Гений Медицины

Глава 21

Вот это оперативность! Стоило мне побывать на точке торговли запрещёнными зельями, как мне в квартиру уже стучится полиция. Но вряд ли это как-то связано. Павлу Андреевичу нет смысла сдавать меня полиции сразу же после разговора, ведь я могу вывести на него.

— Что будем делать? — тихо пискнул крыс. — Затаимся?

— Ты спрячешься, а я открываю, — ответил я. — И смотри, не высовывайся.

Клочок с беспокойством взглянул на меня и убежал в ванную. А я открыл дверь. За ней оказалось двое полицейских.

— Доброй ночи, — поздоровался я.

Вечером это время суток уже тяжело было назвать, время уже перевалило за полночь.

— Здравствуйте, — кивнул один из полицейских. — Можем ли мы задать вам несколько вопросов?

— Проходите, — жестом я пригласил полицейских в квартиру. Не разговаривать же на пороге.

Они зашли в тесную прихожую и принялись внимательно осматриваться.

— Могу я узнать, в чём дело? — привлёк я их внимание к себе. В конце концов, я впустил их для удобства разговора, а не для того, чтобы они осматривали мою квартиру. Для последнего требуется ордер, и я прекрасно это знал.

— Да, к-хм, — прокашлялся полицейский. — На вас поступила анонимная жалоба об осуществлении незаконной медицинской деятельности. И мы пришли с проверкой.

Проблемы сегодня сыплются одна за другой!

— С какой проверкой? — уточнил я. — И почему так поздно?

— Так распорядилось начальство, — буркнул второй полицейский. — Отвечайте на вопросы!

— Во-первых, никаких вопросов ещё не было, чтобы на них отвечать, — спокойно ответил я. — Во-вторых, для подобных разговоров обычно вызывают в участок, а не приходят домой среди ночи. Я прекрасно знаю свои права. Так что ответьте сначала вы, что за жалоба и что за проверка?

Дурдом какой-то, а ведь я даже не на работе!

— Частную медицинскую деятельность в Российской Империи можно оказывать только при наличии специальной лицензии, — проговорил первый полицейский. — Нам же поступила информация, что вы занимаетесь этим подпольно. Мы пришли поговорить мирно. Пока что.

В последних словах явно была угроза. Начинаю подозревать, что полицейских кто-то подкупил. И это уже начинает надоедать.

— И что же вы рассчитывали найти в полночь у меня дома? — спросил я. — Очередь из подпольных пациентов и операционный стол на кухне?

— Мы надеемся, что вы признаетесь во всём добровольно, — ответил полицейский. — На первый раз мы в таком случае ограничимся предупреждением и штрафом.

— Мне не в чем признаваться, — ответил я. — Никакую подпольную медицинскую деятельность я не веду.

Как же уже хочется просто отправиться спать. Сегодня выдался непростой день, я потратил почти всю магию, разговаривал со стариком, владеющим подпольной торговлей запрещённых зелий, а теперь ещё и это.

— Мы уже поговорили с вашей соседкой, — ответил полицейский. — Она призналась, что вы несколько раз давали ей советы по медицине. Это так?

— Так, — пожал я плечами. — Но советы по медицине не являются незаконной медицинской деятельностью. Если это всё — то попрошу покинуть мою квартиру.

— Значит, чистосердечного признания мы не дождёмся? — буркнул второй полицейский. — Тогда ожидайте официальной повестки.

— Буду ждать с нетерпением, — вздохнул я. — Всего доброго.

Они покинули мою квартиру, и я с облегчением выдохнул.

— Хозяин! — выбежал из ванной Клочок. — Теперь тебя посадят? А я стану крысом в законе?

— Да как ты вообще такое придумываешь, — усмехнулся я. — Никто меня не посадит. Постарались надавить, чтобы я, уставший после работы, выдал им чистосердечное признание в том, чего не делал. Очередной глупый план вышвырнуть меня из интернатуры.

— Ты уверен? — опасливо спросил он. — Звучали они как настоящие полицейские.

— Думаю, они и есть настоящие, — улыбнулся я. — Просто им хорошо заплатили. А теперь заказчик явно будет недоволен.

— Вот собаки, — выругался крыс. — А я перепугался, подумал, хозяина в тюрьму забирают! Чтоб их блохи загрызли!

— Всё-всё, не ругайся, — улыбнулся я. — Давай спать. Завтра возьму тебя на работу, будем готовить ответный удар.

Соколов уже окончательно надоел со своими выходками. Пора ему уже ответить за свои поступки.

