Эпоха Опустошителя. Том VII

Глава 10 Присяжный, судья и палач…

Аронтир. Внутренние земли.

Верхний город. Элитный квартал.

Штаб-резиденция доминирующего ордена Наказующих.

6 марта 4057 года от начала Великой Миграции.

01–55 по Аронтиру…

Над Аронтиром царила ночь. Причем сегодняшняя ночь оказалась абсолютно безлунной, на смену Сиге и Мере не явились их тёмные сёстры-соперницы луны — Гев и Яфи. Да, сегодня был именно тот день, когда Гев и Яфи отдыхали. Всем нужен порой отдых. Звёзды не были исключением.

Прошлая ночь и день выдались энергозатратными. Большую часть времени я провёл на подземном уровне «Сирены» знакомясь с докладами Талиссы и Натана. Тёмная альва весьма живо включилась в работу. Удивительно это или нет, но успехи у неё оказались внушительными. Всего за несколько дней она умудрилась скупить практически треть квартала и стать полноправной владелицей еще нескольких увеселительных заведений, начиная от ресторанов и заканчивая гостиницами. Само собой, такой напор не остался без внимания. Некоторые слишком любопытные личности из подпольного мира интересовались странными изменениями, но здесь влияние Сияющих сыграло нам руку. Многие считали, что Талисса Арленд по-прежнему подвластна им, а вступать в противостояние хоть и со слабым, но доминирующим орденом многим оказалось не с руки. Так что экспансия альвы шла вполне гладко, и она медленно продолжала плести свои сети.

Тем не менее радоваться было слишком рано. По слухам, сами Сияющие начали понимать, что пропажа сразу трёх боевых отрядов не какая-то ошибка в расчётах, а что ни на есть серьёзная проблема. До конца еще никто не понимал связали ли исчезновение орденских мудозвонов с Садом Наслаждения, но как ни крути в скором времени придётся готовиться к неожиданным поворотам.

Помимо Талиссы у парней за прошедшие дни тоже наметились успехи. Тэйн гонял бывших смертников в хвост и в гриву, не жалея ни себя, ни их. Причём периодически к этому подключался Натан с Рамасом и тренировки становились ещё тяжелее. Да и судя по достаточно многозначительным взглядам серафима, он подозревал, что с тифлингом не всё так просто. Скорее всего, на подсознательном уровне тот понимал, что Рам не остался прежним. К тому же ходили слухи, что херувимы, что демоны не питали особой любви друг к другу. Они скорее закоренелые враги. Впрочем, я не сомневался ни в здравомыслии Тэйна, ни в здравомыслии Рамаса. Думаю, оба смогут найти общий язык, когда узнают правду. Видит Ярвир в нашей шайке хватает одного неуравновешенного в моём лице!

Ну а еще Натан и Рам смогли добиться того, о чем я их попросил. Цена требуемых мне артефактов на черном рынке оказалась заоблачной, но благодаря Искорке и Лиярту стеснения в средствах я не испытывал. Перекупать эти вещицы парням пришлось через несколько подставных лиц, так что козлов отпущения будут искать еще очень и очень долго. А если информация правдива, то завозили партию, поступившую на черный рынок, прямиком с Восточного пантеона.

Как бы то ни было, теперь всё необходимое покоилось в моём пространственном перстне. До часа икс в академии оставалось около десяти часов, но прежде чем Внутренние земли содрогнутся из-за грядущей смуты, необходимо закончить одно важное дело. Дело, которое ознаменует чей-то конец. Дело, из-за которого может возникнуть еще больше хаоса.

Однако, как хорошо, что мне плевать как на будущий хаос, так и на справедливость. Ибо я всегда знал, что справедливость всего-навсего слово, которым любили открещиваться сраные лицемеры. Это я понял еще тогда, когда работал на синдикат. Истинной справедливости нет. Хотя внесу поправку… Зачастую её днём с огнем не сыщешь, но если уж так случилось, что ты поступил по справедливости, то по итогу такого правдоискателя либо заклеймят лжецом, либо преступником, нарушившим закон, либо попросту убьют. Увы, но счастливые концы бывают только в детских сказках, а суровые реалии жизни — не детская сказка.

