Его самое темное желание

ГЛАВА 26

Завороженная этими темно-красными глазами, Кинсли шагнула к Вексу. Он протянул руку ладонью вверх. Это было предложение, приглашение, искушение. Все, что ей нужно было сделать, это принять его.

Ты хочешь этого, Кинсли. Ты хочешь его.

Она так и сделала. Она была отвергнута, так долго чувствовала себя нежеланной, недостойной, нелюбимой. Она жаждала связи и близости, которые обещал пылающий взгляд Векса.

Отбросив колебания, Кинсли взяла его за руку.

Медленная улыбка растянулась на его губах, когда он обхватил пальцами ее руку, притянув ближе, пока она не оказалась между его бедер. Хотя объятия были нежными, она не смогла бы сопротивляться, даже если бы захотела.



— Если бы у меня был выбор, — он зацепил когтем низкий вырез ее ночной рубашки, — меня бы мучило только одно воспоминание.

Под его когтем замерцали искорки зеленой магии. Его рука опустилась, и коготь без сопротивления прорезал ткань. Глаза Кинсли расширились, когда она посмотрела вниз.

— Твое тело, — он опустил руку еще ниже, и магия распространилась зеленым пламенем по краям разрыва, ткань исчезла вслед за ним, — обнаженное для меня, но недосягаемое.

По коже Кинсли пробежали мурашки, заставляя ее задрожать, когда ночная рубашка, нитка за ниткой, исчезла, оставив ее обнаженной. Соски, открытые как воздуху, так и Вексу, напряглись.

Векс взял ее за подбородок, возвращая ее взгляд к своему.

— Никогда больше ты не будешь вне моей досягаемости.

Кинсли подняла руку и слегка провела по шрамам возле глаз.

— Я здесь, Векс. И я твоя.

Он одобрительно зарычал. Одна его ладонь скользнула вверх по ее руке, а другая — вниз по шее. Темнота в его глазах стала еще больше, а их жар усилился. Они поглотили Кинсли, и она приветствовала это.

Его большой палец нежно провел по ее горлу, прежде чем ладони опустились на плечи. Кончики пальцев скользнули вдоль ключицы, когти слегка царапали кожу, разжигая в ней внутренний огонь. Затем его руки двинулись ниже. Тыльной стороной пальцев он провел по округлостям ее грудей и с нарочитой нежностью, сводящей с ума, коснулся затвердевших сосков.

Возбуждение пронзило Кинсли, и у нее перехватило дыхание, когда она положила руки ему на плечи.

— Это само совершенство, — сказал он низким, хриплым, страстным голосом. — Ты само совершенство.

Если бы эти слова исходили от кого-то другого, Кинсли опровергла бы их. Но от Векса… им она поверила. Почувствовала их.

Он обхватил ладонями ее груди, сжимая и разминая, в то время как длинные, ловкие пальцы поглаживали и пощипывали ее соски. Ее клитор реагировал на каждую его ласки. Нахмурив брови, Кинсли вцепилась в его плечи и прикусила нижнюю губу зубами. Тепло разлилось по телу, и ее киска набухла от желания.

Слабая дрожь пробежала по его рукам, и он прерывисто вздохнул.

Затем до нее дошло — Векс был заперт в этом месте на протяжении веков. Один.

Кинсли откинула с лица прядь волос, заправив ее за длинное заостренное ухо.

— Ты не должен сдерживаться, Векс.

— Ах, Кинсли, — промурлыкал он. — Я сдерживаюсь не ради тебя, а ради себя самого. Я намерен наслаждаться каждым моментом.

Векс наклонился вперед. Его язык выскользнул, и он провел языком дорожку между ее грудями, заставляя ее сердце учащенно биться.

— Я так долго ждал этого. Ждал тебя.

Повернув лицо, он захватил губами ее сосок и пососал.

Кинсли ахнула от волнующего ощущения.

Он опустил другую руку на ее задницу, сжимая пальцы в крепкой, собственнической хватке и притягивая ее ближе. У Кинсли вырвался всхлип, и ее веки закрылись. Она запустила пальцы в его волосы, нуждаясь в чем-нибудь, за что можно было бы ухватиться, на что можно было бы опереться.

А потом она почувствовала его язык. Он обвился вокруг ее соска и раздвоился, два заостренных кончика ласкали ее плоть. У нее чуть не подогнулись колени. Это был рай, это было блаженство, от которого по телу пробегали мурашки, а лоно сжималось. Она хотела, чтобы это никогда не прекращалось.

Жидкий жар вытекал из нее, увлажняя внутреннюю поверхность бедер, которые она сжала вместе. Это никак не облегчило тяжелую, пустую боль, растущую в ее сердцевине. Ей нужно было больше.

— Векс, — выдохнула Кинсли.

