Гений Медицины

Глава 16

Я уже скоро совсем перестану удивляться чему-либо в этой клинике. Пропавшие направления и препараты, спорящие соседи по палате, споры и опросы, бегающие по отделению пациенты… Не скучно, это точно!

— Костя, п-помоги, — Болотов добежал до меня и спрятался за спину. — П-пожалуйста!

— Так, стоп, — резко сказал я пациенту, который начал стремительно приближаться. — Иначе я сейчас санитаров вызову, и вам успокоительное насильно введут. Что здесь происходит?

На психа этот мужчина не похож. Скорее похож на сильно рассерженного человека, который привык все проблемы решать одним способом. Грубой силой.

— Этот придурок собрался мне мазок из этого самого назначить! — заявил тот. — Вообще ни с того ни с сего! Он извращенец у вас или как⁈

— Так, немедленно вернитесь в свою палату, — строго проговорил я. — Назначения лечащего врача здесь не обсуждаются. В ситуации мы разберёмся. А вот за нападение на медицинского работника вас могут и арестовать.

— Да не нападал я на него, он сразу бежать бросился, — нервно усмехнулся пациент. — Вы уж разберитесь, я не дам мужику у себя там ковыряться!

От моей угрозы пациент присмирел и направился назад в палату. Опасности он никому не представляет, хотя лучше пока подержать его под наблюдением. Я распорядился санитару, чтобы подежурил возле его палаты, а потом затолкал Болотова в ординаторскую.

— Теперь твоя версия, — проговорил я. — Что произошло?

— Стойте, не начинайте без нас! — забежал в ординаторскую Терентьев. — Я уже всерьёз подумываю своё отделение к вам на этаж перенести. У вас так весело!

— Оборжаться просто, — буркнул Зубов. — Клизма ты поломанная, это ты нам неприятности притягиваешь!

Болотов торопливо достал из холодильника свой морс и в несколько глотков осушил всю бутылку.

— Я н-назначил пациентку мазок и-из уретры, а он отреагировал крайне н-неадекватно, — заявил он. — И н-начал угрожающе ко мне п-приближаться.

Мазок из уретры — крайне неприятная для мужчин процедура, но чтобы была такая острая реакция… Что-то тут не то.

— Вы совсем мозгов лишились⁈ — воскликнул Зубов. — Какой мазок, пациент поступил с болями в животе! Он спортсмен, у него скорее всего гастрит обычный на фоне постоянных диет!

— Я д-должен проверить его на п-половые инфекции, — ответил Болотов. — У н-него был незащищённый п-половой акт!

— А вы и об этом уже успели поговорить? — Терентьева вся ситуация откровенно веселила. Ему только попкорна в руках не хватает.

— С-стандартные вопросы при з-заполнении истории болезни, — ответил Болотов. — И-и раз такое было — надо п-проверять мазок из уретры.

С одной стороны — звучит, может быть, и логично. Но сильно притянуто за уши. Однако учитывая любовь Болотова к ненужным обследованиям — я не удивлён.

— У вас надо взять мазок из головы, найти там мозг! — буйствовал Зубов. — Надо же было догадаться до такого! А мне теперь разрешать ситуацию!

Для пациента Зубов будет защищать своего интерна. Каким бы странным не казалось назначение — пациент обязан слушаться лечащего врача. Поэтому я понимал, из-за чего наставник так злится.

А ещё меня смутило кое-что в словах этого пациента…

— А ты сам собрался мазок брать? — спросил я у Болотова.

— А ч-что тут такого? — пожал он плечами. — Ч-что лишний раз медсестёр отвлекать, там н-ничего сложного.

— О-хо-хо, сколько у меня шуток в голове, не знаю какую шутить! — воскликнул Терентьев, хватаясь за голову. — Пощадите!

— За что же мне такое наказание! — вздохнул Зубов. — Вроде всегда правильно жил, Империи честно служу. А мне в ответ таких птенцов тугих присылают! Болотов, за мной, будем разбираться с пациентом. Старая утка идёт к себе в отделение! Остальные марш работать!

Он первым покинул ординаторскую, и Болотов послушно побежал за ним. Ну и история.

— Константин, это вы мне рекламную компанию решили устроить? — вдруг поинтересовался Терентьев. — По вашей рекомендации сначала Горбунова пришла, затем Себастьянова.

— Горбунову точно я посоветовал жену к вам отправить, — кивнул я. — Заподозрил послеродовую депрессию.

— Всё так и есть, — кивнул гинеколог. — Я уже назначил всё необходимое, вы молодец! А Себастьянова? Климакс, панические атаки?

