Осколки протокола. Фантомная боль

Глава 19

Тоннель встретил меня полной тишиной и красными вспышками аварийных ламп. Свет мигал, как пьяный маяк, и от этого стены казались еще более облезлыми. Куски облицовки отвалились, провода висели лохмотьями, кое-где с потолка капала мутная вода. Я втянул носом воздух — запах металла, ржавчины и чего-то, изрядно протухшего. Мне представилось мясо, забытое в летнюю жару в пакете на самом солнцепеке, и от натуралистичности сравнения к горлу поднялся комок. Фу, мерзость! Прекрасное место, чтоб прогуляться, ничего не скажешь.

К моей радости, с проникновением проблем не возникло. Симба сумел найти вентиляционный грибок с тяжелыми створками, раздвинув которые я увидел ржавые скобы, уходящие вниз. Меня захлестнуло мощным ощущением дежа вю. Сколько раз я уже по таким спускался за последнее время? Не счесть. И каждый раз эти ступени вели меня во все более глубокую, по сравнению с прошлым разом, задницу. И предпосылок к тому, что в этот раз окажется иначе, не было. Но пока… Пока было тихо.

Под ногами — целый ковер из мусора. Корпуса дронов, перекрученные лопасти, искореженные детали. Кто-то, или что-то, уже до меня прошелся по этим коридорам. Причем явно не один раз. Некоторые останки выглядели совсем свежими, еще пахли гарью и смолой.

Я шел вперед, пригибаясь и стараясь не задеть плечом висящие кабели. Коридор петлял, то расширяясь, то снова сжимаясь, путаясь ответвлениями… Впрочем, ориентироваться было не сложно: видно, что этот коридор — главный. Заблудиться практически невозможно. Вопрос только в том, что я встречу в его конце…

Админцентр оказался значительно меньше станции Эдема, на которой мне довелось побывать ранее. И это радовало. Блуждать здесь несколько часов у меня не было никакого желания — и возможности тоже. Гром с отрядом столько попросту не продержатся. А держатся ли они до сих пор? Возник соблазн вызвать отряд по рации, но делать этого я не стал. Сначала — дело. А дальше… Дальше разберемся.

Я остановился у разломанной решетки, ранее перекрывающей проход в боковой коридор. Под ногой хрустнуло что-то пластмассовое, я глянул вниз — кусок лица. Манекен? Нет. Лицевая маска киборга. Глаза пустые, линзы выбиты, проводки торчат. Я невольно выругался шепотом и пошел дальше.

Пол тоннеля наклонился. С каждым шагом наклон становился круче, подошвы ботинок проскальзывали по какой-то невнятной сырой пленке. Я стал идти осторожнее: еще не хватало навернуться и сломать себе шейку бедра, например. Тогда отряд точно помощи не дождется. Красные лампы мигали реже, а где-то вдали мерцал слабый зеленый отсвет. Кажется, мы уже близко. И это хорошо. Может, хоть на этот раз повезет и все пройдет, как задумано?

Справа что-то зашуршало, и я резко развернулся, вскидывая «Каратель», едва не дернув спуск. Жирная крыса соскочила с ящика, привстала на задние лапы, что-то мне возмущенно высказала и скрылась в темноте. Тьфу, блин! Вот же гадость… Хотя… Кажется, это первое живое и не модифицированное Эдемом существо, встреченное мной здесь за долгое время. Крыса. Символично. Осталось таракана встретить — и теорию, что после ядерной войны останутся жить только крысы и тараканы, можно считать подтвержденной. Потому что назвать жизнью то жалкое существование, которое влачат сейчас люди, очень и очень сложно.

Я двинулся дальше, и тоннель вывел меня в разворот, за которым воздух стал другим — холоднее, тяжелее, с отчетливым запахом озона. Вокруг стало светлее — кажется, там горели уже не только лампы аварийного освещения. Что ж. Кажется, мы уже близко…

Коридор раздался, и я очутился на пороге довольно большого зала, очень напоминающего тот, в котором я активировал резервное ядро Эдема, только размерами меньше. Серверная. Сердце Полигона. Я на миг замер, осматривая зал и все еще не веря, что мне удалось так легко сюда забраться. Осталось совсем немного, и…

Впрочем, «и» — будет позже. Сейчас надо поставить заряды и, желательно, свалить отсюла на хрен до большого бадабума.

Я крепче перехватил оружие и шагнул внутрь. Посмотрим, как лучше поднять на воздух всю эту богадельню.

