Эвис: Неоднозначный выбор

Глава 22

Третий день первой десятины второго месяца лета.

Найта пришла в засидку за полчаса до рассвета, отмела все мои возражения и взбодрила своим Даром так, что захотелось свернуть горы. Потом проверила, в каком я состоянии, и полыхнула удовлетворением:

— Вот теперь совсем другое дело!

— Мне очень приятна твоя забота, но просыпаться в такую рань не было никакой необходимости — большую часть моей половины ночи я спокойно спал, а лагерь охраняли дроны.

Дарующая разомкнула объятия, посмотрела на меня взглядом, полным непонимания и обиды, и убито прошептала:

— Я надеялась, что ты, почувствовав, насколько сильна и безгранична моя любовь, сделаешь хотя бы крошечный шаг навстречу! О-о-о, как же я ошибалась…

— Болтушка! — мягко улыбнулся я и потрепал веселящуюся женщину по волосам. — Так чего ты вскочила-то?

— Делаю, что могу… Чувствую себя нужной… И счастлива… — делая между фразами длинные паузы, объяснила она. — А еще люблю, когда ты свеж и полон сил.

Выразить словами то, что я ощутил в этот момент, не получилось, поэтому я плеснул в Найту всем, что было на душе. Через петельку. И слегка перестарался — женщина, потянувшаяся было к штанам, снова подкатилась ко мне и довольно мурлыкнула:

— Забыла сказать самое важное: я обожаю такие вспышки эмоций. И поцелуи в щеку!

— Вымогательница! — притворно возмутился я, но «требование» выполнил. Несколько раз и от всей души. А затем порадовал Тень еще немного, с большим удовольствием понаблюдав за тем, как она одевается. То есть, дал ей возможность почувствовать, что я ею любуюсь и считаю невероятно красивой, так как помнил совет Амси, полученный по дороге на Полуденную Окраину, через сутки после того, как мы уничтожили первую в этом походе шайку разбойников.

— Амси, пока Найта спит, хочу с тобой посоветоваться. Слышала ее фразу про девять поминальных свечей к усыпальнице Найтиры ар Улеми?

— Слышала… — отозвалась призрачная хозяйка. — Мало того, я отслеживаю состояние этой женщины уже давно.

— И⁈

— Я несколько раз говорила с твоей первой меньшицей. И не только говорила — погрузила Вэйльку в гипнотический транс и вытащила из памяти все, что связано с прошлым ее матери. То есть, воспоминания о визитах Харзаха ар Улеми, рассказы Найты о своем отце и даже то, что твоя Тень говорила тогда, когда ее дочка была совсем маленькой и толком ничего не понимала. Если не вдаваться в подробности, то вся жизнь этой женщины до появления в твоем доме была одним сплошным кошмаром. Кошмаром, попав в который девяносто девять и девять десятых процента людей покончили бы жизнь самоубийством или сошли с ума. Она держалась ради дочери. А когда вырвалась из него и убедилась, что Вэйлиотте ничего не угрожает, потеряла опору. Ведь стержень, который помог ей выжить, стал не нужным и исчез. И ее психика пошла вразнос…

— Куда пошла? — не понял я.

— Начала рассыпаться, как шалаш из прутиков на сильном ветру! — объяснила Амси. — Ведь та цель в жизни, которой Найта посвятила всю себя, пропала, а ставить перед собой другие она не умела. Да и не видела смысла, так как большую часть жизни провела в кошмаре и не могла поверить в то, что в ней может появиться что-то кроме боли, страха и унижений.

Я скрипнул зубами, почувствовав невыносимое желание убить Харзаха ар Улеми еще раз. А хозяйка пляжного домика, дав мне прийти в себя, продолжила объяснения:

— Ты успел в самый последний момент. И, как выразилась Вэйлька, стал для Найты тем самым стержнем, вокруг которого она смогла себя заново собрать. Увы, озвучив своей новой Тени правила проживания в семье и окружив ее вниманием и заботой, ты забыл сделать самое главное — дать этой женщине новую цель. Поэтому она придумала ее сама, отталкиваясь от своего крайне скудного и однобокого жизненного опыта: решила посвятить всю свою новую жизнь служению тому, кто подарил будущее ее любимой дочери, то есть, тебе. Повторю еще раз — всю свою жизнь. Целиком. Мгновение за мгновением!

— Но ведь это ненормально! — воскликнул я. — Нельзя отдавать свою жизнь другому челове— …

— Разве? — саркастически хмыкнула призрачная хозяйка. — А как же твоя служба телохранителем? На мой взгляд, у Найты в разы больше оснований быть готовой отдать за тебя жизнь, чем у тебя — отдать жизнь за Зейна!

— Это совсем другое!

— Ты отталкиваешься от традиций. То есть, от правил, придуманных непонятно кем, непонятно, когда и непонятно, с чего. А Найта испытывает благодарность за вполне конкретную помощь себе и своей дочери.

Я опешил. Покрутил в голове озвученную искином мысль и решил, что ее надо будет тщательно обдумать. Как-нибудь потом. И задал прямой вопрос:

— Амси, ты считаешь ее поведение нормальным?

— Если рассматривать поведение Найты в общем и целом, то, безусловно, да! Мало того, оно мне нравится куда больше, чем поведение абсолютного большинства тех маллорцев, торренцев, хейзеррцев, реймсцев и гельдцев, которых я ежесекундно наблюдаю через камеры. А если упереться в так беспокоящую тебя частность, в смысле, в стремление этой женщины посвятить тебе свою жизнь, то нет. Но избавить ее от этого стремления я не смогу.

— Почему?