Так вот у Норона Фиана счастливого конца не будет. Это я смог осознать на Западном Пределе. Это я смог осознать прямо сейчас, когда беспрепятственно проходил через один заградительный барьер штаб-резиденции Наказующих, за другим. Сигнальные сети не действовали на призрака. Массивы не чувствовать вторжения. Невозможно увидеть то, чего нет в реальном мире.

Честно сказать, я и сам не знал, как назвать место, куда я попадал, используя Сущность Истребления, но такой навык Альяны это не просто весомый козырь — это ключ от всех врат.

' Это междумирье, — решила пояснить Руна. — То, чего нет и то, что скрыто. Междумирье — тонкая грань между реальным временем, временем прошлого и временем будущего. Сейчас мы находимся вне пространства. Кстати говоря, когда ты переходишь в такое состояние, твоё развитие замирает. Ты не молодеешь и не стареешь пока не начнешь действовать.

Знаешь, малышка, в какой-то степени я понимаю, почему Пятая Династия смогла проредить самих оберегов. Смертным с такой силой невозможно тягаться…

« Сейчас ты обладаешь лишь первой формой из трёх, Ранкар, — загадочно прошептала Альяна. — Когда я верну все свои силы, тебе станет доступно нечто более пугающее и прекрасное. Но если говорить начистоту, то мне немного страшно, мой разоритель, – встревожено добавила Руна».

О чем ты? — не понял я девушку.

« Я не могу до конца вспомнить всего своего прошлого. Я даже не могу точно сказать, кто я есть на самом деле — Веритас Тень Вечности или же Руна Истребления. Однако нечто на подсознательном уровне подсказывает, что таких носителей как ты, я еще не встречала. Мои способности бросают вызов мирам и могут уничтожать божеств, но твои выглядят еще более ужасающими, — с волнением в голосе заметила Альяна. — И сейчас я говорю не о количестве твоих источников, а ещё и о… ПУСТОТЕ внутри тебя. Мною еще не обладали Опустошители. Мною еще не обладали те, кого в незапамятные времена уничтожали Древние, а ведь ты уже знаешь, что это они мои создатели. Боюсь, такого тандема как ты и я никогда не существовало во Вселенной. В прошлом нас можно было назвать злейшими врагами, а сейчас мне самой хочется понять, где находится грань наших возможностей…»

Грани нет, красотка, — философски заметил я с кривой ухмылкой на роже, поддавшись скверному характеру, между делом продолжая шагать по широким коридорам штаба резиденции. — И более не будет…

Как ни крути, но ночь не повлияла на количество охраны в штабе. Вот только чем дольше я ступал вперед по этажу резиденции, тем больше мне становилось не по себе, а стоило через пару минут очутиться в нужном крыле, как угли гнева и ярости запылали в груди с новой силой. Лазарет кишмя кишел не только бойцами Наказующих, но и… инквизиторами. Не только Азаих позаботился о безопасности, но и старая сука внесла свою лепту. Однако увиденное зрелище как разозлило, так и слегка удивило. По какой причине они усилили охрану? Неужели кого-то ждали и решили перестраховаться? Сомневаюсь, что они опасались, что именно я явлюсь по его душу.

Скорее всего, Ивора Фиан что-то предчувствовала. Что ж, предчувствия её не обманули. Тем радостнее будет разрушить любую светлую надежду старой суки на выздоровление внука.

Некоторое время пришлось выжидать в укромном месте. У призрачного состояния имелась одна серьёзная проблема. Увы и ах, но сквозь стены ходить я не мог, а значит необходимо дождаться удобного случая. И этот случай подвернулся как нельзя скоро. Периодически, что Наказующие, что сероплащники то и дело проникали внутрь лазарета и обследовали каждой уголок целительского крыла. Мне довелось не только подсчитать количество бойцов, но и засечь временной промежуток между их осмотрами.

Именно когда одна из патрульных групп серых бесшумно проскользнула в лазарет чтобы в очередной раз всё осмотреть, мне и удалось проскользнуть внутрь вслед за ними, а когда двери вновь крепко заперли, я и оказался в святая святых целительского крыла. Далее найти Норона не составило никаких проблем.

