Флинкс на распутье

Флинкс на распутье ▼▼▼ Глава шестнадцатая

Клэрити дала в конце концов согласие. Вандерворт сделала ставку на присущее девушке благоразумие и не ошиблась. Наверное, Клэрити лелеяла надежду вызволить Флинкса, но у нее не было для такого дела ни опыта, ни сил. Вандерворт не сомневалась, что со временем юная пара будет плясать под ее дудку.

Она заблаговременно подрядила для транспортировки контейнеров частную фирму. Дабис и Монконкви тоже пригодятся. Перевозка саркофага, замаскированного под обычный пластполимерный ящик, не представляла особой проблемы.

Был выходной, и поэтому Эйми пришлось заплатить за услуги вдвойне, но это ее не огорчило — новые спонсоры предоставили ей неограниченный кредит. Служащие «Скарпании» сгорали от любопытства и норовили хоть одним глазком взглянуть на сокровище Вандерворт.

На подготовку к отлету отводилось две недели. В дальнем краю Содружества, на незаметной планетке, нашли затерянный в океане островок, и там развернулось строительство специальной лаборатории.

Туда-то и отвезет наемный корабль «спящего красавца», его крылатых питомцев, а также Клэрити и саму Вандерворт. И больше — никакого груза и никаких пассажиров. Стороннему наблюдателю показалось бы, что Вандерворт без зазрения совести сорит чужими деньгами, но работники «Скарпании» были осведомлены о важности сделанного ей открытия и перспективах, которые оно сулило.

Клэрити безучастно готовилась к отлету, будто происходящее не имело к ней отношения. Вандерворт заметила это и подумала, что девушка что-то замыслила. Оно и к лучшему. Клэрити будет чем занять себя в долгом утомительном перелете.

С верхней площадки лестницы донесся зычный голос Дабиса:

— Они прибыли, сударыня.

— Ты проверил удостоверения?

— Да, госпожа.

— Тогда можешь впустить. Пора приступать к делу.

Вандерворт окинула взглядом комнату, в которой провела не один день, уйдя с головой в работу. Монконкви проверял исправность баллонов с сонным газом. В отличие от Дабиса, он был молчун, но Эйми казалось, оба ее подручных слеплены из одного теста. Но она их наняла вовсе не потому, что им ничего не стоило кого-нибудь убить. Найти громилу легко, куда сложнее найти громилу с мозгами. Но и это возможно, если есть деньги.

Грузчики были одеты в зеленые комбинезоны и шапочки. Вандерворт ожидала, что они окажутся ростом под стать Дабису, но ошиблась. Видимо, компания предпочитала внушительной комплекции лишнюю пару рук. А может быть, для сверхурочной работы трудно подыскать силачей даже за двойную плату. Однако в век абсолютной механизации это не имело никакого значения. У прибывших были с собой левитационные носилки, и при желании четверка сумела бы без труда перенести груз и в две тонны весом.

Среди них была высокая женщина с надменным лицом. Глядя на нее, нетрудно было представить, как эта особа собственноручно поднимает саркофаг. Спутники ее выглядели не столь внушительно. Даже не верилось, что один из трех мужчин, почти старик, способен выполнять даже легкую физическую работу. Но Вандерворт рассудила, что она ничего не понимает в транспортировке грузов.

Подойдя к занавесу, Эйми отдернула его в последний раз.

— Что ж, давайте приступим.

— Давайте, — отозвался молодой человек, который, судя по всему, возглавлял бригаду.

Четверка поставила носилки и включила их механизм. С его помощью было совсем несложно поднять на несколько сантиметров саркофаг с присоединенным к нему дыхательным аппаратом. С величайшей осторожностью носильщики развернули груз и двинулись к лестнице.

— Не забывайте, что вам доверено очень хрупкое и ценное оборудование, — сказала им Вандерворт.

За ее спиной возмущенно фыркнула Клэрити.

Высокая блондинка улыбнулась. С чего бы это? Улыбка быстро исчезла, но Вандерворт все же спросила грузчицу, что смешного та видит в ее словах.

— Ничего такого, сударыня. — Поколебавшись, блондинка добавила: — Знаете, мы так гордимся своей работой! Вот меня и позабавило, что кто-то может сомневаться в нашей аккуратности.