— Если очень коротко, то твоя Тень балансирует на грани сумасшествия и постепенно уничтожает сама себя. Если убрать ту идею, которую она вбила себе в голову, и все, что с ней связано, то личность Найты ар Эвис разрушится почти целиком. А если вычистить из памяти все, что связано с болью, страхом и унижениями, то останутся жалкие ошметки личности Найтиры ар Улеми. И что, по-твоему, можно будет из этого собрать?

Я сглотнул:

— Наверное, ничего. И что мне теперь делать?

Амси тяжело вздохнула:

— Нейл, стержень, вокруг которого собралась новая личность Найты — это ты. Но этот стержень очень-очень непрочный — он сломается, если ты отдалишься, если не оборвешь связь с тем прошлым, которое продолжает ее разрушать, и если она решит, что ты ее предал. Говоря иными словами, пока ты поддерживаешь эту женщину, она будет твоей и душой, и телом — добьется любой поставленной цели, станет тем, кем ты захочешь, и будет помогать тебе в любых начинаниях. Отойдешь в сторону — наложит на себя руки. И я нисколько не преувеличиваю: еще одного предательства она не переживет, а принять помощь другого человека не захочет, так как просто не сможет ему поверить. Поэтому прими ее такой, какая она есть, дай возможность на себя опираться и береги, как самую хрупкую стеклянную вазу. И тогда она когда-нибудь соберется в цельную Личность…

Из засидки выбрались вместе. Только Найта рванула к дереву, на ветвях которого с ночи сохли купальники, сняла свой и танцующей походкой направилась к лесу, а я подошел к ложу, на котором дрыхли мои женщины, развесил петельки и, присев на корточки рядом с Вэйлькой, залюбовался ее личиком.

Как и следовало ожидать, младшая Дарующая отреагировала вспышку моих эмоций практически мгновенно — проснулась и, не открывая глаз, подставила губки под поцелуй. Удовольствие, которым она полыхнула, почувствовав прикосновения моих губ, заставило Майру открыть глаза и потянуться ко мне за своей долей ласки, а следом за ней зашевелились и все остальные. И, не задумываясь, начали добавлять свои чувства к тем эмоциям, которые уже испытывали мы втроем.

Девушки нежились минут пять-семь. Пока не увидели Тень, идущую не к нам, а к озеру.

— Найта, а куда это ты собралась? — приподнявшись на локте, «с легким недовольством» в голосе поинтересовалась Стеша.

— Умываться!

— А почему в купальнике? — грозно сведя брови к переносице, спросила Алька.

— Вода у берега не очень чистая. Зато если заплыть подальше…

— А-а-а, она собирается плавать! Без нас!! Вредина!!! — возмущенно взвыла мелкая, выстрелила собой прямо из-под покрывала и рванула к дереву, совсем ненамного опередив Вэйльку, сорвавшуюся с места второй.

— Что случилось⁈ — встревожено воскликнул Магнус, который вскочил на ноги уже с мечом в руке.

— Найта пошла умываться, но не позвала с собой девочек! — объяснил я. А когда мужчина непонимающе нахмурился, ухмыльнулся: — Умываться, но подальше от берега. Ибо вода там значительно чище…

— И?

— И сейчас ей помогут! — хохотнул я. — Утопят. Раз двадцать. Если, конечно, поймают!

— А можно поплескаться и нам? — спросила проснувшаяся Ивица. А когда услышала утвердительный ответ, торопливо встала, огляделась по сторонам и потрясенно уставилась на розовеющее небо: — Ух-ты, как красиво!!!

Правда, рассветом любовалась совсем недолго — стоило Рине с Властой припустить за купальниками, как она побежала следом…

…Вечер, проведенный на «женской» половине озера наряду с ночным весельем на «мужской», напрочь отбили у супруг Магнуса как лишнее стеснение, так и страх перед «Преддверием Бездны», поэтому, переодевшись, они выбежали из леса, арбалетными болтами пронеслись по берегу, сходу влетели в воду и сразу же бросились в битву. Благо мои дамы о них не забыли, поэтому воевали на мелководье. Уже через несколько секунд Ринка, потеряв равновесие из-за неожиданной атаки Стеши, восторженно взвизгнула, Власта, бросившаяся ей на помощь, воинственно завопила, а Ивица заливисто рассмеялась и тут же вступила в другую схватку. На стороне Альки. Увы, Майра оказалась слишком шустрой, поэтому ушла старшей ар Койрен за спину и высекла из-под нее ноги. Уйти в воду с головой не дала, придержав за подмышки. И из-за этого пропустила ласковое, но очень быстрое касание мелкой…

Наблюдая за буйствующими воительницами, я получал несказанное удовольствие как от красоты самих воительниц и тех связок, которые они использовали, так и от яркости и силы испытываемых эмоций. А Магнус пребывал в постоянном напряжении. Первые пару минут. Но когда убедился, что его супруг тщательно оберегают от любых случайностей, расслабился и иногда стал позволять себе отрывать взгляд от сражения, чтобы высказать свое мнение о чем-то понравившихся связках или отдельных атаках.

Да-да, перестав переживать за любимых женщин, он вернулся в обычное состояние Идущего по Пути Меча, то есть, оценивал сначала эффективность, своевременность и чистоту исполнения движений, а уже потом все остальное. Поэтому радовался, как ребенок, заметив в защитах и атаках моих красавиц что-то незнакомое, и повторял несколько раз, чтобы уложить в памяти для последующего обдумывания. Правда, при этом не забывал и о супругах — уловив в движениях старшей жены первые признаки усталости, заволновался. И совершенно зря — не прошло и минуты, как Майра закончила побоище, а страшно довольные собою дамы повернулись к нам:

— А вы что, умываться не собираетесь?

— Собираемся! — задумчиво глядя вдаль, кивнул я. — Просто никак не решим, как правильнее умываться — заплывая подальше, ныряя на глубину или прыгая со скалы?

