к нему. Ваша помощь не нужна.

Кен-Мару происходящее не понравилось. Они с Герцогиней пошли обратно к «Ласточке». Стражники потопали следом.

— Ну, и во что Алеоний вляпался? Причем здесь бисканцы? — недоумевала Клариса.

— Похоже, старому разведчику повезло больше, чем нам. Мы столько времени потратили впустую, а он что-то нащупал.

— Думаешь, его хотели за это убить?

— На попытку ограбления не похоже, но и на покушение не очень. Зачем в таком безлюдном месте палить издалека? Можно было подобраться поближе, — сказал Кен-Мар.

Они подошли к «Ласточке».

— Полетим? — спросила Герцогиня.

Кен-Мар покосился на подходивших стражников и кивнул.

«Ласточка» легко вспорхнула. Герцогиня приказала вести дирижабль почти над самой землей, распугав стадо бедных овец.

Капитан опустил корабль прямо возле крепости, из которой тотчас вышли трое стражников и трое наемников. Свен Мальта был важным человеком в Круге Тридцати, поэтому большая охрана у Кен-Мара удивления не вызвала. Однако он вспомнил слова десятника Стэлка о том, что в поселке лишь шесть бойцов Внутреннего Взора. Троих они встретили в доме Алеония, трое были здесь. Значит ли, что поселок остался без защиты?

— Может, останешься на борту? — предложил он Кларисе.

— Нет. Если он что-то раскопал, я сразу должна об этом узнать.

Кен-Мар и Герцогиня в сопровождении охранников зашагали к воротам. Вблизи крепость выглядела не столь величественно. Левое крыло стояло полуразрушенным: башня походила на обломанный зуб, из зияющей дыры в стене выспалась груда битого камня. Вряд ли крепость брали штурмом бисканцы, скорее всего, к ее разрушению приложили руку местные, которые растаскивали строительный материал для своих жилищ. Зато правое крыло недавно отреставрировали — в стене кирпичные заплатки, новенькая крыша, железные решетки на окнах.

Старший стражник поднял руку в приветствии.

— Где Алеоний? — строго спросил Кен-Мар.

— Он в покоях господина Мальты, — стражник махнул рукой на отремонтированное крыло. — Я провожу, а парни помогут с дирижаблем.

Наемники молча прошли мимо гостей к «Ласточке», двое держали в руках «Стрекачи». Герцогиня нахмурилась. Как правило, дирижаблем занимались механики, а не бойцы. Конечно, порядков Свена Мальты они не знали, но…

— Эй! А где Стэлк, ваш механик? У нас тяга двигателя упала, хорошо бы посмотреть, — неожиданно спросил Кен-Мар.

Герцогиня удивленно посмотрела на него — с двигателем на «Ласточке» все было в полном порядке, да и возиться с ним она разрешала только собственному мастеру.

— Стэлк в мастерской, я потом позову его, — не моргнув глазом, ответил стражник.

Советник с важным видом кивнул. На самом деле, он почуял неладное и специально назвал имя десятника Стэлка, с которым встретился в прошлый раз. Даже если Стэлка за это время сменили, стражник никак не мог спутать его с каким-то механиком.

Стражники стояли вокруг, ожидая, что гости последуют в крепость, а наемники тем временем подходили к «Ласточке». Кен-Мар принял решение. Он лишь слегка повысил голос, когда неожиданно для всех произнес:

— Оружие к бою!

Старший офицер Зев отлично готовил своих парней. Оба бойца Взора не раздумывая выхватили огнедыхи и взяли опешивших стражников на прицел. Те даже не успели потянуться к оружию.

— Какого крога вы творите? — выдохнул старший стражник.

— Кто дернется — стрелять! — Кен-Мар не собирался ничего объяснять. — Клариса, наемники!

Надо отдать должное Герцогини, она не стала выяснять, почему Кен-Мар так поступает. Чужие наемники уже поднимались на ее корабль. К счастью, они пока не видели, что происходит за спиной. Клариса выхватила огнедых и бросилась к дирижаблю.

В этот момент грянули выстрелы, и оба стражника Взора повалились на землю. Чутье не подвело Кен-Мара: их заманили в ловушку. Вот только число загонщиков оказалось больше, чем он предполагал. Несколько стрелков следили за происходящим из бойниц башни и в нужный момент открыли огонь. Первым делом они убрали телохранителей советника, но его самого хотели взять живым. Лжестражники кинулись на Кен-Мара. Он не успел вытащить огнедых, поэтому ударом кулака опрокинул первого нападавшего.