С каждым моим шагом вперед сердце Опустошителя ликовало от предвкушения, ведь час казни близился…

— Поздравляю с исцелением, детоубийца…

Ненавистный смех и не менее ненавистный голос заставил судью панически содрогнуться. Преодолевая спазмы боли в теле, он попытался принять сидячее положение, но лишь через пару секунд мужчина понял, что не может этого сделать. Совершив невероятнее усилие над собой, он скосил взор влево и вправо и от увиденного его глаза тотчас расширились. Сам того не осознавая, Наказующий оказался во власти жгутов тьмы, которая слилась воедино с полумраком комнаты и сковали по рукам и ногам всё его тело.

Фиан не хотел кричать. Не хотел звать на помощь. Но сильнее всего он не хотел умирать, а его былая решимость куда-то исчезла. Собрав воедино крупицы сил, судья закричал. Точнее попытался это сделать.

— По… мог… ите! Он… тут!

Однако изо рта вырвался хриплый стон, который лишь отдалённо напоминал на призыв о помощи, а те самые черные жгуты внезапно перетекли на его грудь и через секунду сдавили несильно горло.

Норону померещилось, что он услышал долгий вскрик старого ворона, но нет. Каркающий тихий звук оказался надменным смехом аххеского выродка. Его враг так и не проявил себя. Глаза мужчины в глазницах двигались в разные стороны со скоростью молнии. Он желал отыскать своего противника хотя бы взглядом и в конце концов у него это получилось.

Страх Наказующего принял реальные очертания. Всё это время Норона окружал полумрак целительских покоев и именно из этого клубящегося полумрака соткался высокий мужской силуэт. Силуэт, который уже на протяжении нескольких дней преследовал его в кошмарах. Силуэт, который заставлял его просыпаться в холодном поту. Силуэт, который заставлял его вопить и корчиться в муках. Силуэт, которому он проиграл и которого он недооценил. И не только он…

На холодном лице аххеса блуждала слабая удовлетворённая улыбка, а затем он сделал неуловимый шаг вперед, после еще один и еще. По лазарету штаб-резиденции Наказующих воспитанник Изувера ходил как у себя дома, а свой взгляд он не сводил с судьи.

— Как же я рад тебя видеть, Норон Фиан, — заботливо прошелестел юноша, проходя мимо постели, а его тихий смех эхом разносился над сводами апартаментов. — Как дела? Как поживаешь? Как поживает твоя бабуля? Я надеюсь, тебе понравился мой подарок? Ах, прости! — покаялся внезапно аххес. — Запамятовал. Ты же не можешь говорить…

Внезапно лоскуты тьмы на горле у иерихонца ослабли и не найдя ничего лучше, тот вновь хрипло закричал.

— Он… ТУТ! Помо… гите…

Однако ответом ему оказалась череда тихого каркающего и мерзкого смеха.

— И это… всё? — пуще прежнего расхохотался Хаззакский демон. — Вся твоя хвалёная гордость, которой ты кичился в прошлом, способна лишь на это? Ты хочешь помощи? Ты хочешь жить, не так ли? Но видишь ли в чём загвоздка. Те невинные беспризорники даже не смогли позвать на помощь, — внезапно голос юноши дрогнул, полумрак расступился и как ни в чем не бывало он присел на край кровати, но его глаза, что переливались багровым, тёмно-оранжевым и потусторонним черным цветом всё также были обращены лишь на Наказующего. — Они попросту не успели. Ты их убил, но они тоже хотели жить. Прямо как ты сейчас. Думаю, они бы позвали на помощь, если бы получилось… Прямо как ты сейчас. Как много у вас и тех детишек общего, не находишь? Ну разве я не великодушен, детоубийца? Разве я не милосерден к тебе?