— Прыгая со скалы и проплывая над самым дном как можно дальше! — тут же ответила моя старшая жена. — Готова показать!

— Зачем так напрягаться? Вы уже умылись, поэтому можете начать приводить себя в порядок и готовить завтрак. А мы быстренько сбе— …

У Ивицы потух взгляд и оборвалось сердце:

— Мы что, уже уезжаем⁈

— Нет, чтобы успеть въехать в город до закрытия ворот, надо выехать в конце второй стражи, так что успеете и напрыгаться, и наплаваться…

— Отлично! — «обрадовалась» женщина и, зачерпнув ладонями воду, плеснула себе в лицо: — Все, с умываниями здесь закончено. Я готова идти умываться под скалой.

Играла она куда хуже Альки, поэтому я не поверил бы в ее «радость» даже без использования Даров. А с ними просто знал, что она еле сдерживает слезы, так как страшно не хочет покидать озеро. Магнус, заметивший состояние жены и не на шутку расстроившийся, промолчал — видимо, считал, что и так вытащил меня из города на два дня, и просить остаться на третий будет наглостью. Зато не промолчала Майра:

— Любимый, а что нам мешает отправиться домой не сегодня, а завтра? На службу тебе вроде как не надо, на приемы и балы мы, кажется, не собирались, а недобитые воры и убийцы подождут.

— Действительно, почему бы нам не побыть здесь еще немного? — поддержала ее Вэйлька. — За первую половину лета ты не провел с нами и десятины, поэтому просто обязан исправиться!

— А что продуктов почти не осталось, так это мелочи! — пожала плечами Алька. — До завтрашнего дня мы с голоду точно не умрем.

— Если мы начнем тренировки на день позже, ничего страшного не произойдет! — написала Стеша в личный канал. — Особо серьезных дел, требующих обязательного присутствия в городе, тоже нет, зато крема от загара навалом. Назовем его мазью от ожогов, заставим Койренов использовать его каждые пару часов, и они не сгорят. Далее, завтракать есть чем, а ближе к полудню я осмотрю окрестности, найду подсвинка или косулю и уроню дрон на голову будущему обеду. Тогда тебе останется его прирезать и притащить в лагерь…

— Ладно, уговорили, остаемся! — согласился я. И чуть не оглох от многоголосого визга…

…Требование намазать все открытые части тела «мазью от ожогов» Магнус и его супруги выполнили без возражений. Затем Ивица, Власта и Рина закрепили на правом бедре ножны с подаренными клинками и заявили, что будут к ним привыкать. Я не возражал, поэтому повернулся к лесу и зашагал в сторону «женской» половины. А через несколько минут, добравшись до скалы, положил на камень перевязь с мечом и загнал учеников в воду, чтобы посмотреть, чему они научились за ночь и за время утреннего побоища.

Глава семьи Койрен довольно уверенно проплыл вдоль берега метров пятнадцать, поэтому получил разрешение прыгать самостоятельно, и был вверен заботам Ланки. А троица его супруг продолжила тренироваться под моим присмотром. И небезуспешно — уже минут через двадцать Власта уверенно всплыла на поверхность без моей помощи и всего с одной остановкой добралась до берега. А Ивица научилась прыгать в воду с метрового уступа вниз головой.

Что особенно приятно, своей очереди Койрены ждали в воде у берега, отрабатывая гребки, толчки или «зависания» на месте. Причем вкладывали в то, что делали, и душу, и сердце. Поэтому я возился с ними без какого-либо внутреннего сопротивления и почти не завидовал своим девочкам, исполняющим один безумный прыжок за другим.

К началу второй стражи, когда лик Ати поднялся над холмами, я основательно проголодался, поэтому прервал общее веселье и устроил перерыв на завтрак. Оказалось, желание перекусить обуревало не одного меня — не прошло и двадцати минут, как все остатки продуктов были уничтожены, а вместе с ними допит и весь взвар.

— Да уж, свой аппетит мы порядком недооценили! — пробормотал Магнус, оглядев «стол», в центре которого сиротливо лежала тряпица с солью. — Теперь придется немного поголодать…

— Не придется! — успокоил его я. — Эти места я знаю очень неплохо, поэтому в самую жару, пока вы будете прятаться от лучей Ати в теньке, возьму арбалет, сбегаю на охоту и что-нибудь приволоку.

— Думаешь, стоит? — с сомнением в голосе поинтересовался он.

— Я недалеко. Обойду пару-тройку мест, а если ничего не обнаружу, то вернусь.

— Есть и другой вариант, отчего-то упущенный твоим тактиком! — сварливо пробурчал Сардж в личном канале. — До дому три минуты лету, а вдоль берега вашего озера омут на омуте! Соответственно, если наведаться в кабинет, синтезировать наконечник остроги, найти подходящую палку и выбрать в комме режим наблюдения, который позволяет видеть рыбу через толщу воды, то можно будет добыть еды, наработать полезный навык и развлечь окружающих…

Я отправил запись этого разговора девочкам и, услышав в их эмоциях предвкушение, понял, что никакая «охота» мне сегодня не грозит. Поэтому завалился на ложе, закинул руки за голову и закрыл глаза, дабы переварить съеденное и подготовиться к очередному занятию с учеником и ученицами. А через какое-то время услышал всплеск веселья в эмоциях своих женщин и заинтересовался.

— Лежи, как лежишь! — попросила Майра в общий канал. — Откроешь глаза тогда, когда я скажу, ладно?

Я ответил согласием, а минуты через полторы вдруг услышал робкий вопрос Ивицы:

— Что скажете?

— Прекрасно! — отозвался Магнус.

Мои женщины его поддержали. Вразнобой. А когда похвалы закончились, позвали меня:

— Нейл, хватит дрыхнуть, нам срочно нужно услышать твое мнение!