— Понятно. — Вандерворт заступила дорогу грузчикам. Слишком уж правдоподобное объяснение невинной усмешке дала блондинка. — Извините. Позвольте еще раз взглянуть на ваши удостоверения.

Молодой бригадир на мгновение замешкался, но затем потянулся к нагрудному карману. Старик же допустил роковую ошибку. Возможно, он был слегка глуховат. Как бы то ни было, его шепот получился слишком громким:

— Не показывай ей ничего.

Белокурая стрельнула глазами в его сторону. Оставив совет старика без внимания, молодой человек достал карточку и вручил Вандерворт.

— Что-нибудь не так, госпожа? — снисходительно глядя на нее, спросил молодой.

— Так, обычная формальность.

Держа в руках удостоверение, Вандерворт слегка повернулась в сторону, чтобы носильщики не видели ее лица. Губы ее зашевелились, не издавая ни единого звука.

Она смотрела прямо на Дабиса. Тот вытаращился, потом едва заметно кивнул. В следующую секунду Вандерворт нырнула за штабель подготовленных к отправке ящиков.

Дабис, присев, выхватил лучевой лазерный пистолет. Монконкви, который не получил предупреждения, отреагировал медленнее. Но он, заметив, что партнер изготовился к бою, метнулся в укрытие. Носильщики опомнились довольно быстро, но им недостало нескольких мгновений. У них был кое-какой опыт в таких делах, но не хватало профессионализма. Замыкающий в четверке получил выстрел в грудь, прожегший его насквозь.

Комнату наполнили истошные вопли. Клэрити была удобной мишенью для грузчиков, но им было не до нее. Куда опаснее Дабис и Монконкви, они укрылись за массивными ящиками с лабораторным оборудованием. И хотя численный перевес оставался за лжегрузчиками, оба охранника были превосходными стрелками и занимали более выгодную позицию. Им нужно было целиться только в дверной проем, куда бросились трое пришельцев, чтобы оттуда вести огонь по комнате.

Пальба не прекращалась. Рядом с Клэрити прошел луч из нейропарализатора, и тотчас у нее онемела левая половина тела. Но стрелявший все же промахнулся, и чувствительность быстро восстановилась, остался только неприятный зуд.

Вандерворт лежала поблизости, наблюдая за боем сквозь щель между двумя ящиками.

— Не поднимай головы, детка! Мы с тобой должны остаться в живых независимо от исхода поединка.

Скорченный труп грузчика лежал у нижней ступеньки лестницы. Остекленелые глаза смотрели в потолок, а рана в груди все еще дымилась.

Саркофаг, выпущенный грузчиками из рук, уплыл по воздуху к противоположной стене под жужжание моторов. Там он и завис.

— Это твои друзья с Аласпина и Длинного Тоннеля, — прошептала Вандерворт.

— Сдавайтесь! — выкрикнула она во весь голос. — Мои стрелки рано или поздно вас прикончат. Они профессионалы в отличие от вас. И я не отдам Клэрити.

— Мы все равно заполучим ее.

Клэрити показался знакомым голос молодого, который старался держаться за спинами своих товарищей, на верхних ступеньках.

— Как они пронюхали, что ты здесь? — Вандерворт удивленно покачала головой. — И как сумели до нас добраться?

Неожиданно она перевела взгляд на съежившуюся рядом Клэрити. Та смотрела на нее широко открытыми от ужаса глазами.

Зато рослая блондинка отозвалась резким смешком:

— Мы уже давно раскрыли коммуникационный шифр «Колдстрайпа» и знаем о вас все. Нам стало известно о вашем мутанте еще до того, как вы сообщили о нем «Скарпании».

— Черт побери! — буркнула Вандерворт. — Я ведь приказывала, чтобы шифр менялся хотя бы через день. Проклятые лентяи!

Но блондинка еще не договорила:

— А от кого, по-твоему, мы узнали о расположении лабораторий на Тоннеле? Когда эта паршивка гостила на Аласпине, она кое-что выболтала, но не все, что нам было нужно. Остальное мы выудили из ваших коммуникационных систем и получили от нашего агента, который действует у вас под носом. — Она злорадно рассмеялась. — Разве тебе не показалась странной живучесть твоего приятеля Джейза?