Соколов со скучающим видом сидел в ВИП-комнате дорогого ресторана и безо всякого удовольствия потягивал магический коктейль из стакана. Только что ему отзвонился полицейский, сообщил, что запугать Боткина не получилось.

Он уже и не рассчитывал особо, а всё равно неприятно. Деньги-то они взяли!

— Ромашка, чего грустишь? — обратился к нему Савелий, лучший друг ещё со школы.

Точнее, как лучший друг… Просто у обоих одинаково богатые отцы, и как-то с детства они постоянно зависали вместе. Романа он раздражал, как и эти традиционные встречи, где каждый из его друзей норовил похвастаться чем-то новым.

— Перестань меня так называть, — огрызнулся Соколов. — Просто задумался.

— Когда ты уже заведующим-то станешь в своей клинике? — уколол его ещё один друг, Даниил. — А то всё рассказывал нам, как станешь руководить целым отделением в лучшей клинике города.

— Всё пытаешься показать, что ты чего-то можешь добиться и без отцовских денег? — поддакнул Савелий. — Брось ты эту затею, это в нашем мире невозможно.

Друзья рассмеялись, хотя Роман не увидел даже намёка на шутку, и они громко чокнулись стаканами. Магический коктейль обладал свойствами усиливать и укреплять магию. но пили они его за веселящий эффект, который у него являлся побочным.

— Скоро стану, — буркнул Соколов. — Сначала место в клинике получу, а потом и нынешнего заведующего уберу оттуда. Буду зарабатывать столько, сколько вы и за год пропить бы не смогли!

— Я бы точно смог, — усмехнулся Даниил. — Тебе просто с магией не повезло. Родился бы ты с финансовой магией, как я — вообще проблем бы не знал. А то лекарь, тоже мне.

— Всё равно же деньгами отца воспользовался, чтобы в клинику эту попасть, — добавил Савелий. — В чём логика?

Как же они раздражали. Сами ничего в жизни не добились, так ещё и его, Романа, стебут.

— Логика в том, что я использую эти деньги с умом, — важно ответил Соколов. — Вот увидите, пара месяцев, и я останусь единственным кандидатом на должность! И займу место терапевта в клинике.

— А это идея, — зажёгся Савелий. — Тогда давай пари? Выделим тебе два месяца и посмотрим, исполнишь ли ты своё обещание. Если нет — то на твои деньги дружно поедем отдыхать. А если да — то я на месяц откажусь от денег отца!

— Сева, ты и дня не продержишься, — рассмеялся Даниил. — Ты в день тратишь больше, чем половина города зарабатывают в месяц!

— Я и не проиграю, — усмехнулся Савелий. — У нашей Ромашки слишком уж неосуществимые планы. Я наводил справки, Зубов, их заведующий, взяток не берёт.

— Зато главврач берёт, раз даже Ромашку в клинику принял, — усмехнулся Даня.

— Главврач берёт, но он за интернов не отвечает, их Зубов курирует, — важно ответил Савелий. — Так что придётся Ромашке своими силами пробиваться.

Решили взять его на «слабо». Соколов нервно усмехнулся.

— Увеличим ставки, — проговорил он. — Если проиграю — то не только свожу вас на отдых, но ещё и исполню любое желание каждого. Сможете дать волю своей фантазии.

— О-хо-хо, берегись, Ромашка, — засмеялся Даня. — Я ТАКОЕ тебе придумаю.

— А если проиграем? — прищурился Савелий.

— Если проиграете — то откажетесь от денег отцов оба на три месяца, — ответил Роман. — И устроитесь на это время на максимально плебейскую работу. Например, официантами в это самое кафе.

Друзья резко перестали смеяться и призадумались. Работать официантами будучи людьми их круга — это позор. Однако желание выиграть этот спор явно было сильнее.

— Идёт, — первый согласился Савелий. — Два месяца тебе.

— И мы будем следить, чтобы всё было честно, — добавил Даниил. — Я тоже согласен.

Друзья пожали руки и ещё раз чокнулись стаканами.

Ну погодите. Соколов ещё покажет им, что он из себя представляет. Они потом на коленях извиняться будут, прощения просить.

Выкинуть Боткина, а дальше дело легче пойдёт. Настало время для самого грязного из всевозможных трюков.

Утром Клочок разбудил меня за полчаса до будильника.

— Хозяин, ты не передумал, берёшь меня на работу? — взволнованно пропищал он. — А шину мне снимешь?

— Сниму, сниму, — сонно ответил я. — Дай хоть проснуться!

Я умылся, снял с Клочка повязки и проверил его раны.

— Хвост до конца не зажил, будь аккуратнее, — предупредил я его.

— Хорошо, хорошо, — торопливо кивнул тот. — Ну, идём на работу?