Сзади раздались выстрелы. Герцогиня вступила в бой. Советник на мгновение скосил глаза узнать, что с ней происходит, но на него обрушился второй стражник. Кен-Мар ответил противнику серией мощных ударов, один из которых достиг цели. К сожалению, пока он возился с противником, старший стражник подскочил сзади и метко ударил прикладом в висок. Советник упал на землю…

Взрывы на Собачьем Пустыре разнеслись на пол-Аркаира. Стражники из ближайшего участка спешно прибыли к месту происшествия. Старый таможенный пост перестал существовать: три стены и крыша сложились внутрь, похоронив всех, кто находился внутри, а заодно разметав соседние хибары. Возле входа были разбросаны тела бойцов Внутреннего Взора. В живых чудом остался один стражник, которого оглушило первым взрывом и отбросило в кусты. Стрелок из «Саламандры» счел его мертвым.

Выживший сообщил, что Арнок перед взрывом находился внутри здания. Тотчас отправили гонца в Дом Правосудия к помощнику Арнока Трону Законнику. Тот выслушал доклад и содрогнулся. Подобного наглого покушения Аркаир не видывал давно. Это не походило на разборки с контрабандистами. Впрочем, никто толком не знал, что именно случилось, зачем вообще Арнок примчался на Собачий Пустырь. Охранники Дома Правосудия сообщили, что к главе Взора заходил наемник Джоф, но в суете они даже не были уверены, уехали ли они вместе. Дом Правосудия всегда походил на большую казарму, десятки людей сновали по его коридорам: стражники, писари, дознаватели, судьи — за всеми не уследишь.

Трон спешно собрал группу дознавателей, намереваясь с ними вылететь на место трагедии — над ступеньками дома завис дирижабль Внутреннего Взора. Арнока могло завалить обломками, возможно, он выжил… Трон боялся даже думать, какая в городе возникнет паника, если выяснится, что глава Взора убит. Трон собирался подняться на дирижабль, когда к нему подбежал дежурный офицер. Весть о возможной гибели Арнока уже долетела до механиков и до бургомистра. Великий Дайл и Эктор одновременно затребовали его к себе на доклад.

Трон с удивлением поймал себя на мысли, что остался старшим во Взоре. Он никогда раньше не помышлял взлететь так высоко, но, кажется, судьба все решила за него. Странно, что до сих пор не было вестового от Герцогини — Арнок считался ее близким другом. Трон, в отличие от Арнока, тяготел к механикам. Ему казалось, что Великий Дайл имеет гораздо больше влияния в Совете, чем вечно грызущиеся между собой Герцогиня, Барон и бургомистр. Он решил принять приглашение мастеров.

— Седлайте лошадей, а я полечу к механикам, — Трон обернулся к дознавателям. — Как только обнаружите тело Арнока, сразу сообщите. И найдите этого Джофа. Всех людей отзовите, отстучите всем участкам. Брать только живым. Я лично допрошу его.

В лицо Кен-Мару плеснули воды, и советник пришел в чувство. Первым делом ощупал голову. Крови нет, но, видимо, синяк на правом виске. Стражник бил сильно и точно. Хорошо, что череп не проломил… Стражник. «Ласточка». Герцогиня. Перестрелка… Кен-Мар внезапно вспомнил все.

— Очнулся? На, пей.

Кен-Мар поднял глаза. Перед ним, опираясь на трость, стоял бывший глава Внешнего Взора Алеоний. С виду вполне здоровый, никакого ранения. Старик протянул флягу с водой. Советник жадно припал к горлышку. Пока пил, осмотрелся: они находились в большом каменном помещении: вдоль глухой стены стояли каменные поилки, кое-где сохранились деревянные перегородки. Когда-то здесь располагалась конюшня. Через разбитые окна, находящиеся высоко над землей на противоположной стене, пробивался тусклый свет, то ли день клонился к вечеру, то ли на небо набежали тучи. Деревянные ворота закрыты на засов, но в ближней стене была дверь, возле которой дежурил наемник с барабанным огнедыхом в руке.

— Очухался?

