Флинкс на распутье

Флинкс на планете джунглей ▼▼▼ Глава двадцать первая

Прошли два месяца и неделя, а а-анны так и не появились. Через шаттл Флинкс поддерживал связь с «Учителем» и знал, что рептилоиды все еще поблизости, ждут, когда у него кончится терпение и он попробует вернуться.

А-анны не вывели из строя коммуникатор шаттла; это наводило на мысль, что они подкарауливают Флинкса на орбите. Хотя нельзя исключать и того, что они все же проникли на борт шаттла и вывели из строя двигатель, не тронув ничего другого. В этом случае Флинкс не сможет покинуть планету и окажется полностью в их власти.

Если он решит надолго задержаться здесь, то надо будет непременно кое-что забрать с шаттла: продукты, без которых приходится тяжеловато; оружие; и нужно перезарядить путевод и коммуникатор. Здешняя пища и вкусна, и питательна, но Флинкс ужасно соскучился по привычной еде.

Я — пленник своего мира, думал он, даже если под этим словом подразумевается только то, что я вожу с собой.

Вместе с ним к шаттлу согласились отправиться Енох, Тил и еще двое охотников, все со своими фуркотами.

— Не думаю, что а-анны подстерегают меня в засаде, — сказал он по пути сквозь джунгли. Пип кружила над головами путников, не оставляя без внимания ни один плод или цветок. — На шаттлах мало места, они не приспособлены для длительного пребывания пассажиров.

— А разве нелюди не могут разбить лагерь рядом со своей небесной лодкой? — спросил Енох.

Флинкс улыбнулся:

— Если предположить, что те нелюди, которые захватили нас с Тил, добрались до своей небесной лодки и благополучно взлетели, то они наверняка поделились своим опытом с товарищами. Не думаю, что найдется много желающих провести долгое время на вашей планете. — Он согнулся, чтобы пройти под низко висящей лианой. — Кроме того, зачем им вообще хлопоты с лагерем? А-анны понимают, что мне не улететь отсюда без их позволения. Все, что им нужно, — это дождаться моего прихода. — Он похлопал себя по поясу выживания. — Уверен, что именно поэтому они не тронули коммуникатор на моем шаттле. Как я сдамся, если не смогу разговаривать с ними?

— Ты что, собираешься сдаваться, Флинкс? — Тил без малейших усилий поспевала за ним.

— Нет, — ответил он. — Ни в коем случае.

— Тогда какие у тебя планы?

— Выжить. Наберусь терпения и буду ждать. — Он обнял ее за плечи и улыбнулся, поймав косой взгляд. — Совсем неплохая перспектива — провести это время в компании друзей. — Он махнул рукой в сторону обступившего их со всех сторон леса. — Вокруг так много нового, неизвестного.

— Для невежд — да, — проворчал Енох.

— А я и есть невежда. Поэтому мне остается лишь рассчитывать на то, что опытные, знающие люди — такие, как ты — просветят меня.

Енох попытался скрыть, что польщен, но это ему не удалось.

Это была чудесная прогулка; долгое время ни один хищник не тревожил путников. Ничего удивительного, если учесть, что на этот раз Флинкса сопровождали бывалые взрослые охотники, а фуркоты прикрывали их со всех сторон.

Обходя опасные растения и легко обнаруживая гиблые места, они уверенно следовали путем, намеченным путеводом Флинкса. Поначалу охотники, несмотря на заверения Тил, скептически отнеслись к этому компактному и надежному устройству, но потом оценили его по достоинству. Все по очереди вертели прибор в руках и даже поглаживали, как будто надеясь, что «магия» путевода передастся тому, кто держит его в руках. Что касается фуркотов, то они презрительно фыркали при виде него, предпочитая доверять собственным инстинктам и хорошо развитому чувству направления.

Зверь имел мертвенно-бледное шаровидное туловище, от которого отходили шесть трехметровых конечностей. Он напал совсем недалеко от стоянки шаттла, напал с нелепым, даже показавшимся Флинксу смешным визгом. Но юноше стало отнюдь не смешно при виде пасти, усаженной зазубренными клыками.

Сочетание маленького туловища и непрерывно машущих длинных конечностей делало зверя трудной мишенью. Чтобы отвлечь хищника от людей, фуркоты предприняли ложную атаку, а Енох и Одноглазый подкрались поближе со своими дутиками. Две отравленные стрелы попали в цель, одна под нижнюю челюсть, другая точно в глаз. Зверь обмяк, сорвался с ветви и полетел в зеленую бездну, конвульсивно подергивая лапами.

