Эмиссар: Каменные джунгли

13

С территории «Дикарей» Дэйн и Нил благополучно выбрались. Эмиссар был готов хоть сейчас отправиться во Внешние Пустоши, чтобы поскорее добраться до Сайнта, однако мальчик сумел убедить его с этим повременить. Сначала им было необходимо отдохнуть и набраться сил, и лучше было сделать это сейчас, а то за пределами города такой возможности у них может и не быть. Дэйн нехотя признал правоту Нила, уже не в первый раз задавшись вопросом, чем руководствовалась богиня при его создании. По своей сути, он такое же искусственное существо, как големы или те роботы из метро, разве что, в отличие от них, наделён разумом. По мнению Дэйна, было бы намного лучше и проще, если бы создательница убрала присущие человеку изъяны, такие как голод и усталость, чтобы ему не приходилось отвлекаться на такую ерунду как сон, трапеза, а также справление малой нужды. Не стоило ей делать его настолько похожим на человека. Беспокоило эмиссара и отсутствие новых видений. Не то чтобы он сейчас так сильно нуждался в подсказках. Просто когда видения приходили, было ясно, что с богиней всё более или менее в порядке. Сейчас же полная тишина. И это довольно тревожный знак.

В качестве места для ночлега выбрали заброшенную высотку. Поднявшись на третий этаж, Нил и Дэйн зашли в одну из пустующих квартир. Во второй комнате обнаружился крупный шкаф. Его они использовали в качестве баррикады, блокировав дверь, чтобы её нельзя было открыть с той стороны. Эмиссар ожидал, что мальчишка вновь начнёт лезть к нему с расспросами, и просить, чтобы он рассказал ему как можно больше о своём мире. Но Нил слишком устал, и не был настроен на длинные разговоры.

— Зачем ты и дальше идёшь со мной? — вдруг спросил Дэйн.

— А что? Это такой тонкий намёк, что мне стоит свалить? — недовольно пробурчал мальчишка.

— Никаких намёков. Просто понять хочу, почему ты не вернёшься к своим приятелям, где гораздо спокойнее и безопаснее. Зачем тебе так рисковать своей жизнью?

— Ну так ты тоже ради меня жизнью рискнул, сунувшись в логово «Дикарей», хотя мог бы этого не делать, — подметил Нил.

Дэйн не стал как-то это комментировать. Сам он вылазку на скотобойню рискованной не считал. Психи с мачете, тесаками и самодельными копьями оказались не особо опасными противниками.

— Кроме того, у меня есть и свой интерес тебе помогать. Если я окажусь достаточно полезным, возможно, ты тоже согласишься кое-что для меня сделать. По крайней мере, я очень на это надеюсь, — продолжил Нил.

— О чём ты говоришь?

— Потом скажу, если живы останемся. А сейчас давай спать.

Сказав это, усевшийся у стены мальчуган прикрыл глаза. То же самое сделал и Дэйн, предварительно выглянув в окно, и осмотрев пустую улицу. Пока они шли сюда, у иномирца не было ощущений, что за ними следят. Так что если кто-то из «Дикарей» и сумел выжить, мстить за своих дружков он особо не торопился. Усевшись в уголке, снявший ножны с гладиусами Дэйн закрыл глаза, и вскоре заснул.

Как и простому человеку, эмиссару время от времени тоже снились сны. В этот раз ему приснился темноволосый мальчишка, чем-то внешне напоминающий Дэйну его самого. Держа в руках короткий меч и щит, мальчишка безуспешно пытался отразить атаки взрослого мужчины в доспехах и латных перчатках, вооружённого длинным клинком. Он без особого труда выбил из рук юного противника сначала меч, а затем и щит, мощной оплеухой сбил его с ног, после чего назвал валявшегося на земле ребёнка никчёмным жалким слабаком, пошедшим в свою мамочку, которая кроме как раздвигать ноги больше ни на что не была способна. Мальчика эти слова привели в ярость. Схватив щит, он швырнул его в лицо противнику, однако мужчина успел пригнуться. Размахивая подобранным мечом, словно дубиной, малец пытался хотя бы задеть своего обидчика, но снова получил латной перчаткой по лицу, и оказался на земле. Глядя на него сверху вниз, мужчина констатировал, что придётся сильно попотеть, чтобы из такого никчёмного ничтожества сделать хотя бы какое-то подобие мужчины.

Как в таких случаях часто бывает, после пробуждения детали сна начали стремительно ускользать из памяти Дэйна. Особо запоминать этот сон эмиссар и не пытался. Грубый наставник учит очередного мальца уму-разуму, как умеет. А то, что этот мальчишка был похож на него, Дэйна ничуть не волновало. Эмиссару было неведомо, каково это, быть ребёнком. Ночь прошла спокойно, и на улице уже было довольно светло. Поднявшись на ноги, Дэйн подошёл к окну. Это было его первое утро в новом мире. Посмотрев на небо, эмиссар отметил, что оно не привычного голубого цвета, а серого, с оттенками свинца. И вроде бы незначительный пустяк, но глядя на небосвод, и на царящую вокруг разруху и запустение, на душе становилось как-то тоскливо. Закончив любоваться местными пейзажами, обернувшийся Дэйн увидел, что Нил тоже проснулся.

— Мы всё ещё живы, — констатировал мальчик, протирая глаза и поднимаясь с пола.

— У тебя на этот счёт были какие-то сомнения?

— Да нет. Просто вчерашний вечерок и ночка выдались очень напряжёнными. Троги, жестянки, «Дикари». Для одного дня это явный перебор. Я мог сдохнуть минимум трижды, но всё ещё живой и невредимый. Ни всём так везёт. Чем не повод для радости?