— Эта та самая, которой ты в кинотеатре помог! — воскликнула Лена. — Значит, она всё-таки послушалась?

— А вы уже и в кино вместе были? — прищурился Терентьев. — Константин, да вы вообще всё на свете решили успеть. Уважаю! В общем, не зря её отправили, ей надо выскабливание делать. Уже положил в гинекологию.

Я рад, что она всё-таки послушалась и добралась до врача. Как и с Горбуновой, надеюсь, теперь в их рацион снова вернётся мясо.

Терентьев ушёл к себе, а мы решили допить чай. Тему социальных сетей Лена больше не поднимала, и я решил пока её не расспрашивать. Захочет — сама расскажет, что там вообще произошло.

После перерыва я забрал анализы Сидоровой, которые подтвердили диффузный токсический зоб, и вызвал ей эндокринолога. Скорее всего, ей назначат терапию радиоактивным йодом, плюс, разумеется, самим эндокринологическим аспектом.

Я закончил с пациенткой и отправился сдавать историю болезни Зубову.

— Всё правильно, как обычно скучно, — вздохнул он, пролистав документ. — Можете идти домой, дежурить всё равно оставлю Болотова.

— Разобрались с пациентом? — поинтересовался я.

— Ага, — кивнул тот. — Пришлось ему действительно сдавать этот мазок, так как нельзя ронять в глазах пациента достоинство врача. Совершенно ненужный анализ!

Зубов был хорошим наставником, а потому не мог сказать пациенту, что обследование ему не требуется. В этом случае он всегда был на стороне интернов, ругал нас только наедине.

— Ну, зато профилактическое обследование прошёл, — пожал я плечами. — Пользы всё равно больше.

— Он бы обошёлся и без этого, — буркнул Зубов. — Ладно, идите.

— До завтра, — кивнул я.

В ординаторской вещей Лены уже не оказалось. Видимо, решила сегодня уйти пораньше. Поэтому я тоже собрался и сразу отправился домой.

Сегодня великий день! И пусть этот Родион только попробует сказать, что эти водяные часы ему тоже не подойдут. Жуков уже потратил слишком много денег на все эти приготовления, Сильф в этот раз запросил оплатить ему всю дорогу, отель в Риме, да ещё и за работу деньги взял.

Какой-то вор отдыхал в Риме, пока он, барон Жуков, торчал здесь в мучительном ожидании!

Он вызвал к себе Родиона и некроманта, и вскоре оба явились.

— Вот часы, — самым доброжелательным тоном проговорил Михаил Игнатьевич. — Теперь вы сможете найти душу?

— Да, я чувствую в них нужную мне энергию, — выставив вперёд правую руку, кивнул Родион. — Я смогу определить местоположение души, с радиусом…

— До двадцати километров, — торопливо закончил за него Жуков. — Начинайте!

Родион пожал плечами, закрыл глаза и принялся за поиски. Это оказалось тоже небыстрым делом, стоял он так минут тридцать.

Барон Жуков уже начинал терять терпение, когда этот ищейка наконец открыл глаза.

— Искомая душа располагается в Санкт-Петербурге, — заявил Родион. — Искать надо там.

Да что же так не везёт-то⁈ Санкт-Петербург — гигантский город, как там найти одного-единственного человека, про которого не известно ровным счётом ничего⁈

— А поточнее нельзя? — сквозь зубы спросил Жуков. — Хоть какую-то дополнительную информацию?

— С вашего позволения, могу предположить, что владелец души Галена должен быть врачом, — проговорил некромант. — Вряд ли он переродился с другой магией.

Ну хоть что-то… Хотя, учитывая количество клиник в Санкт-Петербурге, поиски всё равно обещают быть мучительно долгими.

Как же надоело ждать! Жуков торопливо прошёл к ноутбуку и принялся заказывать билет в Санкт-Петербург.

— Мы свободны? — спросил Родион. — Меня уже дома жена ждёт.

— А, точно, вы же ещё, — буркнул Михаил Игнатьевич себе под нос. — К вашему сожалению, вы слишком много знаете. Функцию свою выполнили на отлично, но я не могу позволить, чтобы с этой информацией вы покинули это место.

Некромант и ищейка переглянулись и приготовились атаковать. Только было уже слишком поздно. Жуков взмахнул рукой, и их дыхательные пути оказались вмиг забиты песком.

Магия земли с песочным аспектом. Самая подходящая для его сферы деятельности.

Они упали на землю, мучительно пытаясь сделать вдох. Но безуспешно.