— Придём раньше всех, — вздохнул я. — Ну давай. Как обычно, сегодня на тебе сбор сведений. Пора уже нам завладеть доказательной базой против Соколова.

В ординаторской досыпал Болотов, а возле него с кружкой чая сидел Никита.

— Доброе утро, — кивнул он мне. — Не разбуди ночного бедолагу. Смотрю, не один я люблю на работу пораньше приходить?

— Так получилось сегодня, — улыбнулся я. — Зубов ещё не приходил?

— Не, наставник наш как часы, приходит ровно в восемь утра, — ответил Никита. — Иногда мне кажется, что он до этого времени просто внизу где-то стоит, но не поднимается. Чтобы ровно ко времени подойти.

Я налил себе кофе и присел с ним за стол.

— Даже не будешь спрашивать, как именно я получил место в клинике? — прищурился Никита. — А то ваш Соколов вчера полдня доставал!

— Мне было бы интересно, но допытывать я не собираюсь, — пожал я плечами. — Захочешь — сам расскажешь.

— Это мне нравится, — улыбнулся он. — Но вообще, мне правда нечего рассказывать. Работал хорошо. Вот Зубов меня и оставил. Так что никаких советов из разряда «а как к нему подлизаться» я тебе не дам.

— Я и не рассчитывал, — усмехнулся я. — Подлизываться — это не про меня.

Никита, чуть прищурившись, внимательно на меня посмотрел. На пару секунд в ординаторской наступила тишина, и было слышно только мерное посапывание Болотова.

— Слушай, — наконец произнёс он. — Я не сторонник всяких интриг и всего прочего. Но мне кажется, ваш ещё один интерн, Соколов — не самый приятный человек. Просто решил предупредить, что от него можно ожидать всякого. Знаю я таких людей, они с гнильцой.

И это Никита ещё даже не представляет, сколько на самом деле в Соколове этой гнили.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул я. — Но это было и так понятно с самого начала.

— Доброе утро, я не опоздал! — громко оповестил о своём прибытии Шуклин.

Болотов резко встрепенулся и принялся искать на столе свои очки.

— Ты даже рано, ещё пятнадцать минут есть, — отозвался я. — С выздоровлением.

— А это кто? — Шуклин подозрительно уставился на Никиту. — Уже замену мне нашли?

— Ну да, я новый интерн, — серьёзно кивнул он. — Меня взяли на работу вместо какого-то идиота, который перекись умудрился выпить. А вы кто?

Шуклин резко побледнел и сжал кулаки.

— Как это вместо меня⁈ — воскликнул он. — Это моё место, Зубов не имел права!

— У-успокойся, это п-просто терапевт, — зевнув, проговорил Болотов. — Он б-был в отпуске.

— Никита Яковлевич, прошу любить и жаловать, — кивнул Никита.

— Фух, отлично, — Шуклин бухнулся на диван и прикрыл глаза. — Я Паша. И перекись я выпил случайно.

— Шикарное знакомство, ни добавить, ни прибавить, — улыбнулся Никита. — Хоть в резюме так и пиши.

В ординаторской появились Соколов и Тарасова, а следом за ними и Зубов.

— С возвращением, куриная жопка, — бодро проговорил он. — Итак, господа птенцы, время разлетаться по пациентам. С сегодняшнего дня я решил повысить вам уровень сложности!

— Вот стоило мне с больничного выйти, так сразу уровень сложности повысился, — вздохнул Шуклин.

— Не переживайте, вы остаётесь на прежнем уровне, — усмехнулся Зубов. — А остальные получат по целой палате пациентов, у которых уже выставлены диагнозы. И будут вести всех их до выписки.

Для меня это не было повышением сложности, так как со мной этот трюк Зубов уже проделывал. И мне нравилось это гораздо больше, чем просто видеть пациента, ставить диагноз — и передавать другому. Я всё равно старался навещать всех своих, но теперь это будет более официально.

— Никита, а ты чего расселся? — добавил Зубов. — На тебе все новенькие пациенты, порхай, орёл.

— Лечу-лечу, — кивнул тот. — Если помощь будет нужна — обращайтесь.

— Так, Болотов, возьмёшь всю семнадцатую палату. И только попробуй мне ещё раз запугать Постникову! Я после вчерашнего даже валерьянку на ночь пил, — пригрозил Зубов. — И это не отменяет твоего дежурства и сегодня ночью. Давай, мухой!

— О, значит, я сегодня не дежурю? — радостно спросил Шуклин.

