Его самое темное желание

ГЛАВА 22

Лес вокруг Кинсли казался размытым пятном. В поле зрения оставался только путь вперед, коридор между сучковатыми деревьями и густым подлеском, ведущий обратно к коттеджу, обратно в безопасное место.

Обратно к Вексу.

Несмотря на то, что ее легкие горели, а мышцы болели, несмотря на то, что ступни ныли от бесчисленных корней и камней, проникавших сквозь тонкую подошву, она продолжала двигаться.

Она должна была быть где-то рядом. Она ведь не зашла так далеко, не так ли?

Мурашки пробежали по ее спине. Кинсли чувствовала монстра позади себя на первобытном, инстинктивном уровне. Она не знала, насколько далеко он был, но знала, что он там, и что он приближается с каждым ударом ее сердца.

Не оглядывайся. Продолжай бежать.

Вспышка летела чуть впереди, призрачный огонь тянулся за ней, когда она прокладывала путь. Тень оставалась рядом с Кинсли, мелькая на периферии.

А позади нее шумела листва и ломались ветки. Завитки тумана, извиваясь, заволакивали все с обеих сторон. Он обтекал ее голые ноги, вызывая мурашки на коже от холодного прикосновения, и расстилался перед ней.

Сердце Кинсли замерло. Она споткнулась и вскрикнула, но каким-то образом ей удалось удержаться на ногах и избежать падения.

Монстр усмехнулся.

— Твой страх пропитает твою плоть и проникнет в костный мозг, делая тебя еще слаще.

Это горячее, тревожное ощущение переместилось со спины на правую сторону тела.

Нет. Нет, нет, нет, пожалуйста, нет.

Темная фигура монстра появилась на краю зрения. Он передвигался вприпрыжку на двух ногах, сгорбленый в плечах, неестественно длинные руки хватались за стволы деревьев, помогая двигать гротескную форму.

Серебристые глаза вспыхнули, когда зверь повернул голову к Кинсли.

Она неосознанно свернула влево, движимая только инстинктивным желанием спастись бегством.

— Кинсли! — прохрипел один из огоньков.

Ее глаза расширились. Изменившийся курс привел ее к насыпи, которая резко спускалась к тому, что, должно быть, было высохшим руслом ручья.

У нее даже не было времени придумать подходящее ругательство, прежде чем нога сорвалась с обрыва. Она ступила гораздо ниже, чем Кинсли ожидала, удар пришелся по пятке и прошел вверх по ноге, сотрясая кости. Секундой позже ее вторая нога приземлилась с такой же силой, но земля под ней оказалась гораздо менее податливой и осыпалась.

Кинсли упала. Ее задница приняла на себя основной удар, послав еще один толчок от копчика вверх по позвоночнику. Она рефлекторно опустила руки, поцарапав ладони, пытаясь удержаться. Но падение в сочетании с движением по инерции сделало невозможным торможение.

Она скользила, пока неровная земля не отбросила ее в сторону. Волосы застилали лицо, и она упала на дно, где ее укрыли мягкий мох, трава и другие растения.

— Кинсли, с тобой все в порядке? — прошептала Тень дрожащим голосом.

Приподнявшись на четвереньки, она откинула волосы с лица. Новая боль пронзила ее с головы до ног, и она чувствовала себя опустошенной и вялой, но ничто из этих ощущений не превосходило страха. Это ведь должно что-то значить, верно?

Она застонала и подняла голову.

— Я в порядке.

Русло ручья было широким и глубоким, создавая щель в ветвях над головой, которая позволяла солнечному свету беспрепятственно проникать внутрь. Пышные растения и полевые цветы устилали землю, купаясь в золотом сиянии. Остальная часть леса была темной и зловещей, если смотреть с этого места.

— Подходящее место для пиршества, — сказало чудовище в голове Кинсли. — Здесь, на той самой лей-линии, которая породила меня.

Взгляд Кинсли метнулся к вершине насыпи.

Туман клубился вдоль хребта, волнами стекая с него. Черная, возвышающаяся фигура зверя стояла в центре, буравя ее серебристыми глазами.

— Ты должна встать, Кинсли, — сказала Тень, призрачное прикосновение коснулось ее плеча с приглушенной настойчивостью.

Неестественный туман медленно заполнял русло ручья, но там, где непосредственно встречался с солнечным светом, он рассеивался или отступал. И все же чудовище оставалось наверху, уставившись на нее.

Векс сказал, что гоблинам неуютно на солнце. Было ли это верно и для этого существа? Будет ли она в безопасности на свету?