Этой ночью путники разбили лагерь в окружении двухметровых цветов удивительной красоты. Стебли и соцветия поблескивали, словно стеклянные, так много в них было кремния. Когда зарядил ночной дождь, у Флинкса возникло ощущение, будто он спит посреди играющего симфонического оркестра. Капли, отлетая от лепестков, звенели в разной тональности.

Посреди ночи его разбудил приглушенный шелест множества крыльев. Как объяснила Тил, это принялись за работу хилы, местные пчелы, существа с такими большими ушами, что при виде них земная летучая мышь сгорела бы со стыда. Хилы опыляли не имеющие запаха цветы, находя их исключительно по звуку и добывая нектар с помощью языка длиной с руку Тил. Вот так взаимодействовали опылитель, растение и дождь, поскольку без дождя растение не издало бы ни звука.

Восхищенный, но ничуть не удивленный тем, насколько безупречно отлажена жизнь здешней природы, Флинкс под убаюкивающую музыку цветов снова погрузился в сон.

На следующее утро высланный вперед фуркот Биласик вернулся и сообщил, что стоянка небесной лодки находится совсем недалеко. Флинкс и раньше об этом догадывался — джунгли тут росли прямо из голой скалы. Да и путевод подтверждал, что шаттл уже близко.

— Нам предстоит восхождение, — сказал Флинкс своим товарищам. — Вам, наверно, легче карабкаться по деревьям, чем по скале.

— Ты имеешь в виду выход в Верхний Ад, — произнес Саалахан. — Это не для нас. Мы подойдем как можно ближе, но не выйдем под небо.

За этими словами стоял ужас перед открытым небом. Флинкс поспешил успокоить спутников:

— Никому из вас не нужно выходить из-под деревьев. Я один пойду к своей небесной лодке.

— Я с тобой, Флинкс, — вышел вперед Енох, — если ты нуждаешься в моей помощи.

Как это было принято у лесного народа, Флинкс положил руки Еноху на плечи:

— Спасибо, но ты ничем не поможешь мне на скале или на борту шаттла. Лучше останься под деревьями. Пип обо мне позаботится, а ты позаботься о Тил.

Лицо Еноха расплылось в улыбке, он благодарно сжал плечи Флинкса.

Еще через сотню метров пути в просветах между листьями заголубело небо. Путники остановились и отдохнули, а затем Флинкс на всякий случай попрощался со всеми. Чем выше в гору он поднимался, тем реже росли деревья, тем тоньше становились ползучие растения.

Как только он исчез из вида, один из охотников спросил у Тил:

— Что ты на самом деле думаешь об этом небесном человеке?

— Он старше своих лет, намного старше, — грустно ответила Тил. — Хотя в нашем мире он беспомощен, как младенец. — Она задумчиво смотрела в ту сторону, где среди ветвей исчез Флинкс.

Охотник понимающе кивнул:

— Коли так, лучше пусть он и впрямь разбирается со своей небесной лодкой в одиночку.

Удовлетворенный, он устроился поудобнее и развязал мешок с едой.

Тил попыталась не думать о Флинксе, но ей это не удалось. Ужасные обитатели Верхнего Ада готовы наброситься на всякого, кто осмелится подойти к небу. А Флинкс рассказывал — подумать только! — что человек может летать по небу и даже за небо. Именно так в этот мир прибыли предки Тил. Нет, Флинкс крепкий орешек, он сделает что задумал и останется жив. Обязательно.

Аппетита не было, но она тоже решила поесть.

Странные ощущения испытывал Флинкс, стоя под небом, на котором преобладали голубые, а не зеленые тона. Синевато-желтую атмосферу населяли пестрые летучие существа. Некоторые парили на тонких перепончатых крыльях, другие щеголяли перьями всех цветов радуги, а третьи, змеевидные, штопором ввинчивались в воздух. Тройка легких шестикрылых зверей носилась у Флинкса над головой с такой скоростью, что он чувствовал создаваемый ею ветер.

Далеко не все здешние «птицы» — хищники, подумал он. Похоже, те, кто питался семенами и плодами, даже преобладали.

Тем не менее, прежде чем выйти на открытое место, он ненадолго остановился поддеревом, высматривая наверху клювастых или когтистых хищников. Несколько недель, проведенных в этом мире, научили его, что безопасность — это иллюзия, а самоуверенность — путь к гибели.

