Эдем 9

Глава 11

Багровая луна взошла над Эдемом, подобно кровавому оку наблюдая за разрастающейся бойней в сердце мира. Удивительная аномалия, причиной которому стали ритуалы сотней чернокнижников изменивших Ахикрис в столь грандиозном масштабе. Лучшие некроманты сходились в своих поединках, соревнуясь в количестве воскрешённого мяса, что будет после брошено под залпы новых прототипов.

Со стороны Бальмуара в противоестественных ритуалах преуспела как раз госпожа Киране, действия которой стали причиной хаоса в тенях Кихариса на стороне вражеских некромантов. Саботаж врага и сокрушительный успех собственных обрядов. Она оказалась куда более надёжным союзником, чем предполагалось изначально. И судя по тому, что её отец остался в Орта Миос, именно Киране в скором времени возглавит род, если конечно преуспеет в своей авантюре. А если не преуспеет… значит Нар’Авиды останутся на своих старых землях, где будут утопать в горечи поражения.

Но вернёмся к аристократу. Янтарноглазый маг смог скрытно добраться до музея, чтобы лично забрать содержимое второго хранилища. На самом деле скрытно передвигаться не так уж и сложно, а в прошлый раз Бальмуар намеренно пошёл на конфронтацию, чтобы убить лесного эльфа и знатно потрепать противника контратакой. Но в любом случае время уже подошло к концу.

— Здравствуй, Хранитель, как поживаешь? — устало спросил Ланс, присаживаясь за столик, на котором уже накрыта скатерть и расставлены две чашки с чаем.

— Потихоньку, помаленьку… а у тебя как?

— Да… как обычно.

— Слышал, Халсу’Алуби лично явился в сердце мира. Значит всё уже заканчивается?

— Верно, всё заканчивается. Последние этапы уже завершаются, через часы начнётся самая масштабная мясорубка за последние… даже не знаю сколько тысяч лет.

— И что же ждёт Эдем?

— Эдем? В мировом масштабе — ничего, а так, конечно, умрут многие, что обернётся либо уже обернулось трагедиями для отдельных личностей, — совсем уж разбито себя чувствовал аристократ, откинувшийся на стуле и потирая своё безэмоциональное лицо. — Всё будет хорошо, миру ничего не угрожает. Он стабилен и находится в полной безопасности, даже в большей чем ты можешь себе представить.

— Звучит как… какая-та мантра, которую повторяю служители Этия.

— Да, так есть, но это правда.

— Поделишься знаниями?

— Хотел бы, действительно хотел бы. Тем более ты этого заслуживаешь, но… эта не та информация, которой стоит делиться. Она ничего не даст, только заберёт и ещё станет причиной смерти. Но всё действительно будет хорошо, переживать не о чем.

— Только глава Гильдии так не думает.

— Ну-у-у… у него есть ещё время угомониться. Где-то… часов семь-восемь, плюс-минус два часа.

— Он этого точно не сделает, — грустно улыбнулся Хранитель, взглядом указывая на вскрытое первое хранилище.

— Да, не сделает, — согласился аристократ и поднялся с места, так и не притронувшись к чаю. — Даже Орлойда в плен взял. С тем артефактом из первого хранилища… он хочет сделать невозможное.

— Но у него ничего не получится.

— Конечно. Архиепископ куда опытнее, он всё просчитал до мелочей. Неудивительно, что Эдем до сих пор существует в неизменном виде. Ах, да… чуть не забыл, — Ланс слегка двинул рукой и через секунду в ладони появилась рукоятка, а затем и весь футляр под скрипку, который через секунду был поставлен на столик. — Вот, подарок.

А затем янтарноглазый маг отправился прямо ко второму хранилищу, с которого уже сняты печати. Мощнейший артефакт, возможно не такой ценный как содержимое первого хранилища, но всё ещё крайне редкий, а в умелых руках… потенциал изобретения можно оценить как безграничный. Однако в то же время заполучить его мечтали далеко не все, ведь творение это крайне узкоспециализированное, что сокращает количество умелых рук… до двух. Нет, остальные тоже могут многое сделать с такой игрушкой, но многое не означает нечто великое, что войдёт в историю.

— Помочь? — сзади подошёл голем, смотря из-за плеча на, казалось бы, обычный стул внутри хранилища с отсевающим освещением: но постепенно подмечались всё новые детали.