Стиснув зубы, Кинсли поднялась на ноги. В копчике распространялась тупая боль, но ноги, несмотря ни на что, держались твердо.

— Беги, — сказала Вспышка.

Но она знала, что не сможет. Она не могла убежать от этого существа, и она зашла так далеко только потому, что оно играло с ней. Сжав руки в кулаки, она встретила злобный взгляд монстра.

Где-то в глубине души Кинсли обрела голос.

— Тебе здесь не рады.

Монстр опустил голову и медленно наклонился, чтобы опереться когтистыми лапами о землю. Он понюхал воздух.

Пожалуйста, Векс… поторопись.

— Уходи, — сказала Кинсли громче. Если бы ее сердце билось еще быстрее, то вырвалось бы прямо из груди.

Вспышка и Тень двигались перед ней, их призрачный огонь горел ярче, чем она когда-либо видела.

— Ты должна идти, Кинсли, — сказала Вспышка.

Чудовище фыркнуло.

— Запах смерти витает над тобой, смертная. Смерть коснулась тебя, и она зовет. Ты моя, чтобы я тебя поглотил.

Туман вокруг залитой солнцем поляны сгустился настолько, что казался плотным, но до сих пор ни один его клочок не попадал на прямой свет. Он делал очертания монстра более расплывчатыми, более пугающими.

Кинсли сглотнула. Она не знала, что это за существо, на что оно способно и как с ним справиться. Но она знала, что ее следующие слова либо разоблачат блеф монстра, либо решат ее судьбу. И она знала, что в любом случае у нее почти не осталось времени.

— Ты… у тебя нет власти на свету.

Низкое, раскатистое рычание исходило от монстра, заставляя туман вокруг него рябить и вздыматься. Длинные ноги согнулись, и зверь прыгнул вперед, приземлившись всего в нескольких футах от Кинсли, выставив переднюю половину своего тела на солнечный свет. Его кожа была темно-черной, а волчье лицо — почти скелетообразным.

— О, черт, — выдохнула она, пятясь назад.

Огоньки метнулись к голове зверя, пара крошечных голубых огненных смерчей. Существо заскрежетало на них зубами.

Сердце Кинсли подпрыгнуло, и она потянулась к своим друзьям.

— Нет!

Зубастые челюсти почти сомкнулись на Тени, заставив огоньков поспешно ретироваться. Они встали между Кинсли и существом, которое продвигалось вперед, все больше выступая на свет. Мускулы напряглись под темной шкурой.

— Тень, Вспышка, улетайте, — Кинсли продолжала отступать, пока ее каблук не наткнулся на что-то большое, твердое и неподатливое. Она оглянулась через плечо и увидела у себя за спиной огромный валун.

Огоньки отступили, повиснув над ее плечами.

— Мы тебя не оставим, — сказали они в унисон.

Голос монстра был подобен скрежету когтей внутри ее черепа.

— Теперь ты понимаешь, человек…

Она прижалась к валуну.

Второй раз менее чем за две недели Кинсли смотрела смерти в лицо. Она все еще не хотела умирать, но это было по-другому. Так сильно по-другому. Впервые за столь долгое время она почувствовала, что ей есть что терять, кроме собственной жизни.

Чудовище подошло достаточно близко, чтобы Кинсли почувствовала его дыхание, горячее и прогорклое, на своем лице. К горлу подступила желчь. Существо уставилось на нее глазами, которые пожрали бы сами небеса, если бы это было возможно.

— Солнце не может защитить тебя.

— И оно не сможет защитить тебя! — взревел кто-то низким, яростным голосом, что эхом разнесся по руслу ручья.

Голова монстра дернулась в сторону как раз перед тем, как что-то большое врезалось в него с той же стороны. Кинсли мельком увидела зеленую кожу, кожистые крылья и длинные черные волосы, которые переливались на солнце, как шелк.

Векс!

Произнесла ли она это вслух или только подумала, но его имя пронеслось в ее душе, наполняя теплом, облегчением, надеждой.

Векс и монстр рухнули на землю в суматохе молотящих конечностей и режущих когтей. Грязь, листья и обрывки цветочных лепестков взлетели в воздух вокруг них.

Эти двое внезапно разошлись, оба в мгновение ока поднялись на ноги.

— Пойдем, Кинсли, — сказала Эхо, потянув ее за руку. — Ты должна вернуться в коттедж.