В лице Вандерворт не осталось ни кровинки. Видя это, Клэрити позлорадствовала:

— Вот тебе и учла все мелочи!

Вандерворт не ответила. Блондинка продолжала:

— Твоя мерзавка, осквернительница генов, пойдет с нами, так будет спокойнее. По крайней мере, будем знать, что она не сможет продолжать свое гнусное дело.

— Но зачем вам наш паренек? Ему обеспечен прекрасный уход, здоровью его ничто не угрожает, и у него есть права…

На этот раз заговорил главарь:

— И ты еще смеешь разглагольствовать о правах личности? Мы что, по-твоему, круглые идиоты вроде твоих спонсоров? Твоя песенка спета, Вандерворт!

— В таком случае, он не достанется никому, — пригрозила Вандерворт.

— Почему бы вам просто не оставить его в покое? — Клэрити, не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию Вандерворт, продолжала: — Ведь он вам ничего не сделал!

— Важно то, что сделали с ним. — Впервые заговорил третий террорист, причем тоном, не терпящим возражений. — Мы будем обращаться с ним гуманно и попытаемся устранить вред, который причинили ему усовершенствователи. В наших рядах есть несколько генных инженеров.

— Усовершенствователи работали с ним еще до его рождения, — вмешалась Клэрити. — Вы не имеете права менять генетический код зрелой личности. Кончится тем, что вы искалечите его.

— Мы не отступимся от своих намерений, — сказал третий лжегрузчик. — Операция безусловно пойдет ему на пользу. Мутант превратится в человека, а уж живого или мертвого — это как получится.

Над головой Клэрити прошел нейролуч, и ей пришлось снова пригнуться. Дабис и Монконкви не замедлили с ответом.

— Так он вам нужен? Тогда идите и заберите его, если сможете. — Дабис намеренно дразнил бандитов. — Смотрите, он совсем рядом, у самой лестницы, там, где врезался в стену.

— Заберем, не волнуйся. Мы, конечно, не такие ловкачи, как вы, но в тактике кое-что смыслим. Вы в западне. Мы перерезали все линии связи, закрыли все выходы. Даже мышь не проскользнет наружу. Никто не спохватится и не будет вас искать. Твоя конспирация, Вандерворт, сыграла нам на руку.

— Мы найдем выход, будьте уверены, — зло отозвалась Вандерворт. — И вы, все трое, присоединитесь к тому, кто валяется под лестницей.

— Напрасные мечты! Один из нас сходит за подмогой, а остальные подождут его здесь. В этом наше преимущество. Хватит одного стрелка, чтобы не выпустить вас отсюда.

— Можешь привести сюда хоть сотню кретинов, ни один не пройдет до конца этой лестницы, — пообещал Дабис, который явно не зря получал зарплату.

— А зачем нам подставляться под выстрелы? Газ, которым вы усыпили мутанта, подойдет и для вас. Вы все хорошо выспитесь.

К такому повороту событий Дабис не был готов.

— У нас есть респираторы, — вмешался Монконкви. — Нам не страшен газ.

— Так уж и не страшен? Давайте проверим, это ведь совсем просто. Если, конечно, вы не согласитесь на наши условия.

Инициативу перехватил молодой бандит:

— Эй, вы, с лучеметами! Вы ведь просто наемные стрелки! Как вам идея хорошо заработать?

— Для того нас и наняли, — ответил Дабис.

— И сколько вам платят Вандерворт и компания? Скажите, и мы удвоим ставку. Нет, даже утроим!

— Очень жаль, — в голосе Монконкви действительно слышалось нечто вроде сожаления, — но если мы нарушим контракт, то до конца своих дней не найдем приличной работы. А если доставим клиентов на место назначения, получим солидную премию.

— Вам и так не видать ни новой работы, ни премии! Покойникам заработок ни к чему.

— А может, нам все же удастся заключить сделку? — предложила Вандерворт.

— Какую еще сделку? — с подозрением спросил главарь.

— Вам нужен генный инженер. Для нас же важнее мутант.

Клэрити не верила собственным ушам. Она пятилась от женщины, которую совсем недавно считала лучшей подругой, и остановилась, только уперевшись в стену.

— Извини, дорогая, но ситуация слишком серьезна, и приходится идти на уступки.