Он отпустил ее сосок, хотя и не раньше, чем прикоснулся к нему клыками.

— Тебе не нужно умолять, Кинсли… Но я не стану тебе запрещать.

— Пожалуйста, — она вцепилась ему в волосы и выгнулась навстречу. — Пожалуйста, не останавливайся.

Он усмехнулся, проводя носом между ее грудей, горячее дыхание коснулось ее кожи.

— Может быть, я должен заставить тебя умолять. Мне нравится, как это звучит.

Кинсли открыла глаза и встретилась с ним взглядом. В глубине его глаз таился дразнящий огонек, как и в изгибе приподнятых в улыбке губ. Это была та сторона Векса, которую она никогда не видела, и о существовании которой она, возможно, и не подозревала.

И почему-то она знала: он никогда никому не показывал ее. Только ей.

— Прикоснись ко мне, Векс, — она отпустила его волосы, чтобы обхватить подбородок. — Поцелуй меня.

Неземной взгляд Векса смягчился, и он протянул руку, чтобы обхватить ее сзади за шею, притянув к себе, пока их губы не оказались на расстоянии одного вдоха друг от друга. Кинсли смотрела в эти глаза, мерцающие в свете камина.

— Мой лунный свет, я отдам все, что у меня есть, чтобы исполнить любое твое желание.

Он прижался горящими губами к ее рту. Ресницы Кинсли снова дрогнули и закрылись, когда она отдалась поцелую. Их губы ласкали, а зубы покусывали, их языки скользили и уговаривали, и Векс держал ее в плену, углубляя поцелуй.

Его когти впились в ее задницу, но это ощущение только усилило охватившее Кинсли наслаждение. Она снова положила руки ему на плечи и еще сильнее наклонилась навстречу поцелую, вдыхая его пьянящий аромат дубового мха и амбры.

Поцелуй был плотским и нежным, ненасытным и щедрым, совершенно опьяняющим. Его раздвоенный язык обвился вокруг ее языка, каждое его движение заставляло пульсировать ее лоно. Влага текла по внутренней стороне бедер, и казалось, что Кинсли вот-вот кончит от одного только его поцелуя.

Слишком быстро он оторвался от ее губ. Кинсли качнулась к нему, отчаянно желая большего, но сильная рука остановила ее, наклонив голову набок. Прикосновение его губ и царапанье клыков прочертили след на ее челюсти, опускаясь все ниже и ниже.

— Я попробую каждую частичку тебя, Кинсли, — прохрипел он ей в шею.

Его язык прошелся по ее ключице, прежде чем поцелуи продолжились ниже, между грудей, которые ныли от желания и трепетали при воспоминании о его внимании. Но он только продолжал спускаться, его рука скользила по ее позвоночнику, чтобы проследить за его продвижением.

Добравшись до ее живота, он откинул голову назад. Отпустив ее задницу, он зацепил кончиком когтя пирсинг в пупке, осторожно приподнимая его. Каплевидный лунный камень сверкнул, когда свет упал на него под новым углом.

— Мне это нравится, — он провел большим пальцем по камню. — Но он слишком простой.

Мягкий зеленый свет, похожий на тусклый, призрачный огонь, окутал его руку, но тепла от него не было. Этот свет — эта магия — зазмеилась по обе стороны от ее пирсинга, затвердевая в крошечные, нежные звенья цепочки. Кожу Кинсли покалывало, когда ее касался холодный металл.

С цепочки свисали крошечные лунные камешки, каждый из которых переливался своей радугой в свете камина. Когда магия исчезла, цепочка обвивала ее живот.

Охваченная благоговением, Кинсли провела пальцами по ее плетению. Твердый металл согревал кожу.

— Намного лучше, — рука Векса проследила путь цепочки к ее бедру, где та остановилась.

— Она прекрасна, — сказала Кинсли.

Он поднял на нее взгляд.

— Твоя красота гораздо ярче, мой лунный свет. Ты затмеваешь даже самые яркие звезды на ночном небе.

Тепло наполнило щеки Кинсли, и она улыбнулась, лаская его подбородок. Повернув лицо навстречу прикосновению, он поцеловал ее ладонь, заставив ее сердце затрепетать.

— Если я — твой лунный свет, то кто ты для меня? — спросила она.

— Я — твоя тьма. Твой плащ, твоя защита. Тень, которая защищает тебя от разрушительных воздействий дня, саван, который убаюкивает тебя, чтобы ты могла блуждать в блаженстве своих снов.

Слезы защипали ей глаза, а грудь сдавило от нахлынувших эмоций.

— Ты будешь ждать меня в моих снах?

Не отрывая от нее глаз, Векс обхватил пальцами цепочку на животе и притянул ее ближе, касаясь губами чуть выше пирсинга. Он положил руки ей на бедра.