— Николай! — окрикнул Жуков своего помощника. — Уберись здесь, закажи мне билет до Санкт-Петербурга, собери мои вещи. И сам тоже полетишь со мной.

Он небрежно переступил через трупы некроманта и ищейки и вновь уставился в ноутбук.

Значит, Санкт-Петербург… Рецепт эликсира бессмертия скоро станет его. Надо лишь чуть-чуть подождать. Терпение, терпение…

Утром Клочок даже не стал со мной спорить, послушно остался дома. Перед уходом я снова проверил его ранки и пообещал, что дня через три он снова вернётся к трудовым будням своего ниндзя-крыса.

Возле входа в клинику меня поймал Антон Кириллович.

— Привет, дружище! — воскликнул он. — Торопишься?

— Доброе утро, — я всё ещё не был склонен к такой поспешной дружбе. — Да, наш наставник очень строго относится к опозданиям.

— А у меня разговор к тебе, — подмигнул Антон. — В перерыв заглядывай в приёмное, чаю попьём. А может, что покрепче.

— Я магические коктейли в принципе не употребляю, а уж на работе тем более, — сразу же заявил я.

Знаю я про их действие. Хоть и изготовлены из трав, и повышают общий запас магии, но обладают очень интересным побочным эффектом. Веселящим. Мне такое веселье не нужно.

— Да я про кофе, — выкрутился тот. — В общем, буду ждать.

И Антон убежал за клинику, где располагался отдельный вход в приёмное отделение. Мне всё ещё это казалось странным, но в приёмное решил всё-таки сходить, если будет время. Интересно, о чём таком он снова собрался поговорить…

В ординаторской уже были все интерны в сборе, кроме Шуклина, разумеется.

— Тю, даже неинтересно, сегодня нет опоздавших, — вздохнул появившийся через пару минут после меня Зубов. — Но зато меня сегодня порадовали другие отделения, я вас им сдал в аренду!

— В к-каком это смысле? — поправив очки, спросил Болотов. — М-мы врачи, а не квартиры.

— Вот с вас и начну, — проигнорировал вопрос Михаил Анатольевич. — Раз уж вы любитель мазков из уретры, вас сегодня арендует наш венеролог. Работы для вас там выше крыши, развлекайтесь!

Я не имел ничего против работы в других отделениях, так как твёрдо считал, что терапевт должен уметь всё. Кроме того, это было бы полезно и для развития моих аспектов. Поэтому с нетерпением ждал, какое отделение достанется мне.

— Михаил Анатольевич, я согласен с очкариком, мы ваши интерны, — поддержал Болотова Соколов. — Я вот не хочу ни в какое другое отделение!

— А я вас и не спрашиваю, — махнул рукой Зубов. — Вы отправляетесь в гинекологию! У вас со старой уткой много чего общего, юный птенец, так что развлекайтесь. Возможно, в будущем вы и сами превратитесь в гадкого утёнка!

По крайней мере, в гинекологию не отправили меня или Лену. Мне было интереснее побывать где-то ещё, а к Тарасовой Терентьев проявляет нездоровый интерес. Как и ко всем женщинам, впрочем. Зубов прав, в этом они с Соколовым похожи.

— Тарасова, вы отправитесь в неврологию, — продолжил наставник. — Заведующий отделением попросил вас на денёк к нему.

Заведующий неврологией — это отец Тарасовой. Предложению этому она не очень обрадовалась, но спорить не стала и послушно вышла из ординаторской.

— Боткин, подготовите документы Лаврентьева на выписку и отправитесь в инфекционное, — закончил Зубов. — Ух, всех птенцов раскидал, гнездо свободно!

Я кивнул и тоже отправился выполнять распоряжения. Для Лаврентьева необходимо было подготовить выписной эпикриз — документ, который кратко содержит в себе всю историю болезни. Он выдаётся пациенту на руки, а сама история хранится в архиве клиники.

Я тщательно перечислил там все рекомендации и поспешил к нему. Заодно решив проведать остальных больных.

— Выписывают меня? — радостно спросил Лаврентьев. — Свобода?

— Да, вот ваш выписной эпикриз, — кивнул я. — Соблюдайте все рекомендации. Если не хотите снова оказаться в клинике с осложнениями.

— Да понял-понял, — закивал тот. — А Блохина когда выпишут? Мы так сдружились за это время!

— Пока ещё несколько дней полежит, — ответил я. — Как только нормализуются показатели — тоже выпишем.

Вспоминаю, какой скандал учудил Лаврентьев, когда у него появился сосед по палате. А теперь вот как сложилось, уже и сдружились.