— Тебя… найдут… В Аронтире… нельзя… убивать, — прохрипел сквозь спазмы боли Норон, цепляясь за остатки гордости и крупицы ускользающей уверенности. — Тебя… разыщут и… убьют. Ивора и Азаих… не дадут тебе уйти…

— Ну да, конечно, — улыбнулся широко бледнолицый, а его ужасающий рубец на виске внезапно побагровел. — Как я мог забыть! Ивора Фиан и Азаих Урано. Гранд-инквизитор ордена Инквизиторов и правая длань ордена Наказующих, — но затем улыбка сошла с физиономии аххеса, обнажая тем самым его злобу. — Старая аронтирская потаскуха и пожилой иерихонский обмудок. Не переживай детоубийца, они тоже вскоре своё получат, — на губах у парня вновь проявилась слабая улыбка и тот трижды заботливо хлопнул судью по груди. — Знаешь, а ведь если бы старая сука не вмешалась, то ты бы избежал всех тех страданий. Если бы она позволили тебе сдохнуть, то всем стало бы лучше. Например, тебе и мне, — очередная довольная улыбка, что сквозила безумием. — Понимаешь, сейчас я бы мог вновь даровать тебе ту незабываемую агонию, в которой ты пробыл последние три дня. Тебе бы не помогла более моя кровь. Сомневаюсь, что Диана согласится помочь вам снова. Однако есть одна ма-а-а-аленькая загвоздка… я более не стану этого делать… Недавно я понял, что терпение моя слабейшая сторона. Отныне я хочу крови!

На миг образовалась могильная тишина, лицо Хаззака оказалось чуть ближе к лицу Наказующего, а его пальцы каменной хваткой сжались на горле.

— Прямо сейчас меня разрывает от ярости! — вся наигранная доброта испарилась и перед Нороном возник обезумевший выродок, которого он видел в бою. — Я хочу столько всего сделать с тобой, что не знаю с чего начать. Знаешь, детоубийца, сейчас я тебе скажу то, чего не говорил еще никому. Похоже, мне и самому нужно выговориться, прежде чем я приступлю к делам… Я зачастую не могу себя контролировать, — честно сознался Ранкар. — Я раб… Раб своих собственных эмоций, пороков и характера. И что самое мерзкое, я не могу этого изменить. Таким я был рождён парочкой неизвестных мне мразей. Множество раз я мечтал вздёрнуться на ближайшем суку, чтобы упростить жизнь тем, кто меня окружает, их собственное существование. Но после я задал себе вопрос: а зачем мне убивать себя, когда я могу убить тех, кто породил меня? Пусть страдают так же, как страдал я… Нет-нет, Норон, ты не прав, — успокаивающе хмыкнул аххес, глядя в напуганные глаза иерихонца. — Я не жалею себя. Я не привык этим грешить. Жизнь всё расставит по своим местам. Рано или поздно расставит… А знаешь, Норон, — вдруг выдохнул с облегчением Хаззак, хватаясь делано за грудь. — Спасибо тебе. Мне стало легче. Люблю порой поговорить по душам с теми, кто вскоре сдохнет.

— Ты… законченный… псих! — прохрипел слабеющим голосом судья. — Сумасшедший… выродок…

— Именно так, детоубийца, — хмыкнул беззаботно парень, дважды хлопнув иерихонца по щеке правой рукой. — Именно так.

Стоило же правой ладони коснуться щеки, как нестерпимая судорога боли пронеслась по всему телу, а по помещению разнеслась вонь палёной плоти. Причем смрад плоти принадлежал Норону, ведь частично обуглилось его лицо. Терпеть такое стало невозможно, и он закричал. Закричал, как никогда раньше.

— ДА! — зарычал полубезумно Ранкар, рывком вытаскивая тушу Наказующего из постели и поднимая её над полом и раз за разом продолжая прикасается к его лицу воспламенившейся рукой. — КРИЧИ, ДЕТОУБИЙЦА! КРИЧИ! КРИЧИ, КАК НИКОГДА РАНЬШЕ! ПЕРЕД КАЗНЬЮ ПОЛАГАЮТСЯ ПЫТКИ! Я ОБЕЩАЛ, ЧТО КАЗНЮ ТЕБЯ ПРИЛЮДНО! ОБЕЩАЛ, ЧТО КАЗНЮ В ПОСТЕЛИ И ПРЯМО ВО СНЕ! Я ОБЕЩАЛ, ЧТО ТВОЯ ЖИЗНЬ БУДЕТ СКОРОТЕЧНА! И Я СДЕРЖУ ОБЕЩАНИЕ!

