Феникс из пепельницы

Глава 3

— Итак, джентльмены, сколько времени у нас есть? И чем именно может грозить нам шторм? — Уолсли ощетинился усами и побарабанил пальцами по столешнице.

— Разрешите начать со второго, Herr Kapitän? — поднял руку Густав.

— Разумеется, мистер Рэм.

— Если вал будет достаточно сильным, то корабль разобьёт о скалы, находящиеся прямо по курсу.

— Но мы же не летим, — Стивен глупо похлопал глазами.

Уолсли взглянул на второго пилота, как на неразумное дитё.

— И всё же мы не на плаву, — заметил Де Мюлдер. — При данном условии риск гораздо ниже.

— Корабль не стоит носом против ветра, к тому же, повторюсь, если вал будет достаточно сильным…

— Примем этот риск вполне возможным, — резюмировал капитан, пресекая в зародыше возможный спор. — Соответственно, сейчас наш главный враг — море. Мы можем попробовать соорудить волнорез. Насколько я понимаю, на пляже можно найти большое количество камней — будем использовать их.

— Они могут стать снарядами в руках Стихии, Herr Kapitän, — возразил бортмеханик.

— Значит, мы должны дополнительно погасить силу удара. Выкопаем ров напротив волнореза.

— Я всё равно сомневаюсь в этой идее, Herr Kapitän. Силами нашего экипажа за имеющееся время просто невозможно возвести предлагаемое вами сооружение достаточного для защиты корабля размера. Прошу занести мои слова в судовой журнал.

— Всенепременно, мистер Рэм. Однако, это всё же лучше, чем сидеть, сложа руки, и безучастно жать милости со стороны Стихии.

Густав кивнул и щёлкнул каблуками.

— Мы можем выпустить посадочные опоры, — поднял руку Джек.

— Мистер Линтел, если ничего не путаю, именно вы сказали, что они могут зарыться в песок.

— Да, сэр, и в данном случае сыграют роль якоря.

— Хм! — капитан помял подбородок.

— Ich erhebe Einspruch! [1] — Рэм недобро взглянул на первого пилота. — Джек, опоры рассчитаны на большую нагрузку, согласен, но не в направлении, параллельном диаметральной плоскости корпуса!

— Думаешь, мы их деформируем?

— Если вообще не сломаем!

— Будем держать этот вариант на случай крайней необходимости, — кивнул Уолсли. — Мистер Рэм, эти слова также будут занесены в судовой журнал.

— Danke, HerrKapitän. [2]

— Вернёмся к первому вопросу: сколько времени у нас есть?

— Полноценного метеозонда на борту нет, — ответил Джек, — однако, если взять за основу текущую скорость ветра и оценочную дистанцию, то часов пять. И это — в лучшем случае, сэр.

— Значит, берём расчёт в четыре часа, — капитан вновь ощетинился усами. — За работу, джентльмены!

Уолсли разбил экипаж на две бригады: первая, с ним же во главе, должна была заняться сооружением волнореза, а вторая, которой руководил Джек — подготовкой рва с помощью лопат из лагерного набора. Оценив общий фронт работ, Де Мюлдер заметил, что Густав был прав в своей оценке: за оставшееся время выполнить их, мягко говоря, не очень реально. На это Нанда робко сказал о том, что в запасах лазарета имелось некоторое количество армейских стимуляторов, и одной лишь Вечности было известно, где и когда врач умудрился их стащить. Старик, не раздумывая, дал команду сделать всем по инъекции.

Даже несмотря на заметный прилив сил, Джек, как и все, понимал, что и с полученным «допингом» они не смогут в полной мере выполнить поставленную задачу. Его бригаде необходимо было сделать ров, повторявший по форме сооружаемый волнорез, имевший при этом разные по крутости склоны. После того, как Джек штыком лопаты расчертил примерную границу сооружения, его бригада принялась бодро окапываться. В это время Уолсли и его «подопечные» начали укладывать первые камни.

Где-то фоном Джек слышал зов здравого смысла, твердивший о том, что более логичным было бы уйти на «большую землю» и переждать шторм там, забившись в какую-нибудь нору. Да, корабль мог погибнуть, окончательно и бесповоротно, но зато уцелеет экипаж… и потеряет единственное средство для связи с внешним миром, возможность вызвать помощь и банальное укрытие от непогоды. Джек готов был на смертельный риск ради спасения «Балморала», и, судя по тому, что все Куряги с полной самоотдачей трудились над сооружением рва и волнореза, каждый из его товарищей придерживался подобного мнения. В конце концов, если задумка провалится, они могли укрыться в шлюпках: об их прочности и живучести среди пилотов и матросов ходили легенды, чаще всего оказывавшиеся правдой.