Я посетил также Бубнова и Кудрявцеву. Последняя решила отказаться от операции и активно строила планы по оздоровлению своего организма, чему я тоже был очень рад.

Сидорову всё-таки перевели в эндокринологию, так что, закончив со всеми делами, я отправился в инфекционное отделение.

Заведующим оказался пожилой мужчина, невысокого роста в огромных круглых очках. Из-за очков его глаза казались больше обычного, что придавало ему довольно необычный вид.

— Доброе утро, — войдя к нему в кабинет, поздоровался я. — Меня зовут Константин Алексеевич, наш заведующий отправил меня сегодня к вам на помощь.

— Жирков Дмитрий Степанович, — сухо ответил он. — Помощь мне не требуется, это скорее я делаю вам услугу, позволяя взять самое ценное в этой жизни. Знания.

Он выглядел не особо довольным моим появлением, но раз наставник направил — придётся работать здесь. Я уважал Зубова и считал его авторитетом. Всё-таки мой наставник на время интернатуры.

— Хорошо, — легко кивнул я. — Какие будут распоряжения?

— Молодой человек, я вам тут не одолжение делаю, — поджал губы Жирков. — Поэтому нечего со мной соглашаться.

Скверный же у него характер. Видимо, дело даже не в моём появлении, Жирков сам по себе такой.

— Мы теряем время, — вздохнул я. — Если у вас всё так отлично в отделении, я просто вернусь к своему наставнику и сообщу, что моя помощь здесь не требуется.

— Не надо хамить! — Жирков явно такого не ожидал и не знал, как теперь выкрутиться. — На сегодня мне пригодится помощь, — наконец выдавил он. — Много бумажной работы, а ко мне поступил новый пациент. Надо осмотреть, направить на обследование и поставить диагноз. Шестая палата, Воронцов.

Я кивнул и покинул кабинет вредного старика. Нам с наставником ещё повезло, если бы мы проходили интернатуру у Жиркова — мало бы никому не показалось.

Устройство отделения было такое же, как и терапия, только занимало оно один этаж. Поэтому я отправился на пост, за заготовкой истории болезни.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась мне стоящая за стойкой девушка. — Я Наташа, старшая медсестра. Вас терапия на подмогу прислала?

— Да, — кивнул я. — Константин Алексеевич, врач-терапевт, прохожу там интернатуру.

— Вы не обращайте внимания, если вам наш Дмитрий Степанович показался грубым, — торопливо прошептала она. — Он гордый, просто жуть! От помощи отказывается, новых врачей принимать в отделение не хочет, а сам уже с трудом справляется. Я вот уговорила его на один день хоть взять помощника, может, поймёт, что вдвоём-то лучше будет.

— Вы уговорили? — удивился я.

Обычно врачи не особо советуются с медсёстрами при принятии каких-то важных решений. Тем более, после минутного знакомства с Жирковым, он вообще не произвёл впечатление человека, который будет кого-то слушаться.

— Ну да, у меня есть на него влияние, — усмехнулась она. — Он всё боится, что новый врач его самого из отделения вышвырнет и его место займёт. А я пытаюсь убедить его, что ничего подобного не случиться. Ладно, не буду вас отвлекать, он вам шестую палату дал?

Болтливая она. За пару минут выложила мне чуть ли не все секреты отделения.

— Да, шестая палата, новенький ваш, — отозвался я.

— Ох, этот оперный певец сам виноват, что заболел, — сдвинула светлые брови Наташа. — Пищевое у него что-то. Вот, держите историю.

В инфекционном отделении диагноз часто был предварительным в течение нескольких дней. Дело в том, что самый лучший метод обследования практически при всех диагнозах — это посевы. Особенно для пищевых инфекций.

Это делается для того, чтобы определить, какая именно бактерия засела в организме человека. Но ждать несколько дней перед лечением никто не будет. Поэтому лечение назначали сразу, а уже через некоторое время приходило подтверждение диагноза.

Палаты в отделении тоже были расположены идентично терапии, так что нужную я нашёл довольно быстро.

— Доброе утро, — поздоровался я с пациентами. — Мне нужен Воронцов.

— Это я, — поднял руку один из пациентов. — Воронцов Себастьян Викторович.

— Меня зовут Константин Алексеевич, я ваш лечащий врач, — представился я. — Расскажите, что беспокоит?

— Да как у всех соседей по палате, — вяло усмехнулся тот. — Голова болит, слабость, температура. Живот болит ужасно. Каждые пять минут бегаю в туалет, то рвота, то понос.

Действительно. Самая типичная картина для любой пищевой токсикоинфекции. Моя задача — определить, какой именно.

