Эхо забытых стен

Глава 12

Выбраться из подвала означало окунуться обратно в самый эпицентр кошмара. Воздух Троста был напитан криками, грохотом и запахом смерти. Чистые Титаны, словно выпущенные на охоту звери, бродили по улицам, преследуя немногочисленных выживших. Но для Алексея и Микасы их существование стало фоном, преградой на пути к одной-единственной цели: Эрену.

Они двигались молниеносно. Микаса, воплощение скорости и грации в УПМ, неслась впереди, её клинки мелькали, нанося точные, смертоносные удары по затылкам Чистых Титанов, попадавшихся на их пути. Для нее это была отточенная, почти машинальная работа — устранение угрозы, очистка дороги. Алексей, чьи собственные баллоны были пусты, вынужден был приземлиться на одной из разрушенных улиц. Его УПМ было бесполезно без газа. Он остался без своего основного оружия, без своей невероятной мобильности. Он был прикован к земле.

Но его обострённые чувства, его инстинкты не подвели. Его взгляд метнулся по развалинам. Здесь, на этой улице, разыгралась очередная трагедия. Перевёрнутая повозка, разорванные тела гражданских… и рядом, брошенный, чудом неповрежденный, комплект УПМ. Видимо, кто-то из солдат проиграл бой и не успел забрать снаряжение. Баллоны полны. Это было его шанс.

«Вот!» — выдохнул Алексей, подлетая к нему на последних остатках газа. Он быстро отстегнул своё пустое снаряжение. Сноровка, отточенная годами муштры, позволила ему мгновенно подхватить чужое. Перебросить через себя ремни. Подсоединить баллоны. Это заняло секунды, не больше. Обычные клинки… не его. Простые, армейские. Их нужно сменить.

Микаса остановилась, приземлившись на крышу здания, её глаза не отрывались от Эрена, беснующегося где-то вдали. Она ждала его. В этом аду она была его единственным союзником, его тенью.

«Готов!» — крикнул Алексей, взревев газовыми приводами нового УПМ. Он подцепился крюками, совершил рывок. Впервые за долгое время почувствовал полную мощь устройства, баллоны были полны, газ — чистый, реакция — мгновенная. Легкость полёта. Свобода движения. Это было не просто перемещение — это было слияние с воздухом, с движением. Аккерманская скорость.

Он нагнал Микасу. Вместе они двинулись к тому району города, где, судя по шуму и разрушениям, бесчинствовал Атакующий Титан. Путь был жестоким. На каждой улице, в каждом переулке их ждали Титаны. Обычные. Безмозглые. С голодными, ужасными лицами.

Микаса шла впереди, словно расчищая путь своим безупречным танцем смерти. Клинки свистели, прорезая плоть. Газ взревывал, выбрасывая её из опасных зон. Алексей следовал за ней, поддерживая, устраняя тех, кого она упустила, или тех, кто мог нанести удар исподтишка. Его движения, пусть и не такие элегантные, как у Микасы, были эффективны. Он использовал свой Аккерманский инстинкт, чтобы предугадывать движения Титанов, их слабые точки.

«Больше сюда никто не пройдёт», — слова Армина, его план. Заткнуть пролом. Использовать Эрена. Он молился, чтобы Армин добрался, чтобы его идея была услышана и принята командованием. Потому что пока пролом открыт, эта бойня будет продолжаться бесконечно.

Имир. Раненная, слабая… Её тело Челюсти было повержено, её человеческая форма нуждалась в защите. Но она… она нужна была Армину. Её сила, её зубы — только они могли пробить пролом в Стене и заставить Эрена встать там, куда его направят. Она была звеном в этом безумном плане.

«Там!» — выкрикнула Микаса, указывая вперёд. Над разрушенными крышами поднялся огромный кулак, разбивающий очередное здание. Звуки боя, смех Титанов.

Они добрались. Площадь, полностью превращённая в поле битвы. Десятки Чистых Титанов. И среди них… ОН. Атакующий Титан. С окровавленными кулаками, с телом, покрытым испарениями. Яростный. Дикий. Убивающий Титанов с ужасающей, неуправляемой силой. Эрен.

Но не только он.

