Осколки протокола. Фантомная боль

Глава 2

В цеху что-то прогрохотало — видимо, разбирали баррикаду, а потом дверь со скрипом распахнулась. В проеме появился массивный мужик — высокий, бородатый, бритый наголо, но при этом с густыми бровями и тяжелым взглядом. Его бронежилет был изодран и заляпан кровью, разгрузка, напяленная сверху, топорщилась от разнообразных инструментов, торчащих из подсумков. В руках мужик держал модернизированный РПК с пластиковым цевьем и прикладом, на ствольной коробке — голгграфический прицел. Оружие было направлено стволом вниз, но держал его мужик так, что было ясно: одно резкое движение — и положение изменится быстрее, чем успею моргнуть.

Я приподнял руки, показывая открытые ладони.

— Тихо, друг, — спокойным тоном проговорил я. — Своих я обычно не ем. Как вас так угораздило? Мутанты же тупые, как пробка.

Мужик шагнул ближе, глаза прищурились. Его голос был глухим, прокуренным:

— Даже тупые становятся опасными, когда их больше полусотни.

— Полусотни? — я вскинул брови. — Я три десятка насчитал, — я кивнул назад, на гору трупов мутантов и сделал акцент на слове «насчитал».

— Ну, так остальных мы пересчитывали, — в тон мне отозвался мужик, погладив цевье пулемета. — Вот только… — он запнулся, не желая показывать слабость, но мне и так все было понятно. Единственная причина, почему запершиеся в цеху люди не перебили мутантов, как в тире — отсутствие боеприпасов. Видимо, совсем мало осталось, на прорыв берегли.

— А чего ж помощь не пришла? — приподнял я бровь. — Или вы решили героически сдохнуть, чтобы хоть задание засчитали?

Он промолчал. Челюсть напряглась, мышцы на лице вздрогнули, но глаз мужик не отвел.

— Да ладно тебе, — вздохнул я. — Я слышал ваши переговоры по рации. Так вас и нашел.

— По рации? — теперь брови вскинул мужик, и я понял, что допустил ошибку. Ствол пулемета едва заметно дернулся. — А где это ты рацию с нашей частотой взял?

— Нашел, — глядя ему прямо в глаза, ответил я. — С рюкзаком вместе. У трупа лежал. Вот этот рюкзак, — я подергал рукой лямку.

— А труп как выглядел? — мужик не сводил с меня пристального и очень внимательного взгляда.

— Понятия не имею, мужик, — помотал головой я. — Мертвым он выглядел, лицом вниз лежал. А мне было не до разглядываний. Сам оттуда еле ноги унес.

— Оттуда — откуда? — мне уже начал надоедать этот допрос, но я старался держать себя в руках. По сути, мужик был мужик был в своем праве, и имел все основания для недоверия, даже невзирая на то, что я покрошил мутантов, чтобы их спасти.

— И снова — понятия не имею, — отозвался я. — Промзона какая-то, неподалеку от ГРЭС. На карте показать могу.

Мужик промолчал, хотя при упоминании о гидроэлектростанции непроизвольно прищурился.

— Так что там с вашей помощью приключилось? — снова спросил я.

— Если слышал — чего тогда спрашиваешь? — огрызнулся собеседник. Было видно, что тема ему не приятна. У них там конфликт внутренний, что ли?

— Ты откуда такой нарядный взялся? — взгляд бритого прошелся по моей экипировке, задержался на костюме и оружии. — Кучеряво выглядишь.

— Гулял в богатом районе, — хмыкнул я. — Вот и прибарахлился.

— Хороший район, — мужик угрюмо кивнул. — Так чего надо?

Тут уж я начал закипать. Однако виду не показал.

— Да зашел «спасибо» услышать, — я хмыкнул. — Да только смотрю, у вас о вежливости не слыхали.

— Спасибо, — мужик кивнул, и раздражение, как рукой сняло, настолько искренне это прозвучало. — Только как-то я отвык, что кто-то бескорыстно помогает. Потому повторяю вопрос: надо чего?

Я вздохнул. Беседа снова заходила в тупик.

— Слушай, как-то не с того мы начали. Я — Антей, — я шагнул вперед и протянул ладонь для рукопожатия.

Тот подумал, и протянул руку навстречу.