Эмиссар лишь молча пожал плечами. Наспех позавтракав позаимствованным на скотобойне припасами, Нил и Дэйн разобрали баррикаду, убрав шкаф со своего пути, после чего покинули ночлежку, и вышли на улицу. Уже через десять минут они оставили разрушенный город позади, направившись во Внешние Пустоши.

Как Барбара и ожидала, работать ей предстояло в одной из оранжерей Сайнта, где выращивались овощи, преимущественно огурцы и помидоры. Ковыряться в земле оказалось не такой уж сложной и обременительной задачей. За этим процессом внимательно наблюдали вооружённые надзиратели. Они же время от времени тщательно обыскивали работниц, проверяя, не умыкнули ли те семена, инвентарь, овощи или что-то, что можно использовать в качестве оружия. После того как только за час её трижды обыскали, Барбара заподозрила, что всё это делается в большей степени для того, чтобы лишний раз пощупать девушек. Немногочисленных парней, работающих в оранжерее, охранники обыскивать как-то не особо торопились. Зато когда один худощавый мужичок умыкнул спелый помидор, попытался отпроситься в туалет, но был пойман на краже, отделали его знатно. На что он рассчитывал, Барбара так и не поняла. Видимо, проголодался очень сильно, и решил рискнуть, за что и поплатился. Оказывать пострадавшему, на лице которого не осталось живого места, первую помощь, никто не стал. В столь плачевном виде ему пришлось вернуться к работе.

Когда пришло время обеда, работников и работниц отвели в столовую. На первое был суп, в котором отыскать что-то помимо воды оказалось не так-то просто, а на второе — половинка варёной картофелины. Глядя по сторонам, Барбара случайно заметила, что у одной из соседок суп погуще, картофелина покрупнее, да к тому же целая, да ещё и пару кусочков мяса сверху. Покопавшись в памяти, Барбара припомнила, как эта девушка во время работы в какой-то момент отпросилась в туалет, откуда пришла минут через пятнадцать, а охранник, который её сопровождал, вернулся какой-то довольный. Сразу же стало понятно, за что такая надбавка к обеду. Прошлую Барбару, носившую розовые очки, подобное бы шокировало и возмутило. Склонять девушек к сексу за еду — да как так можно? Нынешнюю Барбару увиденное ничуть не удивило, даже если бы соседки по бараку не рассказали бы ей о местных порядках. Когда благополучие одного человека зависит от действий другого, второй своим положением обязательно начнёт злоупотреблять. В этом плане цивилизованные граждане Сайнта не так уж сильно отличались от обитателей Пустошей.

После окончания трапезы работников и работниц повели обратно, в то время как Барбару отправили на мойку, чтобы помочь с мытьём посуды. Девушка сразу почувствовала неладное, но возможности отказаться у неё не было. Интуиция Барбару не подвела. На мойке её уже ждал какой-то мужчина крепкого телосложения.

— Ну здравствуй, сука. Помнишь Боба? — спросил он, испепеляя девушку ненавидящим взглядом.

Вопрос был риторический. Конечно же Барбара помнила человека, попытавшегося её изнасиловать, и чьё случайное убийство вынудило её сбежать из Сайнта.

— Он был моим двоюродным братом, — сообщил мужчина.

Как только он взял со стола дубинку, Барбара попыталась выскочить с мойки, однако дверь оказалась заперта снаружи. Джек (так звали крепыша) заранее договорился с надзирателями, чтобы ему дали минут десять порезвиться с Барбарой, не став уточнять, что перед тем как изнасиловать оказавшуюся в ловушке жертву, он собирается сначала избить её до полусмерти.

Девушка попыталась оказать сопротивление, но злобный мститель всё предусмотрел, заранее убрав с мойки все предметы, которые можно было бы использовать для самообороны. Места на мойке было не так уж и много, поэтому долго играть с Джеком в кошки-мышки у Барбары не получилось. От летящей в голову дубинки загнанная в угол жертва ещё смогла загородиться рукой, но противник тут же заехал ей коленом в живот. У девушки перехватило дыхание и всё поплыло перед глазами. Не дав жертве оправиться, Джек схватил её за волосы, отволок к наполненной холодной водой раковине, и принялся топить. Пускающая пузыри Барбара брыкалась и дёргалась, пытаясь освободиться, но изувер оказался гораздо сильнее. В тот момент, когда его жертва уже почти потеряла сознание, мужчина буквально швырнул её на пол, и принялся остервенело лупить, сначала ногами, а затем и дубинкой. Сжавшаяся в комок Барбара кое-как успел прикрыть лицо, поэтому большая часть ударов пришлась на корпус, хотя по голове несколько раз тоже прилетело. До изнасилования дело могло и не дойти. Разъярённый Джек был готов забить жертву до смерти, как вдруг его шею сдавил чей-то локоть.

Решив проведать Барбару, Кёртис заглянул в оранжерею, где узнал, что девушку оставили помочь с мытьём посуды. Придя в столовую, и услышав шум на мойке, Стоун сразу всё понял. Не став выламывать запертую дверь, Кёртис залез на мойку через окошко для посуды, и накинулся на Джека сзади. Тот пару раз заехал ему локтем по боку, прежде чем оказался на полу. Так-то Джек был сильнее и крупнее Стоуна, но когда тот провёл на нём удушающий приём, разгневанный мститель, ничего не смог этому противопоставить. Кёртис давил Джеку на горло до тех пор, пока тот не потерял сознание от нехватки кислорода. Бок после нескольких пропущенных ударов локтем побаливал, но Стоуна такая ерунда сейчас волновала меньше всего. Взяв тихонько постанывающую от боли Барбару на руки, и парой мощных ударов ногой выбив дверь, Кёртис помчался в лазарет.