Никогда бы судья не мог подумать, что его родная стихия может причинять такую боль, но не только это удивило его. Сквозь неистовую агонию его поразило то, что Ранкар Хаззак разил его не тьмой, а пламенем. Аххеский выродок обладал не только тьмой и эссенцией, но и пламенем. Сумасшедший ублюдок творил то, что считалось доселе невозможным. Чем дольше он об этом думал, тем хуже становилось на душе. Только сейчас Норон Фиан осознал, с каким именно зверем связался.

Выжить не получится.

От боли судья не мог здраво мыслить, но воспитанник Изувера продолжал выплескивать свою горечь посредством пытки.

— Я ПРОСИЛ СТАРУЮ СУКУ ОТДАТЬ ТВОЮ ЖИЗНЬ МНЕ, НО ОНА НЕ ЗАХОТЕЛА СЛУШАТЬ! ТАК ЧТО ТЕПЕРЬ ТЫ ПОЖИНАЕШЬ ТО, ЧТО ПОСЕЯЛ, ДЕТОУБИЙЦА И ПУСТЬ ОНА ПОЛУЧИТ ТО, ЧТО ЗАСЛУЖИЛА! НЕТ ПРЕДЕЛА МОЕЙ ЯРОСТИ! НЕТ ПРЕДЕЛА МОЕЙ МЕСТИ! СЕЙЧАС ТУТ ЛИШЬ Я И ТЫ! НА ПЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ МИНУТ ТЫ МОЙ И ТОЛЬКОЙ МОЙ!

Крики Хаззакского демона стали напоминать вой чудовища. Складывалось впечатление, что в эти вопли он вкладывал всю ярость, которую сейчас испытывал, но он неустанно продолжал свою пытку. В какой-то момент аххес материализовал клинок деспота, а темные лоскуты подняли тело судьи в воздух и через секунду апартаменты наполнились не только смрадом палённой плоти, но и запахом свежепролитой крови, ведь ноги Фиана более не принадлежали своему хозяину.

— НЕ Я ТУТ ГЛАВНЫЙ ВЫРОДОК! НЕ Я ИСПОЛЬЗОВАЛ ДИАНУ! НЕ Я УБИВАЛ ДЕТЕЙ! НЕ Я ИСПОЛЬЗОВАЛ СИЛУ И УЩЕМЛЯЛ СЛАБЫХ! — и вот на этом крик внезапно затих. А прежде чем отправиться в беспамятство от очередной волны нестерпимой агонии, Норон Фиан вновь услышал терпкий и замогильный голос. — Но раз уж на то пошло, то для сраного Аронтира, для такой никчемной падали как ты, и для всякого сброда наподобие тебя, я стану не только необходимым злом, но и присяжным, палачом и судьей в одном лице. Ты всего-навсего первый, детоубийца. Так устроим же суд над судьей…

Аронтир. Внутренние земли.

Край Соприкосновения.

Штаб-крепость ордена Инквизиторов.

6 марта 4057 года от начала Великой Миграции.

05–57 по Аронтиру…

Иворе Фиан не спалось. Сон абсолютно не шел. Нечто не давало покоя. Нечто неизвестное и пугающее. Гранд-инквизитор не понимала в чем может быть проблема, а различные крамольные мысли не покидали головы. Сероплащница более чем верила в собственные силы и возможности. Ивора прожила и пережила многое. Она пережила смерть дочери, пережила уход из семьи, пережила собственного мужа. Где другие спотыкались, там она шла ровным и непоколебимым шагом.

Харалужья Дева — так её называли за глаза в Аронтире. Так её называли подчиненные. Харалуг крепок и смертоносен, однако порой судьба преподносит удары, которые зачастую не ждёшь и делает она это неожиданно.

А когда за дверьми покоев внезапно зазвучал встревоженный и заметно панический голос Оримаса Тареска несокрушимый харалуг дал первую серьёзную трещину.

— Гранд-инквизитор, случилась беда в штаб-резиденции Наказующих…