— Что происходит, Ал? — спросил советник, отдавая опустевшую флягу.

— А на что это похоже? — хихикнул старик.

— На предательство, — с горечью ответил Кен-Мар.

— Для кого как, — Алеоний покачал головой. — Мне кажется: это больше похоже на возмездие.

Кен-Мар облизал губы, собираясь с духом:

— Где Герцогиня, Ал?

Старик прищурился. На лице Кен-Мара не дрогнул ни один мускул, но сердце предательски екнуло. Он боялся ответа.

— Клариса, как всегда, великолепна: двоих завалила, еще двоих ранила, прежде чем у нее патроны кончились и ее скрутили. Беспокоишься за нее?

— Где она? — отрывисто повторил Кен-Мар.

— Вот, значит, как, Кен, — Алеоний хмыкнул. — Честно говоря, я думал, что ты к ней остыл.

Кен-Мар поднялся и сделал шаг к бывшему учителю. Охранник кинулся к ним, вскинув огнедых.

— Спокойно, Кен. Она жива. Здесь в крепости. Ее не трогали — я приказал. Ну, может, пару ребер сломали, пока скручивали — она еще та стерва. Как ты с ней управлялся?

Кен-Мар сжал кулаки, покосился на наемника.

— Значит, ты один из заговорщиков, Ал. Не ожидал.

— Если бы я прокололся, то давно бы висел на дыбе в пыточной Арнока, — скривился старик.

— Почему, Ал? Месть? Твоя отставка была несправедлива, я всегда это говорил. И я, клянусь, не метил на твое место. Но разве обида на то, как с тобой обошлись, стоит предательства?

— Моя отставка здесь ни при чем, — фыркнул Алеоний. — Этому заговору, Кен, много лет. Я еще в молодости мечтал свергнуть власть механиков.

— Чем же тебе так насолили гильдии?

— Ты неправильно ставишь вопрос, Кен, — старик поморщился. — Прежде всего, я не аркаирец, хотя много лет выдавал себя за него. Я родился и вырос на материке.

— Ты предал нас во имя короля Ар-Кана!

— Попал пальцем в небо! — Алеоний хрипло рассмеялся. — Даже сейчас ты не можешь разобраться, что произошло. Забавно выглядишь, когда растерян. Я бы мог не приходить к тебе, но уж слишком большое искушение — увидеть выражение твоего лица.

— Если не Брадос стоит за этим, то кто? — удивился советник.

Алеоний улыбнулся, переложил трость в другую руку:

— У моей родины много общего с твоей, Кен. Мы тоже возжелали свободы и справедливости и вслед за вами свергли короля. Да вот беда, у нас не оказалось древних технологий. Вы процветали, а нам пришлось бороться за выживание. Десятилетия упорного труда, десятки тысяч жертв, но мы продолжаем жить в состоянии разрухи и войны. Разве это справедливо?

— Ты шпион Дантара!

— Шпион… не люблю это слово, — Алеоний поморщился. — Я патриот. Я вырос в бедной рабочей семье. У родителей было шестеро детей. Две мои сестренки умерли еще в детстве от недоедания и болезней, оба старших брата погибли на войне с Брадосом, младший — в результате несчастного случая на сталелитейном заводе. Я никогда не был ни смелым, ни сильным, но умел приспосабливаться, умел расположить к себе людей. Такие качества в армии ценят. Я прошел жестокий отбор и попал в элиту республиканских войск — в разведку. Меня отправили в Аркаир. Конечно, тогда никто не мог предположить, каких вершин мне удастся достичь. С поддельной аркаирской грамотой я приехал на Торо, сначала устроился в гильдию телохранителей, а затем попал в стражники. А дальше — год за годом, не щадя ни себя, ни других я стал пробираться к вершинам власти и, скажу без бахвальства, преуспел. Пожалуй, я самый удачливый агент, которого только знала история Яра. Моя родина получала от меня сведения о политике и планах механиков, могла влиять на события в Аркаире. Если бы ты знал, сколько интересных операций мне удалось провернуть…

— Ну ты и тварь… — пробормотал Кен-Мар.

Алеоний воспринял это как похвалу и улыбнулся:

— Я старался, Кен, поверь. Я был рожден, чтобы стать разведчиком. Я жизнь свою положил на это, полвека не был на родине! Ты можешь себе представить такое?