Клэрити ответила возмущенным шепотом:

— Я не должна была слушать твои бредни! Флинкс не опасен! Если кто и опасен, так это ты, воплощение зла и продажности.

— Раз ты обо мне такого мнения, то не вижу причин оправдываться перед тобой. — Вандерворт отвернулась и снова повысила голос: — Так что скажете? Вы ведь уже разрушили лабораторию на Тоннеле. Я всего лишь заурядный администратор, к тому же не работаю больше на «Колдстрайп». Забирайте Клэрити и проваливайте.

На этот раз ответила блондинка:

— Нам нужны оба: девчонка и мутант. Торговаться с тобой не вижу смысла — у нас все преимущества. Если сомневаешься в этом, попробуй выбраться отсюда.

— Что ж, можно рискнуть, но тогда кое-кто из вас расстанется с жизнью, — выкрикнул Дабис. — Но было бы куда лучше для всех разойтись без лишних трупов.

Блондинка ответила после долгой паузы:

— Мы обдумаем ваше предложение.

— Только не тяните время, — предупредила ее Вандерворт. — А то мы и правда задумаемся о том, как отсюда выйти.

В эти минуты она, казалось, постарела на несколько лет. Поглаживая сломанную руку, она поймала ненавидящий взгляд Клэрити.

— Ну-ну, милочка, не надо смотреть такой злюкой, — раздраженно пробормотала Вандерворт. — Тебе это просто не идет, а мне — ни жарко ни холодно.

— Знаешь, — сказала Клэрити, — когда-то мне ужасно хотелось стать похожей на тебя. Я восхищалась тем, с какой легкостью ты совмещала науку с бизнесом и всегда добивалась своего, причем без чужой помощи.

— Ты верно заметила, я во всем полагалась только на себя. И намерена продолжать в том же духе. Жаль, что мы расстаемся. Ты все-таки лучший специалист в своей области, но я заменю тебя следующим в списке лучших. Незаменим в данной ситуации только наш молодой человек.

Озеро покрылось рябью. Внезапно вода утратила прозрачность; Флинкс больше не испытывал отрешенного блаженства. Он скорее ощущал, чем видел, что Пип с Поскребышем парят неподалеку, и почему-то ему было известно, что их безмятежности тоже пришел конец.

Над поверхностью озера по-прежнему скользили чьи-то силуэты, но от их спокойствия не осталось и следа. Теперь их движения исполнились демонической злобы, враждебности. И тут Флинкс ощутил, что он вовсе не единственное разумное существо в водах странного озера. В его глубинах кто-то шевелился, но это слишком далеко — не рассмотреть. Там, где толща воды была холодной и темной, некто огромный и бесформенный напрягал все свои силы, пытаясь дотянуться до него и высечь искру в его сознании, подобно тому, как кремень при ударе о кремень дает огонь. Силуэты, заполнившие бездну, казались почему-то знакомыми.

Флинкс корчился, рвался из своих невидимых пут. Зеленая масса поблекла, а демонические лица застыли и остекленели. Флинксу казалось, будто он поднимается к поверхности озера, легкий, как поплавок. Однако, всплыв, он не так обрадовался, как испугался. Что-то явно не в порядке. Когда он находился под водой, ничто не затрудняло его медленного, мерного дыхания. Теперь же, вернувшись в воздушную среду, он жадно хватал ртом воздух. Глаза вылезли из орбит, а легкие работали, словно кузнечные мехи. Рядом с ним содрогались в корчах два живых клубка — Пип и Поскребыш.

Когда саркофаг на левитационных носилках остался без присмотра, его отнесло к стене, где он натолкнулся на бетонную преграду. Вспомогательный ящик из бежевого прастосплава, в котором находилась система жизнеобеспечения, тряхнуло, и в одном из шлангов для подачи сонного газа возникла трещина. Монконкви наверняка бы заметил ее при очередном профилактическом осмотре, но сейчас он был занят совершенно иным делом.

И вот теперь в трубку поступал воздух, в то время как газ просачивался наружу. Постепенно состав воздуха внутри саркофага приблизился к нормальному. И хотя контейнер был герметичным, он не был звуконепроницаемым.

Вскоре до Флинкса донеслись возбужденные голоса спорящих и звуки перестрелки. Но смотровое окошко было закрыто, и в контейнере царила такая же кромешная тьма, как в пещерах Длинного Тоннеля.