Но ее взгляд был прикован к Вексу. Его туника была порвана, и кровь еще больше пропитала черную ткань. Зеленые перепонки крыльев покрылись волдырями и почернели.

Солнце.

Это было куда больше, чем просто дискомфорт. Оно сжигало его заживо!

Ее грудь сдавило, воздух отказывался проходить через сжавшееся горло.

Прежде чем она успела что-либо сказать, прежде чем она смогла закончить еще одну мысль, Векс обнажил клыки и бросился на монстра. Воздух вокруг него треснул, как бьющееся стекло. Из каждого осколка появлялся Векс — дюжина таких, неотличимых друг от друга, каждый держал сверкающий золотой кинжал. Клоны сошлись на монстре, нанося дикие, безжалостные атаки. Земля под зверем сдвинулась и прогнулась, как будто ее разрывало на части разрушительное землетрясение.

Каким-то образом земля под ногами Кинсли оставалась неподвижной, хотя мир все еще вращался вокруг нее.

Монстр попытался защититься от нападения, отступая с солнечного света.

Собравшись с духом, Кинсли оттолкнулась от валуна. Огоньки что-то неистово говорили, умоляя ее уйти.

Она покачала головой.

— Я не могу. Я не могу бросить Векса.

Только не тогда, когда он рисковал собой ради нее. Только не тогда, когда он боролся за нее.

И что-то внутри Кинсли, что-то могущественное, что-то похороненное в глубине ее души, не позволяло ей повернуться к нему спиной.

Туман клубился, в нем сражались темные, расплывчатые формы. Рычание, фырканье и рев эхом отдавались из тумана, дикие и звериные, но не все принадлежали этому существу.

Фигуры удалялись все дальше, пока она не перестала их различать.

Внезапно все стихло, и туман рассеялся. Огоньки тоже замолчали, окружив Кинсли тусклым призрачным светом.

Колотящееся сердце Кинсли отмечало уходящие секунды, пока она вглядывалась в туман, выискивая любой признак движения, любой признак Векса.

В тумане появилась тень, вскоре принявшая гуманоидные очертания и двигавшаяся к ней неровной походкой.

Кинсли присела, подняла с земли камень размером с кулак и встала, сжимая импровизированное оружие. Если бы это было чудовище, камень не помог бы. Но, черт возьми, она не бросит его здесь. И она не умрет без борьбы.

Высоко подняв камень, она позвала:

— Векс?

Фигура взмахнула рукой, словно отмахиваясь от жужжащего насекомого. Туман расступился, поплыл к краям русла ручья и над насыпью. Кинсли прерывисто, облегченно вздохнула.

Это был Векс.

Одна его рука была прижата к животу, волосы были растрепаны, походка замедлена, а крыльев не было, но все равно это был Векс.

Камень выпал из ее внезапно обмякших пальцев. Она бросилась к нему, огоньки разлетелись по обе стороны от нее.

— Ты в порядке? — Кинсли остановилась перед ним, разглядывая потемневшую, мокрую ткань его одежды. — О Боже мой, ты…

Векс схватил ее за подбородок свободной рукой, поворачивая голову из стороны в сторону, пока быстро осматривал ее.

— Баргест причинил тебе вред? Малейшую царапину или укус?

Она нахмурила брови.

— Нет.

— Я чувствую, Кинсли. Твою кровь, — он опустил руку, схватив ее за запястье, чтобы поднять руку и осмотреть поцарапанную ладонь. Его глаза, широко раскрытые и безумные, встретились с ее.

— Больше, чем здесь. Где ты ранена?

— Векс, я в порядке, — спокойно сказала она. — Но ты… Пожалуйста, нам нужно помочь тебе.

— Ты прибыл вовремя, маг, — сказала Тень. — Зверь не тронул ее.

Но Векс только взял ее за плечо, заставляя обернуться. Его хватка усилилась, когда он втянул воздух.

— Здесь кро…

— Я в порядке! — Кинсли вырвалась из его хватки и повернулась к нему лицом. — А вот ты — нет.

— Я выживу, — процедил он сквозь зубы.

Кинсли покачала головой, снова оглядывая его. Его одежда была порвана и окровавлена в нескольких местах, а часть кожи на лице почернела и обгорела на солнце. И то, как он держал руку прижатой к животу, наводило на мысль о более серьезной ране, чем он показывал.

— Нам нужно вернуться в коттедж, чтобы привести тебя в порядок, — твердо сказала она.

Эхо коснулась руки Векса завитком призрачного огня.

— Пойдем, маг.