— Убийственная логика, назвал бы её женской, да боюсь, Тарасова обидится! — ответил Зубов. — Вам ещё надо заслужить отсутствие дежурства, любитель перекиси вы наш! Давайте-ка, восемнадцатая палата, Григорьев. Диагноз, лечение, всё как обычно.

Шуклин вяло кивнул и медленно вышел из ординаторской.

— Соколов — шестая палата, Тарасова — девятая палата, Боткин — тринадцатая палата, — раскидал остальных Зубов. — Вперёд и с песней.

Мы забрали у Ольги Петровны истории болезней и разошлись по палатам. Мне досталась мужская палата с тремя пациентами.

Авдотьев — с хронической обструктивной болезнью лёгких, Герасимов — с гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью и Кравцов — с гломерулонефритом. Для полного набора в этой палате не хватает только сердечника.

Опросить, заполнить дневник осмотра, назначить новые анализы, если нужно, подкорректировать лечение. Довольно простые занятия.

— Доброе утро, — поздоровался я сразу со всеми, заходя в палату. — Меня зовут Константин Алексеевич, теперь я ваш лечащий врач-терапевт. К каждому подойду по очереди, на осмотр.

— Доктор, хорошо, что вы пришли, — сразу же заявил один из пациентов. — У нас тут ЧП!

А когда было иначе?

— Что случилось? — спросил я.

— У нас завёлся вор, — отозвался второй пациент. — Который ворует наши личные вещи. И никто из нас троих не признаётся. Рассудите, пожалуйста!

— Да, у меня пропали мои кроссворды, — серьёзно проговорил третий пациент. — Новые, между прочим! Мы тут уже все переругались, и все отрицают свою вину.

Приехали. Теперь в клинике завёлся ещё и вор кроссвордов.

— Может, вы сами их куда-то положили? — уточнил я. — В сумку, например. Или вообще выкинули.

— Ну зачем мне выкидывать, если я ещё не решил их? — возмутился пациент. — И никуда я не перекладывал. С утра они были, а потом исчезли!

— Точно, у меня так же, — подтвердил другой пациент. — Пропала моя кружка, я её из дома с собой в клинику взял! Зачем кому-то кружка с фотографией моей семьи? Утром была, а потом резко пропала.

— И мой футляр для очков, — добавил третий. — А главное, у всех нас есть алиби! Мы с утра все были вместе. Санитарка тут полы мыла, а нас в коридор выгоняла, чтоб не мешали.

А вот это уже интересно. Украдены незначительные предметы, которые не имеют никакой ценности. Сразу у всех пациентов из палаты.

— Я разберусь, — кивнул я. — Но давайте начнём с осмотра.

После осмотра и опроса всех пациентов я покинул их палату и решил поспрашивать в соседних. Если это действительно то, о чём я думаю — то должны быть ещё пострадавшие. Поэтому я заглянул в четырнадцатую палату и опросил пациентов там.

Выяснилось, что у двоих также пропали личные вещи. Они не придали этому особого значения, но факт оставался фактом. И опять-таки, в деле была замешана санитарка, которая просила их всех выйти.

Осталось найти эту самую санитарку. Для этого я отправился на пост к главной медсестре.

— Ольга Петровна, подскажите, кто сегодня мыл полы в палатах тринадцать и четырнадцать, на втором этаже отделения? — спросил я у неё.

— Лариска, — удивлённо ответила она. — А что такое?

— Дело одно есть, — неопределённо ответил я. — Где её найти?

— Да в каморке, наверное, чай пьёт, — пожала женщина плечами. — Рыжая такая, кудрявая. Сразу узнаете.

Я кивнул и отправился в каморку для санитарок. Рыжая кудрявая женщина там действительно была, весело о чём-то разговаривала с другой санитаркой.

— Лариса? — обратился я к ней. — Мне нужно с вами поговорить.

— Ухожу, — тут же подскочила вторая женщина и поспешно убежала за дверь.

Лариса уставилась на меня недоумённым взглядом.

— Что случилось, доктор? — спросила она.

Так, теперь разговор надо построить максимально аккуратно.

Я подозревал у нашей санитарки клептоманию. Это психическое заболевание, при котором возникает непреодолимая тяга к воровству. При это воруют клептоманы не ради денег или каких-то благ, а чтобы удовлетворить эту самую патологическую потребность.

Лариса была в двух палатах, где потом были отмечены такие кражи. Это вряд ли просто совпадение.

— Вы сегодня мыли полы в палатах на другом этаже? — осторожно спросил я.

— Да, я, — кивнула Лариса. — А что, плохо где-то помыла?

— Нет, просто у пациентов массово пропали вещи после вашей уборки, — ответил я. — Я хотел узнать, может быть, вы видели что-то подозрительное?