Недалеко от Атакующего Титана, у самого края площади, где начинался путь к пролому… ещё одна фигура. Меньше. Но движущаяся быстро. На четвереньках. Но… не как Чистый Титан. Совсем иначе. Ловкая.

«Имир!» — выдохнул Алексей. Она оправилась. Она смогла. Снова в форме Титана. И… что она делает?

Она была у пролома. У края разрушенных внешних ворот. Несвоя ей, не боевая поза. Она поднимала… камни. Обломки разрушенной Стены. Массивные куски камня, неподъёмные для обычного человека, но для Титана… не для Боевого Титана, но для Челюсти — по силам. Она брала их своими мощными челюстями или лапами и подтаскивала к пролому. Пытаясь… закрыть его?

Невероятно. Она услышала его. Поняла. Идея Армина. Или своя. Не дать пройти новым Титанам. Она была ранена. Её форма была меньше, менее мощной. Но она была здесь. И она действовала.

Её действия были не скоординированы с Гарнизоном или с Эреном, который всё ещё безумствовал, но они были… осмысленны. Умно. И очень опасно для неё. Чистые Титаны, хлынувшие из пролома по зову Энни, теперь бродили по городу. Некоторые из них проходили прямо рядом с Имир, не обращая на неё внимания — она тоже Титан. Но они мешали. Блокировали её движение. Могли случайно (или не случайно) напасть на неё.

«Имир! Сюда!» — крикнул Алексей. Он и Микаса приземлились на крышу ближайшего здания. — «Тебе нужна защита!»

Но он понимал, что её главная задача сейчас — этот пролом. Камни. Не допустить новых.

«Мы… мы должны её защитить, — сказала Микаса, глядя на Имир, пытающуюся переместить очередной огромный валун. — Пока она не закончит».

Вот она, новая тактика. Не пытаться сразу остановить Эрена. Нестись за ним. Но обеспечить Имир возможность выполнять её работу. Заткнуть пролом.

Алексей взглянул на Эрена. Его движения были дикими, его целью были только Титаны. Пока он был занят их истреблением на площади, он не представлял угрозы для Имир. Наоборот, он очищал для неё пространство.

«Имир! Продолжай!» — крикнул Алексей. Он не знал, слышит ли она его, понимает ли. Но она работала. Работала над проломом.

Защитить. Они вдвоём против орды, привлечённой зовом. Газа в новых баллонах было достаточно. Клинки — обычные, не такие эффективные против любой брони, но острые достаточно для шеи Чистых.

Алексей и Микаса спрыгнули с крыши, несясь к Имир. Сражение за Трост. Битва за пролом. Защита единственного союзника в этом безумии. И где-то среди всего этого — Эрен, превратившийся в монстра ради своей ярости, ради их мести. И его нужно будет вернуть. Но только после того, как закроют эту чёртову дыру в Стене.

Они нырнули в водоворот боя, сражаясь с Чистыми Титанами, что крутились вокруг Имир, мешая ей, угрожая ей. Смертоносный танец втроём: Титан-Челюсть, перекрывающая пролом камнями, и два человека на УПМ, расчищающие ей дорогу, отбивающиеся от наседающих монстров.

Воздух у разрушенных внешних ворот Троста был не просто пропитан ужасом — он кипел. Чистые Титаны, притянутые зовом Энни, хлынули сквозь пролом неудержимым потоком, наполняя улицы города живым, безмозглым кошмаром. Но у самой дыры в Стене Роза разворачивалась другая, не менее напряжённая драма. Имир. В её Титанической форме, меньшей, чем в каноне, из-за травмы и выгорания, но всё ещё воплощение ярости и силы. Она не сражалась. Она… работала.

Она подхватывала массивные обломки разрушенной стены — камни размером с небольшие дома, искореженную сталь, куски мостовой — и тащила их к пролому, пытаясь заткнуть его. Сквозь пар, поднимающийся от её собственного тела, видно было, как напрягаются её мышцы, как она цепляется острыми когтями лап за неровности, как мощные челюсти скрежещут от усилия, поднимая и волоча неподъёмную тяжесть. Каждый валун — это мучительный, титанический труд. А дыра в Стене — огромна.