Серверная встретила меня ровным гулом, от которого сразу заломило в висках. Ряды стоек, кабели, светящиеся индикаторы, зеленые, желтые, красные — все это мигало и жило своей жизнью, будто кто-то невидимый управлял симфонией лампочек. Воздух был холодный, сухой, с привкусом пыли. И еще — сладковато-медицинский, как в морге. Вот только я ума не мог приложить, что здесь могло так вонять. Надеюсь, что и не узнаю.

Вдоль стены тянулись пульты. Мониторы, как ни странно, были целы. На экранах бежали графики, какие-то таблицы, символы. Черт, все работает. Полигон живет. Скотина… Штампует свои уродливые поделки, отправляет их в бой, направляет и координирует…

Я посмотрел на защитный колпак, которым было прикрыто ядро. В целом — ничего сложного. Поставить заряд, установить таймер, свалить отсюда поскорее — и дело в шляпе. На ядро, даже под защитой, хватит. А можно еще разместить заряды на серверных шкафах, для надежности. Надежно, как вклад в швейцарском банке. Старый добрый пластид — и нет проблем.

Я сбросил рюкзак, отстегнул от него сумку со взрывчаткой, и уже примеривался взглядом, как лучше располагать заряды, как вдруг в голове ожил Симба.

— Есть идея.

Это тоже было чем-то новым. Обычно он просто отстраненным тоном выдавал рекомендации, а сейчас прям паузу театральную сделал. Нужно бы его позже расспросить, откуда он всего этого набрался.

— Давай, выкладывай, — пробормотал я, осматриваясь, словно кто-то мог нас подслушать. — Только учти: времени у нас кот наплакал.

— Взрыв ядра гарантированно уничтожит систему управления полигоном, — сообщил ассистент, — но это не решит проблему с дронам окончательно. Все юниты на полигоне сохранят автономные протоколыю. Они перестанут быть роем, но останутся опасными.

— Зашибись, — я поморщился. — Идея получше, говоришь? Давай, удиви меня.

— Мы можем перехватить управление полигоном. Учитывая, что система заражена вирусом, у нее в распоряжении только локальные мощности. Я полагаю, что смогу вскрыть защиту и…

Договорить Симба не успел. Потому что позади что-то хрустнуло, потом треснуло и скрежетнуло. Глухо и тяжело, будто ломали ржавый металл. Из темноты за рядами серверных стоек донесся звук, похожий на скрежет когтей по бетону. Твою мать… Это еще что, мать его?

Я поднял оружие, упер приклад в плечо, и шагнул в сторону, до рези в глазах вглядываясь в темноту. По ходу зря я надеялся, что все пройдет «как задумано»…

В темноте наметилось движение. Воздух в зале потяжелел, пахнуло не только озоном, но и тухлым мясом, словно кто-то притащил сюда скотобойню. Мать твою, что за вонь? Будто в яму с падалью провалился…

Я медленно сместился в сторону, стараясь поймать цель глазами. Красные и зеленые лампочки мигали, играли на металле, и в этих вспышках я впервые увидел его.

Из темноты, переваливаясь с ноги на ногу, вышло нечто.

Я не знаю, как это охарактеризовать. Выглядело все так, будто неведомый скульптор схватил несколько человеческих тел — может пять, может шесть, смял их в невообразимый комок, добавил туда деталей от тяжелых промышленных станков, и из получившегося материала слепил абсолютную хтонь.

В стальной раме, служащей основой для существа, сплелись несколько туловищ — причем как мужских, так и женских. Тела будто вросли друг в друга, обнаженная плоть, покрытая язвами и нарывами, пульсировала в такт… В такт чему? Дыханию? Биению сердца? Или сердец? Блин, к такому меня жизнь определенно не готовила…

Из тел торчали обломанные, обугленные кости, вились провода, виднелись какие-то электронные блоки… Каждая нога монстра состояла из нескольких человеческих, соединенных стальными пластинами, образовывая кошмарные, мощные лапы. Вместо рук — два манипулятора. Один заканчивался щипцами, вроде гидравлических, второй — большим металлическим шаром, болтающимся на цепи. Венчало тушу сразу три головы. Две из них безвольно болтались на мощном корпусе, будто нелепые и жуткие украшения, третья — бритный череп с несколькими шрамами — ощерилась яростным оскалом, из распахнутого рта тонкой ниткой стекала слюна.