Я «проснулся», перекатился на правый бок и мысленно хмыкнул: старшая ар Койрен стояла в центре лагеря в темно-синем раздельном купальнике с оборочками на груди, скрадывающими недостаток объема оной, в трусиках, прикрытых короткой юбочкой, и с ножом на правом бедре. О том, что с фасоном этой вещи Майра, Дайна и Алька мучились более получаса и смогли подобрать его лишь с помощью Амси, мне говорили. И даже предлагали показать. Но тогда я отказался, поэтому с интересом оглядел женщину с головы до ног и пришел к выводу, что девочки старались не зря — Ивица выглядела очень даже достойно.

Пока я разглядывал купальник, женщина успела порозоветь и испугаться, но взгляда не отвела — смотрела мне в глаза и с трепетом ждала «приговора». Вернее, правды. По крайней мере, мне так показалось при «чтении» ее эмоций. И я постарался озвучить то, что думал, как можно мягче:

— Отлично! А через полгодика, когда ты добавишь объема бедрам, будет просто великолепно. И, знаешь, я не смог представить купальник, который подошел бы тебе больше, чем этот. Скажу больше, он выглядит куда интереснее, чем закрытый.

Ивица благодарно прикрыла глаза, дав понять, что хотела услышать не комплимент, а мнение, заулыбалась, гордо развернула плечи и заявила:

— Что ж, значит, прыгать я буду в том. А плавать и загорать — в этом!

…Власта с Риной решились последовать примеру старшей жены минут через двадцать, когда Майра, выяснив, на какой «половине» озера мы будем развлекаться, отправила всю женскую половину моей семьи переодеваться. Спрашивать моего мнения постеснялись, до воды дошли, прячась за моими дамами, и еще долго вспыхивали то стеснением, то гордостью. Правда, гордостью лишь после похвал Ивицы и Магнуса, не позволивших девушкам упиваться собственными страхами. Кстати, ар Койрен был сосредоточен исключительно на супругах. То есть, он оценил по достоинству купальники моих девочек, сделал один общий комплимент на всех и занялся своими любимыми — помогал им отрабатывать новые упражнения, одаривал похвалами и веселил. Зато ближе к полудню, когда Ати стал не припекать, а жарить, и я отправил всю компанию в тень, он улегся рядом со мной, закрыл глаза и еле слышно вздохнул:

— Я был уверен, что Власта с Ринкой куда храбрее и безрассуднее Ивицы, а оказалось — наоборот. Знаешь, что она мне сказала, когда решила одеть этот купальник?

— Откуда?

— Что ты не будешь вожделеть ни ее, ни наших девчонок сразу по трем причинам. Во-первых, твои супруги в разы красивее. Во-вторых, ты видишь женщин только в них, а ко всем остальным относишься, как к статуям, умеющим думать, ходить и говорить. И, в-третьих, ты так же, как мэтр Колин, замечаешь и оцениваешь красоту, а не размеры прелестей.

Я пожал плечами:

— Внешняя красота вызывает не желание, а восторг. По крайней мере, у меня. Поэтому красивой женщиной, скакуном или статуей я любуюсь приблизительно одинаково. Красота души пробуждает уважение, поэтому мне нравится, что ты привозишь своих супруг в мой дом, я радуюсь, что они общаются с моими девочками, и с удовольствием иду тебе навстречу, когда слышу просьбу чему-нибудь их научить. А желание появляется только тогда, когда есть общность душ и обоюдное стремление отдавать всего себя друг другу. Впрочем, ты это знаешь не хуже меня, ибо сам такой.

— Уверен? — прищурился ар Койрен.

— Если бы это было иначе, мы бы с тобой не подружились… — усмехнулся я. — С самого детства я очень неплохо чувствую эмоции окружающих. От грязи в мыслях большинства меня воротит. А с тобой я общаюсь с удовольствием.

— Эту способность трудно не заметить! — посерьезнел он. — В Ламме ты за считанные кольца отсеял пять из девяти девиц и подтолкнул меня к правильному выбору. Во время допросов воров и убийц точно знал, говорят тебе правду или лгут. А сегодня почувствовал, что Ивица вот-вот разревется, наплевал на свои планы и решил остаться еще на один день. За что я тебе очень благодарен.

— Не было у меня особых планов… — буркнул я. Потом вспомнил про острогу и вздохнул: — А теперь появились. Ибо до вечера еще далеко, а я уже проголодался!

Стоило мне добавить, что пора идти на охоту, подняться на ноги и сделать шаг к переметным сумкам, как с нашего ложа вскочила Стеша и метнулась ко мне:

— Возьмешь меня с собой?

Я кивнул, подошел к своей сумке, присел рядом с ней на корточки, сделал вид, что копаюсь в боковом кармане, и услышал негромкий шепот:

— Наконечник уже внутри. Только посередине. Замотан в черную тряпку.

Я плеснул в нее недоумением, и тут же получил ответ:

— Слетала, пока ты общался с Магнусом.

— Шустрая, однако!

— Не шустрая, а заботливая! — пошутила она, и тут же превратила общение в доклад: — Дроны по берегу погоняла. Подходящие омуты нашла. Так что осталось обуться, взять с собой кусок веревки под кукан, вырезать подходящую палку и разобраться с процессом.

— На всякий случай надень штаны! — посоветовал я. — В стороне ты точно стоять не будешь, а рыбья чешуя и плавники могут оцарапать.

