Фурия Курсора

Глава 27

— Исана, — прогрохотал Джиральди. — Стедгольдер, мне очень жаль, но времени больше нет. Вам нужно вставать.

Исана замерла на мгновенье, чтобы оставаться в блаженной темноте сна, но потом заставила себя открыть глаза и сесть.

Она чувствовала себя полностью разбитой, опустошенной и больше всего хотела лечь опять.

Но это не вариант.

Исана заморгала пытаясь изгнать усталость из глаз.

— Спасибо, центурион.

— Мэм, — сказал Джиральди с поклоном и отступил от кровати.

Верадис посмотрела на Исану с того места, где она сидела рядом с Линялым и ванной целителя, держа за руку бессознательного раба.

— Мои извинения, Стедгольдер, — пробормотала целительница со слабой улыбкой. — Сегодня я могу уделить лишь час своего времени.

— Все в порядке Верадис, — ответила Исана. — Если бы ты не дала мне возможность немного поспать, я бы никогда не смогла зайти так далеко. Можно мне еще пару секунд…

Верадис кивнула со слабой улыбкой.

— Конечно.

Исана воспользовалась удобствами и встала на колени около Верадис проскользнув рукой между ней и Линялым, перехватив контроль над фуриями, которые беспрестанно боролись с инфекцией мужчины.

Впервые, когда она передавала управление Верадис, это было сложным маневром, на самом деле, единственно возможным только благодаря необычной степени сходства их искусству фурий.

Повторение сделало это необычайный подвиг банальным за последние двадцать дней. Или это был двадцать первый, подумала Исана устало. Или девятнадцатый.

Дни начали размываться вместе с покрытием города тяжелыми низкими тучами. Даже сейчас они вызывали беспокойство, мерцая угрюмым громом и малиновым светом, но удерживающими дождь, который должен прийти с ними.

Буря погрузила мир в постоянные сумерки и темноту и у неё нет способа измерить время.

Несмотря на это Исане едва удавалось удерживать искусство фурий и это была единственная надежда Линялого.

Если бы не Верадис, то и дело предоставлявшая ей возможность поспать час или два, Линялый давно бы умер.

— Как он? — Спросила Исана. Она опустилась на стул, с которого только что встала Верадис.

Молодая целительница снова связала руки Исаны и Линялого мягким жгутом.

— Разложение кое-где потеряло почву, — тихо сказала Верадис. — Но он слишком долго находится в ванне и не получает достаточного питания. Его кожа покрывается язвами, которые…

Она покачала головой, вздохнула и продолжила:

— Вы знаете, что происходит потом.

Исана кивнула.

— Другие болезни воздействуют на его организм.

— Он слабеет, Стедгольдер, — сказала Верадис. — Если в ближайшее время он не…

Ее прервал удар, распахнувший дверь.

— Леди Верадис, — сказал вошедший в комнату вооруженный легионер. — Вам нужно спешить. Он умирает.

Верадис нахмурилась, ее глаза впали и выглядели уставшими. Она поднялась и обратилась к Исане:

— Не знаю, будет ли у меня возможность вернуться снова, — тихо сказала она.

Исана коротко кивнула. Верадис повернулась и направилась к выходу быстрыми, спокойными, уверенными шагами.

— Опишите характер травмы, — сказала она. Рассказ легионера об ударе тяжелым молотом затихал по мере того, как они спускались в зал.

Джиральди посмотрел им вслед и пророкотал:

— Стедгольдер. Вам нужно поесть. Я принесу вам бульон.

— Благодарю вас, Джиральди, — тихо ответила Исана. Старый солдат покинул комнату, и она сосредоточила внимание на фуриях, трудившихся над Линялым.

Боль от воздействия инфекции и ее последствий, которые гуляли по телу Линялого, не уменьшилась нисколько. Но стала, тем не менее, чем-то знакомым, чем-то, к чему она привыкла и могла объяснить, и чем более усталой она становилась день ото дня, тем хуже получалось у нее отделить эту боль от ощущений своего усталого тела, впрочем это уже не имело значения.