На таком стуле в принципе можно людей пытать: он будто бы для этого и создан. Ну или не только пытать. Вон ремни, кандалы, конструкция прочная, чтобы плотно фиксировать сидящего на нём бедолагу. Можно подвести электричество и всё, только сиди и записывай все крики пленника, который довольно быстро выложит все свои мысли. Там уже отделяешь отчаянный бред от рациональных зёрен и фиксируешь успех. Можно в какой-нибудь бордель отдать для любителей острых ощущений. Ну или в дом душевнобольных, чтобы буйных удерживать от попыток навредить себе или окружающим. В общем, жутковатый стул, хотя от обычного отличается фактически только наличием ремней.

— Да, буду признателен, — отказываться от помощи Ланс не собирался.

Банально ремни закреплять в одиночку не так уж и просто. Так что аристократ уселся на стул, после чего Хранитель принялся затягивать крепления, некоторые из них оказывались ещё и металлическими, с рунными рисунками. К слову, и сам стул не из дуба изготовлен: всё же это изобретение предназначено для использования паресисами, которые несколько сильнее обычных смертных. Ну и если кто ещё не понял, то ремни служат для того, чтобы пациент не вырвался раньше времени.

Далее подсоединялись сосуды с помощью трубок. Всё происходило довольно быстро и вот уже артефактный механизм начинает гудеть. Кровь льётся мощным потоком, на её место заливается неизвестное содержимое из непомеченных цилиндров. Неизвестное вещество, в своём роде уникальное и неповторимое, аналогов в Эдеме скорее всего нет. Сам процесс, к слову, не особо болезненный, Ланс не дёргается и спокойно сидит, но на всякий случай ремни всё лучше закрепить, а то мало ли.

Вещество же являлось практически идеальным жидким проводником. Для мага молний главной проблемой всегда является отдача от каждого заклинания. Чудовищные разряды так или иначе проходят через тело и сердце. Для избежания последствий придумывают различные артефакты, но в идеале нужно заметить сердце и все кровеносные сосуды. Сделать это довольно сложно, так, например сам Ланс уже использовал артефакт, который вонзался прямо в сердце и покрывал то оболочкой для защиты от собственной магии в случаи ошибки. Однако это не помогает решить проблему полностью. А замена собственной крови на эту субстанцию — вполне способно называться лучшим из имеющихся решений в рамках текущего технологического уровня Эдема. Хотя с использованием подобных формулировок стоит быть несколько осторожнее: никто не знает, что хранится под главным собором Этия, поэтому корректнее сказать лучшее из известного.

Однако есть ряд недостатков у этого творения. Во-первых, как можно догадаться, заменять свою кровь на что угодно кроме крови той же группы всегда плохая идея даже для паресиса. Во-вторых, токсичность крайне высокая, поэтому и нужен второй сосуд, куда сливается собственная кровь. Попользовался, обратно всё слил и вернул себе кровь, чтобы не сдохнуть, ведь вещество нарушает естественное функционирование организма и если просто начать её сливать, то вероятно тело не сможет тут же восполнить запасы крови, ведь уже будет вымотано самих фактом использования этой субстанции во время боя. В-третьих, стоимость производства, отсутствие клинических испытаний, не до конца изученный состав, применимость только магами молний, да и то не всеми… В общем, штука редкая не столько из-за каких-то утраченных знаний, сколько из-за отсутствия интереса учёных в её развитии.

— Я не помешал? — раздался знакомый голос и звон цепей.

Процесс откачки крови у паресиса дело довольно долгое, учитывая тот факт, что давление в сосудах куда выше и крови в них куда больше. Кроме того, и сам ещё не нагруженный организм будет пытаться восполнить потерю до тех пор, пока вся субстанция не окажется внутри. Также желательно следить за всем процессом, дабы избежать нежелательных и непредсказуемых последствий. Поэтому гость сумел застать врасплох аристократа и… а вот голем, кажется, не удивился, ведь на столе стоит две чашки с чаем.

— Всё в порядке, — ответил Хранитель, не отрываясь от показателей счётчиков. — Чем-то могу помочь?

— Я пришёл поговорить с господином Бальмуаром…

— О, понимаю. Пойду подышу свежим воздухом, — тут же произнёс голем и покинул свой музей.