— Когда первые симптомы появились? — спросил я.

— Да ночью и появились, температура поднялась, и живот заболел, — ответил Воронцов. — Сначала рвало, а потом и диарея настигла. Вызвал скорую, а они меня сюда привезли. Ох, извините, доктор, я сейчас.

Себастьян торопливо встал и побежал в сторону туалета. Через минуту вернулся и лёг назад.

— Что ели вчера? — спросил я. — Вспоминайте весь свой рацион.

Это был особенно важный вопрос для таких заболеваний. Если выяснится, что пациент употребил какую-то некачественную пищу в месте общественного питания — клиника обязана передать информацию в другие органы. И это кафе будет ждать серьёзная проверка.

— Да как обычно, всё домашнее, всё своё, — пожал он плечами. — Каша с утра, днём суп, вечером салат из огурцов и помидоров. У меня режим строгий, я же в театре выступаю.

Точно, Наташа вскользь упомянула, что он оперный певец. И что-то мне подсказывает, что искать нужно именно в этом направлении.

— Больше точно ничего не ели, не пили? — уточнил я. — Вспоминайте всё, это очень важно.

— Это всё, — отозвался Воронцов. — А, ну яйца ещё, но это даже не еда.

Вот оно!

— Яйца варёные? — спросил я.

— Да нет конечно, сырые, — проговорил пациент. — Каждый день выпиваю по два сырых яйца, это для голоса полезно!

Мнение, что сырое яйцо может повлиять на голосовые связки, существовало ещё две тысячи лет назад. Хотя и тогда я активно утверждал, что это вымысел.

Время идёт, а ничего не меняется. И вот, передо мной живое подтверждение.

— Сырое яйцо никак не влияет на качество голоса, — вздохнул я. — Кроме того, в яйцах могут содержаться многие болезнетворные микроорганизмы. Вот и причина вашего отравления.

— Но я и до этого пил яйца, и ничего такого не было, — заспорил Воронцов.

— Просто везло, — ответил я. — А в этот раз не повезло. Скажите, стул какого цвета?

— Зеленоватый, — чуть задумавшись, ответил пациент. — А это важно?

Зелёный стул, сырые яйца в анамнезе, плюс все остальные симптомы. Диагноз ясен.

Я активировал диагностический аспект и подметил свечение практически всего желудочно-кишечного тракта. Рвота и диарея происходят не просто так, организм стремится всеми силами избавиться от бактерий. И часто вызывает при этом обезвоживание.

Это практически наверняка сальмонеллёз. Точно можно будет сказать только после посева кала на кишечные инфекции, но уверен я практически наверняка.

Сальмонелла любит сидеть в сырых яйцах, и зеленоватый стул — очень характерная особенность для данного заболевания.

После диагностического я активировал инфекционный аспект, с его помощью оценил степень обезвоживания организма. Лечится это довольно просто — капельницей с изотоническим раствором. Заодно немного подпитал организм пациента, чтобы снизить симптомы.

— В общем, с сырыми яйцами вам пора заканчивать, — проговорил я. — У вас сальмонеллёз — это довольно опасное инфекционное заболевание. И причина именно в этой вашей привычке. Голос можно поддерживать и другими способами, более безопасными для организма.

— А это лечится? — испуганно уточнил Воронцов.

Один из самых частых вопросов в клинике. Каждый пациент почему-то уверен, что у него какое-то неизлечимое заболевание.

— Лечится, — заверил я его. — Назначения все сделаю. Пока что отдыхайте.

Хотя обследований ему необходимо минимальное количество. Общий анализ крови и посев кала. А вот по лечению придётся расписать побольше: сорбенты, жаропонижающее, инфузия изотоническими растворами для восстановления водно-электролитного баланса.

Я отнёс направления Наташе и решил ненадолго спуститься в приёмное отделение. Делать перерыв на отдых в инфекции, выслушивая при этом новые недовольные высказывания Жиркова, мне не захотелось. Тем более всё ещё интересовало, что собрался сказать мне Антон.

Антон Кириллович очень обрадовался, завидев меня в кабинете, и сразу же повёл в комнату отдыха.

— Чай, кофе? — спросил он.

— От чая не откажусь, — кивнул я. — Что ты хотел обсудить?

Он ответил не сразу, сначала сделал чай, достал из шкафа печенье и уселся напротив меня.

— Дело, в общем-то, деликатное, — проговорил наконец он. — Даже не знаю, как сказать.

— Говори как есть, — пожал я плечами.

— В общем, — решился Антон. — Сломай мне ногу, пожалуйста.