— Не думал, что под началом кэпа попробую себя в качестве землекопа, — бросил Стивен, с остервенением «вгрызаясь» в пляж.

— Открытых вакансий каменщиков больше нет, — со смешком ответил ему оказавшийся неподалёку Ян.

— Не скажу, что огорчён, сэр!

— Шкет, меньше трёпа, больше рытья!

— Хочешь жить — копай шустрее, летун! — крикнул ему Рэм, на пару с Кроу укладывая очередной камень.

— Да копаю я, копаю! — отмахнулся от них Стивен.

Лесли набросился на свой участок рва с ещё большей яростью, при этом Джеку показалось, что в какой-то момент его напарник начал напевать себе под нос какую-то мелодию. Через несколько аккордов, Стивен замер и уставился на первого пилота с таким видом, будто на него только что снизошло озарение.

— Что-то случилось, шкет? — Джек кивнул в его сторону.

Стивен пару раз хлопнул глазами, вновь вонзил штык лопаты в пляж и неожиданно что-то запел. На фоне шума волн и ветра голос Лесли терялся, однако первый пилот смог расслышать, что некоторые строчки в куплетах и припеве повторялись.

— Решил с блюза на шанти переключиться? — прыснул Джек. — Самое удачное время выбрал…

— Да! Подхватывай!

Джек покачал головой и с очередного куплета попытался подпевать на повторяющихся строчках, пусть даже и выходило невпопад: из всех слов пилот смог внятно разобрать только «Копай быстрей!» и «Здесь не сдохну!».

— Что это за песня? — спросил Нанда, на секунду остановившись и прислушавшись.

— Да хватит меня отвлекать! Потом придумаю название! — отмахнулся Стивен и продолжил, но теперь уже с новым участником.

— Старое доброе «что вижу, о том пою», Стиви? — бросил старпом, видимо, умудрившись услышать чуть больше остальных и разобрав слова.

— Давай, с нами, Ян! — кивнул ему Джек.

Де Мюлдер усмехнулся и, судя по всему, также начал подпевать на тех самых повторяющихся строчках. Джеку тем временем начало казаться, что под песню дела обоих бригад пошли заметно бодрее. Более того, к импровизированному хору вдруг присоединился и Кроу.

Воткнув лопату в песок, Джек бросил короткий взгляд на море. Орда штормовых облаков уверенно приближалась к побережью, стихия точно накроет их до того, как с рытьём и укладкой камней будет покончено, сомнений на этот счёт уже не осталось. Однако всех это стало волновать в разы меньше — лишь бы «не сдохнуть здесь».

Несколько куплетов спустя, Стивен довёл-таки шанти до логического завершения, потребовав дважды исполнить последний припев.

— Шабаш, шкет, — Джек показал напарнику поднятый большой палец.

— Весьма кстати, мистер Лесли, — одобрительно кивнул капитан.

— Спасибо, сэр!..

Часы трудов в итоге пролетели подобно мгновению. Куряги делали перерывы лишь на считанные минуты, и то только чтобы утолить жажду, ставшую для них главной помехой. Ветер выл, как свора пустотных гончих, иногда пляж накрывало короткими волнами дождя — на непогоду всем было плевать с самой высокой орбиты. Штыки лопат мелькали надо рвом всё с той же частотой, каменная стена постепенно прибавляла в толщине и высоте, над пляжем летела новая песня — экипаж «Ей Величества Курительного Салона» и видом, и действиями показывал, что намерен бороться до конца, даже если это в итоге не будет иметь никакого смысла. Работа не прекратилась и тогда, когда дождь стал набирать силу, грозясь превратиться в полноценный ливень. Молнии, ударявшие чаще и ближе к берегу, лишь подстёгивали копать и носить камни быстрее. Джеку казалось, что они продолжат работы и после окончательного прихода шторма, но Уолсли всё же дал команду всем подняться на борт.