— Гром. Ладно, давай внутрь зайдем, нечего на улице маячить, мало ли кто здесь бродит поблизости…

Так, это уже хорошо. Это уже какой-то контакт.

Я шагнул через порог вслед за Громом, и с любопытством огляделся.

Народ здесь собрался самый разномастный. Парнишка, лет двадцати с обвешанным навороченными модулями девятисотым «Калашом», молодая женщина с санитарной сумкой через плечо, хлопочущая над двумя ранеными, угрюмый невзрачный мужик лет сорока с хищным носом, похожим на клюв, и худой татуированный парень под тридцать с длинными волосами, собранными в хвост.

Я посмотрел на раненых, и покачал головой.

— Тяжело пришлось?

— Несладко, — угрюмо подтвердил Гром. — Так откуда ты, Антей?

Я помолчал секунду, собираясь с духом, а потом выдохнул:

— Не знаю.

— В смысле «не знаешь»? — прищурился мужик с хвостом.

— В прямом. Очнулся в руинах, рядом дохлый киборг. Весь разбитый, память отшибло. Как зовут — помню. Больше — нихрена.

— Чет звездежом пахнет, — пробухтел носатый, недвусмысленно поправляя автомат.

— Не лезь, Ворон, — оборвал его Гром, с интересом глядя на меня. — Ну и что дальше?

— Да ничего, — пожал я плечами. — Побродил по округе, прибарахлился. Забрел в промзону какую-то, так скрутило — насилу выбрался. Если б не мужик какой-то, в той промке бы и остался. Спасибо ему, помог, вывел…

— Скрутило, говоришь? — Гром с Вороном переглянулись.

— Ну да. Сил нет даже ползти, башка кружится, глюки какие-то… Там я рюкзак и нашел, кстати.

Снова обмен быстрыми взглядами.

— А что за мужик тебя вывел? — внимательно глядя на меня, спросил Гром.

— Да понятия не имею. Странный такой. Как из лесу вышел. Двустволка, патронташ… Отвел к палатке своей, накормил, да потом и вывел, куда мне нужно было. Собака у него еще такая смешная, лохматая…

— Егерь? — прошептал кто-то. Я скосил глаза и успел поймать быстрый взгляд, полный чуть ли не суеверного благоговения.

— Похож, — кивнул Гром. — Интересно… Слышь, Антей. Я у тебя ножики видел такие интересные… Импланты?

— Они самые, — кивнул я, и тут же все, кроме Грома, шарахнулись в стороны. Ворон поднял автомат и нервно проговорил.

— Слышь, Гром, не нравится мне это все. Давай его просто завалим и пойдем, а? Зуб даю — блудняк какой-то. Как бы не от жестянок казачок засланный…

Я повернулся к нему. Глаза сузились, уголки губ дернулись в холодной усмешке.

— Завалим, говоришь? Ну, попробуй.

«Размечаю цели в порядке убывания опасности», — прошелестел в голове Симба, и тут же над каждым из присутствующих в интерфейсе возникла цифра. Что интересно, агрессивного и брутального Ворона Симба определил, как тройку. Единица висела над Громом, а двойка, к моему удивлению, над татуированным.

— Угомонись, Ворон, — буркнул Гром. Повернулся ко мне и прямо спросил:

— Ты — киборг?

Я покачал головой, а потом решил, что терять больше все равно нечего, и ответил.

— Нет, я не киборг. Синтет.

По цеху пробежал шепоток, а Гром задумчиво кивнул.

— Это многое объясняет. Так чего ты хочешь от нас, Антей?

— К людям хочу, — искренне ответил я. — Информации хочу. Задолбался тут в одиночку шарахаться, одни железяки долбанные кругом.

— Да ну нахрен! — вскинулся Ворон. — Гром, ты же не серьезно это все сейчас? Куда его, на фиг? Он же полукиборг, нихрена не ясно, чего от него ожидать!

— Умолкни! — в голосе Грома прозвучала угроза, и Ворон заткнулся, сердито засопев. — Среди наших тоже есть имплантированные. И чего?

— С боевыми имплантами, да? — Ворон ехидно усмехнулся. Гром промолчал, видимо, не зная, что ответить.