Тварь была огромна. Настолько, что стойки серваков по бокам казались мебелью для детей. И шла она медленно. Не торопясь. Тяжелые шаги отдавались по полу, и с каждым гулким ударом обутой в металл подошвы во мне росло мерзкое ощущение, что я смотрю не на машину и даже не на мутанта, а на катастрофу. На олицетворение того, во что превратились люди в мире Эдема. На то, что они для него значат. Ну и в том, что искусственный интеллект, который был призван спасти человечество, окончательно спятил, я теперь тоже не сомневался. Только извращенный машинный разум, лишенный эмпатии, чувства прекрасного и вообще любых человеческих чувств, был способен созлать нечто подобное.

Впрочем, сейчас было не до проблем восприятия эстетики машинным разумом. Сейчас нужно было успокоить эту тварь, пока она не успокоила меня.

Я перехватил «Каратель» покрепче, чувствуя, как от одного вида ужасного монстра сводит зубы, поймал урода в прицел и пробормотал на выдохе:

— Ну, давай уродец… Поехали.

«Каратель» забился в руках, отправляя навстречу монстру заряд за зарядом. Крунокалиберные пули должны были разнести все три башки урода, как переспелые арбузы, вот только… Вот только фигура твари окуталась голубым сиянием, и ни один из зарядов не достиг цели.

Твою-то мать.

— Регистрирую использование фазового щита высокой мощности, — бесстрастно заявил Симба.

— Спасибо, блин, а я и не заметил! — выругался я, переходя на деструктор. Выстрел, второй — бесполезно. Энергетические заряды лишь без толку расплескались по сфере щита, не нанося монстру никакого урона. А он, тем временем, что-то проревел и двинулся в мою сторону.

Дерьмо.

— Симба, импульс! — раз его защищает щит, значит, нужно этот щит вырубить. А потом уже разобрать из винтовки.

— Использование генератора ЭМИ невозможно, — тут же отрапортовал Симба. — Устройство перезагружается.

— Сука! — взревел я. — А раньше ты об этом сказать не мог?

Цепной шар свистнул в воздухе, и я прыгнул в сторону, уходя от удара. Шар впечатался в серверную стойку, роняя шкаф и дробя ее содержимое. Что-то заискрило и вспыхнуло, я перекатился по полу и вскочил на ноги. Рука метнулась к подсумку на поясе, и я выругался снова: плазменных гранат не осталось. Ни одной. Да что ж мне сегодня везет-то так, как утопленнику?

Взревев всеми тремя головами, монстр прыгнул вперед, снова замахиваясь. Я покатился по полу, пропуская шар над собой, тот снова врезался во что-то из оборудования, послышался грохот, хлопок и треск, из несчастного шкафа посыпались искры. В голове мелькнула мысль, что, если мы еще несколько минут тут так потанцуем, то ни взрывать, ни взламывать ничего не понадобится — разнесем все к чертям свинячьим. Вот только надолго ли меня хватит с такими прыжками?

Я снова перешел в вертикальное положение. Монстр шагнул в мою сторону. Он шел медленно, ведя клешней тисков по металлу, будто нарочно создавая мерзкий скрежет. Каждый шаг отдавался в груди ударом молота а голова твари все так же мерзко скалилась. Смешно тебе, морда бритая, да? Сейчас еще смешнее будет.

Я отбросил деструктор и шагнул вперед.

— Ладно, ублюдок, давай поиграем, — пробормотал я, активируя клинки, и шагнул вперед.

Клинки вырвались из предплечий с сухим металлическим щелчком. Воздух дрогнул, и тварь будто ожила по-настоящему — вся ее туша качнулась вперед с неожиданной для таких габаритов скоростью.

Монстр прыгнул, и я едва успел уйти в сторону. Шар, просвистев в считанных сантиметрах над моей головой, снес ряд стоек за спиной, во все стороны брызнули куски металла, пластика и целый фонтан искр — как внутри промышленной мясорубки оказался. Тут же монстр ударил второй рукой — и я резко повернул корпус, уходя в сторону. Удар манипулятора пробил шкаф, как картон, щипцы вгрызлись в металл и застряли. Отлично!

Такого шанса упустить я не мог.

Разбежавшись, я прыгнул, оттолкнулся от застрявшео манипулятора и взвился в воздух, замахиваясь для удара. Вот только монстр, каким бы фантастичеким это ни было, оказался быстрее. Воздух буквально завибрировал, и шар перехватил меня прямо на лету. Он стенобитным орудием врезался мне в грудь, так, что аж ребра захрустели, и тело резко изменило направление полета. Я обезумевшим снарялом пересек зал и врезался в один из шкафов, обрушив его на пол.