Флинкс изо всех сил боролся с сонливостью. Последнее, что ему удалось припомнить, — как он, сидя на кровати в гостиничном номере, смотрел трехмерную передачу. Пип тогда свернулась калачиком рядом в кресле, а Поскребыш гонялся за собственным хвостом вокруг люстры. А сейчас Флинкс лежит на спине, неподвижный, точно скованный по рукам и ногам, в каком-то ящике, куда вместе с ним заключены Пип и ее отпрыск. Ясно, что снаружи находятся люди, а значит, воздух там вполне пригоден для дыхания.

Флинкс попытался на ощупь исследовать свою тесную камеру, но не обнаружил никаких выступов. Зато удалось обнаружить три отверстия, совсем крошечных. Сразу вспомнилось блаженное парение в озере грез. Значит, все это время он находился под воздействием наркотического газа. Судя по онемевшим мышцам, пробыл без сознания довольно долго. Но даже несмотря на ломоту в теле, Флинкс ощущал себя здоровым и бодрым. Он дал волю своему таланту и тотчас заметил, что способен довольно четко воспринимать эмоциональное излучение в непосредственной близости от себя. Не исключено, что длительный вынужденный отдых в сочетании с наркозом обострил его восприятие. И пока он пребывал в беспамятстве, подсознание, очевидно, все-таки бодрствовало. Остались смутные воспоминания о каких-то едва различимых, но выразительных образах и бескрайней зеленой массе. Это были отголоски восхитительного мира грез.

Флинкс определил несколько источников враждебных эмоций и постарался разобраться в происходящем. Эмоции и звуки однозначно говорили о том, что рядом идет перестрелка. В бушующем море неизвестных чувств Флинкс различил два хорошо знакомых течения. Первое исходило от Анасмолии Вандерворт — этакое неповторимое сочетание алчности, ненасытности, честолюбия, надежды и ненависти. Клэрити же переполняли отвращение, страх, беспокойство и что-то еще, что никак не поддавалось определению.

И тогда он шепотом позвал Пип. Их общение не всегда проходило на телепатическом уровне.

Драконша была достаточно разумным созданием, чтобы реагировать на ряд несложных словесных команд.

Придвинувшись, насколько позволяла теснота, к правой стенке, Флинкс постучал пальцем по левой петле крышки и одновременно дал команду Пип. Та по звуку определила положение его пальца, дождалась, когда хозяин уберет руку, и плюнула.

Саркофаг тотчас наполнился едким запахом растворяющегося пластосплава. Флинкс едва не задохнулся. Он повторил процедуру еще пару раз и подождал, пока яд Пип сделает свое дело.

Никто не подошел к контейнеру. Либо снаружи не было заметно, как плавятся петли контейнера, либо, что вероятнее, противоборствующие стороны слишком увлеклись своим занятием.

Захлебываясь дымом, Флинкс ужасно злился. Подумать только: все эти неприятности — только потому, что он не бросил в беде человека! И ведь в который уже раз Флинкс наступает на одни и те же грабли! Хватит! Он сыт по горло и готов выместить гнев на первом встречном.

Пока Флинкс находился в озере грез, он немало узнал о себе. Вынужденный транс открыл ему новые истины. Одна из них заключалась в том, что во вселенной лишь два вида разума понимают его до конца: сумакреа и кранг, супероружие, созданное давно исчезнувшей расой.

Главные цели жизни сумакреа — понимание и сопереживание. Главная цель кранга — разрушение. Что ж, они таковы, каковы есть, и тут ничего не изменишь. Но только сам он — никакое не оружие. И не сказочный персонаж, по доброте душевной выпускающий злых джиннов из бутылок. Он — Филип Линкс, девятнадцатилетний сирота с загадочной генеалогией и капризным талантом неясного предназначения.

Кем бы ни был Флинкс для участников спора, они были потрясены до глубины души, когда он, сбросив крышку, восстал из гроба. Лишь мгновение потребовалось ему, чтобы глаза привыкли к полумраку. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы остальные пришли в себя.

Наполовину высунувшись из-за ящиков, Вандерворт истошно закричала:

— Дабис, Монконкви! Ну давайте же!

