Эффект пробоя

Глава 25

Когда остатки отряда синелицых уже скрылись в лесу, со стороны Славогорска послышался шум моторов. И вскоре в деревню въехали один за другим шесть трофейных немецких мотоциклов, оборудованных пулеметами. Против такого патруля у синелицых шансов не было никаких. Вот только, прибыла оперативная группа с опозданием. К этому моменту, не прояви партизаны смекалку и не выкати в критический момент трактор, половину людей, обороняющихся в Ягодовке, враги могли бы уже перебить.

— Что-то вы мышей не ловите! — крикнул прибывшим тот мужчина, который управлял трактором.

— Мы патрулировали далеко отсюда, следили за флотом варягов, когда нам через трофейную рацию дежурный сообщил, что, мол, перестрелка в Ягодовке слышна, — оправдывался старший группы мотоциклистов, молоденький лейтенант.

— Етить колотить! Да нас тут могли бы уже всех топорами зарубить, если бы не Петрович с трактором! — заголосили беженцы.

Но, сам Петрович народный протест не поддержал, лишь спросив:

— И что там варяжский флот?

— Пока еще стоит на озере, но варяги явно готовятся к чему-то, сворачивают свой лагерь на берегу и грузят припасы на корабли. А куда пойдут, так пока и не ясно, половина наших мотоциклистов там остались, чтобы наблюдать дальше.

Получалось, что пока в Ягодовке разбирались с последствиями набега синелицых, в Славогорске думали не столько об укреплении обороны подконтрольных деревенек, сколько готовились к новой угрозе. Варяги, чьи корабли уже давно стояли на озере в нескольких десятках километров от города, явно собирались в поход. Они определенно заволновались, получив известия от гонца, отправленного плененным Сигурдом и сообщившим их конунгу о нашем присутствии, а также о разгроме передовой варяжской флотилии. И, судя по тому, что они грузили припасы и сворачивали лагерь, их путь лежал либо на юг вверх по реке — к кривичским землям и к самому Славогорску, либо через озеро на север к Балтийскому морю.

В Ягодовке не было врача, но среди беженцев из 1941 года оказалась медсестра, которая тут же взяла на себя заботу о тяжелых случаях. Остальным помогали кто чем мог, — кто-то приносил чистые тряпки для перевязок, кто-то даже для дезинфекции жертвовал водку и самогон, вывезенные в каверну во время эвакуации. Леся и другие местные девушки уже хлопотали возле главной избы, куда сносили пострадавших, раскладывая их на лавках прямо в красном уголке. Мы с Антоном тоже помогали, таская тела и разговаривая между собой.

— Черт возьми! Здесь от синемордых с трудом отбились, а с противоположной стороны новая напасть, — варяги! Если они двинутся к Славогорску, там понадобится подкрепление, — сказал Антон.

— А если они пойдут не к нам, а к морю? — спросил я.

— Тогда к своим. А это значит, что они могут за подмогой отправиться, услышав про нашу мощь. Может, они хотят напасть позже, а пока договориться с какими-нибудь викингами? — проговорил Антон.

— Договориться? О чем? — не понял я.

— О союзе против нас, — пояснил он. И добавил:

— Если эти варяги против нас объединятся с другими племенами, то Славогорску не выстоять. Патронов столько у наших нету, чтобы от целой орды северных варваров отбиваться.

Наверное, он сгущал краски. Но, рациональное зерно в его словах все-таки имелось. Между тем, солнце почти полностью скрылось за лесом на западе. И быстро смеркалось. А мне совсем не хотелось идти через темный лес. Ведь там могли рыскать недобитые синелицые! Но и стеснять Антона с его женой, напрашиваясь остаться у них в доме на ночь, мне тоже не хотелось. Выручила деревенская медсестра, сказав, что троих с самыми тяжелыми ранениями надо немедленно отправить в госпиталь Славогорска. Ну и я, заодно, пристроился вместе с ранеными в кузове полуторки, как сопровождающий, да так и добрался до крепости. Машина въехала внутрь уже в темноте.

А в Славогорске, несмотря на позднее время и комендантский час, вовсю кипела работа. О том, что происходит, я спросил Ленку, которая в белом халате принимала раненых в приемном отделении госпиталя. И она сообщила, что, оказывается, было получено известие от нашей группы наблюдения, что варяжские корабли на закате все-таки двинулись вверх по реке. И, похоже, они собирались нагрянуть в Славогорск неожиданно, пройдя по реке под покровом темноты, что не говорило о добрых намерениях конунга варягов, скорее, наоборот. И потому власти немедленно объявили аврал, спешно укрепляя оборону со стороны реки.

