Эффект пробоя

Глава 28

На следующий день с самого утра началась суета. Нам с Антоном снова предстояло выехать в небольшую экспедицию. На этот раз оборудование в кузова машин погрузили значительно быстрее, поскольку нам помогали роботы. И вместе с нами на место предстоящего эксперимента из Славогорска выдвинулась не только наша охрана, но и они, все три боевых андроида.

Помимо пробойника на этот раз мы везли с собой дополнительные устройства: молниевые корректирующие отражатели, которые представляли из себя нечто, напоминающее сдвоенные телевизионные антенны, торчащие в двух направлениях из аппаратного ящика и сориентированные по двум осям: вертикальной и горизонтальной. А внутри аппаратных ящиков скрывались электронные схемы, собранные нами по эскизам, предоставленным нам Вайсманом. Впрочем, в них не было ничего особенного, лишь катушки, дроссели, конденсаторы и несколько вполне обычных радиоламп. Причем, как объяснил нам Штерн, питание к этим устройствам будет подводиться непосредственно в момент ударов молний. То есть, сами молнии эти аппараты и запитают. И потому какие-либо блоки питания там отсутствовали напрочь за ненадобностью.

Проехав от городка всего километра три или четыре, мы прибыли на большой луг, который наши военные использовали до этого в качестве полигона. Тут нас уже ждали не меньше роты военнослужащих РККА при полном вооружении. Они наблюдали, как мы с инженером Штерном расставляли свои устройства. Впрочем, инженер приказал всем людям отойти на безопасное расстояние, к самому лесу.

Мы же с Антоном, следуя указаниям Штерна, по периметру полигона разместили на штативах пробойник и молниевые корректоры-отражатели на приличных расстояниях друг от друга. А потом нам пришлось повторить то, что мы уже делали до этого. Забравшись в кузов грузовика, где стояла радиоустановка дистанционного управления роботами, мы устроились на неудобных лавках, поставленных вдоль бортов, и приготовились управлять боевыми машинами на расстоянии.

— Периметр готов, профессор! Можно начинать, — доложил Штерн Вайсману посредством нашего радиоканала.

Вайсман, видимо, ответил одобрительно. И Штерн, услышав его одобрение в наушниках, сняв их, подошел к пульту управления пробойником. На этот раз вместо уже привычного нам с Антоном хаотичного пробоя пространства планировалось нечто куда более масштабное, — попытка переместить целый участок земли из 1941 года в нашу временную каверну, прямо на полигон.

— Проект «Карточная колода», — первый запуск! — объявил инженер.

Выставив необходимые параметры комбинацией тумблеров и верньеров, он начал обратный отсчет. Вскоре в безоблачном небе загрохотал гром. И зеленые молнии ударили не в одну точку, а по трем отражателям, создав между ними и пробойником мерцающий энергетический контур, похожий, если смотреть сверху, на ослепительно сверкающую огромную рамку, состоящую из молниевых разрядов, соединенных между собой. Воздух внутри периметра сначала исказился и задрожал, словно перегретый на солнце, а потом заискрился. И вдруг все пространство озарилось зеленым мерцанием, за которым последовала ослепительная зеленая вспышка.

Когда разряд прекратился, а свечение внезапно погасло, перед нами стояло длинное здание, напоминающее не то заводской цех, не то казарму. И рядом — какие-то склады. На открытом месте, где только что находились лишь луговые травы, перед нами возник не просто пробой, как раньше, который нужно было расширять с помощью электроткани, а полноценные каменные здания с крышами, стенами и даже с людьми внутри переместились из 1941 года прямо к нам. А еще и кусок железной дороги с товарными поездами, стоящими на параллельных путях…

— Дело сделано! — громко сказал Штерн.

— Вот это да! — воскликнул командир роты.

— Не зевайте! Рассредоточитесь и приготовьтесь к бою! — крикнул ему спецназовец Виктор.

И вовремя. Внутри здания мелькали фигуры в немецкой форме цвета фельдграу. Один из немцев, заметив внезапную перемену за окнами, подошел к стеклу. Он прикрыл глаза ладонью от яркого солнца и сразу увидел нас.

— Они нас заметили! — воскликнул Антон.

А Виктор приказал:

— Выдвигайте роботов на зачистку.

И мы с Антоном тут же приступили к своим обязанностям операторов наших грозных шагающих боевых дронов. Но, немцы не собирались сдаваться, еще не понимая, что переместились во времени в далекое прошлое. Здание, возникшее из ниоткуда, на самом деле оказалось немецкой казармой. Через распахнутые двери по тревоге выбегали вооруженные солдаты вермахта, озираясь по сторонам в полном недоумении. Их крики и резкие команды на немецком разносились по лугу. Один из офицеров, заметив красноармейцев, схватился за пистолет, но тут же замер, увидев трех огромных шагающих роботов, медленно выдвигающихся вперед со стороны леса.