— Нет, — Векс отшатнулся на шаг назад. — Я пропустил одного. Здесь могут быть еще звери. Я не успокоюсь, пока мы не узнаем.

Нахмурившись, Кинсли сократила небольшое расстояние между ними.

— Ты не в том состоянии, чтобы браться за что-то подобное.

Черты его лица потемнели, брови резко сошлись на переносице.

— Ты будешь ничем иным, как пищей для другого баргеста, — сказала Вспышка, с силой указывая на Векса.

Прежде чем рычание, нарастающее в груди Векса, смогло полностью вырваться наружу, Кинсли заставила его замолчать, положив руку ему на сердце, привлекая его внимание к себе.

— Пожалуйста, Векс, — взмолила Кинсли.

— Коттедж защищен, — сказала Тень. — Все будут в безопасности, пока ты не выздоровеешь.

Векс тяжело выдохнул.

— Если появится еще один баргест, это посеет хаос в лесах. Уничтожит то немногое, что нам осталось.

Огоньки склонили головы.

— Мы втроем проведем разведку, пока ты будешь приходить в себя, маг.

— Мы будем бодрствовать, чтобы ты мог отдохнуть, — добавила Эхо с собственным поклоном.

Взгляд Векса перемещался между огоньками, когда мышцы его челюсти напряглись.

— Будьте очень осторожны, друзья мои. При малейших признаках неприятностей возвращайтесь ко мне. Не рискуйте собой. И Тень… Я прошу тебя пока остаться с нами.

Тень кивнула, задерживаясь рядом с Кинсли и Вексом, пока другие огоньки уносились прочь, двигаясь в противоположных направлениях.

Вид капель пота на коже Векса, которая была заметно бледнее там, где ее не обожгло солнце, усилило беспокойство Кинсли. Хотя он хорошо скрывал это, она знала, что ему очень больно.

Она протянула руку и переплела свои пальцы с его.

— Пойдем.

Несмотря на более широкий шаг Векса, именно Кинсли пришлось замедлиться, чтобы он не отставал. Его хромота становилась все заметнее по мере того, как они продвигались вперед, а дыхание становилось только более неровным. Видеть мужчину, который был таким сильным, уверенным в себе и, казалось, непобедимым, — слабым и страдающим, было душераздирающе.

Когда он споткнулся, она придвинулась к нему и обняла рукой за талию для поддержки.

— Тебе не нужно обращаться со мной как со слабаком, — проворчал Векс, сердито глядя на нее.

— Нет, — ответила Кинсли, взглянув на него снизу вверх, — но если ты упадешь и не сможешь подняться, не жди, что я понесу тебя.

— Значит, ты бросишь меня после того, как я спас тебя?

Кинсли закатила глаза.

— Конечно, нет. Может, ты и не слабак, но я такая. Я буквально не смогла бы нести тебя. Ты тяжелее, чем кажешься.

Векс ухмыльнулся, обнимая ее за плечи и слегка опираясь на нее.

— Ты сильнее, чем кажешься, Кинсли. Никогда не забывай об этом.

К тому времени, как они добрались до коттеджа, бледность Векса усилилась, и он опирался на нее гораздо сильнее, чем, вероятно, осознавал. Она знала, что он старался не давить всем весом, но он слабел. Его ноги волочились с каждым шагом.

— Отведи меня в лабораторию, — прохрипел Векс, когда они поднимались по каменной лестнице из фойе.

Кинсли нахмурилась. Пот стекал между ее грудей и по спине, которая после этого перехода болела только сильнее.

— Я думала, мне не следует туда заходить?

— Позлорадствуй, человек. У меня нет сил спорить.

Но у Кинсли перспектива увидеть комнату, в которую он запретил ей входить, не вызывала никакого волнения. Ее единственной заботой был Векс. Крепче прижав его к себе, она оперлась рукой о холодную каменную стену и помогла ему подняться на последнюю ступеньку.

Центральная комната с исписанным рунами деревом и светящимися кристаллами и близко не казалась такой волшебной, когда Кинсли и Векс, пошатываясь, подошли к двери лаборатории. Они остановились в алькове, где Векс оперся плечом о стену и дернул запястьем. Дверь бесшумно распахнулась.

Тень промелькнула мимо них, освещая путь.

Если Кинсли ожидала, что спуститься вниз будет легче, она ошибалась. Хотя это был всего лишь короткий лестничный пролет, она обнаружила, что поддерживает Векса все больше и больше, несмотря на его попытки использовать стену для дополнительной опоры во время их спуска.