Какое все же отрадное зрелище представлял собой шаттл, находившийся точно там, где Флинкс его оставил. С виду все в порядке, под люком стоит трап. Стоит нажать кнопку на поясном коммуникаторе, и люк откроется, чтобы впустить Флинкса в привычный — и уже слегка подзабывшийся — мир.

Рядом с его шаттлом стоял второй, большего размера, и тоже не подавал никаких признаков жизни. Внешним дизайном это судно мало отличалось от всех шаттлов Содружества.

Корабль Коерлиса терпеливо ждал возвращения экипажа, который никогда больше не поднимется на борт.

Никаких признаков а-аннского шаттла Флинкс не обнаружил, если не считать выжженного пятна на скале перед его собственным судном. Либо граф Каавакс с остатками своего отряда перебрался на орбиту, либо другой шаттл привез новый экипаж для оставленного Кааваксом судна, а потом оба взлетели. Флинкс предпочел бы первое. Каавакс упрям, но далеко не глуп.

Сидят себе на орбите и в ус не дуют, дожидаясь моего появления, подумал Флинкс. Ну-ну, пусть еще потерпят; выйти на связь с «Учителем» он намерен в самую последнюю очередь. Флинкс вышел из-под дерева и зашагал к судну.

И почти сразу же резко остановился, почувствовав волну незнакомых эмоций, идущую изнутри его шаттла.

Пип взволнованно летала у него над головой, а Флинкс изо всех сил старался понять, от кого исходят эмоции. Изучал их, анализировал. В принципе, на корабле мог остаться а-анн, однако, судя по ощущениям, это было не так. И все же, решил Флинкс, эмоции исходят не от человека, судя хотя бы по тому, что в них нет вечного сумбура, который присущ почти всем представителям человеческого рода.

Эмоции других рас всегда было трудно распознавать и тем более анализировать.

Кто же засел на борту его шаттла? Конечно, никто из местных этого сделать не мог. Даже самый умный фуркот не способен открыть внешний люк.

Ни один фуркот, кстати, не проторчал бы так долго под открытым небом. Пригнувшись, Флинкс побежал к трапу.

Укрывшись под ним, он вытянул шею и убедился, что внешний люк заперт. Может, в этом мире есть какое-то особенное животное, способное генерировать сигналы той частоты, на которую настроен замок люка? Но зачем животному такое умение? Только ради того, чтобы дождаться появления инопланетного шаттла, проникнуть внутрь и оказаться там как в ловушке? Слишком натянутое предположение. Однако этот удивительный мир давно убедил Флинкса, что здесь возможно всякое.

Нет, решил он. Местные люди и местная живность тут ни при чем. Было, было в исходящих из шаттла эмоциях что-то смутно знакомое, и явно не а-анское. И к тому же Флинкс чувствовал, что на борту его шаттла находится одно-единственное существо, а если бы граф Каавакс надумал оставить тут засаду, то наверняка поручил бы это дело нескольким солдатам.

Бессмыслица какая-то.

Время шло, но «гость» если и догадывался о присутствии Флинкса, то ничем этого не выдавал. Если бесшумно открыть внешний люк, быстро проскользнуть внутрь и пробраться в складской отсек, то можно будет встретить пришельца с оружием в руках. В любом случае, торчать здесь до наступления ночи не имеет смысла.

Когда Флинкс начал подниматься по трапу, сверху на него устремилось что-то вроде ребристого бочонка с крыльями. Его остроконечный клюв был такой же длины, как и тело, и подошел бы существу, питающемуся рыбой.

Пип тут же ринулась ему навстречу, и незнакомая крылатая тварь не приняла боя. Она скрылась, пролетев так низко над Флинксом, что взъерошила ему волосы.

Еще несколько шагов, и вот он уже наверху трапа, тянется к коммуникатору и… Рука замерла в воздухе. Нужно проверить, реагируют ли еще системы шаттла на голосовые приказы, решил он, и произнес команду в решетку над дверью.

Люк немедленно скользнул в сторону. Вторая команда отперла внутреннюю дверь, и Флинкс ни секунды не медля побежал к складскому отсеку.

— Ну, давай же, давай! — бормотал он, возясь с непокорным замком.

Справившись с ним, Флинкс вошел внутрь; теперь он вооружен. Как он и надеялся, все оказалось на месте и было заряжено.