Она устроилась поудобнее на стуле, ее глаза были открыты, но смотрели в никуда. Инфекция присутствовала в ее сознании как четкий образ того, что живет в Линялом.

Она представляла ее себе как курган из круглых камней, твердых, тяжелых, но, тем не менее, подвижных. Она ждала того момента, когда ритм ее сердца и дыхания совпадет с ритмом раненого.

Затем она представила, как подходит к кургану, берет ближайший камень, несет в сторону и бросает в бесформенный, воображаемый поток. Затем она повторила эти действия, уверенно, решительно, один камень за одним.

Она не знала, сколько времени прошло с того момента, как она сосредоточилась на борьбе с недугом Линялого, но внезапно почувствовала чье-то присутствие рядом с грудой камней.

Это был Линялый, он стоял рядом с курганом и хмурился, глядя на него. Он не выглядел так, как в реальной жизни — уставшим, бледным и изможденным. Напротив — он предстал перед ней молодым мужчиной — по-молодецки стройным и со всё еще сильным телом.

Его волосы были подстрижены по стилю легиона, лицо не имело ни каких отметин трусости и на нем были надеты простые бриджи и туника, как у солдата при исполнении обязанностей.

— Здравствуйте — сказал он. — Что вы здесь делаете?

— Ты болен, — сказала Исана облику. — Ты нуждаешься в покое, Линялый и позволь мне помочь.

При упоминании имени облик сдвинул брови. Черта его лица стали меняться, постарели, а клеймо труса стало проступать через кожу.

Он протянул руку что бы прикоснуться к своему лицу, нахмурившись.

— Линялый… — пробормотал он. Его глаза расширились. Он посмотрел на Исану и его лицо резко постарело, а волосы становились все длиннее и длиннее, появились шрамы.

— Исана?

— Да, — прошептала она.

— Я был ранен, — сказал он. Он моргал как бы пытаясь сосредоточиться. — Разве мы не в Цересе?

— Да, — сказала она. — Ты без сознания. Я пытаюсь вылечить тебя.

Линялый покачал головой.

— Я не понимаю что происходит. это грезы?

Интересная мысль. Исана остановилась обдумать её.

— Возможно. Я нахожусь где то рядом в сознании близко ко сну. У тебя была лихорадка в течении нескольких дней и я была в тесном контакте с тобой через Рилл почти все время. Я чувствовала края некоторых твоих снов, но ты был в лихорадке. В основном это была неразбериха.

Линялый слегка улыбнулся.

— Значит это должно быть ваш сон

— Можно и так сказать, — сказала она.

— Дни. . — он нахмурился. — Исана, разве такого рода заклинательство не слишком опасно?

— Я опасаюсь, что не так опасно, как вообще ничего не делать, — сказала она.

Линялый покачал головой.

— Я имел в виду опасно для вас.

— Я готова к этому, — сказала Исана.

— Нет, — сказал Линялый резко. — Нет, Исана. Вы не можете так рисковать ради меня. Это должен быть кто-то другой.

— Кроме меня никого нет, — тихо ответила Исана.

— Тогда вы должны остановиться, — сказал Линялый. — Вы не можете причинять себе вред из-за меня.

При этом в физическом мире, Исана смутно почувствовала, что Линялый зашевелился, впервые за эти дни. Он обессилено пытался вытащить свою руку из её.

— Нет, — сказала Исана твердо. она взяла следующий камень и продолжила свою работу. — Перестань Линялый, ты должен отдохнуть.

— Я не могу, — сказал Линялый. — Я не могу нести ответственность за еще больший вред нанесенный вам. Кровавые вороны, Исана.

Его голос окрасился мукой и печалью.

— Я не могу нанести еще больше, чем уже нанес.

— Нет. Нет ты ничего не сделал.