Пожилой террорист, присев на корточки, в ужасе разглядывал Флинкса с верхней площадки лестницы, словно вместо худощавого паренька его взору предстала хищная рептилия.

— Убейте эту гадину! — проревел он, опомнившись. — Убейте немедленно!

Молодой человек, сидевший на верхней ступеньке лестницы, заколебался, а вот рослая блондинка рядом с ним имела нервы покрепче. Она вскинула нейропарализатор, но в тот же момент повалилась ничком и покатилась по ступенькам, и осталась внизу, поперек мертвеца с пробитой грудью.

Пип с Поскребышем уже взмыли, готовые к атаке, однако впервые в жизни Флинкс мог прекрасно обойтись и без них. Вырвавшись из глубин озера, он обнаружил, что теперь без всяких усилий способен выходить за рамки собственного «я». Используя Пип в качестве своеобразной линзы, он теперь не только воспринимал, но и целенаправленно излучал эмоции.

Возможно, дело здесь не только в озере грез. Возможно, к этому причастны те обладатели неясных силуэтов, которые пытались прикоснуться к Флинксу. Что если им это удалось незаметно для него?

Если он останется жив, обязательно выяснит.

В сознание рослой террористки он послал мощнейший луч первобытного ужаса. Затем поразил точно таким же лучом ее приятеля, который хотел было пуститься наутек; застонав, он рухнул без чувств на ступеньки. Пожилой бандит успел выстрелить, но лишь слегка задел Флинксу руку. Тот действовал инстинктивно: послал луч сильнее прежних. Результат поразил его самого. Пожилой фанатик, дрожа всем телом, выпрямился, глаза его вылезли из орбит, и мгновение спустя он рухнул на своего молодого товарища. Правда, в отличие от молодого, он не потерял сознание. От страха у него разорвалось сердце.

Оба охранника, видя, как без всякой стрельбы тают ряды противников, застыли посреди комнаты с раскрытыми ртами. У них отлегло от сердца, когда они поняли, что по ним больше не будут стрелять. Но в следующий миг Дабис с Монконкви заметили, что их пленник, присев в гробу, пристально смотрит на них. Правда, они еще не осознали связи между Флинксом и разгромом противника.

Монконкви неуверенно поднял пистолет. Клэрити, заметив его движение, встала во весь рост и закричала.

Телохранители Вандерворт оказались орешками покрепче, чем бандиты, и дольше сопротивлялись насланному Флинксом страху. Тем не менее они были живыми людьми. В конце концов, не выдержав мощного залпа адского ужаса, оба лишились чувств точно так же, как и террористы.

В сознании, не считая Флинкса и его драконов, остались только Клэрити и Вандерворт. Последняя вышла из-за своего укрытия и с широкой улыбкой направилась к Флинксу.

— Ну, мой мальчик, ты и ловкач! Могу поклясться, что без твоих талантов здесь не обошлось. Надо же, пятерых уложил взглядом! Жаль, что вместе с теми подонками пострадали мои парни. Бедняги не догадались опустить оружие. Им ведь и в голову не могло прийти, что мы с тобой заодно.

Флинкс уже вылезал из саркофага.

— Заодно? В самом деле?

— Не слушай ее, Флинкс! — выкрикнула Клэрити. — Это она усыпила тебя газом и засунула в ящик.

Вандерворт обернулась к Клэрити:

— Сейчас же заткнись, дурочка! Я для твоей выгоды стараюсь! Молчи и не мешай.

По-прежнему улыбаясь, Вандерворт снова повернулась к Флинксу. Тот смотрел на нее, не выказывая никаких чувств.

— Наша малютка ужасно расстроена. Вся эта стрельба, крики — любой на ее месте растерялся бы. — Вандерворт добавила с вкрадчивым смешком: — Я и сама порядком сбита с толку.

— Я тоже.

Казалось, будто Вандерворт стала выше ростом:

— Не сомневаюсь, мы выясним, кто виноват во всем этом.

— Ваши слова следует понимать так, что вы здесь совершенно ни при чем?

Голос Флинкса не дрогнул, взгляд был спокоен. Пип зависла в воздухе неподалеку от хозяина, а Поскребыш метался между Флинксом и Клэрити, не в силах сделать выбор.

— Я не совсем точно выразилась. Просто ситуация очень запутанная, и мы должны спокойно во всем разобраться.