В свою очередь епископ сам начал следить за показаниями прибором, попутно используя магию света для поддержания состояния пациента. Не то чтобы Лансу прямо уж плохо было, но помощь никогда лишней не будет. А в будущем противостоянии любая мелочь способна сыграть свою роль.

— Значит вы всё решили? — поинтересовался служитель Этия.

— Будто у меня есть выбор, — с болезненной ухмылкой ответил аристократ, прекрасно видящий всю скверность положения, в которое позволил себя загнать.

— Ну, использовать эту штуку мы вас не заставляли. Можно было выбрать другой сценарий…

— Который меня не устраивает, и вы это знаете. Переходите к сути, епископ, не нужно делать вид, что моя судьба вас беспокоит.

— Раз вы просите… Мы уже зашли крайне далеко и нас интересует один момент. Касательно вашего брата.

— Что именно?

— Вы сможете его убить?

— Я хочу с ним поговорить и убедить его…

— Мы оба, да и весь Эдем понимает, что никогда в жизни второй сын Зелгиоса Торвандори, дуэлист, а не дипломат, не сможет выиграть поединок слова с новым главой рода. Кроме того, ваша позиция изначально проигрышная. Что вы ему скажете при встрече? Каким образом хотите его переубедить? Сказать, что роман вашего отца и его рабыни основан на эфемерной любви? Адрион вас выслушает, но это не изменит его видения ситуации в силу глупости вашей доказательной базы. А значит… либо вы принимаете поражение, что тоже невозможно, ведь вас вырастили идеальным тактиком, который выполняет поставленную задачу любой ценой, идя к ней напролом. Цель вы себе поставили, менять её…

— Не собираюсь.

— Именно, не собираетесь. Вариант разойтись в разные стороны Эдема и делать вид, что ничего не было… вы тоже не хотите, желая справедливости и мести. Значит, остаётся один вариант. Кто-то из вас должен умереть. Судя по тому, что вы явились в Эдем, а теперь накачиваете себя неизвестными субстанциями… прихожу к выводу, что трагично умирать вы не планируете. Значит, дело дойдёт до личной встречи на поле боя. Также я почти уверен, что в дуэли Адрион не сможет одержать над вами победы. Другой вопрос сможете ли вы добиться этой дуэли, но в любом случае, вероятность вашей победы над братом имеется и оценивается как вполне возможная. Однако, под силу ли вам его убить?

— Да, под силу.

— Конечно вы так говорите. Ведь, а что ещё остаётся, когда всё подходит к концу? Честно признаться, что являетесь слабым и из-за одного упоминания трагедии вас сразу инфаркт поражает? Страшно подумать, что случится в самый важный момент. В любом случае, я и не надеялся, что вы сможете здраво оценить свои возможности.

— Я лучше знаю о том, что могу.

— Вынужден не согласиться. Вы ничего не знаете. В том числе и о себе, — горько произнёс епископ, который вполне имел право говорить об этом. — Кроме того у вас нет и опыта в подобном. Вы даже не представляете, что почувствуете, когда ваш брат окажется в ваших руках и будет смотреть прямо в ваши глаза, где застынет смерть. Вы дрогнете, не сможете сделать необходимое, вы просто лариос, богатый смертный, но такой же слабый, выращенный для выполнения более простых целей. Никакие лекарства вам не помогут. Вы сломаетесь, а тем самым подведёте всех ваших союзников, включая духовенство.

— Мы договорились, — внезапная злость проникла прямо в тени Кихариса, лишь доказывая правоту служителя Этия: аристократ не способен контролировать себя даже здесь и сейчас, а что произойдёт в самый важный момент…

— Да, договорились. Вы получите желаемое, но сценарий будет изменён. Архиепископ запрещает вам сражаться со своим братом. Вашей целью станет глава Гильдии. Вы попробуете к нему пробиться. Если умрёте, то перед этим расчистите путь. Если выживете, то архиепископ устроит вам личную встречу с вашим братом один на один, без свидетелей, без возможности сбежать. Сколько угодно времени, хоть пытайте его целую вечность, хоть просто убейте… это уже ваши дела. Мы просто создадим идеальный условия, что вполне реально.