Вокруг неё — Титаны. Чистые. Безмозглые. Некоторые шли прямо на пролом, пытаясь проникнуть внутрь, не обращая на Имир внимания — она была для них «своим». Другие просто бродили рядом, их бездумный взгляд останавливался на этой странной соплеменнице, занятой необычным делом. И их присутствие было смертельно опасным. Они мешали. Толкались. Случайно (или не случайно) могли нанести удар. А Имир, измождённая, сосредоточенная на своей непомерной задаче, не могла постоянно отбиваться. Она была уязвима.

Их было двое. Алексей и Микаса. Два человеческих, крошечных по сравнению с титанами, силуэта, скользящих по воздуху на УПМ. Баллоны Алексея полны, клинки острые — стандартные армейские, но острые. Он и Микаса стали щитом. Щитом для Титана. Немыслимо.

«Правый фланг! Назад!» — крикнул Алексей, скользя вдоль стены, перехватывая четырехметрового Титана, который бесцельно бродил вплотную к работающей Имир. Выпуск крюков, рывок, точный удар по затылку. Плоть легко поддалась стандартным клинкам. Сноп пара. Титан рухнул.

Микаса действовала с другой стороны Имир, её движения были поэзией грации и смертоносности. Она не оставляла Титанам шанса приблизиться. Ее скорость была феноменальной, каждый маневр — отточен, каждый удар — фатален. Казалось, её просто невозможно ранить. Она была стихийным бедствием для любого Чистого Титана на своём пути.

Они работали в паре, как единый, идеально отлаженный механизм. Микаса уничтожала тех, кто шёл прямо, кто был очевидной угрозой. Алексей, чуть менее быстрый, но более… инстинктивный в предвидении движения, прикрывал Имир с флангов, отсекал тех, кто обходил её, или кто внезапно проявлял интерес к маленькой, работающей Титане. Он не только убивал, но и отвлекал, заводил Титанов в узкие места, где их легче добить.

Каждые несколько минут он слышал тяжелое кряхтение Имир-Титана, сопровождающее подъем очередного огромного валуна. Затем — грохот, когда камень сбрасывался в пролом. Это был медленный, мучительный процесс. Казалось, они просто бросают камешки в бездонную яму. Дыра была слишком большой. Камни — слишком медленно прибывали. И силы Имир были на исходе. Он видел, как пар от её тела поднимается всё плотнее, как движения её становятся менее резкими, как она иногда пошатывается под весом.

«Имир!» — крикнул Алексей, пролетая мимо. Он не знал, понимает ли она его. Но говорил, чтобы дать понять: ты не одна. Мы здесь. Мы тебя прикрываем. — «Продолжай! Еще немного!»

Он видел в ее глазах (в Титанической форме), когда она на секунду поднимала голову, что-то болезненное, решительное и… чуть отчаянное. Она понимала. Она знала цену этого усилия. И знала, что может не справиться.

Чистые Титаны продолжали наседать. Не как целенаправленная армия, а как назойливые, бесконечные приливы волн. Они были повсюду. Звуки боя с другими отрядами 104-го и уцелевшими Гарнизонщиками доносились из глубины города — они тоже сражались. Отбивались от тех, кто успел пробраться внутрь.

И Эрен.

Его рёв, его боевые кличи (в Титанической форме они звучали как жуткое рычание, перемежающееся со сдавленными стонами), доносились из глубины города. Он всё ещё был там, на площади, в эпицентре. Яростный, неконтролируемый. Истребляющий Титанов с пугающей эффективностью, но и с чудовищной разрушительностью.

Мысль о нём давила. Это их главное оружие. Их единственная надежда запечатать пролом. И он беснуется где-то там, пока Имир, раненая, с трудом тащит камни. Идея Армина. Успел ли он донести её до командования? Найдут ли они Эрена? Смогут ли его направить? Или, что более вероятно, попытаются уничтожить как угрозу? Алексей не мог знать. Связь была разорвана.

Вдруг, среди монотонного шума боя и передвижения Титанов, он услышал что-то новое. Отдалённый, но чёткий сигнал рога. Снова. Командование? Сбор? Отход? Или… это был сигнал для отрядов, чтобы двигаться к Эрену? Или наоборот, приказ отступить от него, как от угрозы?

«Что это?» — спросил Жан по связи, их рация каким-то чудом выжила и работала в небольшом радиусе. Жан, Марко, Конни, Саша и другие из их группы, где-то в глубине города, сражались, пытаясь оттеснить Титанов и защитить выживших гражданских. Они тоже слышали сигнал.