Пока меньшица одевалась, я поинтересовался у Сарджа местонахождением омутов, найденных моим тактиком, и неторопливо двинулся по направлению к ближайшей метке, появившейся на миникарте. Пока шел, срезал подходящую ветку и превратил ее в древко. Потом закрепил наконечник, пару раз взмахнул получившейся острогой и пришел к выводу, что древко можно чуточку укоротить. Когда меня догнала Стеша, идти стало куда веселее — девушка, предвкушающая новое, а поэтому волнующее развлечение, отобрала у меня «смертоносное оружие» и начала к нему привыкать. На ходу. Атакуя — слава Пресветлой, тупым концом — кусты, пни и чем-то не понравившиеся деревья. При этом выглядела настолько грозно, что в какой-то момент я прижал ее к себе и поцеловал в носик.

— Что ты наделал? — расстроилась девушка. — Теперь мне не хватит совести требовать права нанесения первого удара!

Я рассмеялся:

— Я тебе его дарю!

Стеша засияла, еще более воинственно взмахнула острогой и рванула вперед. А через несколько минут, подойдя к довольно густым зарослям, перешла на «лесной» шаг и жестами показала, что искомый омут находится за ними. Я бесшумно двинулся за ней, по дороге выяснив у Сарджа, какой режим комма лучше активировать. А когда подошел к краю небольшого обрыва, то сразу же увидел на глубине полутора метров нескольких силуэтов, подсвеченных зеленым.

Меньшица тут же протянула мне острогу. А когда я попытался отказаться, написала в личный канал:

— К древковому оружию я не привыкла, поэтому промахнусь. У тебя шансов больше. Начинай…

— Осмелюсь напомнить, что вы видите изображение не через границу двух сред, а в окне тактического комплекса… — врезался в нашу беседу голос искина объекта ноль-два. — Поэтому никаких поправок делать не требуется — бейте прямо в цель!

Я выделил самую большую рыбину меткой, кинул взгляд на вспомогательный экран, увидел, что от меня до нее два метра восемнадцать сантиметров, и перебрался чуть левее. А когда добрался до самого края обрыва, поставил левую ногу на удобную площадочку, пару раз примерился и с силой вбил острогу в воду.

— Попа-а-ал!!! — восторженно взвыла Стеша чуть ли не на весь лес, а через миг уже стояла рядом: — Ну, и чего стоишь? Вытаскивай — хочу посмотреть в ее наглые глазенки!

Вытащил. Оглядел. Восхитился приличному размеру и весу добычи, после чего снял рыбину с остроги и отдал «оружие» меньшице. Пока я сажал добычу на простейший кукан, девушка высматривала очередную жертву. Затем ударила и расстроено повернулась ко мне:

— Я промахнулась!

— Ничего страшного, пробуй еще…

Попробовала. Через несколько минут, когда одна из рыб вернулась на облюбованное место. И, промахнувшись снова, в сердцах вбила острогу в дно раза четыре, перебаламутив несчастный омут. Потом скользнула ко мне, увидела, что я улыбаюсь, и возмутилась:

— Тебе смешно?

— Нет, мне красиво! — ответил я, скользнул к девушке, поймал ее за талию и прикоснулся губами к груди, вырвавшейся на свободу во время неравной битвы со слишком юрким врагом.

— Это меняет дело… — хрипло выдохнула Стеша, потянула меня к себе… а через несколько мгновений уперлась руками в плечи: — Все, хватит… Ну пожалуйста… Нейл, еще один поцелуй — и я не остановлюсь ни за что на свете!

В ее способностях я нисколько не сомневался, поэтому нехотя отстранился.

— Так, мне срочно надо успокоиться! — спрятав аппетитное полушарие в чашку лифчика, расстроено выдохнула она. — Поэтому бери острогу и убей мне эту увертливую тварь!

«Увертливую тварь» я достал. С первого же удара. Потом вместе с меньшицей перебрался к следующему омуту и поймал еще одну рыбину, существенно крупнее первой. Еще минут через пять проткнул четвертую, чуть поменьше, после чего решил вернуться в лагерь. Так как понимал, что для обеда уже пойманной добычи предостаточно, а перед ужином мне все равно придется возвращаться к этим же омутам, но уже с толпой женщин…

…Увидев нас с четырьмя здоровенными рыбинами на кукане, дамы радостно завопили, рванули навстречу и принялись рвать на мелкие кусочки, выпытывая все, что можно было выпытать. Узнав, что все четыре трофея добыты мною, начали сочувствовать «обделенной» Стеше. И сочувствовали до тех пор, пока она не описала свое сражение во всех подробностях. Тут дамы расхохотались, признали, что в таких условиях я был просто обязан страшно отомстить обидчицам. И заодно пришли к выводу, что раздельный купальник — не лучший наряд для рыбалки.

Когда закончили веселиться, оценили вес и ухватистость остроги, осмотрели рыб, признали годными к немедленному употреблению в пищу и отправились смотреть, как Майра будет их потрошить. Заодно забрали у меня душистые травы и дикий лук, собранные по дороге в лагерь. Пока дрова прогорали до углей, я сходил за глиной, чуть позже натер выпотрошенную рыбу солью, естественно, изнутри, напихал в тушки дикий лук и травы, и… к нешуточному возмущению Ивицы, зачем-то «перепачкал» будущий обед «грязью»! Слава Пресветлой, доказывать, что так готовить нельзя, женщина не рискнула, то ли решив дождаться результата, то ли решив, что если у меня ничего не получится, то я смогу поймать еще.

Когда я затолкал «грязную» рыбу в угли и развел сверху небольшой костер, старшая ар Койрен напрочь перестала что-либо понимать, и отправилась к Магнусу делиться своими сомнениями. И заставила его расхохотаться:

— Милая, рыба и птица, запеченные в глине, получаются такими вкусными, что не передать словами! Подожди кольца три, и убедишься сама.

— Лан, а ты такое уже пробовала? — слегка надувшись, поинтересовалась она у сестры мужа.