Только Пип устроилась у него на плече, как из носового коридора появился «гость». Он хорошо владел симворечью и говорил с очень знакомым акцентом:

— Не думаю, что ты всерьез собирался застрелить меня. По крайней мере, надеюсь, что это не так.

Флинкс вздохнул с облегчением. Существо, стоящее перед ним, имело две ноги, две руки и еще две конечности, служившие подспорьем и рукам, и ногам, в зависимости от обстоятельств. Надето на нем было совсем немного: ранец, прикрепленный ремнями к грудной клетке, и сапоги, имеющие скорее декоративное, чем функциональное назначение. На плече иструки поблескивала эмблема.

Переливчатые золотистые глаза задумчиво разглядывали Флинкса, тонкие усики наклонились в его сторону.

— Я — советник Друвенмакуез Второй, — представился транкс, — а ты — Филип Линкс.

— Я польщен, но одновременно и очень удивлен. — Флинкс убрал в кобуру пистолет, взятый на складе вместо того, который отнял Коерлис. — Как вы здесь оказались, сударь? Я видел всего два шаттла — мой и…

— Мы знаем, кому он принадлежит, — прервал его советник. — Я прибыл сюда на личном судне, в сопровождении вооруженного эскорта, который приложил немало усилий, чтобы я не достался кровожадным представителям здешней фауны. Таких поразительных крыльев, зубов и когтей мне никогда не приходилось видеть прежде и наверняка не придется увидеть вновь.

С помощью электронного шунтирования я проник на борт твоего шаттла, а мой эскорт вернулся на оставшийся на орбите корабль, сделав это с большой охотой, вынужден признать.

До чего же поразительный мир, не правда ли? Можешь себе представить: дожидаясь тебя, я лицезрел по крайней мере сотню поединков не на жизнь, а на смерть между представителями здешней флоры и фауны, а два поистине гигантских хищника даже попытались напасть на шаттл! По счастью, его корпус выдержал этот энергичный, но тактически бездарный штурм. Нет нужды говорить, что я не выходил наружу. — Чтобы выразить свое удивление, он покачал головой; жест этот был подмечен и освоен транксами еще в самом начале их долгой дружбы с людьми.

Флинкс щелкнул языком, выразив понимание, — этому люди, в свою очередь, научились у транксов. Он сделал это не раздумывая, машинально, как поступил бы любой человек, общаясь с разумным инсектоидом. На практике обе расы редко обращались к тяжеловесному официальному этикету.

— Только представь себе существо, которое способно напасть на шаттл! — продолжал транкс. — Почему-то инстинкт не подсказал хищнику, что металлокерамика не слишком питательна. Слава Улью, это судно оказалось достаточно прочным. — Советник возбужденно взмахнул стопоруками. — Я рад, что ты в конце концов вернулся. На моем месте, наверно, любой ученый был бы счастлив — но только не я!

Продолжая разговор, Флинкс повел советника к автоповару. Возможности его были невелики, но Флинкс настолько истосковался по привычной пище, что был готов съесть любое блюдо из скудного бортового меню.

— Сударь, если вас так поразила борьба за выживание в небе этой планеты, то вы пришли бы в ужас от того, что творится в джунглях.

Автоповар выдал оладьи под соевым соусом, гренки и сваренную на пару псевдоморковь. Флинкс набросился на еду, словно после длительной голодовки очутился в роскошном ресторане Новой Ривьеры. Время от времени он подсовывал кусочки Пип.

— Но ведь ты выжил там, в глубине леса. — Советник задумчиво разглядывал молодого человека. — Я следил за твоими передвижениями, поскольку ты не отключал свой путевод.

Флинкс непроизвольно опустил взгляд на прибор:

— Я не решился сделать это, сударь. Без связи с шаттлом я мог бы и не найти дорогу обратно. — Он положил в рот кусочек моркови, разжевал и проглотил. — Думаю, для вас не секрет, что на орбите кружит а-аннское судно. Скорее всего, военное.

Советник Друвенмакуез многозначительно покачал усиками:

— Ты не совсем прав, мой юный друг. На орбите кружило а-аннское военное судно. Хотя это необитаемый и безвестный мир, он находится в пределах Содружества.

— Вы тоже кое в чем ошибаетесь, сударь, — поправил его Флинкс. — Это обитаемый мир.

— Здешние туземцы разумны?