Улицы Славогорска, обычно пустующие после комендантского часа, сейчас кишели людьми. На перекрестках горели электрические лампы, а со сторожевых башен даже шарили по окрестностям лучи прожекторов. Солдаты с винтовками наперевес бежали к реке, женщины и подростки таскали мешки с песком, возводили баррикады возле пристани. Там было самое уязвимое место от атаки с реки. В воздухе стоял тревожный гул голосов, не громкий, но озабоченный, только подчеркивающий напряжение ситуации. Такая большая орда врагов, фактически, целый флот, впервые угрожала городку. По крайней мере, с того момента, как власть здесь взяли попаданцы из 1941 года.

Ленка, принимавшая раненых, лишь мельком кивнула мне, прежде чем броситься к носилкам. Ее лицо было бледным и выглядело очень серьезным. Я ее такой еще никогда не видел.

— Объявлена боевая тревога и военное положение. Варяги скоро будут здесь, — коротко бросила она, давая указания санитарам. — Наши их выдвижение заметили. Они плывут сюда и явно рассчитывают на внезапность.

Выйдя из госпиталя, я огляделся. В свете редких электрических лампочек уличных фонарей в перекрестье улиц мелькали знакомые лица, — бойцы из партизанского отряда, окруженцы, даже несколько бойцов из НКВД. Все были насторожены, при оружии, но, никаких признаков паники не наблюдалось, в их суровых лицах читалась только собранность и решимость сражаться. И тут меня окликнул знакомый голос. Я оглянулся. То был инженер Штерн.

— Леша, ты мне и нужен! Вайсман приказал немедленно найти тебя или Антона.

— Антон сейчас у себя в Ягодовке. Я как раз оттуда вместе с ранеными приехал. Там было нападение синелицых, — сказал я.

И Штерн попросил меня рассказать подробности. А потом поведал и сам нечто интересное:

— Мы собираемся опробовать боевых роботов из 2093 года, как оружие против варягов.

— Мне кажется, что это очень рискованно. А вдруг они снова выйдут из-под контроля? — пробормотал я, не зная, как реагировать на подобную новость.

А Штерн объяснил:

— Так потому вы с Антоном и нужны нам прямо сейчас. Как операторы. Чтобы непосредственно управлять дистанционной радиосистемой контроля, которую монтирует Никольский.

Следом за инженером я прошел в лабораторию Вайсмана. А там вовсю продолжалась работа. Дмитрий Никольский, похоже, эксплуатировался Вайсманом по полной программе. Во всяком случае, он заставил Никольского спаять еще одно устройство на радиолампах. На этот раз не адаптер, а радиопередатчик, который должен был обеспечить двустороннюю связь с роботами. Правда, предполагалось, что они смогут справиться и сами, но контроль со стороны оператора все-таки был необходим на случай нештатных ситуаций. Все-таки каждый из роботов представлял собой грозное оружие. Если и не танк, то шагающая легкая бронетехника — точно.

И мне сейчас предлагалось стать кем-то, вроде дистанционного танкиста. Впрочем, это напоминало видеоигру от первого лица. А в игры-стрелялки я любил иногда погонять в той своей прошлой жизни, оставшейся в будущем. А еще я настоящим маленьким дроном-квадрокоптером умел управлять. Правда, только ради красивых видеосъемок… Потому я воспринял затею начальства с энтузиазмом, примерив на глаза маску-бинокуляр, куда проецировалось изображение, транслируемое из глаз робота по радиоканалу приемопередатчика. А детектирование и модуляция сигналов осуществлялись через отладочный компьютер Никольского.

В каждую руку мне дали нечто, похожее на джойстик. И, устроившись на неудобном деревянном стуле рядом с ламповым радиопередатчиком, напоминающим отдельно стоящий комод немаленьких размеров, от которого чувствовалось ламповое тепло, я начал управлять двумя роботами. Причем, у меня имелась возможность, как делить изображение, транслируемое мне, на две части, так и переключаться между первым и вторым, задействуя ручное управление, когда захочу. Для испытаний на варягах начальство решило выделить только двух роботов. А еще двое, целый и отполовиненный, остались в лаборатории на случай, если враги все же прорвутся и сюда.

Наконец, под моим контролем первый из роботов, предназначенных для боевого эксперимента, имеющий бортовой номер 003, выдвинулся из дверей лаборатории наружу. А за ним вышагивал железной поступью его стальной близнец 004.

— Я красноармеец из боевого отряда Вайсмана. Я старший боевого расчета. Мой личный номер 003. За мной следует младший боец расчета. Его личный номер 004. А где ваш командир? — спросил через синтезатор речи 003 у часового из НКВД, который стоял возле караулки.

Боец наблюдал за двухметровыми железными солдатами, глаза которых светились в темноте красными огоньками, открыв рот. Но, ничем иным он не показывал страх, поскольку нашу охрану Вайсман уже предупредил о том, что за нас теперь будут сражаться шагающие машины, извлеченные Вайсманом из далекого будущего ради укрепления нашей обороны.

— Сержант Громов на посту у пристани, — сообщил автоматчик.