— Was ist das⁈ (Что это такое⁈) — в ужасе выкрикнул кто-то из немцев.

Но, времени на раздумья у них не было. Как и у нас.

— Огонь! — скомандовал Виктор.

Первыми грянули винтовки красноармейцев. Немцы бросились в укрытие, но было уже поздно, — наши роботы тоже открыли огонь. Бой начался. Я управлял центральной машиной, Антон — двумя другими. Наши дроны двигались синхронно, их стальные ноги с грохотом вдавливались в землю. Пулеметные очереди прошивали стены казармы, выбивая кирпичи и стекла. Немцы пытались отстреливаться, но их карабины были бесполезны против бронированных машин.

Вдруг из окна казармы высунулось противотанковое ружье. Раздался резкий выстрел и удар, — попадание пришлось прямо в грудь моему роботу. Машина качнулась, но устояла. Броня выдержала.

— Удар держит! — доложил я.

— Дайте им жару! — рявкнул Виктор.

Я переключил оружие с пулемета на энергомет и нажал на гашетку. И импульсная пушка робота разнесла немецкую позицию с противотанковым ружьем в щепки.

Но, тут случилось неожиданное. Со стороны товарного поезда раздался грохот двигателя. И из-за складов на поле боя выкатился танк с короткой пушкой.

— Панцер три! — узнал модель вражеского танка командир роты.

— Вот черт… — пробормотал Антон.

Танк развернул башню, и первый снаряд, взорвавшись возле роботов, отбросил 002 и 004 в разные стороны. Осколки ударили по броне. Но, обе машины стремительно поднялись на ноги, продолжив двигаться.

— Сконцентрировать огонь на танке! — приказал Виктор.

Все три робота развернулись, но немецкие пехотинцы, воспользовавшись моментом, усилили натиск. Пули застучали по броне, и еще в роботов полетели гранаты. А они продолжали идти сквозь град пуль и осколков. И все же взрывом одной из гранат сбило антенну внешнего управления с 004.

— Связь держится, но сигнал стал слабее! — крикнул Антон.

— Тогда быстрее отводи своих роботов с линии огня! — крикнул я.

Мой робот выстрелил из энергомета. Заряд энергии оплавил броню на башне танка, но не вызвал детонацию боеприпасов. Немецкий экипаж ответил — прогремел второй выстрел танковой пушки. Вот только, башня танка ворочалась слишком медленно. И потому наши роботы успевали отскочить с линии огня. Хотя близкий разрыв сорвал антенну и со второго робота, с бортовым номером 002, которым тоже управлял Антон.

— Вот черт! — услышал я восклицание напарника.

— Отводи их назад! Я прикрою! — крикнул я Антону, дав команду своему «терминатору» атаковать танк со всей возможной стремительностью.

Два робота, оставшиеся с обрубками антенн управления, отступали, отстреливаясь. Я же попытался рвануть свою боевую машину вперед, прямо на вражеский танк. Мой дрон-пехотинец стремительно побежал зигзагом под пулеметным огнем, обманывая вражеских наводчиков-башнеров. Наконец, быстро развив скорость хорошего автомобиля и достигнув танка, 003 высоко подпрыгнул. Обрушив всю свою массу на вражескую боевую машину, робот оседлал ее прямо поверх башни, выстрелив сверху вниз в двигатель из своей энергетической пушки. И вражеская техника тут же вспыхнула. Двигатель загорелся. Танк встал, а из него полезли наружу немецкие танкисты. Но, мой стальной солдат не ведал жалости, сразу пустив в ход пулемет.

— С танком и с танкистами покончено! — доложил я Виктору, который руководил боем.

— Теперь зачищайте здания! — приказал он.

Пока наши шагающие машины вели бой с немецким танком, а бойцы роты РККА огнем отвлекали немецкую пехоту, выскакивающую из казармы, автоматчики НКВД зашли с тыла и закидали окна здания ручными гранатами. После уничтожения танка сопротивление немцев быстро ослабло. И после этого бой продлился уже недолго. Ошеломленные внезапным перемещением из предрассветного времени в яркий день, не понимая, где они оказались, солдаты вермахта либо сдавались, либо гибли под огнем роботов и красноармейцев.

— Прекратить огонь! — скомандовал Виктор, когда последние из немцев побросали оружие, подняв руки.

По команде выстрелы стихли. И, после грохота боя, наступившая тишина казалась пронзительной. Казарма дымилась, стены ее были изрешечены пулями и осколками гранат, а вокруг и внутри лежали тела убитых немцев. Несколько уцелевших военнослужащих в фельдграу вышли наружу с поднятыми руки, их лица выражали полное смятение.

— Wo sind wir?.. Was ist passiert? (Где мы?.. Что произошло?) — бормотали пленные, озираясь по сторонам.

— Молчать! — рявкнул один из бойцов НКВД.