— Неа! Но знаю, что Нейл ничего не делает просто так, поэтому жду и глотаю слюнки…

…Четырех здоровенных рыбин нам хватило впритык, ибо девушки ели за двоих и тянулись за следующим кусочком даже тогда, когда не могли нормально дышать. А когда на «столе» остались одни косточки, заявили, что к вечеру проголодаются значительно сильнее, поэтому ловить надо не четыре, а пять. Или шесть. И не такую мелочь. Потом перебрались в тень и улеглись на покрывала. А Ивица, по моим ощущениям, съевшая чуть ли не больше всех, угомонилась последней — положила голову на бедро Рины и сыто улыбнулась:

— Теперь я понимаю, чем вы околдовали Террейла!

— И чем же? — поинтересовалась Найта. — На озера его не возили, со скал прыгать не давали, рыбой, запеченной в глине, не кормили. Зато заставляли бегать пешим по конному, тренироваться до потери сознания, стоять на страже и гонять разбойников.

— Я про это и говорю: он распробовал совсем другую жизнь!

— Ага! — подтвердила Майра. — Поэтому продолжает бегать пешим по конному каждое утро, но уже по территории дворца. И шарахается от дам в гамаках, появляющихся на его пути, как грибы после дождя!

— Шутишь?

— Неа! — улыбнулась хозяйка рода Эвис. И рассказала то, что слышала от самого наследника престола. А потом описала мысли Стеши по поводу правильной организации засад на принца.

Койрен-старшая расхохоталась и схватилась за переполненный живот:

— Не смеши, я и так еле дышу!

— Террейл тоже еле дышит, так как дамы в гамаках показывают ему ноги аж до колена! — присоединилась к беседе Майра.

— Кошмарное зрелище! — ужаснулась Ивица, во время нашего с Магнусом отсутствия в Лайвене успевшая оценить гладкость тел моих красавиц, получившая «Эвисовскую» мазь для удаления лишних волос и привыкшая ее использовать. — А что будет с бедным Террейлом, если эти дамы узнают о существовании купальников⁈

— Умрет на месте! — сказал я. А когда сообразил, что в эмоциях жены Магнуса нет даже намека на уважение к будущему верховному сюзерену, расстроился: — А если серьезно, то за последнее время принц очень сильно изменился. Он целыми днями разбирается в тонкостях управления королевством, помогает Зейну всем, чем может, и стал видеть в подданных не безликую массу бесконечно обязанных ему людей, а подданных, большая часть из которых заслуживает уважения.

Старшая ар Койрен не поверила:

— Да ладно!

— Так и есть! — подтвердил Магнус. — Когда я заезжал к нему за отличительными знаками, то обратил внимание, что из его окружения пропали подхалимы и лизоблюды, стол кабинета завален стопками бумаг, а не заставлен кувшинами с вином, а сам Террейл слышит то, что ему говорят. И делает выводы только после того, как хорошо подумает.

— Все-таки околдовали! — хмыкнула Ивица, сделала короткую паузу и, зачем-то взъерошив себе волосы, уставилась на меня: — Знаешь, если твоими стараниями из вчерашнего гуляки и повесы получится второй Зейн, будет по-настоящему здорово.

— Я его только подтолкнул! — буркнул я.

Женщина рассмеялась:

— Нейл, ты меняешь все, к чему прикасаешься! Если не веришь — то посмотри на меня и скажи, похожа я на ту Ивицу, которая когда-то переступила порог вашего дома?

…Беседовали долго, больше часа. Обо всем на свете. Потом Магнус задремал, и общий разговор разбился на несколько отдельных: Ивица перебралась к Майре и начала ее вполголоса о чем-то расспрашивать, Власта точно так же прикипела к Стеше. А Вэйлька, Дайра, Алька и Лана утащили Рину метров за пятьдесят от лагеря, улеглись на небольшое покрывало, вооружились палочками и принялись рисовать на земле какие-то наряды.

Я последовательно прислушался к эмоциям каждой группы, порадовался тому, что от всех трех веет любопытством, взаимной симпатией и умиротворением, и здорово обрадовался. Потом закинул левую руку за голову и вдруг понял, что правой перебираю локоны лежащей рядом Найты и бездумно разминаю ей шею и плечи. Причем, видимо, достаточно давно, так как мышцы женщины уже расслаблены до состояния киселя, а в ее чувствах ощущается одно лишь блаженство.

«Привык. Окончательно и бесповоротно…» — отметил я самым краешком сознания, лег поудобнее и почувствовал, что блаженство сменилось тихим сожалением. Дотронулся подушечками пальцев до верха спины — и сожаление сменилось робкой надеждой. Сдвинул пальцы на несколько сантиметров ниже и ощутил радость. Попробовал понять, чего хочется Найте больше всего и вскоре ощутил, что больше всего радости доставляют легкие, почти невесомые прикосновения. А еще тепло в моих эмоциях.

Пока мои пальцы путешествовали по спине Тени, я сравнивал ее с дайрой — так же, как и этот инструмент, женщина очень чутко реагировала на каждое прикосновение к «струнам» и даже звучала. В душе. Чисто, звонко и радостно. Но почему-то недолго — буквально минут через десять она вдруг подключилась к личному каналу и «написала»:

— Пойдем, поплаваем?

Я с удовольствием согласился, так как было жарковато, и мне уже давно хотелось охладиться. Пока спускались к озеру и заходили в воду, женщина, если можно так выразиться, «весело молчала». То есть, не говорила ни слова, зато в ее эмоциях ощущался смех. А когда мы отплыли метров на пятьдесят, выпустила чувства наружу — рванулась ко мне, надавила на плечи и попробовала утопить. Я вывернулся, атаковал сам, ушел от тычка пальцем в ребро, пользуясь преимуществом в силе, развернул женщину к себе спиной и макнул головой в воду, был тут же схвачен за пальцы правой ноги, взят на болевой прием и так далее…

Все время, пока мы сражались, Найта горела каким-то запредельным восторгом. Потом неожиданно сдалась, легла на воду и, раскинув руки и ноги в стороны, удовлетворенно пробормотала:

— Потеребили волосы, почесали спинку, дали пошалить. С ума сойти, я чувствую себя ребенком! Э-э-эх…

— Что такое⁈ — уловив перемену в ее настроении, встревожился я.