— Мне тебя пожалеть, что ли?

— Ты себя лучше пожалей, — огрызнулся старик. — Я много лет прожил с вами и понял вашу сущность. Вы, аркаирцы, слишком самонадеянны и жадны. Вы волею случая стали обладателями великих технологий, но не захотели ими делиться. Я бы не удивился, если бы ваши сокрушители завоевали весь Яр, но вы, как бараны, заперлись на своем острове, возомнив себя богами, которым нет дела до других людей.

— Мы помогаем Дантару — ты прекрасно знаешь.

— Помогаете? Вы подарили нам пару дирижаблей, а затем начали доить: поставлять по грабительским ценам руду и оружие! — гневно воскликнул Алеоний. — И никаких технологий! Гильдиям было наплевать на нас! Они хотели только денег.

— Невмешательство всегда было основой политики гильдий после революции…

— Вздор! — рявкнул старик. — Ты либо лицемеришь, либо не знаешь. Деньги — вот их кумир. Вы объявили, что не будете ни с кем воевать, но это не мешало вам диктовать свои условия всем — и врагам, и друзьям. Через двадцать лет после нашей революции мы обратились к Аркаиру с просьбой помочь победить Брадос, принести освобождение от королевской деспотии всему Южному материку. Знаешь, что ответил Великий Дайл? Механики потребовали сто миллионов за свержение короля Брадоса, эксклюзивные права на поставку руды и открытие торговых домов в Имерии! Это политика невмешательства? Если бы мы согласились, то на сотню лет оказались бы у вас в кабале!

— Я не знал об этом, — признался Кен-Мар.

— Это и для нас стало сюрпризом, представь, да? — хихикнул Алеоний. — Но нет худа без добра: мы поняли цену дружбы братского революционного народа и осознали, что нам придется в одиночку вести эту войну.

— Война никогда не приносит освобождения…

— Не рассказывай мне о войне! Для нас это был вопрос жизни или смерти, а для вас — элемент политики «разделяй и властвуй». Аркаиру выгодно, чтобы Брадос воевал с Дантаром. Пока королевство и Республика ослаблены, они не представляют угрозы, а ваши гильдии могут продолжать жиреть на торговле со всем Яром, время от времени кидая жалки подачки Дантару, чтобы тот окончательно не пал под натиском Брадоса.

Старик вздохнул.

— В общем, вы преподали Дантару самый важный урок: друзей нет, надеяться можно только на себя. Мы так и сделали. Наш заговор против вас — это не месть, это самый разумный ход. Сначала мы хотели добраться до ваших технологий: переманить кого-то из механиков, научиться строить сокрушители. Да вот беда, быстро выяснилось, что сервы невозможно создать. Их можно только украсть. К счастью, в этом мы преуспели, и кризис «Белого крыла» стал самой большой нашей удачей.

— Хранитель Тэйт? Он же бежал в Брадос, — удивился Кен-Мар.

— Ну, изначально он должен был бежать в Дантар. Мы узнали о его разногласиях с механиками и воспользовались этим. Тэйт был одержим бредовыми идеями, хотел поделиться технологиями со всеми. Мы подлили масла в огонь, заставили механиков ополчиться на него, а затем предложили помощь. Увы, как оказалось, этот мерзавец торговался и с нами, и с Брадосом. Условия Ар-Кана ему показались лучше, и он сбежал в Раторию, прихватив несколько сервов и черных пластин.

— Я знаю, почему он это сделал, — вставил Кен-Мар. — Вы предлагали ему строить сокрушители, а он хотел, чтобы сервы служили на благо мира, хотел строить механизмы, которые помогают людям, а не убивают их!

— Да, тут ты не ошибся… Это стало для нас неожиданностью. Ни гений Тэйта, ни похищенные сервы не должны были достаться Брадосу. Пришлось спешно исправлять ситуацию. Я послал Герцогиню убить Тэйта, и она с твоей помощью блестяще выполнила задание. К счастью, Тэйт оказался умен. По прибытии в Раторию он припрятал украденные сервы, не стал бездумно отдавать их королю Ар-Кану. Среди учеников Тэйта уже тогда были разброд и шатания. Многие из них хотели принять предложения Дантара. После же убийства Тэйта они поняли, что Брадос их не защитит. Наши агенты убедили их работать на Республику. Нам удалось организовать их бегство из Брадоса, а потом сервы и черные пластины вывезти.