Его товарищи в это время осматривали здания и вагоны на железнодорожных путях, обрывающихся на лугу с обеих сторон. Как оказалось, на перемещенной территории нам досталось несколько вагонов с боеприпасами и почти два десятка цистерн с бензином, которые каким-то чудом не загорелись в ходе боя. Через некоторое время со стороны Славогорска послышался шум моторов. Это пожаловало начальство. На немецком трофейном броневике, сопровождаемом мотоциклистами, прикатили сам Вайсман, лейтенант НКВД Семенов и тот самый комиссар с красными звездами на рукавах, которого я уже видел во время обороны терема главврача госпиталя. Начальники выглядели весьма довольными.

Штерн подошел к Вайсману, который только что прибыл на полигон.

— Профессор, эксперимент удался. Мы переместили не просто отдельный объект, а целый участок пространства, как вы и предполагали, — доложил инженер.

— Да, моя теория «Карточной колоды» подтвердилась. Но, это только начало, — задумчиво ответил Вайсман, глядя на разбитую в ходе боя казарму и на догорающий танк с трупами танкистов в черной форме вокруг него. — Теперь нужно понять, как все подобные перемещения точно позиционировать.

Тем временем, Антон и я осматривали роботов. Две машины потеряли антенны почти целиком. Но, благодаря тому, что передатчик находился близко, этого вполне хватило. Кроме повреждений антенн, роботы с бортовыми номерами 002 и 004 были избиты пулями и исцарапаны бороздами от разлета осколков танковых снарядов, но оставались на ходу. Третий, мой 003, тоже получил царапины от пуль и вмятину на груди от выстрела противотанкового ружья, но броня выдержала, да и вмятина выглядела небольшой, хотя от попадания обычных пуль вмятинки и вовсе оставались совсем маленькие.

— Неплохо сработали, — ухмыльнулся Антон, похлопывая по корпусу своего робота 002. — Но в следующий раз лучше все-таки обойтись без танков.

Я только хмыкнул в ответ. Ведь наличие немецких танков от нас никак не зависело. И хорошо еще, что возле казармы танк оказался только один.

Немецкие пленные таращились на нас и на наших боевых роботов. Немцам, конечно, было весьма странно видеть вокруг себя такое. Ведь они считали до этого боя, что находятся в глубоком тылу. И уж совсем не ожидали они увидеть перед своим носом какую-то новую советскую бронетехнику. Да еще и шагающую. Ведь на всех трех роботах имелись опознавательные знаки: красные звезды и бортовые номера.

Пока бойцы НКВД обыскивали пленных, один из офицеров вдруг дернулся, выхватив запасной пистолет из внутреннего кармана и попытавшись застрелиться. Но, наши «волкодавы» из НКВД тут же схватили его, обезоружив и связав для надежности ему руки.

— Хм, этот Гельмут Ломберг, судя по документам, служит в СС. Штурмфюрер. Лейтенант по-нашему, — сообщил сержант госбезопасности Громов.

— Сумасшедший, раз хотел покончить с собой, — проворчал Виктор. — Уведите его. Такого надо допросить отдельно от остальных.

— Эти немцы даже не понимают, что уже проиграли, — шепнул мне Антон.

Но, самое интересное ждало нас внутри зданий. Когда мы вошли на склад, стоящий за казармой, то обнаружили там не только ящики с разными запасами, но и… лабораторное оборудование. В одном из помещений стояли столы с какими-то чертежами и электронными схемами, по углам застыли странные электроприборы, а на стене висела карта с пометками. Причем, судя по всему, отмечены были именно те места, где мы производили пробои.

— Это же… — Антон подошел к одному из устройств. — Это немного похоже на наш пробойник, только по-другому сделано. Без такой большой лампы молнитрона.

— Не может быть, — пробормотал я. — Они что? Тоже работают над телепортацией сквозь время?

Штерн, услышав наш разговор, тоже подошел и нахмурился. Потом огляделся и сказал:

— Это не склад… Это немецкий исследовательский центр, замаскированный под склад.

Штерн тут же позвал начальство. И мы видели, как Вайсман, изучив немецкие чертежи, схемы, записи и карту, резко побледнел.

— Они узнали!

— Кто? Что? — спросили другие начальники.

— Немцы узнали про наш проект «Разрядник». И они пытаются создать свой портал.

Тишина повисла в воздухе.

— Но, как они смогли узнать? — спросил комиссар.

— Не знаю. Возможно, к нам сюда засланы шпионы. Но, если немцы уже близки к разгадке, тогда дело плохо, — Вайсман посмотрел на нас и на начальство. — Тогда может получиться так, что мы окажемся не единственными, кто может построить подобную установку пробоя. И нам сейчас очень повезло, что совершенно случайно захватили вот это вот все, оставив немецких специалистов без их наработок.

— Но, где же сами эти специалисты? — спросил Штерн.

Ему ответил лейтенант НКВД Семенов:

— А вот это мы скоро узнаем, допросив пленных немцев.