— Спишь ты или бодрствуешь, Кинсли, я всегда с тобой.

Он произнес эти слова с такой страстью, с такой торжественностью, что они прозвучали как обет, клятва, обязывающее обещание. Как могли его слова обрести такой смысл спустя столь короткое время? Они с Лиамом были лучшими друзьями много лет, прежде чем поженились, и его клятвы… Что ж, в конце концов, они ничего не значили.

Сейчас должно было быть то же самое. Кинсли и Векс едва знали друг друга, и обстоятельства, которые свели их вместе, которые удерживали их вместе, были ужасными. Он с самого начала ясно дал ей понять о своей цели.

Но она верила ему. Несмотря ни на что, она верила ему всем сердцем.

— Векс, — тихо сказала она. Это было единственное, что она могла сказать в тот момент, хотя ей так много хотелось ему рассказать.

Он глубоко вдохнул и вздрогнул, прищуренные зрачки расширились, когда его хватка на ее бедрах усилилась. Тени сгустились позади него, превратившись в крылья, похожие на крылья летучей мыши.

— Ах, Кинсли… Я чувствую запах твоего желания.

Прежде чем она успела даже подумать над ответом, он схватил ее за задницу и посадил себе на живот, а сам лег на кровать, раскинув свои большие крылья по сторонам. Кинсли взвизгнула, ее глаза округлились, волосы упали вперед. Она уперлась руками в его грудь, чтобы удержаться.

— Я должен вкусить тебя сполна, — сказал он. — Должен испить твою эссенцию.

Кинсли уставилась на него.

— Ты… ты что?

Он ухмыльнулся, обнажив эти порочные клыки, когда его взгляд опустился к ее обнаженному лону.

— Если я должен говорить более откровенно, я это сделаю, — он потянул ее дальше вверх по груди, покрывая свою кожу ее скользкой влагой. — Я хочу, чтобы мой язык был в твоем влагалище.

Глаза Кинсли расширились.

О Боже.

— Подожди, подожди, подожди! — она положила руки ему на плечи, останавливая свое движение. — Я… Ты… Ты хочешь, чтобы я села… — щеки Кинсли пылали, и она подняла руки, закрыв лицо. — Я никогда этого не делала, Векс.

Несмотря на то, что у нее всегда был лишний вес, он никогда не мешал ей заниматься тем, что ей нравилось. Она любила свои формы. Но, как и у любого человека, у нее бывали моменты смущения, уязвимости, и это… это был один из таких моментов.

Векс взял Кинсли за запястья и опустил ее руки вниз, запечатлев поцелуй на каждой из ее ладоней.

— Тебе нечего бояться. Ни этого. Ни меня.

Кинсли посмотрела на него сверху вниз. В его глазах было чистое обожание — обожание и тоска.

— Я не боюсь тебя, — сказала она. — Я просто… стесняюсь.

Он усмехнулся, звук завибрировал у ее лона.

— Отбрось свои сомнения, Кинсли. Я предлагаю только удовольствие, — он сунул один из ее пальцев себе в рот и пососал, обводя его кончиками языка и медленно вынимая. — Я изголодался по тебе. Жажду тебя.

Еще один болезненный импульс пронзил Кинсли, за ним последовало предвкушение. Ее сердце билось так быстро, что она подумала, не вырастут ли у него крылья и не улетит ли оно прочь.

Она кивнула.

— Хорошо.

Векс зарычал, обхватил ее за задницу обеими руками и потянул вперед, пока ее колени не оказались по обе стороны от его головы. Дрожь пробежала по телу Кинсли, когда она почувствовала его теплое дыхание на своей гладкой интимной плоти.

— Свет, поглоти меня, ты такая мокрая, — подняв свои алые глаза на нее, Векс сказал: — И ты моя.

Его рот коснулся ее лона, и Кинсли ахнула.

Обхватив руками ее бедра, он провел языком по киске снизу вверх, где кончики языка коснулись клитора.

— Векс! — прохрипела она, когда ее таз дернулся от всплеска удовольствия. — О черт.

— Восхитительно, — он сжал ее бедра, впиваясь когтями в кожу и крепко удерживая на месте. Его глаза встретились с ее взглядом, когда он провел языком по ее складочкам. Он лизал, посасывал и покусывал, не оставляя нетронутой ни одной части, дразня клитор, но не уделял ему всего внимания.

Она откинулась назад и, протянув руки за спину, обхватила его за бока. Ее дыхание стало прерывистым. С каждым движением горячего, восхитительного языка он приближал Кинсли к пику. Она чувствовала, как ее наслаждение становится все сильнее, чувствовала, как внутри нее нарастает напряжение. Кожу покалывало от ошеломляющих ощущений.

Но Векс не стал давить дальше. Его непоколебимый, собственнический взгляд пронзал ее насквозь, удерживая на месте так же надежно, как и его руки.