«Не знаю!» — ответил Алексей. — «Но… нужно продолжать! Заткнуть пролом — это главное!»

Он метнулся в сторону, перехватывая ещё двух Титанов. Микаса была на его «шести», действуя безупречно, закрывая тыл.

Имир. Она снова кряхтела, пытаясь поднять слишком большой камень. Её лапы скользили по влажным обломкам. Она почти выронила его. Тело дрожало.

«Имир! Аккуратнее!» — снова крикнул Алексей, бросаясь ближе к ней. В тот момент, когда он подлетал, один из Чистых Титанов, который просто шёл мимо, случайно толкнул её. Не намеренно. Просто, как большая, неуклюжая животина. Но для измождённой Имир, несущей тяжеленный камень, даже такой слабый толчок мог быть катастрофичным.

Её хватка ослабла. Камень выпал из челюстей, с грохотом рухнул рядом. Имир пошатнулась. Её тело окутал пар, более густой, чем обычно. Признак крайнего выгорания. Или травмы. Она рухнула на землю, Титаническое тело подкосилось. Её Титаническая форма начала разрушаться.

«Имир!» — выкрикнула Криста, ее голос полный отчаяния, когда она увидела это, из подвала, куда ее принесли с ранами.

О нет. Только не сейчас. Только не здесь. Когда она почти… почти начала закрывать пролом. Её форма разрушалась, оставляя в облаке пара… человеческую фигуру. Слабую. Раненая снова, да? Или просто… всё?

Алексей и Микаса тут же оказались рядом, отгоняя последних Чистых Титанов. Опускаясь на землю рядом с тающей формой Имир. Задача изменилась. Теперь — спасти её. Снова. В этот раз, возможно, окончательно.

План заткнуть пролом… рушился вместе с телом Имир. Не получилось. Слишком большая дыра. Слишком мало времени. Слишком мало сил. Она сделала всё, что могла. И теперь… теперь вся тяжесть битвы, весь этот нескончаемый поток ужаса… придётся сдержать как-то иначе. Без Титана-Челюсти. Возможно… только с Титаном-Атакующим. Если его найдут. Если его направят. Если… его смогут контролировать.

Напряжение возросло до немыслимых пределов. Они стояли над тающим телом Имир, среди руин, когда последний крик её Титанической формы умолк, оставив лишь пар и человеческую фигуру, лежащую на земле. Микаса склонилась над ней. А Алексей смотрел в сторону города. Туда, откуда доносились рёв Эрена и бесконечные крики. У него не было плана на этот случай. План А провалился. Теперь начинался… импровизация. В самом сердце погибающего города.

Пар поднимался над телом Имир, её Титаническая форма таяла на глазах, превращаясь в сгусток обугленной плоти и исчезающих костей, оставляя в своём эпицентре крошечную, человеческую фигуру. Алексей, Микаса и Криста склонились над ней, их лица искажены тревогой. Она тяжело дышала, но признаки выгорания были очевидны — сильное перенапряжение, усиленное, несомненно, чудовищным ударом Энни. Её задача — запечатать пролом — осталась незавершённой.

И в этот самый момент, сквозь рёв Титанов и крики ужаса, пробился новый звук. Чёткий, отрывистый. Приближающийся. Человеческие голоса. Тяжёлые шаги. Оснащённые УПМ. Солдаты. Не испуганные беженцы, не дезориентированные новобранцы. Это были регулярные части. Ветераны. Или офицеры Гарнизона, которым удалось собраться и организоваться.

«Сюда! Тут какая-то активность!» — прозвучал командный голос.

Сердце Алексея ёкнуло. Их нашли. Прямо здесь. Над телом Титана, превратившегося в человека. Самое неоспоримое доказательство того, о чём он говорил, предстало перед глазами власти.

Они появились из-за угла полуразрушенного здания. Около десяти солдат Гарнизона, несколько офицеров. Их лица были грязными, усталыми, но в глазах уже не было абсолютной паники — только сосредоточенность воинов, оказавшихся в самом пекле ада, но готовых сражаться. И когда их взгляды упали на сцену перед ними — пар над разлагающимся Титаническим телом, распростертая человеческая фигура Имир, склонившиеся над ней солдаты в тренировочной форме… шок пронзил их. Чистый, неконтролируемый шок, перешедший в мгновенный, животный страх.