— Я не могу тебя взять с собой, Антей, — подумав, проговорил он. — Не имею таких полномочий. И запрашивать их по рации не могу. Ты уж извини…

— А я и не прошу тебя взять меня с собой, — ответил я, изрядно удивив Грома. — Слушай, я вижу, что вы мне не рады, и могу развернуться и уйти, так же, как пришел. Но я предлагаю сделку. Я помогу вам добраться до вашей базы, убежища, или где вы там живете, а вы устроите мне встречу с вашим главным. Тех мутантов, — я кивнул в сторону улицы, — можешь засчитать, как аванс. Мне чертовски нужна информация, Гром. Я ведь вообще ни хрена не понимаю, что вокруг происходит…

Позади послышался ропот. Чьи-то глаза блеснули страхом, чьи-то — недоверием.

— Ты чего, Гром? Какая база? Его брать нельзя!

— Еще синтета нам не хватало… Полужестянка… А может, и полная, кто его проверял?

Гром выслушал все это молча. Его взгляд блуждал по лицам бойцов, потом вернулся ко мне. В глазах стояла усталость и злость — не на меня, на ситуацию.

— А с чего ты взял, что мы без тебя не доберемся? — спросил он, прищурившись.

— С того, что вас здесь семь человек, из которых двое ранено. Остается пять. Четверо будут заняты носилками. А снаружи рыщут гребаные механоиды. Ну и куда вы с такими раскладами дойдете? До ближайшего кладбища?

— Чур тебя, — буркнул Гром, но так, чисто автоматически.

Он сжал челюсти так, что на шее вздулись жилы. Взгляд метнулся в сторону — туда, где лежали раненые. Носогубная складка дрогнула.

— Егерь плохим людям не помогает. Жестянкам — тем более, он их за версту чует и ненавидит лютой ненавистью. Ты нам уже помог. Так что…

— Гром, ты с ума сошел? — взвился Ворон. — Ты реально потащишь хрен пойми кого с собой на базу? Тебе Север голову оторвет!

И вот тут, кажется, Ворон совершил ошибку. Услышав позывной, Гром сверкнул глазами, и рыкнул:

— Пусть Север катится к черту! Если б не этот парень — мы бы сейчас над кострами запекались! — он посмотрел на меня. — Все, решено. Берем его с собой. Под мою ответственность.

В комнате кто-то зло выругался, Ворон отшатнулся, как будто ему вручили взведенную мину. И без того спертый воздух воздух наполнился напряжением и страхом.

Я слегка кивнул, не отводя взгляда от Грома.

— Отлично. Значит, по рукам.

Я протянул руку. Гром секунду смотрел на нее, будто решал, не сломать ли ее мне вместо рукопожатия. Потом стиснул так, что костяшки хрустнули. Я ответил. Некоторое время Гром продолжал давить, потом глянул на меня с уважением, и слегка кивнул.

— Все. Собираемся. Пять минут на сборы, потом выступаем. Пошевеливайтесь.

Комната зашевелилась. Металлический лязг, сухие щелчки затворов, приглушенные стоны. Кто-то торопливо запихивал в рюкзак платы и детали каких-то механизмов, кто-то доснаряжал магазины. У стены лежал боец без сознания, дыхание едва уловимое, рядом возилась девушка, поправляя жгут на его руке. Чуть дальше второй раненый пытался подняться на одной ноге, опираясь на обломок трубы.

Я стоял, привалившись плечом к стене, скрестив руки на груди, и молча наблюдал за этой суетой. Уставшие, грязные, злые, но живые — и это уже было чудо.

Иногда кто-то из бойцов бросал на меня быстрый взгляд. Долгий, изучающий. Одни смотрели с подозрением, другие — с чем-то похожим на страх. Я видел, как взгляд каждого из них задерживался на моем костюме, поблескивающем в тусклом свете фонарей оружии… Ну да, экипирован я был посерьезнее, чем все, кто здесь собрался. Кажется, самая крутая пушка, что я увидел — деструктор у татуированного. Все остальные были вооружены пожиже.

— Они не дойдут, — повернувшись к Грому, озабоченно проговорила девушка с медицинской сумкой.

— Ясен пень не дойдут, — фыркнул Гром. — Носилки готовьте.

Парень, раненый в ногу, попытался было протестовать, мол, он и так ого-го, но потерял равновесие и чудом не рухнул на пол. Гром поглядел на него, как на идиота, и тот угомонился. На свет появились две пары складных тактических носилок, и раненых быстро уложили в них.