— Меняете правила прямо во время игры? Какой шанс, что я не сдохну раньше⁈

— На самом деле довольно высокий, даже выше, чем если вы попытаетесь убить брата во время нашей операции. Кроме того… вы же понимаете, что находится на кону? Вы были на там, на левиафане. Вы знаете всю правду, прикоснулись к истине. Поэтому меня очень удивляет, что даже в таких условиях, вы ставите свои личные интересы выше спасения мира. Это так… эгоистично. И забавно, ведь из десяти, несомненно, сильных и волевых смертных, в овощи мгновенно не превратились только трое. Вы, Делсираан и Орлойд, хотя последний всё же тронулся рассудком, но это его ждало и без событий на левиафане.

— К чему вы этого говорите? Мы оба понимаем, что миру ничего не угрожает.

— Думаете? Значит вы глупы. Одна ошибка и всё сгорит в огне. Да, вероятность ошибки крайне мала, но стоит только упустить мелкую деталь и… вы представляете, что произойдёт? Побойтесь Этия, Граниир. Просто выложитесь на полную, подыхать вас никто не просит, как и приносить в жертву вашу жизнь. Покажите максимум, затем если нужно отступите, сил у нас предостаточно, кто-нибудь другой завершит начатое. Но нам нужно сделать так, чтобы вероятность ужаснейшего исхода не просто была мала, а стремилась к нулю. Сначала спасём Эдем, а затем уже будет удовлетворена ваша просьба. К тому же… согласитесь, неограниченный по времени разговор без свидетелей в запретной клетке куда более выгодная награда для вас, чем то, на что вы изначально рассчитывали. — Механизм перестал гудеть, и вся кровь уже заменена на идеальный проводник, после чего епископ перекрыл клапаны. — Ну так что? Вы согласны?

Лансемалион Бальмуар медленно поднялся с места, оценивая своё самочувствие: пока что побочный эффект не даёт о себе знать, но через считанные часы организм начнёт уставать.

Тем временем хар впитывался чудовищными порциями, заставляя Ахикрис дрожать от перенапряжения. За мимолётные мгновения длительность меньше удара сердца колоссальная мощь молний собралась внутри тела паресиса, никогда ранее он не концентрировал в себе подобные объёмы, но это ещё не предел возможности. Сверхпроводник позволит раскрыть потенциал, который затмит даже Халсу’Алуби в его лучшие годы. Нужно будет только забрать у своих наставников доспех и оружие для решающего сражения.

— Вы согласны? — ещё раз повторил напрягшийся епископ, наблюдая как стремительно меняется аура теней в Кихарисе: собственные цепи пришли в движение против воли хозяина, пока волосы вставали дыбом и искрило всё металлическое в музее, а взгляд аристократа… он пугал, ведь заставлял задуматься, а сможет ли епископ одолеть в дуэли янтарноглазого мага?

— Конечно согласен, — ответил Ланс, прекрасно понимая, что ответ на вопрос играет исключительно формальную роль: выбора не было, духовенство всё просчитало и легко манипулировало своими предсказуемыми куклами.

— Хорошо. У вас два часа, после чего мы начнём действовать.

— Мои смертные…

— Не переживайте, герцог Ле Нобель о них позаботится. Простой выполняйте поставленную перед вами задачу.

На это аристократ лишь кивнул, после чего быстрым шагом покинул музей. Через считанные секунды его тело превратилось в молнию, что скрылась в небесах над Эдемом. Бойня будет, а настоящим полем боя окажется вовсе не выкупленная промышленная, ведь целью всего происходящего является определение победителя в противостоянии главы Гильдии и архиепископа.

Первый же прячется в старом родовом поместье Торвандори. Именно туда будет нанесёт удар, эхо которого затронет близлежащий территории. И пусть поселения сердца мира находятся в десятках километрах, но их тоже коснётся чудовищная бойня. Многие мирные граждане будут задеты, но ничего не поделаешь. Лучше пусть умрут десятки тысяч или сотни тысяч, но главное спасти миллионы или даже миллиарды.

Ну а пока что Лансемалион Бальмуар отправится к решению вопроса с орбитальным оружием. Для этого придётся напасть на владения близнецов Дельдамионов, которые, к слову, тоже находятся в «запретной» зоне. Однако архиепископ конечно же не вмешается, позволив своему слуге вырезать всех неугодных с, разумеется, позволения самого Творца.