«ЧТО… ЧТО ЭТО⁈» — заорал один из офицеров, указывая дрожащим пальцем на тающую форму Титана и на Имир.

«Это… Это МОНСТР!» — выкрикнул другой.

Их реакция была предсказуемой. Увидеть Титана, превращающегося в человека, это был настоящий ужас, разрушение всей их картины мира. Ведь Титаны — это бессмысленные монстры. Люди — это люди. Это не могло быть одним и тем же.

Солдаты мгновенно навели УПМ, готовые атаковать. Их взгляды метались между лежащей Имир и тремя юными солдатами, окружившими её. В глазах Гарнизонщиков читались только страх, гнев и инстинктивное желание уничтожить всё непонятное, всё, что разрушало их хрупкое убеждение в безопасности.

«СТОЙТЕ!» — голос Алексея прорезал их истерические крики. Он выпрямился, загораживая собой Имир. Его собственные баллоны УПМ были почти пусты после последних рывков, клинки… сломаны или тупы. Он был практически безоружен против этих людей. Но его голос звучал твёрдо, как сталь.

«Она… Она с НАМИ!» — выкрикнул он, отчаянно пытаясь донести свою мысль. — «Она СРАЖАЛАСЬ за нас! С другими Титанами!»

«ЛЖЕШЬ!» — заорал один из офицеров. Его лицо было искажено страхом. — «Они — монстры! ОНИ принесли сюда это! Вы… вы вместе с ними! ТЫ!» — его палец ткнул в Алексея. — «Кто ты такой⁈ ТЫ знал⁈»

Словоохотливым солдатам Гарнизона не хватало логики. Они видели невероятное и их мозг сводился к простейшим схемам: Титан — враг. То, что выглядит как Титан или связано с ним — враг.

«Она ПЕРЕКРЫВАЛА ПРОЛОМ!» — кричала Криста, ее голос был надрывным от отчаяния и страха за Имир. — «Она бросала камни!»

«Ещё одна! — взвыл офицер, заметив Кристу, кричащую, защищающую Титана. — Они все заодно! Отступить! УНИЧТОЖИТЬ! ИХ ВСЕХ!»

Солдаты начали двигаться, обходя их, готовясь атаковать. Их глаза были полны чистого, безумного ужаса перед неизвестным. Они видели только угрозу. Они не видели раненую девушку. Только монстра.

И тут… Сквозь грохот битвы и крики Гарнизонщиков, пробился голос Армина. Слабый, но полный абсолютной, невероятной логики, звучащей как последний аргумент разума в этом аду. Он бежал, видимо, вслед за этой группой, или убедил их в чём-то, преследуя свою цель.

«СТОЙТЕ! КОМАНДОР ПИКСИС ПРИКАЗАЛ!» — кричал Армин, подлетая к ним на последних крохах газа в УПМ, его лицо было перекошено от усталости и решимости. Рядом с ним — несколько офицеров из штаба Пиксиса. Опытные, с выдержкой, которой не было у полевых Гарнизонщиков. Они увидели ту же картину — тающую форму Титана, Имир, Гарнизонщиков, готовых открыть огонь.

«ОТСТУПИТЬ!» — рявкнул один из офицеров Пиксиса, перекрывая команды Гарнизонщиков. Он был выше по рангу. — «Это… Это ПОД ЗАЩИТОЙ штаба! Никаких действий!»

Офицер Гарнизона, нацеливший на них клинки, застыл, его лицо выражало недоумение и ярость. «Под защитой⁈ Вы с ума сошли⁈ Это… это один из НИХ!»

«Вы получили приказ Пиксиса?» — холодно спросил офицер из штаба.

«Да! Но… это…»

«ТОГДА ВЫПОЛНЯТЬ!» — отрезал штабной. Его взгляд упал на Имир. Ужас был в его глазах, но его мозг уже, видимо, начал работать, основываясь на информации Армина. — «А этот… этот… тоже Титан… Человек…» — он указал на Имир.