Облегчение, когда они достигла пола, было недолгим. Ноги Векса подкосились, и он начал падать. Кинсли изменила положение, изо всех сил стараясь удержать его в вертикальном положении, но сумела лишь подхватить его, двигаясь в том направлении, куда падала сама.

Она сильно ударилась о стену, выбив дыхание из легких, и Векс упал на нее. Его когти заскребли по стене, когда он удержался на ногах, лицом уткнувшись в ее шею. Дыхание было горячим и тяжелым на ее коже.

— Прости меня, — прохрипел он. — Я… не так представлял себе такую близость между нами.

— Правда? — спросила Кинсли, не в силах сдержать румянец на щеках. — Ты сейчас шутишь?

Он провел кончиком носа по ее шее и поднялся к уху, заставив ее вздрогнуть.

— Я совершенно серьезен, Кинсли, — с болезненным стоном он выпрямил руку, ослабляя давление своего тела на ее. — Еще несколько шагов.

Она продолжала обнимать его, пока Векс не обрел устойчивость. Не отпуская его, она прошла вглубь комнаты, осматривая новое окружение.

Это место было одновременно лабораторией алхимика, подземельем и святилищем волшебника. Мягкий свет исходил, по меньшей мере, из дюжины различных источников — кристаллов разных цветов, да, но также из некоторых баночек и нескольких наиболее загадочных предметов, выставленных на обозрение. Полки были заставлены банками, горшочками и бутылочками, многие из которых были снабжены загадочными надписями. К счастью, в стеклянных банках не плавали части тел.

По крайней мере, она не могла их разглядеть.

На большом рабочем столе стояли различные флаконы, подставки и инструменты, а также множество пергаментных листов с нацарапанными заметками и книги в кожаных переплетах. И повсюду, куда бы она ни посмотрела, были разбросаны другие безделушки, многие из которых излучали странную, едва уловимую энергию. У нее не было возможности узнать, были ли эти предметы волшебными…

Но она знала. Какая-то часть ее, спрятанная глубоко внутри, ощущала магию, даже если она не понимала, что это значит.

Сбоку находилась большая металлическая дверь, украшенная симметричными загадочными узорами и крошечными рунами.

Но Векс отвлек ее внимание от рассматривания, указывая на противоположную сторону комнаты.

— Отведи меня туда.

Кинсли проследила за его жестом глазами и нахмурилась. Он указал на нишу в дальней стене, где поверх большой подушки было сложено несколько одеял. Среди чудес и тайн этой комнаты это место было таким… обыденным. Таким одиноким.

Она нахмурилась, когда они приблизились к нему.

— Ты спишь здесь?

— Да.

— Пока я сплю в твоей великолепной кровати?

Опираясь рукой о стену, чтобы не упасть, Векс отошел от нее.

— Да.

Стоя к ней спиной, он, наконец, расслабил руку, лежавшую на его животе. Она задрожала, когда он убрал ее. Скованными движениями он развязал пояс и позволил ему упасть, прежде чем расстегнуть застежки туники. Он стянул одежду, обнажив несколько воспаленных порезов и царапин на руках и спине, и застонал, когда липкая от крови ткань на животе отлипала от кожи.

С шипением выдохнув, он сорвал с себя тунику и бросил ее на пол. Он повернулся к ней.

Кинсли ахнула.

— О Боже…

Раны на его животе были глубокими, из них сочилась свежая кровь, которая стекала по животу. Но еще более пугающими были черные линии, расходящиеся от ран, образуя узоры, похожие на паутину.

— Что это? — спросила она.

— Когти баргеста. Отравляют кровь, — царапая когтями каменную стену, он медленно опустился на тюфяк. От его движений живот стал еще более воспаленным. С искаженным от боли лицом он лег на спину.

Кинсли шагнула ближе к нему, протянув руку, чтобы коснуться. Ее пальцы задрожали. Она отдернула руку.

— Тебе нужно наложить швы.

— Я исцелюсь. Но раны… — он зажмурился, когда дрожь сотрясла его тело. — Уже больны. Уже заражены.

— Чем я могу помочь?

Векс открыл глаза. Он поднял дрожащую руку, неопределенно махнув в сторону остальной части комнаты, когда его веки снова закрылись. — Настойка. Облегчит…

Паника поднялась внутри нее, сжимая сердце.

— Это бесполезно, Векс! Я вообще ничего не понимаю. Что тебе нужно?

Тень тронула Кинсли за плечо, привлекая ее внимание.