— Ворон, Шило — несете Рольфа, — распорядился Гром. — Мэд, Сытый — берете Беса. Антей идет впереди, я замыкаю.

Я усмехнулся. Гром явно хотел дердать меня на виду. Что ж, ничего против не имею. Впереди от меня толку будет больше. Разве что я понятия не имею, куда идти…

— Дорогу я буду показывать, — будто прочитав мои мысли, сказал Гром. — Все, выдвигаемся.

Я кивнул, сбросил винтовку с плеча, сменил магазин, и выскользнул за двери.

Маленькая печальная процессия выбралась наружу. Ночь встретила нас холодом, запахом ржавчины и гари. Развалины завода казались гигантскими костями давно умершего зверя, скрипели балки, где-то вдалеке выл какой-то хищник.

— Секунду, — буркнул я, откинул рукав пыльника и активировал «Скат». Мир в интерфейсе расцвел мягкими призрачными контурами. Тепловые силуэты бойцов позади, старые корпуса зданий, а на самом краю зоны обнаружения — что-то крупное, медленно двигающееся за соседним цехом. Слишком большое и слишком ровное для животного.

«Объект идентифицирован. Рипер. Охотничья модификация», — тут же отреагировал Симба.

Я поднял руку, повернулся к остальным, и тихо сказал:

— Там, за цехом, рипер. Крупный. Патрулирует, или кого ищет — не знаю, но лучше обойти.

Гром скосил на меня взгляд, в котором читался скепсис.

— С чего ты взял?

— Я вижу его, — пожал я плечами.

— Шило, проверь, — скомандовал Гром.

Татуированный положил носилки на землю и, достав из разгрузки какой-то громоздкий прибор, пригнулся, и, двигаясь почти бесшумно, ушел в темноту. Прошло не больше минуты, но время растянулось, будто мы стояли там целый час. Наконец, он вернулся, лицо напряженное:

— Да, там активность. По сигнатурам действительно похоже на рипера.

Гром перевел взгляд на меня. В его глазах скользнуло что-то новое — не доверие, но уважение.

— Обходим, — коротко приказал он.

Мы свернули в сторону, уходя вглубь завода. Узкие проходы между ржавыми цехами пахли затхлостью и старым маслом. Шаги глухо отдавались по бетону, и каждый старались ступать мягче, будто даже звук дыхания мог привлечь смерть. Я двигался впереди, чувствуя, как взгляды за моей спиной стали чуть менее враждебными, чем раньше.

Слева тянулся полуразрушенный склад — огромный каркас с провалившейся крышей и осевшими воротами. Я поднял ладонь, заставив всех остановиться. Наклонился, коснулся пальцами земли: Симба подсветил мне красным цепочку глубоких вмятин. Следы. Прямые, аккуратные, слишком четкие, чтобы быть мутантскими.

Я хмуро провел ладонью по свежему следу.

— Здесь недавно проходили механоиды, — тихо сказал я. — Не сборщики, что-то покрупнее.

Гром подошел ближе, прищурился. Его густые брови сошлись на переносице.

— Насколько давно?

— Час, может, меньше, — ответил я, озвучивая то, что мне шептал в ухо Симба. — И, кажется, он был не один.

Гром стиснул челюсть, глядя на следы с ненавистью.

— Черт… Раньше их меньше было. Эти твари обычно так далеко не заходили. После взрыва станции твари как с цепи сорвались.

Гром поднял голову, внимательно, будто бы даже с подозрением, глядя на меня. Зря я про ГРЭС упомянул, ой зря…

— Значит так… Держим уши востро. Если напоремся — шансов мало.

Я промолчал, вспоминая, сколько железных уродцев покрошил на станции. С «Карателем» мои возможности значительно расширились, и встреча с одиночным механоидом особой опасности не сулила. Другой вопрос, что я тут и без того нашумел прилично, и новая стрельба может привлечь внимание тех, с кем встречаться совсем не хотелось бы. Например — рапторов. То, что мне удалось уничтожить одного из этих бронированных монстров, было скорее удачей. Повторять на бис я бы не стал.