И роботы без промедления направились туда. Люди от них, конечно, шарахались. Но, крупные красные звезды, нанесенные Штерном краской по трафарету поверх брони на лоб, на грудь и на спину каждому из андроидов, говорили всем, что железные бойцы — это свои. Командир нашей охраны Громов, действительно, стоял на деревянном помосте у самой воды, вглядываясь в темноту. Рядом с ним находились несколько бойцов с автоматами, а чуть поодаль на берегу — расчеты пулеметов, укрытые за мешками с песком. Пристань находилась поодаль от крепости, под откосом высокого речного берега, и была определена приоритетом. Ведь, если враги захватят пристань, то получат возможность накопить силы на плацдарме, защищенные от огня из крепости в слепой зоне срезом берегового обрыва. Потому на этот участок командование поставило самых лучших бойцов.

— Красноармейцы 003 и 004 прибыли в ваше распоряжение, — сказал 003, когда роботы спустились от крепости к пристани.

Громов обернулся на металлический голос, как и его бойцы. Но, в их глазах читалось удивление, а не страх.

— А, так вы уже здесь, железяки? Тогда стойте на месте и ждите распоряжений.

И оба робота застыли возле пристани, словно вкопанные. А я даже смог немного вздремнуть, закрыв глаза. Под бинокулярной маской, закрывающей большую часть моего лица, все равно начальство не видело: сплю я или нет. Главное было не сползти со стула. Ночь тянулась мучительно долго. К счастью, я подремал сидя, но со стула все-таки не сполз. А проснулся от разговора Громова со своим помощником, который транслировался мне в наушники через микрофоны роботов:

— Разведка доложила: у их конунга двенадцать кораблей. Целый флот. Там почти два батальона варяжских морпехов.

— Но, они с топорами, а не с автоматами, — возразил помощник.

— А еще с луками и со стрелами. К тому же, все опытные и бесстрашные воины. Среди них много берсеркеров, которые не чувствуют боли. И если они высадятся, то нам придется трудно, — сказал сержант госбезопасности.

— Что будем делать? — спросил помощник.

Громов хмыкнул:

— То, что делали всегда. Драться. У нас есть два преимущества. Первое: они не знают, что мы их ждем. Второе: у нас на пристани есть два пулемета, автоматы, гранаты и даже миномет.

— Что в ночи идут, так, возможно, они просто решили нам сделать сюрприз своим появлением. Посмотрим. Первыми стрелять не будем. Наш пленный Сигурд уверяет, что его конунг не дурак, — вмешался в разговор спецназовец Виктор.

Вскоре 003 заметил движение своим ночным зрением. Он сразу повернул в ту сторону свою металлическую голову, набитую сверхчувствительной аппаратурой. И я считывал многочисленные параметры телеметрии. Вдали на черной глади реки, едва различимые в ночи, покачивались силуэты кораблей, тихонько двигающихся на веслах против течения. Они шли в полной темноте, стараясь грести так тихо, чтобы не было всплесков от весел. Но, это не имело значения для роботов.

— Тревога! На реке обнаружены неприятельские корабли. Дистанция до первого полтора километра! — доложил 003.

Роботы продолжали стоять на берегу рядом с пристанью, и наблюдали, как силуэты ладей медленно ползут по воде. Через их микрофоны по радиоканалу до меня доносились голоса бойцов и лязг затворов оружия, которое они проверяли перед боем. Внезапно варяги заработали веслами гораздо быстрее. Славогорск был уже близко.

— Скоро рассвет, — прошептал кто-то из бойцов рядом с роботами, когда в предрассветных сумерках очертания варяжских кораблей уже стали видны обычным наблюдателям.

И тут с первой ладьи полетели стрелы. Причем, стрелки явно целились по светящимся красным глазам роботов. Но, конечно, ни одна стрела не могла причинить вреда бронированным андроидам. Тем не менее, первый залп был произведен. Варягами. И в этот момент Виктор сказал Громову, что намерения конунга понятны: они явно не добрые, а враждебные. Иначе стрелы не полетели бы. Сразу раздалась команда Громова:

— Минометный расчет! По переднему кораблю! Огонь!

Позади заработал миномет. Свистящий звук, потом оглушительный взрыв на реке. Сначала мимо. Потом опять грохот, вспышка, всплеск воды, и наконец-то первая ладья накренились, остановившись посередине реки, а вторая ударилась ей в корму, ломая корпус. Тут со сторожевых башен крепости вспыхнули и ударили в ладьи, скрестившись, лучи двух прожекторов. А Громов прокричал:

— Пулеметы! Огонь! Не давайте им высадиться!

И в следующее мгновение свинцовый град обрушился на противника. Ошеломленные варяги заметались на кораблях, но, повинуясь командам, быстро восстанавливали дисциплину. Направляя ладьи к берегу и прыгая в воду, они пытались добраться до пристани, чтобы атаковать.