— Я поклялся защищать его, — сказал Линялый. — И когда я понадобился ему больше всего, я оставил его умирать.

— Нет, — сказала Исана тихо. — Он приказал тебе наблюдать за долиной со стороны. Для безопасности.

— Я не должен был следовать приказу, — Сказал Линялый, его голос вдруг преисполнился ненависти к себе.

— Мой долг был защищать его. Оберегать его. Он уже потерял двух своих телохранителей из-за меня. Я тот кто изувечил Майлза. Я тот кто вынудил Олдрика уйти со службы. — Его руки сжались.

— Я никогда бы не оставил его. Независимо от того что он сказал.

— Линялый, — сказала Исана тихо, — что бы не не убило Септимуса оно было слишком большим, что бы его можно было остановить. Он был сыном Первого Лорда и был настолько же могущественен как и его отец. А может и еще больше. Ты действительно думаешь что мог бы что то изменить?

— Смог бы, — сказал Линялый. — Что бы не убило Септимуса я смог бы остановить. или по крайней мере замедлить достаточно, что бы он смог справиться. Даже если бы я смог защитить его на секуну и даже если бы я умер при это, это могло быть тем что ему нужно.

— Может смог, а может и нет, — сказала Исана тихо. — Ты мог бы умереть с ним бессмысленно. Ты знаешь, он бы не хотел этого.

Линялый стиснул зубы, напряженные мышцы исказили черты его лица.

— Я хотел бы умереть вместе с ним. Хотел бы.

Он покачал головой.

— Часть меня умерла в тот день, Исана. Арарис Валериан. Арарис храбрый. Я сбежал с поля боя. Я оставил человека которого поклялся защищать.

Исана остановилась и коснулась клейма на его лице.

— Это была только маскировка Арарис. Костюм. Маска. Все должны были думать, что ты умер что бы ты имел возможность защищать Тави.

— Это была маскировка, — сказал Арарис горько. — но кроме того, это было правдой.

Исана вздохнула.

Нет, Линялый. Ты самый смелый человек, которого я когда-либо знала.

— Я бросил его, — сказал он. — Я его бросил.

— Потому что он хотел, чтобы ты защитил нас.

— И я подвел его в результате. Я позволил вашей сестре умереть.

Исана словно почувствовала давнюю боль в груди.

— Ты ничего не смог бы сделать. Это не твоя вина.

— Моя. Я должен был заметить Марата. Должен был остановить его до того…

Линялый обхватил голову руками и покачал головой.

— Я не мог так больше. Я не могу видеть его, видеть вас, быть здесь больше, миледи, пожалуйста, оставьте меня, позвольте мне уйти к нему, к моему Лорду, оставил его, метка труса, сердце труса…

Он затих, бессвязно бормоча, и пока его тело слабо билось в целебной ванне, пытаясь освободить его руки из ее рук, облик Линялого снова исчез, оставляя Исану наедине с грудой воображаемых камней.

Она вернулась к работе.

Позже, она прищурила глаза и заставила мысли вернуться в комнату в цитадели Цереса на мгновение и обвела ее глазами.

Линялый лежал в ванне, мышцы его периодически подергивались. Она потянулась и коснулась свободной рукой его лба и подтвердила для себя то, что уже знала.

Линялый отказался бороться. Он не хотел поправиться.

Его лихорадка только прогрессировала.

Он умирал.

Дверь открылась и Джиральди тихонько вошел в комнату, с кружкой бульона в руке.

— Стедгольдер?

Она наградила его слабой улыбкой, когда он передал ей кружку. Ей было тяжело есть, учитывая постоянную боль от целительства, но это было жизненно необходимо.

— Спасибо, центурион.

— Не за что, — он подошел к окну и взглянул, — Вороны, Стедгольдер. Я всегда ненавидел вступать в битвы. Но мне кажется находиться рядом, как сейчас, это еще хуже.

Пальцы на руке, которой он обычно держал меч, ритмично сжимались и разжимались вокруг трости.