Но это были только слова. От Вандерворт исходили противоречивые эмоции, с преобладанием страха и злобы. И адресовались они вовсе не поверженным бандитам. Одной из причин этих чувств была Клэрити, другой — сам Флинкс.

— Но если тебе так искренне хочется мне помочь, почему же ты боишься меня?

— Я боюсь? Юноша, ты заблуждаешься! — Вандерворт улыбнулась, но улыбка получилась вымученной. — Так значит, ты все-таки способен читать мои чувства? Не мысли, а то, что я испытываю в душе?

— Совершенно верно. И сейчас у меня такое ощущение, что ты не так расположена ко мне, как хочешь показать.

— Мой дорогой Флинкс, не советую воспринимать чужие эмоции столь прямолинейно. Они могут быть весьма противоречивы и неоднозначны. Ты только что, даже не пошевелив пальцем, уложил пятерых. Поэтому у меня есть основания побаиваться.

— Но тут не страх, а нечто другое. И если я отвернусь на секунду, ты, не раздумывая, бросишься поднимать пистолет твоего головореза.

В лице Вандерворт не осталось ни кровинки:

— Ты не можешь этого чувствовать! Ведь это не эмоция, а вполне конкретное намерение. — Вандерворт сделала шаг назад. — Ты не способен…

— Ты права, я не способен читать мысли. Но когда я высказываю предположение и тут же наблюдаю реакцию собеседника, нетрудно догадаться, что у него на уме.

— Ты же не собираешься меня убивать? — прошептала не на шутку испугавшаяся Вандерворт. — Ведь в тебя не заложили инстинкт убийцы?

— Никто не знает, что в меня заложено. Я непредсказуемый мутант, и ты без конца советуешь знакомым опасаться меня.

Флинксу было противно видеть на лице Вандерворт откровенный ужас, а еще противнее — испытывать при этом странное удовольствие.

— Хватит с нас убийств. — Он кивнул в сторону лестницы. — Двое мертвы, двое других — без сознания. Одна смерть — от выстрела, другая случайна. Я не собираюсь тебя убивать, Вандерворт.

— А что же ты собираешься делать? — Она смотрела куда-то мимо него. — Что ты сделал с моими людьми?

— Всего лишь позаботился, чтобы некоторое время они не действовали мне на нервы. Скажи честно, существует ли что-нибудь такое, чего ты по-настоящему боишься?

— Нет. Я ученый и имею привычку смотреть на вещи трезво.

В следующий момент Вандерворт выпучила глаза, словно рыба, оставшаяся на берегу при отливе. Голова ее резко качнулась назад, затем женщина медленно повернулась крутом и запустила растопыренные пальцы в прическу. С душераздирающим воплем Вандерворт согнулась пополам и упала в обморок.

Из-за штабеля ящиков к Флинксу вышла Клэрити:

— Что ты с ней сделал?

Флинкс грустно посмотрел на скорчившуюся у его ног Вандерворт:

— То же, что и с другими. Направил луч ужаса и держал до тех пор, пока нервная система не отключилась. Она что-то замышляла, какую-то подлость.

— Флинкс, как я рада, что все…

Он резко обернулся:

— Будет лучше, если ты останешься на месте.

Она подчинилась, но была явно обижена.

— Могу себе представить, что ты думаешь обо мне. Но я тут против своей воли.

— Ты все знала. И не говори, что это не так.

— Не буду. Попробуй тут солги — ты сразу догадаешься. Флинкс, я правда не виновата. Она мне такого наговорила… — Клэрити кивнула на свою бывшую начальницу. — О делах усовершенствователей, о тебе. О том, в кого ты можешь со временем превратиться. Мне не хотелось верить ни единому слову, но ведь у нее гораздо больше опыта, чем у меня. И потом, у меня не было выбора. Если б я отказалась, они бы нашли другую, которой ты был бы совершенно безразличен.

— Выбор бывает всегда. — Флинкс опустил голову, чтобы не смотреть ей в глаза. — Просто некоторым не хватает воли его сделать.