Сам я активировал кардиологический аспект и вмиг обнаружил, как у Ларисы подскочил пульс. Разволновалась, моя догадка явно оказалась верной.

— Я ничего не видела, — поспешно ответила она. — Мыла и мыла. Всё как обычно.

— Лариса, вы знаете, что такое клептомания? — спросил я. — Это очень серьёзное заболевание, которое проявляется импульсивными кражами. Но оно лечится, если пациент сам захочет вылечиться.

— Зачем вы мне всё это рассказываете? — напряжённо уточнила она.

— Потому что если вы расскажете мне всё сами, то я смогу вам помочь, — мягко ответил я. — А если будете врать — то придётся привлечь службу безопасности клиники. И начнутся неприятности.

Служба безопасности вряд ли будет расследовать дело вроде пропавших кроссвордов, но это сейчас не важно.

Лариса побледнела, и пульс подскочил ещё больше.

— Я не знаю, как так вышло, доктор! — воскликнула она. — Никогда раньше такого не было…

Самое сложное позади, она всё-таки призналась. Правда, довольно необычно, что, по её словам, приступ возник впервые. Если это правда — то это новый случай внезапного психического заболевания на отделении.

— Рассказывайте подробнее, — ответил я.

— Да вы уже догадались обо всём, доктор, — всплеснула она руками. — Мыла полы, и тут как помутнение какое-то. Вижу — лежит вещь какая, и так и тянет её взять. Несколько палат так и обчистила. И так хорошо после этого было, стыдно признаться. А потом стыдно резко стало, я всю жизнь честно живу и никогда чужого не брала! Ох, посадят меня теперь, да?

— Никто вас не посадит, — успокоил я её. — Вам нужно проконсультироваться с нашим психиатром, он поможет разобраться с этой проблемой.

— В психушку упекут? — ещё сильнее испугалась женщина. — У меня же семья, дети! Как они без меня?

Сильная ассоциация у многих пациентов, что психиатр — это сразу же психушка. На самом деле он обычный специалист, который помогает разбираться со многими проблемами, в том числе с тревожностью и депрессией, например.

— Никто вас никуда не упечёт, — ответил я. — Он просто поможет разобраться, как эту проблему решить. Раз это только проявилось — есть шанс, что это можно полностью нейтрализовать. Так что лучше не терять времени. Иначе в следующий раз приступ может настигнуть в магазине, например. Что уже чревато осложнениями.

— Я поняла, — закивала она. — Схожу обязательно.

— Я вас провожу до кабинета, — более строгим тоном ответил я.

Нельзя пускать её поход на самотёк. Многим пациентам с клептоманией стыдно разговаривать о своей проблеме, и она может испугаться возле самых дверей. Лучше уж проконтролировать, что она действительно попадёт на приём.

— И вещи нужно вернуть, — добавил я. — Где они?

— Да вот, в мешке тут у меня, — заторопилась Лариса. — Только стыдно мне, доктор. Может, вы вернёте?

— Верну, — вздохнул я. — Пойдёмте, провожу к психиатру.

Я завёл женщину в кабинет Ларионова, коротко объяснил ему ситуацию и оставил её там. А сам забрал мешок и отправился раздавать вещи обратно пациентам.

За этим занятием возле одной из палат меня поймал Зубов.

— Что это вы тут делаете, Боткин? — подозрительно спросил он.

— Раздаю вещи пациентам, — вздохнул я. — У одной из санитарок проявилась внезапная клептомания, из-за чего у пациентов пропали кроссворды, очки, кружки и прочие вещи.

— Что за напасть такая, — удивился наставник. — Вы отправили её к психиатру?

— Лично до кабинета довёл, — кивнул я. — Эпизод случился впервые, судя по её словам. Но дальше вам решать её судьбу. Лариса, рыжая такая.

Умолчать об этом перед заведующим я не мог, потому как он отвечал за всё отделение. Если случаи продолжатся — то неприятности будут уже у Зубова.

— Я с ней поговорю, — кивнул наставник. — Ну, давайте помогу вам тогда. Много осталось?

— Четыре палаты, — ответил я. — С семнадцатой по двадцатую. Жалоб никаких не возникло, я всем объясняю, что это просто такое заболевание. Виновного не называл.

— Повезло, что этаж для простолюдинов, аристократы бы такое возмущение подняли, — усмехнулся Зубов. — А тут люди хоть понимающие.

Он подошёл к семнадцатой палате и попытался открыть дверь. Однако та была заперта.

— Это что за новости, — буркнул он. — Эй, откройте!

— Не могу, — послышался из-за двери голос Болотова. — Сюда нельзя!