— Твою мать, — просипел я, пытаясь втолкнуть в легкие хоть глоток воздуха. — Гребаный ублюдок, теперь ты действительно меня разозлил!

Покачиваясь, я встал.

— Симба, нейроген! — хрипло скомандовал я, сплевывая на пол кровь изо рта.

По венам плеснуло жидким огнем и мир выцвел. Что-то зарычав, я бросился вперед, оттолкнулся от пола, прыгнул, занося клинок для удара…

И резкий удар в шею едва не оторвал мне голову. Если бы не жесткий защитный воротник костюма — так бы, наверное, и произошло.

Каким-то чудом монстр сумел поймать меня в тиски, установленные на втором манипуляторе, и теперь я висел в метре от пола, смешно и бесполезно болтая ногами, а эта скотина медленно наращивала давление, будто наслаждаясь моментом. Я попытался дотянуться до твари клинком, да где там — монстр держал меня на вытянутой руке. Воздуха категорически не хватало, давление усиливалось, еще пара секунд — и воротник не выдержит. А следом за ним — и шейные позвонки. Твою мать!

Рука метнулась к поясу, наткнулась на что-то твердое. Нож! Тот самый, что я нашел в рюкзаке, когда пытался выбраться из зоны Искажения! Обхватив рукоять, я выдернул нож из пластиковых ножен, перехватил оружие за клинок, и, коротко размахнувшись, метнул его в монстра.

Наверное, удача все еще была на моей стороне. Потому что даже в полигонных условиях не факт, что я сумел бы повторить бросок второй раз столь же удачно. Нож перевернулся в воздухе ровно один раз, и вошел четко в глазницу бритому. Длины клинка не хватило, чтобы достать до мозга, но эффект все равно оказался выше, чем я ожидал. Монстр взревел от боли и отшвырнул меня, будто шелудивого котенка, который неожиданно царапанул хозяина.

Я рухнул среди обломков, захлебываясь кашлем и неожиданно густым воздухом, живительным элексиром хлынувшим в легкие. Жив. Пока еще жив. Но надолго ли?

Надолго. Монстру явно стало не до меня. Ревя и воя от боли, он крутился на месте, пытаясь достать неуклюжим манипулятором нож, и, заодно, крушил все, что попадалось ему на пути.

Встряхнув головой, я примерился, коротко разбежался, запрыгнул на серверную стойку, и, дождавшись, пока ревущий монстр повернется спиной, прыгнул.

Правый клинок ударил бритому в основание черепа, преодолел сопротивление и с треском вошел в тело твари. Уцепившись второй рукой за одну из мертвых голов, я напрягся и дернул клинок наискось, вырывая его из тела, а заодно срезая все, что попадалось на пути. Хрящи, вены, артерии, что там еще оставалось человеческого в этом кошмарном миксе из человеческих тел и механических элементов… Клинок вырвался из тела, на стену брызнула кровь, и бритая голова повисла на остатках хрящей и кожи. Монстр издал полувсхлип-полустон, обмяк и тяжело повалился на пол — я едва успел отскочить, чтоб не оказаться придавленным этой тушей. Шагнув в сторону, я облокоитился на стойку, не сводя глаз с монстра, и все еще не веря, что тварь издохла. Однако это было именно так.

— Звездец, — выдохнул я, деактивируя клинки. Меня шатнуло, и я чуть не рухнул, потеряв равновесие. Откат от нейрогена пошел… Фуф, образина долбанная. А если бы здесь таких было двое?

— Противник уничтожен, — холодно и отстраненно проговорил Симба. — Боевая эффективность — меньше тридцати процентов. Очень низкий уровень. Вынужден констатировать, что победить удалось лишь благодаря удаче.

— Спасибо, родной, — скривился я. — Я знал, что ты меня всегда подбодришь.

— Не стоит благодарности, я всего лишь озвучиваю факты, — пафосным тоном проговорил Симба. — И должен предупредить, что удача — очень эфемерное понятие, и полагаться на нее в боестолкновениях — недальновидно и опрометчиво.

— Угу, — я кивнул, перебираясь через тело монстра, и направляясь к чудом уцелевшим пультам около ядра. — Я обязательно учту. А теперь прекращай умничать, и рассказывай, какую нам нужно кнопку нажать, чтоб здесь все вырубить. А то что-то мы задержались.

Надеюсь, ребята еще держатся…