— Магнус проснулся! — перевернувшись на живот и мгновенно посерьезнев, сообщила она. — Вся их компания вот-вот рванет к воде, так что нам пора возвращаться.

Сожаление, появившееся в эмоциях женщины в этот момент, заставило меня расстроиться. И заставило подарить ей еще немного радости:

— Девочка-девочка, давай-ка я прокачу тебя до берега…

…Ивица и Рина поплыли практически одновременно. Сначала не поверили самим себе, поэтому перевели дух, собрались с силами и попробовали еще раз. А когда убедились, что способны преодолеть метров пять-шесть, не касаясь ногами дна, радостно заверещали, захвалили «любимого наставника» и побрели к Магнусу. Радоваться вместе с ним и Властой. Я проводил их взглядом, повернулся направо и раз пятый за последний час плеснул в женскую половину своей семьи гордостью: мои красавицы, вооружившись собственноручно вырезанными палками и забыв про все на свете, предельно сосредоточенно отрабатывали «удар острогой».

Дамы ответили вспышкой радости и продолжили тренироваться. Я улыбнулся, посмотрел на ученика и учениц, и махнул рукой:

— Плывите ко мне. Прямо оттуда. Касаться дна не разрешаю!

Глава семьи легонечко подтолкнул Власту, и торренка, уже более-менее научившаяся держаться на воде, послушно кивнула. А через пару мгновений, вдохнув и смешно надув щечки, оттолкнулась от дна и довольно спокойно заработала руками и ногами. В том, что она легко преодолеет разделявшие нас одиннадцать метров, я нисколько не сомневался — не очень разговорчивая, зато добросовестная девица своим отношением к окружающему миру частенько напоминала мне Майру со Стешей.

Доплыла, ни разу не зачастив и не задергавшись, поэтому особо не запыхалась. Ивица зацепила дно ногой на втором толчке. Случайно. Поэтому остановилась, вернулась к мужу и поплыла заново, полыхая недовольством и желанием преодолеть требуемое расстояние целиком. Гребки руками у нее получались слабенькими, выносливости не хватало, поэтому до меня она добралась на одном упрямстве и настолько устав, что встала на дно лишь с помощью Власты. Зато, отдышавшись, издала счастливый вопль:

— Я смогла!!!

Рина тоже смогла. Хотя на последних метрах запуталась в конечностях и хлебнула воды.

Дождавшись Магнуса, который к этому времени научился проплывать метров по двадцать, я сообщил ученицам, что самый первый экзамен по плаванию они сдали. И не удержался от шутки:

— Поэтому вынужден вас расстроить…

Сияние в глазах ар Койрен-старшей тут же пропало, а настроение начало стремительно ухудшаться:

— Чем?

— Вечереет. Мы с вашим мужем порядком проголодались. А значит, тем, кто жаждет испытать свои силы в рыбалке с острогой, пора снимать любимые раздельные купальники и натягивать цельные!

Магнус расхохотался, а его мигом воспрянувшие духом супруги принялись меня обливать водой в шесть рук.

— Нейл, у тебя совесть есть? — плеснув в меня пару раз, возмутилась Ивица. — Я уже понапридумывала себе невесть что…

— … проехала полдороги до дома… — подхватил я. — … и страшно обиделась?

— Ага! — не переставая меня обливать, подтвердила женщина. — А тут — переодевание, которое меня вообще не касается!

— Почему это? — поинтересовался ее супруг.

— У меня слишком слабые руки, а на пять-шесть рыб десяток желающих. Поэтому я буду только смотреть и радоваться каждому удачному удару…

…Первый удар, которому обрадовалась Ивица, нанесла Майра, умудрившаяся пробить острогой самую крупную рыбину из всего дневного улова. Дождавшись, пока ее добычу посадят на кукан, девушка изобразила очень воинственный и смешной танец победы, кстати, с удовольствием поддержанный Алькой, Ланкой и Риной, и передала «оружие» Власте. Та, вглядевшись в темную воду и ничего не обнаружив, пыталась отказаться от права ударить, но Вэйлька, встав рядом с нею, начала объяснять, куда бить. А когда торренка взмахнула рукой, приморозила ее цель «стужей», и благодаря ее помощи самый крайний штырь остроги каким-то чудом все-таки пробил рыбе хвост. Расцеловав Дарующую, Власта станцевала не менее зажигательный танец, чем Майра, а затем передала оружие Стеше, так как Вэйлька была в раздельном купальнике, а значит, на право удара не претендовала.

Меньшица отомстила за дневные мучения. Можно сказать, вдвойне, умудрившись «загарпунить» сразу пару не очень крупных обитательниц озерного дна. Возгордилась — страсть! И вместо танца влипла ко мне в объятия.

Следующие минут двадцать мы ждали удачного удара Рины — несмотря на подсказки и «стужу», она промахнулась аж шесть раз, но не сдалась. Поэтому на седьмой все-таки добилась своего и засияла. Потом мы ходили от омута к омуту еще минут десять, но уже по другой причине — Алька, завладевшая острогой, не собиралась «тратить возможность повеселиться на всякую мелочь» и искала рыбину размером с быка. И ведь нашла! Не с быка, конечно, но заметно крупнее той, которую убила Майра, спокойно выбрала место для удара, вбила острогу в воду и гордо выпятила грудь:

— Попала!