— Они не совсем туземцы. — Покончив с оладьями, Флинкс взялся за гренки. — Похоже, когда-то здесь совершил посадку корабль с колонистами. Если это произошло еще до Слияния, то есть примерно семьсот лет назад, то весь этот срок их потомки выживали самостоятельно, без связи с остальным человечеством.

Встреченные мною туземцы не совсем забыли о своем инопланетном происхождении, но без контактов с цивилизацией они вынуждены вести первобытный образ жизни. Когда Содружество узнает об их существовании, антропологи будут на седьмом небе от счастья. — Флинкс еле заметно улыбнулся. — Для них тут уйма работы — конечно, при условии, что их не съедят за нарушение здешних табу. Что касается биологов, то тут миллионы и миллионы неизвестных науке форм жизни.

Есть также неопровержимые свидетельства того, что сравнительно недавно была предпринята попытка незаконного заселения и эксплуатации этой планеты. Однако тут долго не проживешь, если не научишься ладить с миром-лесом. Всякая попытка подчинить его оканчивается трагично.

— Замечательно! — Усики советника задрожали от восхищения. — Этот мир непременно займет свое место в каталоге Содружества. Думаю, лучше всего с пометкой «исключительно для изучения, не для эксплуатации». Велика ли численность здешнего населения?

— Не знаю. По моим сведениям, есть пять или шесть племен. У тех, с кем я подружился, дела, по-моему, идут неплохо.

— Друзья… Теперь понятно, как ты уцелел в этом чудовищном лесу.

Флинкс отправил в рот последний кусок гренка:

— Без помощи местных жителей я, конечно, долго не протянул бы. Они не только научились выживать, они сумели занять особую нишу в природе, для чего им пришлось в какой-то мере измениться.

— Способность людей адаптироваться поразительна, — согласился советник.

За отсутствием усиков Флинкс махнул рукой:

— Что — люди, вы бы на фуркотов поглядели, сударь.

— Фуркоты? — У транкса взволнованно задвигались иструки. — Помилуй, столько всего сразу мне не переварить. К тому же в любом случае ты должен рассказывать обо всем случившемся не мне. Я не ксенолог. Здесь я для того, чтобы спасти тебя, а не разгадывать загадки чужого мира.

Прибыв сюда, мы обнаружили сначала а-аннов, незаконно проникших на нашу территорию, а затем судно, приписанное к известному торговому дому Самстеда; это кроме твоего корабля. Поскольку второе судно не отзывалось на запросы, мы пробрались на борт. Присутствие здесь а-аннов было расценено как правонарушение. — Транкс склонил на бок треугольную золотоглазую голову. — Может, ты объяснишь, что здесь делали те, другие?

— Не по своей вине я поссорился с владельцем второго судна. Это совершенно личное дело, но он никак не желал оставить меня в покое. Вместе со своими телохранителями преследовал меня и на этой планете.

— И что же с ним случилось?

— Лес…

Советник Друвенмакуез понимающе кивнул — еще один человеческий жест, который пригодился транксам.

Инсектоидам так нравилась человеческая жестикуляция, что они часто прибегали к ней даже в общении между собой, когда поблизости не было ни одного человека. Подобным образом многие люди употребляли в повседневном обиходе некоторые щелкающие звуки транксийских языков.

— После столь долгих и удивительных странствий тебе, наверно, хочется принять горячую ванну.

Любой транкс понимал назначение этой очищающей процедуры, но не мог не испытывать ужаса при мысли о погружении в воду. А какой еще реакции ожидать от существа, дышащего через расположенные на груди спикулы и не способного плавать без специальных приспособлений? Транкс мог захлебнуться, даже если его голова поднималась над водой.

— Вообще-то, сударь, я каждую ночь принимал теплый душ, но без моющих средств. Да, мне очень хочется как следует помыться.

Условия на шаттле были спартанские, но все необходимое имелось. Но даже больше, чем принять ванну, Флинксу хотелось сменить одежду.

— Что случилось с а-аннами? — спросил он, переодеваясь.

Пожилой транкс не испытывал к его обнаженному телу даже академического интереса, а сам Флинкс не страдал фобией наготы.

— У нас, видишь ли, тоже вышла небольшая ссора. Они категорически отказались впустить нас на борт и вообще не проявили желания сотрудничать. Ты же знаешь а-аннов. У них был такой нахальный граф по имени Каавакс ЛИД…

— Я с ним встречался.