Кен-Мар был поражен и не думал это скрывать. Как разведчик он оценил гениальный план, который их мнимый союзник провернул перед самым носом Аркаира.

— В нашем плане все было продумано, но кое-что все же пошло не так. Ты, Герцогиня и Барон ухитрились уничтожить «Белое крыло» и вернуться живыми. На это я, признаться, не рассчитывал, но сперва даже обрадовался. Приятно, когда твои агенты оказываются на высоте. Когда Герцогиня и Барон, став героями, урвали кусок власти у механиков, я тоже особо не беспокоился, пока не понял, что их власть стала для нас угрозой. Моя медлительность стоила мне поста главы Внешнего Взора, но теперь мы доведем начатое дело до конца. Как я сказал, это возмездие, но не за мои унижения, а за унижения нашей Республики. Аркаир заплатит сполна.

— Заплатит? Как? — встрепенулся Кен-Мар. — Вы нас здорово провели, уничтожили наш сокрушитель, натравили на нас короля Ар-Кана. Не исключаю, что вы строите свой сокрушитель, но все это не поможет вам победить!

Алеоний широко улыбнулся.

— Ты был хорошим учеником, Кен. В Дантаре ты бы пошел очень далеко. К сожалению, я знаю, что ты предан Аркаиру, поэтому не пытаюсь перетянуть тебя на сторону Республики. У нас и так уже немало сторонников среди ваших продажных чиновников. Однако я уважаю тебя, поэтому окажу услугу: расскажу то, что другие узнают лишь через несколько дней. Хочешь первым услышать?

Как ни тяжело было Кен-Мару признавать, он действительно хотел услышать ответ.

— Только ради тебя, Кен, — довольно ухмыльнулся старик. — Дантар и Брадос шесть лет назад заключили тайное соглашение о мире. Король Ар-Кан признал себя побежденным, обязался выплачивать громадные репарации и помогать Дантару в борьбе с Аркаиром.

Кен-Мар растерянно смотрел на Алеония:

— Это чушь. Дантар и Брадос союзники? Брадос проиграл войну? Мы узнали бы об этом… И потом — война же идет. Я сам читал донесения о сражениях, потерях сторон…

— В этом-то все и дело, Кен! Мы провели всех: Аркаир, Эндор, даже народы Брадоса и Дантара. Мир был заключен в строжайшей тайне. Король Ар-Кан лично встретился с посланником Железного Канцлера. Об этом знали лишь несколько человек в высшем командовании Дантара и окружении Ар-Кана. Для остальных война продолжалась, настоящие сражения, диверсии, потери, правда, не такие интенсивные, как раньше. Генералы по приказу свыше щадили солдат, сами того не зная, копили силы, чтобы вместе напасть на Аркаир.

— Это лишено смысла. Почему Ар-Кан сдался? Республика едва сдерживала удары королевской армии.

— Да по той же самой причине, по которой падет Аркаир! — возвысил голос Алеоний. — Дантар изобрел великое оружие, которое ужаснуло короля Ар-Кана и заставило признать себя побежденным.

— Оружие? — у Кен-Мара перехватило дыхание.

— Ты не ошибся: мы втайне построили собственный сокрушитель, какого еще не видывал свет. С его помощью мы уничтожили плавучую «крепость» Брадоса. Когда Ар-Кан узнал об этом от немногочисленных выживших гвардейцев, он понял, что проиграл — противостоять такой силе он не мог, и согласился на мир на любых условиях. Все решили хранить в глубочайшей тайне..

— У Дантара есть собственный сокрушитель?! Но почему….

— Почему вы его не обнаружили? — издевательски усмехнулся Алеоний. — Вы просто не там искали. Он был под вашим носом все это время. Впрочем, и это не главное. Мы пошли дальше — создали оружие, способное уничтожать аркаирские сокрушители. «Небесное око» было не первым кораблем, который это оружие уничтожило. «Железное перо» погибло раньше, но оно упало в море, поэтому его потеря, хотя и озадачила вас, не насторожила. Тогда мы просто проверяли наше оружие, поэтому обставили все как случайное крушение. «Небесное око» же уничтожили специально на Торо. Это стало демонстрацией силы для наших союзников, в первую очередь для короля Ар-Кана, и послужило сигналом к началу войны. Теперь Аркаир уже ничего не спасет.