Армин, задыхаясь, выступил вперёд, его хриплый голос был едва слышен, но каждое его слово било в цель, взывая к остаткам логики в этой бойне. Его монолог, отточенный и продуманный даже в кошмаре, начал свой последний, решительный бой за спасение Эрена, Имир, и, возможно, человечества.

«Я… я говорил с командиром Пиксисом!» — задыхаясь, говорил Армин. — «О Титане… Титане Атакующем! Который… который сейчас уничтожает Чистых Титанов на площади! Это наш товарищ! Эрен Йегер!»

Гарнизонщики уставились на него, как на сумасшедшего. Эрен Йегер⁈ Этот мальчишка, которого они знали по Корпусу, — монстр⁈

«Его… его сила! Она не направлена против людей! Она направлена… на истребление себе подобных! — Армин продолжал, несмотря на дрожь в голосе, указывая то на место, где только что лежал Титан Имир, то в сторону, где бесчинствовал Эрен-Титан. — Это… это абсолютное стратегическое преимущество!»

«ПРЕИМУЩЕСТВО⁈» — взревел офицер Гарнизона. — «Ты бредишь, сопляк! ЭТО УГРОЗА! И ОНА…» — он снова указал на Имир. — «ЕЩЕ ОДИН ТАКОЙ ЖЕ⁈»

«Слушайте! — Армин перекрикнул его, голос его ломался от напряжения. — Чистые Титаны… они безмозглы. Их легко заманить, отвлечь. Но Титаны-шифтеры… Те, кто пришёл извне… кто разрушил Стены… ОНИ мыслят! У НИХ есть ЦЕЛИ! Они организованы!»

Его взгляд, острый и испуганный одновременно, обвёл лица офицеров, солдат. «Нас учат, что единственный способ победить Титанов — уничтожить их всех! Но… но это невозможно! Они… они слишком многочисленны! Нас… нас просто не хватит!»

Армин сделал вдох. «Но… если мы можем использовать их же оружие ПРОТИВ НИХ⁈ Если мы можем превратить их силу… в свою собственную?»

«Этот Атакующий Титан! Эрен Йегер! Он может стать нашим оружием! Его ярость! Его сила! Его тело… — Армин, глядя на штабных офицеров, излагал план, в котором сам только начал обретать уверенность. — Его тело… оно… может использоваться для запечатывания пролома! Если его… если его направить! Он… он может стать пробкой в Стене!»

Тишина. Почти абсолютная. Звук боя отошёл на второй план. Штабные офицеры слушали, их лица были напряжены, но уже без той слепой, животной ярости, что была у Гарнизонщиков. Идея была безумной. Идея была опасной. Идея разрушала все устои. Но… она предлагала РЕШЕНИЕ. Предлагала выход из ситуации, которая, казалось, не имела выхода.

«А… а ЭТА⁈» — рявкнул Гарнизонщик, указывая на лежащую Имир.

«Она… Она тоже способна трансформироваться, — голос Армина дрогнул. — Она… только что пыталась запечатать пролом камнями! Сама! В своей форме!» Он посмотрел на лежащую, страдающую Имир. — «Она… она тоже может быть использована! Её сила! Её знание… она… она может помочь!»

Штабные офицеры переглянулись. Увидеть своими глазами тающую форму Титана и появляющегося из неё человека… Услышать слова о двух Титанах-товарищах, о плане заткнуть дыру в Стене… Это было слишком много, чтобы отвергнуть с порога, как бред. Страх оставался, но он боролся с холодным, циничным расчётом военных: если это правда… если есть хоть крошечный шанс использовать ЭТУ чудовищную силу для их целей…

«Что ж…» — тихо проговорил один из штабных офицеров, его взгляд задержался на лежащей Имир, затем на Эрене-Титане, чьи рёвы всё еще доносились откуда-то из города. — «Если они действительно… сражаются ЗА НАС… Если их можно… использовать…» Его голос затих. Логика страха, казалось, впервые столкнулась с логикой отчаянной надежды. Судьба Эрена и Имир, и всего Троста, теперь зависела от того, какой аргумент окажется весомее. И Алексей, наблюдающий за всем этим, понимал — сейчас их жизнь висит на волоске. А он… он пока не мог ничего, кроме как ждать, что этот хрупкий, раненый Армин убедит их принять его, Алексея, дикий план.