— Я тебе покажу.

Огонек подвел ее к ближайшей полке и указал на одну из бутылок. Кинсли поспешно сняла ее с места. Внутри клубилась белая жидкость, переливаясь в мягком свете.

— Несколько капель ему на язык, — сказала Тень.

Кинсли вернулась к Вексу и опустилась коленями на подушку рядом с ним.

— Векс, у меня есть лекарство.

Если он и услышал ее, то никак не подал виду. Пот покрывал его лицо, и хотя глаза его были закрыты, в напряженных чертах лица не было покоя. Он прижал руки к животу, чтобы зажать кровоточащие раны, но скрюченные пальцы и когти только усилили кровотечение.

— Прекрати! — она взяла его за руки и отвела их в сторону. — Пожалуйста, Векс, ты делаешь себе больно.

Придвинувшись ближе к его голове, Кинсли откинула влажные пряди волос, прилипшие к его лбу. Его кожа горела. Он повернул к ней лицо, словно ища новых прикосновений.

— Тень сказала, что тебе нужно выпить немного этого, — она вытащила пробку, прежде чем нежно обхватить его щеки и заставить открыть рот. Наклонив бутылку, она позволила одной капле, за которой вскоре последовала вторая, пролиться ему на язык.

— Ты уверена, что этого достаточно, Тень? — спросила Кинсли, отпуская Векса и закупоривая бутылку.

— Пока что, — ответил огонек, паря над Вексом. Ее призрачный огонь был тусклее, чем когда-либо, вокруг темной сердцевины. — Со временем ему понадобится больше.

— Значит, я больше ничего не могу сделать, чтобы помочь ему?

— Ты здесь. Это гораздо больше, чем у него было раньше.

Кинсли нахмурила брови.

— Раньше? Это то, что случилось на днях, не так ли? Когда он оставил меня в библиотеке?

— Да.

— Его не было пять дней… — она вспомнила его внешний вид, когда он поймал ее на попытке взломать замок в эту самую комнату. Изможденный, бледный, усталый. Намек на слабость был даже тогда, когда он навестил ее во время купания. — Он все это время поправлялся?

— Да. Фейри не страдают болезнями смертных, но раны, нанесенные баргестом, могут привести к болезни даже самых сильных неблагих фейри, — призрачный огонь Тени угас. — Я искала яйца вместе с Эхо, Вспышкой и магом после того, как мать-зверь была убита. Мы потерпели неудачу.

— Почему вы потерпели неудачу?

— Баргест, который напал на тебя, только что вылупился, напитанный магией из лей-линии. Магия просочилась внутрь яйца, — Тень коснулась ее своим призрачным огнем. — Маг приказал нам нести дозор. Чтобы охранять тебя. Для Благих укус баргеста — смерть.

И поскольку Кинсли была Благой…

Вот почему Векс так переживал, что баргест мог ранить ее. Несмотря на свои собственные раны, несмотря на то, что он знал, что с ним случится, весь его страх и беспокойство были связаны с ее благополучием.

Кинсли уставилась на Векса сверху вниз. Его грудь поднималась и опускалась от быстрых, неглубоких вдохов, лицо было напряженным, пальцы вцепились в постельное белье, голова безвольно свесилась.

Наклонившись ближе, она провела рукой по его лбу и большим пальцем погладила шрамы в уголке глаза.

— Отдохни, Векс, — мягко сказала она. Она повернулась и начала убирать руку, намереваясь пойти за какими-нибудь принадлежностями, чтобы привести его в порядок, но была остановлена его рукой на запястье. Когда Кинсли снова опустила глаза, она с удивлением обнаружила, что он смотрит на нее.

— Останься, — прохрипел он.

Ее сердце забилось быстрее, а в груди что-то сжалось. Маски, которые он носил в течение их недолгого времени, проведенного вместе, спали, открывая прямой доступ к его душе. Прямой доступ к его боли, его одиночеству, его страху, его нужде.

Его нужде… в ней.

Несмотря на грязь и кровь, она не могла оставить его. Пока нет.

Кинсли повернулась, чтобы лечь на бок рядом с ним, и провела рукой по его щеке.

— Я останусь.

Его глаза закрылись, и напряжение в теле немного спало. Хотя он больше не шевелился, но и не отпускал ее запястье. Его объятия были нежными и в то же время властными, умоляющими и в то же время внимательными, милыми и душераздирающими. Когда подушечка его большого пальца коснулась пульса на внутренней стороне запястья Кинсли, внутри нее разлилось тепло.