Советник почувствовал, что у него вновь пересохло в горле.

— Что это за оружие? Как Брадосу удалось его создать, если даже у механиков нет таких технологий?

— Ты задаешь правильные вопросы, Кен. Технология Дантару досталась случайно, как — и сам не знаю. Мы бы давно создали его, но нам не хватало сервов, двух сервов, если быть точными, ведь именно сервы лежат в основе этого оружия. Собственно, побег Тэйта и задумывался для того, чтобы сервы получить. Ваш хранитель ухитрился раздобыть в кладовых механиков целых три! Так что вы зря радовались, уничтожив «Белое крыло»: остальные сервы, о которых вы не знали, в конце концов попали к нам. Четвертый серв мы ухитрились увести прямо из-под вашего носа, сняв с упавшего сокрушителя. Он уже в Имерии. Смешно наблюдать, как вы его здесь ищите.

Старик замолчал. Он добился своего — ошеломил ученика. Кен-Мар не знал, что сказать: гневаться не имело смысла, это лишь подчеркнуло бы его бессилие. Восхищаться же Алеонием он не желал.

— Что теперь?

— Теперь мы выиграем войну, — Алеоний развел руками. — Через пару дней Железный Канцлер прибудет на Торо. С ним наше оружие, которое уничтожит ваши сокрушители. На кораблях, которые должны забрать у вас руду, на самом деле находятся элитные войска Дантара. Их не так много, но основное «мясо» для сражения нам обеспечит Брадос. Король Ар-Кан отдаст приказ о вторжении, и его воздушный и морской флоты прибудут к нам на помощь. Уверен, он с восторгом поможет нам сокрушить тех, кто унижал и позорил Брадос со времен короля Клаймака. Впрочем, чтобы подстегнуть его решимость, мы обещали старому правителю некоторые технологии механиков.

— Оружие… Как оно действует? — не удержался Кен-Мар.

— О! Это хороший вопрос, — усмехнулся Алеоний. — Увы! Даже с учетом того, что ты никому ничего не расскажешь, я не стану отвечать.

Алеоний покосился на наемника, а затем наклонился к уху Кен-Мара и доверительно прошептал:

— На самом деле, я и сам не знаю. Веришь?

Кен-Мар покачал головой.

— А зря! — делано обиделся Алеоний. — Я важный человек в нашей операции, но, увы, уже далеко не первый.

— Посол Глен-Тар, — пробормотал Кен-Мар.

— Ну, наконец-таки догадался!

— После твоих откровений это стало очевидным, — стиснул зубы советник. — Именно посол подкинул мне идею с визитом Железного Канцлера. Получается, я сам определил дату вторжения.

— Ты войдешь в историю Кен. Господин посол — лучший разведчик Дантара, близкий друг Железного Канцлера. Я тебе не врал, когда рассказывал о нашем лидере. План нынешнего вторжения они разработали вместе. Ты не должен переживать, что тебя переиграли такие умы. У Глен-Тара всегда полно различных гениальных идей. Например, сейчас он опробует одну такую на Герцогине.

— Что с ней? — Кен-Мар вскинул голову.

— Не дергайся. Глен-Тар отлично умеет обходиться без пыток. Изначально мы планировали Герцогиню убить, а в ловушку заманить тебя, даже придумали способ, как на тебя воздействовать… Но даже у нас случаются осечки. С убийством Герцогини мы промахнулись. Зато в нашу ловушку вы попались вдвоем. Думаешь, почему вас не убили возле крепости?

— Чтобы ты мне рассказал, какой я осел.

— Ну, я, конечно, тебя уважаю, но не настолько, — хмыкнул Алеоний. — Глен-Тар сообразил, что ваше появление здесь поможет заманить в западню Черного Барона.

— Вот кого вы боитесь, — усмехнулся Кен-Мар. — У Барона самая грозная армия в Аркаире.

— «Боимся» — неверное слово, — нахмурился старик. — Но по поводу армии ты прав. Ему подчиняются сотни бойцов, а мы не хотим затяжной войны. Аркаирцы любят силу, они уважают героев. Если мы покажем, что легко справились со всеми его кумирами — с тобой, Герцогиней, Бароном, — никто не осмелится сопротивляться.