— Пожалуйста, — прошептала Кинсли, покачивая тазом. — Пожалуйста, Векс. Если ты хочешь, чтобы я умоляла, я умоляю тебя сейчас. Заставь меня кончить.

Он провел кончиком носа по клитору, и Кинсли почти упала на него, жаждая большего. Он еще раз вдохнул ее аромат и замурлыкал.

— Пока нет, — снова магическое свечение окутало его руки, но на этот раз оно отделилось, приняв форму их парящих бесплотных копий. — Я жажду от тебя большего.

Эти магические руки прошлись по ее коже, поглаживая живот Кинсли, пока не достигли ее грудей и не сомкнулись на них. Какими бы призрачными они ни казались, их прикосновения были реальными, осязаемыми, волнующими, они массировали и ласкали так схоже с прикосновениями Векса.

Кинсли со стоном выгнула спину, когда эти пальцы ущипнули и покрутили ее соски.

— Я хочу, чтобы ты извивалась, — Векс прикусил внутреннюю поверхность бедра зубами, заставляя ее снова ахнуть, затем смягчил жжение языком. — Я сделаю так, что у тебя перехватит дыхание, ты потеряешь голову от желания.

Он обвел языком ее клитор, и она чуть не зарыдала от удовольствия, которое это вызвало, прежде чем он резко отстранился.

— Я хочу, чтобы ты растворилась в экстазе, купалась в море удовольствия. Нет места для мыслей, только ощущения. Только я.

Призрачные ладони растекались по ее телу, касаясь, успокаивая, поглаживая, стимулируя каждую ее частичку в то время, как Векс царапал ее бедра когтями.

— Векс… — выдохнула Кинсли.

Он зарычал и принялся ласкать ее клитор, вытягивая из нее еще больше жидкого жара.

— И когда я закончу, я погружу свой член в это восхитительное влагалище и наполню тебя своим семенем.

— Да! Да, просто пожалуйста. Ты нужен мне сейчас.

— Скоро я предъявлю права на тебя, моя пара.

Пара?

Он проник глубоко в нее языком.

— О Боже, — простонала Кинсли, ее лоно сжалось вокруг него.

Язык Векса безжалостно двигался, проникая все глубже, и Кинсли ничего не оставалось, как двигаться вместе с ним, жаждая облегчения от бурлящего внутри нее водоворота. А эти призрачные руки продолжали свое дразнящее исследование ее тела.

Схватив его за волосы одной рукой, она двигала тазом, нуждаясь в его языке глубже, нуждаясь в большем, и вскоре потерялась в ощущениях.

Если бы она была сторонним наблюдателем, то не узнала бы существо, в которое превратилась в тот момент. Женщина, полная страсти, женщина, обладающая властью, женщина, получающая удовольствие от гоблина под ней, который был готов отдать ей все. Все ее запреты рухнули.

Она подпрыгнула на нем, прижимаясь к его рту, и он ободряюще зарычал, звук резонировал внутри нее, раздувая пылающее там пламя.

Но этого было недостаточно. Ее тело дрожало от желания разрядки.

Словно услышав ее невысказанную мольбу, Векс убрал язык, обхватил губами клитор и втянул его в рот.

Оргазм поразил ее подобно удару молнии. Ее нервы гудели от чистой, мощной энергии, а мышцы напряглись от раскаленного добела удовольствия.

— Векс! — зажмурив глаза, она откинула голову назад, резкие, хриплые крики вырвались из ее горла, и жар затопил ее внутренности.

Его язык безжалостно ласкал пульсирующий клитор, вызывая крики и удерживая ее на этом пике. Он не позволял ей опуститься, не позволял ощущениям даже немного притупиться. Кинсли упала вперед, упершись ладонями в кровать, и прижалась киской к его рту, не в силах остановиться, ведомая исключительно инстинктом.

Руки Векса обхватили ее зад, удерживая и направляя ее движения, пока ее не захлестнул новый прилив наслаждения.

Она закричала, сжимая одеяло в кулаках, когда из нее выплеснулось еще больше влаги, что стекала по внутренней стороне бедер, а Векс пил из ее лона, как будто не желая потерять ни капли.

— Пожалуйста, не надо больше, — взмолилась она, когда ее лоно снова сжалось. — Достаточно!

Призрачные руки исчезли. Хватка Векса усилилась, мир Кинсли перевернулся, и она приземлилась на спину, смягченная мягкой постелью. Прежде чем она поняла, что произошло, он переполз через нее, втиснувшись бедрами между ее ног. Его крылья распростерлись за спиной, заслоняя свет камина. Остались только эти горящие глаза, опасные, напряженные и устремленные на нее.

Он схватил ее за подбородок и прорычал:

— Мне никогда не будет тебя достаточно.