Улов получился более чем хорошим, поэтому мы отправились обратно в лагерь. А когда добрались, женская половина рода ар Койрен под руководством Майры начала учиться потрошить рыбу.

— Нейл, этого не может быть! — потрясенно прошептал Магнус минут через пятнадцать, когда его супруги начали обмазывать будущий ужин глиной. — Ивица ненавидит готовить и терпеть не может грязь во всех ее проявлениях!

— Укуси себя за палец! — ухмыльнулся я. — Проснешься — и все будет, как раньше!

Мужчина демонстративно убрал обе руки за спину и обратился к жене. В полный голос:

— Дорогая, тебя подменили?

— Ага, супруги Нейла! — не задумавшись ни на мгновение, весело отозвалась женщина. — Кстати, какая Ивица тебе нравится больше — утонченная дама, наряженная в платье с кринолином, с волосами, собранными в аккуратную прическу, и с белоснежной кожей, или полуголая растрепанная девица, перемазанная в глине с головы до ног?

Ар Койрен подергал себя за ус, изображая задумчивость, а когда его жена обиженно выпятила губу, пожал плечами:

— Конечно, эта: прежняя Ивица могла быть только благородной дамой и никем иным, а нынешняя запросто превратится в кого угодно!

Этот ответ настолько лег женщине на душу, что почти все время, пока жарилась рыба, она просидела у мужа на колене, довольно щурясь и полыхая вспышками радости и счастья, а во время ужина кормила Магнуса самыми аппетитными, по ее мнению, кусками. При этом не забывала и о меньшицах — объясняла, как «правильно» ухаживать за супругом, давала им задания, от которых мы покатывались со смеху, и добивалась «чистоты выполнения». А если у девушек не получалось, демонстрировала, как надо.

Мои супруги тоже веселились, как могли. А так как с фантазией у них было все в порядке, то к концу трапезы я настолько устал ржать, что запросил пощады. И получил. С условием, что попозже позволю дамам упиться зельем кошачьего глаза и попрыгать со скалы.

Пообещал. И даже предложил ученицам Совершенное Безумие — доплыть до «женской» половины озера самостоятельно. Пусть и с остановками, зато вокруг мыса!

Обожания, которым после этих слов плеснули ар Койрены, можно было захлебнуться: они поняли, что всю жизнь мечтали именно об этом! Правда, наступили на горло своим желаниям и рванули к воде только после того, как замотали оставшиеся куски рыбы в чистую тряпицу, унесли мусор и убрались.

Плыли «по самой слабой». То есть, отправляли вперед Ивицу, а потом доплывали до нее. И не делали с этого места ни шагу, чтобы проплыть все расстояние «честно». Само собой, в процессе участвовали и мы, Эвисы — я находил те участки дна, на которых могла остановиться старшая ар Койрен, и плыл рядом с ней, чтобы, если что, поддержать. А девочки наблюдали за остальными. Но помощью это не считалось, ведь ученик и ученицы жаждали свершений. И радовались каждому преодоленному отрезку.

Первое свершение — остановка на самом острие мыса — вызвало слитный многоголосый вопль: Койрены радовались, а мы им помогали. Второе — касание дна рядом со скалой — второй, еще громче. А потом дамы рванули обратно в лагерь. Уже через лес. Переодеваться и пить отвары.

Пока они бегали туда и обратно, я немного размялся, спрыгнув со скалы раз пять-шесть, а потом поболтал с Амси, вернее, посмотрел совсем коротенькую инструкцию, которую можно было бы назвать «как дать ученицам лишнюю возможность повеселиться». Предложение было интересным, поэтому после возвращения Магнуса и дам я объяснил другу, что можно сделать, заручился его поддержкой и подозвал к нам Альку, чтобы опробовать идею призрачной хозяйки на ком-нибудь поопытнее.

Когда мы с Койреном сцепили запястья и предложили мелкой прыгнуть с получившейся «площадки», она, приплясывая от нетерпения, затолкала нас в воду, оперлась на головы и на счет «три» взлетела в воздух. Сил у нас с Магнусом, вроде как, хватало, поэтому Алька исполнила сальто в полтора оборота и красиво вошла в воду вниз головой!

— Егоза! — ласково проворчала Майра, то ли сообразившая, для чего это надо, то ли выяснившая у Амси мою цель. Затем забралась нам на руки и обратилась к Ивице и торренкам: — Смотрите внимательно: я покажу, с чего надо начинать учиться крутить сальто…

С ее объяснениями и моими комментариями дело пошло на лад: обе торренки довольно быстро освоили переднее и заднее. А когда убедились, что и то, и другое получается достаточно уверенно, уступили место старшей жене и отправились прыгать со скалы. «Гвоздиком», но с большой высоты. Естественно, не одни — каждую из них «встречала» какая-нибудь из моих супруг, при необходимости помогала вынырнуть и сопровождала до берега.

С Ивицей мучились довольно долго — неважная координация движений не позволяла женщине «хватать» нужные навыки достаточно быстро, поэтому приходилось объяснять. Частенько по нескольку раз. Или звать на помощь Майру, чтобы показать ошибки со стороны или продемонстрировать мою мысль в реальности. Единственное, что радовало — это упорство ар Койрен: женщина раз за разом повторяла не получающееся движение, не расстраивалась, когда не очень удачно падала на воду, и не обращала внимания на накапливающуюся усталость. Поэтому все-таки добилась своего — сделала заднее сальто, и очень даже неплохо! А когда повторила его еще два раза, подплыла к нам и обессилено повисла на муже:

— Все, больше не могу! Переднее освою с утра…

А потом задумчиво посмотрела мне в глаза:

— Майра была права: научиться можно чему угодно — надо просто захотеть и поверить по-настоящему. И тому, кто учит, и в себя…