— Вам его не поймать, — хмыкнул Кен-Мар. — И скажу сразу: я не знаю, кто он. Можете пытать меня сколько вздумается.

— Я тебе верю, — Алеоний махнул рукой. — Я много лет пытался разгадать личность Барона, и Глен-Тар тоже, и наши сторонники в Аркаире его выслеживали. Все без толку. Но сейчас мы выманим его хитростью. Глен-Тар убедит Герцогиню отправить Барону сообщение. Мы знаем, что члены Совета шифруют обращения друг другу по стукачу, ведь их могут перехватить все, у кого есть подобный прибор. У Свена Мальты есть стукач, о котором вы не знаете. Все, что требуется от Герцогини, — послать сообщение Барону, используя знакомый шифр. Она вызовет его на срочную тайную встречу в эту крепость.

— Ты выжил из ума, — Кен-Мар фыркнул. — Барон не дурак, он не купится на такой трюк!

— Обвести вокруг пальца можно любого, если найти верный подход. У Барона есть одна слабость — он мнит себя хозяином Аркаира и готов порвать любого, кто бросит ему вызов. Герцогиня сообщит, что вышла на след заговорщиков, одним из которых оказался Свен Мальта. Она попросит помощи Барона, мол, кроме, него и главы Внешнего Взора она никому не может доверять. Очень прозрачный намек на то, что в заговоре участвует кто-то из Великого Дайла. Ваша троица восемнадцать лет назад изменила расклад сил в Аркаире. Барон поверит и примчится вновь решать судьбу города. С ним, конечно, прибудет охрана, но мы готовы. Мы заманим его внутрь — дирижабль Герцогини, на котором вы так удачно прилетели, докажет, что она здесь… Что, по-прежнему будешь утверждать, что я выжил из ума?

— Герцогиня не пошлет такое сообщение, даже под страхом смерти, — покачал головой Кен-Мар..

— Своей смерти — наверное, да. Но, раз все так удачно сложилось, предложим ей жизнь Барона в обмен на твою… Да-да, не делай вид, что удивлен. Видел бы ты, как она переживала, когда тебя оглушили. Она думала, что ты убит, и обрадовалась, когда ей дали убедиться, что твое сердце еще бьется. Она все еще любит тебя — это ее слабость.

Кен-Мар был потрясен рассказом Алеония, но и обрадован одновременно. Аркаир стоял на краю гибели, а он радовался тому, что все еще не безразличен Кларисе.

— Вы же все равно не оставите нас в живых.

Морщинистое лицо старики скривилось в усмешке:

— Ну, я много тебе рассказал, поэтому ты понял. Глен-Тар не будет столь откровенен с Герцогиней.

Кен-Мар шагнул к Алеонию. Он был готов свернуть негодяю шею, даже если это будет последний подвиг в его жизни, но старик оказался проворен. Он отшатнулся и выбросил руку с тростью. Железный наконечник угодил Кен-Мару прямо в солнечное сплетение. Удар не сильный, но советник замешкался. В следующий миг между ним и Алеонием вырос наемник с огнедыхом.

— Погоди, Кенр. Всему свое время, — пробормотал Алеоний. — Мы дадим вам попрощаться. Вы преданы Аркаиру, так что, уверен, поймете нас, тех, кто любит свою родину и готов ради нее пожертвовать своей жизнью так же, как и вы своей.

— Мы с Арноком должны были тебя раскусить, старый мерзавец, — процедил Кен-Мар.

— Ах да, Арнок! Он уже мертв. Он, конечно, не герой Аркаира, но без него Внутренний Взор не так опасен. Командиров лучше убирать до начала битвы.

Кен-Мар молчал.

— Думаю, на этом мы расстанемся, мой ученик. В чем-то ты превзошел своего учителя, но в итоге я тебя переиграл. Прощай.

Старик направился к двери. Наемник с огнедыхом отступил от Кен-Мара.

— Не хочешь посмотреть, как меня шлепнут? Не желаешь сам спустить курок? — спросил советник.

— Я убиваю только своих врагов, Кен. А ты мой ученик.

Кен-Мар мрачно уставился на охранника. Похоже, сейчас его убивать не будут. Значит, есть еще шанс…

Вошел еще один наемник с огнедыхом наизготовку.