— Встречался? — Если бы у советника были брови, они бы залезли на лоб. — Типичный а-аннский аристократ, спесивый по наследственности и по воспитанию, упрямый и хитрый. Они пытались удрать и открыли огонь, мы, естественно, тоже не остались в долгу. А-анны даже двигатель не успели включить… Короче говоря, обломки их корабля основательно замусорили орбиту.

Значит, граф Каавакс не погиб в лесу и добрался до своего корабля — только ради того, чтобы наткнуться на мироблюстителей. В схватке и граф, и весь его экипаж погибли. Без сомнения, такой исход устраивал Каавакса. Он не выполнил задание императора, но получил шанс уйти из жизни с честью, как подобает а-аннскому аристократу.

Вспоминая, каким холодным, бесстрастным голосом а-аннский граф приказывал солдату убить Двелла и Кисс, Флинкс не скорбел о его преждевременной смерти.

— Считается, что об этой планете никто не знает, но в последнее время здесь настоящее столпотворение. — Транкс задумчиво посмотрел на высокого молодого человека. — Как ты обнаружил ее?

— Я не искал. Убегая с Самстеда, велел бортовому компьютеру доставить меня на ближайший необитаемый мир. Таким образом я оказался здесь. Это произошло совершенно случайно.

— Очень интересно. Поскольку этого мира нет на картах, а его координаты не хранятся в архивах, навигационная система твоего судна не могла обнаружить его. Или же тот, кто ее программировал, был осведомлен получше, чем Центральный компьютер Содружества.

Советник попал не в бровь, а в глаз. Бортовые компьютеры обычных кораблей не могут того, что может «Учитель», — к примеру, находить координаты «несуществующих» планет. Однако этот корабль был создан не людьми.

А может, Флинкс вовсе не случайно оказался здесь? Может, это как-то связано с играми его непостижимых друзей — ульру-уджурриан?

Он бы не был удивлен, если бы сейчас в каюту ввалился и потребовал угощение могучий мохнатый урсиноид. Это было бы, например, вполне в духе любителя устраивать сюрпризы Может-бытя. То, как эта необыкновенная раса обращалась с пространством-временем, не объяснялось наукой. Скорее это относилось к волшебству.

Может, если Флинкс удачно сыграет свою роль в великой игре ульру-уджурриан, они в один прекрасный день научат его телепортации.

— О чем задумался?

Флинкс очнулся и посмотрел на советника, чутко наблюдавшего за ним:

— Так, ни о чем, сударь. Вспомнил одну игру.

Транкс пощелкал жвалами — так он смеялся.

— Ты победил или проиграл?

— Не знаю. Даже не знаю, бывают ли вообще в этой игре победители и побежденные. Все, что можно сделать, это продолжать игру в надежде, что однажды тебе откроется истина.

— Сделай одолжение, расскажи как-нибудь при случае поподробнее об этой игре. — Советник достал из нагрудного ранца сосуд с любимым напитком и глотнул через традиционно изогнутый носик.

— Поговорим о более важных на данный момент вещах, — осторожно увел разговор в сторону Флинкс. — Что привело мироблюстителей Содружества на эту забытую планету? И вот еще что интересно: откуда вы знаете мое имя.

— Ну, по-моему, это очевидно. Ты сам привел меня сюда, Филип Линкс.

Флинкс постарался говорить совершенно спокойно:

— Согласитесь, это слишком долгий и трудный путь, если его цель — всего лишь знакомство со мной. Я не такая уж важная персона.

— Это как сказать. Помнишь свою краткую, но содержательную беседу с отцом Бейтлеуром на Самстеде?

— Это он сообщил о том, в какой переплет я попал? Очень мило с его стороны. Однако все же странно, что такая крупная фигура, как советник мироблюстительных сил, принял близко к сердцу проблемы безвестного человека и вдобавок решил защитить его от влиятельного и богатого Джек-Джакса Коерлиса.

— Видишь ли, я работаю в департаменте науки, — сообщил Друвенмакуез. — А конкретно, занимаюсь астрономией.

— Астрономией? — удивился Флинкс.

— Ты рассказал священнику о своем навязчивом сне. Заурядный человек или транкс не увидел бы в этом ничего особенного и вскоре выбросил бы из головы твой рассказ. Однако Бейтлеур, по счастью, поступил иначе. Он записал твои слова и отправил файл в наш центральный архив для анализа. В Денпасаре на Земле двое ученых заинтересовались и известили своего коллегу в Баскеке на Ульдоме, то бишь меня.