Ни ров, ни волнорез не были близки даже к половине завершения, тем не менее, по общему мнению, это всё ещё было лучше, чем ничего. Задраив все внешние люки, Куряги поднялись в кабину пилотов, где Стивен настроил камеры внешнего наблюдения так, чтобы лучше видеть линию прибоя. Волны, стремительно набирая в высоте, яростно набрасывались на пляж, но пока что откатывались назад, не доходя до заготовки рва и сотни метров. Все, однако, понимали, что первый удар — лишь вопрос времени. Оставалось только ждать и готовиться к возможной борьбе за живучесть.

Наблюдая за беснующимся морем, Джек почувствовал, как прекращает своё действие введённый стимулятор. Усталость накрывала его постепенно, будто обволакивая каждую мышцу. Более того, начали притупляться и прочие чувства: звуки доносились, будто через вату, а зрение стало не таким ясным. Судя по всему, и его товарищи начали испытывать тот же набор сомнительных ощущений. Кто-то опустился в свободные кресла, а кто-то, не особо стесняясь, плюхнулся на палубу и привалился к переборкам и приборным панелям.

— Эй, Нанда, может, ещё по одной? — со смешком бросил Ян.

— Нет, сахиб, — врач помотал головой. — Сердце может не выдержать. Даже ваше, сахиб.

— Абсорбент? — предложил Джек.

— Не с этим препаратом, мистер Линтел, — покачал головой Уолсли и попытался задавить зевок. — Нам остаётся лишь ждать, не так ли, мистер Джханси?

— Вы совершенно правы, сахиб капитан.

— Значит, ждём, — Ян откинулся на спинку своего кресла. — Но от чашки чая я бы сейчас не отказался.

— Пока что ничем не могу помочь, сэр, — виновато улыбнулся Дэниэл.

Ливень хлестал по обшивке и иллюминаторам, капли время от времени залепляли объективы камер, однако это не мешало наблюдениям за буйством природы. Созданный плотной облачностью сумрак стал близок к ночной тьме. Время от времени его озаряли вспышки молний — каждый раз Джек подсознательно ожидал раскат грома, но сквозь задраенные люки, обшивку и многослойные стёкла иллюминаторов не проникало ни единого звука. Царившая тишина придавала жутковатой картине за бортом столь несвойственную ей завораживающую умиротворённость.

Волны, тем временем, предприняли первую попытку преодолеть ров. Вода устремилась в подготовленное бригадой Джека углубление и, немного побурлив, частично ушла в песок. После того, как волна откатилась, стало заметно, что геометрия рва немного нарушилась, его форма стала ещё более размытой. Следующий удар был заметно сильнее, над ближайшей к кораблю кромкой и камнями взмыли первые пенные брызги. Наблюдая за этим, капитан и бортмеханик пустились в пространные рассуждения, каким в идеале должен быть волнорез, чтобы гарантированно защитить «Табакерку» и не разрушиться в процессе.

Очередной накативший вал обдал крутую стену рва с такой силой, что вымыл из-под камней часть песка. Некоторые не заставили себя ждать, чтобы скатиться вниз. Стало очевидным, что волнорез долго не протянет, и очередной гребень докатится-таки до «Балморала». Оставалось уповать только на то, что волны не будут набирать высоту и силу и не накроют пляж вплоть до самих скал. Джек при этом чувствовал удивительное спокойствие, будто наверняка знал, что шторм ничего не сможет им сделать, ограничившись лишь разрушением рва с волнорезом и раскидыванием по песку водорослей и прочего поднятого со дна хлама. Тем не менее, пилот положил ладонь на пульт управления посадочными опорами и вопросительно взглянул на капитана — Уолсли некоторое время думал и молча кивнул. Опоры, как и предполагалось, частично ушли в песок. Джек ожидал, что Густав выскажет-таки что-нибудь по этому поводу, но бортмеханик ограничился лишь недобрым взглядом.

Первый удар нельзя было назвать особо сильным — он был даже далёк от лёгкого толчка, возникавшего при незначительном ускорении в полёте. Все при этом замерли и насторожились. Второй удар по силе был несколько ощутимее, но и его вполне можно было проигнорировать. Наблюдая за окружающим пространством, Куряги заметили, что волны начинали откатываться назад, не доходя до передних оконечностей двигательных гондол, а сам звездолёт никуда не двигался, по крайней мере, пока. Уолсли озвучил идею, что остатки волнореза немного, но гасили вал, а после предложил исключительно на всякий случай перебраться в одну из шлюпок. Кто-то озвучил своё согласие с этим, а Ян пошутил, предложив бросить жребий, кто будет ловить Тори, однако никто так и не сдвинулся с места.