Исана медленно глотнула бульона.

— Какие новости о битве?

— Калар берет верх, — ответил Джиральди, — Он придумал, как выманить Рыцарей Цереса, чтобы уничтожить их.

Исана закрыла глаза и покачала головой.

— Что случилось?

— Он приказал своим Рыцарям аттаковать жилые районы, — ответил Джиральди.

— Включая крупнейший детский дом, а также улицы, где живут отставные легионеры.

Исана скривилась.

— Великии фурии. Этот человек — монстр.

Джиральди хмыкнул.

— Зато это работает, — его голос стал каким-то далеким и безличным.

— Ты можешь какое-то время видеть, как вырезают стариков, ты можешь какое-то время слышать крики детей. Затем ты должен что-то делать. Даже если это глупо.

— Насколько велики потери?

— Калар и его сын лично участвовали в атаке. Церес потерял половину своих Рыцарей. Большинство из них Рыцари Воздуха. Если бы Капитан Майлс и Королевские Рыцари из Легиона не вмешались — они бы погибли все до единого. Цереус был ранен, угодив в ловушку. Он и Капитан Майлс бились с Каларом и его сыном в передней части детского дома. Говорят, это была изумительнейшая битва.

— Исходя из моего опыта слухи редко передают корректно детали происшедшего, — раздался негромкий голос со стороны двери.

Исана повернулась к Капитану Майлсу стоящему в проеме двери, все еще в полном боевом обмундироваии и со шлемом в левой руке. Броня и шлем были помяты и поцарапаны в столь многих местах, что это не поддавалось подсчету. Правый рукав туники был пропитан кровью по локоть, а рука покоилась на эфесе меча.

Он носил короткую стрижку, принятую в Легионе. Унего были седые волосы. И от него пахло потом, ржавчиной и кровью. Он был не особенно большим человеком и его черты лица немедленно уверили Исану в его верности и лояльности.

Он вошел в комнату с видимой хромотой и хотя он обращался к Исане и Джиральди, его глаза были направлены в сторону мужчины в целебной ванне.

— Церес сыграл в раненую птицу и заманил их. Они пришли, чтобы добить его, а я в это время прятался на чердаке. Я напал на парня сзади и ранил его достаточно серьезно, чтобы Калар запаниковал и отвлекся на вытаскивание парня из битвы.

— Капитан, — сказал Джиральди с кивком. — Я слышал Калар попытался поджарить вас за это.

Майлс пожал плечами.

— Я был не в настроение для поджарки. Я сбежал.

Он кивнул Исане.

— Стедгольдер. Вы знаете кто я?

Исана глянула на Линялого и затем снова на Майлса. Они были братья, хотя Майлс, как и большинство Алеранцев, считал, что Арарис погиб около двадцати лет назад.

— Я знаю кто вы, — тихо сказала она.

— Я хотел бы попросить об одолжении.

Он глянул на Джиральди с неким посылом.

— Несколько минут вашего времени наедине, Стедгольдер?

— Она работает, — сказал Джиральди, и хотя его тон ни в коей мере не был невежливым, он не предполагал компромиссов, — Ее ничего не должно отвлекать.

Майлс задумался на мгновение, как ьы выбирая какую стратегию выбрать дальше. Затем произнес:

— Я разговаривал с Леди Верадис. Она сказала, что есть не так уж много времени.

Исана отвела взгляд. Отчаяние пронзило ее, усиленное ее усталостью. Но она оттолкнула от себя это чувство и сказала:

— Все в порядке, Джиральди.

Центурион хмыкнул. Затем он кивнул Исане и прихрамывая подошел к двери.

— Недолго, — сказал он Майлсу, — Я подожду вас, сэр.

Майлс кивнул, дождался, когда Джиральди покинет комнату. Затем он подошел к Линялому, опустился на колени и положил руку на голову, лежащего без сознания раба.

— Он весь горит, — тихо проговорил Майлс.