Я сразу был заинтригован и создал группу для изучения проблемы. Ознакомившись с выводами сотрудников, я заинтересовался еще больше. И знаешь чем в первую очередь? Тем, что ты, дилетант-одиночка, не располагающий мощным научным потенциалом и не имеющий доступа к необходимым базам данных, сумел прийти к тем же самым выводам, что и ученые.

Флинкс нахмурился:

— Вот почему вы проделали такой долгий путь?

Друвенмакуез кивнул. Искусственный свет поблескивал на его сине-зеленом экзоскелете.

— Именнотак.

— Но каким образом вы нашли эту планету?

Советник сделал транксийский жест, равноценный человеческому пожатию плечами.

— Ты не на шутку заинтересовал доброго отца Бейтле-ура, и он решил проследить за тобой — на тот случай, если у него возникнут к тебе вопросы. От него я узнал и о том, в каком направлении ушло твое судно, и о том, что неугомонный Джек-Джакс Коерлис отправился в погоню за тобой.

Мы предположили, что ты вполне можешь остановиться на этой планете, поскольку других обираемых миров прямо по курсу нет, а тебе понадобится временное убежище.

Внезапно Флинкс сообразил, что советник даже не догадывается об уникальных особенностях «Учителя». А много ли а-аннов знало, кроме ныне покойного графа Каавакса? Может, лишь император и его ближайшее окружение. Не исключено, что Флинксу удастся и дальше сохранять свою тайну.

В пределах Содружества, судя по всему, он по-прежнему может перемещаться свободно, не привлекая к своему кораблю нежелательного внимания.

Оставалась, однако, другая проблема — как избавиться от нежелательного внимания к собственной персоне. Многим ли известно о Флинксе? О той роли, которую сыграло в его судьбе «Общество усовершенствователей»? Если советник и имел какие-то догадки на этот счет, то пока помалкивал о них.

— Ну да, я рассказал отцу Бейтлеуру о своем сне. Добавить мне нечего. Я понятия не имел, что эти видения имеют под собой какую-то научную основу.

Допуская, что советник — знаток человеческой мимики, Флинкс постарался принять невинный вид.

— Астрономический отдел научного департамента Содружества считает, что дело обстоит именно так. — Друвенмакуез осторожно вернул фляжку на место. — Ты говорил отцу Бейтлеуру о могущественном зле, находящемся, по твоим словам, «не здесь». Звучит не слишком научно. Однако тот участок космоса, где, по твоему мнению, находится феномен, уже некоторое время известен как Большая Пустота. Для облегчения нашей беседы я употребляю сейчас принятые у людей названия.

Большая Пустота — это участок космического пространства, в котором отсутствуют обычные астрономические явления. Там нет звезд, нет планет, нет туманностей. Нет даже света. Можно лишь догадываться о том, что находится позади Большой Пустоты. Сама она, между прочим, затенена темной материей огромной концентрации, материей, состоящей из устойчивых заряженных частиц, сохранившихся с момента зарождения вселенной. Это одна из так называемых гравитационных линз — а гравитационные линзы, как известно, искажают свет. Изучение невидимой части спектра тоже не помогло выяснить, что находится позади этой линзы… если там вообще есть что-нибудь.

Ты говорил отцу Бейтлеуру, что получил некий толчок, после смог воспринимать великое зло. Это наводит на размышления. Может быть, гравитационные линзы могут искажать мысль или восприятие точно так же, как искажают свет? Я не раз слышал от людей выражение «смутная мысль», но никак не ожидал, что однажды мне придется понимать эти слова буквально.

Но все это, увы, было из области догадок.

Бить тревогу на их основании — значит без всякой пользы для дела выставить себя на посмешище. Меня бы просто сочли сумасшедшим. Чтобы докладывать правительству о проблеме, нужны факты. По правде говоря, я рассчитывал, что ты-то мне их и предоставишь, в крайнем случае подскажешь, где их искать. С научной точки зрения, Большая Пустота существовать не может. Даже если допустить, что материя во вселенной распределена неравномерно, возникновение абсолютно пустой области таких масштабов невероятно в принципе.