Наблюдая за тем, как кипит море, обрушающее на пляж всю свою мощь, как небо разрывается при каждой новой вспышке молнии, Джек чувствовал себя слишком спокойно и расслабленно. По большей части он грешил на побочное действие стимулятора и уж совсем не на готовность принять возможный печальный исход. Логика подсказывала ему, что нужно встать, добраться до шлюпки, занять одно из сидений и дожидаться окончания шторма в условиях повышенной безопасности. Однако он просто считал это лишним и ненужным. Чтобы хоть как-то унять негодование здравого смысла, Джек застегнул страховочные ремни.

Откинувшись на спинку кресла, он смотрел на льющиеся с небес потоки воды, растекающимися по иллюминатору, и чувствовал, как его сознание постепенно погружается в нечто тёплое, мягкое и уютное. Волны не прекращали накатывать на пляж и корму «Балморала», небо всё так же озаряли молнии — пара даже ударила во что-то на берегу, совсем близко к звездолёту, но Джеку не было до этого никакого дела. Хотелось только кружку горячего чая, а лучше — грога: дожидаться окончания шторма на пару с хорошим напитком было бы гораздо приятнее. Фоном Джек услышал голос своего напарника: Стивен вдруг затянул «Огни родного дрома», старую песню, всё ещё любимую матросами, докерами и пилотами, особенно в моменты, когда вечер долгий, погода ненастная и все уже поднабрались. Кто-то начал подпевать, Джек бы и сам с радостью присоединился, но музыка подействовала на него, как снотворное. Бросив прощальный взгляд на приборную панель, первый пилот убедился в отсутствии сигналов аварийной индикации и со спокойной душой позволил своему сознанию провалиться в забытье.

Было ярко.

Настолько ярко, что глаза заболели, стоило разлепить веки. Джек поначалу решил, что отправился прямиком в Вечность и видит пред собой свет её Врат. Однако наваждение быстро прошло, и пилот понял, что находился ровно там, где и уснул: в собственном кресле в кабине «Балморала». Сквозь остекление пробивались солнечные лучи и совершенно бесцеремонно били ему в лицо. Джек прищурился и попытался прикрыться от света ладонью. Последнее вызвало приступ малоприятных ощущений в руках — мышцы за время сна будто окаменели и не с первого раза согласились подчиниться командам мозга. Высказав пару нелестных эпитетов в адрес стимуляторов, Джек всё же смог поднять ладонь и осмотрелся.

Помимо него в кабине находились Уолсли и Лесли, оба блаженно витали во снах. Джек заметил, что свет локального светила не падал на их лица, и счёл это вопиющей несправедливостью вселенского масштаба. Также здесь был и Тори, свернувшийся клубком на капитанских коленях. Остальных Копчёных рядом не наблюдалось: Джек решил, что им хватило сил и желания добраться-таки до одной из шлюпок. Поблагодарив Вечность за общее спасение, пилот расстегнул страховочные ремни и встал. Тут же всё его тело испытало схожий набор ощущений, что был при попытке пошевелить руками. Джек невольно сжал зубы, но удержал себя от того, чтобы бессильно рухнуть обратно в кресло. Ему жутко хотелось пить, и он готов был на многое, лишь бы добраться до камбуза и утолить жажду.

Как только боль отступила, Джек направился в сторону трапа. Нельзя было сказать, что движения давались ему тяжело, но он чувствовал себя откровенно вялым и измотанным, будто накануне в течение стандартных суток разгружал тяжёлую автоматическую баржу с чугуном. Спустившись в коридор, Джек услышал совершенно немелодичный храп, доносившийся из раскрытого люка в каюту Де Мюлдера. Затем пилот увидел странного вида кулёк, лежавший на стыке переборки и палубы возле лазарета: им, при более внимательном рассмотрении, оказался завернувшийся в халат Нанда. В кают-компании Джек нашёл только Дэниэла — Густав, очевидно, смог дотянуть-таки до своего любимого машинного отделения, которое вряд ли променял бы на шлюпку.