Мы обогнули склад, продираясь сквозь заросли ржавой арматуры и сорняков, и вышли к длинной линии полуобрушенных корпусов. В одном из них зиял пролом, откуда тянуло гарью и холодом.

Я задержался на секунду, глядя в темноту, и Симба тихо сообщил:

— «Зафиксированы остаточные следы. Активность механоидов в этом районе значительно выше нормы».

Я посмотрел на Грома и тихо сказал:

— Здесь неспокойно. Они возвращаются сюда часто. Значит, что-то охраняют или ищут.

Гром стиснул зубы, глаза потемнели.

— Может, и так… — буркнул он, поправляя ремень пулемета. — Ладно. Прорвемся. Главное — живыми добраться до базы.

Мы двинулись дальше, обходя темные корпуса и каждый звук заставлял сердце сжиматься в ожидании металлического лязга шагов за спиной.

Шли мы, наверное, часа четыре. Север, говоривший по рации про активизацию механоидов в этом районе, был прав. Один раз нам пришлось делать большой крюк, обходя стороной раптора с пристяжью из нескольких риперов, еще раз просидели больше часа в руинах, ожидая, пока из района свалит Гончий Улей, своевременно замеченный Симбой… Уже начинало светать, когда Гром затормозил процессию.

— Слева, — негромко проговорил он. — Ничего не видел?

Я повернулся в ту сторону, и тут же услышал за спиной щелчок предохранителя. Обернувшись, увидел ствол пулемета, направленный мне прямо в лицо. Лицо Грома было спокойным, но оружие он сжимал решительно. Шило положил носилки на землю, сместился в сторону и держал меня на прицеле деструктора. Ворон вжал свое оружие в плечо, и даже парнишка со своим навороченным калашом целился в меня.

— Спокойно, — прогудел Гром. — Без лишних движений. Даже если ты синтет — в четыре ствола мы тебя разберем так, что хрен отрегенишься. Если хочешь идти дальше — сдаешь оружие и мешок на голову. Если что-то имеешь против — лучше уходи прямо сейчас.

Я осмотрел воинство Грома. В целом, он был прав, в четыре ствола они меня и правда разберут… Если успеют. Я бы на их месте немного отошел, слишком короткая дистанция. Активировать нейроген, клинки — и через двадцать секунд живых здесь не останется. Но делать этого я, конечно, не стану. Иначе стоило так далеко переться?

Я пожал плечами.

— Ладно, командир, как скажешь.

Скинул с плеч винтовку, поставив на предохранитель, снял деструктор, вынул из кобуры скорчер. Паренек, повинуясь жесту Грома, приблизился и осторожно забрал стволы. Я протянул их, глядя парню прямо в глаза:

— Потеряешь или сломаешь — накажу.

Сказал вроде в шутку, но улыбок почему-то ни у кого не увидел. Паренек сглотнул, сжал оружие покрепче и отступил.

Гром махнул рукой:

— Нож и топор тоже.

— Может, сразу и рюкзак отдам? — спросил я с кривой ухмылкой.

— Можно и рюкзак, — кивнул Гром. — Мне донести несложно. Ты ж нам помог, а долг платежом красен.

Хмыкнув, я скинул рюкзак с плеч и аккуратно поставил его на землю, выжидающе глядя на Грома. Тот кивнул, и Ворон, шагнув вперед, протянул мне кусок грубой ткани. Я еще раз огляделся, непоределенно хмыкнул и натянул его на голову.

Судя по шороху, кто-то забрал рюкзак, а потом меня взяли за локоть и мягко подтолкнули вперед. Сопротивляться я не стал, стараясь ступать так, чтоб не споткнуться.

«Предупреждение: высокая вероятность ловушки», — холодно произнес Симба в ухе. — «Необдуманные действия увеличивают риск летального исхода на сорок восемь процентов», — ассистент явно не одобрял мою задумку.

«Ты не умничай, а лучше записывай трек», — мысленно пробурчал я. — «Чтоб хоть понимать, как выбираться, в случае чего».

«Запись трека ведется непрерывно, накладывается на карту, в случае необходимости трек будет использован для навигации», — невозмутимо отрапортовал Симба.

«Ну и отлично», — похвалил я ассистента, шагая дальше, чувствуя, как сквозь ткань мешка пробивается блеклый рассвет, и думая о том, что настоящая проверка доверия начинается только сейчас.