— Прости меня, пожалуйста! — Клэрити расплакалась. — Тебя засунули в этот ящик еще до того, как я обо всем узнала. Я уже не могла их остановить. Пришлось согласиться, чтобы помочь тебе, когда они потеряют бдительность. Ты должен мне верить! Разве не слышал, как я кричала, пыталась тебя предупредить? А потом сказала, что это она во всем виновата.

— Да, я все слышал. Только поэтому ты сейчас на ногах, а не лежишь на полу вместе с остальными. И я знаю, что все сказанное тобой — правда. Если это не так, то ты — самая гениальная лгунья из всех, которые мне встречались.

— Но если ты все знаешь, все чувствуешь, то наверняка уже понял, что я люблю тебя!

Флинкс отвернулся:

— А вот этого я как раз и не знаю. Твои чувства сильны, но противоречивы и запутаны. Сейчас ты утверждаешь, что любишь меня, а через минуту будешь бояться. То холодно, то горячо. Нет, это не по мне.

— Дай мне шанс, Флинкс! — взмолилась Клэрити. — Я действительно запуталась.

Он резко повернулся к ней:

— А каково мне, по-твоему? У нас все было так хорошо, и вдруг тебя словно подменили! А теперь еще эта компания… — повел он рукой вокруг. — Разве я могу хоть что-нибудь тебе доверить, не говоря уже о собственной жизни? Да, собственно, о чем мы тут говорим? Как это ни парадоксально, твоя Вандерворт права. Я не могу и ни за что не соглашусь подвергать риску чужую жизнь. Нельзя исключать, что я действительно опасен для окружающих. Раньше я был уверен в обратном. Зря я увлекся тобой. Это была ошибка.

— Флинкс, я знаю, кто ты и на что способен, и теперь меня это вовсе не пугает. Тебе как раз нужен кто-нибудь вроде меня. Тот, кто может дать не только сочувствие, душевную теплоту и любовь, но и понимание.

— Тот, кто поможет мне стать человеком? Ты это имеешь в виду?

— Да нет же, черт тебя побери! — Несмотря на все усилия, Клэрити не удержалась от слез. — Я имею в виду совершенно другое!

Как ему хотелось поймать ее на лжи! Но она говорила правду.

— Пока я лежал под наркозом, мое сознание путешествовало совершенно свободно, чего до сих пор никогда не случалось. И теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше. Что-то случилось со мной, пока я находился в ящике. Что именно — затрудняюсь сказать… Я видел странные вещи. Некоторые были красивы, другие жутки, третьи не описать никакими словами. И пока я не разобрался, что это было, мне надо побыть одному. Ты, если хочешь, снова берись за любимое дело — смешивай натуральные гены с искусственными, улучшай природу. Я же возьмусь за свое — буду постигать мир. Так будет лучше для обоих.

— Ты несправедлив! — разрыдалась Клэрити.

Сначала был слабый гул и едва заметное подрагивание пола. Но и звук, и тряска усиливались. Нет, это было не землетрясение, а нечто гораздо хуже. Клэрити, чтобы удержаться на ногах, бросилась к штабелю ящиков. Флинкс же, пока это ему удавалось, не сходил с места. Пип продолжала висеть в воздухе, а Поскребыш, приняв наконец решение, осторожно опустился на плечо Клэрити. Флинкса это обидело, но лишь самую малость, — сейчас было не то того. Гораздо важнее, что пол покрывался трещинами. Флинкс решил перебраться к стене, и тут прямо у него на глазах пластиковая перегородка с дюралесплавовой арматурой сорвалась и ухнула в черную яму около трех метров в диаметре.

Огромное существо высунуло голову из дыры и принялось с любопытством оглядывать комнату. Ростом оно было тоже никак не меньше трех метров, а весом — с тонну. Густой мех был перепачкан в земле. На плоской, с крошечным носом, физиономии, словно два фонаря, сияли огромные желтые глаза. Уши были непропорционально малы.

Уперевшись в пол могучими семипалыми передними лапами, существо пролезло в комнату. Мохнатая голова едва не касалась потолка. Клэрити смотрела на удивительное создание и не верила своим глазам. Перед ней предстало чудище из кошмарного сна. Флинкс тоже лишился дара речи, но по совершенно иной причине. В этот момент чудной зверь заметил Флинкса, и пасть растянулась в улыбке от уха до уха.

— Рад тебя видеть, друг Флинкс, — сказал он, не произнеся ни звука.