Добравшись до камбуза, пилот схватил первую же условно удобную для питья ёмкость и, наполнив её до краёв, влил в себя не меньше двух пинт воды. Жить после этого стало заметно легче и веселее. Вытерев губы о рукав блузы, Джек почувствовал непреодолимое желание закинуть что-нибудь в «топку» и выбраться на обшивку. Соорудив нечто, похожее на сэндвич, пилот жестоко расправился с ним, а после вернулся в кабину. При его появлении Тори проснулся и, лениво потянувшись, стал внимательно следить за тем, как пилот возится с аварийным люком. Джек невольно улыбнулся, когда его обдало волной свежего воздуха с приятным запахом морской соли. Поднявшись по эвакуационной лестнице, он прищурился, достал солнцезащитные очки и, оказавшись на обшивке, двинулся в сторону остекления пилотской каюты. Там Джек и плюхнулся, свесив ноги по борту.

Виды вокруг разительно отличались от тех, какими планета приветствовала их в момент крушения. Не было никаких намёков ни на тучи, ни на дождевую бахрому, ни на ослепительно яркие вспышки молний. По лазурно-голубому небу неторопливо плыли редкие пушистые белоснежные облака, звезда, игравшая роль местного солнца, щедро лила на поверхность планеты свет и делилась своим теплом. Присмотревшись, Джек заметил крылатых животных, которых смело готов был назвать «птицами»: они обладали довольно схожим строением тела и полноценным оперением. Пилот отчётливо слышал на фоне шума прибоя их резкие крики.

Море демонстрировало верх спокойствия. Волны, подгоняемые утренним бризом, лениво накатывались на пляж, радуя слух приятным шепотом. С обшивки Джек видел, что вдоль линии прибоя время от времени перебегали какие-то крупные ракообразные с бурыми и тёмно-зелёными панцирями. Про себя он задался вопросом, можно ли их есть, и, ожидаемо не найдя ответа, устремил взгляд к горизонту. Видимость была в разы лучше, чем в день их крушения, поэтому Джек смог рассмотреть то, что не видел, сидя за штурвалом «Балморала» и откапывая ров: несколько небольших островов со скалистыми берегами и тёмно-зелёными «шапками» поросших на них деревьев. Воображение невольно дорисовало рядом с ними кораблик, идущий под парусами, какие до сих пор можно увидеть на некоторых колонизированных планетах. Ухмыльнувшись, Джек достал сигару и, раскурив её, переключил своё внимание на берег.

Скалы его мало интересовали. Их цвет и фактура породы могли показаться необычными, но Джека куда больше привлекало то, что виднелось над ними. Пышные пучки травы, торчащие над камнями, радовали приятной глазу зеленью. Вершины деревьев мерно покачивались под набегающими воздушными потоками. Вид на побережье, открывавшийся с обшивки, нельзя было назвать богатым на детали, однако Джеку он уже начинал нравиться: пилот невольно вспомнил родную Браво-7-4 и колонию на Эстер-Прайм. В то же время, что-то в общей картине показалось ему странным.

Присмотревшись внимательнее, Джек заметил, что деревья, росшие на большой дистанции по траверзу относительно звездолёта, выглядели как увеличенные копии своих собратьев, чьи верхушки торчали из-за скал неподалёку. Создавалось впечатление, будто кто-то сделал фото, вставил изображение леса, не очень умело увеличив масштаб, заретушировал дымкой и «растянул» над горизонтом. Джек прекрасно помнил, как должна работать перспектива, поэтому списал увиденное либо на некий присущий атмосфере этой планеты оптический феномен, либо на то, что в той части побережья росли воистину исполинские деревья.

Не успел он об этом подумать, как со стороны аварийного люка донеслись звуки возни и негромкое ворчание. В следующую секунду на обшивку выбрался Стивен и, тоже натянув солнцезащитные очки, плюхнулся рядом с Джеком. Первый пилот тут же предложил напарнику сигару, которую Лесли с благодарностью принял. Джек ожидал, что Стивен вновь предпримет попытку выплюнуть свои лёгкие, однако он спокойно закурил и даже ни разу не кашлянул в процессе. Подождав, пока Лесли осмотрится, Джек ткнул сигарой в сторону замеченных «странных» деревьев.

— Либо атмосфера чудит, либо они, правда, здоровые, — заключил Стивен.

— Вот и я так решил, — пожал плечами первый пилот и закусил кончик сигары.

— Слушай, Джек?

— Да, шкет?

— А как мы теперь взлетим?

--

[1] — Возражаю! (нем.);

[2] — Благодарю, господин капитан. (нем.).