И все же нет сомнений, что она существует. В разговоре с отцом Бейтлеуром ты утверждал, что там на самом деле скрывается нечто враждебное и злое, хотя наши новейшие приборы не регистрируют там ничего, кроме идеальной пустоты. Сделав скидку на субъективность восприятия, можно сказать, что твоя характеристика Большой Пустоты не просто точна — она полностью соответствует имеющимся на сегодняшний день фактам и гипотезам, многие из которых пока не могут быть преданы гласности. Если полученный тобой психический толчок можно объяснить действием гравитационной линзы, то и все остальное, о чем ты рассказывал святому отцу, имеет под собой более прочное основание, чем просто метафизические домыслы. Скажи мне теперь, откуда ты узнал о великом зле?

Флинкс ответил не задумываясь:

— Из достоверных источников.

— Вот как! — защелкал жвалами транкс. — И ты надеешься, что я удовлетворюсь таким, с позволения сказать, ответом? Попробуем зайти с другой стороны. У тебя есть корабль с КК-двигателем. Это твоя законная собственность, с регистрацией все в порядке. Лично мне, правда, непонятно, откуда у зеленого юнца из полунищей семьи такая дорогая вещь. Может быть, ты соблаговолишь пролить свет?

И снова Флинкс не колебался ни секунды:

— У меня есть друзья.

— У тебя есть источники, у тебя есть друзья. — Советник негромко вздохнул. — Ты не под арестом, поэтому я не могу допросить тебя с применением эффективных средств дознания. Скажи, могу ли я рассчитывать на откровенность в награду за то, что проделал долгий путь и спас тебя от а-аннов?

— Я сказал вам правду, сударь.

— Не сомневаюсь. В чем я сомневаюсь, так это в том, что ты сказал мне всю правду.

— Задавайте вопросы, я попытаюсь ответить.

— Хм, да ты не прост… Ты очень интересный молодой человек, Филип Линкс. По-моему, стоит покопаться в твоем прошлом. Мне ведь и в голову не приходило, что зло способно иметь массу.

— Пойдемте со мной в Дом-дерево, сударь, и вы найдете там ответы на много других вопросов, которые не приходили вам в голову. Дом-дерево — это тихое уютное место, где живут туземцы. Вам понравится там, обещаю.

— Ты хочешь, чтобы я установил контакт с местными жителями? — Друвенмакуез указал иструкой на проем входа, в котором виднелись джунгли. — Продираться через эти дебри?

В люк уже успел пролезть бурый вьюн. В эту ночь, как и во все предыдущие, сервороботы шаттла будут очищать от растительности скалу в непосредственной близости от него — только для того, чтобы днем вернуть джунглям отвоеванную у них территорию. Лес не терпел присутствия тех, кто не желал с ним считаться.

— Там вы найдете уйму интересного, достойного изучения, сударь, — с жаром продолжал Флинкс, радуясь тому, что сумел перевести разговор с собственной персоны на более близкую ученому тему. — Например, эти люди умеют эмфедить.

— Эмфедить?

— Я разговаривал с их шаманом, он же учитель и хранитель унаследованных от цивилизованных предков знаний. Термин эмфединг расшифровывается как эмфатическое единство. Они убеждены в своей способности понимать то, что чувствуют растения.

— Растения? Чувствуют? Наукой это не доказано. Но какой вклад в человеческую мифологию! — Транкс явно колебался. — Можешь обещать, что я доберусь до этого Дома-дерева целым и невредимым?

Флинкс улыбнулся:

— Что-либо обещать на этой планете было бы опрометчиво, сударь. Но у меня превосходные проводники, и сюда я добрался без единой царапины. Как вы уже наверняка почувствовали, здешний климат подходит для транксов лучше, чем для людей. Поэтому путешествие вы должны перенести даже легче, чем я. Однако придется полазить…

Советник так и подскочил:

— Полазить! Ты же знаешь, что у нас практически нет навыков лазания!

— Ничего сложного, сударь, — поспешил успокоить его Флинкс. — Тем более что вам помогут. И в пути мы сможем поговорить обо всем, что вас интересует.

Друвенмакуез задумался:

— Признаюсь, я испытываю сильное искушение, Филип Линкс. В первую очередь меня интересуешь ты, интересуешь с того дня, когда я узнал о твоей встрече с отцом Бейтлеуром.

Одной рукой почесывая дремлющую Пип, Флинкс протянул другую и сжал тонкую иструку Советника.

— Тогда пойдемте со мной, сударь, и мы поговорим о зеленых краях, где процветает жизнь, и о черном пространстве, где ничто не может существовать, но тем не менее существует.