— Я знаю, — ответила Исана, — я делаю все, что могу.

— Я должен был приехать раньше, — произнес Майлс, полным горечи, голосом, — Должен был быть здесь каждый день.

Снаружи раздался гулкий, глухой раскат грома, который обычно сопровождал атаку заклинателей огня, когда из ничего вдруг появлялся цветок огня из превращаясь в раскаленный шар. Ему вторил еще один удар грома мгновением позже и почти непрерывный грохот от сердитого шторма.

— Вы были несколько заняты, — сказала Исана с усталой отстраненностью в голосе.

Майлс покачал головой.

— Этого не может быть. Это… — он нахмурился, — Мой старший брат. Он всегда выигрывал. Он снова и снова бывал в боях которые должны были его прикончить. И даже когда он умер, ему удалось вернуться. На это понадобилось двадцать лет, но он сделал это.

Майлс снова покачал головой.

— Непобедимый. Возможно часть меня не хочет признать, что его можно победить. Что я мог бы…

Потерять его, подумала Исана, завершая его мысль.

— Он меня слышит? — задал вопрос Майлс.

Исана покивала головой.

— Я не знаю. Он то в сознании, то нет. Но он с каждым днем все более не в себе.

Майлс закусил губу и кивнул и Исана почувствовала всю глубину его горя, боли и сожаления. Он взглянул на нее и в его глазах появился испуг, как у ребенка.

— Верадис сказала правду? — спросмл он, — Он умирает?

Исана знала, что хочет услышать Майлс. Его эмоции и глаза умоляли ее дать ему надежду. Она поймала взгляд Майлса и тихо сказала:

— Возможно. Но я его не собираюсь бросать.

Майлс несколько раз моргнул и провел рукой по лбу Линялого, как будто вытирал пот. На лбу осталось несколько тонких полосок крови с его рукава.

— Все хорошо, — сказала он тихо. Затем наклонился поближе к Линялому, — Рари, это Майлс. Я… — он наклонил голову и замолчал.

— Я здесь, Рари, я здесь.

Он взглянул на Исану:

Я могу чем-либо помочь Вам?

Исана покачала головой:

— Он… он очень устал. И очень слаб. И он не хочет бороться. Он даже не пытается восстановиться.

Майлс нахмурился.

— Как будто речь вообще не о нем? Почему?

Исана вздохнула.

— Я не знаю. Он приходит в сознание и может говорить нечасто. Но даже тогда это не имеет смысла. Возможно чувство вины. А может быть он чересчур устал.

Майлс смотрел на Линялого какое-то время. Как только он собрался что-то сказать, когда раздались шаги у двери.

— Капитан! — звонко прозвенел молодой голос одного из пажей цитадели.

— Мой Лорд срочно просит Вас явиться.

Майлс посмотрел на Исану и ответил:

— Иду.

Затем он наклонился и прижался головой к Линялому на секунду. Затем встал.

— Когда он снова очнется… Пожалуйста, скажите ему, что я приходил.

— Конечно, — ответила Исана

— Спасибо, — сказал Майлс и вышел из комнаты.

Джиральди заглянул снова, огляделся, затем вошел. Он закрыл дверь и прислонился спиной, чтобы предотвратить любые вторжения, подумалось Исане.

Майлс был прав. Линялый не из тех людей, кто может сдаться. Он жил с чувством вины из за смерти более двадцати лет, не пытаясь покончить с собой, не предаваясь отчаянию.

Было что-то еще. Что-то большее. Кровавые вороны, выругалась про себя Исана. Если бы он только мог бы говорить. Хотя бы минуту. Она разочарованно сжала зубы.

Снаружи раздавался шум и треск от пожара. Пели трубы. Стучали барабаны. И перекрывая это, был слышен разъяренный рев армий. Мрачное небо разрывал злобный гром.

Исана закончила с бульоном, выкинула все посторонние мысли из головы, и вернулась к работе.